Sometimes I Think the Way We Met Happened Too Fast

— Ты знаешь, что можешь прикасаться ко мне, да? Нил не знал. Правильнее сказать, он не знает, как это сделать. Таш держит Нила за талию, его касания легкие, но взгляд пронзительный, пока он изучает Нила в поисках признаков нерешительности. — Хорошо, — говорит Нил, встречаясь взглядом с Ташем. — Где? Таш мгновение смотрит на него в замешательстве, так как ответ очевиден. — Нил, просто положи свои руки на меня. Словно по заказу, Нил кладет руки Ташу на грудь. Нилу не чужда сила, но от прикосновения к Ташу у него перехватывает дыхание; его пальцы раскрываются веером, чтобы охватить все это, так как Таш построен из бетона и отлит из мрамора. — Ты краснеешь, — произносит Таш низким голосом, но его улыбка широкая. — Заткнись, — ворчит Нил, жар распространяющийся по лицу, обжигает еще сильнее. — Ты милый, когда краснеешь. — Таш. — Ты бы выглядел еще милее, если бы встал на колени. Нил резко поднимает голову, только чтобы встретиться с ухмыляющимся Ташем, который быстро стирает румянец с лица Нила поцелуями. Это внезапно становится похоже на игру и Нил намерен победить. Его касания прокладывают дорожку вниз от груди до коленей Таша, куда он умышленно нежно кладет руки, кончиками пальцев слегка очерчивая форму его твердеющего члена. Все тело Таша содрогается, его улыбка сменяется чем-то более острым. — Ох, так вот значит как? — спрашивает Таш, ухмыляясь, его бедра качаются вперед в попытке усилить трение о руку Нила. — Боже, я хотел нагнуть тебя с нашей самой первой встречи. Нил никогда не поймет таких слов, но они все равно скручивают его внутренности. Ему любопытно, были ли подобные мысли у Эндрю, когда они впервые встретились, но это попросту невозможно. Они были словно два запутавшихся ребенка, которые знали только то, как причинить друг другу боль. Быть вместе никогда не было их конечной целью. Подобные мысли об Эндрю невозможны, когда Таш берет его руку и полностью кладет на себя, позволяя Нилу почувствовать всю свою длину. Жар внутри Нила заставляет его внезапно ощутить себя безумным и неудовлетворенным, нуждаясь в том, чтобы быть наполненным, чтобы к нему прикасались, чтобы его взяли. Нуждаясь в том, чтобы это был Таш, чтобы у него наконец-то появилось что-то еще, что он мог знать и во что верить. — Все нормально? — спрашивает Таш, слегка наклоняя голову, чтобы лучше видеть лицо Нила. — Мы можем остановиться, если нужно. Нил представляет, что сказать сейчас Ташу, что он хочет остановиться, все равно как управлять движущимся поездом, но у Нила в любом случае нет ни малейшего желания, ни нужды в остановке. В ответ Нил тянется к завязкам на джоггерах Таша и ослабляет их, затем забирается в штаны, чтобы полностью обхватить его эрекцию. И первая мысль, возникающая в его голове, что это по-другому, а вторая, что Таш… Таш большой, и Нилу не нужно видеть, чтобы знать это. — Ох, — единственное, что срывается с губ Нила, все мысли, что он должен был высказать, теперь рассеялись и сменились острой потребностью. — Я полагаю, что это лучше, чем «о, нет», так ведь? — спрашивает Таш голосом на тон выше, наблюдая за лицом Нила, в то время как Нил смотрит на свою руку. — Могу я использовать свой рот? — неожиданно спрашивает Нил, встречая взгляд Таша и чувствуя, как в этот момент член подергивается в его хватке. — Ни хрена себе! — Таш решительно кивает, уже поднимая свои бедра, чтобы стянуть штаны. — Да-а, ты уверен? Нил сужает глаза. — Какая часть меня тебе кажется незаинтересованной? — Ладно, да, ты… ты прав, — быстро говорит Таш, жестко целуя Нила, перед тем как положить руку на затылок, чтобы направить его вниз. Не то чтобы Нил мог здесь потеряться или как будто он наоборот предпочел бы оказаться где-то еще. Первый раз, когда Нил делал Эндрю минет, он испытывал трудности, и