Легкое прикосновение.

«Бескрайнее небо синее. Глубокая синева. Там горы стоят красивые. В ущелье растёт трава. Конечно там легче дышится. На сердце растает снег. Там песня свободы слышится. Ведь там не ступал человек.» (Из ранних стихов Лань Сичэня) Лань Сичэнь не почувствовал беды. Перед тем, как уйти, дядя отнял руку от пульса молодого Сюэ и поднялся: — Где Цзинь Чань? Потому не было ничего странного в том, что он встал и пошел по тропинке, искать юношу. Людей Цзинь Гуаньяо связали и решено было доставить их в тюрьму в башне Кои до суда. Когда осмотрели и пересчитали пленников, обнаружили, что между ними нет Цзинь Чаня. Когда молодежь и старейшины-предатели из клана Гусу Лань были связаны, Лань Сичэнь помог упаковать конфискованное оружие. Потом присел на ступеньки, огляделся. Хорошо что братишка забрал Вэй Усяня. Теперь все. Опасность миновала. Дяди еще не было. Сычжуй ушел тоже следом за учителем Ланем. Потом вернулся и позвал с собой главу Цзян. Цзян Чэн последовал в ту же сторону, взяв своих людей. Через некоторое время люди Цзян Чэна принесли связанного Цзинь Чаня со сломанной ногой. Дяди все не было. Сычжуя тоже. Лань Сичэнь поднялся и пошел в ту сторону, в которую пошли Цзян Чэн с Сычжуем. Пока он бежал в ту сторону, увидел холодную фиолетовую вспышку цзыдяня, потом услышал полный бессильной злобы отчаянный крик: --Хангуан Цзюнь! Ненавижу тебя! Все равно он мой будет! Ты недостоин его! Ты… Лань Сичэнь прибавил шаг, почти бегом добежал на крик. Но опоздал. Крик внезапно оборвался. До него донеслось: —Что происходит? Голос был дядин. Преодолев поворот, едва не сорвавшись в пропасть на скользкой горной тропинке, он добежал до небольшой каменной площадки. Здесь увидел братишку, который лежал без сознания в луже собственной крови. Рядом валялся дядин меч, он был весь в крови. Навстречу ему подбежали Цзян Чэн и Сычжуй. Один только что вернул фиолетовую плетку на место, другой завязывал тесемки на мешочке. Лань Сичэнь ничего не мог понять. Он приподнял руку раненого братишки и пощупал пульс: — Сычжуй, помоги мне. Его надо срочно домой. Он огляделся: — Где дядя? Где учитель Вэй? — Учитель Лань вместе с учителем Вэем упали в пропасть. Вот здесь, с этого обрыва. Первый порыв Лань Сичэня был немедленно прыгнуть следом, но Сычжуй остановил его: — Дядя! Стойте! Разобьетесь! Вы же без сил сейчас! Лань Сичэнь вдруг вспомнил, что его духовные силы запечатаны. Спохватился, сердце бешено билось. — Там внизу дядя Нин, --шепнул ему на ухо Сычжуй. Цзян Чэн, тем временем подошел к обрыву и вытащил меч, Сычжуй остановил его: — Глава Цзян, не извольте беспокоиться. Все нормально. Расследование продолжается. Лучше позаботьтесь о преступниках. Лань Сичэнь поднял голову: — Глава ордена Цзян. Буду вынужден взять с вас обещание, что все что вы видели сейчас здесь, останется при вас. Вы ничего не видели. Все преступники еще не пойманы. Мы будем наблюдать. Цзян Чэн вложил Саньду в ножны, спросил тихо: — Вы уверены, что с Вэй Усянем ничего не случится? — Не извольте беспокоиться, глава ордена Цзян. Все идёт по плану, --заверил его Сычжуй. — Хорошо, тогда со своей стороны обещаю конфиденциальность. Цзян Чэн повернулся и пошел к пещере. Лань Сичэнь поднял голову: — Сычжуй, помоги мне. Его надо срочно доставить домой. Уже в цзиньши, обработав братишке раны, обратился шепотом к Сычжую: — Сычжуй, что будем