Sometimes I Think the Way We Met Happened Too Fast

Когда на экране телефона высветилось имя Нила Джостена и его номер, Эндрю явно не ожидал увидеть ничего подобного. Может быть, когда-то он надеялся на это, но только в том смысле, что его тоска была зудом, который необходимо было почесать. Нил никогда не вызывал скуки и всегда оставлял Эндрю с длинным списком дел, которые необходимо решить, привести в порядок и избавится от них, когда он заканчивал появляться в жизни Эндрю. Эндрю спорил сам с собой, стоит ли ему отвечать на звонок, но ему было скучно. — Нил, — говорит Эндрю в трубку, подготавливая себя к разбитому стеклу, которое в итоге ему и придется убирать. — Алло, Эндрю? Привет, — это не Нил. — Меня зовут Таш. Я… я друг Нила. — Ладно. — Э-э, да, он… он практически теряет сознание, и я подумал, что ты знаешь лучше меня, что делать в такой ситуации. Ты мне ничего не должен, но послушай, ах, блядь, можешь выручить? Для кого-то, кто звучит так уверенно, слушать, как Таш разваливается по швам из-за Нила, должно быть смешно. Вместо этого он вздыхает, потому что, естественно, этот идиот пошел бы и нашел другого идиота. Поговорим о слепом, ведущем слепого. — Что он сейчас делает? — спрашивает Эндрю, не готовый или не желающий успокаивать ещё и этого парня. — Дышит чертовски быстро и все твердит, что здесь слишком жарко. — Выведи его наружу. — Я не думаю, что мне следует к нему прикасаться, — он звучит виновато, отчего Эндрю чувствует… он ничего не чувствует, потому что здесь нечего чувствовать. — Я думаю… Я не знаю в городе ты или нет, но мы здесь, в Пасадене. Эндрю делает паузу, смотря через перила его балкона на заходящее солнце. Это знаменитый золотой Калифорнийский закат. — Чего ты от меня хочешь? — Приехать сюда? Ему нужно… Я не знаю, но он совершенно точно не нуждается во мне. Ох, он так сильно хочет сказать «нет», но как только он произносит это у себя в голове, он видит, как в таком случае пройдёт остаток этой ночи. — Отправь мне свой адрес, — все, что Эндрю способен сказать перед тем, как повесить трубку. Естественно, он в городе. Он блядь живет здесь. Эндрю не собирался отказываться от трехсот шестидесяти пяти солнечных дней в году, чтобы переехать в какой-то холодный и унылый штат, только чтобы не жить по соседству с Нилом. Таш отправляет сообщению Эндрю с телефона Нила, но Эндрю не смотрит на него, пока не садится в машину. Он вбивает адрес в навигатор и трогается. Пасадена не слишком далеко от того места, где живет Эндрю на Лонг Бич, если пробки не будут такими ужасными, как обычно. Он едет немного быстрее, чем разрешено правилами дорожного движения, но убеждает себя, что это вызвано раздражением, а не беспокойством. Чем быстрее он там окажется, тем меньший ущерб нанесет Таш в попытке помочь и следовательно меньше уборки для Эндрю после. Мгноквартирный дом появляется в поле зрения слишком быстро. Эндрю смотрит на верхние террасы, затем сканирует землю под ними. Отсутствие мертвых тел или сигнальной ленты, огораживающей место преступления, является, как правило, хорошим знаком. Эндрю уже давно не видел Нила. Пять месяцев и шесть дней, если быть точным. Он сказал себе, что никогда больше не увидит Нила Джостена, если можно будет этого избежать, но какая-то часть Эндрю всегда будет нуждаться в нем. Таш впускает его, как только он набирает номер квартиры, через домофон слышится вздох облегчения в его тихом голосе. Эндрю поднимается вверх на лифте и не останавливается, чтобы расценить это как потенциальную ошибку, пока он добирается до этажа Таша, где тот стоит снаружи раскрытых дверей его квартиры, очевидно, нервничая. Неужели люди никогда не научатся? Ты не можешь приручить дикое животное и держать его как домашнюю зверушку. В конечном итоге она укусит в ответ. — Ох, блядь, — говорит Таш при приближении Эндрю. — Спасибо тебе, серьезно. — Мужчина минимум на десять дюймов выше, чем Эндрю, но он выглядит таким маленьким, когда протягивает руку Эндрю, чтобы пожать ее. — Таш Ароди, бэклайнер the Saints. Если бы Эндрю не пожал ему руку, это выставило бы его как жалкого или ревнивого бывшего, которым он не являлся, поэтому он пожимает протянутую ему руку, сгорая внутри, когда представляет, где побывала