Ruelle - War of hearts
Ноябрь, 1998 Похоже, что друзья смирились с тем, что, благодаря стараниям Гермионы, они лишились их единственного оружия, отдав обратно его Малфою, однако Джинни бросала в сторону девушки довольно злобные взгляды. Гермиона старалась убедить себя, что причина злости подруги только из-за отнятой волшебной палочки, а не потому, что она провела ночь с Теодором Ноттом, но, похоже, что Джиневре и правда понравился слизеринец, правда тот не спешил отвечал взаимностью, оставляя их отношения в позиции дружбы. Естественно, Джинни не старалась флиртовать с ним или пытаться милой, она, скорее, действовала также, как и в то время, когда привлекала внимание Гарри – шутила, подкалывала Гермиону, заставляя всех вокруг смеяться, кроме самой Грейнджер. После очередной шутки о том, что если что-то пропало, то стоит спросить об этом Гермиону – кажется, Невилл потерял свой галстук – гриффиндорка не выдержала: — В чем твоя проблема, Джинни? — В отличие от тебя, у меня нет никаких проблем, — ядовито ответила подруга, скрестив руки на груди. — А мне кажется, что тебя явно что-то беспокоит, — Гермиона скопировала позу подруги и гордо задрала подбородок. — О, кажется, кошечки дерутся, — просвистел голос Забини за спиной Гермионы. Она не сразу оценила обстановку. После очередного занятия по зельям, на котором они обязаны были убирать за слизеринцами и когтевранцами, а также подносить нужные ингредиенты «однокурсникам», Невилл, Симус, Нотт, Джинни и Гермиона выплыли из кабинета и смешались с толпой. Симус спросил где галстук Невилла, а дальше Джинни вставила свою реплику, заставив Гермиону взорваться. — Блейз, они не кошечки, а вонючие крысы, — усмехнулась Паркинсон. Грейнджер была вынуждена обернуться, чтобы посмотреть на заставших ссору подруг слизеринцев. Забини, Паркинсон и, конечно же, Малфой остановились, чтобы посмотреть на необычное зрелище. Гермиона всегда избегала ссоры с друзьями, в особенности с Джинни, однако уже более двух недель, после того как её и Тео поймали ночью в коридорах, Уизли не успокаивалась и поддевала подругу при любой удобной возможности. — А не пойти бы вам в свои подземелья? — прорычал Симус. — Смотри, Драко, крысы еще пытаются огрызаться, — мерзко хихикнула Пэнси, тыкая пальцем в сторону Финнигана. — Пусть огрызаются, — равнодушно пожал плечами Малфой. — Когда змеи боялись грызунов? Правда, среди них завелся один змеёныш, — Гермиона готова была поклясться, что взгляд Драко вперился в расслабленную фигуру Нотта, который лишь усмехнулся на брошенную фразу бывшего однокурсника. — Знаешь, Малфой, — Грейнджер сначала не поняла, что это говорит она, настолько чужим и низким показался ей её голос. — У крыс очень острые зубы. Повисла тишина. Кажется, друзья Малфоя также были в курсе о чем говорит гриффиндорка, поэтому они лишь застыли, не смея ничего больше сказать. — Знаю, Грейнджер, — он хмыкнул, а затем, развернувшись на пятках, ушел, уводя за собой приближенных.***
Март, 1997 Драко никогда не пропускал их тайные встречи в выручай-комнате, но сегодня, после того как Гермиона прождала двадцать минут, он так и не появился. Последние дни он был слишком расстроен и рассеян. На общих занятиях, Малфой задумчиво сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел сквозь людей, забывая моргать. Гермиона же про себя отметила, что даже в моменты грусти, он был красив. Большие серые глаза, острый подбородок, идеальные длинные пальцы, чистая, ровная кожа. Если бы не его характер, наверное, любая девчонка хотела бы его внимания. Но только Гермиона понимала, что сейчас его будет особенно сложно завоевать. Покинув выручай-комнату, она поежилась от холода и обняла себя руками – погода не радовала и зима вовсе не хотела отступать, будто чувствовала настроение обитателей этого замка. Гриффиндорка не могла избавиться от легкой тревоги и хотела увидеть Драко, но где его искать она понятия не имела. Спуститься в гостиную Слизерина она не могла себе позволить, даже будучи старостой школы. Желая избавиться от назойливых мыслей о слизеринце, Гермионе захотелось посмотреть на ранний закат, да и можно было издалека понаблюдать за тренировкой команды Гриффиндора, поэтому она решила пойти на Астрономическую башню. Жаль, что она не надела мантию, а осталась в школьной форме, сразу же поспешив на встречу «другу» после занятий. Издалека она заметила одинокую фигуру, стоящую на башне, в которой сразу же узнала Драко. — Вот ты где, — запыхавшись после быстрой ходьбы, произнесла