его бы вырвало, если бы не твердая решимость доставить Эндрю удовольствие и почувствовать вспышку пламенной гордости, с которой Эндрю смотрел на Нила, когда он глотал. Но это было тогда, с Нилом, делающим все возможное со всей его неопытностью. Теперь он знает, что делать и знает, что ему нравится, сейчас задача состоит в том, чтобы выяснить, что из этого сработает для Таша. Гораздо проще понять, на какие кнопки нажимать, когда Таш реагирует так громко, проклиная момент, когда губы Нила сомкнулись вокруг него. Он возбужденно толкается вверх, и Нил отрывается, чтобы не поперхнуться, упирая руки в накачанные бедра Таша, ожидая такого толчка и отстраняясь как раз вовремя, чтобы избежать заполнения горла. — Извини, ты просто… Нил, пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь как ты чертовски горяч. Рот Нила изгибается по бокам, но он ничего не говорит в ответ, взамен нежно сжимая основание члена Таша и облизывая его сбоку. Таш снова толкается, несмотря на предшествующие извинения, но вместо этого скользит по языку Нила. Таш широкий и длинный, отчего рука Нила кажется маленькой на контрасте с тем местом, где он обхватывает его. Кончик его члена чуть темнее, чем остальная часть, розовый перетекает в набухший фиолетовый, и Нил осознает, что он так сильно хочет ощутить, как член Таша ударяется о заднюю стенку его горла, что решает — это не сломит его. Он сталкивался с силами гораздо мощнее, но даже они потерпели неудачу в попытке причинить ему боль. Он не стеклянный и не из бумаги. Он ходил по острию не одного ножа, и едва ли стоит беспокоиться о том, как его может порезать Таш, когда до этого он выживал каждый раз. Без предупреждения Нил направляет член Таша в рот и заглатывает его. Появляется жгучее желание подавиться и закашляться, но Нил продвигается вперед, устраиваясь на диване поудобнее и перенося вес с предплечий на ноги Таша, чтобы он не мог толкнуться вверх слишком рано. Таш стонет, рука в волосах Нила опускается все ниже, от шеи к спине, кончики пальцев касаются обнаженной кожи. Нил чуть отстраняется только для того, чтобы спросить: — Хочешь поставить меня на колени? — Блядь, — говорит Таш низким голосом, его голова ударяется о спинку дивана. — Нет, нет, мне это нравится. Нил кивает, и, несмотря на ноющую челюсть и слюну, стекающую с подбородка, ему тоже это нравится. Он делает глубокий вдох, перед тем как проглотить член Таша до основания, сглатывая, когда тот касается задней стенки его горла. Рука Таша на спине Нила начинает скользить ниже, пока его пальцы не задевают пояс штанов Нила и не проскальзывают под него. Дыхание Нила вырывается резкими рывками через нос, когда он чувствует как Таш тупыми кончиками ногтей царапает его кожу. — Ты будешь проблемой, — говорит Таш, его рука исследует изгиб задницы Нила. — Вот, намочи мне пальцы. Другая рука Таша хватает Нила за подбородок, отрывая его от члена, лицо Нила краснеет от стекающей слюны. Кажется, Таша это совсем не волнует, когда он держит Нила одной рукой, а другой скользит двумя пальцами ему в рот. Может быть, всему виной зрительный контакт и то, как Таш удерживает лицо Нила таким образом, что нет возможности отстраниться назад, но Нил едва не давится пальцами Таша, когда они скользят взад и вперед у него во рту. — Хорошо? — спрашивает Нил, задыхаясь, когда Таш отодвигается. Взгляд Таша теперь темнее, все прежняя шутливость исчезла. Он ничего не говорит, его глаза полуприкрыты, когда он толкает Нила обратно на свой член, а другая рука вновь исчезает под Нилом. Он прижимает подушечку влажного и скользкого пальца к дырочке Нила, медленно раскрывая его. Нил издает какой-то неразборчивый звук вокруг члена Таша, что-то приглушенное и ошеломленное, но совсем не нервное. Каждая секунда происходящего — это часть чего-то большего, каждое касание