***
Гарри почти не спал ночью, сам поражаясь тому, что натворил. Вчера вечером, вернувшись в свою спальню, он машинально принял душ и сел на кровать, тупо пялясь в потертую ткань балдахина. Хогвартс — его дом, его безопасное местечко, он никогда не испытывал здесь такого жуткого, всепоглощающего страха, как перед встречей с Реддлом. Он пытался представить, как все пройдет. «Может, он хочет просто поговорить? — с надеждой подумал Гарри. — Скажет, что передумал и попросит никому не говорить о произошедшем. Не планирует же он, в самом деле…» Что-то подсказывало, что Том зовет его явно не для разговоров. Что пути назад уже не будет — стоит уступить и что-то безвозвратно изменится. Даже если после этого они больше не встретятся, он уже никогда на самом деле не избавится от Реддла. Но на другой чаше весов — Хогвартс. Он должен остаться в школе, иначе его жизнь кончена. Разумеется, вряд ли за подобное исключают, но, определенно, в покое его не оставят. Он может забыть о должности старосты, о месте в команде по квиддичу, о… Селли. Вряд ли Лавгуды будут рады тому, что их дочь общается со школьным посмешищем. В приюте ходило много слухов — даже за те два месяца в году, что он там жил, Гарри умудрялся наслушаться вдоволь. О том, что у пекаря из булочной за углом можно получить огромный пирог с патокой за всего лишь пару минут работы рукой. О пресловутом Терри Россе, которого шпыняли все, кому не лень, больше года — пока за него не вступился на улице какой-то комиссованный офицер, пригрозив расстрелять зачинщиков на месте. А после, как шептались ребята, Росса выпустили из приюта на год раньше, и их видели пару раз с тем самым офицером вместе, а Дингер (тот самый, с кем застали Терри) даже пытался повеситься. Гарри давно уяснил, что иногда стоит засунуть свою гордость куда подальше — ради безопасности или выгоды, но одно дело — видеть это на примере других, иное — самому стоять перед выбором. Кроме того, Селли права — стоит согласиться, и один Мордред знает, что еще от него захочет Том. Он обхватил голову руками, будто пытаясь удержать внутри отчаянно разбегающиеся мысли. Воспоминания о самодовольной ухмылке Реддла вызывали тошноту. Особенно мерзким казалось то, что Том — последний, от кого он мог ожидать такой низости, как шантаж. Они со слизеринцем никогда не были близки… но тот всегда производил самое приятное впечатление. Некоторые гриффиндорцы недолюбливали его за то, что он сдал тогда недалекого, но доброго Хагрида, сам же Гарри признавал, что это была вынужденная мера — все-таки то притащенное полувеликаном чудище убило Миртл. Том — очень талантлив, умен и красив, все пророчат ему самое блестящее будущее, Слизнорт и Диппет в нем души не чают. Наследники древних фамилий Реддлу в рот смотрят, несмотря на то, что он, как и Гарри, сирота без роду и племени. Война с ним — заведомо проигрышное дело, Гарри остро понимал это. Но так и не смог заставить себя встать с кровати.***
Первую половину дня Гарри провел в ожидании, что вот-вот его настигнут последствия сделанного выбора — в каждом услышанном смехе, в каждой улыбке, каждом шепотке ему слышалось одно и то же: «Смотри, вон идет тот педик! Кто ж мог подумать, а?». Он, верно, выглядел настолько плохо, что Дамблдор ультимативно отправил его, прямо с урока трансфигурации, в Больничное крыло, куда Гарри, разумеется, не пошел, решив воспользоваться возможностью и немного отдохнуть после бессонной ночи. За первым же поворотом он практически врезался в высокого брюнета в слизеринской форме — на секунду ему показалось, что это Реддл — и с трудом удержался от того, чтобы позорно не дать деру. — Осторожнее, малыш, — ухмыльнулся брюнет, нависая над ним и с любопытством разглядывая пронзительными темными глазами. — Опасно так носиться, расшибешься. — Дай пройти, — буркнул он, но слизеринец цепко схватил его за предплечье. — А извиниться не забыл? — он поднял бровь и Гарри удалось вспомнить его фамилию — Лестрейндж. Один из многочисленной свиты Реддла. — И вообще, что ты делаешь в коридоре во время урока? Гарри постучал пальцем по значку старосты на лацкане мантии. — У меня к тебе тот же вопрос, — ядовито сказал он. — А что касается меня — иду в Больничное крыло, тебе-то что за дело? — На первокурсника не похож, — задумчиво прокомментировал Лестрейндж. — А дорогу путаешь. Этот коридор ведет к башням, а тебе — в противоположную сторону. Пойдем, провожу, — и он дернул Гарри за руку. Палочки они выхватили одновременно. — Тебе лучше пойти со мной добровольно, Поттер, — угрожающе прошипел слизеринец. — Поверь мне на слово. — Тебя Реддл прислал? — осознал Гарри. — Что ему нужно? — Скоро сам узнаешь, — пообещал Лестрейндж. — Петрификус Тоталус! Гарри в кои-то веки порадовался своему невысокому росту — он пригнулся, ловко уворачиваясь от проклятия и, одновременно, пнул слизеринца в колено. Тот охнул от боли и, благодаря секундной заминке, тут же был обезоружен выбившим палочку из руки Экспеллиармусом. Следом полетело Коллошу, намертво приклеевшее его ботинки к полу. — Передай Реддлу, чтобы шел ко всем чертям, — спокойно сказал Гарри. — Ах ты сучонок мелкий! — взревел Лестрейндж ему вслед. — Ты об этом очень, очень пожалеешь!***
