Sometimes I Think the Way We Met Happened Too Fast

Энергии толпы, образовавшейся после победы The Saints вполне достаточно, чтобы запитать целый город, а то и два. Нил использует эту энергию как отвлекающий маневр, позволяя волнению взять верх и стать причиной совершения необдуманных поступков. Его мозг не переставал гудеть с тех пор, как он оставил Эндрю в раздевалке, но теперь у него есть оправдание своей растерянности. Он целует Таша в щеку, перед тем как отправить его назад, к своей команде. Стадион охвачен хаосом и переполнен, поэтому он практически сразу теряет его из виду. Ему придется подождать, пока команда закончит давать интервью и переоденется, прежде чем он сможет уйти с Ташем, но охранник приходит за Нилом раньше, чем он успевает подумать о том, где ему нужно ждать.  Нила ведут в комнату отдыха, там, по телевизору, висящему на стене, идет повтор основных моментов игры. Он сосредотачивается на этом, подстегнутый необходимостью увидеть, что он пропустил, когда наблюдает за игрой в первый раз. Эндрю не играл во втором тайме, что должно было немного облегчить просмотр матча в режиме реального времени. Это должно было удержать внимание Нила там, где оно должно было быть, а не… Но ему не следовало думать об Эндрю, не тогда, когда Таш покинул корт и поднялся по трибунам, еще даже до того, как команды собирались выстроиться в линию для обмена рукопожатиями, не тогда, когда его объятия были столь пылкими и крепкими и гораздо более реальными, чем могло бы быть что-то еще. Не тогда, когда Нил был для него приоритетом. Нил не уверен, что он когда-либо был чьим-то приоритетом раньше, по крайней мере не так, как продемонстрировал это Таш, на глазах у ста тысяч человек или даже больше. Только вот, когда он смотрит на пространство вокруг себя, Нил не может дышать так же, как дышал, когда был только он и Эндрю, и никого больше. По телевизору, снова и снова, показывают финальный гол The Saints, в замедленной съемке и с разных ракурсов. Нил смотрит, но не уверен, насколько важно их победное очко, когда ворота все равно что были пустыми без Эндрю. — Привет, — неожиданно произносит Таш позади Нила. Он принял душ и переоделся, волосы откинуты назад от лица, а глаза загорелись от широкой улыбки. — Готов убраться отсюда? Нил переводит взгляд на Таша, медленно расплываясь в улыбке. — Ага. Таш протягивает руку, будто и не сомневаясь, что Нил возьмет ее. И Нил берет, позволяя Ташу поднять его на ноги, позволяя Ташу держать его за руку, чтобы они не могли расстаться. — Ты в порядке?, — спрашивает Таш, раскачивая их соединенные руки между ними. — О, нет, ты думаешь о том, как жестоко моя команда собирается разгромить твою, угадал? Несмотря на то, что он чувствует себя таким спокойным, Нил смеется и мотает головой. — Уверяю тебя, я ничуть об этом не переживаю. — Правда? Потому что я не собираюсь делать тебе поблажки. — А разве ты когда-нибудь их делаешь? — спрашивает Нил, затем останавливается, чтобы повернуться лицом к Ташу, слегка приподнимаясь на носочки, чтобы поцеловать его. — Помнишь «Монополию»? Я тогда из-за тебя обанкротился. Таш улыбается, но в мгновении ока улыбка сникает, а затем и вовсе исчезает. — Вот что бывает, когда ты пытаешься обмануть систему, — говорит он, но тот свет, который он обычно излучает, померк. Служба безопасности встречает их снаружи и сопровождает к машине Таша на парковке для спортсменов. Таш благодарит охрану, прежде чем разблокировать машину, но не спешит открывать дверь, вместо этого разворачиваясь, чтобы посмотреть на Нила без его обычной улыбки. — Где ты это взял? — спрашивает Таш, кивком указывая на лицо Нила. Нил останавливается, задумавшись, и тут же сокрушается, как только осознает, на что смотрит Таш. Он планировал поджечь ее, выкурить, вдыхать дым или, на худой конец, разломить пополам и выбросить. Сигарета Эндрю ощущалась такой невесомой, когда была спрятана за ухом Нила, что он о ней и думать забыл. Нил тянется к ней, нащупывая фильтр кончиками пальцев, но Таш перехватывает и забирает ее. — Ты виделся с Эндрю. — Таш… — но нет никаких аргументов, оправданий или способов, чтобы выкрутиться. — Я так и знал… а вообще, знаешь что? — Таш внезапно расплывается в улыбке и прячет сигарету в карман. — Я не собираюсь делать поспешных выводов. Я знаю тебя. Я