Гарри, Драко и философский камень

1. Новички Слизерина за столом сидели вперемешку со старшими учениками. Свободное место, когда Гарри приблизился к факультетскому столу, оказалось как раз напротив Малфоя, так что первым поздравил Поттера с приобщением к факультетской семье именно он. Стол был очень широким, и, чтобы пожать Гарри руку, Драко пришлось даже привстать. Остальные слизеринцы сопровождали это символичное рукопожатие аплодисментами. Были они не столь шумными, как за гриффиндорским столом. То ли на змеином факультете не так уж были рады видеть в своих рядах Поттера, то ли ученики на этом факультете были более сдержанны в проявлении своих чувств. Гарри огляделся по сторонам. Нет, злых или брезгливых взглядов он не увидел. Скорее, его рассматривали с любопытством, оценивая и что-то для себя решая. Очевидно, мнение очень многих выразил один из старшекурсников – рослый темноволосый парень: – Да, в этом году у нас весьма любопытное пополнение. Один юный Малфой чего стоит! Впрочем, его появление у нас было вполне ожидаемо. Но вот теперь еще и Поттер! Весьма любопытно… Тем временем распределение подходило к концу. После симпатичной девочки, которую звали Лиза Турпин, которая попала в Рейвенкло, к Гриффиндору присоединился Рон Уизли. В приветственном реве явно лидировали голоса братьев рыжеволосого парня. Так что страхи рыжего сбылись, и он оказался с Грейнджер на одном факультете. Но вот и последний из новичков – мулат с миловидным личиком и гибким телом – Блейз Забини уселся за слизеринский стол. МакГонагалл свернула список с именами первокурсников, забрала шляпу и унесла ее. Директор встал из-за стола и, окидывая взором зал, добродушно улыбнулся, немного напоминая в этот момент рождественского Санту: – Приветствую всех вас – и старшие курсы, и новичков – в школе Хогвартс! А теперь, конечно же, традиционный пир! После этого Дамблдор произнес еще несколько слов, каждое из которых вроде бы что-то значило, но в целом его фраза прозвучала, как полная абракадабра. Наверное, это было волшебное заклинание. И действительно, как только стихло эхо от последнего слова, тарелки, кувшины и блюда, стоявшие перед учениками, наполнились разными вкусностями. Гарри только теперь почувствовал, насколько проголодался. Не считать же едой то несчастное тыквенное печенье, что он сжевал в поезде. А еще ему жутко хотелось пить. От всех этих волнений у него было абсолютно сухо в горле. Мальчик сделал большой глоток из кубка, и только сильная жажда и нежелание опозориться перед окружающими удержали его от того, чтобы тут же не выплюнуть напиток. Неприятный овощной вкус сырой тыквы, щедро приправленный сахаром, заставил его закашляться. – Что это? – не удержался он от вопроса. Старшекурсники, сидевшие неподалеку, тихо рассмеялись. А светловолосая девочка лет на пять старше новичков, сидевшая рядом с Малфоем, пояснила: – Тыквенный сок. Грязнокровки почему-то считают тыкву, которая виновна лишь в том, что в Хеллоуин в нее очень удобно ставить свечи, когда делаешь пугало, чрезвычайно волшебным продуктом, и оттого применяют ее в кулинарии настолько широко, насколько позволяет им фантазия. Привыкай, это сейчас модно в Хогвартсе. Но, если хочешь, тебе можно помочь. Вообще-то в Англии не выращивают такого количества тыквы, которое они методично пытаются впихнуть в нас, так что обычно они трансфигурируют в тыквенный какой-то другой сок, чаще всего – яблочный. С этими словами девушка оглянулась по сторонам, не видят ли ее действий на других столах; но вокруг все старательно поглощали угощение. Тогда она коснулась кубка Гарри своей волшебной палочкой, что-то невнятное при этом прошептала, потом объявила: – Теперь можешь пить. А со временем и сам научишься это делать. Это несложно. Она хотела предложить помощь и Малфою, но Драко уже достал свою палочку и сам колдовал над своим напитком. Сок и на самом деле оказался яблочным. Приятно взбодренный им, Гарри принялся за еду. Искоса поглядывая по сторонам, он старался копировать манеры окружающих, в особенности Драко, которого без сомнений хоть завтра можно было пускать на королевский прием – его спина была ровной, локти не торчали, а вилкой и ножом он действовал с грациозностью опытного фехтовальщика. Приборы были продолжением его тела. Очень скоро Поттер понял главный принцип достойного поведения за столом. Есть надо неторопливо, отрезать кусочки пищи аккуратно, небольшими порциями, после чего все тщательно пережевывать. К своему удивлению Гарри очень скоро выяснил, что при таком способе еда оказывается вкуснее, да и насыщение происходит быстрее. Утолив голод, Поттер начал осматриваться по сторонам. Посмотрев на преподавательский стол, он наткнулся на странный взгляд мужчины в черной мантии, чей орлиный профиль выглядел немного зловеще. Это настолько заинтриговало Гарри, что он набрался смелости и спросил у той блондинки, которая так помогла ему с соком: – А что это за мужчина в черной мантии, который смотрит на меня так насторожено и словно бы удивленно? Девушка посмотрела, куда показывал мальчик, засмеялась: – Это Северус Снейп, наш декан. Он… Он довольно своеобразный. Профессор Снейп – очень хороший человек, вы, новички, потом сами это поймете… Однако Северус, действительно, своеобразный… И она вновь тихонько засмеялась. В этот момент новое явление привлекло внимание новичков. Буквально сквозь стены в зал просочились перламутровые полупрозрачные тени. Призраки – а это были явно они – разговаривали между собой, или, точнее, переругивались: – Я же говорил, что мы опоздали. – Это все из-за проделок Пивза. Он стал совершенно невыносим. – Проповедник, это вы виноваты, разбаловали его своей добротой и всепрощением. Один из призраков держался немного в стороне от остальных, не участвуя в общей болтовне. Выглядел он страшно – костлявое лицо с выпученными глазами, его призрачные одежды старинного покроя были залиты такой же призрачной кровью серебристого цвета. Один из старшекурсников пояснил новичкам: – Это Кровавый Барон, призрак нашего факультета. Не бойтесь его. Он всегда помогает слизеринцам, подскажет дорогу, если вы заблудились. Или позовет помощь, если в этом будет нужда. Пивз – совершенно невыносимый школьный полтергейст – боится Барона. Так что он почти не трогает наш факультет. Интересное все-таки это было место – Школа магии и волшебства «Хогвартс». 2. Ужин подходил к концу. Гарри почувствовал, как на него накатывает усталость. Наверняка было уже очень поздно. Драко почувствовал настроение приятеля, пояснил: – Сейчас нас поведут в наши комнаты. Только он успел это сказать, как из-за стола поднялся директор Дамблдор: – Ну, что же. Вот и подходит к концу наш праздничный пир. Но прежде, чем вы окажетесь в своих комнатах, я хотел бы напомнить о правилах нашей школы. Находиться вне территории факультетов после девяти часов вечера запрещено. Шестому и седьмому курсу разрешено ходить по школе до десяти часов. Со списком запрещенных в Хогвартсе вещей можно ознакомиться у нашего школьного смотрителя мистера Филча. Запретный лес по-прежнему является закрытым для посещения учениками. В этом году запретным является также конец коридора на третьем этаже юго-западного крыла замка. Если не хотите умереть мучительной смертью, прислушайтесь к моим словам. Мадам Хутч просила напомнить, что тренировки команд по квиддичу начинаются со следующей недели… Желающие пополнить факультетские команды должны обратиться к капитанам команд. Ну, а теперь, по традиции – первокурсники в сопровождении префектов первыми проследуют в свои спальни. Шагом марш! Малыши повыскакивали из-за своих столов. К слизеринским новичкам присоединились та самая блондинка, что помогала Гарри с соком, а также парень, который рассуждал, о том, насколько интересным было пополнение факультета в этом году. Он представился сам и представил девушку: – Меня зовут Майкл Тафт. Я и моя коллега – Диана Сакс – префекты Слизерина, следуйте за нами, старайтесь не отставать и попутно запоминайте дорогу. Мальчики и девочки парами выстроились гуськом и пошли вслед за высокой сухопарой фигурой темноволосого парня. Словно само собой получилось так, что рядом с Поттером оказался Малфой. Гарри с любопытством смотрел по сторонам, вглядываясь в каждую деталь обстановки. Он быстро понял, почему факела, освещающие коридоры, не нуждались в замене. Их огонь был не настоящим, а магическим. Восхитили мальчика и картины, висевшие в больших количествах на стенах. Они были живыми. Деревья на пейзажах колыхались под ветром, облака перемещались по небу, по воде шла рябь, а люди так вообще не только двигались, но и разговаривали между собой, обсуждая новичков, а особо любопытные даже перебегали с картины на картину, чтобы проследить путь малышей. Через некоторое время Гарри заметил, что помимо Тафта и Сакс вместе с группой новичков идут еще один парень и девушка, которые выглядели немного моложе факультетских префектов. Наверное, так было надо. Путь слизеринцев вел глубоко вниз по путанице лестниц, в подземелья. Гарри боялся, что чем дальше они будут опускаться вниз, тем больше будет сырости и холода, но ничего подобного не наблюдалось. Магия замка везде поддерживала равномерную температуру и влажность. Наконец Майкл остановился около стены, которая отличалась от других подобных лишь стоявшими, словно на страже, двумя рыцарскими доспехами. Впрочем, похожие украшения уже встречались на их пути. Разве что эти были особенно громадными, будто предназначались для великанов. – Обратите внимание, – начал говорить префект, – это вход в Слизеринское общежитие. Другие факультеты защищают проход в свои дома паролями. Мы такими глупостями не занимаемся. Просто эта дверь откроется только для слизеринца. Чтобы войти достаточно коснуться лат – не имеет значения правого или левого рыцаря. – Майкл коснулся нагрудника ближнего к нему рыцаря. – А теперь вы коснитесь рыцарей, и заходите. Не прошло и минуты, как вся группа оказалась в просторном холле. Первое, что бросалось в глаза в этой комнате – это аквариум размером почти во всю стену слева. За толстым стеклом колыхались водоросли, проплывали разноцветные рыбки. И только спустя минуту или даже больше наблюдений за рыбами до Гарри дошло, что это, пожалуй, не аквариум, а реальный вид на дно озера, по которому они совсем недавно плыли на лодочках. Вдоль этой стены, а также в свободных промежутках между дверями у других стен стояли огромные диваны, обтянутые зеленой с серебристой отделкой кожей. Конечно же, присутствовал и неизменный камин, в который, кажется, никогда не клали дрова, не использовали по прямому назначению. Кроме входной в этом холле имелось еще три двери. Две было в разных концах стены прямо напротив входа, одна в углу справа. Префекты стояли молча, давая возможность новичкам оглядеться, освоиться. Гарри смог, наконец, увидеть своих одноклассников в полном составе. Всего в этом году на первом курсе Слизерина было шесть мальчиков и четыре девочки. Кроме них с Драко это были стоявшие рядом с невозмутимыми лицами уже знакомые Поттеру Винсент и Грегори. У Забини, как стало видно при хорошем освещении, была довольно светлая, как для мулата, кожа. И вообще африканские черты в нем были едва заметны. Еще один мальчик был бы симпатичным, если бы не некоторые черты, напомнившие Поттеру Принца Чарльза – с одной стороны, вроде бы нечто породистое, с другой – грубоватое, лошадиное. Темноволосая Паркинсон о чем-то шепталась с блондинкой, которую можно было счесть даже миленькой, если бы не её излишняя худощавость. Полной противоположностью ей была еще одна девочка, которая была по-настоящему массивной, подстать Креббу и Гойлу. Выражение ее лица отчего-то было хмурым и неприветливым. Четвертая девочка своим чуть заостренным личиком и волосами стального цвета напоминала мышку. И держалась она словно напуганный зверек – тихо и настороженно. Тафт решил, что сделал достаточно долгую паузу и вновь заговорил: – Это общая гостиная или, возможно, правильнее сказать – холл общежития Слизерина. Здесь вы можете встречаться со своими родителями, если они, конечно, в прежние годы учились на Слизерине, общаться друг с другом. Кроме того, вон в том крыле, – Майкл показал на боковую дверь, – есть аудитории, где девочки и мальчики могут заниматься вместе. Там же есть комнаты, где вы сможете устраивать совместные вечеринки, когда, конечно, вы станете достаточно взрослыми для вечеринок. А сейчас я хотел бы представить вам префектов пятого курса Маркуса Флинта и Аделаиду Голдштейн. Префект указал на парня и девушку, которых Гарри заметил еще по пути в общежитие. Они в приветственном жесте помахали новичкам рукой. Тафт тем временем продолжил: – По традиции, прежде всего именно они контактируют с первым курсом. К ним вы должны обращаться в первую очередь в случае каких-либо проблем или вопросов. Они будут вашими кураторами вплоть до окончания вами третьего курса, то есть пока сами не окончат школу. Флинт ко всему прочему еще и капитан нашей квиддичной команды. Ну, а теперь мы с Маркусом покажем парням их спальню. Вход в мужское и женское крыло для представителей противоположного пола закрыт. Даже не пытайтесь – магию не обманешь. Пройдя через левую дверь, мальчишки оказались в коридоре, похожем на те, которым они добирались до факультетского общежития. Заговорил Флинт, приняв эстафету у своего старшего товарища, который распрощался с новичками и пошел дальше вдоль по коридору: – Все устроено очень просто. Слева от вас двери в спальни. Вам в этом году повезло, и ваша комната самая первая. В прошлом году здесь жили семикурсники. Эта комната будет вашей до самого выпуска. Если конечно, кто-то из вас не станет префектом факультета. У него есть отдельные апартаменты в конце коридора. По правой стороне в разных концах коридора есть два туалета с умывальниками, рядом с ними душевые. Где и какая комната – различить несложно. Флинт засмеялся, и мальчишки в этот момент увидели на ближних к ним дверях сделанную из серебра фигурку писающего мальчика, к следующей же двери была прикреплена фигурка парня, принимающего душ. Фигурки не только были сделаны довольно реалистично со всеми анатомическими подробностями, но еще и двигались. Гарри невольно стало интересно, насколько велики запасы «жидкости» в «теле» писающего мальчика. Или же он делал свое бесстыдное дело только тогда, когда на него смотрели? Маркус тем временем окончил говорить и завел мальчишек в их комнату. Собственно говоря, сразу же выяснилось, что в распоряжении первокурсников было две комнаты. Первая была студией, помимо дивана и большой полки для книг в ней было три широких письменных стола со стульями. За каждым столом при желании можно было усесться вдвоем. А вот вторая комната была непосредственно спальней. Две перегородки разделили ее на три части, в каждой – было две кровати (старинные – с крышей, балдахином и пологом по сторонам), две солидные тумбочки, а также один большой гардероб. Стены и той, и другой комнаты были покрыты лакированными дубовыми панелями. Потолки были высоко, но, вроде бы, они были обычными, белеными. Полы в первой комнате были паркетными, а в спальне их покрывал толстый темно-зеленый ковер. Освещали все это великолепие магические светильники шарообразной формы. Казалось, комната уже ждала своих новых обитателей. Словно прочитав мысли Гарри, Драко со знанием дела пояснил: – Как только стало известно о результатах распределения, пока мы пировали, замок перестроил сам себя, создавая столько спальных мест, сколько необходимо. Так что у наших девчонок комната на четверых. – Точно, – подтвердил его слова Флинт, – ну, а я с вами на сегодня прощаюсь. Мне тоже, знаете ли, надо перебрать вещи, принять душ и все такое. Увидимся завтра. Я зайду к вам утром и проведу на завтрак. Пока не станете ориентироваться сами, мы с Адель по очереди будем вас водить по школе. Да, вот еще… Ваши чемоданы лежат на кроватях. По ним вы определите, где ваше спальное место. Если кому-то не понравился сосед или что-то в этом роде, можете поменяться, но обычно магия не ошибается. 3. Флинт убежал, а Гарри пошел искать, где лежат его вещи. Рюкзак и лежащий рядом с ним пакет с фирменными наклейками ателье мадам Малкин обнаружился в последней, третьей секции. На соседней кровати лежал уже знакомый Гарри чемодан. И действительно – соседом Гарри оказался не кто иной, как Драко Малфой собственной персоной. Он улыбнулся Поттеру: – Фу, наконец-то мы на месте! Ты не будешь возражать, если мы разложим вещи в гардеробе завтра утром, сейчас на это просто нет сил. Я хочу принять душ. Я после поезда весь в пыли, потный. Чувствую себя после этого магловского изобретения столетней давности невозможно грязным. Гарри кивнул, соглашаясь пойти в душ, и тут же с ужасом вспомнил, что он совершенно забыл об этой стороне жизни, и не приготовил себе ни полотенца, ни мыла, не говоря уже о шампуне. К его немалому облегчению в тумбочке, когда он закидывал туда рюкзак, обнаружилось и большое зеленое махровое полотенце, и пахнущий яблоком гель для душа. Тут же у кровати, на полу примостилась и пара тонких кожаных шлепанцев. Было очень приятно, что кто-то предусмотрительно все это приготовил. Чтобы активировать пакет от мадам Малкин, как понял Гарри, надо было дернуть за ленточку. Чтобы не зарыться в ворохе одежды, мальчик аккуратно положил пакет в свою половину гардероба. Тут только он, наконец, вспомнил о своей сове: – Хедвиг! Драко, уже окончивший колдовать над чемоданом, поставил его в гардероб и вопросительно посмотрел на Гарри: – Что? – Моя сова… – О! Все совы, конечно же, в совиной башне. Они не могут жить в подземелье. Им необходима свобода. Не волнуйся. О них позаботятся, покормят и все такое... Завтра после уроков, спросим у Флинта дорогу и сходим, проведаем наших питомцев. У меня у самого есть черный филин. Я тебя с ним познакомлю. Гвидо просто замечательный. Окончив объяснение, блондин быстро скинул с себя мантию, другую верхнюю одежду, оставшись одетым только в трусы стального цвета с зелеными полосками по бокам. Они плотно облегали тело, но в отличие от тех, которые носил Гарри, были с длинными ножками, прикрывая примерно на четверть бёдра Драко. Выглядело это довольно симпатично, и Поттер решил, что в следующий раз в магазине поищет себе похожие. Только встретив вопросительный взгляд Малфоя, Гарри понял, что все это время только разглядывал раздевающегося мальчика, а сам до сих пор был полностью одет. Немного смутившись оттого, что теперь его будут разглядывать, Поттер также скинул одежду, аккуратно сложив ее на полки в своей половине гардероба. Теперь можно было идти в душ. Остальные их соседи еще возились с вещами. Это приятно порадовало обоих мальчиков. Можно было ожидать, что в душе они будут вообще первыми. Но, когда они показались в коридоре, то увидели, что ошибаются. Заодно Гарри понял, почему девочкам нельзя ходить на мужскую половину общежития. На мальчиков чуть не налетел Маркус Флинт. Причем парень был абсолютно голый. Лишь большое белое полотенце небрежно лежало на его плече. Солидных размеров гениталии под пятном черных курчавых волос болтались при ходьбе из стороны в сторону. Вообще-то говоря, это был первый раз, когда Гарри видел абсолютно голым почти взрослого парня. Флинт узнал новичков: – Драко, Гарри, быстро вы справились. Молодцы! Как видите, у нас тут, особенно по вечерам, довольно простые нравы. Так что тоже можете не стесняться. То, что маленькие – не бойтесь, смеяться никто не будет. Все такими были. Если же кто-то обидит – будет иметь дело со мной. Ну, заходите! Чего встали? Серебряный парень на дверях тоже улыбнулся и, приглашая пройти за дверь, дружелюбно махнул мальчикам рукой. Гарри вслед за Драко вошел в пока еще пустое помещение. Душевая была самой обычной, такая же, как в школьном бассейне его начальной школы. Полочки для полотенец и трусов у входа, ряд кабинок без дверей у противоположной стены. В одной из них сразу же обосновался Маркус. Гарри еще раз невольно остановил взгляд на его мускулистом теле. Вода была приятно теплой и мягкой, гель сильно пенился, долго смывался. Душевая постепенно наполнилась парнями, и Гарри пришлось по очереди с Драко пользоваться одной кабиной. При этом они касались друг друга мокрой, скользкой кожей, и это было почему-то немного щекотно и приятно одновременно. Спал Гарри в эту ночь неспокойно. Сначала ему приснились Дамблдор, Хагрид, Снейп и почему-то Квиррелл – они вчетвером ходили вокруг него и приговаривали с разными интонациями: – Поттер… Поттер! Поттер? Слизерин? Слизерин! Слизерин… Когда же это наваждение прошло, приснился принимающий душ Маркус Флинт. Только очень быстро его черные волосы стали постепенно светлеть, черты лица утончались, пока Гарри не понял, что это никакой не Флинт, а Драко Малфой, вот только почему-то имеющий взрослое тело. 4. В первое свое школьное утро Гарри проснулся по привычке рано – не было еще и семи. К его удивлению, Малфой также оказался ранней пташкой. Стоило только мальчику зашевелиться на кровати, приподнять зеленый бархат, чтобы оглядеться по сторонам, как полог на соседней койке тоже сдвинулся, и оттуда выглянула немного помятая после сна, но довольная физиономия Драко: – Ну, что, Поттер, займемся гардеробом? Давай, приведем себя в порядок и приступим. Умывальники были в том же отделении, где и кабинки туалета. У одной из раковин уже находился русоволосый старшекурсник в сине-белых клетчатых боксерах. Не вынимая зубной щетки изо рта, он кивнул мальчишкам, с интересом их рассматривая. Гарри с Драко заняли свободные раковины рядом с ним. Поттер не стал покупать себе перед школой пижаму. Наверное, из-за того, что раньше ему регулярно доставались ношеные, огромного размера пижамные брюки и куртки Дадли. Мальчик не любил спать в них, потому что постоянно во время сна путался в длинных рукавах, а брюки то и дело норовили сползти. С тех пор, когда он мог позволить покупать себе одежду и белье, он решил, что будет спать только в трусах. Драко еще раз удивил Гарри. Вместо того чтобы надеть на ночь какую-нибудь дорогущую атласную или шелковую пижаму, юный аристократ тоже спал одетым лишь в свои трикотажные трусы. Так что теперь они стояли в ряд втроем, занятые утренним туалетом, все одетые только в трусы, и Гарри ощутил, как нечто, что можно было бы назвать чувством мужской солидарности, наполняет его. И это было здорово! У Драко оказалась волшебная расческа, стоило только провести ею по волосам, как они выравнивались и застывали, приобретая блеск, словно покрытые гелем. Поттер хотел сначала попросить расческу и себе, чтобы попробовать навести порядок в своей шевелюре, но потом передумал. По его мнению, и Малфою не следовало так уж тщательно прилизывать свои волосы, растрепанным он выглядел