делать? Не успел юноша ответить, как показался тихий шорох. Лань Сичэнь быстро подбежал к двери и выглянул наружу. За домом зашевелились кусты. Он метнулся к кустам, раздвинул, но там никого не было. Зато возле веранды в траве валялся оброненный кем-то узкий листочек бумаги в виде закладки для книги. Лань Сичэнь поднял его. Они с Сычжуем изучили внимательно листочек с ровно написанными иероглифами. — Похоже на талисман подслушивания. Я такой видел у учителя Вэя. Значит за нами следят. Они немедленно уничтожили листочек. Лань Сичэнь посмотрел на племянника. Говорить о чем-то было нереально. Везде глаза и уши. Лань Сичэнь кивнул на братишку, спрашивая одними глазами: » А как ему мы доложим что с учителем Вэем?» Сычжуй пожал плечами. «Пока никак.» Лань Сичэнь понимал одно. Придется молчать, пока все враги не переловлены. А пока они должны знать, что учитель Лань и учитель Вэй либо погибли, либо пропали без вести. Он посмотрел на братишку. Хорошо, что он пока без сознания. Пока он придет в себя, они уже поймают предателей. Они с Сычжуем все эти дни просидели возле Лань Ванцзи, не обмолвившись ни словом о том, что произошло. Все это время Лань Сичэня не покидало ощущение, что следят за каждым их шагом. За каждый вздохом. Старейшинам было обьявлено, что учитель Лань и учитель Вэй попали без вести. Было решено отправить людей, обследовать ущелье, куда упали мужчины. Вполне ожидаемо, что люди ничего не смогли обнаружить. Кто-то высказал предположение, что они разбились на мелкие кусочки и были сьедены обитающим там зверьем. Поговорить возможности не было. Только во время ночной охоты они могли переброситься парой фраз, без опасений, что их кто-то услышит. И то приходилось перетряхивать всю одежду на наличие подслушивающих устройств. Но вместе они пойти не могли. Нельзя было оставить одного братишку. Решили тогда оставить с ним Цзиньи с половиной отряда. Выйдя на ночную охоту, они пошли к домику Вэнь Нина. По дороге они смогли наконец-то поговорить. Лань Сичэнь спросил: — Сычжуй, как ты думаешь, они его не найдут пока нас нет? Сычжуй вытащил из рукава плотно завязаный мешочек: — Не найдут. Он все время со мной. Я сделал двойной, чтобы уже наверняка. Завтра я выйду из своей комнаты и оставлю на столе точно такую же приманку. А Цзиньи спрячется поблизости и проследит. Так что будем ловить. — Весьма разумно. Ты молодец, Сычжуй. — Вот только меня напрягает одно обстоятельство. Откуда Цзинь Гуаньяо известно столько подробностей об учителе Лане? Неужели кто-то все ему рассказывает? Это должен быть по крайней мере его ровесник, довольно близкий к нему. Лань Сичэнь подумал. Он часто видел, как один старейшина в последнее время начал захаживать к дяде. Это несмотря на дядину нелюдимость. Старейшина Лань Чан! Точно! Он преподавал когда-то у малолеток. Потом его класс отдали Вэй Усяню. А его самого направили преподавать риторику. Он был одного возраста с дядей, наверняка знал многие события. Хотя, многие случаи были безжалостно перевраты. — Сычжуй, надо будет установить наблюдение за цзиньши. Там каждый день кто-то бродит в одно и то же время. Всскоре они оказались в Гусу, где у подножия горы был небольшой домик Вэнь Нина. У него во дворе было несколько маленьких строений. Один служил ему комнатой и рабочим кабинетом. Тут же во второй половине располагалась лаборатория и учебный класс. Два других домика