приближает его к составлению полной картины. Нил не знает, что его ждет, но если это Таш и это приятно, значит это не может быть ошибкой. Таш играет с ним, свободной рукой откидывая волосы Нила назад, и бормочет слова поощрения вперемешку со стонами. Его пальцы начинают становиться сухими, но он продолжает аккуратно надавливать и толкать, пока кончик одного из них не оказывается внутри Нила. К Нилу никто не прикасался с той самой ночи, когда Эндрю трахал его в незастеленной кровати, нахлынувшие воспоминания, тупая боль и растущее давление заставляют Нила бросить член Таша и вскрикнуть. — Таш, — хрипло хнычет Нил, сглатывая и кашляя, подавившись собственной слюной. — Тебе это нравится? — спрашивает Таш с кривой улыбкой. — Хочешь по-другому? Лицо Нила обдает жаром, но горячее, чем стыд — власть желания, сжигающая его изнутри. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Глаза Таша расширяются, рот приоткрывается от удивления. — Ох, мож... хорошо, хорошо, да, давай… мы можем пойти ко мне в комнату и… — Нет, — говорит Нил, приподнимаясь и забираясь к Ташу на колени. Они начали на этом диване, и Нил преисполнен решимости довести дело до конца. — Здесь, сейчас. На этот раз краснеет Таш, кончики его ушей становятся ярко-розовыми. Он целует Нила, прежде чем кивнуть и натянуть штаны. — Ладно, просто… подождешь тут? Я сейчас вернусь. Таш встает прежде, чем Нил успевает согласиться и Нил внезапно чувствует, будто ему снова восемнадцать, и он борется с порывом к бегству. Дверь прямо здесь. Если он хочет — он может уйти. Но вместо этого Нил ждет, пока Таш не возвращается из спальни, спотыкаясь. Он ставит бутылочку со смазкой на кофейный столик и достает из зажатых зубов упаковку с презервативом, с ухмылкой протягивая ее Нилу. Взяв на себя обязательство остаться, вместо того чтобы сбежать, Нил наклоняется к этой ухмылке, стирая ее поцелуем. Подобно тому, как они вместе двигаются на корте, Таш знает, где прикоснуться к Нилу, чтобы вызвать его реакцию. Его руки обвиваются вокруг талии Нила, усаживая обратно к себе на колени, где Таш стягивает с него штаны, бросая их на пол к футболке. Нил прижимается ближе к груди Таша, обхватывая его за шею, в то время как Таш раскрывает его, вводя по одному пальцу за раз. Его темп терпеливый, несмотря на настойчивость, сквозящую его хватке. Даже учитывая эту настойчивость, Таш медлит, когда свободной рукой поднимает подбородок Нила для того, чтобы их глаза встретились. — Почему сегодня? — спрашивает он, его карие глаза загораются любопытством. — Что иначе в сегодняшнем вечере? Нил на мгновение хмурит брови, но не в замешательстве, а в задумчивости, потому что должна же быть причина, по которой он все еще не задыхается от собственных чертовых мыслей. Он нервно прикусывает нижнюю губу, пытаясь облечь это чувство в слова. — Эй, ну же, не стесняйся меня сейчас, — говорит Таш, сжимая щеки Нила в ладонях, чтобы заставить его встретиться взглядами. — Ты только что засунул весь мой член себе в глотку. Не думаешь, что мы уже прошли этот этап? Подобные слова, как расплавленный воск, капнувший ему на грудь, причиняющий достаточно боли, чтобы заставить Нила содрогнуться, но дискомфорт быстро исчезает, отчего он хочет гнаться за облегчением вновь. — Из-за этого, — Нил проводит рукой вниз по своей разгорячённой и испещрённой шрамами груди, чувствуя пламя внутри. — Когда ты говоришь, ты просто… ты говоришь то, что хочешь сказать, всякий раз, когда бы тебе этого не захотелось. — Ну да, свобода слова, все дела. — Нет, — Нил беспомощно пожимает плечами. — Мне не нужно строить догадки, о чем ты думаешь, и я не думаю… у меня никогда такого не было, Таш. Дикая и кривая ухмылка Таша медленно тускнеет, но он целует Нила до того, как она исчезает полностью. — Нил, было бы преступлением держать мои мысли