Крысы на тонущем корабле

Май, 1999 Гермиона проснулась от мягких прикосновений к её лицу. Она не сразу поняла, что рука, нежно очерчивающая изгиб её бровей, лба, кончика носа, контура губ, принадлежала Тео. С каких пор он просыпается раньше её? Его рука сразу же застыла, стоило ей слегка нахмуриться. — Я разбудил тебя? — низким голосом спросил он, судя по охриплости, проснулся всего несколько минут назад. — Да, — честно призналась Гермиона, открывая один глаз, чтобы рассмотреть Тео, но сквозь занавески проникало всего немного света, поэтому можно было уверенно открыть и второй. — Который час? — Часа четыре утра, — пожал он плечами, уже нежно гладя её выступающие ключицы. — Ты очень похудела. — Ты тоже, — сразу же ответила Гермиона и, не раздумывая, прикоснулась к его ключицам. — Торчат не хуже моих. Тео лишь хмыкнул и убрал руку, ложась обратно на спину, повторяя её позу до пробуждения. Он смотрел в потолок и молчал, давая ей возможность рассмотреть его получше. Он выглядел устало, хотя проснулся раньше её, к тому же, явно недоедал, судя по висевшей на нем футболке, а на коже лица все еще была мелкая россыпь шрамов. И это он еще, как обычно, спал в одежде. Ей стало, вдруг, до безумия интересно, что же она увидит, если он снимет свою футболку. — Тео, — тихо позвала Гермиона, прикасаясь рукой к его плечу, заставляя его посмотреть на неё. — Чем ты занимаешься? — Смотрю в потолок, — сухо пробурчал Нотт, напрягаясь всем телом. Его глаза были необычно грустными, несмотря на его попытки придать своему лицу равнодушие, будто внутри него сидел печальный ребенок, не решающийся выползти из своей клетки. Ей сдавило сердце от понимания того, что ей все также ничего о нем неизвестно, а он, в свою очередь, продолжал обрастать новыми секретами. — Чем тебя просит заниматься Орден? — прикрыв глаза, чтобы заставить себя вновь дышать, повторила свой вопрос Гермиона. — Тем же, чем занимаются остальные, — спокойно ответил Тео и сделал попытку подняться с кровати, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. — Не уходи, — она схватила его за руку и сильно сжала, поджимая губы и смотря на него растерянным, жалобным взглядом. — Пожалуйста. — Я хочу курить, — он поморщился, явно не желая отрывать свою руку от её. — Всего минуту, — Гермиона сделала рывок и прижалась своим телом к его, обнимая его спину. Тео растерялся и задержал дыхание, будто не зная, как ему действовать в подобных ситуациях, но ей было все равно. Она уткнулась носом в его шею и втянула запах поглубже, отмечая про себя, что от него пахло сигаретами, потом, железом, или кровью, и им самим. Почему-то весь этот коктейль ароматов заставил её задышать еще глубже. Несмотря на то, что он пах усталостью и смертью, Гермиона могла почувствовать его собственный запах. И этот аромат дарил ей ощущение чего-то родного и притягательного, реального и удушающего. Гермиона не понимала, что ей двигало. Привычка или благодарность? За эти месяцы она, действительно, привязалась к нему. Нотт видел её, наверное, во всех состояниях: от неожиданной менструации до алкогольного опьянения и бессознательного состояния. И все равно, с каждой подобной ситуацией он смотрел на неё, как на ангела, как на что-то светлое. Ни разу в его взгляде она не прочла хотя бы каплю разочарования в ней. Да и сам Тео становился для неё кем-то большим, чем просто другом или парнем, с которым Гермиона спала. Он становился её домом. Каждый раз, когда она теряла саму себя, Тео возвращал её, становился точкой опоры, в которой она так сильно нуждалась. И в то же время, несмотря на всю злость на него, на всю неприязнь от того, что Нотт носил свои чертовы маски, не давая ей понять, кто же он такой, в Гермионе теплилось чувство благодарности. Благодарности за принятие её такой, какой она есть, за спасение жизни, уже в который раз, за заботу и ласку, которую он пытался ей подарить. Гермиона не могла так просто сказать ему «спасибо», поэтому вложила в свое объятие все то теплое, что к нему испытывала. Ей было чертовски сложно разобраться в своих эмоциях. Все вокруг менялось с такой скоростью, а она будто застряла на