служили спальнями для учеников и кабинетом, где он принимал больных. Кабинет делился на две части, в другой половине была операционная и спальня для больных, если приходилось оставлять их у себя на время. Они нашли его в рабочем кабинете. Вэнь Нин выглядел сейчас более живым. Он нашел лекарство, которое можно было использовать как кровезаменитель. И теперь по его венам сама циркулировала жидкость, которая делала его суставы гибкими, так что он без труда брался за сложные операции. Вэнь Нин что то писал. Он встал навстречу двум мужчинам, чтобы поприветствовать их. Лань Сичэнь думал увидеть Вэй Усяня, но Вэнь Нин сначала провел их к Лань Цижэню. Тот сидел на кровати, прижав руки к вискам и не замечая ничего вокруг. — Дядя? — позвал его Лань Сичэнь. Дядя, не отнимая руки от висков, обвел комнату мутным взором. Его взгляд задержался на трёх мужчинах на пороге. Не выражая никаких эмоций, он снова вперил невидящий взгляд в стену напротив. — Господин Вэнь, что это с ним? — Вот в таком состоянии он уже третий день. Думаю ему пока надо остаться здесь. Мы его еще подлечим и отправим домой. Но как только его состояние стабилизируется. — Дядя Нин, он что нибудь помнит? — Почти ничего. Похоже Цзинь Гуаньяо все-таки побывал в нем. — Но…как? — Я лечил перелом у Цзинь Чаня и осматривал молодого господина Сюэ. На его теле в области груди были нарисованы странные знаки. Вот, я переписал их. Вэнь Нин протянул листок, исписаный иероглифами. Лань Сичэнь кивнул, взял листок: — Довольно странные знаки. Господин лекарь, а где всё-таки молодой господин Вэй? — Сейчас, минуточку. Он провел их в отдельную комнату. Он толкнул дверь. Лань Сичэнь постоял с полминуты на пороге, потом шагнул в комнату. На кровати под легким покрывалом лежало прекрасное Солнце. Его волосы, аккуратно собранные, лежали на кровати ровными прядями. Глаза закрыты, длинные ресницы покоились на бледных щеках. Лицо было почти белым и от того казалось безжизненным. Руки лежали поверх одеяла. На нем были нижние одежды. Рубашка и штаны. Остальное лежало аккуратной стопкой на тумбочке. Он спал. Лань Сичэнь с удовлетворением отметил, что за ним хорошо ухаживают. Лань Сичэнь присел рядом и тихонько позвал: — Молодой господин Вэй. Вэнь Нин потоптался на пороге, потом зашел и сообщил: — Он спит. Сон похож на летаргический. Я взял анализ крови. Какое то неизвестное вещество смешалось с ядом. Судя по реакции, оно активизировалось во время падения со скалы. Я подозреваю, что это вещество никогда еще не использовалось в заклинательском мире. Потому что мне оно неизвестно. Оно и вызвало глубокий сон. Сейчас я провожу исследование, ищу подходящее вещество, чтобы вывести его из этого состояния. — Сам он проснуться не сможет? — обеспокоенно спросил Лань Сичэнь. — Возможно через некоторое время. Но мы его обязательно разбудим. Его организм работает нормально. Этот сон ему не повредит. Лань Сичэнь взял за руку своего зятя. Рука была прохладной и расслабленной. Лань Сичэнь вспомнил: — Это вещество молодой господин Вэй сам изобрёл. Он назвал это таблеткой антиперемещения. Вэнь Нин спросил: — Вы не знаете, какие он использовал ингредиенты? Лань Сичэнь покачал головой: — Это было его изобретение. Он нам не сказал. Лань Сичэнь сидел, глядя на прекрасное лицо своего зятя. — Сычжуй, как только твой отец очнется, надо будет сразу ему сказать. Вэнь Нин ответил: — Цзэу