После инцидента с Лестрейнджем, Гарри передвигался по Хогвартсу исключительно перебежками и с зажатой в руке волшебной палочкой — за ним, особо не скрываясь, всегда следовала парочка слизеринцев. Он почувствовал, что становится конченным параноиком, даже уборную посещая только увязавшись за каким-нибудь сокурсником, и откровенно пренебрегал своими обязанностями старосты, игнорируя кидающихся петардами младшекурсников или мелкие драки. Впрочем, попыток напасть больше не предпринималось — преследование было явной демонстрацией силы и численного перевеса. Гарри задавался вопросом, чем таким Реддл подкупил их, что гордые и заносчивые чистокровки тратили время на молчаливую слежку. Впрочем, молчаливой она являлась не всегда. — Неплохо летаешь! — прокомментировала голосом Мальсибера отлепившаяся от стены тень. — Куда лучше Сатклиффа, тот сонной мухой по полю кружил, зачем только ваши его в команде держали? Гарри вздрогнул и чертыхнулся — он предпринял все возможные меры предосторожности: перенес тренировку на час раньше, до поля шел самой длинной дорогой, постоянно проверяя, нет ли за ним хвоста. Бесполезно, его все равно нашли. Он незамедлительно выхватил палочку — в превентивных мерах. — Тише, тише, — расхохотался слизеринец, подняв руки. — Сдаюсь. Всегда так реагируешь на комплименты? — Вам самим не надоело? — устало спросил Гарри. — Он что-то пообещал за мою голову — или это из любви к искусству? Мальсибер не ответил, пялясь куда-то ему за спину. — А красивая у тебя подружка, — мерзко улыбаясь, заметил он, кивая на Селли, пытающуюся затолкать в сундучок сопротивляющийся бладжер. — Познакомишь? — Даже, сука, не думай, к ней приближаться, — прошипел Гарри, угрожающе поднимая волшебную палочку. — Вали. — Сейчас уйду, не кипятись. Я, может, с дружеским советом. Чисто из благих побуждений. — Это с каким же? — прищурился Гарри. — Не знаю, чем ты так разозлил Реддла, но тебе лучше немедленно извиниться, — серьезно сказал Мальсибер. — Хоть на коленях перед ним ползай, если придется. Это не тот человек, с которым стоит ссориться, Поттер. Он тебя с лица земли сотрет. — Да что ты, Мордред побери, несешь? — нервно рассмеялся Гарри. — Мы точно о старосте школы говорим, а не о каком-нибудь Темном Лорде? Или Реддл — Гриндевальд под оборотным? Министр Магии? А может — сам Салазар Слизерин? — Ну, я тебя предупредил, — с каменным лицом бросил слизеринец. — Дальше дело за тобой. Увидимся. Подружке привет, — подмигнул он и беззаботной походкой пошел прочь. На следующее утро, за завтраком, потрепанная школьная сова опустила перед Гарри небольшую коробочку, перевязанную красивым бантиком. — О, подарок от тайной поклонницы? — с любопытством спросила сидящая рядом Селли. — Наверное, ошиблись, — пожал он плечами, не сомневаясь, что ничего хорошего внутри его не ждет. — Дай посмотрю! — Селли выхватила коробочку. — Да вот же! — она сунула под нос Гарри прикрепленную к ленточке крошечную записку. — «Гарри Поттеру от Л.В»! Кто такая Л.В?» — Понятия не имею, — буркнул Гарри, забирая подарок у подруги. — Ты даже не откроешь?! — Зачем мне открывать посылки от людей, которых я не знаю? А вдруг там яд? — Да кому нужно тебя травить, дурачок? — фыркнула Селли. — «Л.В»… Лана Верье, та французская задавака с Когтеврана? Или Лавиния Волвуд? А может, — она понизила голос. — Это не поклонница, а поклонник? — Не неси ерунды, — разозлился Гарри, краснея. — И вообще, мне пора на зелья, и тебе рекомендую хотя бы раз в неделю на уроки не опаздывать, Селл. — Зануда, — надулась Селли. — Ну и пожалуйста, я все равно узнаю. Перед зельеварением Гарри забежал в туалет и, с замиранием сердца, открыл коробку. Его худшие ожидания оправдались — она была от Реддла. Со снимка на него смотрели собственные глаза — подернутые поволокой наслаждения, томные, совсем незнакомые. Гарри не мог, просто не мог быть этим парнем, так откровенно получающим удовольствие от чего-то столь мерзкого и унизительного. Кроме колдофото, в коробочке обнаружилось с полдюжины карамелек и короткая записка: «Никогда не забуду, как старательно ты сосал и давился моим членом. Скоро повторим. PS: Потренируйся на леденцах». Через мгновение записка вспыхнула в руках Гарри, испачкав его руки пеплом. — Гарри, ты же видел изменения в расписании дежурств? — строго спросила Валери, нагнав его в коридоре. — Нет, а что? Ему и правда в последнее время было совсем не до этого. — Сегодня ночью твоя очередь. Слизеринская шестикурсница заболела, после змеек дежурим мы, но наши пятикурсники угодили на отработку. «Черт, черт, черт», — Гарри откровенно запаниковал. — «Всю ночь шляться по коридорам, одному? Да они меня голыми руками возьмут». — Так как ты первый раз, то я составлю тебе компанию, — улыбнулась Крауч, будто прочитав его мысли. — Не против? — Это чудесная идея, Валери, — искренне сказал Гарри чувствуя, как снова может нормально дышать. — Ты — просто чудо. — Я знаю, — почему-то мило порозовев, хихикнула она. — До встречи вечером, Гарри.***
