the neighbourhood - female robbery
Март, 1998 Боль в боку стала невыносимой. От быстрого бега болели легкие, ноги будто налились свинцом. Нельзя было останавливаться. Где же это чертово второе дыхание, когда оно так необходимо? За спиной виднелись смазанные очертания Малфой-мэнора. Неужели она так быстро преодолела огромное расстояние? Как далеко находились пожиратели? Какова вероятность, что Малфой доберется до неё раньше своих приятелей? Гермиона подняла голову, глядя на чистое ночное небо, постаралась задержать дыхание, чтобы сердце перестало так бешено колотиться о ребра. Руки, опирающиеся на согнутые коленки, все время соскальзывали, хотелось убрать прилипшие к вспотевшему лицу волосы, но она знала, что от пота и грязи еще сильнее запекут царапины, оставленные кустами роз, в которые она врезалась, стараясь избежать обжигающего заклинания, брошенного в спину. — Грязнокровка! Ты хорошо спряталась? — ненавистный скрипящий голос Беллатрисы прозвучал совсем близко, а следом её безумный хохот. Она ищейка, а Гермиона отмеченная жертва. Сжав кулаки, Грейнджер выпрямилась и стала аккуратно двигаться на север, стараясь не наделать шума. Враги были слишком близко. — Диффиндо! — сумасшедший визг Лестрейндж и удар заклинанием по кусту, за которым успела спрятаться макушка «золотой» девочки. — Попалась! Драко, бегом сюда, я нашла грязнокровку. Гермиона сначала поползла, а затем, собравшись с духом, вскочила на ноги и сделала рывок, стараясь вернуть себе былую скорость. Следующее заклинание опять пролетело мимо неё – она старалась бежать зигзагами, так как по ровной цели было легче попасть, но это сильно замедляло её. — Слишком быстрая грязнокровка, — недовольно прошипела Белла, прицеливаясь палочкой. — Ну же, Драко, что ты встал? Поймай девчонку. Бывший однокурсник Гермионы сжал крепче палочку в руках и сцепил зубы, наблюдая как тоненькая фигура девушки в довольно быстром, для её комплекции, темпе отдалялась, резво маневрируя между кустарниками и деревьями в саду Малфой-мэнора. Если бы не её развивающиеся от быстрого бега густые волосы, он бы в жизни не признал, что это Грейнджер так хороша в беге. Гермиона же явно проклинала свою физическую подготовку за такую медлительность и неуклюжесть, волосы постоянно цеплялись за ветки, а ноги в резиновых кедах то и дело скользили по сырой земле. Она успела порвать своё пальто, поэтому пришлось выбросить его во время побега, чтобы не сковывало движения. Если бы она не задыхалась, а мышцы и горло не жгло от такой нагрузки, она бы ощутила весь холод мартовской ночи. Но сил уже не оставалось. Ох, Рон. Если бы он не старался спасти её, то они бы с Гарри трансгрессировали, а она бы не чувствовала такую ответственность перед Поттером, зная, что он останется не один в случае её поражения, но теперь нельзя было сдаваться. И она продолжала бежать, глотая слезы на ходу, смешивая влагу из глаз и кровь по лицу.***
Октябрь, 1998 — Какого черта? — удивился Симус, идя перед Гермионой в общий зал. — Почему они решили ради одного Малфоя собрать весь курс? Гермиона не знала ответа. Неужели они настолько ненавидели младшего Нотта за предательство его отца, что решили устроить экзекуцию целым представлением. Да и сможет ли Малфой применить хороший круциатус на бывшем друге? У него не особо получалось и с другими учениками, к которым он испытывал минимально теплые чувства, что уж говорить о когда-то лучшем друге. — Все еще ему не доверяешь? — прошептала Джинни, идущая в шеренге справа от Гермионы. — К нему такое же отношение, как и к нам, вряд ли он в тайне обожает Того-Кого-Нельзя-Называть. Гермиона не стала ничего отвечать, не желая вновь вступать в словесную перепалку с Уизли. С неё было достаточно, да и как бы к нему не относились, она не станет