месте, скорее, даже вернулась обратно, чувствуя себя разбитой игрушкой, которую починить уже не было возможности, поэтому и тяга к Нотту больше не казалась неправильной. — Гермиона, — совсем тихо позвал её Тео. — Я… - его голос хрипнул и резко замолк. Не став продолжать что-либо говорить, Нотт резко развернулся к ней лицом, посмотрел на неё большими почерневшими глазами, а затем уронил свою голову на её колени и обхватил руками талию, согнувшись в калачик, словно ребенок. — Что? — Гермиона мягко посмотрела на полузакрытый профиль Теодора и запустила руку в его волосы, нежно расчесывая пальцами непослушные пряди. — Что с тобой происходит, Тео? Ты можешь мне рассказать, я не… — Не бросай меня, — прохрипел он, обнимая её еще сильнее. — Пожалуйста, Гермиона, не бросай меня. Пожалуйста, чтобы ты не узнала, чтобы не подумала… Пожалуйста, не бросай. — Тео? — Пожалуйста, — его голос сорвался и он задрожал, борясь с эмоциями, и Гермиона замолчала, понимая, что оставит этот разговор на потом. — Пожалуйста… *** Гермиона не знала, как описать их странные с Тео отношения. Еще утром он дрожал у неё на руках, повторяя одно и тоже слово «пожалуйста», пока не успокоился. А затем, ничего не объясняя, ушел. Очередное задание, после которого не вернулся ночевать. На удивление, она знала, что с ним все хорошо. Но тревожное чувство за него все еще продолжало терзать внутренности. Даже когда в комнату ворвалась Джинни и сказала, что они с ребятами решили отправиться на годовщину битвы за Хогвартс к морю, ей было сложно очистить свой разум от мыслей о Тео. Подруга же уверенно заявила, что не будет горевать в унылом мэноре, а лучше проведет этот день на берегу моря со своими друзьями, тем более погода позволяла, и будет выпивать в честь погибших бойцов. И вот сейчас, сидя на мантии, постеленной на едва теплый песок, Гермиона наблюдала за Симусом и Невиллом, пытающимися развести огонь без помощи магии, и за весело болтающими Луной и Джинни, которые старались не намочить обувь в прибивающихся к берегу волнах. — Скучаешь? — рядом с ней плюхнулись Малфой и Блейз, которые до этого разгружали захваченные с собой продукты и алкоголь. — Будешь? — Драко протянул ей банку маггловского пива, которую она тут же с удовольствием приняла. — Спасибо, — Гермиона посмотрела на открытую банку и сделала большой глоток, желая утопиться в этом сладостном напитке. — Плохой день? — хмыкнул Блейз, наблюдая за её большими глотками. — Плохой год, — быстро ответила Гермиона, ставя банку в песок. — А почему вы все здесь, неужели Орден не дал вам заданий? Драко и Блейз переглянулись. — Сегодня же годовщина, — пожал плечами Малфой, делая глоток из своей банки. — Ни у кого нет заданий. Гермиона нахмурилась, возвращаясь мыслями к Нотту, который все еще не вернулся в штаб-квартиру. — Но Тео ушел на задание вчера вечером и все еще не вернулся, — с сомнением произнесла она, бросая пронзительный взгляд на закатившего глаза Забини. — Нотт у нас необычный палач Ордена, то есть, боец, конечно же, боец, — усмехаясь выплюнул Блейз, сжимая пустую банку в своих руках. — Что ты имеешь в виду под словом палач? — резко спросила Гермиона, глядя то на смутившегося Драко, то на самодовольного Забини. — Не понимаю о чем ты, — пожал плечами Блейз и встал, сразу же направляясь к Джинни, оставляя Гермиону непонимающе смотреть в его удаляющуюся спину. — Какого черта, Драко? — она повернулась к уже желающему уйти Малфою и с силой сжала его предплечье. — Что происходит? — Ай, — он попытался вырвать свою руку, но увидев её злобно настроенный взгляд, тут же расслабился, садясь на место. — Не знаю я. Гермиона прищурила глаза, осматривая покрасневшего парня, глаза которого бегали во все стороны, лишь бы больше не смотреть на неё. — Ты врешь, — процедила она сквозь зубы. — Я знаю, когда ты врешь, Драко. Малфой покривил губами и резко скинул её руку с себя, передергивая плечами от злости. — Спроси у него, я думал, что у вас достаточно близкие отношения, чтобы ты лично узнавала секреты Ордена у Тео, — он раздраженно сделал еще один глоток пива, сосредотачивая свой взгляд на отвлеченных ребят. Гермиона проследила за