о тебе втайне. А теперь, прошу, могу я уже нагнуть тебя над этим диваном и вытрахать тебе мозги? Пламя разгорается снова и Нил краснеет, улыбаясь от уха до уха. Таш смеется, вновь целуя Нила, прежде чем сказать: — Видишь? Не быть причиной этой улыбки — преступление. Жжение начинает превращаться в безопасное чувство удовольствия. Нилу становится даже легче дышать, когда Таш ставит его на колени. Он опирается на подлокотник дивана, пока Таш подходит к нему сзади. — Все нормально? — спрашивает Таш, слегка проводя головкой своего члена по пояснице Нила. Нил кивает, затем резко стонет, поскольку его хватают за волосы, отчего голова запрокидывается назад. — Нил, я хочу услышать, как ты скажешь «да». Вопрос звучит совсем не так, как задал бы его Эндрю Миньярд, но ответ Нила точно такой же. — Да, — говорит Нил, смотря на Таша через плечо. Они не разрывают зрительный контакт, пока Таш медленно входит в него сзади. Для того, кому всегда есть, что сказать, Таш на удивление молчалив, но концентрация отчетлива видна на его лице. Как только бедра Таша прижимаются к заднице Нила, они оба выдыхают. Руки Нила впиваются в край дивана, борясь с порывом выгнуть спину и опустить грудь ниже, чтобы Таш мог легко взять его, потому что Нилу нужно видеть. Это не Эндрю, и Нилу необходимо визуальное подтверждение, чтобы помнить это. — Могу я двигаться? — спрашивает Таш после затянувшегося молчания и неподвижности, нежно поглаживая Нила по боку. — Секунду… — Нил делает очередной глубокий вдох, пытаясь расслабиться. —Это просто… — Это просто что, Нил? Нил выдыхает и закрывает глаза, затем толкается назад, насаживаясь на член Таша. — Ты просто ощущаешься чертовски хорошо, — наконец говорит Нил, позаимствовав смелость Таша и позволяя теплу и облегчению пройти сквозь него. Гордая улыбка Таша не сходит с лица, пока он наклоняется к спине Нила для поцелуя. Нил наконец поддается своим слабостям, он перемещает и сгибает руки, чтобы подложить под голову, тогда как остальная его часть подстраивается под Таша; он поднимает бедра выше и выгибает спину, раздвигая колени так далеко, как только может. Таш повсюду, вокруг него и даже внутри него, он погружается в Нила все с большей и большей легкостью, когда его темп нарастает. Звук шлепков, с которыми его кожа ударяется о кожу Нила, громче, чем игра, которая все еще идет по телевизору. — Можешь положить руки себе за спину? — спрашивает Таш и не дожидаясь его ответа, направляет обе руки Нила к пояснице. Такая большая сила сосредоточена в одной этой руке; пальцы Таша длинные и достаточно сильные, чтобы удерживать Нила за запястья. Другой рукой он хватает Нила за волосы, используя обе точки соприкосновения как рычаг, чтобы насаживать Нила на свой член, каждый раз, когда он выходит. Нил никогда не чувствовал себя таким маленьким или беспомощным как сейчас, в руках Таша, но он ловит себя на мысли, что ему это нравится. — Я хочу почувствовать как ты кончаешь, пока я внутри тебя. — Хорошо, — бормочет Нил себе под нос, едва способный кивнуть. Таш дергает Нила за волосы и его голос звучит так нетипично для него, когда он рычит. — Что? — Да, — шипит Нил в ответ, его зубы смыкаются, а глаза закрываются со следующим жестким толчком. — Скажи мне, что тебе нужно. Нил не так прост. Ему нужно много чего. Ему нужно ничто. Ему нужно знать, что все будет хорошо, когда это закончится, что он сможет просто спокойно заснуть. Ему нужно знать, что это не Эндрю, но это не значит, что то, что у них было, не было священным, особенным, правильным… Что нужно Нилу, так это не думать об Эндрю, поэтому, когда он наконец говорит, это звучит, как мольба. — Жестче. Давай… жестче. Таш начинает вдалбливаться в него со всей силой своего веса, отчего Нил падает на подлокотник дивана и теперь его член получает достаточно трения для того, чтобы