Фрагмент из «Путешествия в край чудесных видений»
Глава VII.
«… Я бежала не оглядываясь, пока свет фонарей окончательно не исчез за деревьями. В темноте леса им было меня ни за что не найти. Остановившись, я прильнула спиной к стволу старого дерева. В груди моей все горело огнем, а в бок живота будто бы вонзили кинжал. Усталость со временем сменилась легкой дрожью; голоса моих преследователей стихли, и на небе показался горчичный полумесяц. Было по-осеннему холодно, и изорванное во время бегства платье нисколько не спасало от игл наступающих холодов. Я шла в одном направлении, не сворачивая. Пересекла канаву, что была глубиной в мой рост, по перекинутому бревну. Перелезла через заросли дикого шиповника, и, вся исцарапанная, вышла к широкой полноводной реке. Противоположный берег был скрыт туманом, и мне виднелись лишь смутные очертания крон деревьев на той стороне, напоминавшие рисунок гуашью. Эту реку мне было не переплыть, поэтому я пошла вдоль нее, держа течение по левую руку. Лунный свет, отражаясь от вод реки, играл бликами на прибрежных деревьях. Поблизости запели первые птицы. Вдруг это мерное течение времени прервали крики. Похоже, они нашли меня. Я снова ринулась бежать со всех ног. Голоса приближались сбоку, и сколько бы я не бежала, не отставали от меня. Вот уже вдали показались желтые огоньки фонарей. Сердце забилось пуще прежнего. Бежав без оглядки, я не заметила под ногами бревна, и, споткнувшись, упала лицом в ледяную землю. Вдобавок к общему шуму прибавился еще цокот копыт. От удара у меня зазвенело в ушах, и я не могла понять, откуда исходит этот звук. Придя в себя, я заметила, что звук настигающих меня преследователей резко затих, а затем и вовсе начал быстро отдаляться. «Они что, убегают?» – подумала я, но тут же услышала, что цокот стал ближе. Не в силах встать на ноги, я отползла под бревно – там было небольшое полое пространство – и затаилась там. Из темноты возникла фигура, вся в белом, на белой лошади. Остановившись у берега, всадник спешился, и подошел к реке. Разглядывая тот берег, он скрестил руки на груди. – Неужели, Вы боитесь меня, – сказал он ласково, – я, между прочим, спас Вас. И он посмотрел на меня. Его белые кудри спадали к плечам, покрытым броней и плащом. Зеленые глаза сразу нашли меня, и полнокровные губы расплылись в улыбке. – Не бойтесь меня, – послышался нежный шепот. Подойдя к бревну, он присел на колено, и протянул мне, дрожащей от холода и страха, свою руку, предварительно сняв с нее перчатку. Я протянула руку в ответ». На этом экземпляр книги девочки обрывал повествование. Несколько последних страниц было вырвано. На корешке было неряшливой детской рукой выведено: «Жаль!».***
Скорлупа яйца слегка поблескивает у меня в руках. Удивительная вещица. Зачем же она нужна? Может, это дар того озера? Или мне его дал бог, о котором говорил он. Кто же должен из него вылупиться? Насквозь его не проглядеть? Может, немного его надломить? – Нет! От одной мысли сердце мое пронзает резкая боль. Я чуть ли не плачу. Почему это яйцо так дорого мне? Не могу понять. Я ведь даже не знаю, что это такое. Наверное, нужно просто подождать, пока оно вылупиться; да, просто подождать, подождать… Вдруг на мою голову что-то капнуло. Затем капля упала на яйцо, на стол позади меня, на пол. Я посмотрела вверх, и увидела, что на потолке появилось огромное мокрое пятно, которое, капля за каплей, стекает теперь вниз. «Наверное, это из-за дождя» – я посмотрела в окно, и подтвердила свою догадку. Дождь не переставал идти ни на минуту. Более того, он усиливался. Капли с потолка стали падать все чаще, и вскоре превратились в ручеек, как на фонтане. Таких ручейков становилось все больше и больше, и