Цзюнь, думаю это неплохая идея. Но лучше повременить. Пока ваши враги не знают о его местонахождении, они никуда не уйдут из Облачных глубин, пока будут следить за вами. Но как только они узнают и тогда будет сложнее следить за ними. Да и они попытаются выкрасть или убить его, пока он в таком состоянии. — Но Ванцзи… Сычжуй поддержал: — Цзэу Цзюнь, давайте сначала поймаем тех, кто следит за цзиньши. Потом я сам лично отведу его сюда. — Но как только твой отец очнется, он немедленно потребует рассказать о его местонахождении. Сычжуй возразил: — И тогда они придут сюда. А мы пока не знаем врага в лицо. — Но ты же знаешь, что он ни за что не успокоится. — А мы ему дадим успокоительного, — ответил Вэнь Нин, — пока он не поправится и вы не поймаете всех, не говорите ничего. — Ох, это сложная задача. — Ничего. Зато он спокойно выздоровеет, пока вы будете ловить предателей. Раны то у него нешуточные. На том и порешили. На прощание Вэнь Нин сказал: — Как только учитель Лань придет в себя, я дам вам знать. — Большое спасибо вам, молодой господин Вэнь. — Что вы, не за что. Это мой долг. Я же лекарь. Лань Сичэнь вздохнул: — Надо было всё-таки спрятать молодого господина Вэя и не идти туда. Вэнь Нин ответил: — Мы разговорили одного из лучников. У Цзинь Гуаньяо был еще один вариант. Если бы вы не пришли с молодым господином Вэем, они получили приказ расстрелять толпу людей отравленными стрелами. — То есть, если бы я не пришел, то пострадали бы все остальные кланы? — Получается так. — Жестокость Цзинь Гуаньяо не знает границ. — Это да. Я это давно заметил. Еще когда он убил мою сестру. — Молодой господин Вэнь, простите меня, я не успел тогда добежать. Дело в том, что я до последнего не верил, что он способен вот так поступить с девушкой. Тем более вы пришли с повинной на милость клана Цзинь. Какой я был тогда наивный! — Не вините себя, Цзэу Цзюнь. Все уже далеко в прошлом. Тем более эти несколько лет нам были подарены молодым господином Вэем. Мы просто отдали свой долг. Мы знали на что мы идём и не ждали милости. Лань Сичэнь склонил голову: — Мне очень жаль. Жаль что слишком поздно прозрел. — Цзинь Гуаньяо не только вам голову заморочил. Даже молодой господин Вэй не считал его злом. И вы это знаете. Они помолчали, потом Вэнь Нин обратился к племяннику: — Сычжуй, не забудь со своим отрядом прийти ко мне через пару дней охранять преступников, которых должны будут привезти для осмотра. — Хорошо, дядя Нин. Чтобы никто не обнаружил случайно Вэй Усяня, сделали защитный барьер вокруг его спальни. Только Вэнь Нин и Сычжуй могли зайти к нему. Они распрощались у ворот. На обратном пути решили, что свой визит сохранят втайне. По дороге Лань Сичэнь снова поднял эту тему: — Сычжуй, что будем делать? Как только очнется твой отец, он тут же спросит про учителя Вэя. Сычжуй серьезно подошел к делу: — Будем нарушать правила. — Но это означает… — Да, Цзэу Цзюнь, вы меня правильно поняли. Ведь если за цзиньши ведётся слежка, то ни словом, ни намёком нельзя обмолвится. Иначе они сразу вычислят. А если мы соврем, то никто не догадается. Потому что адепты Гусу Лань врать не умеют. — Сычжуй, но он будет страдать. — Вот и хорошо. И они будут это видеть. И это будет вполне правдоподобно. Тогда они перестанут искать учителя Вэя. А потом, как только мы их поймаем, я отведу его к нему. — А если он не выдержит? — Выдержит. Тринадцать