Нил сломался. Нил откидывается назад, бедра колышутся под ним, пока он кончает. Он, должно быть, невероятно туго сжался вокруг члена Таша, потому что Таш стонет и заикаясь подается вперед, но Нилу нужно больше, нужно, чтобы это длилось дольше, чтобы это было иначе. — Еще, — говорит Нил, яростно вздрагивая при каждом толчке Таша — Таш, прикоснись ко мне еще раз. — Эй, эй, полегче, — шепчет Таш ему на ухо, замедляясь, так что он может опуститься ниже к спине Нила, обхватывая руками его шею. — Просто дыши. — Нет, — протестует Нил, вгрызаясь в кожу Таша, чтобы заставить его снова ускориться. — Мне нужно… еще раз. — Хорошо, хорошо, — успокаивающе говорит Таш, просовывая руку под Нила, чтобы обхватить его полутвердый член, и толкаясь обратно в него, чтобы наполнить. Нил чувствительный, но более того — он в отчаянии. — Хорошо, детка, еще разок для меня, да? Нилу почти нечего отдавать, но голос Таша и его приказы подчиняют Нила. Он снова кончает, слабо покачивая бедрами и изливаясь в руку Таша, ждущую наготове. Ничего, что имеет значение, не осталось от Нила, только сломанные части и прерывистое дыхание, разорванное на куски, когда Таш срывается с края и кончает, прижимаясь ртом к шее Нила. Два оргазма и тысячи мыслей спустя Нил падает на диван, предоставляя Ташу заняться уборкой после того, как он уйдет. Он нашептывает Нилу слова похвалы и гордости, но Нил может только лежать, наконец-то ощущая покой внутри себя. Это Таш. Он высокий и сильный, и его достаточно, чтобы расколоть мир Нила напополам, но даже после того, как он дважды преодолел точку перелома, Нил закрывает свои глаза и все еще представляет Эндрю. Таш целует Нила в висок, перед тем как протянуть ему одежду. Нил позволяет себе размякнуть под ней. — Черт, Джостен, — говорит Таш, когда натягивает свою футболку, оглядывая Нила с головы до ног. — Ты невероятен. — Ага, так мне и говорили, — отвечает Нил, улыбаясь немного застенчиво пока одевается. Впечатленный взгляд Таша исчезает, сменяясь чем-то странным и печальным. — Я не знаю. Не похоже, что это так. Нил замирает, гадая, все ли его чувства разделяет Таш. — Что? Как будто его ответ подтвердил все догадки Таша, его улыбка превращается во что-то полное сочувствия. — Когда бы я не говорил что-то хорошее о тебе, ты превращаешься в… как такой маленький бездомный кот, который забыл, когда ел в последний раз, и вот, ему наконец-то предложили еду. Я не знаю. Это заставляет меня задаваться вопросом, говорили ли тебе когда-нибудь, что тебя любят. Нил был голым всего несколько минут назад, но он внезапно чувствует себя гораздо более обнажённым несмотря на то, что полностью одет. Он — сгоревшее письмо, полное секретов, что каким-то образом все еще можно разобрать, но он не может поверить, что кто-то даже захочет попытаться прочитать его сейчас. — Разве люди непременно должны говорить это вслух? — Нет, — говорит Таш, одаривая Нила грустной, легкой улыбкой. — Но ты заслуживаешь того, чтобы это слышать. Нил готовит себя к словам, которые в следующий раз слетят с губ Таша, но он так ничего и не говорит. Вместо этого Таш наклоняется, чтобы поцеловать Нила в лоб, прикосновение такое мягкое по сравнению с синяками, которые он оставил на теле Нила. — Давай ополоснемся, а потом пересмотрим эту игру, м? — спрашивает Таш, радость вновь слышна в его голосе, когда он указывает на телевизор, и Нил не может не улыбнуться в ответ. Таш достает одеяло, заворачивая в него их обоих, когда они устраиваются поудобнее, чтобы на этот раз действительно посмотреть игру. Его рука обвивает Нила за плечи, как будто он не может смириться с мыслью о долгой разлуке. Чем дольше Нил на него смотрит, тем больше укрепляется в мысли, что он тоже не может. Нил вновь прерывает игру, чтобы наклониться и поцеловать Таша, давая ему точно знать об этом.