вот уже вся комната промокла от стекающей дождевой воды. Красный ковер потемнел, и не выглядел более таким изящным, как раньше. Бумаги на столе смыло на пол, и образовавшееся течение смыло их по лестнице вниз. Я побежала за бумагами, и увидела, что весь первый этаж был почти полностью затоплен. Вокруг плавали бумаги, обрывки одежды, стеклянные тары, потухшие свечи. Вода стекала отовсюду. Я поднялась обратно. Единственным путем наружу оставалось окно. Выглянув в него, я ужаснулась: вся улица была затоплена по середину первого этажа. По крайней мере, думала я, осматривая фасад дома, если я упаду, то не разобьюсь. С другой стороны, я не умею плавать, а течение может унести меня куда угодно. Мысль залезть на крышу по фасаду не казалась мне безумной. После тех приключений с дымоходом и пещерой мне уже ничего не казалось безумным. Засунув яйцо под платье, я ухватилась за висящий у окна фонарь, и приподнялась на нем. Далее я схватила уголок сливной трубы, и чуть подпрыгнула, обхватив трубу руками. В одно движение я забралась на самый верх ее, и, облокотившись на черепицу, залезла на крышу. Это оказалось проще, чем я предполагала. Пройдя под проливным дождем по крыше, я увидела вдали шпили храма. Они возвышались над остальным городом, были выше его стен. «Это место точно не утонет» – подумала я, и, перешагивая через крыши, побежала в ту сторону.***
Библиотека оказалось единственным местом, где я смог найти спасение от дождя. Она специально была построена так, чтобы не пропускать вовнутрь ни капли влаги.
Осмотревшись вокруг, я решил развести костер прямо здесь. Выбрав отдаленный от полок уголок, я накидал туда мебели и книг. Отломав у стула ножку, я заточил ее мечом, и начал крутить ее между ладоней. Вскоре появился запах, и от дощечки поднялся столбик дыма. Искра, и вот уже мой костер разгорается. Делает он это быстро. Старая мебель быстро сгорает, и я, пытаясь удержать огонь, бросаю туда все больше книг. В ход идет все, романы, сказки, поваренные книги, дневники… неожиданно в моих руках оказывается копия Книги Книг. Я несколько секунд рассматриваю ее, открываю на случайной странице. Глава про потоп. Разгневался бог на людей за деяния их на земле, и решил погубить человечество. Лишь немногие праведники, да малочисленные животные были удостоены чести спастись. Они, по велению бога, отстроили ковчег, и на нем сорок дней и ночей плавали по бесконечному морю. А в это время бог создал новый мир, лучший мир, этот мир, и вернувшиеся на землю праведники не узнали его. Не было сотен тысяч мертвых тел людей, и миллионов тел животных из тех, кому не повезло оказаться на ковчеге. Не было городов, что люди своими стараниями строили поколениями. Не было произведений искусства, что они создавали, от прекрасных картин великих мастеров, до колыбели, собственноручно вырезанной из цельного куска дерева неизвестным плотником. Не было ничего. От старого мира осталась только несколько упоминаний в этой книге, да и только. В сущности, люди до потопа жили зря. Закрыв Книгу Книг, я бросил ее в огонь, к остальным. Наконец, огонь разгорелся достаточно сильно, чтобы не погаснуть сразу. Достав из мешка мясо поверженного монстра, я нанизал его на импровизированный вертел из своего меча, и повесил над огнем. Пока мясо жарилось, я прошелся по библиотеке, зажигая свечи. Среди остальных оставшихся книг внимание мое привлекла одна, в синей обложке. От нее исходил странный, чарующий не то аромат, не то свет – нечто неуловимое. Я достал ее с полки и осмотрел. «Путешествие в край чудесных видений». Странно, вроде бы это была обычная книга. Поставив рядом свечу, я наугад открыл ее в конце. «… Как я раньше не догадалась, что этот сияющий рыцарь окажется