лет терпел, недельку потерпит, он сильный. Мы же не будем ему говорить ничего плохого. — Ох, Сычжуй, как это тяжело! — Все будет хорошо. Не волнуйтесь, дядя. Тем более мы будем наблюдать за его самочувствием. Если что, доверьтесь мне. Я вас не подведу. Обещаю. Лань Сичэнь немного успокоился, так как понимал, что надёжнее Сычжуя из молодежи никого больше нет. Если он пообещал, то это скала. Как скала послушания, которая стоит уже не одну сотню лет на подходе к Облачным глубинам. Словно ответ на его сомнения, впереди показалась высокая стена послушания. Больше нельзя было продолжать разговор на эту тему. Они молча миновали стену, вошли в ворота. Лань Сичэнь поспешил к братишке. Лань Цзиньи сидел за столом, положив голову на согнутые в локтях руки и дремал. Лань Сичэнь разбудил юношу и отправил наблюдать снаружи, сам присел на краешек кровати, пощупал пульс, потом пошел переодеться в чистое платье. Вернувшись в цзиньши, обнаружил братишку, сидящим на кровати с закрытыми глазами. — Брат. Наконец то очнулся. Как себя чувствуешь? —Спасибо. Нормально. Где Вэй Ин? Лань Сичэнь ответил, игнорируя вопрос: —Сейчас я принесу лекарство и бинты. Надо поменять повязку. Подожди меня, я скоро. Он вышел за дверь, вздохнул и подумал про себя, что сейчас начинается его самое трудное испытание. «Ванцзи, прости что делаю тебе больно. Но я знаю, что ты, несмотря на раны, помчишься его искать. И тем самым, невольно позволишь нашим врагам заманить себя в ловушку. Прости…» Его нельзя было отпускать. Лань Сичэнь, принес бинты, мазь и отвар, который дал ему Вэнь Нин. —Вот выпей. Братишка послушно повыпил отвар и сделался таким сонным, что даже не отреагировал на то, как Лань Сичэнь менял повязки, так как надежно находился под действием успокоительных трав. Как только Лань Сичэнь закончил, как братишка сразу уснул. Он проспал почти сутки до следующего дня. Лань Сичэнь принес ему бульон, чтобы быстрее восстановить силы для заживления ран. Снова дал ему отвар из травок. Снова братишка уснул на сутки, не успев ничего спросить. Сычжуй зашел в то время, пока младший спал. — Ну как он? — Спросил всего один раз. Успел все-таки. Теперь спит. — Нормально всё. На следующий день братишка все-таки спросил у Лань Сичэня снова: — Где Вэй Ин? Лань Сичэнь ответил: —Брат, тебе нельзя волноваться. Выпей отвар. Братишка решительно отвел руку с протянутой чашкой: —Я не буду пить. —Не будешь пить, не восстановишь силы. Младший упрямо стоял на своем: —Брат. Где Вэй Ин? Лань Сичэнь ответил: —Брат. Тебе надо лежать. Ванцзи смотрел на брата, с подозрением: —Я не чувствую его. Понимаешь? Лань Сичэнь молчал. —Брат! Только ничего от меня не скрывай! Даже не пытайся. Лань Сичэнь смотрел на младшего братца, лицо его было непроницаемо: —Ванцзи, что ты хочешь услышать? Пока ничего не известно. —Дядя что нибудь знает? Лань Сичэнь ответил: —Дядя пропал. Пока не нашли. —Брат, дядя подходил к телу, когда из молодого Сюэ изгнали Цзинь Гуаньяо? Лань Сичэнь вдруг задумался: —Да. Кстати, он сразу подошел, чтобы пощупать пульс. Вдруг посмотрел с ужасом в глаза младшего братца: —Неужели? Братишка вдруг абсолютно равнодушно ответил: —Вот этого я боялся больше всего. Внутри все сжалось. Лань Сичэнь потерял на некоторое время дар речи. Он опустил голову, потом с трудом ответил: —У дяди после того случая в минши было повреждено защитное поле от злых