добровольно помогать тому, кто обязательно подставит её друзей своей тупостью. Когда они наконец вошли в главный зал, их заставили встать в круг, освобождая место для трёх центральных фигур: вновь, черт-бы-её-побрал, Кэрроу, бледный как белый лист Малфой и ничуть не смущенный или, хотя бы, удивленный Нотт. Он лишь обращал внимание на узел своего перекошенного галстука, забавно прижав подбородок к шее, стараясь увидеть злосчастный узел. — Всем, наверное, интересно, почему же мы тут собрались, — Кэрроу не нужно было даже применять сонорус, в зале и так стояла гробовая тишина. — Мистер Малфой, чистокровный волшебник, сын нашего уважаемого, — Гермиона готова была поклясться, что никто здесь не уважал Люциуса, — директора, был пойман во время беседы с мерзким предателем крови, взглядов Темного Лорда, правонарушителем и просто мерзким недоноском Теодором Ноттом. Серьезно? Дружба превыше всеми хорошо известной Малфоевской трусости? — Конечно же, мистер Малфой поклялся, что его не связывает дружба с «крысами», — продолжила Алекто, заставив Гермиону прыснуть, не выдержав, но благо осталась незамеченной. — Однако все мы знаем, что словами порой тяжело доказать искреннюю верность, поэтому я даю последнюю возможность, Драко, заработать тебе удовлетворительную оценку по моему предмету. Пожалуйста, приступай. Она, наконец, отошла в сторону, вставая в один ряд со слизеринцами, оставляя всё внимание толпы на парочку бывших друзей. — Ну, давай, — Нотт поддержал «друга», засунув руки в карманы, и лениво усмехнулся. Гермиона отметила, что рука Малфоя не дрожит, как это случалось обычно. Он прищурил глаза, а затем направил палочку на брюнета. На мгновение, холодный пот прошиб тело гриффиндорки, насколько издалека они были похожи на прежнего Малфоя и Гарри. Возможно, Джинни была права, когда говорила, что Нотт и Гарри похожи: те же кудрявые растрепанные волосы, помятая рубашка, кеды вместо туфель, ростом чуть выше её друга, и такая же нахальная самоуверенность. Он был полной противоположностью ровной, стройной фигуры Малфоя, чья одежда, как и всегда, была в идеальном порядке: от идеальной выглаженной рубашки до начищенных до блеска брендовых туфель. — Круцио. Грейнджер казалось, будто она оглохла. Громкий, протяжный, срывающийся с хрипотцой крик Нотта заставил её вздрогнуть, а толпу охнуть. Малфой стоял над скорченной фигурой бывшего друга, продолжая держать палочку также крепко, как и в самом начале. Его челюсти были крепко сжаты, а глаза смотрели с презрением на кричащего, царапающего пол парня. Все уже знали, что сегодня Нотта придется нести «крысятам» в общую гостиную, потому что после такой пытки мало кто сможет просто подняться и размять мышцы, будто ничего и не было. Так продолжалось несколько минут. — Превосходно! Превосходно, мистер Малфой, — воскликнула довольная Кэрроу. — Ты получишь высшую оценку! Вот это я понимаю, вот это и есть то, чего я так хотела увидеть от каждого из вас. Замечательно! Малфой лениво опустил палочку, подошел к дрожащему от пережитой пытки Теодору, склонился над ним, что-то сказал и насмешливо похлопал по груди. Толпа быстро рассосалась, оставив пораженных жестокостью Малфоя «крысят» убирать следы показательного выступления. Невилл с Симусом подхватили тяжелое тело Нотта и потащили его к выходу из зала. Гермиона немного задержалась. Её глаза пробежались по преподавательскому столу. Это была редкая возможность остаться в общем зале одной, поэтому терять её она не могла. Её взгляд привлек старый пергамент, заляпанный в чернилах и остатках пищи, будто об него вытирали перо, но бумага казалась ей слишком знакомой. Такая когда-то была в её маленькой сумочке из бисера, которую изъяли пожиратели, после того как её поймали. Неужели кто-то из них настолько