Daughter - Run
Октябрь, 1998 Тео вовсе не так себе представлял первую совместную ночевку с Гермионой. Во-первых, будучи запертым в темнице Хогвартса, отбывая свое наказание за ночные «приключения» с девушкой мечты, он надеялся, что, замерзшая от сырости подземелий, Грейнджер будет трястись, стучать зубами и жалобно смотреть на него, не решаясь попросить о том, чтобы его теплые руки обняли её и согрели. Однако спустя всего минуту пребывания здесь, зубы самого Теодора начали предательски стучать, а кожа покрылась предательскими мурашками. Он присел в углу, скукожившись, и жалобно посмотрел на метавшуюся по квадрату комнаты Гермиону. — Грейнджер, х-хватит б-бегать, — он еле открыл рот, чувствуя, что даже язык стал неприятно холодным во рту. — Чертов Малфой! Это он виноват! — не успокаивалась Гермиона, продолжая наматывать круги, казалось, что ей холод не почем – настолько она тяжело и злобно шаркала по полу. Нотту хотелось бы что-то еще сказать, но носу было настолько холодно, что он спрятал его в обнявших себя руках, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Гермионе же и в самом деле не было холодно. Злость внутри согревала её, а привыкший к плохим условиям организм, и без внутренних переживаний, справился бы. Она так сильно злилась, что Малфой вновь оказался где-то посередине: нехороший, но и неплохой. Почему он всегда умудрялся выходить полусухим из воды? Что это за змеиная натура такая? Со спокойной душой выдал их директору, но благородно не упомянул об отнятой палочке. Фыркнув, Гермиона наконец оторвалась от своих мыслей, покачав головой, и, наконец, обратила внимание на, трясущегося от холода в углу комнаты, парня. В отличие от неё, одетую хоть и в ночную рубашку, но в теплую мантию и ботинки, парень выбежал в коридор в хлопковой футболке, тонких пижамных штанах и тапочках, которые ему были явно не по размеру. Имея возможность не быть обнаруженной за подглядыванием – Нотт спрятал лицо руками – она начала рассматривать парня: взъерошенные кудрявые волосы, которым бы не повредила стрижка, немного смуглее, чем её, кожа, короткие, явно поломанные или обгрызенные, ногти, ссадины на костяшках, несколько царапин на руках, тонкие лодыжки, костлявые пятки. «Худоват», - подумала Грейнджер, а затем испытала странное теплое чувство внутри. Теодор Нотт не был похож на выхоленного аристократа, в отличие от Малфоя, скорее, он был таким же простым парнем, как и Гарри или Рон. Не совсем ухоженный, дерзкий, острый на язык, с множеством мелких шрамов на руках, и даже лице, но явно смелый. И эта неряшливость чем-то привлекла Гермиону. — Тебе сильно холодно? – тихо спросила она, подходя к обнявшему самого себя парню. — Не, — неуверенно промычал Тео, затем сразу же оторвал руки от лица и весело посмотрел на неё, стараясь скрыть свою слабость. — Просто слегка устал, не выспался. Он хотел пожать плечами, но ему стало настолько холодно, что он дернулся. — Я могу отдать тебе мантию, — Гермиона с жалостью посмотрела на его, уже посиневшие от холода, руки и сочувственно поджала губы. Это был крах. Тео бы не выдержал такого унижения. Это он должен был стать её героем, защитником, а не наоборот. — Нет! — он подскочил, разминая руки и стараясь согреться в движении. — Ни в коем случае, это я должен был тебе предложить, просто нечего, — он усмехнулся, но лицо странно передернуло. — Хотя я могу отдать футболку, хочешь? Гермиона в изумлении расширила глаза, а затем не сдержала улыбки. — Ты в одной пижаме - это нормально, что ты замерз, так что я могу на время одолжить, — она осторожно к нему подошла, желая прикоснуться рукой к его плечу. — Гермиона, — он устало выдохнул, — не унижай меня так, пожалуйста. Я лучше умру от переохлаждения, чем приму от тебя мантию. Сердце упало куда-то в желудок. Гермиона отпрянула, пряча свою руку в карман одежды и отвернулась. — Тебе все еще мерзко из-за того, что я гр… магглорожденная? — Что? – теперь пришло время удивляться Тео. Он вовсе не это имел в виду. Черт! — Нет! Просто ты девушка, а я парень, и это унизительно, если я заберу твою мантию, чтобы согреться. Ему пришлось в этом признаться, но только потому, что было бы еще хуже, будь он горделивее. Однако он ощутил, как кровь подливает к лицу, неприятно покалывая холодную кожу, от стыда, поэтому сразу же отвернулся, кусая губу изнутри. Он готов был умереть от своего позора, настолько ему стало противно от своей слабости. — О, — только лишь смогла вымолвить Гермиона, поворачиваясь к Тео, который, в свою очередь, стыдливо спрятал лицо. Она закусила нижнюю губу, стараясь не засмеяться от его невинности и смущения. Возможно, не все слизеринцы такие засранцы. И что-то теплое вновь разлилось внутри её желудка. Она давно не чувствовала прилив нежности к кому-либо после смерти лучших друзей. Возможно, Джинни не ошиблась в парне, сказав, что он похож на Гарри. Хотя