эта рука. — Эндрю, — это все, что говорит Эндрю, затем обходит Таша, направляясь в квартиру. Это хорошая квартира, пахнет тоже приятно. Там даже горят свечи. Конечно, идиот не знал, что делать и впал в панику. Он находит Нила на диване перед телевизором, тот рухнул на него зажав голову в руках, его дыхание медленное и поверхностное. Подобное случалось много раз прежде, когда Нил впадал в панику и терял сознание от нехватки кислорода. Либо ему не хватает навыков самосохранения, либо же это его способ справиться с ситуацией. — В один момент он был в порядке, а потом он просто... раз и уже нет, — говорит Таш, стоя за диваном и откидывая волосы назад от лица. Таш привлекательный, каким-то раздражающим образом. Его темные волосы великолепно обрамляют лицо, как у какого-то сердцееда из 90х, на которых раньше Эндрю смотрел, думал о них и изумлялся. Эндрю видит прискорбную привлекательность, хотя знает, что Нила его внешность не привлекает. Таш наблюдает за ним, как будто добавляет мысленные заметки, что нужно делать в подобной ситуации. Это не было чем-то таким, о чем Эндрю нужно было когда-либо думать, все же, он всегда это знал. Он хватает Нила за футболку сзади, заставляя подняться на ноги, такие же неустойчивые, как и он сам. — Эй, подожди… — начинает Таш, затем резко осекается. Эндрю не удостаивает его и взглядом, используя руку, удерживающую футболку Нила, чтобы тот не падал и направляет его прямо к открытой террасе. Он усаживает Нила на один из двух стульев, затем убирает от него свою руку. Нил слегка шевелится, он пока не полностью пришел в сознание, но и не отключился, его дыхание начинает выравниваться. Скорее всего у него будет болеть голова и скрутит живот, но в целом он будет в порядке. Хотя на горизонте все еще алел закат, воздух внезапно стал достаточно прохладным, заставив Эндрю содрогнуться. Таш появляется в открытой двери, держа в руках куртку. Он накидывает ее Нилу на плечи, чтобы укрыть его от ветра, а затем сокрушенно смотрит на Эндрю. — Итак, — говорит Эндрю после долгой минуты, выуживая из кармана пачку сигарет. Он предлагает одну Ташу, на что тот вежливо качает головой. Естественно. — Ты его друг, верно? Кривая улыбка Таша каким-то образом искривляется еще больше и он пожимает одним плечом. — Ну да, но нет. Я и не знаю, на самом деле. Я не спрашивал его. — Сегодня вечером было что-то особенное? — Ох, нет, нет… я не знаю, — Таш размахивает рукой перед своим лицом, выглядя до безумия влюбленным и так, так глупо пораженным. — Мы вроде как… эй, немного странно говорить об этом, не думаешь? Эндрю выдыхает дым. — Немного странно, что я вообще здесь, не думаешь? Таш кивает. — Ладно, справедливо, — он смотрит на Нила и его улыбка меркнет, но привязанность очевидна. — Мы впервые поцеловались месяц назад. Я даже не уверен, знал ли он об этом до того, как я сказал ему, но почему бы не отпраздновать это маленькое событие? Эндрю жестом указывает на Нила, который все еще без сознания. — Он запаниковал не потому, что я приготовил ему ужин, — произносит Таш нервно улыбаясь. — Я снял с него футболку. Если пальцы Эндрю и сжимают плотнее сигарету, он не позволяет себе признать это. — Хм. — Прости. — За что? Таш пожимает плечами. — Я не знаю никого, кто хотел бы услышать, как его бывший занимается чем-то подобным с кем-то другим. — Они люди прошлого не без причины. Когда Таш улыбается, это невероятно раздражает. Как будто для него это так просто. Он потирает затылок, переводя взгляд с Нила на Эндрю, прежде чем выдохнуть. — Хорошо, я могу в это поверить. — Тогда верь. — Это просто… не убивай меня, но… ты здесь, — Таш выглядит странно, когда так нервничает. — Ты все еще любишь его? Потому что это нормально, если да, но мне нужно знать, с чем я здесь имею дело. Эндрю отворачивается лицом к городу, стряхивая пепел с сигареты на ветру. Он несет в себе запах приближающегося дождя. Люди и раньше просили его рассказать правду, но он не уверен, делал ли хоть кто-то когда-нибудь это так серьезно. — Не имеет значение как я отношусь к Нилу. Если он тебе нравится и ты нравишься ему, то математика проста. Разберись в этом сам. — Непременно, — вздыхает Таш. — Я собираюсь пойти внутрь, не хочу быть триггером, когда он