Валери уже ждала его в вестибюле когда, несколько раз умывшись холодной водой, чтобы унять волнение, он все-таки спустился на первый этаж. Хогвартс медленно засыпал — всем студентам надлежало находиться в гостинных своих факультетов с одиннадцати, а часы показывали без четверти. — Пятница — не очень-то хороший день для ночных дежурств, — зевнула девушка. — Все перевозбужденные перед выходными. Но наше дело — чтобы в коридорах не бузили, у себя пускай делают, что хотят. — Ты выглядишь уставшей, — заметил Гарри. Староста и правда была больше похожа на разбуженную сову. — Точно ничего, что со мной пойдешь? — Завтра высплюсь, — пожала плечами Валери. — Не переживай. Пока что просто пошляемся по первому этажу, напоминая, чтобы валили в спальни. К половине двенадцатого факелы в вестибюле стали светить значительно тусклее, погружая огромное помещение в полумрак. Волшебники и волшебницы на картинах готовились ко сну, доспехи отбрасывали причудливые тени на стены, Гарри на мгновение показалось, что он и не в Хогвартсе больше — что-то решительно было не так. Внезапно он понял — тишина. Вокруг было абсолютно тихо — никто не шептался, не играл в плюй-камни, не рассказывал взахлеб о своих летних каникулах. Они сидели на массивной резной скамейке и Валери неожиданно положила голову ему на плечо. Гарри удивленно посмотрел на нее — девушка задремала, и он не решился ее разбудить. Послышались шаги со стороны лестниц — слишком бодрые для завхоза. Видимо, какой-то припозднившийся студент. Когда на груди у ночного гостя сверкнул значок старосты, сердце Гарри ускорило свой ритм. Он буквально вскочил на ноги, едва ли не отпихнув Валери. Та ойкнула, неохотно просыпаясь, и потирая глаза, спросила: — Что слу… А, Том, привет! — Добрый вечер, Валери, — очаровательно улыбнулся Реддл и кивнул на Гарри. — Гриффиндор нынче дежурит парочками? — Это его первое дежурство, — пояснила староста и опять зевнула. — Мордред, я что, заснула? Сколько времени? — Почти полночь, — буркнул Гарри. — Никому, кроме дежурных старост, не разрешено разгуливать по коридорам в такой поздний час, Реддл. — Гарри, ну что ты, Том — староста школы, — рассмеялась Крауч. — Не думаю, что он собирается распихивать петарды по рыцарским доспехам. — Вообще-то, я здесь именно за этим, — заговорщически ответил Том, ухмыляясь. — На самом деле — засиделся в библиотеке. Мадам Брок иногда разрешает мне остаться после закрытия. — Поня-ятна-а-а-х, — снова зевнула девушка. — Какой-то кошмар, как хочу спать, — пожаловалась она. — Даже голова кружится. — Сейчас пройдемся и станет легче, — Гарри знал, что ведет себя грубо, но потянул Валери за руку, побуждая встать. — Просто засиделись. — Ох, Гарри, тише, — поморщилась староста. — Сейчас бы кофе, — мечтательно сказала она. Том задумчиво смерил Валери взглядом и заботливо спросил: — Может, тебе все же пойти в спальню? Думаю, Поттер сам справится. — Н-не уверен, — Гарри почувствовал себя последним трусом, прячущимся за юбку, но захлестнувшая его паника была сильнее. — Мы найдем тебе кофе, Валери. — А вообще, — продолжил Реддл. — Я неважно сплю в последнее время. Могу сам составить компанию нашему новоиспеченному старосте, раз он так боится, — он насмешливо кивнул на побледневшего Гарри. — Правда? Это так мило с твоей стороны, Том! — обрадовалась Крауч. — Гарри, прости, что подвела, но я оставляю тебя в достойных руках. Реддл победно улыбнулся и подмигнул ему. — Стой… — просипел Гарри в отчаянии — Что такое? — подняла бровь девушка. — Спокойной ночи, — он опустился обратно на скамью, чувствуя себя не в силах остановить ее, рассказать, попросить о помощи. Кроме того, ну что Реддл ему сделает? Врасплох уже не застанет — Гарри ожидает удара. Волшебная палочка при нем, Хогвартс он знает как свои пять пальцев. Может, они просто поговорят, придут к мировому соглашению… Том просто стоял, на приемлемом расстоянии, и молча смотрел на часы. Какое-то время они провели в полной тишине, Гарри было попытался что-то сказать, но Реддл жестом прервал его. — Сколько отсюда до Гриффиндорской башни? — внезапно спросил он. — Минут двадцать, если повезет с лестницами, — пожал плечами Гарри. — А что? Том склонил голову набок, рассматривая его, и на мгновение показалось, что глаза Реддла полыхнули алым. Гарри поежился. — Пойдем? — миролюбиво спросил его ночной кошмар. — Нужно двигаться дальше. Он проигнорировал протянутую руку, но все же встал со скамейки и поплелся за Реддлом. Они дошли до двери в Подземелья, и Гарри заколебался: — Зачем нам туда? — Потому что это тоже территория Хогвартса, и логично начинать обход с подвалов, — поднял бровь Том. —Или ты думал, что можно всю ночь обжиматься на скамейке в вестибюле и пренебречь своими обязанностями? — Ничего я не думал, — фыркнул Гарри. — Иди первый, я к тебе в жизни спиной не повернусь. Реддл пожал плечами и уверенно пошел в подземелья, казалось, вовсе не обращая на него внимания. Гарри подумал, что, возможно, это и правда было всего лишь желание помочь Валери, а не учинить над ним расправу. Он поежился — в подземельях оказалось холоднее, чем в основном замке. Как бедные слизеринцы тут живут? Том резко остановился и посмотрел на часы. — Я дам тебе десять секунд форы, — наконец, сказал он. — Что? — Гарри показалось, что он ослышался. Реддл безумно улыбнулся и, наклонившись к нему, прошептал на самое ухо: — Беги.***
На мгновение Тому даже стало жалко Гарри — настолько потерянный и испуганный у того сделался вид. Нет, его никак нельзя было назвать трусом, но что мог противопоставить обычный шестикурсник Темному Лорду, который еще с пеленок начал оттачивать искусство пугать других? Если Поттер побежит вверх по лестнице, на первый этаж, то игра усложнится — хотя Валери уже наверняка успела дойти до Гриффиндорской башни, но по коридорам могут бродить преподаватели, или Пивз поднимет шум. В подземельях же он приметил пару уголков, где они смогут приятно провести время — после того, как маленькая погоня немного собьет с Гарри спесь. Начать с Оглушающего было бы значительно проще, но Тому определенно нужно выпустить пар, или он, того гляди, будет излишне несдержан от клокочущей по венам ярости. К пойманной добыче быть милосердным куда проще — особенно, если та искренне раскаивается. Он демонстративно отошел на пару шагов, отрезая своей жертве доступ к лестнице и хриплым от нетерпения тоном сказал: — Девять. И Гарри побежал — только ботинки сверкнули. Умница. Достал бы палочку, попытался напасть — испортил бы все развлечение. Том остался стоять на месте, считая вслух — больше для себя, чем для Гарри. — Восемь. В паху потяжелело от мысли, как это будет, как Поттер будет трепыхаться в его руках, сопротивляясь — а потом непременно смирится, успокоится, позволит Тому делать все, что захочет. — Семь. Как же Том ненавидит свое человеческое, склонное к низменным нуждам, тело. Вместо того, чтобы с толком использовать последний год в Хогвартсе, он тратит драгоценное время на упрямого мальчишку. Такие, как Поттер, созданы, чтобы служить таким, как Том — чем сумеют. Даже в качестве временной разрядки он принесет гораздо больше пользы миру, чем принес бы за годы прозябания в каком-нибудь тухлом отделе магического транспорта. — Шесть. Подлить Амортенцию было бы куда проще, но отвращали тяжелые ассоциации с глупостью собственной матери, кроме того — Тому хотелось чувствовать истинные эмоции, непокорность и сопротивление раздражало и заводило в равной степени. Под Империусом было хорошо, но недостаточно. Может быть слаще, острее — он это знал. — Пять. Малыш предсказуемо побежал направо, по знакомой дорожке — к классу зельеварения и жилым помещениям Слизнорта. Том хмыкнул — если надеется достучаться до профессора, то бесполезно — тот спит как сурок, а сегодня — особенно крепко, выпив с вечерним чаем несколько капель того же зелья, что вырубило Валери Крауч. Если решится поднять на уши слизеринцев — те ничем ему не помогут. Скорее, большинство будет готово подержать Поттера, чтобы Тому было удобнее. — Четыре. Он улыбнулся, вспоминая лицо Лестрейнджа, после того как Том с помощью легилименции прочитал его воспоминания о стычке в коридоре. Надо же, котенок оказался с острыми клычками. — Три. К черту. — Два. Один. Я иду искать, Гар-р-ри.***
Скорчившись под партой в кабинете зельеварения, Гарри в который раз подумал, что он круглый дурак. Во-первых — он мысленно загнул один палец — потому, что вообще вляпался в эту идиотскую ситуацию с Реддлом. Во-вторых, что остался с ним наедине. В-третьих, что убежал, а не напал на этого психа, пока была возможность застать его врасплох. В-четвертых, что спрятался в самом, Мордред побери, очевидном месте. Замки всех остальных дверей поблизости от кабинета зельеварения выглядели покруче тех, что можно было открыть простыми Отпирающими, а уходящий в темноту узкий коридор и вовсе не внушал доверия, поэтому Гарри буквально залетел в уставленное столами и котлами помещение. Хоть дверь за собой закрыть не забыл — уже успех. Гарри пытался успокоить себя, что они, все-таки, находятся в Хогвартсе, а Реддл — всего лишь школьник. Талантливый, умный, но такой же как он сам, обычный человек, а не монстр из кошмаров. Да, Том сотворил с ним омерзительные вещи, но это не повод для такого животного, иррационального страха, который поглотил его с ног до головы, лишая возможности мыслить здраво. Послышались шаги, затем дверь со скрипом