и симпатичнее, и доступнее что ли, но Гарри пока не считал возможным об этом говорить вслух. Разборка гардероба в сопровождении руководящих советов Драко не заняла слишком много времени, так что, когда они окончили работу, до того момента, как к ним должен был прийти Флинт, чтобы проводить на завтрак, оставалось минут пятнадцать. По инициативе Малфоя это время мальчишки первого курса Слизерина потратили на то, чтобы хоть немного познакомиться друг с другом. Когда они потом в сопровождении Флинта шли по лабиринту коридоров на завтрак, Драко шепотом дополнил информацию, так что Поттер хотя бы в общих чертах представлял, с кем ему повезло учиться вместе. Мальчика, который спал рядом с мулатом, звали Теодор Нотт. Он был из такого же знатного и богатого волшебного рода, как и Драко. – Мы с Тедом учились в разных школах, но периодически виделись на детских праздниках, приемах и других подобных мероприятиях. Он довольно умный, но не очень общительный. Возможно, из-за того, что у него рано умерла мать. А вот кто был полной противоположностью Теду, так это Блейз Забини. Он был способен болтать без умолку целыми часами. Отца своего мулат не знал: – Мать единственное, что мне сказала о нем, так это то, что познакомилась с ним в магической Южной Нигерии, и что был он сильным и красивым. Его отцом был англичанин, так что я лишь на четверть мулат. Сейчас маман уже в четвертый, нет – ошибаюсь – пятый раз собирается замуж. Но мы с ней хорошо ладим, а мужья ее, слава Мерлиновым яйцам, все, как один, не пытались притвориться, что хоть как-то интересуются мной, и просто не замечали меня. Драко объяснил такую частую смену отчимов у Блейза: – Все предыдущие мужья матери Забини умерли, каждый оставил ей солидное наследство. Так что в данный момент она весьма богата. В каждой из этих смертей было что-то загадочное, но доказать ничего не удавалось. И главное – это совсем не отбило у новых кандидатов желания стать с ней под венец. Единственной работой матери Блейза на данный момент является исполнение обязанностей светской львицы. Крэбб и Гойл учились вместе с Драко в начальной школе, именно там мальчики вместе с Паркинсон стали «командой Малфоя». Грегори и Винсент принадлежали к старинным, но давно обедневшим родам: – У отца Винсента, правда, хоть небольшая, но своя фирма. На него работает пара десятков рейнджеров, они ищут в «Не ближнем свете» редкие ингредиенты для зелий, волшебные камни, минералы и продают их зельеварам и алхимикам. А отец Грегори вообще вынужден работать управляющим в кондитерском производстве. Помнишь, я тебе рассказывал о том, как из плиточного шоколада делают лягушек, вот как раз этим процессом он и руководит. Ненавидит своих грязнокровных хозяев он жутко. В системе чистоты крови Поттер пока не очень разбирался, до поры ему было достаточно того, что лично его никто не считал ущербным. Когда пришла очередь Гарри рассказать о себе, выяснилось, что его одноклассники знают о нем больше, чем он сам. Семья Поттеров оказалась весьма известной в мире магии. Это был старинный род волшебников. Но так получилось, что отец Гарри был последним в роду. Точнее – был таким, пока не родился Гарри. Теперь мальчик носил этот грустный титул. О матери Поттера его новые друзья знали только то, что она была очень сильной ведьмой. И, как понял Гарри, это в глазах магической общественности полностью оправдывало выбор Джеймсом Поттером такой неродовитой жены. Сила магии здесь ценилась почти так же, как чистота крови. Впрочем, очень часто это было взаимосвязано. Что касается магловского воспитания Гарри, все просто недоумевали, что могло послужить причиной такого поворота судьбы Поттера. Драко выразил общее мнение, заявив: – У тебя обязательно должен быть магический опекун, который отвечает за твое воспитание до твоего совершеннолетия. Я попрошу отца разузнать что-нибудь о том, как такое могло случиться, что ты о нем ничего не слышал. Гарри не успел высказаться по этому вопросу, так как в комнату вбежал запыхавшийся Флинт: – Ну, парни, давайте поспешим на завтрак. Сегодня у вас в расписании три пары. До обеда трансфигурация и астрономия, после – плавание. Это недавнее дополнение нашей учебной программы. Министерство посчитало, что магия магией, но о физическом развитии школяров тоже не следует забывать. Возможно, они правы. Надеюсь, у вас у всех есть плавки. Если у кого нет – скажите, помогу после обеда трансфигурировать их из обычных трусов. Ну, помчались! Не стоит опаздывать в первый день учебы. Так вышло, что свое обучение Гарри Поттер начал еще до официального начала учебы, а именно за первым завтраком. Они сели на этот раз за стол с Малфоем рядом. И когда на столе появился кубок, уже знакомо пахнущий тыквой, Гарри стал озираться по сторонам, разыскивая Диану Сакс, которая так ему помогла вечером. Драко без слов понял суть проблемы. – Давай я тебя научу, – сказал он, показывая своей волшебной палочкой на кубок Гарри, – это несложно. Надо направить свою палочку на предмет, чья истинность кажется тебе сомнительной, сказать отчетливо: «Веритас», подумав о том, насколько сильно ты хочешь увидеть подлинный облик предмета, в данном случае кубка с соком. Малфой продемонстрировал сказанное на своем кубке, отпил глоток, прокомментировал: – О, сегодня апельсиновый, вкуснотища. Давай, смелее. И Гарри решился. Взмах палочки, заклинание и мысленная просьба: «Стань самим собой». Затаив дыхание, мальчик приблизил кубок к губам. – Апельсиновый! Только в этот момент Поттер увидел, что за ним наблюдало несколько внимательных пар глаз. Среди прочих это был и сам префект Тафт. Он одобрительно кивнул мальчику: – Неплохо. Весьма! Но с этого момента делай это более незаметно. Не надо дразнить гусей. И еще – советую при свидетелях не показывать свою полную силу. Даже на уроках. Не делай ничего сверх того, что требуют профессора, даже если ты можешь многое. Вот когда будешь в одиночестве выполнять домашнее задание – другое дело. Тут уже добивайся совершенства – работай на полную силу. Прими мои слова пока на веру, потом подрастешь, поймешь, насколько я был прав. И всем остальным новичкам советую действовать аналогично. 5. У Флинта с утра были какие-то неотложные дела и на первый урок юных слизеринцев вела Голдштейн. Гарри набрался смелости и спросил у идущего рядом с ним Драко: – А ты много еще других заклинаний знаешь? Малфой пожал плечами, пояснил: – Это как сказать… Дело в том, что до одиннадцати лет волшебникам не рекомендуется практиковаться в магии с использованием палочки. Магическая сила в это время нестабильная что ли… Говорят, что в результате можно испортить свой дар. Но мне никто, конечно, не запрещал читать книги о заклинаниях, смотреть за тем, как колдуют мои родители. А с июня, когда это стало можно, я стал практиковаться. Выяснилось, что Драко примерно на два месяца старше Гарри. Ему одиннадцать исполнилось в первых числах июня. – Прошлым летом родители устроили мне урок жизни среди маглов. Мы больше месяца прожили в нашей квартире в магловском Париже. Причем неоднократно мама с папой на два-три дня словно бы случайно и якобы по делам пропадали, а я должен был сам ходить в магазин за продуктами, разогревать и готовить себе еду, пользоваться всей этой магловской бытовой техникой и все такое. Это конечно не джунгли Амазонки в «Не ближнем свете», которые, судя по всему, мне придется пережить лет в восемнадцать, но тоже что-то вроде школы выживания. Этим же летом мне позволили довольно много практиковаться в магии. В основном это были простые бытовые мелочи, которых почему-то в школьной программе нет, но, как сказала мама, это полезно и для жизни, и для моего магического развития. – А я вот целый август зря потратил. Книжки я, конечно, листал, но попробовать, что-либо сделать боялся, – вздохнул Гарри. Ответить на это замечание Драко уже не успел. Девушка префект остановилась у дверей класса, где уже стояло несколько девочек и мальчиков в мантиях с красно-золотыми эмблемами на груди. Поттер узнал стоявшую чуть в стороне от остальных ребят Грейнджер, конопатого Рона, растеряно озирающегося по сторонам Невилла. Судьба в лице составителей школьного расписания на первом же уроке свела Слизерин и Гриффиндор. Бросалось в глаза, что на первом курсе львиного факультета в этом году больше девочек, чем мальчиков. Двух смуглых девочек-близняшек было бы более естественно увидеть не в стандартных школьных мантиях, а в ярких индийских сари. Нельзя было не заметить еще одного мулата, у которого, как помнил Поттер, была обычная английская фамилия Томас. Но дольше рассматривать друг друга первокурсникам не дали. Словно по мановению волшебной палочки (а почему словно?) дверь в класс открылась, и мальчики с девочками гуськом потянулись в класс. Малфой потянул Гарри на свободную пока первую парту в левом ряду: – Отец говорил, что это самое удобное место. Прекрасно видно и слышно все, что говорят и показывают преподаватели, а на тебя самого они меньше всего внимания обращают. Грейнджер села тоже на первую парту в другом ряду рядом с кукольно красивой Браун, Уизли в напарники достался невысокий худенький мальчик. Несмотря на то, что он был, как и Драко, светловолосым, трудно было представить двух более непохожих друг на друга людей. Малфой от макушки до кончиков начищенных до блеска туфель был аристократом, а Финниган (Гарри слышал, как его окликнул по фамилии кто-то из соучеников) был, что называется, парень с улицы. Рот до ушей, нос картошкой. Ему бы клоуном в цирке выступать… По проходу, величаво ступая, прошла МакГонагал и стоявший в аудитории гул сразу стих. Декан Гриффиндора сделала попытку улыбнуться детям, но у нее это не очень хорошо получилось. Поэтому она сразу приступила к лекции: – По традиции на первом магическом уроке первого курса профессор, которому выпала такая честь, знакомит новичков с системой образования школы Хогвартс. В эту минуту с факультетами Рейвенкло и Хаффлпафф об этом говорит мой коллега – профессор Флитвик. Не буду и я отступать от традиции. Минерва МакГонагал окинула грозным взглядом притихших мальчиков и девочек, подчеркивая тем самым серьезность того, о чем она в дальнейшем собиралась говорить. – Непосвященным, коими большинство из вас на данный момент являются, кажется, что магия это нечто всесильное и всемогущее. Она дарит тем, кто овладеет ею, ничем не ограниченные возможности. Это не совсем так. У магии есть свои строгие законы, которые никому не дано нарушить. Но эти законы можно изучать и использовать. Много ли видов магии вы знаете? Гарри с удивлением увидел, что Грейнджер подняла руку, собираясь ответить на этот явно риторический вопрос профессора. МакГонагал кивнула, давая понять, что заметила руку, но продолжила сама: – Существует несколько классификаций магических процессов. С ними вы познакомитесь на последнем году обучения в курсе «Основы теоретической магии». В своем сегодняшнем объяснении я буду основываться на анализе трансформации магической энергии во время того или иного магического действия или процесса. Итак, первый вид магического действия, самый простой… Самый простой в смысле понимания, но отнюдь не всегда в плане исполнения, конечно… Так вот, это непосредственное преобразование магической энергии в те или иные виды физической энергии или непосредственно в механическое воздействие. Это может быть огонь, тепло, электрический разряд или что-то в этом роде. С помощью магии можно разрезать лист бумаги или пергамента. Хирурги своими палочками делают сложнейшие операции, выполняя надрезы нужной глубины, не задевая жизненно важных органов. Профессор сделала паузу, давая возможность окончить запись тем, кто вел конспект. Гарри поглядел искоса на своего соседа. Драко внимательно слушал, но ничего не записывал. Видимо, можно в таком случае и Поттеру просто послушать. – Второй вид магии связан с использованием свойств пространства. Я думаю, все вы уже знаете, что магам доступны три реальности. Впрочем, есть еще один особый мир или пространственный континуум, если хотите. На него, словно на центральную жилу, навиты три основных мира. Мы не можем попасть из магловского мира сразу в мир магии или спокойную пристань «Ближнего света», мы способны это сделать только посредством упомянутой мною оси трех миров. Точно также при путешествии из одной точки в другую в пределах одного мира мы перемещаемся, ныряя на доли секунды в промежуточный континуум. Его же используют в своих путешествиях почтовые совы и домашние эльфы. Зачарованные чемоданы и сундуки, в которых вы можете переносить десятки килограммов грузов, также используют магию пространства. Но, пожалуй, самым важным свойством этого континуума является то, что он является мощнейшим источником магической энергии. Впрочем, если верить некоторым новейшим теориям, он и есть магия в чистом виде. – Неисчерпаемый источник, – прошептал кто-то в заднем ряду. МакГонагал сложила губы наподобие куриной гузки: – Ну, по поводу его неисчерпаемости можно поспорить. В любом случае ограничения накладываются нашими слабыми возможностями использовать магию. И еще, мистер Забини, попрошу впредь не прерывать моей лекции своими репликами. Если хотите что-то сказать, поднимите руку. После паузы, во время которой все посмотрели на совершенно не смущенного Блейза, профессор продолжила: – Третий вид магии основан на воздействии на наше сознание и подсознание. Есть множество разных практик в ментальной магии. Это и создание различного вида иллюзий, как безопасных, так и не очень. Это и работа по записыванию и обработке воспоминаний, мысленных образов, эмоций или впечатлений. Ментальная магия может подарить наслаждение, а также боль и страдания. И даже… Хотя МакГонагал не закончила фразу, но все поняли, о чем идет речь. У Гарри сжалось сердце. Ведь его родителей не стало, наверняка, как раз через такое вот ментальное воздействие. Тем временем женщина уже рассказывала о следующем типе магии: – Это комплексное магическое воздействие на действительность. Вы, с одной стороны, частично меняете физическую природу предметов, а, с другой, создаете глубокую (ну, или не очень глубокую – все зависит от ваших способностей) иллюзию относительно свойств этого предмета. Именно этим мы будем заниматься в этой аудитории в курсе Трансфигурации. Будем превращать одни предметы в другие. – И можно будет превратить камень в булочку с изюмом,– не удержался от реплики на этот раз гриффиндорец – Дин Томас. – Я просила не перебивать меня, мистер Томас, – нахмурилась МакГонагал, – и я бы не рекомендовала вам есть трансфигурированную из камня булочку. Один из законов трансфигурации, который мы будем изучать несколько позднее, говорит о том, что съедобные вещи можно трансфигурировать только из съедобных. Кто может сказать, почему? Кроме Грейнджер никто не поднял руки. Профессор кивнула ей, показав, что заметила ее усердие, но все же вновь не позволила ответить на вопрос; она посмотрела в сторону первой парты: – Возможно, мистер Малфой хочет сказать. Драко еле слышно хмыкнул, но все же встал и начал говорить: – Для того чтобы по-настоящему превратить камень в хлеб, не достаточно произнести нужное заклинание. Для этого надо знать все о том, что такое хлеб – до мельчайшей его частички. Если мы превращаем булыжник в алмаз, знание природы драгоценного камня не так важно – главное, чтобы камень выглядел, как бриллиант. Нас удовлетворит в данном случае и глубокая иллюзия. Если же мы превратим камень в булку, то, возможно, ее даже можно будет прожевать и съесть, но самое меньше, что нам гарантировано в результате – это несварение желудка, так как она будет лишь очень похожа на еду, но останется, по сути, тем же камнем. – Спасибо, мистер Малфой, – МакГонагал кивнула, давая понять, что студент может сесть, – вы заработали для своего факультета два первых балла. Физиономия Драко ничего не выражала, но Гарри шестым чувством понял, что его сосед доволен тем, что смог отличиться. Тем временем преподаватель трансфигурации продолжила лекцию: – Есть смысл упомянуть еще один вид магии, который можно описать, как упорядочение хаоса. Ярким примером такого рода магии являются некоторые бытовые заклинания, когда вы заставляете пыль или загрязнения другого рода переместиться с определенных поверхностей в заданном направлении – к примеру, в сборник мусора. Если использовать другое заклинание, вы сможете сконцентрировать влагу из окружающей атмосферы в какой-нибудь сосуд. Женщина навела палочку на чернильницу, стоявшую на преподавательском столе, легким движением руки превратила ее в обычный стакан. Еще одно движение руки, сопровождаемое неразборчиво произнесенным словом (что-то вроде «Агуаменти»), и стакан до половины наполнился прозрачной жидкостью. МакГонагал пригубила воду из стакана, прокомментировала: – Вода, полученная таким образом, не отличается изысканным вкусом, но в критических случаях это поможет вам не умереть от обезвоживания. Так что магия – это не только эффектные фокусы, но и практическая польза. В этой связи хотела бы отметить, что навыки трансфигурации точно также могут быть для вас также весьма полезны. И не только тем, что, практикуясь в них, вы развиваете свои магические способности. Но подробнее мы поговорим об этом во время последующих занятий. Теперь же я приступаю непосредственно к общей характеристике магических и не магических дисциплин, которые вам предстоит изучить в стенах школы «Хогвартс». Декан Гриффиндора сделала паузу, во время которой превратила стакан опять в чернильницу, после чего обвела взглядом класс и продолжила: – К первой группе учебных предметов относятся исключительно магические дисциплины, успехи в которых зависят не только от вашего усердия и прилежания, но и от данных вам от природы магических способностей. Нравится мне это или нет, но это так. Помимо «Трансфигурации» это также «Предсказания», «Чары и заклинания» и «Защита от темных искусств». Ранее этот предмет назывался «Боевая магия». Нынешнее название должно подчеркнуть тот факт, что мы делаем акцент на вашей способности защищаться, а не на умении нападать. Что касается «Чар и заклинаний», которые вы будете изучать вместе с профессором Флитвиком, кто может сказать, в чем отличие между чарами и заклинаниями? Или это одно и тоже? Вновь руку подняла только Грейнджер. На этот раз МакГонагал не стала игнорировать ее и дала возможность ответить. – Чары накладывают на предметы, чаще всего на неодушевленные. Чары имеют большую длительность действия. Они начинают действовать или сразу после их наложения или позднее в результате какого-то заранее обусловленного воздействия. К примеру, чары охлаждения охлаждают зачарованный предмет до определенной температуры, после чего поддерживают эту температуру постоянной, охранные чары реагируют, когда кто-то приближается к охраняемой зоне. Заклинания же имеют одноразовое кратковременное воздействие и видимый результат. К примеру, мы поджигаем лист бумаги, вызываем светящийся шар или левитируем некий предмет. Вы, профессор, наполнили стакан водой также заклинанием. – На одном дыхании отбарабанила девочка. – Во дает, зубрилка, – услышал Гарри возмущенный шепот, явно принадлежащий Рону Уизли. Профессор никак не прореагировала на этот шепот, наградив свой факультет за правильный ответ Грейнджер пятью баллами. Когда раскрасневшаяся Гермиона села, МакГонагал продолжила: – К следующей группе магических дисциплин относятся те, в которых вы можете достичь заметных успехов за счет прилежания, так как в них в большей степени важны ваши знания, а не магические силы. Это «Зельеварение», а также «Алхимия», которой вы будете заниматься на старших курсах. Зельевары имеют дело с ингредиентами в основном растительного и животного происхождения, алхимики – с металлами, минералами и прочими объектами неживой природы. Вспомогательными магическими дисциплинами являются: «Колдозоология», «Колдоботаника» или «Гербология», а также «Колдогеология». Последнюю вы будете изучать вместе с курсом Алхимии. К этой же группе дисциплин относится «Рунная магия», то есть использование рун во время наведения чар. Гарри было уже нехорошо от обилия этих новых для него предметов. А список их еще не окончился: – Есть в нашей школе предметы, которые сходны с магловскими науками. Так «Арифмантика» и магловская математика по сути одно и тоже. Эта наука чрезвычайно полезна для вашего умственного развития. Еще она просто необходима тем, кто будет изучать магическую науку глубже. Я уже упоминала о курсе «Основы теоретической магии», он во многом построен на арифмантических формулах и уравнениях. Кроме того, есть в школьной программе курс «Астрономии». Он остался в учебной программе с древних времен. Ранее считалось, что с помощью астрологических таблиц, составляя гороскопы, можно предсказывать те или иные события. А для этого надо было с помощью небесной механики рассчитывать взаимное положение планет, Солнца и зодиакальных созвездий. Современная магическая наука доказала, что единственным источником предсказаний является маг, их делающий. И прогноз тем точнее, чем выше способность этого мага уловить нужную информацию в шуме информационного поля. А астрологические таблицы, кофейная гуща, карты – лишь помогают сконцентрироваться на поиске нужной информации, дают толчок к предсказанию. В наши дни чисто астрономическая дисциплина дополнилась элементами того, что маглы называют физикой. В свете того, что я говорила о трансфигурации, думаю, полезность этих знаний очевидна. Поттер математику и физику не очень любил, но все-таки это было хоть что-то знакомое. Тем временем МакГонагал оканчивала свою лекцию: – Осталось упомянуть, что развитию вашего культурного уровня будут служить курсы «Истории магии» и «Магловедения», а также изучение французского языка. Желающие могут факультативно изучать еще и латынь. Какие-то предметы из упомянутых мною войдут в программу вашего обучения с первого курса, другие появятся позже. Те, кто хотя бы заглядывал в свое расписание занятий, понимают, о чем я говорю. Ну и, наконец, вашему физическому развитию будут помогать занятия спортом: магическим и не очень. Гарри понял, что последнее – это намек на плавание. Немолодая женщина, видимо, не очень хорошо относилась к новшеству. В этот момент прозвучал гонг, и профессор объявила пятиминутный перерыв, который прошел быстрее, чем это хотелось бы. Второй час занятий был посвящен уже непосредственно трансфигурации. Декан Гриффиндора начала обучение своему предмету с изложения основных законов трансфигурации неживых предметов, пообещав на следующий раз один час посвятить практике. Законов оказалось много. В первом – «Подобия» – говорилось о том, что предмет можно превратить лишь хоть в чем-то подобный на него другой предмет. Палочку можно превратить в иглу, а в одеяло – нельзя. Именно согласно второму закону – «Применяемости» – нельзя было превратить несъедобный предмет в съедобный. Закон «Конгруэнтности» ограничивал разницу в размерах предмета-донора и предмета-реципиента. Нельзя было превратить лист лопуха в полноценное одеяло, из него можно было сделать лишь что-то вроде лоскута. Впрочем, как объяснила профессор, никто не запрещал сделать трансфигурацией несколько лоскутов, после чего сшить их в одеяло уже при помощи другого – особого заклинания. Информации было много, и Поттер вслед за Малфоем стал лихорадочно записывать ее в конспект. Писать гусиным пером с непривычки оказалось довольно сложно. Особенно раздражала необходимость раз за разом нырять в чернильницу. Драко вовремя заметил мучения приятеля, он направил палочку на перо Гарри, что-то непонятное прошептал, потом так же шепотом пояснил: – Теперь чернила будут поступать из чернильницы в перо самостоятельно по мере надобности. К сожалению, действует заклинание только на коротком расстоянии. Поэтому чернильницы все равно нужны. Гарри хотел спросить, почему в таком случае маги не пользуются шариковыми ручками или хотя бы наливными, но МакГонагал в этот момент сурово посмотрела на мальчиков, и он предпочел промолчать. Какая, в общем, разница! Видимо, это просто дань традиции. 