Гермиона, подходя к парню. — Ты не пришел сегодня. — А? — Малфой вздрогнул и задумчиво посмотрел на подоспевшую девушку. — Сегодня четверг? Гермиона удивленно на него посмотрела, нахмурив лоб, а затем, поджав губы, кивнула, поворачивая голову в сторону открывшегося вида. Она не знала, что сказать, поэтому вздохнула и замолчала. Учитывая перед каким выбором сейчас стоит её «бывший враг», ругать его за безответственность вовсе не хотелось. — Ты ведь боишься высоты, верно? — вдруг заговорил Драко, обращая свое внимание на её напряженный профиль. — Что? Откуда ты знаешь? — Наверное, единственный предмет, который тебе не дался – это полеты, — усмехнулся он, сжимая перекладину руками. — Да и в квиддич ты никогда не играла. — Это глупая игра, — выпалила Гермиона, а затем сморщила лицо, вспоминая, что Малфой, как и любой другой волшебник, души не чает в этом виде спорта. — Возможно, — он пожал плечами. — Но ты летала на гиппогрифе на третьем курсе, а на пятом – на фестрале. — О, — Гермиона открыла рот от удивления. — Откуда ты знаешь? – вновь спросила она. — Грейнджер, — он оттолкнулся руками и уверенно развернулся спиной к железной перегородке, откинув голову назад, чтобы смотреть теперь в небо. — В этой школе нет секретов, ты же знаешь. Все обо всем узнают. Гермиона разочарованно уставилась на его профиль, отмечая, что его губы пухлее, чем её, а кожа кажется фарфоровой. — Да, летала, но ведь это было важнее, чем мои страхи. Малфой хмыкнул и прикрыл глаза, поддавая лицо прохладному ветру, от резкого порыва которого Гермиона поежилась и обхватила себя руками, чувствуя, что кожа покрывается мурашками. — Замерзла? – вдруг спросил Драко, переводя взгляд на стоящую рядом Гермиону. — Да, чуть-чуть, — кивнула она, а затем мило улыбнулась. — Хочешь по-джентельменски одолжить свою мантию? Глаза Драко расширились и он посмотрел на неё как на сумасшедшую. — Шутишь что ли? Это фирменная вещь, — он дернул свою ткань, будто пытался продемонстрировать её качество. — Пошли отсюда, в замке теплее.***
Гермиона пыталась понять, почему же Нотт так настойчиво её избегает. Неужели дело в том небольшом, хотя довольно-таки большом, конфузе? Прошло уже две недели, а он боится оставаться с ней наедине и каждый раз, стоит ей обратиться к нему, прячет глаза и краснеет. Мальчишки такие глупые! С Джинни он себя вел тепло и по дружески, смеясь над её шутками, а Гермиону просто игнорировал, а ведь в потере палочки и во всей сложившейся ситуации он был куда больше виноват, чем она. Если бы он не последовал за ней, она не забыла заколдовать портреты и попала в Тайную комнату, конечно же, перед этим найдя нужный словарь и выучив чертово слово «откройся» на парселтанге. Так что это она должна была его избегать, учитывая, что это он облажался, но почему-то только у неё было ощущение белой вороной в компании друзей. Но и к черту их всех! Как бы друзья не считали, что она предательница, которая когда-то поддалась Малфою, а теперь и вовсе сдалась, не желая бороться за их свободу, она с самого начала войны тренировалась и тренировалась. Во-первых, еще после игры «в ищейку» в Малфой-мэноре, она обратила внимание, что её физическая подготовка оставляла желать лучшего, поэтому почти каждый день занималась физическими упражнениями, пока Джинни мирно сопела в своей кровати, укрепляла мышцы в руках и ногах. А после того, как у неё отняли палочку, она не переставала пытаться освоить беспалочковую магию. Три месяца она пыталась, на протяжении каждого дня, просто сдвинуть чашку с места, повторяя движения, как будто у неё есть палочка, однако только в начале октября у неё это получилось. Порой ей было сложно представить, насколько могущественным был профессор Дамблдор, который так свободно владел заклинаниями без помощи волшебной палочки, в то время как она, считающейся самой умной волшебницей её возраста, еле смогла передвинуть чашку с водой на несколько сантиметров. Однако к концу октября она научилась не только двигать предметы, но и открывать замки. Конечно, ей бы не помешали нужные книги для того, чтобы узнать как выполнять такие заклинания правильно, не доводя себя до жуткой головной боли, а иногда и кровотечений из носа, но она гордилась своими успехами. Если бы у неё было больше времени, возможно, она была бы способна на что-то большее, чем простые заклинания, но все же это был её личный успех. Вторым важным для нее занятием стало обучение анимагии. Она прекрасно понимала, что освоить подобную трансфигурацию будет очень сложно без палочки, и