глуп, что не разгадал карту Мародеров и принял её за обычный пергамент, вымазывая его в остатках чернил? Удача, должно быть, улыбнулась ей, и она не задумываясь, схватила кусочек бумаги и спрятала под свитером, засунув часть под пояс юбки, а затем шустро выбежала из зала, стараясь не привлекать к себе внимание. — Смотри, куда прешь, — выплюнул раздраженный голос с до боли знакомыми нотками презрения, наигранного, напускного, дабы не выдать настоящую тревогу, скрывающуюся за ним. Гермиона врезалась плечом в Малфоя, который, будто стоял под дверьми зала и кого-то ждал. Черт, что если он видел, как она осталась одна и забрала пергамент со стола? Может, он хочет забрать его себе или донести на неё кому-нибудь из профессоров? Подумав об этом, она нервно схватилась за живот, все ещё не спуская глаз с лица человека, которого когда-то любила. — Грейнджер, — прошипел он, все также прикасаясь своим плечом к её. — Свалила бы ты отсюда, пока тебя никто не заметил. Девушка отскочила от него, ощущая дрожь во всем теле, затем нервно проглотила слюну и произнесла: — Думаю, ты достаточно усвоил круциатус, чтобы, в случае чего, наказать и меня, так что не трясись так за свою змеиную шкуру, — её голос как обычно дрогнул, но она одарила его взглядом максимального презрения, прежде чем, развернувшись на каблуках, убежала. Вбежав в общую гостиную своего факультета, она остановилась как вкопанная. И вовсе не из-за того, что переваривала первые сказанные Малфоем слова за последние месяцы, а из-за смеющегося Теодора, который развалился на диване и вел себя так, будто не его пытали непростительным. — О, Гермиона, где ты была? — воскликнул неожиданно повеселевший Невилл. — Я расскажу, но сначала вы мне объясните, почему Нотт не умирает от боли в своей кровати? — она сложила руки на груди и подошла ближе к парню, настороженно глядя на его свободные движения, когда он поменял позу, чтобы освободить место на полностью занятым им диване. — Садись, — он похлопал игриво по обивке мебели, призывая девушку. — Ну же, не бойся, Грейнджер. Она хотела закатить глаза, но лишь вздохнула и села на предложенное место, вновь глядя на восторженные лица сидящих вокруг Невилла, Симуса и Джинни. — Так вот, когда все здесь, — он неожиданно вытянул ноги и уверенно положил их на сжатые колени Грейнджер. — Я могу рассказать. Гермиона опешила от его наглости, подняла одну бровь в немом вопросе, глядя на расположившиеся на ней конечности парня, но увидев полное игнорирование его «поступка» окружающими и им самим, смирилась. — Мы с Малфоем договорились, — спокойно произнес он, глядя на вытянувшиеся лица однокурсников. — Договорились? — с недоверием спросила Джинни, наконец разрушая образовавшуюся тишину. — Ага, — он с весельем посмотрел на всех. — Драко хотел, чтобы Кэрроу от него отстала, а я хотел, — он начал копошиться в кармане своих брюк, доставая маленькую коробочку, — вот это. Он гордо продемонстрировал окружающим белую пачку из картона с красной надписью «Мальборо». Гермиона и Симус сразу признали в ней маггловские сигареты, а вот Джинни и Невилл непонимающе смотрели на Тео. — Это оружие? — наконец спросил Невилл, смущаясь. — Да, — не выдержала Грейнджер, скидывая с себя ноги слизеринца. — Оружие против здоровых легких. Это сигареты. Серьезно, Нотт? Ты договорился сыграть целое представление ради сигарет? — Ага, — он достал одну и засунул в рот, будто демонстрируя остальным что это такое. — Здесь не курят! — процедила сквозь зубы Гермиона, вставая с дивана. — Ой, у вас тут в стене дыра, а посреди комнаты камин с вонючим поленом, а про мучение пытками и жизнь в виде заключенного, я вообще молчу, и тебя смущает сигаретный дым? — он выглядел искренне удивленно. — То есть, — наконец, поджав губы, подытожил