6. Профессор Синистра – довольно молодая, худощавая темнокожая женщина – начала урок Астрономии с того, что попросила первокурсников Слизерина и Рейвенкло откинуться на стулья. Жесткие до этого момента спинки плавно начали опускаться. В итоге, первую часть лекции класс слушал в положении полулежа. Свет в аудитории погас, а потолок превратился в звездное небо. Преподаватель астрономии одно за другим подсвечивала зодиакальные созвездия, после чего они превращались в картинку, иллюстрирующую, почему то или иное созвездие так называется. Женщина тут же рассказывала короткую мифологическую историю об этом созвездии. Упрямого барашка – Овна – сменил свирепый бык – Телец. После этого четыре звездочки, расположенные в углах вытянутого прямоугольника превратились в двух юношей внешне похожих друг на друга. Аврора Синистра увлеклась рассказом о братьях Касторе и Поллуксе, не сразу уловив, почему в зале периодически возникают очаги смеха. Причем, хихикали почему-то в основном девочки. Только спустя пару минут, она поняла, в чем дело, и прикрыла наготу юношей декоративными фиговыми листами. Далее таких проколов преподаватель уже не делала, и Деву изобразила полностью одетой. Как выяснилось с началом второго часа, вся эта роскошь была лишь небольшим шоу для новичков, далее начинались обычные школьные будни. Впрочем, профессор Синистра ухитрялась и при объяснении магловской науки физики использовать магию. Так для иллюстрации законов Ньютона, с изучения которых они начали курс, она создала иллюзорные шарики разных размеров и цветов, которые соударялись друг с другом и разлетались в разные стороны. Класс астрономии находился близко от Большого зала, поэтому на обед они пришли первыми. Слизеринские первокурсники, быстро справившись с обедом, смогли даже немного погулять во дворе, где их и нашел Флинт, чтобы отвести в бассейн: – Здесь раньше была ванная комната для преподавателей. Но они ей практически никогда не пользовались. У каждого из профессоров в его апартаментах есть все удобства, в том числе душ. Как только министерство приняло решение о том, чтобы ввести занятия плаваньем для студентов, Хогвартс сам перестроил себя, расширив площадь бассейна и создав две раздевалки. Парни, вам сюда, а ваша комната, девчонки, вон там дальше по коридору. А я тем временем убегаю. У меня сейчас алхимия, а туда лучше не опаздывать. На уроке плаванья первый курс Слизерина вновь оказался вместе с Гриффиндором. Причем «красно-золотые» ухитрились опоздать и переодевались уже под прицелом любопытных взглядов слизеринцев. Не то что бы «там» у «грифов» было на что смотреть, но делать все равно было нечего, а если можно безнаказанно заставить нервничать мальчиков из лагеря «противников», то почему бы этого ни сделать? Гриффиндорцы ответили на вызов каждый по-своему. Невил поначалу жутко стушевался, но потом что-то решил для себя и быстро снял трусы и так же быстро надел плавки. Дин Томас сделал вид, что в комнате вообще никого, кроме него, нет. Шеймус Финниган, наоборот, превратил переодевание в мини стриптиз-шоу. Он и раздевался медленно, и поворачивался к зрителям в процессе то передом, то задом, то становился к ним в профиль. А Рон Уизли краснел и пыхтел от злости, повернувшись к «зрителям» задом и стараясь как можно быстрее прикрыться красно-белыми, немного великоватыми для него плавками. Рон уже повернулся передом и готов был высказать вслух все, что он думает по поводу скользких наглых змей, но в этот момент в раздевалку мальчиков вошел высокий, атлетического сложения парень, одетый только в тесные, короткие шорты. Его стриженные ежиком иссиня-черные волосы явно были крашенными. – Меня зовут Лер О'Тул, – представился парень, продемонстрировав в улыбке все свои тридцать два белоснежных зуба, – я буду учить вас плавать. Его заметный акцент не менее красноречиво, чем имя, говорили о том, что он родом из Ирландии. – Профессор… – тут же вклинился с вопросом Блейз. – Зовите меня – тренер, или, в крайнем случае, мистер О'Тул, – не дал ему договорить парень, потом после короткой паузы добавил, – так что вы хотели спросить мистер… – Забини… – подсказал мулат. – Я хотел узнать, как быть в том случае, если кто-то уже умеет плавать? – Нет предела совершенствованию. Забегая вперед, скажу, что на старших курсах вы будете заниматься в бассейне, в основном, самостоятельно. Я лишь буду давать вам отдельные советы, если это будет необходимо. А лучшие пловцы под моим руководством будут готовиться дополнительно, чтобы отстаивать честь школы на соревнованиях. А сейчас идемте, я хочу посмотреть, на что вы способны. Кто совсем не умеет плавать, поднимите руки. Выяснилось, что полностью не умели плавать только Рон Уизли и Дин Томас. К удивлению Поттера, неповоротливые толстяки Кребб и Гойл, равно как и растяпа Лонгботтом, вполне сносно держались на воде. А вот Малфой вообще, казалось, родился в воде. Он вроде бы не плыл, а скользил по поверхности воды, практически не поднимая брызг. Гарри дождался момента, когда он остановился для отдыха, подплыл к блондину, поинтересовался: – Где это ты так научился? – Меня мама в детстве каждое лето на месяц вывозила на юг Франции. У ее родителей, то есть у моих дедушки и бабушки, есть вилла на море. В «Ближнем свете», естественно. Представь себе – Лазурный берег и без многолюдья маглов! Чистый воздух, прозрачное море… Я там часами из воды не выходил. А ты вроде бы тоже сносно держишься на воде. – У нас в школе был бассейн. – Здорово! Если хочешь, я тебе помогу улучшить стиль. Тут главное – правильно дышать. Когда голова выныривает из воды, делаешь вдох. Затем… Повторяй за мной. Тренер быстро сориентировался в ситуации, и добавил в группу Малфоя еще Невилла, а также Шеймуса, который плавал примерно так же, как Гарри. Забини должен был взять под свою опеку Винсента с Грегори и Теодора. Последний, впрочем, плавал не намного хуже Блейза и Драко. Сам О'Тул в это время занялся Уизли и Дином, отойдя вместе с ними в ту часть бассейна, где глубина была меньше. Девочками в противоположном углу бассейна командовала низенькая, крепко сбитая женщина. Светлые ее волосы торчали во все стороны в стиле «взрыв на макаронной фабрике». Впрочем, Гарри смотреть в ту сторону было некогда. Он старательно выполнял все рекомендации Драко: дышал, загребал руками, работал ногами. Поттер не должен был ни в чем уступать своему новому другу, который пока, кажется, превосходил его во всем, в чем только можно. Но Гарри в эти минуты открывал в себе новое свойство характера. Можно назвать это упрямством, а можно – настойчивостью в достижении цели. И сейчас у мальчика эта цель была. Поттер хотел, чтобы у Малфоя и мысли не возникло, стесняться дружбы с ним. Наоборот он должен гордиться ею. И Гарри знал, что добьется этого. 7. После урока, когда они с Малфоем одними из первых пошли в раздевалку, Гарри выучил еще одно полезное заклинание. Драко показал, как можно высушить мокрые плавки, правда, предварительно сняв их с себя. – Иначе можно высушить самому себе что-нибудь не то, – ехидно прокомментировал объяснение блондина появившийся в этот момент Нотт. Как и в случае с соком, заклинание далось Гарри с первого раза. Довольное лицо «учителя» было для Поттера лучшей наградой. Ни Флинта, ни Голдштейн около входа в бассейн по окончанию урока не было, хотя гриффиндорцев уже увел какой-то высокий худой парень. Лер, у которого в этот день больше занятий не было, заметил растерянность новичков и проводил слизеринцев до лестницы, ведущей в подземелье. Дальше дорогу они уже помнили. Когда мальчики, наконец, добрались до своих покоев, Винсент и Грегори тут же полезли в свои чемоданы за стратегическим запасом сладостей, чтобы восполнить потери энергии, затраченной на плаванье. Блейз и Тео продолжили разбирать свои вещи, они проспали и не успели это сделать утром. Драко прошел в их с Гарри секцию, бросил сумку на тумбочку около своей кровати, предложил: – Давай, я сейчас напишу послание отцу, а потом пойдем, как договаривались, в совятню. Я письмо отправлю, а ты свою сову проведаешь. Гарри заняться было нечем, поэтому он сел в студии напротив Малфоя, наблюдая, как он что-то там старательно выводит на пергаменте, как изредка, задумавшись, проводит кончиком пера по губам. Наконец, мальчик не вытерпел и спросил: – А почему вы, маги, до сих пор пишете перьями. Ведь шариковой ручкой гораздо удобнее. С чернилами, опять же, связываться не надо. Это из-за традиции? Драко оторвал взгляд от пергамента, хмыкнул: – Даже не думал как-то об этом. Ну, вообще-то на пергаменте шариковой ручкой не попишешь. Я как-то пробовал. С другой стороны, весь пергамент уже лет сто, если не двести – трансфигурируют из бумаги. Можно было бы давно перейти на использование бумаги вместо пергамента. Ах да, я понял! Дело в том, что есть ряд заклинаний, связанных с письменным текстом. Ну, к примеру, можно сделать так, что перо само будет записывать лекцию. С помощью другого заклинания становится возможным среди груды свитков найти тот, где есть некая важная тебе фраза или слово. Именно поэтому мы используем до сих пор в библиотеках рукописные книги. За несколько секунд можно найти любую нужную тебе информацию, если она есть хотя бы в одной книге. С помощью еще одного заклинания можно точно узнать, кто писал какой-нибудь текст, даже если он подделывал почерк другого человека. Нужные заклинания работают только тогда, когда используются специальные чернила и пергамент. Возможно, что-то можно придумать и для текста, написанного ручкой на бумаге, но этим просто никто не занимался. Ладно, извини, мне всего один абзац осталось дописать, и мы пойдем. Сходи пока в гостиную, посмотри – нет ли там Флинта, или кого-нибудь еще, у кого можно узнать дорогу в Совиную башню. В гостиной была только девочка-третьекурсница, сидевшая с книгой на диване около стены со стеклом. Видимо, она ждала кого-то из парней-сокурсников и коротала время за чтением. Узнав в чем дело, девочка охотно ответила на вопрос Гарри. Как оказалось, нужная башня была в том же крыле, что и подземелья их факультета. Нужно было, выйдя из общежития, дойти до конца коридора, повернуть за угол, найти там винтовую каменную лестницу и потом идти по ней до самого верха, никуда не сворачивая. Совиная башня, нависшая над гладью озера, была довольно большой по площади. Не только у Гарри и Драко были свои совы. Кроме того, здесь содержались школьные почтовые птицы – одинаковой серой расцветки с золотым кольцом на правой лапке. Если присмотреться, можно было увидеть на кольце герб Хогвартса. Клетки, в которых везли сов их хозяева, были составлены в огромном шкафу, стоящем в углу. Все остальное пространство башни было занято муляжами деревьев (центральная палка – «ствол» и торчащие в разные стороны перекладины – «сучья»). На этих перекладинах и сидели птицы. Причем, дисциплинированные школьные совы сидели все вместе на отдельном «дереве». Птицы, до этого момента дремавшие, приподняли головы, всматриваясь в тех, кто потревожил их покой. Хедвиг узнала Гарри, несколько раз щелкнула клювом. Надо полагать, так она выказывала радость от встречи. – Неплохая сова. Сам выбирал? – Поинтересовался Драко. – Нет. Э-э-э… Хагрид помогал. Это был вроде как его подарок на мой день рождения. Он у меня в конце июля. Помнишь, мы еще с тобой встретились в этот день у мадам Малкин. Меня Хагрид сопровождал. Носик Малфоя на какое-то мгновение сморщился, словно он учуял неприятный запах. Но мальчик быстро справился с эмоциями и уже спокойным тоном сказал: – Надо отдать ему должное – в животных он разбирается. Надо будет придумать, что и мне тебе подарить. Хоть день рождения и давно прошел, но подарки дарить никогда не поздно. А вот смотри – мой филин. Я назвал его Гвидо. Я, когда мне его купили, как раз кого-то из итальянцев читал. Принадлежавший блондину филин был несколько крупнее Хедвиг. Перышки над глазами придавали ему суровый, почти грозный вид. Он кого-то сильно напоминал Гарри. Тут его осенило: – Да он же похож на школьного смотрителя. Как его… – Филча! – подсказал Драко, после чего скептически осмотрел птицу. – Ну, я бы не сказал, что очень похож. Разве что суровый взгляд из-под бровей. А ты знаешь, что Филч сквиб? – Кто? – не понял Гарри. – Сквиб. То есть, он рожден в семье магов, но сам магией не владеет. Такое часто бывает, когда маг женится на магле. Ну, или наоборот. Результат смешения крови. Мальчик представил себе, как может себя чувствовать человек, который наблюдает за сопливыми мальчишками и девчонками, которые могут делать всякие волшебные вещи, а он – не может. Маглы – далеко, в другом мире, они просто ни о чем таком даже не подозревают. А он – знает, видит, но не может. – Как же он нас всех ненавидит, – Гарри в раздумье высказал свою мысль вслух. – Точно. Мне отец рассказывал, что он и в его время просто зверствовал. И кошка у него противная – Миссис Норис. Та еще шпионка. Когда Драко прикрепил письмо к лапкам филина, отправив его к отцу, Гарри поинтересовался: – А как долго ему лететь, чтобы доставить письмо? – Не более часа. – Это оттого, что близко лететь? – Скорость доставки почти не зависит от расстояния. – А, точно! МакГонагал сегодня говорила, что совы используют этот… континуум. – Да. Его еще часто называют полем магии. Так вот, волшебники стали использовать сов для доставки писем достаточно давно. Предки наших почтовых сов жили в «Не ближнем свете». У них есть даже зачатки разума, как у многих магических животных. Кому-то из древних волшебников удалось что-то там с ними сделать, и птицы получили способность путешествовать между мирами, как мы. – А другие магические существа из этого мира этого не могут? – Нет. А то, представляешь себе, какая паника случилась бы, если б дракон пролетел над шпилем собора Святого Павла? Гарри представил эту сказочную картинку и поневоле улыбнулся. Драко продолжил объяснение, начав спускаться вниз по ступенькам: – Совы используют для перехода между мирами, равно как и при доставке почты в пределах одного мира, специальные точки, в которых грань между мирами самая тонкая. Эти точки, как узелки огромной паутины, покрывающей всю землю. Так что сова, когда несет письмо, летит к ближайшей точке перехода, чтобы вынырнуть затем в том узле, который находится ближе всего к адресату… В итоге им требуется максимум полчаса на один перелет и еще полчаса на другой. В целом – не больше часа. Мальчики уже спустились почти до уровня подземелий, когда на лестнице столкнулись с Флинтом: – Вот вы где! А я вас ищу. Хорошо, что Кларисса сказала, где вас искать. Наш декан хочет познакомиться с новичками. Сегодня очередь мальчиков. Я выходил из гостиной, когда Гойл уже пошел на собеседование. Так что давайте поторопимся. Малфой находился у декана не более пяти минут. Когда в комнату, где проходило собеседование, отправился Нотт, немного нервничающий Гарри спросил: – Чего это ты так быстро? Драко засмеялся: – Да о чем там говорить?! Мой отец и профессор Снейп давние знакомые. Друзья они или не друзья – это уже как посмотреть, им виднее, но Северус бывал у нас поместье на моей памяти раз сто или больше. А ты что – волнуешься? – Есть немного. Он как-то странно на меня смотрел в день распределения. Я даже не знаю, радоваться мне или бояться. Разговор этот проходил в коридоре в том отделении факультетского общежития, где парни и девушки могли заниматься вместе. Слизеринский префект, который проходил мимо мальчиков в этот момент, услышал последние фразы. Тафт притормозил и, приветливо улыбаясь, начал говорить: – Если позволите, мистер Поттер, дам вам несколько советов. Наш декан больше всего не любит две вещи. Первое, это, когда ему что-то говорят, не подумав. Его раздражает человеческая тупость. Ну и, второе, это, когда ему откровенно хамят. Не смотри на то, как он выглядит. У нас полагают, что это специальная маскировка. Он ведь очень молод, декану всего лишь тридцать лет. Вот он и блюдет свой авторитет, не хочет, чтобы студенты сели ему на шею. Поэтому, прежде чем ответить, мысленно посчитай хотя бы до шести, одновременно думая – а что, собственно, старина Сев у тебя спросил, и что именно он хочет услышать в ответ. И вежливость, только вежливость спасет нас. Ну, с вежливостью у Гарри, пожалуй, все было нормально. А вот, как знать, насколько высокие требования у декана к умственным способностям собеседника, будет ли Поттер им соответствовать. Но больше беспокоиться по этому поводу Гарри не дали, из-за двери вышел Теодор, показав жестом, что пришла очередь Поттера. Забини с его хитрой фамилией на букву «Зет» как всегда был последним. Это была обычная комната для занятий, в данный момент пустая. Один из столов отодвинули немного в сторону. За ним, спиной к стене сидел декан, с другой стороны стола был один свободный стул. Гарри стал около него, ожидая разрешения сесть. В голове у мальчика хаотично возникали и тут же исчезали, не успев обрести точную формулировку, совершенно разные мысли. Профессор Снейп тяжелым взглядом рассматривал стоящего перед ним студента, словно тот взял у преподавателя взаймы гору золота и по непонятным причинам не желает этот долг отдавать. У Гарри запотели от волнения очки. Он механическим жестом достал из кармана брюк платок, протер стекла, одновременно, подслеповато щурясь, посмотрел на декана. Вроде бы невежливо опускать взгляд. Мужчина вздрогнул. Его иссиня-черные, как вороново крыло, длинные волосы пришли в движение. – Мистер Поттер… Гарри Поттер. Сын Джеймса Поттера и… Лили Эванс. Мальчик, который выжил. Наша знаменитость. Младенец, спасший мир. С последними утверждениями Гарри мог бы поспорить, но его мнения, кажется, никто не спрашивал. Единственное, что он мог сделать, так это придать лицу наиболее официальное выражение, словно все, что говорил декан, мальчика совершенно не касалось. Видимо, это подействовало. Снейп показал рукою на стул, давая понять, что можно уже сесть. Воцарилась тишина. Казалось, мужчина сам не знал, с чего начать разговор. Вот он все же решился: – И почему же Слизерин, мистер Поттер? Гарри хотелось ляпнуть что-то типа того, что какая декану разница, но он вовремя вспомнил совет Тафта, и, пока считал, придумал, что сказать: – Таково было решение распределяющей шляпы. – А что – разве вам не говорили, мистер Поттер, насколько замечательно учиться на факультете Гриффиндор, каким великолепным гриффиндорцем был ваш отец? – Конечно, говорили. Но, видите ли, я – не мой отец. Так получилось, вы, я полагаю, знаете об этом, я не имел возможности знать своего отца. Я и о волшебном мире, о школе «Хогвартс» и ее факультетах узнал всего месяц назад. Мне показалось, что важно то, каков человек по сути, а на каком он факультете учится – дело второстепенное. Или я ошибаюсь, сэр? Своим вопросом Гарри, похоже, смог удивить своего преподавателя. На какую-то секунду, казалось, декан даже потерял самообладание. Но он все же справился с эмоциями. – Да, действительно, не отец. Чисто внешнее сходство, безусловно, есть. А все остальное… Посмотрим… Профессор Снейп на несколько секунд замолчал, и Гарри воспользовался этим. Он набрался храбрости и спросил: – Не сочтите за нескромность мой вопрос, профессор, но как следует из ваших слов, вы, видимо, знали моих родителей. Не могли бы вы мне помочь. Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто помнит что-нибудь об них. Тетя не рассказывала ничего даже о маме. А когда я попал сюда, то самое большее, что я слышал, что я похож внешне на отца, а глаза у меня, как у матери. А еще все восхищаются мною, как будто я что-то великое совершил. Поттер, как ему показалось, уместно вставил в речь свое мнение по столь деликатному вопросу: – А что я там совершил, если я даже ничего не помню об этом!? Я ведь был тогда обычным младенцем! Я и говорить толком не мог. Мальчик замолчал, молчал и мужчина. Его каменное лицо ничего не выражало. Но потом он все же медленно, словно через силу, заговорил: – Мы вернемся к этому разговору. Немного позже. Когда я буду лучше готов к нему. Да, я знал ваших родителей. С Поттером… С Джеймсом у нас были не лучшие отношения. Скажем так. А вот с Лили мы, можно сказать, некоторое время дружили. И Петунию, вашу тетю, мистер Поттер, я знал. Правда, потом я… Но пока не будем об этом. Так… Что я еще хотел сказать… – Погруженный в раздумья, профессор Снейп едва слышно забарабанил пальцами по столу. – Я так понимаю, вы, мистер Поттер, решили в течение ближайших семи лет свой жизненный путь продолжать на факультете, который волею судьбы возглавляю я. Я не требую от своих студентов невозможного. Я хотел бы видеть их в должной мере дисциплинированными, уважающими честь своего факультета, школы «Хогвартс». Со своей стороны обещаю всестороннюю поддержку, помощь в решении проблем моих студентов. Это касается и вас, мистер Поттер. Пока же можете быть свободны. Да, и позовите, пожалуйста, мистера Забини. Гарри уже встал со стула, когда его догнал еще один вопрос: – Вы уже с кем-то подружились? Вы кого-то выделили среди соучеников? – Э-э-э… Мы неплохо ладим с Драко Малфоем, сэр. Мне бы хотелось, чтобы он стал моим другом. – Драко, – Снейп хмыкнул, – довольно неожиданно… Хороший мальчик, немного импульсивный, резок в оценках окружающих… Но у него хорошие задатки. Любопытно… Хорошо, идите, мистер Поттер. – Ну, что? Почему так долго? – Драко накинулся с вопросами на Гарри, когда мулат скрылся за дверью. Мальчику было приятно такое внимание. Он не думал, что Малфой вообще будет ждать его под дверью. Но он сам еще толком не понял сути состоявшегося разговора, поэтому, отвечая на вопрос, говорил медленно, подбирая слова: – Он учился вместе с моими родителями. Ему сейчас должно быть тридцать один год. Не так ли? – Наверное, да. Мой отец старше Северуса на шесть лет. Я помню, он рассказывал как-то, что был префектом факультета и выпускником, когда Снейп пришел на первый курс. Отцу сейчас тридцать семь. Значит профессору, наверное, тридцать или тридцать один. А в чем дело? – Он проговорился, что был с моим отцом… не в ладах. Они же были еще и на разных факультетах. – А Гриффиндор со Слизерином, мягко говоря, не дружат… – Но вот мама с профессором, то есть тогда со слизеринцем Снейпом дружила вроде бы. Но потом что-то случилось. В начале беседы декан как-то неприязненно на меня смотрел, будто я в чем-то виноват. Но потом он вроде бы немного успокоился. Удивился только, что мы с тобой э-э-э… дружим. – Ерунда, – отмахнулся Малфой, – что ж тут странного?! Я попробую разузнать что-нибудь о том, что случилось в прошлом. Мы подумаем, как сделать, чтобы Северус увидел твои лучшие стороны. – Что? Строите коварные слизеринские планы по смягчению сердца старины Сева? – Тафт шел по коридору теперь уже в сторону спален и вновь зацепился за мальчиков. – Первый шаг я вам подскажу. Ничто так не греет душу зельевару, как хорошее знание его предмета. Причем, у него есть неприятная привычка задавать вопросы не по уже пройденному материалу, а по той теме, которую только собирается читать. По его логике студент должен идти впереди учебного плана. Думаю, ничего страшного не случится, если вы передадите эту информацию своим друзьям. Но только шепотом, чтобы другие факультеты не слышали. Префект засмеялся и отправился туда, куда шел. 8. На следующий день первой по расписанию была арифмантика. Она ожидаемо оказалась для Поттера скучной (частично еще и из-за того, что тему, которую разбирали на уроке, он уже изучал в прошлом году). Впрочем, надо отдать должное профессору Вектор (Драко шепотом сообщил, что это псевдоним), молодая женщина блестяще читала свои лекции. Она говорила очень медленно, делая паузы в тех местах, где должны были находиться знаки препинания – так что даже непривычные к перьям новички могли все записать. Формулы, которые преподаватель диктовала во время лекции, мгновенно отражались на зачарованной доске и находились там минут пять, медленно перемещаясь к краю, после чего уже окончательно исчезали. Когда же на втором часу началась практика, оказалось, что для миссис Вектор главным было то, чтобы ученики поняли алгоритм решения примеров. Она совершенно не собиралась повышать свою самооценку за счет детей. Кроме того, профессор легко давала поощрительные баллы, независимо от того, кто заслужил похвалу – Слизерин или Рейвенкло. А вот урок чар, если так можно сказать, разочаровал Гарри. Перед началом занятия он уже предвкушал, как выучит целую кучу новых полезных заклинаний. Вместо этого профессор Флитвик – низкорослый человечек, который для того, чтобы его видели студенты, вынужден был стоять на стопке книг, положенных на стул – целый час знакомил их со скучнейшей классификацией взмахов волшебной палочкой. После этого во время второго часа студентов Слизерина и их заклятых «друзей» из Гриффиндора заставили до автоматизма разучивать разные виды первого типа взмаха – вертикального. В конце урока профессор «обрадовал» ополоумевших от этого тупого занятия школяров, сказав, что они продолжат этим заниматься и в следующий раз. Когда они шли на обед, Гарри не выдержал и спросил Драко: – А почему те заклинания, что ты мне показал раньше, сработали без этой дурацкой дрессировки. Это что, действительно, так и должно быть? Блондин оглянулся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, пояснил с улыбкой на губах: – Видишь ли, в чем дело. Все эти взмахи палочкой – это всего-навсего усилители магической энергии. Если маг сильный, ему хватает собственной энергии для любого, даже средней сложности заклинания – и не важно, как именно он двигал палочкой. Остальные – менее наделенные силой – черпают энергию для заклинания из окружающего пространства. Причем, очень важно, какое именно заклинание ты делаешь, какую цель преследуешь. От этого зависит выбор траектории движения, скорости перемещения палочки и тому подобного. – Так что, выходит, я сильный, – растеряно произнес Гарри. – А то! Конечно, точнее можно будет сказать чуть позже. Ты же пока мало что пробовал. Но движения нам все равно придется учить. А еще дополнительно, уже без свидетелей надо будет научиться это усиление магии глушить особым незаметным для окружающих движением. – Чтобы никто не знал нашей подлинной силы, – догадался Поттер, вспомнив советы префекта Тафта. – Ага. Потому что, если этого не сделать, вместо того, чтобы сжечь ненужный листок, ты подожжешь целый класс. Меня мать этим летом просто замучила тренировками. Ну, у тебя есть время догнать меня. Мы этими взмахами месяц, наверное, будем заниматься. Там одних вращательных движений около полусотни. Гербология, которую вела декан Хаффлпаффа мадам Спраут, у слизеринцев первокурсников была вместе с юными «барсучатами». Шел урок в школьных теплицах, которые занимали колоссальную территорию. Была, конечно, в теплицах и лекционная аудитория, но профессор предпочитала сухой теории практику. Во время короткого вступления немолодая полноватая женщина с рассеянным взглядом сказала только, что первокурсники пока будут изучать исключительно произрастающие в магловском мире растения – те из них, которые используют маги-зельевары. И только на старших курсах им предстоит познакомиться с магическими растениями. После этого мадам Спраут сообщила, что сегодня они будут изучать растение из семейства вересковых под забавным, как показалось Гарри, названием «медвежье ухо». Второе название растения было не лучше – толокнянка. Очевидно, было еще и научное название растения, но его преподаватель забыла упомянуть. – У школы Хогвартс есть большие посадки этого растения. – Радостно сообщила Мадам Спраут. – Как раз сейчас начали поспевать ягоды и можно начать сбор листьев. Дети, встаем и идем за мной к выходу. Не толпитесь, идем организовано. Помимо теплиц, как оказалось, в хозяйстве мадам Спраут были еще и обширные плантации под открытым небом, где росли привычные к шотландскому климату растения. Преподаватель быстро пояснила, что надо делать, и все остальное время до конца занятий первокурсники занимались тем, что срывали определенное количество листочков с каждой веточки низкорослого кустарника, после чего носили их к входу в теплицу. Там под навесом были расстелены брезентовые полотнища, на которых и сушились листья. Белобрысый напарник Поттера хоть и сдерживался, но по его сморщенному аристократическому носику было видно, что он думает по поводу этого глупого времяпрепровождения. В данном случае Гарри был полностью солидарен с Драко. Как ему казалось, больше пользы было бы, если бы они познакомились со свойствами растения, узнали бы, в каких местах оно растет, в каких зельях его применяют. Наверное, можно было бы на первых занятиях дать хоть какое-то понятие и о классификации растений. В конце концов, маловероятно, что все выпускники школы поголовно станут сборщиками растений. Свободное время вечером в этот день Гарри и Драко посвятили изучению учебника по Зельеварению – нескольких первых его разделов. На следующий день первой парой у них значился урок у декана. Они грызли орехи в шоколаде, прибывшие во время ужина совой от мамы Малфоя, и одновременно, так сказать, «гранит науки». В учебнике Зельеварения, который они с Малфоем штудировали, было много написано о назначении разных растений. Причем, как понял Гарри, на первом курсе они будут заниматься изготовлением зелий лишь из магловских растений. Так что в этом смысле программы курсов Зельеварения и Гербологии были целенаправленно гармонизированы. Малфой подтвердил это предположение, добавив: – На втором уже курсе пойдут зелья с использованием магических растительных ингредиентов. А затем, на старших курсах будем изучать и более сложные зелья – с ингредиентами животного происхождения. Вплоть до таких редких, как чешуя василиска, зуб дракона. – Кровь единорога, – ляпнул Гарри, продолжая список. Драко закачал головой: – Вот этого точно не будет. – Что – единорогов нет?! – изумился Поттер; он как-то уже привык, что в магическом мире есть все персонажи сказок и легенд. – Не в этом дело, – заулыбался, увидев это изумление, Малфой, – просто единорог – одно из самых светлых магических существ. Добыть и потом использовать кровь единорога способна только очень темная магия. Даже части тела случайно погибшего единорога не принято использовать. Применяется в основном лишь добровольно отданный рог этого животного. Единорог дважды в год – весной и осенью – может отдать свой рог девственнице или девственнику с чистой душой. Также находят применение волосы единорога, они их во время линьки щедро оставляют на колючих кустарниках. У меня, кстати, в волшебной палочке использован как раз волос единорога. – А у меня – перо феникса. – Круто! Это редкая, сильная палочка. Обычно такая палочка принадлежит тем, кто особо силен в управлении огненной стихией. Я же, как определил отец, более склонен к воздушной стихии. Тем самым, выходит, мы сможем дополнять друг друга, у нас должны хорошо получаться совместные заклинания. – Правда?! И когда нас будут учить этому? – Даже не знаю. Отец упомянул об этом, когда определял мою стихийную специализацию. Но он также сказал, что сейчас это искусство почти забыто. Все в последнее время стали индивидуалистами. Программа нашей школы составлена в расчете на это. Надо будет поискать информацию в старых книгах. Мы могли бы попробовать заниматься в свободное время сами. 9. Когда после завтрака первокурсники Слизерина подошли к кабинету Зельеварения, гриффиндорцы были уже на месте. Наблюдательный Гарри заметил, что Грейнджер по-прежнему стоит одна чуть в стороне от своих одноклассников. Что-то у нее пока явно не получалось завести друзей. Малфой наклонился и зашептал на ухо Поттеру: – Ну, вот сейчас будет экзекуция. Не завидую я гриффиндорцам. По традиции наш факультет – главный их соперник, и это неизбежно переходит в войну деканов. А у Северуса вообще своеобразное чувство юмора. Не все его способны понять. Так получилось, что в этот момент Гари стоял как раз напротив Уизли. Видимо, рыжий решил, что у слизеринцев нет других тем для разговоров, кроме как обсуждение личных достоинств представителей львиного факультета. Он вспыхнул, покраснел настолько, что его уши засветились, как лампочки, и заорал на весь коридор: – Ну, что Поттер? Тебе нравится, как лижут твой зад слизеринские змеи? Как же! Ты же у нас знаменитость! Или это ты теперь подлизываешься к богатенькому Малфою. А он тебя угощает от щедрот своих сладостями. Забыл уже, кто смертельно проклял твоих родителей. Продал их память за змеиную улыбку и горсть конфет. Гарри онемел, не в силах сказать что-либо в ответ. Никто в его родном факультете не подлизывался к нему. К нему относились точно так же, как и к другим новичкам – доброжелательно, приветливо и – одновременно – сдержано. Мальчик за эти дни даже немного и забыл уже, что он знаменитость. И уж не ради конфет он дружил с Малфоем. Уизли должен был помнить, как Гарри угощал его всякой сладкой ерундой в поезде. Но страшнее всего было напоминание о родителях. Но ведь Драко уж точно ни в чем не виноват, он в те страшные дни был только младенцем всего на пару месяцев старше самого Гарри. А эти красивые, аристократичного вида мужчина и женщина, какими их запомнил Поттер по встрече в зоопарке – ну, не мог он их представить злобными убийцами. Почувствовав настроение приятеля, Драко в защитном жесте, оставляя Гарри за спиной, сделал полшага вперед в сторону рыжего: – Заткнись, Уизли. Просто возьми и заткнись. Не болтай о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. Винсент и Грегори вышли из-за спины Гарри и стали рядом с блондином. Кажется, им не в первый раз приходилось становиться на защиту своего высокородного друга. В итоге между Роном и Гарри выросла целая стена. Томас и Финниган явно не понимали сути происходящего, но инстинктивно приготовились защищать от «чужаков» «своего». Грейнджер занервничала и дрожащим голосом вскрикнула: – Мальчики, не надо ссориться. За драку с факультета снимут штрафные баллы. Неизвестно чем бы все это могло закончиться. Слизеринцы, в общем-то, и не собирались драться, хотя у них было численное и физическое превосходство. Змеиный факультет испокон веков старался избежать открытого противостояния. Но в этот момент из-за поворота появилась высокая фигура декана. Взмахнув полами мантии, словно расправляющая свои крылья летучая мышь, профессор вошел в кабинет, небрежно бросив стоявшим у входа первокурсникам: – Быстро займите места в аудитории. Гарри, все еще находясь в шоке, безропотно пошел за Драко на все ту же первую парту в левом ряду. На правом – гриффиндорском – ряду первый стол заняли Грейнджер и Браун. У Лаванды, видимо, хватило здравого смысла понять, что у того, чтобы иметь соседкой по парте всезнайку, есть свои немалые преимущества, как бы к этой девочке ни относились другие одноклассники. Профессор Снейп тяжелым взглядом обвел учеников. От этого взгляда не у одного первокурсника по спине пробежало целое стадо мурашек. Странное дело, на Поттера этот прием не подействовал. Его больше беспокоило неожиданное враждебное отношение со стороны Уизли, чем суровый взгляд декана. К нему он уже вроде бы начал привыкать. – Если вы думаете, что на моем уроке вам придется махать палочкой, уподобляясь ветряной мельнице, – начал после большой театральной паузы говорить зельевар, – вы жестоко ошибаетесь. Здесь, в этом классе вы могли бы наслаждаться изысканной красотой кипящего котла, смаковать, угадывать ароматы ингредиентов в букете запахов, окутывающих вас. Вы бы могли познать, как разлить по флаконам тайну. Вы могли бы постичь, как концентрированная магия движется в каплях жидкости, чтобы потом впитаться в кровь, придавая вам силу или лишая вашего врага рассудка. Я бы рассказал вам, как спрятать в колбе саму смерть. Все это было бы возможно, если бы вы не являлись скопищем тупиц, которые не способны сварить даже обычное зелье от юношеских прыщей. Весь этот монолог декан Слизерина произнес, никому конкретно не глядя в глаза, обращаясь к аудитории в целом. И только потом по очереди посмотрел на каждого, словно оценивал, есть ли среди новичков хоть кто-то, обладающий приемлемыми умственными способностями. Когда дошла очередь до Гарри, тот выдержал этот изучающий взгляд. Более того, когда профессор отводил глаза, мальчику почудилось то, что он совсем не ожидал увидеть – что-то вроде чувства вины во взгляде декана. – Скажите, будьте так любезны, если, конечно, кто-то знает, в чем разница между клобуком монаха и волчьей отравой. Большинство присутствующих попытались слиться с партами, наивно надеясь, что профессор решит, что их нет на месте. Только Грейнджер чуть ли не подскакивала на своем стуле, тянула руку вверх. Зельевар сделал вид, что девочки просто нет в классе, затем странным взглядом посмотрел на Гарри: – Поттер? Мальчик встал, поправил очки, начал говорить: – Волчья отрава или клобук монаха – это другие названия аконита. Это ядовитое растение является важным составляющим болеутоляющих средств. Насколько помнил Поттер, первое слабенькое болеутоляющее зелье они должны были начать изучать где-то урока через два или три. Именно на этом зелье они вчера с Малфоем окончили свое вечернее занятие. Сегодня, если верить учебнику, они должны были учиться готовить как раз упомянутое профессором средство от прыщей, главным ингредиентом которого являлось масло белой лилии. Брови зельевара поползли вверх, очевидно обозначая удивление. Но он справился с ним и уже спокойным тоном произнес: – Верно. Три поощрительных балла… Слизерину. Да, аконит издавна любимое зельеварами растение. И кроме своей ядовитости оно, прежде всего, известно болеутоляющими свойствами. Но сегодня мы будем варить другое зелье. Вопреки провозглашенным им же самим принципам профессор взмахнул палочкой, отчего на доске появился полный текст рецепта. – Запишите в свои рабочие тетради этот рецепт, возьмите в лаборантской комнате котлы и нужные ингредиенты и можете приступать. В подсобке оказалась целая батарея различных по размеру котлов, сделанных из всевозможных материалов (медь, бронза, серебро, стекло и даже золото), наборы ложек (тоже из разных материалов) для помешивания и приготовленные для сегодняшнего занятия ингредиенты. Зельевар не хотел рисковать и не позволял студентам пользоваться самостоятельно школьной коллекцией ингредиентов. Взяв наиболее подходящие для данного рецепта небольшой медный котел и фарфоровую ложку, масло белой лилии, листья крапивы и все остальное, что было нужно для приготовления зелья, Гарри и Драко последовали за свой стол. Посередине коричневой мраморной столешницы уже появилась специальная тренога для котла и магическая горелка под ней. Достаточно было коснуться ее палочкой, как тут же зажегся огонь. Профессор Снейп, видимо следовал той методике преподавания, по которой желающих научиться плавать сразу же бросают в воду. Он позволил своим студентам сразу же, не вдаваясь в подробные теоретические рассуждения, приступить к отработке практических навыков. Сам же он ходил без перерыва по классу, наблюдал, оценивал. Его язвительные комментарии были болезненны, но, как смог оценить Гарри, который поглядывал искоса за действиями других пар, звучали всегда своевременно. – Мисс Паркинсон, посмотрите внимательно на рецепт, крапива должна быть истерта в порошок, а не порезана на мелкие кусочки. – Мистер Забини, меньше энтузиазма. Вы производите столько пыли, что мистер Нотт вот-вот чихнет и перевернет котел на ни в чем не повинную мисс Гринграс. – Мистер Финниган помогите мистеру Уизли. Он, кажется, не может найти в рецепте знакомых букв. – Мисс Браун, уж если вы не в силах помочь своей напарнице, потрудитесь не мешать ей. Ваша инициатива, не будь она вовремя остановлена, привела бы к тому, что приятель мисс Грейнджер, к примеру, мистер Уизли вместе с прыщами вывел бы и кусочки кожи. Мы же не можем этого допустить?! – Мистер Лонгботтом, что вы творите?! Вы хотите устроить пожар? – в этот момент голос преподавателя едва не перешел на крик. Все обернулись и стали свидетелями того, как Невил лихорадочно пытается уменьшить огонь горелки на своем столе. Но вместо этого, испуганно дрожа под строгим взглядом профессора, он неловко задел рукавом мантии котел и перевернул его кипящее содержимое на стол. Пузырящаяся и парующая жидкость полилась с края столешницы прямо Лонгботтому на брюки и ботинки. Напарник увальня – Томас успел среагировать и отскочил в сторону. Невилу пришлось бы плохо, но рядом со столом уже был Снейп. Он направил свою палочку в сторону жидкости и она мгновенно исчезла, не оставив и следа даже на брюках гриффиндорца. – Мистер Томас, отведите своего напарника в лазарет. Он мог успеть получить ожоги. Пусть мадам Помфри окажет ему помощь. И еще, – добавил профессор, когда мальчики были уже у двери, – десять баллов с Гриффиндора за безалаберное отношение к безопасности при проведении лабораторных работ. Можете идти. Окончание урока прошло уже спокойнее. Гарри и Драко, кстати, окончили зелье первыми в классе, заработав удивленный взгляд профессора и десять баллов на двоих. Мальчики еще накануне вечером, рассматривая схему приготовления зелья, договорились, кто и что именно будет делать, чтобы не мешать друг другу. Грейнжер, которая даже с бестолковой напарницей отстала от них всего на пять минут, как это не странно, очень переживала из-за «поражения». Ее даже не очень утешили два балла, заработанные для факультетской копилки. Когда мальчики относили в кладовку уже ненужные котел и неиспользованные остатки ингредиентов, Драко, пользуясь тем, что они остались вдвоем, остановил своего напарника: – Послушай Гарри. То, что говорил Уизли о твоих и моих родителях… Поттер смутился. Ему неприятно было вспоминать об истерике рыжего. Мальчик, пока они готовили зелье, вроде бы успокоился, начал забывать об инциденте, а теперь ему опять о нем напоминали. – Ладно, не надо об этом. Он говорил глупости. Рон непонятно почему мне или тебе завидует. – Нет, все же послушай. Я не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Отец не любит говорить о той войне. Мол, пока я еще не все понимаю. Когда стану старше, вот тогда… Упоминал только, что совершил в молодости крупную ошибку, сделал не тот выбор. Но он говорил также, что никого не убивал. И я ему верю. Я попрошу его рассказать все, что он знает о смерти твоих родителей. Если я прямо его об этом спрошу, он не посмеет мне отказать. Я прекрасно понимаю, как это важно для тебя. – Спасибо, – только и смог произнести хриплым голосом Гарри. Он почти не видел ничего из-за того, что его глаза внезапно увлажнились от слез. Малфой, приободряя его, положил руку на плечо. Он дал Гарри время, чтобы мальчик мог успокоиться. Через минуту они один за другим вышли из подсобной комнаты в класс. Кажется, никто не заметил их немного более долгого, чем надо было, отсутствия. Французский язык у первого курса Слизерина и Хаффлпаффа вела мадам Жюли Бланш – довольно молодая, изящно сложенная женщина. Мелкие кудряшки светлых волос образовывали на голове что-то вроде шара, делая ее немного похожей на овечку. А тут еще первый урок был на пасторальную тему – что-то там о пастушках и пастухах, пасущих на лугу овец и коров. Мадам сотворила на своем рабочем столе всю эту деревенскую сцену – с пастухами, животными, деревьями и даже стогами сена. Все эти фигурки, хоть и были маленькими, но выглядели и двигались, как живые. Причем, если кто-то из учеников отвечал на вопрос мадам Бланш верно, пастушки делали книксен, а пастухи галантно кланялись, снимая свои крошечные шляпки. Надо ли говорить, что девочки и мальчики из Хаффлпаффа были в полном восторге. Слизеринцы же прятали усмешки, получая больше удовольствия не от происходящего на учительском столе, а от наблюдения за простодушными соучениками. После перерыва началась грамматика, и стало скучнее, хоть преподаватель и старалась внести творческий момент в изложение. Слова на доске были разноцветными в зависимости, какой частью речи они были, да еще и мигали по мере того, как их озвучивала мадам Бланш. Ближе к концу урока преподаватель неосторожно зацепила Малфоя. Услышав, как он говорит на французском, она забыла об остальном классе и залилась соловьем. Драко лишь изредка вклинивался в ее