Блейзом, обнимающим Джинни за талию, и поежилась, нервно сжимая руки. — Он ничего не говорит, да и у меня не было времени и трезвого разума, чтобы поинтересоваться раньше. Думала, его поведение связано с тем, что я не соглашаюсь быть его девушкой, пока вчера не заметила шрамы на руках и лице, явно свежие. — То есть, ты с ним спишь, во всех смыслах этого слова, но вы все еще не пара, — хмыкнул Драко, вновь посмотрев на неё. — Ты влюблена в него, разве нет? Гермиона вздрогнула от поставленного вопроса и удивленно посмотрела на Малфоя, не зная что и ответить. — Я не знаю, — совсем слабо ответила она. — Год был слишком тяжелый, чтобы хоть что-то понимать. — Грейнджер, — тяжело вздохнул Драко. — Ты смотришь на него также, как и смотрела на меня на шестом курсе. Либо ты очень хорошая актриса, либо врешь самой себе. К тому же, когда мы говорили с тобой о том, что ты помнишь, пока носила камень с собой, ты сразу же вспомнила о Нотте, а не обо мне. Все уж слишком очевидно. — Либо же происходящее было достаточно злым, чтобы призраки не вмешивались, — поспешно добавила Гермиона, смущаясь лишь одной мысли о том, что могла быть влюблена в Тео. Черт подери, ей некогда было в кого-либо влюбляться. Не могла же она все это время закрывать свои чувства к Драко, чтобы так глупо влюбиться в Тео. Она не настолько легкомысленная! Или настолько? — Гермиона, я знаю, что ты запуталась. И очень сильно. Но так как я имею к тебе кое-какие чувства, все еще, то буду честен, — Драко запустил пятерню в волосы, взъерошивая их и поджал губы, сосредотачивая свой взгляд на море. — Теодор – очень странный человек, воспитанный не менее странными людьми. Я ни черта не знаю о его прошлом, но, похоже, оно как-то связано с заданиями от Ордена. Тео не боец, а самый настоящий палач, выбивающий информацию из Пожирателей без помощи магии, — Малфой тяжело вздохнул. — Думаю, ты можешь в своей голове сложить два плюс два и понять, почему Нотт возвращается после заданий в чужой крови и с тяжелой сумкой в руках, в которой явно прячет не книги. — Но почему он ничего не говорит? — едва выдавила из себя Гермиона, чувствуя, как земля под ногами медленно, но решительно уходит. — Думаю, он заключил с Подмором Непреложный Обет, который контролирует его… — Но зачем? — Грейнджер, — совсем устало взвыл Драко. — Очевидно, что из-за тебя. Орден не отпустил бы тебя с ним, а Тео никому тут не нужен, разве что в роли мясника. — Но Орден не мог бы такое допустить, такую жестокость, да и в таком случае они заставляют его совершать все эти вещи, а это незаконно и… — Гермиона! — возмутился Малфой, смотря на неё нечитаемым взглядом. — Во главе Сопротивления не старый добрый Кингсли, последователь магглолюбца Дамблдора, а совершенно незнакомый никому ранее мракоборец, действующий более жестокими методами, но иначе войну не выиграешь, мы все это уже поняли. Даже ты, или напомнить, как ты безжалостно грызла глотки Пожирателям? — Но… — Да и не думаю, что эта работа приносит Тео такой дискомфорт, как ты думаешь. Нотт опасен. Некоторые его поступки очень ярко об этом говорят. — Например? — не выдержала уже явно разозлившаяся Гермиона. — Ну, не знаю, может быть, тот факт, что он отлично владеет убивающим проклятием и пытался задушить мать Забини тебе что-то о нем скажут? — также злобно выплюнул Драко, в этот раз уже намереваясь точно покинуть её компанию. — Мать Блейза? — удивленно спросила она, не веря в услышанное. — Но зачем? Драко, поднявшись на ноги, выкинул в сторону пустую банку, и, подняв голову к небу, уже более спокойным голосом ответил: — Да, мать Блейза. И зачем, к сожалению, никто не знает. Если ты, узнав все грязные секреты Тео, все еще будешь на его стороне, то поздравляю тебя, Гермиона, это уже не просто влюбленность, а самая настоящая любовь. ***

IAMX - The Great Shipwreck Of Life