что тот же Питер Петтигрю не мог преобразиться без палочки в крысу, имея огромный опыт, однако Сириус же становился собакой, будучи в Азкабане, не имея доступа к магии, поэтому она не оставляла надежды и надеялась, что рано или поздно, сможет превратить своё тело в выдру. Маленькое быстрое животное сможет попасть в любую часть замка, а тот факт, что о данном преимуществе не будет никто знать, поможет ей воплотить все свои планы в реальность. Иногда Грейнджер чувствовала, что её глаза меняются, а запахи обостряются, но почему-то с каждой попыткой перевоплотиться, она все чаще задумывалась, что, возможно, станет вовсе не выдрой. Ей бы хотелось быть птицей, жуком, ползучей тварью или грызуном, в конце концов, лишь бы её приобретенная способность не бесполезным навыком, с помощью которого она только привлечет к себе внимание. Её самым большим страхом было превратиться либо в большое животное, либо в какую-нибудь рыбу и задохнуться в собственной кровати. — Что-то смешное? — Гермиона и не заметила, как сидя в полупустой гостиной Гриффиндора, начала хихикать собственным мыслям, пока её не отвлек только что пришедший Нотт. — О, ты со мной разговариваешь? – удивилась Грейнджер, отгоняя мысли о рыбе. — Ты в курсе, что у тебя глаза желтые? — Что? – Гермиона подскочила и принялась яростно тереть глаза, ругая себя за свою невнимательность и задумчивость. — Ты что тренируешься анимагии? — Тео попытался обойти Гермиону, чтобы заглянуть ей в лицо. — Это полезно! Мой отец умел превращаться в варана. — Нет, то есть, черт, Нотт! Не твое дело! — она оттолкнула его от себя, однако тот неожиданно поймал её руки и сжал в своих. Его сердце пропустило удар от прикосновения к ней, но отпустить руки он был не в силах, что заставило Гермиону с подозрением посмотреть сначала на её зажатые ладони в его руках, а после непонимающе взглянуть в его глаза, зрачки которых неожиданно расширились, делая его взгляд темным. — Отпусти, — пискнула она, пытаясь убрать руки. — Я… — он резко отпустил её и отошел на шаг, опуская взгляд. — В общем, ты хотела найти словарь парселтанга, но я узнал, что в библиотеке нет такой книги. Темный Лорд приказал убрать всё, что связано со змеиным языком. — Откуда… — Я нашел слово, которое тебе нужно, — слегка дрожащими руками, он неожиданно достал из кармана маленький скомканный листок и протянул его девушке. Гермиона нерешительно приняла пергамент и раскрыла его. Сначала она недоверчиво посмотрела на написанное слово с транскрипцией, а после подняла взгляд на Тео и вновь взгляула на листок. — Как ты нашел? — все, что она смогла вымолвить. Голос предательски задрожал от возбуждения. — Неважно. — Нет, важно! — Гермиона неожиданно для себя повысила голос и гневно уставилась в лицо смущенного слизеринца. — Нотт, ты… Да… Как. Ты. Достал. Это? Она помахала листочком перед его носом и гневно сжала его в кулаке, когда до неё начало приходить осознание. — Малфой? Тео нервно прочистил горло, а потом кивнул, так и не подобрав слова. — Черт, мы не можем ему доверять, это может быть ловушкой! И с каких пор он решил помогать нам? Ты ему все рассказал? Теодор! – ей пришлось обратиться к нему по имени, потому что, похоже, её гнев сбил его с толку и он лишь отходил от неё все дальше и дальше. – Сейчас же ответь мне! — Чего ты тут разоралась? – в гостиную из спальни девочек спустилась Джинни. Она посмотрела на перепуганного Тео, который продолжал отходить назад, а затем на покрасневшую от злости Гермиону. — Он рассказал Малфою, что мы искали, — она пихнула бумажку Джинни в руку и гневно выдохнула через нос. — Похоже, что он разболтал ему всё! Как ты мог вообще довериться ему? — Я… — Стоп! — повысила голос Джинни, глядя на написанное слово на бумажке. — Успокойся! Это ведь то, что нам нужно. Если Малфой решил помочь, то, значит, он на нашей стороне и это ведь хорошо. Ты должна поблагодарить Тео, а не орать на него. — Малфой на нашей стороне, ага, а как же, — ядовито выплюнула Гермиона, усмехаясь только одной мысли о том, что Драко может быть не трусом, который решил кому-то помочь. — Малфой трусливый... — Главное результат! — Нет, Малфой... — Как же ты уже достала уже своим Малфоем… — Он не мой! — Гермиона! — Джинни встала прям перед её лицом, закрывая Тео от её гневного взгляда. — Твои личные проблемы с Малфоем — это твои личные проблемы. Даже Гарри не имел ничего против него, после того, как тот не смог убить Дамблдора или когда пытался помочь им с Роном в Малфой-мэноре. Он ни разу никого из нас не