трель. Говорили они так быстро, что Гарри еле улавливал лишь общий смысл их разговора. Преподаватель, кажется, расспрашивала о французских родственниках Малфоя, в каких местах он бывал во Франции, сама нахваливала любимые ею города и прежде всего Париж, после чего поведала, что ее муж содержит в Хогсмите что-то вроде ателье мод. Поттер уже знал из разговоров однокурсников, что неподалеку от школы есть небольшой поселок Хогсмит, где находятся несколько магазинов, кафе и других интересных ученикам заведений. Правда, первый курс мог ходить туда только с разрешения декана и только в сопровождении какого-либо старшекурсника. Со слов француженки выходило, что некоторые семейные преподаватели также жили в Хогсмите. Историю магии, которая после обеда была одновременно сразу у всего первого курса, читал… призрак. Гарри, которого, видимо, просто забыли предупредить об этом, был просто в шоке, когда серебристая фигура унылого вида пожилого мужчины просочилась сквозь дверь и, не обращая внимания, на все еще шумящих школяров, поплыла к кафедре. Бесцветным, что называется «замогильным» голосом призрак профессора без всякого предисловия начал читать лекцию: – Первым государем гоблинов был Грокхстех Беспалый. Этот предводитель одного из племен, обитавшего в местности известной у маглов и магов, как Южный Корнуол, а у гоблинов, как Грехтпадхрская долина, сумел под своим началом собрать все до селе разрозненные племена гоблинов южной и центральной Англии. Позднее он также вторгся в Уэльс или, как принято называть эту область у гоблинов, Дорхчрадчские пещеры. Первокурсники Рейвенкло и Грейнджер кинулись тут же записывать себе в конспекты эти замечательные факты истории, за ними потянулись и некоторые из гриффиндорцев а также Хаффлпафф. Но среди змеиного факультета большого оживления не наблюдалось. Каждый продолжал заниматься своими делами. Грег и Винс распечатывали шоколадные батончики. Тед читал толстенный фолиант в кожаном переплете. Дафна и похожая на мышку девочка, имя которой Гарри пока не запомнил, листали журнал мод, Блейз, сидевший рядом, тоже заглядывал туда, иногда шепотом вставляя свои комментарии. Драко, наклонившись к самому уху Гарри, зашептал: – Профессор Биннс умер уже лет тридцать назад. В середине учебного года лег спать и не проснулся, но не заметил собственной смерти. Он продолжал ходить в аудитории согласно расписанию, читал все те же лекции, периодически делал контрольные, проверял их. У него есть для этого специальный магический артефакт, который сам находит ошибки и ставит оценки. Тогдашняя дирекция школы решила ничего не менять, тем более что и в следующем учебном году повторилась та же история. А преподаватель-призрак не нуждается ни в еде, ни в жалованье. Так что теперь специально под профессора Биннса подгоняют наше расписание. Сейчас он читает лекцию нам, а завтра утром, к примеру, будет третий курс. Каждый раз, по давно установленному порядку он произносит одни и те же слова без всякого изменения. Первокурсникам он рассказывает о событиях, происходивших в «Не ближнем свете» три тысячи лет назад, постепенно приближаясь к началу нашей эры. Потом течение истории от курса к курсу замедляется, оканчиваясь на седьмом курсе примерно началом двадцатого века. У меня имеются все конспекты, сделанные еще отцом моего отца. Я знаю нужное заклинание, мы продублируем конспект первого курса еще и для тебя. Хотя к экзаменам лучше готовиться по книгам. У меня есть парочка, написанных довольно легким языком – не то что эта нудятина! А сейчас давай лучше займемся полезным делом – напишем эссе по свойствам лилейного масла, которое нам задал на понедельник Северус. Я захватил с собой пару нужных книг. 10. Это был вечер. Около восьми часов. Гарри сидел в студии, листая учебник по арифмантике. Они с Драко только что просмотрели уже изученные законы трансфигурации, готовясь к следующему занятию. Теперь оставалось решить заданные по арифмантике примеры. Малфой отлучился ненадолго в туалет. Как это ни странно, Поттер не пошел вместе с ним. Странно – так как в эти первые дни учебы Гарри и Драко все делали синхронно – даже отливали, стоя у соседних писсуаров. Но в этот раз ему не хотелось. Мальчик увлекся изучением учебника и не сразу услышал негромкое покашливание. Он поднял глаза. Перед ним стояли Кребб и Гойл. Говорить начал Грегори – сравнительно более говорливый из этой немного странной пары. Гарри подозревал, что Винсент просто стесняется своего высокого «девчачьего» голоса. – Поттер, тут такое дело. Мы по поводу вас с Малфоем… Он замер, видимо, подбирая слова, и молчал, пока Кребб не толкнул его в бок: – Давай, говори! – Дело в том, что мы – я и Винсент – дружили с Драко в начальной школе. Ну, еще и Панси. Понимаешь, он помогал нам. Мы не тупые, как многие думают… – Мы просто медленно соображаем, – вставил, наконец, веское слово и Винсент, воспользовавшись паузой. – Вот и теперь мы подумали, и поняли, что вы с Драко близкие друзья. Гарри вспыхнул и хотел протестовать, но Гойл остановил его: – Не сбивай нас. Мы и сами собьемся. Так вот мы с Винсентом поговорили, обсудили это. Мы рады за вас и все такое. Но мы просили бы, чтобы вы не возражали против нашей с вами дружбы. Понимаешь, ведь только благодаря Драко мы попали в Хогвартс. Если бы не он, кто знает, где бы мы были. Он знает нужные слова, чтобы нам было понятно. Но мы постараемся вас не тормозить. Вы идите вперед, не оглядывайтесь на нас, просто позвольте нам прикрывать ваши спины. Оба парня сжали руки, демонстрируя мускулы и свою способность защищать друзей. – Главное – ты не думай чего плохого, если Драко иногда нам в чем поможет. Он такой. Он может. – Пока, Гарри, – кивнул Винсент и оба грузных парня пошли к своему столу, не давая Поттеру возможности как-либо прокомментировать сказанное. Как-то с первого дня повелось, что правый от входа стол в их студии оккупировали Поттер с Малфоем. Ближе к двери в спальню сидели Нотт и Забини, а напротив них Гойл и Кребб. Когда Драко вновь появился в студии, Гарри уже успел решить первый пример. Хоть математика и не была его любимым предметом, но материал в целом был знакомым, и он помнил, с чего следует начать. Да и голос профессора Вектор, которая объясняла алгоритм решения, все еще звучал в голове. Малфой заглянул Поттеру через плечо, проверяя, чем он занимается, сказал: – Вижу – ты тут и без меня справляешься. А я встретил в коридоре Флинта. Пожаловался на жизнь. У него уже голова болит о том, кого в команду по квиддичу брать. Жаль, нам пока что туда нельзя. Это из-за разговора с Маркусом я задержался. Ну, ладно – не буду тебе мешать. После этого он направился в сторону Кребба и Гойла: – Ну, что? Как у вас дела? Давайте, вместе займемся заданием. Я буду писать и сразу пояснять, что я делаю и почему. Если что-то не поняли – сразу говорите. Через пару минут Гарри поймал себя на том, что вслушивается в негромкий голос Малфоя. У блондина явно был педагогический талант. Он умел самую сложную вещь сделать простой, выделив стройную логическую схему, по которой она была выстроена. И Блейз, тоже корпевший над уроками, как видел Поттер, не ушел от соблазна решать примеры синхронно объяснению Драко. В студии не было лишь Теодора. Он первым справился с домашним заданием и уже валялся в спальне, читая книгу. Он пробовал начать ее читать еще в студии, но ушел, спасаясь от голосов Драко и Грегори (Винс и в этом случае больше молчал). Судя по обложке книжки (на ней были изображены рыцарь в латах и дама в роскошном платье), Теодор читал что-то историческое и романтичное одновременно. Первым уроком в пятницу вновь была трансфигурация с гриффиндорцами. Гарри с некоторой опаской ждал встречи с Уизли. Но никаких перепалок с Роном на этот раз не было. Возможно из-за того, что МакГонагал открыла класс сразу же, как только первокурсники Слизерина подошли к нему. Самым интересным был второй час. Декан Гриффиндора раздала всем студентам по отрезку ивовой веточки размером со спичку и предложила превратить этот прутик в иглу. Никакого особого заклинания для трансфигурации не было. Необходимо было просто провести вдоль кусочка древесины волшебной палочкой и представить в этот момент, как дерево постепенно превращается в металл, один конец стержня утончается, а во втором возникает ушко для ниток. Гарри никогда не жаловался на нехватку воображения. Да, он уже больше месяца знал, что является магом, и почти неделю учился в самой настоящей школе для волшебников. Но мальчик не смог сдержать изумления при виде того, как послушный его воле кусочек дерева превратился в иголку – точно такую, какой тетя Петуния иногда вышивала цветочные узоры на салфетках и носовых платках. Металл иглы, словно от воздействия времени, был покрыт патиной окислов. Игла у Драко была более пижонская – сверкала, как новенькая. Мальчики переглянулись, довольные собой, обернулись на профессора. МакГонагал в этот момент была в конце класса, наблюдая за мучениями Уизли. – Давай, пока никто не видит, сотворим что-нибудь попроще, – шепнул Драко, тут же превращая свой шедевр в нечто, все еще напоминающее иглу, но и конец у нее был туповатый, и ушко – кривое. – У меня получилось, – раздался радостный выкрик Грейнджер. Пока весь класс смотрел в сторону девчонки, Гарри сотворил почти точную копию малфоевской кривой иглы. – Действительно, мисс Грейнджер, у вас великолепно получилась трансфигурация. Пять баллов Гриффиндору. – А что у вас, молодые люди? – профессор стояла уже возле их с Драко стола. Как бы то ни было, но иголки у них получились. Это вынуждена была признать и декан Гриффиндора: – Неплохо для начала. По два балла Слизерину. Но, кажется, вы, мистер Малфой, и вы, мистер Поттер, очень редко в своей жизни видели иглы. Кто-то из гриффиндорцев в задних рядах засмеялся, но тут же смолк под суровым взглядом декана. Надо было отдать ей должное, МакГонагал пыталась быть ко всем справедливой, невзирая на принадлежность к факультету. На арифмантике ничего интересного не случилось. Разве что слизеринцы могли радоваться тому, что получили столько же поощрительных баллов, как и студенты Рейвенкло. А это многого стоило. Вороний факультет издавна славился успехами в точных науках. А вот занятие по защите Поттеру показалось просто ужасным. Вел его уже знакомый мальчику по встрече в книжном магазине профессор Квиррелл. Увидев Гарри среди прочих учеников, он вновь устроил ему славословие минут на десять. Когда же мужчина все же прекратил говорить фальшивые пустопорожние комплименты и приступил непосредственно к уроку, оказалось, что у урока нет никакой темы. Молодой преподаватель начал рассказывать какие-то бредовые истории о своих похождениях в разных странах: Румынии, Албании, Египте. В Румынии он, якобы, встретил вампира, от которого едва спасся при помощи головки чеснока. И теперь профессор всегда носит его с собой. Класс защиты действительно пах (чтобы не сказать – вонял) чесноком. В Египте же профессор спас местного уважаемого мудреца от зомби. Причем, говорил Квиррелл настолько неубедительно, настолько путался в деталях, громоздил нелепость на нелепость, что было явно видно, что он сочиняет эти истории прямо на ходу. Если вспомнить еще и жуткое заикание профессора, а также глупо выглядевший фиолетовый тюрбан на голове, нет ничего удивительного в том, что уже с половины первого урока весь первый курс Хаффлпаффа лежал на партах покатом от смеха. Иногда к этим взрывам смеха невольно присоединялись и слизеринцы. Неизвестно было, правда, над кем они больше смеялись – над недалеким преподавателем или над такими непосредственными и забавными соучениками. Самое любопытное, что профессор Квиррелл воспринимал этот смех, как нечто само собой разумеющееся. Словно он не преподаватель в школе, а клоун в цирке. В голове у Гарри не укладывалось, как такой тип мог стать учителем. К концу второго часа у него была жуткая мигрень. Хорошо хоть Драко, чувствуя настроение приятеля, не смеялся вместе со всеми, а только презрительно морщил нос и кривил губы. Когда они уже спускались к себе в подземелье, он сказал Гарри негромко, чтобы другие его не слышали: – Ходят слухи, что должность преподавателя Защиты проклята. Мол, из-за этого никто не задерживается на ней больше года. Когда папа иногда ворчал, что у Дамблдора отвратительная кадровая политика, я не подозревал, что она настолько плохая. Пусть на один год, если проклятие действительно существует, но можно было найти кого-то лучшего. Думаю, самый косноязычный аврор был бы уместнее этого убожества. Он хотя бы говорил по существу. Гарри нечем было возразить на это замечание. Он, правда, не знал, кто такие авроры. Оказалось, что так зовут своего рода полицейских мира волшебников. 11. Сразу после ужина к Драко и Гарри подошла Паркинсон: – Девчонки предлагают сегодня всем нашим поближе познакомиться друг с другом. Я переговорила с Адель, она полностью поддержала идею и сказала, что малая гостиная будет сегодня на весь вечер в нашем полном распоряжении. Эта комната находится в боковом крыле нашего общежития в самом конце коридора. – Отличная новость. Я скажу парням. Нам хватит, думаю, минут сорок для подготовки. Вас это устроит? В конце концов, решено было, что полутора часов хватит даже девочкам. Первым делом Гарри и Драко, спустившись в подземелья, направились в душ, за ними следом потянулись и остальные. Увидев такой наплыв малышей, двое старшекурсников, которые тоже в этот час были заняты водными процедурами, заулыбались. Один не удержался от комментария: – О, у первокурсников, кажется, сегодня свидание. Только вот незадача! Выходит так, что вас, парни, шестеро на четырех девчонок. Конкуренция высокая. Двум из вас придется, видимо, остаться ни с чем. – Ничего, – подхватил его шутливый тон товарищ, – они всегда могут найти утешение друг у друга. Очевидно, демонстрируя, как именно «неудачники» могли обрести утешение, парень погладил своего приятеля по ягодицам. Гарри насторожился. Он помнил по своей начальной школе, что все эти шуточки по поводу однополой любви могли в любой момент закончиться агрессией. Но тот парень, ягодиц которого касались рукой, только засмеялся и игриво оттолкнул «приставалу»: – Отстань, идиот. Ты забыл, что это первый курс!? Пацанам всего лишь одиннадцать лет, им еще рано думать о сексе. Пусть у них хоть волосы на лобке вырастут. Старшекурсники быстро помылись и ушли, более не беспокоя малышей своими сомнительными шутками. Как это ни странно, но сокурсники Гарри, восприняли все эти разговоры с сексуальным подтекстом совершенно спокойно. Возможно, они в этот момент сосредоточено размышляли о том, как им одеться для первой школьной вечеринки. Поттер в свое время среди прочего заказал у мадам Малкин и костюм для праздничных мероприятий. Когда они с Драко укладывали вещи в гардероб, он мельком рассмотрел его. Это был бежевый костюм тройка. Жилетка имела белые атласные вставки. Была и подходящая к костюму бязевая рубашка. Гарри вертелся у зеркала, не надевая пока пиджак, чтобы оценить, как смотрится на нем жилетка и брюки. Мадам Малкин была профессионалом. Мальчик еще никогда в жизни не выглядел так нарядно. В этот момент он почувствовал на себе внимательный взгляд. Конечно же это был Малфой. – Ну, как? – Гарри важно было мнение его друга; сам Драко выбрал для себя свободного покроя темно-зеленые брюки и к ним клубный пиджак того же цвета, из-за которого он выглядел немного старше и шире в плечах. – Очень хорошо. Знаешь, ты, как придешь, сразу сними пиджак. Это все же дружеская вечеринка, а не официальный прием. – Тогда ты тоже сделай менее официальную прическу, – осмелел Гарри, – пусть волосы ложатся более свободно. – Ты так думаешь? – удивился Драко. – Мне так кажется. Вот эти твои тщательно уложенные волосы, может быть, и неплохо для уроков или каких-то официальных мероприятий, но… – Надо попробовать. Малфой поколдовал над своей расческой и с третьей попытки нашел подходящий вариант прически. Его платиновые волосы по-прежнему были зачесаны назад, но лежали более свободно, поэтому казалось, что их стало больше. Черты лица мальчика смягчились. Когда мальчишки гуськом выдвинулись из своей комнаты, в коридоре оказалось подозрительно много старшекурсников. Еще больше их было в холле. И парни, и девушки загадочно улыбались. Видимо, это была своеобразная факультетская традиция – встречать всем факультетом первую вечеринку-знакомство первокурсников. Юноши и девушки, глядя на новичков, вспоминали свои первые шаги в школе. Девочки, оказалось, пришли первыми и ожидали своих кавалеров возле входа в гостиную. Паркинсон надела темный брючный костюм, который, как ни странно, ей шел, хотя в сочетании с короткой стрижкой девочка стала немного похожей на мальчишку. У Дафны было роскошное голубое бальное платье. Миллисента в алом атласном платье с крупными розовыми цветами, натыканными в самых неожиданных местах, выглядела еще более громадной, чем обычно. На четвертой девочке был строгий темно-синий костюм – юбка с жакетом и голубая блузка. Малая гостиная действительно была небольшой, но весьма уютной. Для десяти человек места было более, чем достаточно. Два широких дивана стояли вдоль стен сразу после входа. Между ними расположился низенький столик. На нем в данный момент стояли три графина с газировкой: вишневой, апельсиновой и лимонадом, а также несколько фарфоровых тарелок с бисквитами и кексами. Стопочка блюдечек стояла в углу стола – ровно десять по числу учеников. Столько же было и высоких хрустальных стаканов. Чуть дальше в глубине комнаты на возвышении стоял белый рояль. На этой импровизированной сцене было место и для одного – максимум двоих – певцов. Видимо, предполагалось, что среди учеников встречаются таланты, которые сочтут возможным выступить перед друзьями. Для слушателей около сцены в произвольном порядке стояло около десятка стульев. Интересной особенностью гостиной было окно. Шторы прикрывали его неплотно, и за стеклом был виден вечерний пейзаж – вид на Хогвартское озеро. Когда Гарри подошел к нему, то заметил, как качаются на ветру деревья. Каким-то магическим способом сюда проецировалась реальная картина происходящего за стенами замка. Хотя ужин закончился недавно, все принялись за сладости. Еда была хорошим способом снять нервное напряжение. Уже минут через десять начался разговор. Понятное дело, опять начали с того, что каждый рассказал о себе. Ничего нового о своих сокурсниках-мальчишках Гарри не услышал. Разве что Паркинсон подняла тему младших и старших братьев, и Поттер узнал, что только у Теодора и Винсента есть младшие братья. Все остальные мальчики были единственными детьми в семье. Что касается девочек, то ситуация была такая. У Панси помимо старшего брата, который в этом году начал учебу на финансовом факультете Лондонского магического университета, имелась еще младшая сестра. Отец Паркинсон работал в финансовом департаменте Министерства, мать занималась домом. У Дафны тоже была младшая сестра. Астория пойдет в Хогвартс только через два года. У их отца был крупный аптечный бизнес, не только в Англии, но и в Германии, откуда родом была мать Дафны. Младшему брату Миллисенты еще не исполнился и год. Мать, естественно, сидела дома с ним, а у отца имелся совместный с гоблинами бизнес. Что-то связанное с драгоценными камнями, как магическими, так и магловскими, обычными. Кроме всего прочего Булстроуд старший владел небольшой магловской ювелирной фирмой. Гарри, наконец, узнал имя четвертой девочки. Ее звали Трейси Девис. У нее тоже был младший брат, всего на год моложе ее. В следующем году он должен появиться в Хогвартсе. Об отце Трейси сказала коротко: – Работает в Министерстве, в Аврорате. Зато о матери заявила с гордостью: – Она известный композитор. Малфой закивал головой, подтверждая, что слышал о ней. Через некоторое время всем надоело сидеть, и мальчишки вперемежку с девчонками разбрелись по гостиной. Драко остался рядом с Девис, обсуждая что-то связанное с матерью девочки. Гарри же обнаружил, что стоит возле окна рядом с Дафной. Чтобы не быть невежливым он завел с ней разговор. – Интересно, кто это накрыл для нас стол? Не старшекурсники ведь позаботились… Девочка пожала плечами: – Думаю, распорядился кто-то из префектов. Скорее всего, Голдштейн. Именно с ней Панси договаривалась о вечеринке. А готовили стол, конечно же, эльфы. – Эльфы!? – Ах да, – засмеялась Дафна, от чего локоны, свисающие на ее виски, задергались,– я и забыла уже, что ты рос среди маглов. Это, конечно, не те эльфы, о которых ты, наверное, читал в сказках. Не белокурые красавцы с чуть заостренными ушами. Они ушли из «Не ближнего света», как только маги там появились. А этих наших эльфов правильнее называть, наверное, домовыми. Но кто-то когда-то в шутку назвал этих лопоухих, немного даже страшненьких на вид созданий «эльфами» и с тех пор повелось… Ты еще увидишь их, хотя они стараются быть незаметными. В доме каждого чистокровного волшебника есть хотя бы один эльф, а в Хогвартсе их целая армия. Они готовят нам еду, они убирают в наших комнатах, когда мы находимся на занятиях. Кроме того, они поддерживают магию замка. Ну, чтобы нам было тепло и сухо. – Что-то типа слуг? – Гарри вспомнил, что Драко уже рассказывал об этих самых эльфах во время их встречи в поезде, но не стал об этом говорить девочке, его интересовала любая новая информация о мире, в котором он теперь жил. – Можно и так сказать. Но не совсем. У нас – волшебников – с эльфами договор. Раньше эльфы жили в «Не ближнем свете» в жутком состоянии, постоянно прячась от врагов. Они находились на грани вымирания. Маги предоставили им защиту, открыли возможность перемещаться по трем мирам, дали дом и кров. Взамен эльфы избавили нас от рутинной работы по дому. Так что союз этот выгоден обеим расам. – О чем болтаете? Гарри, увлеченный рассказом Дафны, даже не заметил, когда Драко, наконец, отвязался от надоедливой Трейси, польщенной вниманием столь важной особы, и присоединился к ним с Гринграс. Поттер решил, что это удобный момент, чтобы задать вопрос, уже некоторое время его мучавший. О многом он уже догадывался и сам по обрывкам фраз, услышанных в разговорах, но мальчику хотелось, чтобы прозвучало четкое и однозначное объяснение: –Дафна мне рассказывала о ваших домашних эльфах. Знакомлюсь понемногу с магическим миром. Если не трудно, расскажите мне вот еще о чем. Вы часто говорите «чистокровные» волшебники, иногда кого-то называете «полукровкой». Я слышал несколько раз даже «грязнокровки». Что все это значит? В каких случаях вы употребляете каждое из этих слов? Гринграс и Малфой переглянулись, решая, кто будет отвечать. В конце концов, Дафна сделала жест рукой, отдавая приоритет мальчику. Драко начал говорить, тщательно подбирая слова: – Ну, если честно, одного