Гермиона металась по комнате, совершенно не обращая внимания на некоторую слабость в ногах, связанную с тем, что не до конца пришла в себя, несмотря на множество зелий, которые она пьет для восстановления сил. Она ждала Тео. Он не мог не прийти к ней сегодня, Гермиона была в этом уверена, поэтому меряла комнату шагами, то и дело сжимая вспотевшие ладони до боли. В этот раз он никуда не денется от неё. Если нужно будет, она свяжет его и вольет в глотку сыворотку правды, но больше никаких секретов. С неё довольно! Пора разобраться в том, что из себя представляет Нотт и почему все вокруг резко стали считать его опасным безумцем. Сделав еще один шаг, Гермиона вдруг замерла, услышав звук открывающейся двери и тяжелые уставшие шаги. — Ты пришел! — она попыталась придать своему голосу ровное спокойствие, а взгляду уверенность и силу, когда увидела фигуру Тео на пороге её комнаты. — Пришел, — удивленно пожал плечами он, закрывая за собой дверь. — Что-то случилось? Я знаю, что Уизли вытянула вас к морю, ты хорошо себя чувствовала? Опять его волнение. Искреннее! Нет, Гермиона, не ведись на это. — Все замечательно, — холодно отчеканила она, стоя у стены напротив него. — Уверена? – он прищурил глаза, явно отмечая её странное поведение, но все же подошел к кровати и устало сел. — Тео, нам нужно поговорить! — Гермиона сжала руки в кулаки и задержала дыхание, стараясь не упасть в обморок от волнения. Нотт, в свою очередь, заметно напрягся, поднимая на неё нечитаемый взгляд, будто он начинал понимать, к чему идет этот разговор, но не собирался никак на него реагировать. — Если это не связано с твоим самочувствием, то давай отложим разговор на потом? Я очень устал и хочу просто спать, — для пущего эффекта он зевнул и потер заслезившиеся глаза, но её это ни на каплю не остановило. — Вопрос номер один: чем ты занимаешься, точнее, чем тебя заставляет заниматься Орден Феникса? Вопрос второй: я устала узнавать какие-либо подробности о твоем прошлом от других людей, например, почему ты пытался убить маму Блейза? Вопрос номер три... — Хватит! — он резко прервал её, не давая задать очередной вопрос. — Я прошу тебя, Гермиона, давай не будем сейчас все это обсуждать, я очень устал, обещаю, что завтра все тебе расскажу, — несмотря на успокаивающий голос, его глаза явно выражали беспокойство и нарастающую панику, будто дикого зверька поймали в клетку и теперь он пытался найти лазейки, чтобы выбраться из этой ловушки. — Нет, Тео, — Гермиона покачала головой, складывая руки на груди. — Я хочу знать ответы сегодня, сейчас! — Я ничего тебе не скажу. Он посмотрел на неё злым взглядом, поджимая губы, всем видом давая понять, что разговор окончен. Ну уж нет! — Теодор Нотт! — ее голос взлетел на октаву, заставив его поморщиться. — Ты либо рассказываешь мне все, либо уходишь из комнаты… Она не успела закончить, так как Тео уже встал с кровати, намереваясь уйти. — Если ты уйдешь, то я никогда, слышишь, никогда не приму тебя обратно! — в панике закричала Гермиона, надеясь, что достучится до него. — Даже так, — холодно хмыкнул он, останавливаясь. — Решила ставить ультиматумы. — Я хочу знать правду! — сдаваясь, воскликнула Гермиона, подходя к нему ближе. — Тео, я благодарна тебе за всё, правда, благодарна. И сейчас, — она тяжело проглотила слюну, — я начинаю что-то к тебе чувствовать. Возможно, у нас может что-то получиться, но для этого мне важно знать правду, — она подошла к стоящему к ней спиной Нотту и мягко обняла, поворачивая его лицом к ней. Гермиона посмотрела на него умоляюще, с добротой и теплой, вкладывая в каждое свое движение столько преданности и доверия к нему, сколько вообще могла. Лишь бы услышал, лишь ответил и понял, что ей не плевать, что она останется рядом, несмотря ни на что. — Послушай, — его голос прозвучал сдавленно, неохотно. — Тебе не нужно знать обо мне все это, просто не нужно, поверь. — Я знаю, что ты заключил Обет с Подмором, — быстро пролепетала она, все также обнимая его окаменевшее тело. — Это Драко, точнее, он догадался и сказал мне, а я и понятия не имею, чем ты именно занимаешься, но если это ради меня, то прошу тебя, остановись… Гермиона сжимала его футболку с длинными рукавами в руках и пыталась отыскать в его взгляде хоть что-то, что поможет ей, что подскажет в каком направлении двигаться дальше, но Тео неожиданно рассмеялся. Нервно. Болезненно. Ей пришлось его отпустить и отойти на шаг, обнимая себя руками, чувствуя