Легкое прикосновение.

«Хочу увидеть и по- прежнему тоскую. И любоваться до самозабвенья. Тебя к другим ни капли не ревную. Хочу в тебе я черпать вдохновенье. Мне не нужны пустые обещанья. Мне клятвы не нужны, хочу любить. Мне тяжело дается расставанье. Я просто не могу тебя забыть.» (юный поэт Лань Хуань) Еще через год дядя отселил старшего племянника в отдельную комнату. Называлась она ханьши (1) (1)ханьши —дословно холодная комната. Он помог собрать племяннику вещи. Лань Хуань не хотел оставлять братишку. Он спросил дядю: —Дядя, можно я возьму с собой А-Чжаня? —Нет, не можешь. Он останется пока здесь. Самосовершенствование подразумевает использование медитативных практик. А для этого необходимо уединение. Через три года у него будет своя комната. Но зато, вы можете ходить друг к другу в гости. Лань Хуань кивнул и посмотрел на братишку, который тоже помогал ему перетаскивать вещи. А-Чжань кивнул ему: —Не переживай за меня. Я справлюсь. И это были не пустые слова. Еще с младенческого возраста братишка вел себя как маленький мужчина. Можно было не беспокоиться, что тот заскучает или начнет унывать. Не тот характер был у ребенка. Он всегда найдет, чем себя занять. Лань Хуань расположился в своей новой комнате. Дядя одобрительно осмотрел как племянник обживается в новых условиях. —Ну все, А-Хуань, ты теперь совсем взрослый. Соблюдай порядок и чистоту. Здесь у тебя уже нянек не будет. У адептов нашего ордена нет слуг, которые за ними убирают и застилают постель. Мы все делаем сами. Только белье можно носить в прачечную. Лань Хуань улыбнулся: —Я понял, дядя. Буду стараться. Дядя кивнул и вышел. Ближе к отбою, пока не видит дядя, А-Чжань притащил целую кипу рисунков и стихов. Теперь Лань Хуань аккуратно разложил их в ящиках шкафчика для письменных принадлежностей. Через время братишка принес воду и мягкую тряпочку, протер едва заметную пыль на книжных полках. Лань Хуань смотрел на него с улыбкой: —В кого ты у меня такой заботливый? —Брату нужна помощь. Я помогаю. —Спасибо, я могу и сам. —Не забывай протирать пыль и мыть полы. Лань Хуань думал:» Ну надо же какой у меня брат вырос. Вот повезет той девушке, на которой он женится. Не каждый мужчина так заботится о чистоте и все делает сам.» Братишка тем временем уже протёр полки и взялся мыть пол. Лань Хуань улыбнулся и поставил чайник: —Чай со мной попьешь? —Скоро отбой. Я должен быть на месте. Закончив, он выжал тряпку, взял ведро, подошёл к двери: --Спокойной ночи, брат. —Спокойной ночи. А-Чжань ушел. Лань Хуань сел и задумался о том, когда его братишка стал совсем взрослым? Он даже и не заметил. Казалось, он стал взрослее самого Лань Хуаня. Самому Лань Хуаню шел уже пятнадцатый год и дядя с отцом брали его с собой на советы кланов. Как только они встречали главу Цзян, дядя неизменно спрашивал про солнечного мальчика. Тот отвечал, что ребенок уже далеко обогнал всех сверстников, он отличник по всем дисциплинам и уже считается первым учеником ордена Юньмэн Цзян, несмотря на совсем юный возраст. Даже ученики постарше ему в подметки не годятся. Сам же глава ордена Цзян возлагал на приемного сына большие надежды. Он говорил: —У него не только весьма выдающиеся таланты, но и очень хорошие лидерские качества. Когда он вырастет, он сможет стать огромной поддержкой нашему ордену. Лань Цижэнь спросил: —Надеюсь, он ничего не изобретает? —Нет пока, но очень много рисует. Когда был маленький, изрисовал всю кровать, пока я не принес ему стопку бумаги и краски. Лань Хуань вспомнил как сам рисовал везде где придется, пока ему не стала доступна бумага и кисточка. Улыбнулся про себя. Они даже похожи! Глава Цзян продолжал: --Кстати рисует довольно реалистично. Правда есть какие-то чертежи. Но это пока только идеи. Дядя вздыхал: —Видно трудно с ним придется, все-таки… А Лань Хуань радовался. Он впервые видел юношу, который был бы равен во всем его А-Чжаню. Так же рано начал развиваться, отличник, прекрасно владеет мечом, очень одаренный, с большим потенциалом. Они несомненно найдут общий язык, ведь этот мальчик