люблю тебя и доверяю тебе. Так что если есть что-то такое, о чем мне следует знать, я уверен, ты расскажешь мне. Нил не выдыхает, но чувствует небольшое облегчение. — Хорошо. Мы можем не обсуждать это здесь? Таш медленно выдыхает и кивает. — Конечно, поехали домой. Они садятся в машину и позволяют радио заполнить тишину между ними, но как только ведущий начинает говорить о сегодняшней игре, Нил протягивает руку, чтобы выключить радио; он не уверен, кому из них двоих будет больнее от упоминания Эндрю. Тишина сопровождает их от парковки до этажа, где единственный звук в мире — звон ключей, когда Таш отпирает дверь квартиры Нила. Но Нил знает, не стоит наслаждаться тишиной, потому что чем дольше они молчат, тем громче они будут, когда наконец заговорят. Таш не снимает ни куртку, ни обувь как только они заходят внутрь. Он включает свет на кухне и облокачивается на стойку. Он снова улыбается, но как-то печально, что Нил никогда не способен был расшифровать. — Ты пошел и увиделся с Эндрю. Пока я был на корте. Это правда? Нилу и раньше приходилось сидеть напротив офицеров — вооруженных людей со значками, обладающих властью. Поэтому он не понимает, почему это кажется ему гораздо сложнее. — Да. — Ладно, — плечи Таша приподнимаются к ушам и он поджимает губы. — Почему? Под пристальным взглядом карих глаз Таша и при этом нежной улыбки, Нил ломается. Ему приходится отвести взгляд. — Это прозвучит бессмысленно. — Нил, мне все равно, что ты ответишь. Мне просто… Мне нужно это услышать. Нил резко приходит в себя. — Тебе все равно? —Нет, я имею в виду… это значит, что бы ты ни собирался мне сказать, мы разберемся с этим. Ты просто должен это сказать. На этот раз Нил не отводит взгляд и говорит. — Мне нужно было поговорить с ним кое о чем. Таш кивает, а затем двигает челюстью из стороны в сторону, вздыхая. — Слушай, я был терпелив или, по крайней мере, пытался быть терпеливым, потому что знаю, что у вас, парни, есть общее прошлое. Эндрю — неотъемлемая часть того, кем ты сейчас являешься. Я знаю это и не стану этого отрицать, — говорит Таш, затем указывает на себя, прикасаясь к груди. — Но я твой парень. Я не просто твой первый выбор, я должен быть твоим единственным выбором — и прямо сейчас я не ощущаю этого. Нил может только кивнуть, тогда как его грудь разрывается в клочья. — Извини. И тут у Таша хватает наглости улыбнуться, легко, нежно и с теплотой. — Не нужно извиняться. Просто скажи мне правду. Он смотрит на Нила в ожидании, но Нил не может описать это, потому что знает, как только он это сделает, у него отнимут слова. Как будто замедляешься на бегу, и опасность настигает тебя, крадет воздух, которым ты так упорно пытался дышать.  Почему ты не можешь просто взять и сказать это? Потому что, если ты этого не скажешь, то не сможешь и потерять. — Я, правда, тебя люблю, — говорит Нил, потому что с этого стоит начать. — Я хочу, чтобы ты был моим единственным выбором. Эндрю не… если бы он имел значение, то меня бы здесь не было, разве не так? — Нил, — Таш закрывает глаза и трет лоб, выглядя таким огорченным и уставшим. — Ты явно здесь что-то отрицаешь. — Ничего я не отрицаю, — говорит Нил также непринужденно, как он говорил много другой лжи. Но на этот раз он хочет, чтобы эта была правдой. — Мне нужно было знать, почему он играл так, как сегодня. Это было на него не похоже. Он не такой игрок. Таш стоит, засунув руки в карманы и пожимает плечами. — Ладно, — говорит он, как будто это все еще так просто. — Я тебе не верю. Словно его жизнь поставлена на карту, и он действительно в бегах, Нил защищается так, как он всегда умел, когда его уличали во лжи, и позволяет себе повысить голос. — Ты сказал, что доверяешь мне! — Я и доверяю! — кричит Таш в ответ, его непринужденность и спокойствие рушатся. — Но это вовсе не значит, что я должен верить тебе, когда ты врешь мне прямо в лицо. — Я не вру, когда говорю, что люблю тебя. — Это совсем не то, о чем я говорю и ты знаешь это, Нил. — Эндрю больше не имеет значения! — кричит Нил, делая оборонительный шаг вперед. — Если ты не веришь мне, когда я говорю это, тогда можешь пойти и спросить его сам. Глаза Таша расширяются, прежде чем он внезапно сдувается. Он долго смотрит на Нила в последний раз, а затем проходит мимо него к двери. — Хорошо. Я так и сделаю.