Не суди так строго, снег.

      «Первый раз за всю свою обыденную жизнь, я почувствовала себя не так как всегда, а как-то по-особенному. Может, конечно, мне это и понравилось: новая обстановка, новые люди, и какие-то новые, непонятные для меня чувства.       А сейчас? А что сейчас? Скука! Все те же стены и коридоры, которые бесят своей обыкновенностью. Все те же вечно улыбающиеся люди, которых я вроде знаю, а вроде нет. Все тот же кабинет Истории, в который мне рано или поздно, но надо будет войти. Ведь я прекрасно понимаю, что там сто процентов сидит Николас. Хотя он вчера был настолько пьян, что я может даже и не удивлюсь, если его не будет в классе». От моих размышлений меня отвлек мой одноклассник: — Аида, — он неуклюже обнял меня, — привет, подруга. Чего это ты не заходишь? Нам ведь сказали пораньше явиться. — А к тебе, я вижу, это не относится? — с сарказмом спросила я. — Кстати, ты ведь должен быть в Лондоне… И тут, я заметила, как по коридору, в гордом одиночестве, шел Ник.       У меня участилось сердцебиение, когда я подняла свои черные глаза и посмотрела на него. Помятая рубашка, взъерошенные волосы, а в руках наполовину пустая бутылка минералки. Сушняк - это диагноз. Заметив на себе пристальный взгляд, Николас посмотрел на меня. Я сразу отреагировала и направила свой взор на своего собеседника - Найла. — Как-то странно ты только что посмотрела на мистера «Я – идеален». — Тебе показалось, — пролепетала я, опустив глаза, — нам надо на урок.       Схватив Найла за руку, мы направились в кабинет Истории. Учительница сделала нам пару замечаний и усадила за последнюю парту. Весь урок мой друг расспрашивал меня о последних новостях, но я от него отмахивалась как могла. Учительница рассказывала что-то о музыкальном конкурсе. Но меня это не очень интересовало. Весь класс, после слова «Музыкальный» обратил взоры на меня, я ведь училась целых семь лет в музыкальной школе. Но меня не интересовал конкурс. Я была слишком увлечена своими мыслями. — Ты будешь участвовать? — послышался приглушенный голос Найла у меня над ухом. — Ты ведь знаешь, что — нет, — я сделала глубокий вдох и посмотрела в окно. Погода была на редкость теплой и солнечной. Хотя был уже ноябрь. — Но ведь в классе никто не учился в музыкальной школе, кроме тебя, и вообще ты отлично поешь, — заметил Найл. — Закрыли тему, хорошо? — я посмотрела на него строгим взглядом, а потом отвернулась.       После звонка мы с Найлом пошли в столовую. Эрики я нигде не видела, наверное, как всегда, проспала. Зайдя в столовую, я почувствовала на себе эти голубые глаза. Он сидел в окружении каких-то девах, ну и парней. Но в этом списке было больше особей женского пола. Найл сразу заметил, как я пялюсь на своего «братика». Парень встал напротив меня и, тем самым, загородил вид на Николаса. Скрестив руки на груди и сузив свои зеленые глаза, он наклонился к моему лицу и начал внимательно его рассматривать. Под его пристальным взглядом мне стало неловко, и я сразу отпихнула его от себя.       Проследовав за столик, который находился напротив окна, мы с Найлом решили обсудить его поездку. Он мне подробно рассказал, как красиво в Лондоне, что там чудесные люди и много привлекательных девушек. Но мне было совершенно неинтересно его слушать. Найл начал замечать, что я уже давно витаю в облаках. — Ада, что я только что рассказывал?       «Ненавижу, когда меня называют - "Ада"». — Ты катался на...Черт, Найл, извини меня! Мне просто сейчас плохо; я, наверное, домой пойду, — сказала я и встала из-за стола. Но не успев пройти пару шагов, я почувствовала, как Найл схватил мою руку. — Я вижу, что у тебя проблемы с Николасом. Ты ведь никогда на него не смотрела, он что-то сделал? — Найл поднялся, всё также держа меня за руку; я пыталась убрать её, но хватка у него отличная. — Отпусти меня. — Это выглядело так, будто он мой папа и сейчас начнет меня ругать. — Я с ним даже не знакома. — Джексон, я не слепой, я вижу, что что-то не так. То, как вы смотрите друг на друга, это ведь... — он сделал глубокий вздох и посмотрел на меня. — Ты с ним спала? У вас что-то было?       И тут я не выдержала: свободной рукой я заехала ему по щеке. — Что у вас произошло? — послышался до боли знакомый, хриплый голос Ника.       Я даже разговаривать с ним не хотела. Найл стоял ошеломленный, а остальная часть учеников, которые находились в помещении, замолчали и следили за потасовкой. Ведь… как так? Тихая примерная девочка могла ударить лучшего друга? Схватив сумку, я направилась к выходу из столовой, а потом из школы.       Уже у остановки кто-то схватил меня за плечо и развернул к себе.       «Зачем он так смотрит на меня?»       «Эти глаза цвета неба — они божественны». — Куда собралась? — проговорил он мне в губы, оттеснив меня к остановке. — Тебе какое дело?       Ник беспардонно начал опускать свою свободную руку мне на бедра, когда другой он держал меня за запястье. — Я волнуюсь за тебя.       Мое дыхание начало сбиваться, и самое странное то, что мне не были противны его прикосновения. — Ведь ты — моя сестренка, — эти слова вернули меня в реальность. Я ухмыльнулась и отдернула его руку. — В том то и дело, что я - твоя сестренка.       Лицо Николаса изменилось: губы сжались, а глаза потемнели. Он отвернулся и уставился на магазин, находившийся неподалеку. Тяжело дыша, он начал говорить: — Это не проблема, ведь мы ничего такого делать не будем? — он все еще стоял ко мне спиной. — Я не собираюсь разговаривать с твоим затылком!       Ник сделал глубокий вдох и повернулся ко мне лицом. Он посмотрел мне прямо в глаза, мне стало не по себе. — Давай я подвезу тебя? Я так понимаю, что в школе ты не хочешь находиться?       «А вдруг он меня отвезет к себе? Вдруг убьет и закапает?»       Но я все-таки села к нему в машину.Ехали мы в тишине и оба размышляли о своем. Остановившись у подъезда, я начала выходить из машины, но не тут то было. — Ты уйдешь без сумки? — спросил Ник, держа в руках мою принадлежность. — Отдай ее мне! — Только если ты меня пригласишь к себе. И не надо говорить, что у тебя дома родители и тому подобное! Эта обстановка меня напрягала, и я поняла одно: я не могу ему отказать, у меня нет силы воли; его глаза — это как гипноз для меня. Он скажет, а я сделаю. — Мне просто надо в туалет. Я быстро, правда, — произнес Ник, когда заметил мой ступор. — Ладно, — шепнула я ему и быстро закрыла дверь машины, зашагав ко входу. — Не бойся ты так, ничего я тебе не сделаю, — говорил он, приобняв меня за плечи. У меня прошлись мурашки по телу от этого легкого дружеского жеста.       Открыв дверь, я впустила Ника; он по-хозяйски зашел и начал рассматривать дом. — Левый коридор, вторая дверь направо.       Он послушно направился по заданному направлению.       «Что же будет, когда он выйдет?»