не уступает его братишке ни в чем. Такого не вытащишь за ворота и не наваляешь так запросто. Он сам кому угодно наваляет. И еще… Лань Хуань сам не мог себе в этом признаться… Он хотел его видеть. Очень хотел. Снова утонуть в этих глазах. Ощутить этот неповторимый аромат. Потянуться всем сердцем к необыкновенному свету. Что может быть прекраснее? Скоро этому мальчику и его братишке исполнится по тринадцать лет и они смогут участвовать во многих мероприятиях. Они обязательно встретятся. Тогда и сам Лань Хуань наконец-то снова увидит это чудо. Это прекрасное солнечное дитя. Снова ощутит ту радость, что ощущал при встрече с этими необыкновенными людьми. Он ждал. С каждым советом кланов этот день становился все ближе. Наконец дядя подарил и А-Чжаню меч. Тот выбрал серебряный, на вид почти невесомый, но очень тяжелый. Для натренированных рук юноши он был в самый раз. Он назвал его Бичэнь (2) (2)Бичэнь — «избегать праха/мирских забот» Примерно в это же время глава Цзян на одном из советов кланов рассказал, про то, как Вэй Ин назвал свой меч. Было забавно. Лань Хуань давно уже понял, что этот чудесный солнечный мальчик имеет непревзойденное чувство юмора. Такому палец в рот не ложи. Откусить может по самый локоть. «Вот такой друг для моего брата в самый раз. Он уж точно растормошит его, » —думал Лань Хуань. Наступило время совета кланов. Но мальчики так и не пересеклись. Потому что пришло известие о кончине главы клана Не. Весь вечер после траурной части Лань Хуань просидел возле своего друга Не Минцзюэ. Юноша не плакал. Но нуждался в поддержке. Лань Чжань просидел тоже рядом с юношами. Вернее они сидели оба по бокам от скорбящего друга Лань Хуаня. Один молчал, другой говорил утешительные слова. —Минцзюэ сюн, как такое могло произойти? —Глава ордена Вэнь призвал к себе отца и хотел осмотреть его саблю. —Зачем? —Не знаю. Но мы так и не поняли, зачем ему это понадобилось. Вскоре мы пошли на ночную охоту. В разгар битвы его сабля развалилась на части, зверь серьезно ранил его. Отец промучился на смертном одре около полугода, потом все-таки скончался от ран. Не помогли даже лечебные травы, которые вы нам отправили. Лань Хуань только обнял друга, ни слова не говоря. Так они молчали довольно долгое время. Потом Лань Хуань сказал: —Держись, Минцзюэ сюн. Ты уже взрослый. Ты мужчина и храбрый воин. —Да, я понимаю. Но как теперь воспитывать братишку? Ведь он еще очень юн. Ему просто нужен хоть кто-то из родителей. Да и защитить он себя не сможет. —Сколько ему уже? —Ему скоро будет тринадцать. —Отправь его к нам на обучение. Дядя его воспитает как надо. —У вас очень суровая дисциплина. А он не привык. —Ничего, —вдруг сказал Лань Чжань, —ему не помешает. Оба юноши удивленно посмотрели на младшего братишку Лань Хуаня. Потом оба решили: —Ну да, точно. —Не помешает. Лань Хуань так и не увидел Вэй Усяня, пока он добрался с братишкой до главного зала, глава Цзян уже отбыл, забрав с собой своих детей. Он напрасно оглядывал собирающихся уходить гостей, но людей из клана Юньмэн Цзян уже и след простыл. Лань Чжань, следивший за братом, спросил: —Брат, ты кого-то ищешь? Лань Хуань вздрогнул: —Все нормально. Лань Чжань больше не стал спрашивать. Лань Хуань решил, что следующий совет кланов он обязательно познакомит братишку с солнечным мальчиком. Но на следующий совет кланов они не пошли. А-Чжаню исполнилось тринадцать. В ордене было свое мероприятие. Собрался совет старейшин и проголосовал за то, чтобы обоих братьев Лань признать двумя нефритами и присвоить им этот титул. Обоих юношей обязали произнести торжественную клятву, что они будут гордо нести это звание и поддерживать свой орден, защищая его ценой собственной жизни. А так же положить все свое время, силы и ум на то, чтобы способствовать процветанию ордена. И ни при каких обстоятельствах они не должны ронять честь своего ордена. Они должны посвятить всю свою жизнь родному ордену, усилению его могущества и славы. Это была очень серьезная клятва. Считалось, что с этого времени их жизнь принадлежит только