Симус, явно потерявший интерес ко всему произошедшему. — Это всё? Чувствую себя идиотом. — Идиот тут, скорее я, — с сигаретой в зубах прошепелявил Тео, хлопая себя по карманам. – Я забыл попросить зажигалку. Гермиона все-таки закатила глаза, отходя к камину, а Джинни, не выдержав, рассмеялась. — Да ладно, ребят, суть тут в другом, — более серьезным тоном произнес парень, вставая с дивана. — Слизеринцы готовы хитрить… — Вот это новость, — фыркнула Гермиона, завидев приближающегося «бунтаря» к камину. — Обманывать, лгать, да-да, зазнайка, ради того, чтобы наши задницы не так сильно страдали от пыток. От вас требуется хорошая игра ради их удовлетворительной оценки. Теперь понимаете, к чему это я? Вы, гриффиндорцы, слишком гордые, а от этого глуповаты. Ничего личного, рыжик, — он повернулся лицом к вздохнувшей Джинни, стоя на коленях перед камином, пока пытался подкурить сигарету. — Будете умнее, сможете избежать множество неприятностей. И тут дело вовсе не… ауч. Нотт резко отпрянул от камина, наблюдая скосившимися глазами за горящей кудряшкой, быстро потушил её, а затем, глубоко затянувшись сигаретой, расплылся в улыбке, помахав рукой, намереваясь показать, что «ну вы поняли». — Ладно, — не выдержала Гермиона, отворачиваясь от слизеринца. — Поблагодрим мистера Нотта за предоставленные «новости», — она сделала кавычки руками, заставив Джинни и Симуса прыснуть, затем слегка дрожащим голосом продолжила: — Я забрала карту Мародеров. Под всеобщий удивленный вздох, она засунула руку под свитер и вытащила пергамент бумаги, затем помахала им в воздухе, демонстрируя друзья. — То есть, украла, — прозвучал за спиной ехидный голосок Теодора. Гермиона растерянно посмотрела на его ухмыляющуюся мину, а затем открыла рот, но тут же закрыла, слегка смутившись. — Не украла, — тональность голоса повысилась на пол октавы, — а забрала то, что и так было нашим. Тем более, они даже не знают, что это такое. — А что это? В этот раз она не стала даже смотреть в сторону слизеринца и протянула предмет сидящему перед ней Невиллу. Дальше карта пошла по рукам. — Гермиона, это… — начала было Джинни, восхищенно крутя пергамент в руке. — К сожалению, он бесполезен без волшебной палочки, поэтому, — она прикрыла глаза, вздохнув, но повернулась лицом к курящему Тео. — Ты сможешь достать палочку у своих «друзей»?***
Март, 1998 Они попались почти сразу после того, как навестили отца Луны. Егеря поймали сначала Рона, а следом и её с Гарри. Сбежать не удалось, но получилось ударить жалящим заклинанием прямо в лицо друга. Дальше был Малфой Мэнор. Как же она молилась про себя, чтобы там не оказался Драко. Она бы не выдержала осуждающих взглядов друзей, когда он будет вести себя так, будто перед ней тот же Малфой, которого знали Рон и Гарри. После фразы Нарциссы «мой сын как раз вернулся на каникулы», Гермиона ощутила как падает её желудок. Ей было страшно от того, как он может повести себя, как отреагирует на их первую встречу с того самого момента, как он поднялся, тяжело дыша, с неё, застегнул штаны, а затем протянул руку, помогая подняться с пола Выручай-комнаты. Как ей было стыдно направлять палочку в сторону своей промежности, чтобы убрать все следы его недавнего проникновения, и как было тяжело прощаться, не произнося ни единого слова, потому что времени у них больше не было. Интересно, думал ли он о ней также часто, как и она? Засыпал ли, представляя её в своих объятиях? Скучал или жалел о произошедшем? — Я не знаю, не уверен, — нервный голос Драко отвлек её от размышлений. Он смотрел в лицо Гарри, затем на Рона, стыдливо отводя глаза от них. — Ну же, Драко, а грязнокровка? Помнишь её? Вы же учились вместе! Ты рассказывал об этой заучке, — ласково пропела Нарцисса, кладя руку на плечо сына. Гермиона закрыла