с ними за одно! Все вокруг были против меня, так почему же я повелась на его обольщение? Теперь уже поздно. Вокруг меня – сплошные каменные стены. Запертая дверь, напротив нее – окно за железной решеткой. Вначале мне тут было очень плохо, я рыдала, валялась на полу, задыхалась – замкнутость сдавливала мне горло. Со временем я просто привыкла, и затаилась в ожидании освобождения. Меня ведь обязательно освободят! Гроза за окном не прекращается уже несколько дней. От этого в моей темнице всегда влажно, как бы мне не заболеть ненароком». Мрачная книга. Хотя по виду – всего лишь любовный роман. Я перевернул еще несколько страниц. «… Вода поднялась почти до моей башни. Значит, остальной замок уже под водой. Где же лодки тех, кто спасся? Где же мои спасители? Уже несколько дней мне не приносят еды. Столько же я не видела людей. Неужели, все они утонули? От этих мыслей я была на грани истерики…». Я перелистнул в самый конец. «…На обломке двери я проплыла весь день. Солнце опалило мою кожу до боли, до красноты. Ужасно хотелось пить. Бескрайнее море вокруг алело в свете заката, когда я вдали увидала черную точку. Из последних сил я начала грести ослабшими руками в ее сторону. Как не удивительно, она стала приближаться. Постепенно она все росла и росла, пока перед собой я не увидела… огромный корабль. Значит, все же кто-то спасся! Я закричала – хотя, скорее захрипела – «помогите!». В ответ на это сверху на меня упала лестница. Я схватилась за нее, и меня потащили вверх. Дверь, на которой я проплыла неизвестно сколько, в угрюмом одиночестве отплыла в сторону. На палубе меня подхватили люди в черных одеждах. Они напоили и накормили мое исхудавшее тело, и отвели к остальным. Бесчисленное множество людей жили в каютах и трюмах этого гигантского судна. Найдя на палубе капитана, я спросила его, куда мы плывем? – В край чудесных видений, моя дорогая, – ответил он. Корабль устремился дальше, в неизведанную туманную даль, и лишь горькая скорбь по ушедшему прошлому мучило мою душу, как мучает и до сих пор». На этом книга кончалась. Неужели, такое нравится девочкам? Раздавшийся треск дерева перехватил все мое внимание. С потолка, сразу с многих мест, водопадом полилась вода. Все задрожало, и стоявшая рядом свеча упала на книгу, и подожгла ее. Не обращая на это внимания, я кинулся к костру. Схватив еду и вещи, я прыгнул на небольшую возвышенность, где ранее кругом стояли читальные столы. Так я и сидел, прижав колени к груди, поедая мясо, в окружении прибывающей воды.***
От проплывающей мимо тлеющей книжки исходил белый дым. От нее постоянно отлетали и разлетались по сторонам маленькие кусочки пепла, некогда бывшие страницами. Напор прибывающей воды слегка ослаб. Размеренный плеск капающей с потолка влаги, раздававшийся отовсюду, убаюкивал мое уставшее тело. Я провалился в полусон. Мне привиделся образ ярко-желтого солнца, выступающего из-за облака красной пыли. Я был в пустыне. Куда бы я не оглянулся, повсюду была одноцветна плоскость песка, уходящая до самого горизонта. Вид сочного голубого неба сначала сбил меня с толку, я уже и забыл, что оно может быть таким. Наконец, вдали я увидел черный силуэт, идущий в мою сторону. Фигура была в темном плаще, который развевался при движении – фигура бежала. Все ближе и ближе я слышал быстрое постукивание ног. Когда фигура подбежала ко мне на расстояние вытянутой руки, она подпрыгнула, о оказалась прямо на моей голове. Теперь стук ног раздавался прямо у меня в черепной коробке. Все громче, и громче… И я очнулся. Стук действительно раздавался откуда-то сверху. Он не был похож на барабанный бой капель дождя, он был тяжелее. «Неужели, девочка» – пришла неожиданная догадка. Я поднялся