В скорби своей я взываю к тебе

      Она смотрела в серебряную гладь воды, и не могла поверить своим глазам. Новая встреча с запретным лицом таила в себе неожиданный сюрприз – на месте пустоты поверх головы, – там, где девочке ранее представлялись золотые материнские локоны, в лунном свете сверкали серые волны волос. Девочка хватала их руками, поглаживая, и, одновременно, пытаясь вырвать с корнем.          «Как такое могло произойти? Ведь у мамы были другие волосы, совсем не такие, как у меня!» – думала девочка, продолжая разглядывать свое лицо. Со временем ей на глаза стали попадаться все новые приметы, отличавшие ее от мамы: изгиб бровей, форма носа, уголки рта…       Глаза девочки наполнились колющей тяжестью, которая вскоре пролилась на гладь воды каплями слез.       Девочка и не заметила, как блеклое солнце окончательно исчезло за холмистым горизонтом, и ее отражение совсем растворилось в мутной воде. Холодный северный ветер потоками обдувал ее лицо и шею, заставляя зубы стучать. Надо было двигаться дальше.       Гуляющий ветер пел холодным женским голосом, и эхом расходился по округе. В зависимости от направления, он напоминал собой то скрипку, то виолончель.       Ветви деревьев плотно закрывали от девочки небо. Обделенная светом звезд, брела она почти наугад, вслепую. Вытянув перед собою руки, как тогда, на крыше, она шла в неизвестность. В момент, когда всякое ощущение времени окончательно пропало, резкая боль пронзила ее ногу, заставив упасть. Девочка вскрикнула, и обхватила ушибленную ногу. Неожиданно непроницаемая тьма расступилась, и перед ее взором возник виновник страдания – покрытый мхом кусочек брусчатки. Забыв про боль, девочка с любопытством принялась рассматривать находку.       Первое, и самое необычное, что о нем можно было сказать, – это то, что он определенно был создан человеком. На краешке – у угла – был высечен крошечный квадратик. Тень от лунного света, пробившего заслон древесных крон, четко вырисовывала букву «М». Такого не могло возникнуть случайно в природе.        «Значит, рядом есть люди!» – подумала девочка, не зная, радоваться ей, или бояться.       Отпрянув от камня, она заметила, что лунный свет залил почти все пространство вокруг нее. Тут и проявились остальные камни, подобные найденному. В совокупности своей они составляли контур дороги. Было видно, что ею не пользовались уже много лет; большинство камней из брусчатки исчезло, а образованные на их месте ямки уже успели забиться землей и травой. Те же, что остались, по большей части покосились, врылись в землю, или заросли мхом до такой степени, что их уже нельзя было отличить от поросли вокруг.       Дорога, петляя, уходила дальше в лес.       Девочка сделала неуверенный шаг вперед. Теперь перед каждым шагом она всматривалась в землю под ногами, и, пока пульсирующая боль в ноге давала о себе знать, не теряла бдительности.

***

      Городская стена уходила высоко вверх, остроконечные шпили ее башен сияли смутным лунным светом где-то у самого неба.       Взгляд мальчика был устремлен на белую пену бегущей по каналу воды. Поток был устремлен в город. Значит, вода должна быть питьевой.       Наклонившись над ручьем, мальчик загреб рукой воду, и поднес ее ко рту. Не успел он сделать и глоток, как рефлекс заставил его закашляться и пролить набранное. От воды несло гнилью.       Тени корявых ветвистых деревьев нависли над скрученной фигурой.       Освободившись от сковывающего кашля, мальчик случайно посмотрел вглубь уходящего канала. Да, зрение его не обманывало – там, вдалеке, где шумный поток сворачивал вбок, виднелось слабое оранжевое сияние огня. Воды оказалось по пояс; нижняя часть голубого плаща, потемнев от влаги, осталась колыхаться на поверхности. Несколько булькающих шагов, и фигура мальчика скрылась в проеме канала.

***

      Этот город сильно отличался от ее представлений. В книжках и снах он всегда представал перед девочкой в насыщенных зеленных тонах, полный людей и разговоров. Но город, что прямо сейчас громадами домов нависал над девочкой, был пустынен. Мертвые ветви голых деревьев где-то неподалеку скребли по раме окна, и звук этот пугающе напоминал нечто между скрипом половиц и рытьем земли.       Девочка шла вдоль улиц мрачного города, наступая ногами на жесткий мох, росший в щелях разбитой брусчатки. Вокруг пахло затхлостью.       Внезапно в тишине послышался звук бурлящей воды. Девочка не сразу обратила на него внимание, сначала несколько секунд прислушивалась. Опасность могла прийти с любой стороны. Наконец, решившись, она завернула за угол, откуда доносились звуки.       Посреди отрывшейся ее взору площади стоял фонтан. Его основание внешне походило на ракушку. Возвышение, из которого и лилась под напором вода, было выполнено в форме трех китов, свернувшихся в спиралевидном танце, и испускающих из своих пастей и отверстий на спине тонкие струйки воды.       Подойдя поближе, девочка смогла рассмотреть в отражении себя. Теперь этот образ не пугал ее. Странное свечение города делало все естественным. Так даже необычный цвет ее волос вместо того, чтобы отталкивать, как раньше, начал одурманивающей дымкой привлекать ее.        Опьяняющая тишина вдруг взорвалась громоподобным колокольным звоном. Вздрогнув, девочка стала испуганно оглядываться по сторонам, никогда в жизни она не слышала ничего подобного. Звук через дрожащую землю перекидывался на девочку, подстраивая под собственный ритм биение ее сердца, отчего голова у нее пошла кругом, а в глазах потемнело. Не разбирая пути, она, держась за голову, побежала – куда угодно, лишь бы подальше от этого шума. Брусчатка под ногами сменилась пушистой землей, затем сплошным ледяным камнем.       Сама того не заметив, девочка забежала внутрь здания, и забилась в самый отдаленный его угол – пыльный проем между лакированной тумбой и гигантским шкафом. Придя в себя уже после окончания звона, – признаком этого стало проявившееся из общей какофонии шума тиканье стоявших на тумбе часов – девочка заметила, что место, куда она попала, было чем-то вроде магазина. Кругом были ровными рядами расставлены шкафы без стенок. Там, на полках, были расставлены разные блеклые безделушки и вздутые стеклянные сосуды, некоторые из которых были заполнены жидкостями разных цветов. Проходя между ними, девочка удивленно смотрела, как причудливо искривляется мир через призму бутылок.       Снова шум, – скрип разлетелся по помещению, отражаясь от стен.       Девочка моментально затаилась в тени. Мелкими шажками перебираясь вдоль стен, стремясь достичь лежащего за поворотом выхода, она не заметила промелькнувший по дальней стене теневой контур фигуры. Когда ряды полок были уже позади, а коричневый квадрат двери был в паре шагов, девочка выпрямилась, подняла голову…       И столкнулась с блестящим острием меча. Серебряный блик, поднявшись вверх, к рукоятке, отразился в паре испуганных глаз, которые никак не соответствовали серьезному положению губ.       Так они и стояли друг напротив друга, пока направленный сверху вниз меч не опустился к ногам ошарашенного мальчика. У него не получалось прочитать в выражении лица девочки ее чувств. Но все же было в глубине ее глаз что-то, что придавало ее резко-безучастному выражению смысл куда более глубокий, чем можно было изначально признать.       Тонкая линия девочкиных губ искривилась в единственном возможном вопросе:       – Кто ты?