общего для всего мира магов правила на этот счет нет. Но есть, скажем, наиболее распространенное в среде таких чистокровных волшебников, как мы, мнение. Поэтому начну с чистокровных. В общем смысле это те волшебники, у кого предки в нескольких поколениях – только из числа обладавших магическими способностями. Чем больше поколений волшебников на генеалогическом дереве, тем лучше. Кроме того мы говорим о «чистокровных» магах примерно в том же смысле, как маглы о дворянах и аристократах. То есть, если какой-то магический род издревле известен своим влиятельным положением, если те, кто носил эту фамилию, не допускали на протяжении веков порочащих их семью неблаговидных поступков, предательства или чего-то подобного, если они не принимали в свой род женщин сомнительного происхождения, то такой род тоже называют чистокровным. Дафна решила, что может позволить себе включится в разговор: – Тех, кто принадлежит к таким родам, у нас принято называть Лордами, хотя среди волшебников нет понятия о дворянах и простолюдинах, как у маглов. Нет в магической Британии и монарха, который бы мог своим указом какой-то род сделать дворянским. Отец Драко – Лорд Малфой. Твой отец, кстати, тоже был Лордом, так что, когда ты станешь совершеннолетним, будешь называться Лордом Поттером. С другой стороны, есть семьи, которые уже несколько поколений состоят только из волшебников, но уважением по разным причинам они не пользуются, и потому их очень редко называют чистокровными. Блондин кивнул, соглашаясь, продолжил объяснение: – Причем для того, чтобы некий род пользовался уважением среди волшебников, важно, какова сила магии членов этой семьи. К примеру, наш нынешний министр магии Фадж довольно ловок и имеет большое влияние в разных магических кругах, благодаря которым он и занял этот пост, но заметной силой магии он не наделен, поэтому вряд ли он или его ближайшие потомки будут зваться Лордами. Хотя он все же, слава Богу, не грязнокровка. Такими у нас зовут тех волшебников, чьи магические силы вообще едва можно отличить от магловских. Они как бы загрязняют своей кровью наш мир магии. – А полукровки? – поторопил приятеля Поттер – Что касается полукровок, то, строго говоря, их может быть три типа. Первый тип сейчас редкий – это дети от связи между магом и представителем волшебной расы. Некоторые из обитателей «Не ближнего света» могут иметь от магов детей и наоборот. Поначалу, когда нас было мало, такие связи практиковались. Да и сейчас подобное случается. К примеру, мать знакомого тебе Хагрида была великаншей, а отец – магом. Великаны, пожалуй, более всего похожи на людей, если сравнивать с прочими расами «Не ближнего света». Разве что они, как понятно из названия их племени, повыше нас ростом. Представители этой расы не отличаются большим умом, да и магические их силы невысоки. Они выживают в борьбе с прочими волшебными существами только за счет физической силы и выносливости. А еще их толстая шкура отталкивает многие проклятия. Но есть и другие более уважаемые расы. Полукровками иногда зовут и детей чистокровных магов и грязнокровок, если вдруг такой союз произойдет. – Дети от брака магов и маглов, – продолжила Дафна, – тоже называются полукровками. В таких браках, чаще всего, рождаются сквибы. Причем, влияние магловской крови может проявиться в третьем или четвертом поколении. Поэтому парней и девушек, рожденных в таких семьях, обычно сторонятся. Драко помотал головой, не соглашаясь с этим утверждением: – Здесь тоже не все так однозначно. Есть один фактор, который меняет все – сила магии. У нас говорят: «Репутацию очистит благородный поступок. Кровь очистит магия». Любой полукровка или даже рожденный в грязнокровной семье может быть принят в чистокровную семью, если сила его магии и его поведение заставит уважать его. Это в равной мере касается и маглорожденных. Сейчас, как говорит отец, уже перестали приглашать в волшебный мир всех подряд. И большая часть нынешних маглорожденных магов кандидаты в чистокровные маги. Пусть не их самих, но их детей будут так звать. Дафна поддакнула: – Раньше было по-другому. Это из-за этого у нас развелось столько грязнокровок. – Но теперь на обучении в волшебные школы берут только потенциально сильных магов. Вот, к примеру, у Грейнджер, похоже, есть все шансы стать такой. Я сужу по тому, что ей так легко удалась трансфигурация на последнем уроке. Хотя, конечно, еще рано окончательно об этом судить. В любом случае девушкам проще. Сильные ведьмы – независимо от происхождения – выходят замуж, вливаются в род мужа, усиливают его потенциал. А вот маглорожденным парням, которые заявили о себе, как о сильном маге, приходится создавать новый род – без денег, без влияния, без поддержки предков. Дафна скосила глаза на Девис, которая пыталась разговорить все еще хмурую Милисенту. – Вот наша Трейси из такого рода. Ее отцу, несмотря на его силу, приходится с самых низов делать свою карьеру. Оттого и денег у них не так много. Мать ее очень известна своим творчеством, но материальных благ это приносит мало. – Ничего, – примирительно заявил Драко, – как говорит мой отец, новые роды обогащают наш мир, приносят свежую кровь, не дают ему захиреть и выродится. Хотя, конечно же, это не относится к грязнокровкам. Лучше бы их было поменьше. Иначе мы превратимся в народ фокусников, способных только на то, чтобы пускать искры из волшебных палочек. 12. Утром в субботу на завтраке народу в Большом зале было немного. Многие предпочитали утром в выходной поспать подольше. Да и время, отпущенное на завтрак, в эти дни было больше в два раза по сравнению с буднями, в любом случае можно было не торопиться. Кто-то еще не отошел от пятничной вечеринки, устроенной по случаю начала учебы. Старшекурсники при этом пили явно не газировку. Но Гарри и Драко, как прирожденные жаворонки, не могли долго спать, и пришли в зал одними из первых. Они уже покончили с беконом и яичницей и приступили к булочкам с вишневым повидлом и чаю, когда в зал влетели совы, принеся с собой утреннюю почту. В основном это были газеты. Многие из старшекурсников были подписаны на них. Поттер до этого дня видел волшебную прессу только издали. Но в этот раз, воспользовавшись тем, что сидевший неподалеку парень только приступил к завтраку, он попросил разрешения взять ненадолго его газету. Старшекурсник пожал плечами и протянул ее Поттеру. Газета называлась «Ежедневный пророк». Фотографии в ней, как и ожидал мальчик, были подвижными. На первой полосе некий солидный мужчина фальшивой улыбкой приветствовал читателей. В статье, которую сопровождала эта колдография, говорилось о весьма скучных вещах. Что-то там о бюджете и законодательных инициативах. Следующий разворот был посвящен международной политике. Больше всего написано было о событиях в России, связанных с распадом СССР. Магические сообщества этой гигантской территории, до этого момента существовавшие на правах автономий, отныне признавались независимыми магическими государствами. Перелистав газету дальше (на одной из страниц попался улыбающийся директор школы «Хогвартс»), Поттер остановился на страницах со светской хроникой, курьезами и криминальными происшествиями. Заголовок, написанный крупными красными буквами, привлек его внимание: «Попытка ограбления в Гринготсе. Спустя месяц, тайна так и не раскрыта». Каково же было его удивление, когда на колдографии, которая сопровождала статью, мальчик увидел физиономию Крюкохвата, запомнившуюся ему по посещению банка. Если даже предположить, что Гарри ошибался (гоблины все же очень похожи один на другого), то все сомнения отметал номер семьсот тринадцать на дверце хранилища. Его тоже запечатлели на снимке. Вчитавшись в текст, Поттер, не сдержавшись, от удивления присвистнул. Таинственная попытка ограбления самого защищенного банка магической Англии произошла буквально через пару часов после того, как Гарри с Хагридом покинули банк, забрав из той самой ячейки некий странный предмет. Малфой заметил удивление своего друга, заглянул в раскрытую газету, быстро пробежал глазами статью, сказал: – Ты покончил с завтраком? Пойдем, поговорим по дороге. Уже в коридоре, убедившись, что их никто не подслушивает, Драко сказал: – Рассказывай. Я немного слышал от отца об этом деле. Какой-то чрезвычайно мощный маг проник в хранилище, которое до этого момента считалось неприступным, и пытался взломать его. Гоблины хотели замять дело, говоря о том, что ячейка, в которую пытался проникнуть злоумышленник, была пустой. Но ты, кажется, знаешь об этом событии еще что-то, о чем я не осведомлен. Гарри не стал отпираться и рассказал о своем посещении банка вместе с Хагридом. Ему и тогда показалась странной миссия бородатого гиганта. Теперь под внимательным взглядом блондина она казалась еще более загадочной. – Смотри, что мы имеем, – начал рассуждать Драко, когда Поттер окончил свой рассказ, – профессор Дамблдор посылает в банк за неким секретным предметом в жутко охраняемое хранилище верного ему, но весьма недалекого лесника, который рассказывает каждому встречному и поперечному о своей важной миссии. Если бы кто-то захотел выследить ваш путь, заинтересовавшись, что такое секретное поручил Дамблдор Хагриду, он без труда мог бы это сделать. Твое присутствие рядом с лесником тоже загадка. Ведь Дамблдор мог послать за этой вещью в банк другого, более ответственного человека, если сам не мог туда прийти. С другой стороны, почему именно Хагрид должен был ходить с тобой по магазинам, держа в кармане эту столь ценную вещь?! Какие-то странные нестыковки. И вот через пару часов после вашего ухода на банк нападают. Если это была реакция на болтливость лесника, то неизвестным злоумышленникам легче было бы напасть на него по пути из «Гринготса». Ведь этот недоучка даже колдовать не может. Вместо этого зачем-то штурмуют банк. Возникает закономерный вопрос. Откуда директор мог столь точно знать о планах грабителей? Совпадение? А, может, никакого ограбления и не было. Просто кто-то хотел максимально широко распространить информацию о том, что ячейка в банке пуста. А болтливый школьный лесник указал путь, куда проследовал загадочный предмет. И вот мы приезжаем в школу, где наш директор во время первого же ужина говорит, что в этом году в отличие от прошлого запретным стал еще один таинственный коридор. Это что – типа как намек – вы теперь знаете, куда я положил ту самую нужную вам вещицу?.. Я ничего не пропустил? Гарри покачал головой. И тут до него дошло: – Выходит, я как-то замешан в этой истории?! Не зря же именно я ходил с Хагридом в банк. Это что-то должно значить! Драко вздохнул: – Прости, но я должен вновь писать письмо отцу. Он мне ответил пока лишь короткой запиской, в которой сообщил, что заинтересовался моей информацией, и просил держать в курсе событий. Гарри проводил Малфоя до совиной башни, решив, пользуясь случаем, проведать Хедвиг. На улице после серии дождливых дней распогодилось, выглянуло солнце, мгновенно высушив лужи. Поэтому, отправив письмо, мальчики побежали на двор, к своим одноклассникам, которых увидели с высоты башни. Первокурсники затеяли игру в догонялки. Игра выглядела почти как магловская. Вот разве что голову того, кто водил в игре подсвечивал слабенький голубой ореол, который сразу же перебирался на другого игрока, стоило только «ведущему» коснуться его рукой. Гарри отметил для себя, что эта магия работала без волшебной палочки и каких-либо заклинаний. Впрочем, роль заклинания выполняла, скорее всего, считалочка, которой ограничили круг играющих. А еще Гарри обратил внимание, что возле первокурсников неотступно находилось, как минимум два старшекурсника с их факультета, готовых защитить малышей в случае необходимости. Другие факультеты держались немного в стороне от «змеиного». После обеда вновь задождило, и подвижные игры на свежем воздухе пришлось прекратить. Тед завалился на кровать с очередной толстой книгой в руке. Блейз договорился с Дафной и Панси и отправился поболтать с ними в одну из общих гостиных. Винс и Грег пошли в библиотеку поискать учебник по гербологии, более подходящий для их медленно думающих голов. Драко же предложил Гарри: – Не хочешь со мной посмотреть постановку. Или предпочитаешь композицию? Увидев растерянность брюнета, который ничего не понял в этой фразе, он хлопнул себя по лбу: – Я и забыл совсем о том, где ты рос! Давай начнем с постановки. У меня есть несколько, сделанных по знакомым тебе магловским пьесам и романам. – Говоря это, Малфой рылся в коробке, в которой насыпью лежали какие-то маленькие баночки вроде тех, в которых тетя Петуния держала кремы и пудру. – Ага, вот Шекспир. Пойдет. Волшебники его тоже любят. А потом уже попробуем композицию. Драко выбрал пару коробочек – одну из них отложил под подушку, другую открыл. – Давай бери свою подушку и перебирайся ко мне на кровать, располагайся удобнее, постановка длинная. Можно пойти, конечно, на диван в студию, но, как по мне, на кровати лучше. Гарри не вполне понимал, чем они сейчас собираются заниматься, но доверился более опытному в магических делах другу. Как только мальчик уселся рядом с блондином на его кровати, опираясь лопатками на подушку, Драко поставил раскрытую коробочку между ними, сказал: – Окуни сюда палец. Все равно какой. – Мальчик хихикнул. – Можно любую часть тела, но палец все же удобнее. Гарри сделал так, как его просили. Как только его мизинец погрузился в молочно-белую субстанцию, он тут же очутился в неком странном помещении. Это был длинный коридор, с одной стороны которого было больше десятка дверей. Стены, потолок и даже пол здесь были молочно белыми. И еще. Хотя Поттер стоял в этом коридоре, какая-то часть его все еще ощущала, что он до сих пор лежит на кровати рядом с Драко. Мальчик даже мог почувствовать, как его спина опирается на жесткую подушку. Спустя мгновение рядом с Гарри оказался Драко: – Ну, что? Начнем? Я уже видел эту постановку, но ради тебя тоже буду смотреть сначала. Блондин толкнул рукой первую дверь, увлекая за собой немного смущенного непривычными ощущениями Поттера. В ту же секунду, без всякого перехода они оказались… во дворце. Мраморные колонны, статуи обнаженных и полуобнаженных юношей и девушек вдоль боковых стен, в конце зала – трон. Около него стояла группа людей. Молодой мужчина, одетый в древнегреческом стиле, обращаясь к девушке, начал говорить: – Прекрасная, наш брачный час все ближе; четыре дня счастливых – новый месяц нам приведут*. То, что в зале появились непрошеные зрители, никого, казалось, не волновало. Чтобы лучше слышать, о чем говорят люди у трона, Драко потащил своего приятеля почти прямо в толпу. Эффект присутствия был полным. Мальчики не просто находились во дворце. Они могли слышать даже дыхание стоявших в толпе у трона придворных. До них доносились запахи духов, которым пользовались дамы, и цветущих растений в вазонах. А когда Гарри случайно коснулся одного из парней, которые составляли свиту властителя, под его рукой оказалось теплое тело. Гарри быстро одернул руку, ожидая реакции придворного, но ничего не произошло. Малфой заметил его маневр, захихикал: – Некоторые извращенцы, говорят, залазят актерам даже в трусы. Не волнуйся, это всего лишь глубокая иллюзия, запись ощущений и впечатлений режиссера, поставившего эту пьесу. Она воспринимается теперь нашим мозгом, создавая ложные ощущения. Но давай смотреть дальше, не отвлекайся. То, что весь этот дворец и люди, разыгрывающие пьесу – иллюзия, вскоре получило свое подтверждение. Гарри в какой-то момент не успел вовремя отреагировать и оказался на пути актера, идущего прямо на него. Но в ту же секунду, как он вошел в соприкосновение с телом Поттера, мир вокруг мальчика поплыл, стал нечетким, как изображение на телеэкране от помех. Это продолжалось около двух секунд, пока герой пьесы не оказался уже за спиной мальчика. Скоро Гарри втянулся в просмотр, привыкнув к необычным ощущениям. Он, кстати, вспомнил и пьесу. Как-то Поттер видел телевизионную экранизацию комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь», когда родственники оставили его на часть дня у соседки, миссис Фигг. А она всегда позволяла «сиротке» пользоваться ее телевизором. Когда начался второй акт, и мальчики оказались в лесу, стало понятно, чем пьеса привлекла магов. Действующими лицами ее помимо маглов являлись волшебники, а также волшебные существа. Несколько эффектных магических трюков заметно украсили постановку. Во всем остальном постановщик не отступал от классического текста. Как только постановка окончилась, их выбросило из иллюзорного мира, и Поттер увидел, что они с Малфоем по-прежнему лежат на кровати. Блондин потянулся, разминая затекшие мышцы, потом объявил: – Ну, теперь для полноты картины еще и композиция. Это соединение музыки, визуальных образов и прочих ощущений. Впрочем, лучше хотя бы раз это испытать самому, чем слушать долгие и нудные объяснения. Драко закрыл баночку с Шекспиром, достал из-под подушки другую. Гарри уже без напоминаний окунул в открытую емкость палец. Они вновь оказались в белом коридоре. Малфой, кивнув на двери (всего их было пять), пояснил: – Первая дверь позволят смотреть и слушать всю запись с начала. Каждая последующая дверь означает определенную часть. В длинных постановках, сложных композициях могут быть более двух десятков частей. Ну, пошли! Эта композиция небольшая – не более двадцати минут. Как только мальчики коснулись двери, то очутились во мраке. Не раздавалось ни звука. Но вот вначале робко зазвучала первая скрипка, к ней постепенно присоединялись один инструмент за другим. И вот оркестр уже грохотал. Подчиняясь ритму, мелодии и замыслу композитора, обстановка вокруг мальчиков чуть ли не ежесекундно менялась. То они замирали на краю обрыва в горах, встречая рассвет, рождающийся за заснеженными вершинами. То летели над облаками вместе со стаей птиц. Неведомые земли проплывали далеко внизу под ними. А вот уже Драко и Гарри стояли, одетые матросами, на палубе корабля, и соленые брызги летели им в лицо. Поттер не удержался и слизнул одну каплю с верхней губы – вода была соленой. В следующем эпизоде они парили где-то в космосе среди мириадов звезд и свитых в спирали Галактик. Но постепенно музыка стала стихать, и вот уже они с Малфоем сидели на цветущем лугу рядом с тихо журчащим ручьем. Пение птиц и стрекот кузнечиков гармонично вливался в ткань музыки. Гарри не просто смотрел музыкальный клип, он оказался внутри его. Буквально на все его органы чувств воздействовала магия неизвестного композитора. Мальчик никогда не думал, что может когда-нибудь в своей жизни испытать подобное. Только ради этого стоило стать волшебником. ________________________ *Перевод Т. Щепкиной-Куперник 13. В воскресенье во время завтрака к слизеринскому столу подлетела стального цвета крупная сова. Неодобрительно посмотрев на мальчиков, птица кинула возле тарелки Драко письмо и, не ожидая ответа, улетела. – Что-то случилось? – спросил Гарри, увидев, что Драко нахмурился, читая письмо. – Нет, – покачал головой Малфой, – все нормально. Пойдем во двор, там расскажу. В этот день снова было пасмурно. Дождя как такового не было, просто с неба сыпалась мелкая водяная пыль. Ясное дело, желающих гулять по такой погоде было немного. Гарри удивило, что у этих немногочисленных чудаков, гуляющих парами по двору и вдоль берега озера, не было зонтов. – Есть специальное водоотталкивающее заклинание, – объяснил Драко, – давай и тебя научу. Поттер уже не удивился, обнаружив, что заклинание получилось у него с первого раза. Особо ценным в этом заклинании было то, что оно отталкивало дождь не только от головы и плеч, но и от всего тела. От зонта в этом плане пользы гораздо меньше – голова вроде бы сухая, а брюки ниже колен после пяти минут ходьбы под дождем хоть отжимай. – Письмо было от отца, – начал говорить Малфой, когда они отошли достаточно далеко от входа в замок и других гуляющих, – он захотел с нами обоими сегодня встретиться и поговорить. Только попросил сохранить свой визит и нашу с ним беседу в тайне. Поэтому мы встретимся с ним не на территории школы. Большая часть письма инструкция, что следует сделать и куда идти. Времени у них было в обрез, поэтому мальчики сразу пошли к месту встречи. Идти надо было вначале по дороге в сторону Хогсмита (этим же путем ездили кареты со студентами на станцию и от нее в школу), затем возле расколотой давней грозой березы нужно было по едва заметной тропке углубиться в лиственный лес. К счастью, это был не Запретный лес, который остался с другой стороны замка. Следуя нарисованному в письме плану, Гарри и Драко минут десять шли по редколесью, пока тропа не привела их к неглубокому оврагу, о котором в письме также упоминалось. Перебравшись на другую сторону, они очутились на поляне. Около лежавшего в зарослях травы старого полусгнившего ствола дерева стоял, опираясь на трость, белокурый мужчина. Гарри помнил его по встрече в зоопарке. Предупреждая Драко, который хотел уже бежать к отцу, Малфой старший поднял руку и, повысив голос, сказал: – Подожди, не торопись. Мы находимся в мертвой зоне охранных чар Хогвартса. Они не замечают моего присутствия. Вы же, в свою очередь, все еще числитесь не покинувшими территорию школы. Граница проходит где-то в районе этого поваленного дерева. Можете подойти немного ближе, но держитесь вашей стороны. Поверьте моему опыту. Как вы, видимо, догадались, я здесь не первый раз. Я в свое время встречался на этом месте со своим отцом. Драко замедлил шаг, и уже в спокойном темпе они приблизились к бревну, остановившись на расстоянии в три-четыре шага от мужчины. Малфой старший едва заметно улыбнулся, кивнул: – Здравствуй, сын. Добрый день, мистер Поттер. – Здравствуй, отец. – Добрый день, мистер Малфой. – Давайте, присядем. Я заранее, не надеясь на ваши грандиозные успехи в трансфигурации, позволил себе приготовить для нас сиденья. Разговор, полагаю, будет долгим. Ловите! Гарри только сейчас заметил прислоненные к стволу складные стулья. Два из них Люциус бросил мальчикам, на третьем уселся сам. Даже здесь в лесу, на убогом складном стульчике мужчина выглядел так, словно находился на королевском приеме. Что удивительно, в нем совмещались и непринужденность, и глубокая продуманность каждого движения рук, поворота головы. Первым делом Люциус попросил Гарри еще раз рассказать о поездке с Хагридом в Лондон. Собственно говоря, его интересовали любые подробности происходившего в этот день: как мальчик узнал о своих магических способностях, что говорил великан о его родителях и том, почему Гарри отдали на воспитание тете Петунии. Когда Поттер рассказал, как он в свой день рождения побывал в магазинах Косого переулка и в банке, как добрался домой, Люциус Малфой минут на пять погрузился