со своего места, и направился к лестнице. Затопившая библиотечные залы вода была мне по колено. Волны, создаваемые движением моих ног, отбрасывали в стороны книги, плавающие тут и там. Шаги наверху стихли, стали в нерешительности наворачивать круги. Меж лестничных пролетов все так же водопадом стекала вода. Поднявшись на несколько этажей, я уперся в вертикаль проржавевшей насквозь лестницы. Она оканчивалась люком, закрытым на массивный замок. Искать ключ времени не было. Я залез по осыпающимся от времени ступеням, и рукояткой меча со всей силы ударил по замку. Раздался тяжелый металлический звон; замок переломился пополам, освобождая мне путь.***
Затопленный город в низинах покрылся пленкой тумана. Уставшая девочка сидела недалеко от края крыши; она совсем потерялась. Лабиринты крыш ухищренно петляли из стороны в сторону, в то же время ни куда не ведя. Вдруг за спиной девочки раздался оглушительной силы звон. От этого тело ее содрогнулось, а сердце в испуге забилось сильнее. Обернувшись, она увидела парня, поднимающегося из люка. Он тоже увидел ее: она пятилась назад, сжимая что-то у груди. – Осторожней, не упади, – сказал он тихо, без тени эмоции. Девочка остановилась, и посмотрела под ноги. Она действительно стояла в опасной близости к краю крыши. – Что это такое? – спросил парень, вглядываясь в то место, где было запрятано яйцо. Девочка несколько секунд стояла в нерешительности, разглядывая черепицу под своими ногами. Затем все же достала яйцо, и украдкой показала его парню. – Значит, яйцо… – произнес он, и слегка усмехнулся. Немного погодя, добавил, – Зачем ты убежала от меня? Девочка посмотрела вбок, боясь встретиться с парнем взглядом. Парень подошел к ней ближе. – Я… должна была это сделать, – ответила девочка. – Должна… – парень снова усмехнулся. Его догадка подтвердилась. Он вынул меч из ножен, и выставил его против девочки. Она окинула его испуганным взглядом. – В этом месте нет ничего действительно живого, – сказал он, подступая к девочке небольшими шагами, – есть лишь проекции сознания бога и умирающего человечества. К последнему ты явно не принадлежишь. Значит, ты, как и то чудовище, что напало на меня в купальнях, порождена сознанием бога. Девочка продолжила непонимающе, со страхом, смотреть на парня. – Что находится внутри яйца? Девочка пожала дрожащими плечами. – Отдай его мне. В ответ на это девочка лишь сильнее прижала яйцо к груди, и отрицательно завертела головой. Дождь стал усиливаться. Задувший с новой силой ветер чуть не срывал с парня плащ. – В этом мире нет ничего, что могло бы спасти человечество! Ничего, кроме тебя и твоего яйца! Пожалуйста, – парень опустил меч, – отдай мне его. Девочка продолжила стоять на месте. – Люди не заслужили участи быть уничтоженными по воле одного единственного существа, пусть даже то существо и стояло у истоков их зарождения. Как только дети вырастают, родители более не могут быть их опекунами и хозяевами. Разве справедливо отбирать у нас право существовать только потому, что мы стали слишком взрослыми? Отдай мне яйцо! Парень прыжком добрался до девочки, и попытался обхватить ее руками, но она успела выскочить из его объятий, и отбежала в сторону. От сбегающей по крыше воды ее стойка стала неустойчивей. – Стой! – закричал парень, подбегая к девочке. Пятясь от него назад, она все сильнее и сильнее шаталась по сторонам, пока нога ее не соскользнула в пропасть. Парень прыгнул в ее сторону, протягивая ей руку. Но в этот момент девочка уже летела спиной вниз, обхватывая руками свое драгоценное яйцо. Приземлившись на край крыши, парень мог лишь беспомощно наблюдать, как ее силуэт теряется в дымке тумана, и исчезает в водах бурлящего потока. Его глаза