их ордену. Принявший подобную клятву уже не мог отступить от нее. Предательство каралось смертью, а любое отклонение от правил сурово наказывалось. Но братья произнесли клятву, немало не сомневаясь. Они просто не представляли другой жизни. Не представляли и не думали, что их жизнь может круто повернуть в неожиданную сторону. После церемонии и торжественной части было семейное пиршество, которое состояло из обычных блюд, те же самые кушанья всегда подавали на обед. Лань Хуань, глядя на капустный салат без приправы и травяной суп, вдруг вспомнил еду, которую давала ему однажды попробовать мама. Он теперь ясно понимал, что такой женщине как его мать, не было здесь уютно и хорошо. Она любила свободу, сладости и острые блюда. Она любила обниматься, шутить и смеяться. Ей вообще не было места здесь в унылом Гусу! Он понимал ее сейчас. Пусть запоздало, но понимал. Они были детьми, котрые жили в своем мире и многого тогда не замечали. А мать страдала, не просто страдала, она рвалась на свободу. Но не получала желаемого. А глава ордена и по совместительству ее муж тоже когда-то произнёс эту же самую клятву и теперь не мог предать орден и сбежать вместе с ней. Потому она решила сама справиться со своими проблемами. Но никто не застрахован от случая. Небольшая недоработка или неосторожность и ты можешь потерпеть провал! А цена? Ценой часто становится собственная жизнь! Так погибли родители Вэй Ина. Погибли родители Не Минцзюэ. Теперь Не Минцзюэ должен занять пост отца. Наверняка ему тоже сейчас тяжело. Возможно даже страшно. Справится ли? Ведь ему всего восемнадцать! На следующем совете кланов он сидел рядом с другом. Было обьявление, что молодой господин Не занимает должность почившего главы Не. Снова были прения. Речь нового главы. Отчет управляющего по прошлым делам. Снова Лань Хуань не пресекся с Вэй Ином, чтобы познакомить их с братом. Снова все участники совета кланов успели разьехаться. Но он не мог оставить без поддержки и участия своего друга и нового главу клана Не. Дядя на прощание сказал: —Ничего, ты справишься, молодой глава Не. Если что, обращайся, поможем, подскажем. —Спасибо, старейшина Лань. —Братишку отправь на следующий год к нам. Воспитаем как надо. —Да, спасибо, я обязательно воспользуюсь вашим предложением. Не Хуайсан, стоящий рядом с братом и провожающий гостей, уныло шмыгнул носом. Лань Хуаню было и забавно и жаль мальчишку. Он выглядел таким хрупким, что казалось, не выдержит железной гусуланьской дисциплины. На обратном пути дядя сказал: —А-Хуань, вот смотри. Парню восемнадцать, а он уже глава клана. Как видишь, все в жизни может произойти. Так что будь готов ко всему. Лань Хуань кивнул. Дядя обратился к Лань Чжаню: —А ты тоже мотай на ус. Будешь брату первым помощником и поддержкой. Лань Чжань кивнул. Да, действительно, надо быть готовым ко всему. Работа заклинателя очень рискованная. Никогда не знаешь, что может с тобой случиться завтра или через минуту. Следующий совет кланов прошел без главы Цзян. Он был завален делами. У него был отчет. Так что опять не состоялась встреча с прекрасным солнечным юношей. Лань Хуань только вздыхал, но все равно не терял надежды на то, что он скоро увидит его. Шло время, дядя дал Лань Хуаню вежливое имя. Теперь он стал Лань Сичэнь. (4) (4)蓝曦臣 — Сичэнь — «вассал солнца» Еще через год, когда ему исполнилось восемнадцать, ему присвоили титул Цзэу-цзюнь. (5) (5)Цзэу-цзюнь — 泽芜君: «долг, моральная обязанность») Теперь он должен был соответствовать этому званию. Чувствуя, как нефритовая глыба давит на него еще больше, он старался изо всех сил. Но не бросил рисование и по прежнему писал стихи. Теперь это были стихи о любви. Почему именно о любви, он сам еще не понял. Возможно потому, что первое что он почувствовал в этом солнечном мальчике и его родителях, это бесконечное ощущение любви и тёплого светлого счастья, ощущение уюта. «Все ближе день, когда тебя увижу. Все ближе час, когда войдешь сюда. Все ближе миг, когда я смех услышу. Твой образ в сердце не сотрут года.» (молодой поэт Лань Сичэнь)