распахнулась, впустив из коридора немного света, и Гарри порадовался, что додумался спрятаться в дальнем углу, где его точно не увидят. Том вошел вальяжно, по-хозяйски. Огляделся с поднятой перед лицом палочкой с Люмосом, досадливо поморщился и, пнув валяющийся у двери котел, удалился, оставив дверь открытой. Гарри облегченно выдохнул услышав, что Реддл пошел дальше, завозился с дверью соседнего помещения. Теперь следовало придумать, как выбраться отсюда. Конечно, можно было подождать до утра, но кто знает, не захочет ли Том на обратном пути проверить кабинет еще раз. Нет, нужно как-то проскочить к лестнице, на первом этаже куда больше возможностей спрятаться или убежать — да хоть на улицу, в Запретный лес! Он знаком с кентаврами, его не тронут. Выждав примерно с десяток минут, он вылез из-под парты и осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, подкрался к открытой двери. Выглянул в коридор — ни души. Перехватил палочку поудобнее, глубоко вдохнул, приготовившись бежать… Реддл возник перед ним словно боггарт из шкафа, будто от стены отделилась тень и обрела плоть и кровь. Гарри оттолкнул его с помощью Депульсо — первым что пришло в голову, и побежал, что есть мочи. Внезапно, дорогу загородила густая черная дымка, на миг лишив его ориентации в пространстве. Этого мига оказалось достаточно, чтобы его резко схватили и уткнули лицом в стену, болезненно заломив руку за спину и удерживая за волосы. Перед этим, разумеется, конфисковав палочку. Он в очередной раз ужасно пожалел, что ушел из Дуэльного клуба еще на четвертом курсе. — Попался, — жарко выдохнул Том ему в ухо и, сильнее вдавив лбом в прохладный камень, совершенно в звериной манере слегка прикусил тонкую кожу на выступающем позвонке. — И что же мне теперь с тобой сделать? — Отпусти меня, козел! — прошипел Гарри, пытаясь извернуться, чтобы пнуть Реддла. — Нельзя так поступать с людьми, ты кем себя вообще возомнил? — Тебе только предстоит узнать, кто я такой, искорка. Не будем торопить события. Язык прошелся по шее, оставляя влажный след и Гарри содрогнулся от отвращения. Сзади к нему прижались теснее — так, что можно было почувствовать, даже сквозь слои ткани, упершийся в ягодицы ощутимый бугорок. Когда Реддл начал слегка двигать бедрами и шумно задышал, это стало последней каплей. — Отвали, — заорал Гарри, — Ты мне руку сломаешь, дементор тебя побери! — Если сломаю — залечу, — хрипло ответил Реддл, но, тем не менее, прислушавшись, развернул его к себе лицом, прихватывая горло сильными пальцами — Мордред, искорка, как ты меня заводишь. — Ты болен, просто болен. Ты осознаешь насколько это отвратительно? Мы оба парни, ты меня нисколько не привлекаешь, ты… — внезапно, шрам Гарри обожгло резкой болью. — Заткнись, — грубо прервал его Том и жадно впился в его губы. Гарри отстраненно подумал, что это гораздо больше напоминало желание сожрать его лицо, чем поцелуй. Решение пришло инстинктивно — он сильно и резко сжал зубы на мягкой нижней губе Реддла, и тут же почувствовал во рту привкус крови. Его мучитель отшатнулся и Гарри, воспользовавшись возможностью, ударил коленом в пах, вырывая крик боли. Том согнулся, держась за ушибленное место. «Ему, верно, очень больно — с таким-то стояком» — со злорадством подумал Гарри и рванул с места. То, что палочка осталась у Реддла, он осознал уже перед лестницей на первый этаж. Наплевать, разберется с этим потом. Взбежал по ступенькам, до двери оставались считанные шаги… — Локомотор Мортис! Ноги будто склеились вместе. Не удержав равновесие, Гарри покатился с лестницы, больно ударяясь о каменные ступеньки. Оказавшись на четвереньках у подножия, он поднял голову и увидел стремительно, несмотря на явную хромоту, приближающегося к нему Реддла. Вид у того был воистину угрожающий — окровавленный рот, потемневшие от ярости глаза, красивое бледное лицо искажено маской гнева, волшебная палочка направлена прямо на своего противника. — Тебе конец, Поттер, — прорычал он. Неловко вскочив на сцепленные друг с другом ноги, Гарри побежал…вернее, попрыгал прочь от Реддла, в незнакомый темный коридор слева от лестницы. Это было невообразимо глупо — без палочки, со скованными ногами, он уже проиграл — но паника и адреналин заставляли его двигаться дальше несмотря ни на что. За спиной послышался смех Тома. — Скачи-скачи, зайчик, посмотрим как быстро ты выдохнешься. Надо было снова пустить в тебя Империо и трахнуть как следует, а не надеяться на твою сознательность. — Надеюсь, что я сломал тебе член, — огрызнулся Гарри, не поворачиваясь. — Это был подлый прием. — В самый раз для такого педика, как ты, — парировал он понимая, что хуже уже не будет. — Смелый, но глупый, — вздохнул Том. — Нужно серьезно поработать над твоим воспитанием. Обскуро! На глаза Гарри будто легла черная повязка, полностью лишая зрения. Он схватился за лицо, пытаясь сорвать ее, но пальцы нащупали только бесполезные сейчас очки. Дыхание Реддла слышалось все ближе и ближе, а шрам снова обожгло болью. Ему, пожалуй, никогда в жизни еще не было так страшно. — Помогите! — заорал Гарри, что есть силы. — Кто-нибудь! Толчок в спину, и он полетел на пол, приземляясь на выставленные руки. Очки слетели, Гарри слепо зашарил по полу, пытаясь их найти но, судя по шороху мантии рядом, Том, кажется, опередил его. Новый крик оборвался наложенным заклятьем немоты, изо рта вырвался только тихий хрип. — Побереги силы, они тебе еще понадобятся, — бросил Реддл. — Мобиликорпус.***