наполнились слезами. Свисающая правая рука все еще пыталась ухватить что-то над пропастью. Затем эта рука сжалась в кулак, и что есть сил, несколько раз ударила по поверхности крыши, отчего перевязанная рана закровоточила. Через несколько минут послышался громоподобный треск. Каркас дома оброс многочисленными трещинами. Здание библиотеки начало постепенно рушиться. Сидящий у края крыши парень, погруженный в свои мрачные мысли, и смотрящий стеклянными глазами в пустоту, не услышал этого. Вскоре фундамент дома отделился от его основной части, и здание библиотеки, наклонившись набок, посыпалось в реку. Для парня это было всего лишь мгновение. Сначала все вокруг раскрошилось на десятки тысяч мелких частей. Затем он вдруг почувствовал, как с головой погрузился в ледяную воду; повсюду вокруг него плыли и кружились обломки. Последние лучи луны затерялись в верхних водных слоях, и все погрузилось во тьму. Наконец, один из обломков ударил парня по голове с такой силой, что тьма внешняя и внутренняя окончательно смешались, и нельзя было отделить одну от другой.***
Кажется, меня разбудил свет солнца, просвечивающий тонкой линией сквозь занавески. Я открыла глаза – передо мной была моя комната. Мама все еще не звала меня завтракать. Потянувшись, я встала с кровати, и тихими шажками направилась к двери. Я все пыталась вспомнить сегодняшний сон. Его содержание казалось мне важным, достойным запоминания, но его события быстро стирались из памяти, оставляя лишь схематичные образы некоторых вещей. Яйцо! Больше всего остального мне запомнилось яйцо! Так и не дождавшись маму, я решила сама пойти к ней. Идя по знакомым коридорам, я стала со временем замечать мелкие изменения, неожиданно произошедшие вокруг. Каменная кладка стен имела другой вид, будто бы кирпичи были разложены в иной последовательности. Краски на картинах выцвели, и золотые кудри принцессы слились с солнечным светом. Дверь, ведущая в гостиную, открывается в противоположную сторону. Когда я открываю ее, то вижу совершенно опустевший зал. Из него исчезли все вещи; остался только столик посередине комнаты, да раскрытая книга на нем. Я подошла, и посмотрела на придавленные расческой страницы. Там было то изображение, которое испугало меня в библиотеке. Но ведь мама сожгла ее! Треугольник, разделенный пополам лучом света. Рядом все также стоял человек с трубой. Я вгляделась в его лицо, оно напоминало мне что-то… из забытого сна. Вдруг события сновидения снова предстали передо мною, будто это была самая настоящая явь. «Да это же его лицо!» – пришло озарение. Стены зала пришли в движение. В миг все вокруг переменилось. Стало влажным и затхлым. Изящные узорчатые стены сменились деревянным полукругом, так, наверное, изнутри выглядит старая бочка. Камин превратился в высокий каменный монумент, в котором был выбит орнамент, похожий на птичий скелет. Стены за моей спиной стали высоким коридором, а окно обратилось лестницей, ведущей вверх, к небольшой дверце, за которой виднелось пугающее черное небо. Расческа, которую я каким-то чудом успела ухватить перед тем, как книга рассыпалась в пыль, стала видоизменяться, набухать, обретать более крупные формы, пока я не почувствовала, что держу в ладонях яйцо. В страхе я вжалась в пол, и лежала так, пока темнота за окном не сменилась бледным красным свечением.***