глаза, прикусив изнутри нижнюю губу, чтобы та перестала дрожать. Ну же, Драко, потяни время, дай нам придумать, что делать дальше, как выбраться отсюда. Я верю в тебя, ты молодец. Ты хорошо справляешься. Не выдавай нас. — Да, — более уверенно произнес его голос. — Это Грейнджер. О, нет. Нет. Нет! Она испуганно закачала головой, будто пытаясь откреститься от его слов. Это не она. Она не Грейнджер. Вовсе нет. — Ублюдок, — прошипел Рон, прежде чем один из егерей ударил его по спине ногой, заставив упасть на живот. А затем Беллатриса увидела меч. Дальше были лишь крики, звуки ударов хлыста, топот ног. — С грязнокровкой разберусь я. Поговорим с ней, как девчонка с девчонкой, — злобно прошептала женщина, хватая Гермиону за волосы. Слухи о Беллатрисе, как о самой жестокой фанатке Темного Лорда, оказались самой настоящей правдой. Она выбивала каждое её слово новой порцией непростительного, вырезала ненавистное ей слово на руке, била, а затем снова проклинала. Где-то вдалеке она слышала яростный рев Рона, который, несмотря ни на что, все также любил её, хотел защитить. Гермиона мычала, ревела, била ногами по земле, словно ребенок, но не могла остановить ту боль, в которой топила её Лестрейндж. А затем все закончилось. Ведьма разбиралась с гоблином, а она старалась сфокусировать взгляд, чтобы осмотреться: стоящий вдали, беседующий о чем-то с матерью и отцом, Драко, Белла, угрожающая гоблину, что-то машущий ей Добби, а дальше пустое пространство. Стоп! Добби? Драка началась так быстро, что Гермиона не сразу поняла, что чьи-то крепкие руки подняли её с пола, оттягивая назад. Прикосновения были настолько знакомыми и родными, что не оставалось сомнений – её уводят в безопасное место. Но почему она все дальше и дальше от друзей? — Пусти её, мерзкий хорёк, — проревел рядом Рон, выбивая её из рук, как оказалось, Малфоя. О, боже, Рон. Родной, теплый, любимый Рональд. Зная, что она скрывала от них, зная о её предательстве, он все также рьяно защищал её, вырывая из объятий хитрого змея. Он продолжал любить её. Рон, если мы выберемся, я буду вымаливать твое прощение каждый день, я попрошу тебя жениться на мне и стану самой любящей и самой верной женой, я сделаю всё, чтобы загладить свою вину, чтобы оправдать свои поступки действиями, кричащими о любви к тебе. — Авада Кедавра! — звонкий голос Беллатрисы, зеленый луч и падающее тело Рона прямо возле ног Драко. — Рон! — где-то вдали кричит Гарри. — Рон, — задыхается Гермиона, падая на пол к другу. Слезы душат, истерический смех, будто все произошедшее всего лишь шутка. Она смотрит на такого же ошарашенного Малфоя и начинает задыхаться в смехе в слезах. Рональд Уизли погиб за неё, а свою невинность она отдала какому-то трусу. Вот же ирония судьбы. Добби должен забрать Гарри. Где-то мелькнула белобрысая макушка Луны Лавгуд и Олливандера. Надо спасти их. — Добби, забери их, — крикнула Гермиона, не узнавая свой голос. — Нет, Добби, — надломленный крик Гарри, а затем хлопок и они исчезли, оставив Гермиону лежать возле тела мертвого друга.***
Целые сутки её продержали в агонии, проклиная круциатусом, старались пробиться в её голову легилименцией, но у Гермионы было два года на, скрытые от друзей, самостоятельные занятия по окклюменции. С того самого момента, как Гарри рассказал, что Снейп обучает его защите разума, она осознала насколько важно уметь охранять свои мысли, особенно когда наступит война, в которой ей придется уметь защищать не только себя, но и своих друзей. Волдеморта никто не осмелился позвать, так как Белла боялась, что он прочитает что-то, что поставит её и всех Малфоев под угрозу, поэтому старалась самостоятельно выбить из неё скрытую информацию. — У нас мало времени. Её нужно либо сразу убить, либо достать ответы до