— Фините инкантатем, — произнес Том, горя от нетерпения. — С прозрением, Поттер. Вернее, с частичным прозрением — очки я тебе не верну, уж прости. Мне слишком нравится то, как ты смотришься без них. Лежащий перед ним Гарри на пробу подергал руками, плотно связанными над головой — веревка от них тянулась к вбитому в каменную стену ржавому крюку. — Что это за место? — глухо спросил он. — Темная часть Хогвартского наследия, — рассмеялся Том. — В былые времена к наказаниям учеников относились серьезнее, чем сейчас — и это была своеобразная темница для особо провинившихся. Подходит для нашей ситуации, не находишь? — Ты за это поплатишься, Реддл. Обессиленный борьбой и страхом, но все еще отчаянно храбрящийся, Поттер представлял собой чудесное зрелище. Удар по паху несколько остудил пыл Тома, но сейчас он почувствовал как его снова накрывает волной возбуждения. — Как знать, — усмехнулся Том. — Сейчас я вдоволь развлекусь с тобой, а потом оставлю здесь, запечатав дверь. Стены толстые, никто не услышит твоих криков, про эту комнату давно уже все забыли. Сюда даже домовики попасть не смогут. Гарри смертельно побледнел, зрачки расширились от шока: — Ты не оставишь меня здесь! — Почему? Это было бы чертовски логично, — он пожал плечами, забавляясь реакцией своей жертвы. — Если тебя и найдут, то через пару лет, а я буду уже далеко. Может, станешь призраком и расскажешь про то, кто виноват в твоей смерти, но кто будет слушать привидение? Том понял, что немного переборщил, когда увидел что в глазах Гарри заблестели слезы, а нижняя губа задрожала — малыш был на грани нервного срыва. — Впрочем, — мягко сказал он. — Мне и самому бы не хотелось так с тобой поступать. Особенно, если наша сегодняшняя встреча окажется достаточно приятной. Как думаешь, справишься? — Ч-что… Что мне нужно делать? — обреченно спросил Гарри. — Я ничего не умею, я… — Тш-ш, — Том приложил палец к его губам. — Не переживай. Пока все, что я от тебя хочу — это обещание больше не кусаться, не пинаться и подчиняться моим просьбам. Договорились? Гарри кивнул, подкрепляя свой жест тихим «Да». Том удовлетворенно улыбнулся. — Совсем другой разговор, искорка, — похвалил он, вытирая все-таки полившиеся из зеленых глаз слезы. Том много раз дрочил на образ плачущего, умоляющего отпустить его, Поттера, но сейчас это зрелище почему-то не приносило должного удовольствия. Как будто внутри сжалось что-то колючее и ледяное, мешая наслаждаться победой. Он направил на Гарри волшебную палочку и тот снова задергался в путах, ожидая худшего. — Я просто открою свой подарок, — успокоил его Том. — Хотя… ты прав, лучше сделаю это сам, без магии. Их мантии он с самого начала постелил на пол, чтобы не валяться на голом камне, поэтому Гарри лежал сейчас под ним только в тонкой рубашке и брюках и закусил губу, когда Том начал медленно расстегивать мелкие пуговки — одну за другой, обнажая бледную грудную клетку с маленькими розовыми сосками и торчащие над впалым животом ребра. Гарри и в одежде-то казался очень хрупким, под ней он и вовсе был не обычным человеком из плоти и крови, скорее сказочным эльфом — тем самым, из сказок, что Том читал в приютском детстве. Очарованный, он расстегнул на Поттере штаны и потащил их вниз вместе с бельем. Гарри тихо всхлипнул, но Том проигнорировал его, завороженный открывшейся ему картиной. Узкие бедра, длинные ноги с острыми коленками, изящные ступни, небольшой аккуратный член с розовой головкой… — Ты прекрасен, — восхитился он, мягко касаясь выступающей тазовой кости. — Выше всех ожиданий. Поверить не могу, что до сих пор девственник, если бы я знал, что ты настолько красивый, то не стал бы ждать так долго. — Д-долго ждать? Что это значит? — ожил Поттер, уцепившись за досадную оговорку. Том промолчал, не желая рассказывать Гарри о том, что не может отделаться от мыслей о нем уже два года — это даст мальчишке лишний козырь в руки. — Вот это придется убрать, — он недовольно поморщился, небрежно накручивая на палец прядку мягких паховых волос. — Ты должен быть гладким тут. Может быть тогда я попробую кое-что новое, тебе понравится. — Попробуешь что? — напрягся Гарри. — Том, давай я просто тебе…сделаю то, что в поезде, ты отпустишь меня и мы просто забудем об этом? Пожалуйста. — Не пытайся торговаться со мной, — раздраженно сказал Том, слегка ущипнув за