Место, в котором я оказался… мир изменился до неузнаваемости. Когда я открыл глаза, то увидел, что лежу на гладкой, похожей на мрамор, поверхности, видом своим напоминающей шахматную доску: так чередовались на ней черные и белые квадраты. Кое-как поднявшись, я обнаружил, что при мне нет меча. «Наверное, я потерял его в той буре» – пришла в голову первая мысль. Тут же я споткнулся обо что-то, и чуть не упал. Прямо у меня под ногами лежал… причудливый механизм. По форме он был чем-то вроде креста, одна перекладина которого слегка наклонялась вбок. Я поднял его, присмотрелся поближе. Весь он был металлический, составленный из бесчисленного множества мелких деталей. Ювелирная работа. Но что же это было на рукоятке? Какая-то надпись… На рукоятке были выбиты мои инициалы, инициалы моего отца, и печать мастера, сделавшего мой меч. «Значит, вот как ты изменился. Доселе город не посягал на то, что ему не принадлежало. Но если ему хватило сил изменить мой меч, что же тогда он сделал со мной?» – от этой мысли все тело мое объяла дрожь. Я кинулся в сторону, где слышалось журчание реки. Подбежав к ней, я посмотрел на свое отражение. Лицо было тем же, только чище, если сравнивать с тем, каким я видел его в купальнях. Волосы… мои волосы стали седыми, как у той девочки. «Девочка… надо найти ее! Если я выжил в той буре, то и она должна была сделать это». На шахматном поле ее не было. Значит, она где-то в городе.***
Улицы города пришли в свой первозданный вид. Ничего более не напоминало о недавнем потопе. Даже деревья в парке будто бы сохраняли еще солнечное тепло и летнюю сухость. Идя вдоль одной из многочисленных улиц, я услышал за спиной ужасающий шум. Обернувшись, я увидел, как на меня движутся стаей огромные чудовища. Я тут же отскочил в сторону, и спрятался в одном из переулков, готовясь встретить их в тесном пространстве, где им было труднее меня достать. На мое удивление, чудовища стали проезжать мимо, не замечая меня. В страхе и любопытстве я подошел поближе. Это оказались никакие не чудовища, хотя их, несомненно, чудовищный вид легко наталкивал на такую мысль. Это были металлические, источающие жар машины. По трубкам, соединяющим разные части этих механизмов, что-то, булькая, текло. Машины двинулись дальше. Я же побежал в обратную сторону. Временами я замечал, как по стенам домов проскакивают тени. Все они были разных размеров, и, зачастую, были так многочисленны, что сливались в единое черное пятно. Иногда я слышал, как где-то вдали раздавались звуки бьющегося стекла. Именно оттуда обычно прибывали эти тени. Библиотека, как и все в этом городе, была в своем изначальном виде. На полках стояли те же книги. Мебель, которую я не так давно сжег, тоже находилась на своем месте. Было только одно изменение. Просматривая ряды полок в поиске Книги Книг, я не нашел ее. На том месте, где она стояла ранее, теперь поблескивала золоченой обложкой книга стихов о природе. Двери храма, в котором мы с девочкой прятались от непогоды, оказались все так же открыты. Фрески пропускали сквозь себя лунный свет, освещая все пространство внутри сотней красок. Комнатка за алтарем лишилась той дыры, что вела в пещеры. В конце концов, я пришел к магазинчику, в котором мы с девочкой впервые встретились. Зайдя внутрь, я уселся у полок, заполненных сверкающими стеклянными бутылями. «Все, что происходит в городе, происходит только тогда, когда она рядом. Без нее все вокруг – пустышка. Но что же она такое? Вероятно, она, как и яйцо в ее руках, как и весь город – это загадка. Наградой за ее решение будет выполнение моей миссии. Что же мне сделать, чтобы разгадать ее? За все время моего путешествия я не заметил ни единого намека на возможный ответ. Возможно, все дело в яйце…». Рядом послышались звуки ее шагов, я сразу узнал их. Нам снова предстоит встретиться. Теперь, я постараюсь быть с ней более ласковым, в этот раз я не встречу ее острием клинка. Что же насчет яйца? С ним можно сделать не особо много. Надо подождать, пока оно вылупится, если оно, конечно, на это способно. В ином случае… Яйцо должно быть разбито.