в размышления. Потом он встрепенулся, повернулся к мальчикам, заворожено глядевшим на него. – Благодарю за рассказ, мистер Поттер. Он заставил меня о многом задуматься. Естественно, вы ожидаете ответной любезности с моей стороны. Прежде всего, я полагаю, вас интересует судьба ваших родителей. Но чтобы вы правильно оценили мою роль в событиях прошлых лет, мне придется начать свой рассказ издали. Вы, я так понимаю, уже начали изучать историю магии. К сожалению, в существующей учебной программе акцент делается на событиях, происходивших в «Не ближнем свете» с магическими расами – гоблинами, великанами, кентаврами и прочими. Непосредственно историю волшебников вам предлагают изучать самостоятельно. А жаль. Так что мне придется восполнить пробел. Из-за недостатка времени постараюсь быть кратким. Ты, сын, тоже внимательно слушай. Кое о чем ты, наверняка, уже знаешь, но будут и новые для тебя факты. Драко поерзал на стуле, пытаясь занять более удобное положение. – Итак, как вы знаете, прародиной магов является магловский мир. По неизвестной причине в семьях маглов время от времени рождаются мальчики и девочки, имеющие врожденную способность к магии. Когда это произошло впервые, неизвестно, но можно предположить, что большинство шаманов, жрецов древних племен, живших даже более четырех тысяч лет назад, были волшебниками. Потенциал некоторых из них мог быть значительным, но реально умели они не очень много, так как не было тогда возможности передавать опыт и умения от одного мага к другому. Учились тогда волшебству методом проб и ошибок. Одной из способностей магов, проявившейся с самого начала, была способность переходить из одного известного нам мира в другой. По всей планете разбросаны точки, в которых грань между мирами очень тонкая и маг может в этих местах, даже не желая того, попасть из мира маглов, к примеру, в «Не ближний свет». В настоящий момент многие из этих точек используются нами. – Вход в Косой переулок, и платформа на вокзале… – догадался Гарри – Совершенно верно, молодой человек. Вы не стесняйтесь, если надо что-то уточнить – тут же спрашивайте. Так вот… Из рассказов древних магов об этих путешествиях родилось большинство магловских мифов и сказок. Но время шло. Появились первые государства. Людей и, соответственно, магов становилось все больше. Для сообщества волшебников Европы, Ближнего Востока и Северной Африки чрезвычайно важную роль сыграла Римская империя. Она связала между собой регионы, где к этому времени уже начали формироваться определенные системы магии, обеспечила между ними обмен информацией. В результате английская школа магии является синтезом магии кельтов-друидов, магии востока и античной греко-римской школы. Большинство наших заклинаний до сих пор звучат на латыни. Важным моментом было то, что маги стали все чаще образовывать брачные союзы между собой, учить своих детей, имевших способность к магии, с детства. Тем самым с каждым поколением мы становились сильнее, могущественнее. «Чистота крови», – про себя подумал Гарри, но вслух ничего не сказал. – Мощнейший толчок к формированию нынешних магических государств дало, как ни странно, христианство. Несмотря на то, что часть адептов новой религии были магами, и некоторые из них даже были признаны впоследствии святыми, в целом христианство весьма негативно относилось к волшебству. Первосвященников христианской церкви трудно за это осуждать, так как большая часть жрецов, сопротивлявшихся экспансии христианства, были магами. Так или иначе, когда христианство стало правящей и единственной религией в поздней Римской империи, отцы церкви стали выжигать огнем «магическую ересь». Не всегда буквально. Костры, на которых жгли ведьм, это более позднее безумие. Но и без казней жизнь язычника-мага могли сделать невыносимой. К счастью, христианские епископы опоздали. К тому времени большинство магов уже перебрались на постоянное место жительства в «Ближний свет». Этот свободный от разумных существ мир как будто специально был приготовлен для нас. Мы там могли строить свою жизнь так, как того сами хотели. Большим преимуществом этого мира было и то, что в этом месте нам не грозили войны, преступность и другие беды старого мира. Хотя в магловском мире во все века находилось определенное количество магов, но с этого момента два мира стали развиваться практически независимо друг от друга. – А как же Мерлин? – вклинился в рассказ отца Драко. Люциус кивнул, едва заметно улыбнувшись: – Я как раз хотел об этом упомянуть. Мерлин для магов Британии является очень значимой, хотя и противоречивой фигурой. С одной стороны, это сильнейший волшебник – теоретик и практик, далеко вперед продвинувший магические науки. С другой стороны, он предпринял одну из самых значимых попыток примирить мир магов и мир маглов. Это с подачи Мерлина мы до сих пор главу нашего правительства зовем Министром магии, словно он член магловского Кабинета Министров и подчиняется их Премьеру. Мерлин принимал самое активное участие в магловских политических событиях, став на сторону будущего короля Артура. Злые языки утверждают, что причиной этого была его личная заинтересованность непосредственно в Артуре. Романтические чувства часто превращают в сопливых юнцов даже убеленных сединами зрелых мужей. И волшебники в этом плане не исключение. Гарри в который раз отметил, что маги довольно спокойно говорят об однополых отношениях. Надо будет, решил он, как-то набраться смелости и спросить об этом Драко. Не то чтобы это было так уж для него важно, но любопытно ведь… – Попытка Мерлина, как вы догадались, провалилась, более того – привела к конфликту внутри магического мира. Едва не началась полномасштабная гражданская война. Но примерно через сто лет после смерти Мерлина положение все же стабилизировалось, вражда утихла, численность магического сообщества постепенно восстановилась и даже стала расти. Важной вехой нашей истории стало основание первой школы магии и волшебства – Хогвартса. В плане развития магической науки это были наиболее плодотворные годы. В частности, именно во времена основателей вашей школы была изобретена волшебная палочка. До этого усилителями, проводниками магии служили посохи, кристаллы, кольца. Палочка открыла доступ к большинству магических действий даже магам со средними способностями. Но, несмотря на это, долгое время пополнение магического сообщества происходило лишь за счет отдельных самых сильных ведьм и магов. У нас во все времена были агенты в магловском мире, которые отслеживали все необычные явления, а деятельность сильных магов, как правило, бывала весьма заметной. Многих нам удалось иногда буквально вытащить из костра. Появление этих новых людей мало влияло на устои, сложившиеся в мире магии. Новичков было мало, и они без особых проблем принимали наши правила игры. Мужчина сделал небольшую паузу. Видимо он приступал к самому ответственному моменту своего рассказа. – В конце девятнадцатого, начале двадцатого века произошло несколько важных событий, изменивших, в результате, нашу историю. Во-первых, в это время у маглов началась техническая революция, и они своими научными подходами стали достигать того, что маги долгое время считали своей монополией. Я имею в виду комнатное и уличное освещение, связь на расстоянии, быстрое перемещение по земле и в воздухе. В некоторых горячих головах даже возникла мысль, что маглы нас догоняют и перегоняют. Во-вторых, к сожалению, именно в это время произошло очень важное открытие и у нас. Были изобретены чары, позволяющие отслеживать в магловском мире любые, даже средней силы случаи применения магии. Особенно хорошо выявлялись детские выбросы стихийной магии. С этих пор можно было безошибочно вычислять маглорожденных магов и ведьм. С подачи тогдашнего Министра – безответственного идиота, как теперь мы понимаем – был принят закон, согласно которому в мир магии предложили позвать всех, кто имел хоть сколько-нибудь заметные способности к магии. – Грязнокровки, – прошептал Драко. – Да, – согласился Люциус, – самое страшное было даже не в том, что наш мир заполнили маги со слабыми силами, а то, что это были взрослые люди со сложившимся мировоззрением, которое по некоторым позициям в корне отличалось от магического. Как пример, можно привести подход к перемещению в пространстве. Для нас, магов, все просто. Если тебе надо быстро попасть из одного места в другое, ты аппарируешь, пользуешься камином или порт ключом. Если же ты хочешь ощутить в полной мере скорость как таковую, ты берешь метлу и наслаждаешься полетом. У маглов не так. Для того чтобы быстрее переместиться в пространстве они создают машины, для перемещения которых нужны все более мощные и, значит, тяжелые двигатели. Большую часть энергии такие двигатели затрачивают на то, чтобы переместить самих себя. И вот что начали творить эти грязнокровки, попав в наш мир. Аппарировать этим магам тяжело, им, видите ли, от аппарации тошнит, что является следствием их слабых магических сил. С метлами они тоже не особо дружны. И что тогда?! Они, следуя своей магловской логике, стали цеплять усилители магии даже на мотоциклы, чтобы на них можно было летать. И это безумие продолжается! Один из работников Министерства в наши дни работает над тем, чтобы заставить летать автомобиль. Он стащил из хранилища министерства несколько мощных антигравитационных артефактов и таки добился своего. Как вы считаете, что легче поднять в воздух – метлу, древесина которой является аналогом волшебного посоха или палочки и замечательно проводит магию, или груду железа, которую создавали совсем не для полета? Вопрос был риторическим и ответа не требовал. – Беда была еще и в том, что таких неофитов магии за десятилетия действия этого закона стало больше чистокровных магов. Это они теперь заправляют в нашем мире. Они ввели моду на всевозможные безделушки, которые ничего не стоят с точки зрения настоящей магии, но выглядят очень, по их мнению, волшебно. Все эти эксперименты с едой, увлечение фейерверками, экстравагантными косметическими чарами. Они создают спрос на эту ерунду и сами себя загружают ее производством. Магический мир пропитался духом торгашества. А вот стремление к росту магических сил считается теперь моветоном. Дошло до того, что чистокровные маги стали прятать свою силу, чтобы не обидеть, видите ли, слабаков, чтобы они не огорчались из-за своей ущербности. Очень многое стало проясняться для Гарри, укладываться по полочкам, но Лорд Малфой еще не окончил свой рассказ. – В первую магическую войну большая часть чистокровных магов стала на сторону Грин-де-Вальда, хотя многие тогда уже подозревали, что это никакая не война идеологий, а просто схватка двух могущественных волшебников, стремившихся к власти и не поделивших что-то там в своей постели. Разница между ними была лишь в том, что Грин-де-Вальд хотел открытой власти в виде установления наследственной монархии, причем готов был, по слухам, разделить престол с молодым тогда Дамблдором; ваш же директор уже тогда предпочитал действовать исподтишка, чужими руками таская каштаны из огня. А еще он был главным идеологом толерантного отношения к грязнокровкам, хотя сам принадлежал к старинному чистокровному роду. Но что-то там у него произошло в семье, какая-то трагедия, которая изменила его мировоззрение. Что касается Грин-де-Вальда, то он, в конце концов, спятил, возомнив себя кем-то вроде бессмертного бога, и стал одного за другим терять сторонников. Главным позитивным итогом окончившейся войны было то, что к тому печально известному закону была сделана поправка. Теперь в мир магии приглашали не всех маглорожденных магов, а только тех, кто обладал силой выше среднего уровня, и только в возрасте поступления в старшую школу. К сожалению, мотивы авторов поправки были в большей степени экономическими, а не идеологическими. Министерство просто оказалось не способно дать всем этим грязнокровкам работу, жилье и средства для пропитания, и пришлось ограничить их наплыв. Но корень проблемы оставался – наличие в магическом обществе двух различных культур, фактическое неравенство их носителей. Именно в таком положении находилось магическое сообщество Британии в середине семидесятых годов, когда я оканчивал Хогвартс. Гарри оживился. Это ведь было время, когда его родители тоже учились в Хогвардсе. Словно прочитав мысли мальчика, Люциус заговорил об этом. – Я догадываюсь, мистер Поттер, о чем вы хотите спросить, но вынужден вас огорчить. Мне было уже восемнадцать лет, когда ваши родители пришли в школу, кроме того, они учились на другом факультете. Разница в шесть лет существенна в этом возрасте. Считайте, что для меня их просто не существовало. Бегают какие-то малыши по коридору, пройти не дают! – Мужчина улыбнулся. – А вот вашего нынешнего декана я запомнил. Был такой напуганный после распределения, тихий мальчик. Я исполнял в тот год обязанности префекта факультета и первым пожал ему руку, поздравляя с тем, что он вливается в нашу школьную семью. Улыбка, какое-то время остававшаяся на лице мужчины, исчезла. Он опять переходил к серьезной теме. – Молодые люди, прошу внимания. То, что я говорил вам до этого, общеизвестные факты. Они не являются тайной. То, что я буду говорить теперь, предназначено лишь для ваших ушей. Ни с кем и ни при каких условиях без моего разрешения не говорите об этом. Гарри и Драко синхронно кивнули. Люциус погладил правую ногу, которая, видимо, затекла, и продолжил говорить: – Во время рождественских каникул последнего года обучения меня на одной из вечеринок познакомили с Томом Реддлом, который в свое время учился на Слизерине. Он был уже взрослым мужчиной. О нем много говорили в чистокровном обществе, но еще не звали Темным Лордом. Мне польстило внимание Реддла к моей персоне. И что важно, он озвучивал мои собственные мысли, мои сомнения и мои планы касательно обстановки в магическом мире. Уже потом я понял, что Том Реддл поступал так со всеми. Он мастерски, совершенно незаметно читал наши мысли, после чего говорил нам то, что мы больше всего хотели слышать. Реально Тома совершенно не волновало положение чистокровных волшебников и засилье грязнокровок. Сам он был полукровкой, причем худшего толка – результатом смешения магической крови и магловской, хоть и обладал значительной силой, особенно в ментальной магии. Позже благодаря своему упорству, а также нескольким тайно проведенным им темным обрядам, Реддл получил силу и в других областях. Так или иначе, Том Марволо Реддл, как я теперь понимаю, был уверен в собственном превосходстве, как над грязнокровками, так и над чистокровными магами. Просто большинство в его окружении составляли чистокровные молодые люди, вот он и стал их знаменем, вождем движения за освобождение. Первые действия его сторонников были похожи на обычное хулиганство. Мы запугивали, поначалу без применения насилия терроризировали семьи грязнокровок, принуждая их вернуться в мир маглов. Некоторых самых ярких деятелей партии противников из среды грязнокровок мы похищали, лишали памяти и оставляли в магловском мире. Поначалу идея сделать татуировку, символизирующую причастность к нашему кружку, показалась мне привлекательной, даже романтичной, но когда уродливая печать появилась на моей руке, оказалось, что это магическая привязка слуги к хозяину. Я захотел повернуть время вспять, но было уже поздно. Мужчина закатал рукав, демонстрируя черное пятно черепа, из которого вылезала змея. У Гарри резко заболела голова в районе шрама. Но Люциус быстро опустил рукав, и боль немного стихла. – Не сразу, но в какой-то момент о моем участии в движении узнал отец, твой дед, Драко. До этого момента я не говорил ему о своем участии в кружке Реддла, желая вначале достичь в нем каких-то высот, заметного успеха. Я мечтал о том, что он будет мною гордиться. Это ведь отец мне в детстве говорил горькие слова об упадке магической культуры. Но, видимо, Абрахас уже тогда распознал подлинную суть Темного Лорда, придумавшего себе новое имя – Волдеморт, так как имя Том ему казалось излишне плебейским. Отец ругался, кричал на меня, обещал что-то исправить. Дело было в последний день моих каникул, а когда я вернулся на занятия в университет, буквально через пару дней прилетела сова с известием о его смерти. До сих пор остаются тайной ее причины. Нашли отца в подворотне, в Лютном переулке без каких-либо видимых следов насилия или проклятия. Разве что от… – От смертельного проклятия не остается никаких следов, – в ужасе зашептал Драко, – человек просто умирает, словно глубоко уснул. Малфой старший едва заметно кивнул, после секундной паузы продолжил: – Ни Министерство, ни Дамблдор не стали расследовать обстоятельства смерти отца. Тогдашний Министр думал, что твой дед метит на его место, хотя позиция Малфоев всегда была в том, чтобы максимально влиять на власть, находясь от ее вершин в отдалении – насколько это возможно. Только в таких условиях лучше всего выполнять нашу миссию. Властители приходят и уходят, а Малфои остаются. Дамблдор же, в свою очередь, был уверен, что Абрахас Малфой, как и все чистокровные, всей душой приветствует нового Злого Гения магического мира. Твоя бабушка, безумно любившая мужа, ненамного пережила его. Она дождалась только моей свадьбы с твоей мамой, Драко, и твоего рождения. После этого она, видимо, решила, что сделала все, что могла, для моего будущего, и ушла в надежде встретиться там, за гранью со своим возлюбленным. Простите, мистер Поттер, это отступление. Но, мне кажется, наши семейные дела как-то вписываются в общую картину событий того времени. Гарри кивнул, соглашаясь. Во-первых, он видел, насколько важен этот разговор для Драко. Кроме того, ему просто по-человечески было интересно узнать больше о семье его сокурсника, друга. – На этом месте мы приближаемся к интересующему вас вопросу, – продолжил Люциус. – Следует сказать, что в эти годы произошли два важных события. Точнее, это теперь они мне кажутся важными, мистер Поттер. После того, как я получил от Драко письмо, в котором он информировал меня о том, что вы теперь учитесь вместе с ним, в моей памяти невольно всплыли события тех лет. Я провел, честно признаюсь, несколько бессонных ночей. И вот я подумал, что напрасно не придал тогда значения нескольким моментам, которые теперь через призму лет кажутся важными. Так вот, первое событие произошло еще за несколько месяцев до моего разговора с отцом. Волдеморту уже тогда казалось, что наших хулиганских выходок недостаточно, он начал наглеть и ужесточил свои действия, что, естественно, вызвало реакцию Министерства. В одном из рейдов он нарвался на засаду. Один из молодых авроров во время дуэли применил смертельное заклятие. Лорд только чудом уцелел. Теперь я понимаю, что он тогда жутко испугался. Волдеморт отчетливо понял, что смертен, как и остальные маги. Он перестал участвовать в рейдах. Объяснялось это так, что, мол, с его положением Лорду негоже заниматься рутинными рейдами, как обычному магу, но в реальности это была обычная трусость. Много времени он стал проводить, роясь в библиотеках – прежде всего в поместьях своих сторонников. Несколько раз ездил с той же целью в Европу. Волдеморт в те годы числился работающим в антикварной лавке «Горбин и Бэркес». Так что все эти поездки объяснялись потребностью узнать больше о происхождении и свойствах разных магических артефактов. Но теперь я понимаю, что в этих поисках была известная только ему личная цель. Больше всего его интересовали книги о полузабытых уже ритуалах и кровавых магических практиках, которые призваны были воздвигнуть непреодолимый барьер между жизнью и смертью. И вот, спустя примерно год или чуть больше, что-то изменилось. К Лорду вернулась былая уверенность. Он просто упивался своим якобы величием. С другой стороны, в его поведении практически исчезло все человеческое. Раньше наш лидер мог поинтересоваться семейными делами одного из своих сторонников, посочувствовать, дать совет. Буквально в течение нескольких месяцев он превратился в бесчувственного монстра, а мы должны были стать его бессловесными рабами. С каждым днем положение становилось только хуже. Было заметно, что мужчине неприятно вспоминать события прошлых лет. Но он делал это и, кажется, становился сильнее оттого, что вновь смотрел в глаза своему прошлому. – Именно в это время появилась эта наша жуткая придуманная Лордом кличка – Пожирающие Смерть или Упивающиеся Смертью. Волдеморт как бы делал вызов Старухе с косой. Теперь грязнокровок следовало не пугать, а беспощадно убивать. Собственно, убивать надо было всех, кто противостоит установлению безраздельной власти Волдеморта, вне зависимости от их происхождения. Лорд требовал террора. Казалось, ему неведом ни страх, ни упреки совести. Пока не родились вы, мистер Поттер. Гарри вздрогнул. Он не ожидал такого поворота. Люциус тут же, не ожидая вопроса, пояснил свою мысль: – Нет, это я сейчас понимаю, что отправной точкой было именно это событие. А тогда летом восьмидесятого в нашей среде всего лишь поползли слухи, что в стане наших противников, в окружении Дамблдора наметилось позитивное оживление – надежда сменила былое уныние. Вроде бы имело место какое-то пророчество, обещавшее поражение Волдеморту. Точное содержание предсказания долгое время было никому не известно. И это жутко нервировало Лорда. Гарри внутренне сжался, приготовившись услышать страшную правду. Ведь в рассказе Люциуса Малфоя дело явно шло к смерти его родителей. – Так прошло больше года. Была осень восемьдесят первого. Да, пожалуй, ровно десять лет назад это случилось. На аудиенцию к Лорду пришел Северус. Надо сказать, что года за три до этого ваш нынешний декан присоединился к нашему движению. Боюсь, что причиной такого решения Снейпа было отчасти его уважение ко мне. Мы продолжали с ним общаться и после моего окончания школы. Я тогда сам еще плохо понимал, во что вляпался, так что не стал его переубеждать. Кроме того, как мне казалось, были у Северуса и свои личные причины для прихода под знамена Лорда. Надо сказать, что мы никогда за все время нашей странной дружбы не говорили о моем участии в движении Волдеморта. Я ценил Северуса, как умного начитанного собеседника, кладезь знаний по всевозможным вопросам. Что думает он по поводу нашего общения, я до сих пор не знаю. Простите, это важные, но все же только детали. Итак, Снейп пришел с какой-то новостью к Волдеморту. О чем они говорили, я не знаю, но их настроение после этой беседы коренным образом изменились. Северус ходил, как в воду опущенный. А вот Волдеморт просто воспрял духом. Он провел несколько совещаний в очень узком кругу. Хотя я вроде бы числился одним из важных лиц движения, но, скорее всего, больше в силу влияния нашего рода. Лично мне Лорд никогда полностью