придет в себя. Позови меня, если что-нибудь понадобится. Эндрю просто отмахивается от него, затем в тишине докуривает сигарету, прежде чем поджечь еще одну. Он сказал себе, что больше не увидит Нила, если сможет, но это почти обещание было не для его же блага. Вечный оптимист, Нил смотрел на Эндрю тем вечером в машине так, что в нем чувствовался заряд надежды или какого-то другого нежного и невозможного чувства. Этого было вполне достаточно, чтобы вырвать правду из груди Эндрю, но Эндрю умнее. Вера, возложенная на Эндрю, всегда будет необоснованной. Разве это не так? Разве не это подразумевал Нил? Не важно, что подразумевал Нил. Эндрю всегда знал, что не собирался быть таким, как другие возлюбленные. Он никогда не намерен был стать мужем, к которому ты возвращаешься домой, парнем, которого ты знакомишь со своими родителями или партнером, который помогает тебе сиять. Это то, чего хотел Нил, даже если он и не осознавал этого, и это то, чего Эндрю лишал его каждый раз, когда они говорили друг другу «да» вместо «нет». Поэтому он должен был отпустить его. — Дерьмо, — говорит Нил, приходя в себя, и то, как он смотрит сейчас на Эндрю, только подтверждает, что он поступал верно, отстраняясь. Эндрю говорит себе, что это хорошо. Все это суровое испытание во благо! Это будет прощание, что должно было состояться еще в прошлый раз. А потом Нил говорит «Он мне не парень», и Эндрю уже не знает чему верить. Он следует за Нилом внутрь слишком милой квартиры и идет к входной двери, чтобы ждать сигнала Нила, когда ему нужно уходить. Если ему нужно будет уйти. Он должен остаться. — Думаю, мне лучше поехать к себе сегодня, — говорит Нил, и Эндрю втаптывает победное чувство, которое приносят эти слова. — Мне жаль. Таш даже привлекательнее, когда он ухмыляется, как какой-то безумно влюбленный идиот. — Не за что извиняться, помнишь? Затем он целует Нила в лоб, и для него это так просто. Эндрю видит, как Нил тает от этого поцелуя, маленький, робкий и глупо застенчивый. Ему следует отвести взгляд, но он не может, и хотя он смотрит и усваивает, это не урок. Нужно называть все своими именами. Это старое доброе саморазрушение. Мне просто нужно… Эндрю, ты не думаешь, что мы должны быть чем-то большим? Наблюдение за тем, как Ташу Ароди так легко удается быть кем-то для Нила Джостена, обретает смысл для Эндрю, и хотя он именно тот, кто везёт Нила домой, он не… Если ты не дотягиваешь, ты можешь делать все, что угодно, но все равно не сможешь прыгнуть выше своей головы. Поэтому Нил может спросить, и Эндрю попытается ответить, но это никогда не изменит того факта, что один из них неправ. Не думаешь, что мы должны быть чем-то большим? Мы должны быть чем-то большим? Быть чем-то большим? Быть чем-то большим. Эндрю не должен быть кем-то, кем он не является на самом деле, чтобы угодить Нилу. Таш Ароди делает это так легко, потому что это действительно легко для него. Какая роскошь. К тому же, Таш вовсе не идиот, он может не знать, где пролегают границы Нила, но он в курсе, что есть электрический провод, через который ему придется перебраться, если он когда-нибудь захочет сблизиться с Нилом. Поцелуй, что Таш запечатлел на лбу Нила, ясно дал Эндрю понять, что он всего в нескольких шагах от того, чтобы это выяснить. Рано или поздно, Эндрю будет признан бесполезной и устаревшей технологией. Эндрю заглушает двигатель машины как только останавливается перед тем, что раньше было его домом, как раз когда Нил снова отрицает, что Таш его парень. Если бы Эндрю сейчас был способен на ярость, он бы показал это, он бы схватил лицо Нила и разрушил его. Но Эндрю знает все об отрицании; это именно то, что ты делаешь, когда пытаешься скрыть правду. — Иди внутрь и скажи своему парню, что ты дома, пока он не предположил худшее, — говорит Эндрю вместо этого, чудом удерживаясь от порыва протянуть руки и наконец положить их на Нила. Это бы ничего не изменило. Этого уже не изменить. Ты все еще любишь его? Потому что это нормально, если да… Ох, но это не нормально, потому что прикосновения, попытки и перемены не будут иметь значения в конечном итоге, когда тот, кого хочет Нил, уже реален. И это никогда не будет Эндрю. Эндрю умнее этого. Нет смысла отрицать правду.