исходящую от него опасность. — Тео, — мягко позвала Гермиона, пытаясь заглушить его смех. — Надо же, — он принялся истерично хохотать. — Ты обратила на меня внимание и начала что-то испытывать, действительно, только тогда, когда я сломал абсолютно все шансы, чтобы стать тебя достойным, — он вытер слезы, выступившие от смеха, рукой и серьезно на неё посмотрел. — Я никогда тебе не признаюсь, потому что знаю, что тогда лишусь хотя бы малейшей возможности просто быть рядом, Гермиона. Да, у меня Обет, заключенный с Подмором. Да, я делаю не самые приятные вещи. Да, у меня был конфликт с матерью Забини. На этом всё. Информационный поток закончен. Ты знаешь, что заключенная договоренность с Джоном не позволит тебе разболтать все подробности, что и к лучшему. Лицо Гермионы исказилось от гнева. Он вновь надел свою маску. Вновь пытается обойти разговор с ней, предпочитая скрываться за проявлениями своей одержимой влюбленности в физической форме, но никак не в духовной искренности. — Тогда ты можешь уходить, — процедила Гермиона, сжимая и разжимая кулаки. Плевать. Пусть уходит. Пусть дальше притворяется, но только не перед ней. Пусть задохнется в своих секретах, пусть его раздавят его сотни, нет, тысячи масок. Ей плевать! — О, — хмыкнул Тео. — Уходить? — он невесело улыбнулся, опуская голову вниз, будто сдерживал новый приступ истеричного смеха. А затем он приблизился к ней с такой скоростью, что Гермиона, испугавшись, ударилась головой о стену и замерла на месте. В ужасе уставившись на его почерневшие от злости глаза. Бам. Он ударил кулаком по стене, справа от её головы, заставив её вздрогнуть и прикрыть глаза. — Хватит играть со мной, Гермиона! — зашипел он, дыша через ноздри. — Я устал от твоих перемен в настроении. Сегодня мисс «гриффиндорская всезнайка» посылает меня к чертям, на следующий день злится, что я её избегаю, а после очередной ссоры с радостью раздвигает свои ноги передо мной и принимает любое дерьмо, которое я делаю. Что дальше, а? — его губы приблизились к её губам настолько близко, что она почувствовала его дыхание. — Побежишь к Малфою? Или найдешь очередную безделушку, с которой будешь медленно сходить с ума? Или же отправишься на рискованные миссии, чтобы поскорее лишиться своей головы? Что там дальше по твоему гениальному плану? Ты то самое ласковое, чистое существо на этой планете, убаюкивающее меня в своей нежности, то злобная фурия, сжигающая меня изнутри своим презрением. Что дальше, Гермиона? — уже шепотом закончил он, все также находясь на слишком близком расстоянии. Гермиона боялась открыть глаза, вслушиваясь в его вкрадчивый голос, вздрагивая от меняющейся интонации, чувствуя себя невероятно слабой в его руках. Да какого черта? Почему он все время пытается утопить её в своем безумии, обвиняя во всех смертных грехах? Почему этот придурок считает, что может так с ней поступать? Какое право он имеет? Сжав зубы так сильно, что заболели челюсти, она открыла глаза и с холодом посмотрела в его гневное лицо. — Отойди от меня, — процедила она, продолжая испепелять его взглядом. — Отойди от меня и покинь комнату. Благодарности за спасение моей жизни иссякли. Считай это своей платой за насилие. Услышав последнюю фразу, Тео удивленно вытянул лицо, будто не верил в услышанное, а затем поднял брови вверх, явно веселясь. А затем Гермиона, сама не зная зачем, в порыве злости, понимая, что говорит очередную чушь в ему лицо, схватила палочку, торчащую из кармана его джинсов, и направила ему в шею. — Я сказала, чтобы ты уходил прочь, — прошипела она, вонзая палочку настолько глубоко, что была уверена – останется след. — Можешь мне глотку перегрызть, но я не двинусь с места, любимая, — ухмыляясь, пропел он, забавляясь её очередной глупой истерике, будто не испытывал никакого дискомфорта от приставленного к его шее древку. — Давай же, стреляй, что же ты застыла? И Гермиона решилась на то, на что никогда бы в своей жизни больше не решилась. Лучше бы она перегрызла ему глотку или выстрелила убивающим, но вместо этого из ее рта вырвалось всего одно четкое слово, заставившее глаза Тео в ужасе расшириться: — Легилименс!