духов. Зачем он так неосмотрительно приблизился к нему? Братья сидели некоторое время молча. Лань Ванцзи встал: —Брат, нужно идти. —Куда? Мы прочесали все окресности. Ничего не нашли. Только дядин меч на краю обрыва. —На краю обрыва? На лице братишки отразился напряжённый мыслительный процесс. —Сычжуй! Где Сычжуй? — Сычжуй со своим отрядом охраняет сейчас преступников, которых лечит Вэнь Нин. Как только они немного придут в себя, мы созовем совет кланов. Их будут судить. Брат, мы разослали во все концы Поднебесной людей. Дядя не сможет далеко уйти. Их обязательно найдут. —Брат, но я потерял с ним связь. Я не слышу его! А это значит, что… Он прервался. На лице было страдание. Лань Сичэнь сам чуть не заплакал. Он не знал, что дальше сказать и уже решил, что расскажет. А там, будь что будет! Но чуткий слух уловил крадущиеся шаги по деревянному полу веранды. Пришлось прикусить язык, но надо было как-то утешить братишку: —Не нужно так думать. Возможно он под действием усыпляющих трав, других. А иначе, он бы уже сбежал. Мы найдем их. Скоро уже через пару дней придет Сычжуй и мы его подробнее расспросим. А ты отдыхай. Не трать зря силы. Скоро совет кланов, через пару дней. Обязательно мы все должны быть там. Тебе нельзя сейчас уходить. С этими словами он подал в руки младшего нефрита чашку с отваром, но братишка пить наотрез отказался: —Брат. Не надо. Он блокирует память. Я хочу вспомнить последние события. Это важно. —Хорошо, —ответил Лань Сичэнь, —прости, что пришлось прибегнуть к таким мерам. Ты истекал кровью и сильно метался в бреду. Все время хотел куда то бежать. Но был настолько слаб, что даже не смог бы встать на меч. Лань Ванцзи ответил: —Ничего. Лань Сичэнь снял бинты, раны уже почти полностью затянулись и не кровили. Лань Сичэнь последний раз наложил заживляющую мазь, поменял бинты. Потом принес ему ужин. Заставил поесть. Лань Ванцзи ел без аппетита. Лань Сичэнь подошел к двери и осторожно выглянул наружу, ему показалось, что от окна быстро метнулась какая-то тень Но звука шагов он не услышал. Лань Сичэнь быстрыми неслышными шагами решил догнать человека. Человек почти бежал, но звука шагов так и не было. Вдруг из его рукава что-то выпало. И Лань Сичэнь сразу вдруг услышал, как он топает сапогами. Он быстро наклонился и поднял предмет. — Стойте, остановитесь! Вы обронили! Тень метнулась за угол беседки. Лань Сичэнь быстро обогнул ее с другой стороны и столкнулся со старейшиной Лань Ши. Тот испуганно отпрянул назад, но Лань Сичэнь уже крепко держал его за ворот ханьфу. — Эй, старейшина Лань Ши. Постойте-ка. Вы обронили. — А, глава ордена. Это не моё. — Не ваше? Я видел своими глазами как это выпало с вашего рукава. По вашему у меня галлюцинации? Мужчина испуганно замолчал. Вырваться он не мог, хватка у старшего нефрита была стальная. — Так, посмотрим что это. О, артефакт заглушающий звук шагов? Известно ли вам, старейшина Лань Ши, что на территории Облачных глубин нельзя пользоваться артефактами? Лань Сичэнь позвал Цзиньи и молодых адептов, чтобы охранять предателя, которого самолично отвел в место заточения и обыскав, отобрал все подозрительные предметы. После того, оставив молодежь присматривать за старейшиной, Лань Сичэнь обошёл еще несколько раз территорию, ничего подозрительного он не обнаружил. Под утро он снова пошел патрулировать территорию. Снова никого не обнаружил. Выйдя за