того, как Темный Лорд узнает о произошедшем, — однажды поделилась при ней Беллатриса со своей сестрой. — Как насчет старой доброй игры в ищейку, — неожиданно предложил Драко, выступая вперед так, что Гермиона, лежавшая на полу после очередной пытки, могли видеть его ноги. — Она выдохнется, устанет не только морально, но и физически. Наверняка, после такого будет сложно удержать мысли в порядке. Малфой Мэнор огромен, на территории нельзя аппарировать, и мы наденем ей вот это, — он что-то покрутил в руке, — чтобы не потерялась. — Драко, — Беллатриса прозвучала восхищенно. — Наконец, я слышу от тебя здравые идеи. Мальчик хочет поиграть, а я только за. Цисси?***
И вот Гермиона бежит уже которую милю, задыхаясь от боли и обезвоживания. Она просто умрет среди кустов вонючей розы, в этом чертовом лабиринте, если не остановится бежать. Малфой был гениален в своем желании свести её с ума – это факт, а Беллатриса пребывала в таком восторге от жестокой игры, что девушка постоянно слышала её противный визгливый смех. — Поймала, — закричала Лестрейндж, сбивая девушку с ног. Вместе они покатились по земле, прежде чем Белла потянула её за плечи и грубо поджала под себя. — Ну что, грязнокровка, поиграем? Мерзкое дыхание гнилых зубов вновь коснулось носа Грейнджер, заставив поморщиться. — Легиллименс! — и вот её оборона разрушилась, словно карточный домик. Всплыли воспоминания о крестражах, уничтоженном медальоне, кольце, дневнике, об их планах по убийству Волдеморта, а затем возникли и воспоминания о Драко, о его губах и руках, о его слезах и нежелании убивать Дамблдора. Сосредоточься, Грейнджер! Сука, сосредоточь свой чертов взгляд, смотри в её глаза, а не свои воспоминания, ну же! Она не должна знать. Ты не можешь оставить Гарри одного. Она убила Рона! Только огромная сила воли и ярость в груди заставила Гермиону с криком сомкнуть свои руки на погруженной в её сознание Беллатрисе, зарыться в её густую копну волос, и со всей возможной силой прижать к себе еще ближе. Не успевшая опомниться от увиденного, Пожирательница завопила, когда острые зубы Гермионы вцепились в её шею. Если бы Грейнджер знала, что когда-то будет настолько желать кому-то смерти, что голыми руками и зубами прокусит чью-то кожу, пробьет артерию и будет игнорировать льющийся поток «чистой» крови в лицо, в рот, в нос, она бы не поверила и истерично рассмеялась, точно также, когда увидела бездыханное тело Рона. Но она продолжала грызть, не замечая боли от кулаков Беллатрисы, от слабых потуг проткнуть её палочкой, заколдовать в конце концов, однако эффект неожиданности оказался настолько огромным, что даже одна из сильнейших волшебниц растерялась, отбиваясь от Гермионы как испуганная девчонка. Наконец, Гермиона отпустила её, и та рухнула на землю, держась дрожащей рукой за горло, из которого брызгала кровь фонтаном. — Ты… — прохрипела ведьма, пытаясь дотянуться до палочки, которую выпустила, когда старалась отцепить от себя грязнокровку. Грейнджер лишь продолжала безумными глазами смотреть на теряющую жизнь пожирательницу, пока та, наконец, не закатив глаза, окончательно упала, побледнев примерно также, как и её племянник, стоявший прямо перед залитой чужой кровью девушкой. Они продолжали тупо смотреть друг на друга: он, переживающий весь спектр эмоций от увиденного на своем испуганном, сером лице, и она, сдерживающая приступ тошноты от подкрадывающегося осознания того, что сейчас натворила. — На вкус самая обычная, ничем не отличается, — вдруг усмехнулась она, заставляя Драко отступить назад. А затем кольцо, которое на неё надели перед игрой, чтобы следить за местоположением, вдруг засверкало. Порт-ключ? Она исчезла с хлопком, оставив бывшего возлюбленного застыть с нескрываемым ужасом на лице возле мертвой тетки.