Взрывной мальчик

      Леви очнулся с тяжёлой головой, по ощущениям, будто шандарахнуло по ней не один раз, а около ста. Брюнет приподнялся на локтях и медленно сел. Маски на лице уже не было, видимо её сняла Ханджи когда поняла, что Леви может и самостоятельно дышать. В капральской комнате ничего не изменилось, только вот на сердце блуждала некоторая тревожность. Дверь тихонько отворилась, на пороге стояла миловидная девочка из отряда Ханджи. Нифа. — Здравствуйте, капитан. Как ваше самочувствие? Давно пришли в себя? — да и голосок у этой девицы был нежен. Аккерман предположил, что девчонке не больше 18 лет. — Только что очнулся. Самочувствие терпимое. Где Ханджи? — А она в суде. Глаза Леви расширились. — В каком суде? — Так судят того парня, из-за которого вы пострадали, капитан. Ханджи выступает на стороне защиты.       Леви не стал слушать дальше, а поднялся и выбежал из комнаты в пижаме, босиком. Нифа с восклицаниями бросилась за ним, но даже в плачевном состоянии капрал был быстрее. Особенно когда в кровь выбрасывался адреналин. «Я должен защитить Сашку. Эрвин его замучает...»       Суд проходил в том самом зале, где когда-то судили Эрена. Разница лишь в том, что подсудимый Александр сидел в клетке, и в отличие от Йегера не был привязан к столбу. Блондин слушал препирания Ханджи и Эрвина, в их спор то и дело влезали неугомонные служители церкви, считающие Сашу посланником сатаны. Их словесную перепалку разнял судья Закклай: — Тихо! Говорите в порядке очереди! Люди в зале стихли. — Слово предоставляется командующему Смиту.       Эрвин занял место за кафедрой и заговорил: — Александр Мраков нарушил правило техники безопасности, использовав взрывчатки для злого розыгрыша. Из-за его халатности серьезно пострадал капитан Леви Аккерман. Он до сих пор без сознания, весь в ссадинах и ожогах, но и от сильного удара об стену заработал сотрясение. Судья Закклай, поступок Александра нельзя оставить безнаказанным.       Судья уж было хотел заговорить, как дверь в зал суда чуть ли не слетела с петель. Участники судебного процесса шокировано уставились на источник шума. То был капитан Леви. У Сашки по коже холодок аж пробежал от внешнего вида Аккермана. «Леви? Ты очнулся? Но почему пришёл в таком виде? Замёрзнешь ведь, босиком шляться по минусовому этажу» — подумал Мраков. Блондин совсем не переживал за свою судьбу, он понимал, что чуть не угробил капитана и должен понести за это справедливое наказание. Леви вышел в центр зала. — Закклай, я не писал заявление на Александра. Давай закончим это всё, я сам накажу пацана. — Леви, вместо тебя заявление написал командор Эрвин. Увы, я не могу закончить заседание без вынесения приговора, — сказал Дариус. — Совсем рассудком помутился. Тебя чуть не взорвал этот сумасшедший, а ты его оправдываешь! — возмутился Эрвин. — Это ложь! Этот сумасшедший чуть сам не подорвался, я спас ему жизнь, потому что это мой долг, как высшего по званию. Да и к тому же, ответственность за Александра лежит на мне, — Леви не сдавался, он собирался бороться за Мракова до победы.       Сашка же весь дрожал, ему было жуть как стыдно перед Аккерманом. В его состоянии не то чтобы ругаться с верховным командующим, стоять было весьма проблематично, но он находил в себе силы бороться за одного придурка. «Блять, это не должно было так закончиться... если мне сохранят жизнь, я самовольно упаду в ноги карлику. Не сказать, что мне так хочется жить, однако, его борьба за дерьмового шута терзает душу, и этой душе хочется отблагодарить Леви за всё.. Совиный ангел, так и вижу за его плечами крылья»       Сашка почти не слышал дальнейшей ругани, знал только, что она есть. Орал Эрвин, орал Леви, орала Ханджи, и лишь Дариус Закклай с видом господа Бога взирал на потасовку в зале суда. Сашка только видел как Аккермана завело в сторону и Ханджи чудом успела его поймать. Потеря равновесия и плохое самочувствие никак не убавляли пыла брюнета, он продолжал настаивать на смягчении приговора и на том, чтобы Эрвин пересмотрел содержание заявления и убрал некоторые пункты. В итоге Дариусу ничего не оставалось, как пойти на некоторые уступки. В качестве наказания были назначены исправительные работы в местной шахте сроком на год, и проживание в шахтерской деревне. Александра лишили права ношения оружия, особенно запрет касался на легко воспламеняющиеся предметы и любые пиротехнические средства. Леви, не ожидавший столь изощренного наказания,всё таки рухнул на колени. Ведь это означало разлуку с Сашей. Приговор входит в силу с грядущего дня, потому оставался всего лишь один вечер, чтобы попрощаться с Александром.