ворота, встретил отряд Сычжуя. Они вели дядю. Дядя шел опустив голову и ни с кем не разговаривал. Лань Сичэнь теперь уже не знал что и подумать, дядя сейчас перед ним или еще кто другой. Он отвел Сычжуя в сторону и рассказал про то, как поймал старейшину Лань Ши за шпионажем. — Отлично. Значит я могу рассказать отцу правду? — Да, конечно. Мы больше не можем скрывать. Тем более я сегодня ночью патрулировал территорию и ничего подозрительного не обнаружил. Пора рассказать. Он намерен убежать искать молодого господина Вэя. Сычжуй кивнул и повел отряд к воротам. Навстречу вышел братишка. В его руке был зажат меч. Он остановился, увидев приближающийся отряд: —Дядя, Сычжуй. Дядя кивнул головой и сразу направился в ханьши, не глядя на младшего племянника. —Хангуан Цзюнь, —приветствовали его ученики. Сычжуй мосмотрел на отца: —Нам надо поговорить. —Мне нужно идти, нет времени, —ответил Лань Ванцзи. —Я только хотел сказать. Вам не нужно никуда идти. Лань Ванцзи остановился. Вопросительно посмотрел на сына. Сычжуй сказал юношам: —Всем спасибо. Вы свободны. Можете отдыхать. Ученики, не смея ослушаться своего командира, немедленно разошлись по своим комнатам, чтобы приготовить себе воду, помыться, переодеться и быть готовыми к завтраку. Когда двор опустел, Сычжуй повернулся к терпеливо ожидающему Лань Ванцзи. Он что-то сказал ему и они отошли к домику с горечавками, сели на веранду и тихо заговорили. Лань Сичэнь поспешил в ханьши за дядей. Войдя вместе с ним в помещение, он осторожно спросил: — Дядя? Все в порядке? Дядя был настолько бледен, что бумага на столе не казалась такой белой. Он с трудом говорил: — Сичэнь, я прошу немедленно созвать совет старейшин. — Но для чего? — Я хочу сложить с себя полномочия старейшины. — Дядя, почему? — Я недостоин. — Но должна же быть какая-то причина. — Должна. Я виноват во всём. Один я. Если бы с самого начала я повел себя правильно, выступил бы против всех этих карательных походов, против всей этой травли…то все было бы по-другому. Да даже если бы вернул его назад в Гусу, когда он сбежал и изменил к нему отношение, то много чего точно бы не произошло. — Дядя, но вы же догадывались об отношении Ванцзи к нему. Вы бы смогли с этим мириться? — Думаю, пришлось бы со многим смириться. Но я же не желал мириться. Всему виной мое упрямство. Как бы то ни было, я первый бросил камень в его огород. Мне стыдно смотреть вам в глаза. Особенно Вэй Усяню. Лань Сичэнь понимающе кивнул: — Хорошо. Сейчас оповещу всех. Дядя тяжело опустился на циновку. — Сичэнь, только у меня будет одна просьба. — Говорите, дядя. — Можно я при старейшинах не буду озвучивать причину? Лань Сичэнь внимательно посмотрел на дядю, вздохнул, подумал, что рано или поздно, но когда-нибудь придется поговорить и об этом. Заглянул в свою душу. Покопался в своем сердце. Попытался отыскать в своей душе хоть капельку сочувствия. Хоть крошечку сострадания. Не откопал. Вслух всего лишь и смог сказать: — Можно. Правилами это не запрещено. «Мои мысли словно облака. Ветер перемен их рвёт на части. Жизнь конечно эта нелегка. Много в ней ошибок и несчастий. Жизнь, круговоротом закружа, Станет тошно, прямо до могилы. Возвращаясь на круги своя. Снова сносит центробежной силой. Если зацепиться как-то смог, Будешь жить, но будешь жить убого. Много в ней ненастья и тревог. Есть и радость, но ее немного…» (Поэт Лань Сичэнь)