внутреннюю сторону бедра. — На этот год ты — мой. Если я скажу снова мне отсосать — ты отсосешь. Если захочу зайти — дальше — сделаешь все, что я скажу. Ты уже достаточно набедокурил, проверяя пределы моей снисходительности, мое терпение почти исчерпано. Он поднялся выше, нависая над Гарри лицом к лицу. Сам решил не раздеваться — так беззащитная обнаженность Поттера чувствовалась еще ярче. Его внимание привлек шрам на лбу, который уже не был прикрыт растрепанной челкой. Том наклонился и дотронулся до отметины губами. Это было ни на что не похожее ощущение, будто вся кровь в венах превратилась в пузырьки, будто это уже была не кровь, а сама магия в первозданном виде. Том почувствовал себя всесильным, могущественным, невероятно живым… Когда тело под ним задергалось, он отпрянул. Гарри буквально шипел от боли, пытаясь высвободить руки, из глаз снова хлынули слезы. — Зачем ты это делаешь, я же не сопротивлялся, долбаный ты садист! — Делаю что? — слегка ошарашенно спросил Том, думая только о том, как бы снова испытать это восхитительное чувство. Гарри, тем временем, слегка успокоился, уже просто буравя его ненавидящим взглядом. — Голова чуть не взорвалась от боли! Что ты сделал?! — Сейчас не болит? — и, получив утвердительный ответ, Том снова с замиранием сердца поцеловал маленькую молнию. Слегка поморщился от разочарования — желанная эйфория не стремилась вернуть его в свои объятия. — А так? — Сейчас все в порядке, — обескураженно прошептал Поттер. — Что это было? Ты тоже что-то почувствовал? — Ерунда, — отмахнулся Том, не желая попусту тратить время на то, с чем можно разобраться позже. — Вернемся к тому, с чего начали, — ухмыльнулся он и поцеловал манящие, пухлые губы. Гарри, разумеется, далеко не сразу пустил его в рот — пришлось слегка надавить на челюсть. Было так влажно и горячо, так сладко. Интереса ради Том пару раз целовался с Лестрейнджем, тот был куда более умелым и отзывчивым, но поцелуй с ним — просто бледная тень поцелуя с его искоркой. Он глухо простонал в губы Поттера и окончательно слетел с катушек, спускаясь ниже, на пахнущую земляничным мылом нежную шею, украшая ее целой россыпью засосов и укусов, не обращая внимание на доносящиеся тихие всхлипы. Бледная кожа покрылась очаровательными мурашками, и Том окончательно уверился, что ожидание того стоило, как и все сопутствующие проблемы. Он прихватил ртом напряженный сосок. От вырвавшегося изо рта Гарри удивленного вдоха по телу Тома словно пробежала искра. Он всасывал и прикусывал его, пока тот не припух и не покраснел. Затем так же поступил со вторым — и с удовольствием отметил, что член его жертвы уже куда более напряжен, чем вначале. — Значит, чувствительные соски? — ухмыльнулся Том, плюнул на руку и обхватил теплую плоть, начиная неспешно дрочить умирающему от смущения Гарри. — Зря стесняешься своей сути, малыш. Если кончишь — всю неделю тебя не трону, обещаю. Собственная эрекция уже доставляла жуткий дискомфорт, поэтому Том расстегнул брюки и, устроившись поудобнее, сжал в ладони оба члена, сотворив предусмотрительно выученным заклинанием немного смазки — слюны уже было недостаточно. Раньше он такого не пробовал, но ощущения были просто божественные — находиться настолько близко друг к другу, неторопливо тереться о нежную плоть… Настоящее откровение. Он разочарованно отметил что, несмотря на стимуляцию, член Поттера снова стал вялым и совершенно невозбужденным, Том искренне старался, чтобы и Гарри было хорошо — не его вина, что тот не может достаточно расслабиться. У него самого с этим трудностей не возникло — желание кончить очень скоро стало почти невыносимым. — Ну, у тебя был шанс, — весело заметил он и, секунду подумав, решил. — Хочу снова полюбоваться на твое личико в сперме. Он сел ему на грудь так, что плечи Гарри оказались между разведенных коленей и на хрупкое тело приходилась только часть его веса. Поттер, к раздражению Тома, отвернулся, но он вернул его лицо на место и шлепнул головкой члена по его губам. — Открой ротик. Ну же, ты ведь не хочешь остаться тут навсегда? Он не стал входить, лишь дрочил себе, любуясь этим прекрасным, невинным лицом и полным ненависти и отчаяния взглядом. Пришлось несколько раз напомнить Гарри, чтобы он не смел закрывать глаза и держал рот открытым. Почувствовав приближение пика, Том пару раз проехался членом по нижней губе, прежде чем бурно излиться внутрь. Увидев, что Поттер собирается сплюнуть, он зажал его рот рукой. — Учись глотать, — спокойно сказал Том. — Если и дальше будешь демонстрировать брезгливость — мне придется лишить тебя возможности раскрывать и закрывать рот по собственной воле, понимаешь? Гарри кивнул и показательно сглотнул. По лицу, впрочем, пробежала гримаска отвращения, но это он пока контролировать не мог — Том не питал иллюзий на этот счет. — Верни мне очки… Пожалуйста. — Быстро учишься, — одобрил Том и сам надел на на него