Гермиона бы сказала, что внешне он похож на Гарри, а вот внутренне что-то было от Рона. Например, его задетое самолюбие и нежелание признаваться в слабости, а также упертость. Гермиона прищурила глаза, а затем облизав губы и нервно выдыхая, тихо подошла к стоявшему спиной к ней Тео и резко обняла, надеясь, что он не сильно будет сопротивляться. — Грейнджер, — он забыл как дышать и как шевелиться, когда ощутил её тепло на своей спине и руках. — Ты можешь сопротивляться и кричать на меня, но я не дам тебе замерзнуть здесь, — слегка нервничая, выдала свой вердикт Гермиона, стараясь ладошками растереть его окоченевшие плечи. Он так и остался стоять, словно статуя, не зная как реагировать на неожиданную вспышку доброты от гриффиндорки, а также боясь, что она все-таки отпустит его. Если бы не было так холодно, пижамные бы штаны не спасли его от очередного позора в виде возбуждения от прикосновений Грейнджер, так что мысленно он даже поблагодарил Вселенную за минимальную температуру в помещении. — Я не буду сопротивляться, — прикрыв глаза, он еле прохрипел свой ответ, не будучи точно уверенным, что причиной его хрипоты стал холод.***
— Фу, грязнокровка и предатель крови, — выплюнул Амикус Кэрроу. Гермиона поморщилась от резкого света и прикрыла глаза рукой, стараясь как можно быстрее начать обрабатывать информацию в своей голове. Она уснула на полу, обнимая Нотта младшего. Грейнджер сидела сбоку от него, перекинув обе ноги через его, таким образом согревая его колени, одна её рука обнимала его за плечо, притягивая к себе, а он, в свою очередь, спрятал сложенные в молитве руки ей под мантию, в области талии, и уткнулся лицом в грудь, мирно сопя. Она же спрятала свой нос и подбородок в его кудряшках, которые на ощупь оказались куда мягче, чем она думала. Осознав всю интимность картины, Гермиона дернулась в сторону, тем самым разбудив Тео. Он недовольно простонал что-то, а затем поморщился, неловко потер руками глаза и, наконец, обратил внимание на стоявшего возле открытой двери камеры пожирателя. — Поднимайте свои мерзкие задницы и идите в гостиную, — пролаял мужчина и вышел из темницы. Гермиона протерла лицо, а затем принялась убирать затекшие от неудобной позы ноги с коленей слизеринца. Тео, заметив, в какой близости находилась от него девушка, вздрогнул, а затем расширив от ужаса глаза, вцепился взглядом в её лицо. Сначала Грейнджер не поняла, почему он смотрит на неё в такой панике, и постаралась поднять тяжелые ноги с него, а после почувствовала довольно резкий толчок в заднюю часть бедер и осознала, что если руки у Тео подняты, а ноги крепко прижаты её, то это был… — О боже! — пропищала Гермиона, резко отталкиваясь от парня, который, не переживая о её сохранности, также принялся отталкивать её от себя. — Я… Я... – он заикался, густо заливаясь краской. — Все нормально, все хорошо! — однако голос предавал её, становясь неестественно высоким и нервным. — Это утро, — жалобно проскулил он, наконец, поднимаясь на ноги. — Да, — согласно закивала Гермиона, а затем её взгляд поневоле упал на оттопыренные тонкие пижамные штаны парня, которые натянулись так сильно, что, если бы не смущение, она бы оценивающе хмыкнула. Тео проследив за её взглядом, испуганно прикрыл свое возбуждение руками и повернулся спиной, а затем замер. — Надо идти, — прошептала она, понимая, что в таком виде ему будет стыдно выходить, но и времени переждать не было. — Держи. Мы же уже уходим, так что я не замерзну. Нотт оглянулся через плечо, увидев что Гермиона протягивает ему свою мантию, которую он тотчас вырвал у неё из рук и накинул на себя, плотно закрываясь тканью, после пулей вылетел из камеры, оставив её позади. Она же про себя отметила, что теперь Нотт был похож на летучую мышь, в точности как Северус Снейп, и неожиданно хихикнула, тут же хлопнув себя по губам. Бедный Нотт, ей так жаль. Тео же бежал с такой скоростью, на какую был только способен, учитывая онемевшие конечности от холода и долгого сидения на одном месте. Худшая ночь в его жизни. Мало того, что он не впечатлил своей мужественностью девушку своей мечты, так еще и опозорился своими неконтролируемыми всплесками гормонов. Он ведь изначально проснулся, не будучи возбужденным, но увидев её обнаженные бедра, не скрытые под ночной рубашкой или мантией, которые она еще и пыталась убрать, таким образом засветив свои белые трусики, Тео не мог ничего с собой сделать. Возбуждение просто ударило его под дых, а к члену прилило столько крови, что он мог бы кончить, даже не касаясь себя. Он продолжал быстро топать до дверей в гостиную бывшего Гриффиндора, а затем его осенило: он провел ночь с Грейнджер, она его обнимала, грела своим маленьким телом, еще и показала свое нижнее белье и обнаженные ноги. Довольная улыбка невольно расплылась по его лицу. Возможно, это была не самая худшая ночь в его жизни.