трогал здесь, в прошлом году помогал первокурсникам избегать наказаний от Кэрроу, и, черт подери, он помог нам достать палочку, теперь еще и ту информацию, в которой ты так нуждалась. Он ведь даже не рассказал отцу, что застукал вас с Тео за попыткой попасть с библиотеку, и о том, что вы имели при себе оружие! — Он спасал свою шкуру! Почему ты его защищаешь? — Я его не защищаю! — крикнула в ответ Джинни, а затем, понизив голос, прошипела: — Если он оказался недостаточно влюбленным в тебя или не оправдал твоих ожиданий, это не значит, что он ужасный человек, который решил поиграть с нами и отправить на казнь. Малфой явно пытается помочь, и в данной ситуации я не буду отказываться от его помощи. Гермиона хотела открыть рот, чтобы возразить, однако Джинни опять её перебила: — Ты и твое задетое самолюбие скорее отправит нас под смертельное заклятие, чем он. И хочу напомнить, что это ты, не посовещавшись с нами, отправилась на поиски книги ночью, забрав с собой то, что тебе не принадлежало, и подставила Тео, к тому же. Я просто не понимаю, сколько еще в тебе самовлюбленности и уверенности, что ты среди нас самая умная, а мы всего лишь идиоты, которые не должны тебе мешать? Когда ты научишься доверять нам? Если не Малфою, то хотя бы нам? — несмотря на всю злость, с которой Уизли выплевывала свои слова, последний вопрос она задала более мягким и усталым тоном, а затем протянула ей листок. Грейнджер ненавидела признавать чью-то правоту, да и просто не могла. Доверять Малфою – пойти на самоубийство, а Тео – идиот, который пытается играть на два берега. Джинни влюбилась в этого идиота и готова поддержать любую его дурацкую идею. Другого варианта даже быть не может. И как она может не считать себя самой умной среди них, если она куда осторожнее, чем все они вместе взятые; что благодаря ей, им с Гарри удалось найти оставшиеся крестражи, также как и ограбить банк Гринготтс. Все её идеи приводили к успешному исходу! Она сама вырвалась из Малфой-мэнора, она собственными руками убила самую опасную волшебницу, ближайшую приспешницу Волдеморта. И именно она придумала план, как уничтожить темного волшебника! Единственное, что остановило их от победы в прошлый раз – это то, что она не знала, что Гарри был тоже крестражем. Почти всегда она была права, осторожна и умна. Её самой большой ошибкой было довериться Малфою, а в последствии потерять из-за его трусости Рона. И сейчас её просят довериться ему? — Надо найти метлу и мы можем отправляться в Тайную комнату, — все, что смогла ответить Гермиона, тяжело вздыхая, но мысленно убеждая себя, что она все также ненавидит и не доверяет Малфою, и что дружба Тео и Драко её настораживает и она не была бы столь лояльна к нему, как Джинни, но спорить не было смысла.***
Драко стоял на Астрономической башне и задумчиво смотрел в небо. У Грейнджер был план, и, возможно, ей все-таки удастся исправить то, что происходит сейчас. Если бы год назад ему сказали, что грязнокровка из Гриффиндора будет надеждой магической Британии, что ей нужно будет убить Волдеморта, он бы рассмеялся, но, глядя на её лицо, полное ненависти к нему, он не сомневался, что у девушки даже рука не дернется, когда ей нужно будет произнести непростительное. Часть его хотела просто игнорировать её ненависть, обращенную к нему, и оставить все, как есть. Пусть сама разбирается со своими проблемами. Однако другая часть яростно сопротивлялась и пыталась исправить все, что он натворил своими руками, точно также, как хотелось вцепиться в раздражающие волосы Тео и прошипеть ему в лицо, чтобы даже не надеялся залезть к ней под юбку, и что друг из него вышел максимально херовый. Будто Драко не замечал, что Нотт кружится вокруг «героини войны» как послушный песик, и как он краснеет, словно помидор, стоит ей обратить на него внимание. При любых других обстоятельствах, он бы не позволил Тео пользоваться собой, чтобы впечатлить заносчивую гриффиндорку, и послал бы их обоих куда подальше. Они будто нашли идиота, и гоняют его то за палочкой, которую умудрились так глупо просрать, теперь еще и за словом на парселтанге, на поиски которого он потратил несколько недель, перерыв всю библиотеку мэнора. Интересно, она хоть благодарна ему за помощь или все также гневно плюется, называя его трусом и предателем? Грейнджер, иди к черту. Я помогу выиграть эту войну, а после забуду о тебе как о страшном сне. Ты - главный кошмар моей жизни. И я проклинаю тот день, когда ты вошла в этот чертов туалет, а я попросил тебя остаться.