оправу, пока не спеша отвязывать его от стены. — А теперь нужно убедиться, что мы друг друга правильно поняли. Что ты сделаешь, когда в следующий раз получишь от меня приглашение на встречу? — Почему ты просто не можешь найти кого-то, кому это все нужно? — срывающимся голосом спросил Гарри. — Ты такой красивый, наверняка в школе есть парни, которые будут рады вступить с тобой в связь, я не хочу, пожалуйста… — Очевидно, мы все же поняли друг-друга неправильно, — вздохнул Том, встал и грубо выдернул из-под него свою мантию. — Очень жаль. Ну, счастливо оставаться, — и демонстративно взялся за тяжелое кольцо, выполняющее роль дверной ручки. Реакция Гарри не заставила себя ждать: — Что… Что ты делаешь?! Куда ты уходишь? Ты же обещал! — Может, загляну на следующей неделе, когда станешь посговорчивее, — пожал он плечами. — Или нет. Ты заявил, что будешь вести себя так, чтобы мне захотелось сохранить тебе жизнь, но ты стараешься недостаточно. Дам тебе последний шанс — что ты сделаешь, когда в следующий раз получишь от меня приглашение на встречу, искорка? — Я приду, — коротко и тихо ответил Гарри.***
Награда от Реддла не заставила себя ждать — веревки испарились и Гарри со стоном начал растирать изрядно затекшие руки. Не стал отказываться от помощи Тома, который рывком поднял его на ноги, прислонил к стене и помог накинуть мантию. Подобие облегчения он почувствовал только оказавшись на первом этаже, среди тепла и свечей. Наверное, никогда больше не сможет без содрогания входить в подземелья зная, что мог умереть там. Гарри нерешительно посмотрел на Реддла, не понимая, что ему делать дальше. — Я могу идти? — спросил он. — Разумеется, нет, — поднял бровь Том. — Ты все еще староста и обязан выполнить ночной обход, — он посмотрел на часы. — Времени осталось мало. Если бы ты не потратил его на беготню от меня, управились бы еще до рассвета. Гарри оторопел от несправедливости его заявления: — Ты обвиняешь меня в том, что тебе потребовалось слишком много времени для изнасилования? — Ты мыслишь неоптимально, — поморщился Реддл. — Итог в любом случае был предсказуем, но все могло быть куда проще для нас обоих. Впрочем, я неплохо развлекся, играя в прятки. Пойдем, — позвал он и пошел к лестнице на второй этаж. — Сначала верни мне палочку, — потребовал Гарри, оставаясь на месте. — Позже, — бросил Том через плечо. — Не хочу, чтобы ты снова натворил что-то, о чем пожалеешь. Уже на третьем этаже он почувствовал себя абсолютно вымотанным, вяло плетясь за энергичным Реддлом. Тот даже не смотрел на него, бодро заглядывая в альковы и освещая ярким Люмосом все темные углы. Гарри не знал, виной тому его физическая усталость или эмоциональная, но ему самому больше всего сейчас хотелось свернуться в клубочек на широком подоконнике, чтобы его никто не трогал. Он чувствовал себя ужасно грязным, во рту до сих пор чудился вкус спермы, а на коже — чужие губы. Тело будто больше не принадлежало ему одному, на него заявили свои права и он никогда больше не сможет чувствовать себя прежним. Никогда не будет чувствовать себя в безопасности. — Устал? — спросил Том, обернувшись, будто прочитав его мысли. — Нет, — буркнул Гарри, не желая показывать этому чудовищу даже малейшие признаки слабости. Реддл подошел и, схватив за подбородок, поднял его лицо на себя, заставив Гарри вздрогнуть. Пару секунд внимательно смотрел в его глаза, а затем строго сказал: — Больше никогда не пытайся врать мне, — он взял его за руку. — Пойдем, я доведу тебя до гриффиндорской башни. — Мы еще не закончили обход! — возразил Гарри, стараясь выдернуть руку из хватки. — Еще половина замка осталась! — Сам справлюсь, — фыркнул Том. — От тебя сейчас все равно никакого толка. Впрочем, и правда — он с трудом дополз до седьмого этажа. Полная Дама тихо похрапывала на своем портрете. В голове мелькнула мысль, что его не пропустят в гостиную Гриффиндора, что теперь от него за версту несет Слизерином. — Я свяжусь с тобой. Не забудь удалить волосы, — Реддл многозначительно посмотрел на его пах, делая состояние Гарри еще гаже. Он теперь просто игрушка. — Хорошо, — вяло кивнул он и собрался уже назвать портрету пароль, как его заключили в объятия и потащили прочь, прижали к стене. Том посмотрел на него шальными, потемневшими глазами и наклонился, чтобы поцеловать, но Гарри рефлекторно отвернулся. — Не бойся, — шепнул Реддл и, повернув его голову на себя, поцеловал — нежно и мягко, совсем не так, как в подземельях. Это было неожиданно хорошо, он почувствовал, как по телу расплывается приятная слабость. В голове стало удивительно легко — и легкость эта почему-то шла из шрама, который, словно светом, пульсировал энергией. Когда Том, наконец, оторвался от него, Гарри уже не был уверен — позволял ли он себя целовать или сам тянулся за этими восхитительными губами. — Спокойной ночи, — ответил Реддл на его непонимающий взгляд и ушел, не оборачиваясь.