не доверял, называя «мой скользкий друг». Видимо из-за того, что я ухитрился за все это время не запятнать себя участием в убийстве и вообще в каком-либо серьезном преступлении. А еще я, как мог, защищал твою маму, Драко, от всей этой грязи, хотя ее сестра Белатрисса, ставшая в замужестве Лестрейндж, была просто безумно влюблена в Лорда. Действительно безумно – она словно впитывала ненормальность своего хозяина. И она была одна из немногих, кто заработал похвалу из уст Хозяина. – Она сейчас в Азкабане, – отозвался Драко. – Да, – подтвердил Люциус, – и вполне заслужено. Родители вашего сокурсника Невилла Лонгботтома были доведены до сумасшествия изощренными пытками. И пытала их именно твоя тетка, Драко, вместе со своим мужем, Рудольфусом. Только по счастливой случайности сам мальчик уцелел, так как именно в этот день гостил у бабушки – Августы Лонгботтом, которая потом и воспитывала его. Что же до ваших родителей, мистер Поттер, насколько мне известно, Волдеморт пошел к ним сам. Точнее, около дома Поттеров в Годриковой Лощине в любом случае в этот день должен был быть еще один человек. На доме стояли охранные чары, снять которые мог только тот, кто их наложил. Я скажу больше – в тюрьме Азкабан в данный момент находится человек, осужденный за пособничество Волдеморту в убийстве ваших родителей. У Гарри кровь застучала в висках. Он почувствовал, как ненависть к неизвестному ему человеку переполняет его. Малфой старший почувствовал настроение мальчика, медленно покачал головой. – Не все так просто, мистер Поттер. Этого человека зовут Сириус Блэк. Так вышло, что он кузен моей супруги – Нарциссы. Поэтому я имею представление об его характере и типе его личности. Он не был ангелом во плоти. Но что можно сказать точно, так это то, что он никогда не испытывал почтения к Лорду. А вот вашему отцу Сириус был самым лучшим другом. Более того, он стал вашим крестным отцом. Я просто не вижу никаких причин для его предательства. Так что я не торопился бы с выводами; надо учесть и то, что судебный процесс по его делу был закрытым и каким-то странно скоротечным. Кажется, обвиняемого даже не вызывали в суд для защиты. И еще – я не случайно упомянул о Лонгботтоме. Не только нападение на ваши дома произошли в один день. Но и родились вы с ним, мистер Поттер, почти одновременно. Невилл старше вас буквально на несколько часов. На поляне воцарилась тишина. Мальчики осмысливали услышанное. – Я не хотел бы, чтобы вы восприняли эту информацию так, будто я хочу вас запугать. Просто я думаю, что вы имеете полное право в своих действиях опираться на максимальное количество достоверной информации. Я уже предпринял некоторые шаги для выяснения обстоятельств того, каким образом вы, мистер Поттер, оказались оторваны от магического мира. И это с учетом того, что восторженные грязнокровки все эти годы повсеместно распространяли легенды о Мальчике – Спасителе. Вы понимаете, молодой человек, что я не собираюсь умалять ваших заслуг, но, как мне кажется, даже вы в своем юном возрасте хорошо должны понимать, что очутились в центре важнейших событий помимо своей воли. И если бы у вас был выбор, вы, мистер Поттер, предпочли бы не быть Спасителем ценой жизни своих родителей. И еще… Я расцениваю то, что вы рассказали мне сегодня, как повод задуматься о том, что для вас, мистер Поттер, эта грустная история пока не окончена. Люциус показал на руку, на которой была мерзкая татуировка: – Печать Волдеморта на моей руке не исчезла, хотя должна была это сделать после его смерти. А в последние два месяца она стала даже более заметной. Это плохой знак. Увидев, что мальчики испугано замерли, Малфой старший в успокаивающем жесте поднял руку: – Но я думаю, что у нас все же есть еще время, что еще не все потеряно. То, что вы, мистер Поттер, оказались в Слизерине рядом с моим сыном, позволило нам заранее и в большем объеме узнать о проблеме. Значит, мы сможем лучше подготовиться. Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить вас, мистер Поттер, за ваш выбор. Что же касается дальнейших шагов, то от вас пока требуется как можно лучше учиться, развивать свои силы. Я пришлю тебе, Драко, книгу по парной магии, как ты и просил. Но храните ваши усиленные тренировки в максимальном секрете. Меня же держите в курсе всех событий. Чтобы ни случилось, по вашему мнению, странного, необычного сразу же сообщайте мне. Держи, сын. Я решил, что связь с помощью сов может быть слишком медленной. Нужно иметь под рукой что-то более оперативное. Люциус достал из кармана нечто, оказавшееся, когда оно очутилось в руках у Драко, и Гарри мог лучше этот предмет рассмотреть, обычной по виду колодой карт в деревянной коробке. Но его друг, кажется, лучше знал, что это такое. Впрочем, мужчина тут же пояснил: – Это, мистер Поттер, что-то вроде магловского телефона, только лучше. Через него можно связаться в любое время с тем, с кем вы желаете поговорить. Где бы он ни находился в этот момент, лишь бы при нем была колода из той же серии. Работает во всех трех мирах. Чтобы выйти на связь со мной, Драко, нужно коснуться палочкой червового короля, ты, соответственно, червовый валет, а Нарцисса – дама. Вам, мальчики, пока достаточно будет одной колоды на двоих, потом со временем можно будет подключить к нашей связи и других людей. Люциус встал со стула, вслед за ним вскочили Гарри и Драко. – Еще о многом можно было бы поговорить. Но, боюсь, ваше долгое отсутствие могли заметить. Надеюсь, сын, ты придумаешь в случае необходимости что-нибудь убедительное. За сим разрешите откланяться. До встречи, сын. До следующей встречи, мистер Поттер. 14. Пока мальчики беседовали с отцом Драко, понемногу распогодилось и, когда они вернулись в школьный двор, там было много гуляющих. Никто не обратил особого внимания на их прогулку по лесу. На обед в Большой зал они заходили уже вместе с остальными одноклассниками. Остаться вдвоем они смогли только вечером после ужина. Все это время Гарри, вроде бы участвуя в общих играх и беседах, непрерывно обдумывал услышанное. Как это ни странно, вопросов у него стало еще больше, чем раньше. Но мальчик был благодарен отцу Драко, ведь только после разговора с ним он понял, насколько мало он знает о мире, который стал теперь и его тоже. Поэтому Гарри начал именно с этого: – Спасибо, что устроил эту встречу. Я так много узнал… Для меня было важно… Малфой понял смущение друга, махнул рукой: – Не за что. Для меня тоже был интересен этот разговор. Отец давно уже разговаривает со мной, как с взрослым, но он все равно многого мне не говорил. А теперь, похоже, наше беззаботное детство совсем кончилось. Поттер вздохнул, соглашаясь, но решил больше не говорить о грустном, найдя новую тему для разговора: – Я, как выяснилось, очень мало знаю о магическом мире. Ты мне поможешь разобраться? Боюсь, о каких-то вещах просто не написано в учебниках. – Без проблем. С чего начнем? Гарри замешкался. Вопросов было слишком много. Какие-то вещи из того, что рассказал отец Драко, были все еще болезненны для него. Но, наконец, он выбрал, как ему показалось, одну из самых нейтральных тем, но, тем не менее, достаточно интересную. – Твой отец говорил о магах, которые были христианскими святыми, и о языческих жрецах. А сейчас есть верующие маги? Дядя Вернон и тетя Петуния периодически водили сына и племянника в местную церковь на воскресные службы, конечно, посещали они с детьми и все главные праздники. Но, по мнению Гарри, дядя с тетей слабо верили в то, что делали. В большей степени все эти ритуалы соблюдались лишь для того, чтобы соседи не говорили ничего плохого об их семье. Сам мальчик в ранние годы, как ему казалось, совершенно искренне молился о том, чтобы Всевышний смилостивился над ним и забрал его от Дурслей. Но что-то не было заметно, чтобы Он слышал эти просьбы. Хотя теперь вроде бы его судьба сделала резкий поворот. Не так ли? Может быть, на молитвы отвечают не так быстро, как нам бы хотелось… – О, ты об этом! У нас сейчас есть всего понемногу. В первые века существования магического мира, ну, к примеру, во времена Римской империи, естественно, большинство магов было язычниками, как все люди тогда. Хотя, надо сказать, что, путешествуя по «Не ближнему свету», маги встретили немало волшебных существ, но никого, хоть как-то напоминающего богов там не было и нет. Так что мифы об этом полностью выдуманы людьми. Со временем среди магов становилось все больше христиан. Были и те, кто проповедовал христианство среди магов целенаправленно. Главный магический госпиталь Англии в Лондоне носит имя такого святого проповедника – Мунго. Среди волшебников есть приверженцы разных ветвей христианства. Большинство англикане, но есть и католики. Уизли, знаю точно, католики. Им религия запрещает пользоваться противозачаточными заклинаниями, вот они и расплодились, как кролики. Гарри поморщился. Все Малфои явно были неравнодушны к рыжему семейству. С другой стороны, мальчик до сих пор не отошел от обидных слов Рона, сказанных в его адрес. Драко заметил настроение собеседника и перестал обсуждать чужую семью. – Но много сейчас в магическом мире таких, как наша семья, теистов. – Атеистов? – переспросил Поттер. – Нет, именно теистов. То есть тех, кто верит в существование Высшего разума, но не считает необходимым для последователей этой веры выполнять какие-либо ритуалы. Если точнее, нет никакого вреда в соблюдении любых ритуалов, равно как и особой пользы. В каждом веровании есть рациональное зерно. Что касается ритуалов, они очень часто повязаны на магии, которая, очень многие верят, есть главное проявление Творца. Но вообще-то все идеи и споры о них – довольно скучные вещи. Думаю, у нас лет примерно через пять или шесть еще будет время об этом подумать. А сейчас не хочешь еще полазить в моей коллекции композиций. С тобой это, оказалось, интереснее делать, чем самому. – О, а я только хотел сам предложить. Мне тоже очень понравилось. Только если ты не против, ответь еще на один вопрос. А у магов есть что-то вроде магловского телевидения? Ты ведь знаешь, что это такое? – Конечно, знаю. Я же говорил, что у нашей семьи есть бизнес и недвижимость в магловском мире. Но ничего похожего на телевидение у магов нет. – Потому что это невозможно? – Не думаю. Чисто теоретически, как мне кажется, можно было напрячься и сделать такой комплекс чар, который будет работать подобно телевидению. Но это просто никому не нужно. – Почему? – Ну, давай разберемся. Что главное на телевидении? Наверное, новости. Но магов так мало, что в результате и новостей у нас немного. Если что-то важное происходит, для освещения событий достаточно обычной ежедневной газеты, у которой, в случае чего-то чрезвычайного, может быть еще и вечерний выпуск. Идем дальше. Спорт. Но зачем смотреть матч по квиддичу на маленьком экране, если можно перед началом матча аппарировать, и наблюдать за игрой непосредственно на стадионе. Опять же, даже желающих посмотреть финальный матч на кубок мира не так много, чтобы их не вместил стадион. Для тех же, кто из-за болезни или работы не смог посетить матч, делают записи матчей. Это что-то постановки, которую мы с тобой смотрели, но только в этом случае записывают реальные события. Надо иметь в виду, что удовольствие от такого просмотра больше, чем от простого наблюдения за экраном, так как есть эффект непосредственного присутствия на событии. Тоже самое относится к фильмам или записям концертов, которые показывают по телевидению. Думаю, ты согласишься, что наши постановки и композиции гораздо эффектнее. Хотя среди магловских режиссеров есть весьма талантливые, и у нас даже есть такой жанр постановок – римейки на магловские фильмы. Главный же недостаток телевидения в том, что там ты смотришь не то, что ты хочешь видеть, а то, что тебе показывают. – Ну, в принципе есть много каналов, и можно выбрать… – Можно то можно, но только все равно выбор ограничен. А эти жуткие шоу, рассчитанные на дебилов! А реклама! – Наверное, ты прав. Ладно, не будем больше об этом. Что будем сегодня смотреть? Я хотел бы больше времени посвятить музыке. – Я тоже. Уже поздно. На постановку времени нет. А в несколько композиций нырнуть мы сможем. Давай вначале что-нибудь бурное с сильными эмоциями, а в заключение что-нибудь пасторальное из средневековой музыки, чтобы лучше спалось. 15. В понедельник первой парой было Зельеварение. Когда они с Малфоем шли к классу, то в коридоре нагнали Рона Уизли с Шеймусом Финниганом. Рыжий, не догадываясь, что его еще кто-то слышит, бурчал, жалуясь своему спутнику: – Это какой-то садист придумал так рано в понедельник начинать уроки. Да еще какой урок! У этого сальноволосого ублюдка, у старой летучей мыши! Чтоб ему пусто было! Сейчас опять будет снимать баллы у Гриффиндора. Гарри и Драко переглянулись, улыбаясь. Но от смеха, хоть и с трудом, удержались. У них и так отношения с этим истеричным малым были испорчены. Что касается Поттера, то он почти не волновался перед уроком. Эссе в заданном объеме было написано еще в четверг на уроке истории. Вчера перед ужином они с Драко прошлись по учебнику, заглянув еще на один урок вперед, а также опять наметили план, как будут варить сегодня простенькое противовоспалительное зелье из тех самых листочков медвежьего уха, которые они на прошлой неделе собирали на уроке мадам Спраут. Хорошая подготовка принесла должные плоды. Они с Малфоем были первыми в классе, вновь обогнав Грейнджер почти на пять минут. Хотя, если учесть, что Браун больше мешала, чем помогала соседке, это был весьма неплохой результат. Но девочка явно так не считала и чуть не плакала от обиды. Гарри и Драко в глазах гриффиндорки были ее персональными демонами. Но самым интересным уроком должна была стать вторая пара. Первокурсники Слизерина и Гриффиндора (на весь этот день расписание свело противоборствующие факультеты; и на Чарах, после обеда, они тоже были вместе) должны были приступить к полетам на метле. И хотя Драко убеждал приятеля, что у него все отлично получится, Гарри все равно очень волновался. Но вот ожидание позади. Мальчики и девочки двух факультетов выстроились вдоль поля на квиддичном стадионе в одну шеренгу напротив разложенных на траве метелок. Стадион для квиддича очень был похож на обычный школьный стадион. Зеленый газон, трибуны с четырех сторон, табло возле комментаторской кабинки. Вот только привычных футбольных ворот не было. Вместо них по краям поля на большой высоте размещались кольца. Кроме того, вдоль всего периметра поля располагались внушительного размера стойки. Драко, предваряя вопрос, зашептал: – К ним крепятся всевозможные кольца, ворота, барьеры и другие препятствия. Кроме квиддича на стадионе устраивают соревнования по гонкам на метле с препятствиями. На поле наложены специальные чары, смягчающие удар при падении. По краю стадиона во время соревнований устанавливается магический барьер, так что туда не улетишь. Но вот если ты врежешься на большой скорости в трибуну, то мало не покажется. Та крепенькая женщина с волосами торчком, которая учила девочек плавать, покосилась на блондина, гаркнула, как бравый капрал: – А ну, разговорчики в строю! Когда все затихли, она обвела строгим взглядом первокурсников двух факультетов, начала объяснение: – Перед вами на траве лежат метлы. Возьмите ближайшую к вам, и положите ее под правую руку на землю. Сделали? Теперь скажите отчетливо: «Вверх». Гарри догадался, о чем идет речь, и не просто сказал эту фразу, а представил, как метла ложится ему в руку. И она тут же аккуратно коснулась его ладони, пальцы автоматически обхватили черенок. Не все были столь удачливы. У Невила метла не захотела даже пошевелиться. Метла же Грейнжер приподнялась над землей, но полетела куда-то вбок и вперед. – Достаточно, – объявила мадам Хутч, – потренируетесь еще позже. Сейчас же возьмите каждый метлу и сядьте на нее таким вот образом. Женщина показала, как именно это надо сделать, словно можно сесть на метлу как-то по-особому. Оказалось, Гарри погорячился, думая таким образом. Отличился на этот раз его сосед – Малфой. Именно к нему подошла тренер и сердито заметила: – Неправильно! Надо чтобы корпус тела находился точно посередине черенка. – Как неправильно?! – Возмутился Драко. – Я привык сидеть ближе к прутьям. Я уже несколько лет летаю на метле. – Ну, значит, все эти годы вы, молодой человек, летали неправильно. Несколько мальчиков из числа гриффиндорцев засмеялись. Особенно явственно было слышно счастливый смех Уизли. Драко покорно подчинился требованию учителя, и она свистком дала команду всем попробовать оторваться от земли. Гарри был переполнен восторгом, когда подчинясь его мысленной команде метла подняла его на метр от земли. Но радовался он недолго. Сбоку от него, среди гриффиндорцев раздался крик. Бедолага Невилл, который некоторое время не мог ничего сделать со своей метлой, вдруг резко взлетел вверх, набирая высоту. При этом его метла виляла прутьями, как норовистая лошадь задом. Не задумываясь над тем, что он делает, Гарри полетел вверх, догоняя паникующего соученика. Боковым зрением он видел, как за ним летит Малфой. Его белые волосы развевались на ветру. Достигнув середины поля, Лонгботтом перестал набирать высоту, но зато его метла завертелась штопором. Когда в очередной раз неудачливый парень оказался ногами вверх, из кармана его мантии выскользнуло что-то круглое, блестящее. Что-то вроде стеклянного шарика. Драко резко развернул свою метлу вниз, догоняя шар. Блондин действительно замечательно летал. Гарри же в это время воспользовался тем, что Невил, наконец, прекратил вращение и застыл в нормальном положении, и схватил парня за руку. – Успокойся, Лонгботтом. Давай мы сейчас медленно спустимся вниз. Не волнуйся, я с тобой. Они уже начали опускаться вниз, когда с другой стороны от Невилла оказался блондин. Лонгботтом, зажатый с двух сторон слизеринцами, медленно опустился на газон. В ту же секунду, как его ноги коснулись земли, Невилл повалился на траву. Драко протянул ему шар. Гриффиндорец, казалось, обрадовался этому больше, чем своему спасению. – Это бабушка мне прислала. Это напоминалка. Если возьмешь ее в руку, и стекло покраснеет, то, значит, я что-то забыл сделать. В ту же секунду шар стал красным. Растерянный Невилл пробормотал: – Ой, я забыл, что я должен помнить. – Как вы себя чувствуете, Лонгботтом? – Оттолкнув слизеринцев в сторону, над мальчиком склонилась мадам Хутч. – У вас что-то болит? – Голова кружится. И немного тошнит. – Значит так, сейчас я поведу пострадавшего в медпункт. – Обратилась к ученикам тренер. – А вы все в это время отрабатывайте захват метлы. Но ни в коем случае не летайте. Если я узнаю, что кто-то отрывался хоть на дюйм от земли, тот вылетит из школы быстрее, чем я скажу «квиддич». А ну, разойдись! Тренируйтесь самостоятельно! Как только мадам Хутч с прихрамывающим на ходу Невиллом скрылись за воротами стадиона, открылась дверь комментаторской кабинки и оттуда показался… Маркус Флинт. Счастливо улыбаясь, он подошел к Драко и Гарри, отдыхавшим на траве. День был на удивление солнечным, теплым. Отрабатывать им точно ничего не надо было. – Не зря я сегодня отпросился у Снейпа. Отличное представление вы, парни, устроили. Считайте, что без отбора зачислены в команду. – Но как же, – удивился Гарри, – ведь первокурсникам… – Знаю. Им нельзя играть. Но тренироваться ведь никто не запрещает. Думаете, у меня в команде ровно семь человек?! Всегда нужны запасные игроки, спарринг партнеры. Когда есть двойной состав, можно устроить учебную игру. Вы годик потренируетесь, притретесь к команде, а через год, к вашему второму курсу у меня будут готовые игроки. Ты, Драко, однозначно будешь ловцом. Заменишь нам потом Хиггса. А тебя, Поттер, мы попробуем в качестве загонщика или охотника. Извини, но не с твоим зрением высматривать снитч. А вот бладжер или квоффл ты точно не пропустишь. Зато ты держишься на метле, как бог. Вы, надеюсь, знаете правила игры? В команде семь игроков. Есть три типа мячей. Три охотника пытаются забить квоффл в ворота противника. Вратарь должен им помешать. Ловец в это время высматривает самый маленький и самый непокорный мячик с крылышками – снитч. Два загонщика вносят в этот процесс сумятицу, гоняя бладжеры, пытаясь им сбить игроков противника с метел, одновременно защитить своих игроков от бладжеров, запущенных противником. Забитый в кольцо противника квоффл приносит десять очков. Пойманный снитч – сто пятьдесят. – Игра идет, пока не поймают снитч? – уточнил Гарри, который пока еще плохо знал правила. – Нет, хотя когда-то давно такое правило было. Но после того как один из матчей в лиге шел без перерыва больше суток – ловцы были слабые и никак не могли поймать снитч, это правило отменили. Да, поимка снитча прекращает игру, но если это не удалось, игра идет не дольше, чем три часа. Такое изменение повысило значимость других игроков. Все-таки сто пятьдесят очков это много. Поэтому всегда есть соблазн иметь в команде хорошего ловца, а остальных игроков держать лишь для мебели. Что касается вас, то у меня есть идея подготовить с вашим участием что-то вроде показательного выступления на ближайшую игру или на следующую – для разогрева болельщиков. Так сказать, продемонстрируем наш потенциал. Это будет, скорее всего, небольшая гонка с препятствиями. Ну, я побежал, я всего лишь на час отпросился с занятий. Когда соберу команду окончательно, составим удобное для всех расписание тренировок. Вечером, когда слизеринцы шагали на ужин, в одном из коридоров Гарри и Драко подстерег Невилл, неожиданно вынырнув из ниши. Он помялся несколько секунд, оглянулся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, сказал: – Я не поблагодарил вас сегодня. Простите. Я не ожидал, что мне поможете именно вы. О слизеринцах говорят разные гадости. – Вот и ты рассказывай. Не надо портить нам репутацию. – Гарри чувствовал себя неловко и оттого все перевел в шутку. – Ага, – поддержал его Малфой, – рассказывай всем, что мы это сделали только для того, чтобы посмеяться над глупыми гриффиндорцами. Невилл уставился на мальчиков, пытаясь понять, говорят они всерьез или шутят. Потом застенчиво улыбнулся и сказал: – Я, может, и не произвожу впечатления. Но если вдруг… Можете на меня рассчитывать. А сейчас мне надо идти. И еще раз – спасибо! Он пожал им руку и заспешил прочь. В большой зал они заходили в разное время. Действительно, зачем портить репутацию факультетов… Засыпая этой ночью, Гарри Поттер, неожиданно вспомнил, что вот уже ровно неделю он учится в школе магии и волшебства «Хогвартс». А сколько удивительных событий с ним за это время уже произошло! И пусть какие-то вещи тревожили, многое было непонятно, но все-таки ему нравилось быть здесь. Это место он мог назвать своим домом.