Крысы на тонущем корабле

Май, 1999 Гермиона искала в себе силы. Она не знала, сколько пролежала на полу своей комнаты, пока, наконец, не осознала, что вместо привычной пустоты в ней медленно пробуждалась злость, она бы даже сказала, ненависть. Но не к Тео. Вовсе не к нему, хотя казалось бы… Нотт был прекрасно осведомлен о своем прошлом, о своих грехах, которые утаивал, пытаясь выставить напоказ её ошибки, совершенные ранее, будто сравнивал их счёт дерьмовых поступков, но имел ли он хоть малейшее право на это? Мог ли он требовать от неё искренности, заставляя быть тем, кем она есть, когда сам носил бесчисленное количество масок, скрывая за ними тот факт, что Теодор был ярко-выраженным психопатом, способным не только не ложь, но и на преднамеренные убийства. Убийства, совершаемые не в целях самообороны, а просто ради собственного удовольствия, так сказать, успокоения души и внутренней обиды. И, тем не менее, его крик все еще звучал в её ушах, а колени, казалось, были до сих пор влажными от его слез. Гермиона не могла представить ни одного актера, будь он даже крайне исключительным и талантливым, который страдал бы так искренне. Именно эта мысль, о настоящих слезах Тео, честной мольбе о помощи, привела её чувству всепоглощающей ненависти к Джону Подмору – главе Ордена Феникса. Он знал о прошлом Нотта, знал, что подобные действия по отношению к Пожирателям Смерти, в случае победы над Темным Лордом, будут караться законом, а значит, что Тео добровольно подписался на немалый срок заключения в Азкабане. Более того, Подмор привязал его к себе Непреложным Обетом, запретив кому-либо рассказывать о своих «заданиях», а все ради того, чтобы позволить ему остаться с ней. Вот так вот глупо Теодор рискнул собственной свободой и остатками психического здоровья ради отношений с девушкой, которая даже не отвечала ему взаимностью. И все это время, глава Ордена, будучи инициатором личной сделки с Ноттом, не отпускал Гермиону на задания, выставляя её в качестве «рекламного лица», представляющего Сопротивление. До чего же глупо! Немыслимо! Подмор – сукин сын! Сжав кулаки, Гермиона, наконец, поднялась с пола и, долго не раздумывая, покинула свою комнату и направилась в кабинет главы. Она немедленно выяснит – какого черта Джон взял на себя такую обязанность, как решать чужие судьбы? — Нужно поговорить! — Гермиона влетела в кабинет, пиная дверь ногой. Она была зла. Взъерошена. И настроена крайне агрессивно. — Мисс Грейнджер! — возмутился Подмор, отмечая её наглое вторжение. — Что вы… — Вы, Джон, будете отбывать срок в Азкабане за свои преступления! — она подошла к его столу и с шумом опустила на него руки. — Вы… вы… Вы мерзкий, злобный, хитрый и безжалостный интриган! — Грейнджер! — Замолчите! — визгнула она, еще раз ударяя по столу. — Вы заставили Нотта выполнять все эти грязные, отвратительные приказы… — Парень был не против, ему не привыкать! — глава перебил её, вставая со своего кресла, чтобы выровняться с ней ростом, в надежде притупить её гнев. — Я покидаю Орден! — яростно прошипела Гермиона, высоко задирая подбородок. — Верните мне мою палочку! Подмор презрительно выдохнул, кривя губы, а затем усмехнулся. Он достал свою палочку и выпустил патронус в форме медведя, заставив Гермиону вздрогнуть от габаритов светящегося животного. — Забини и Малфой пусть придут в мой кабинет, — недовольно выплюнул Подмор, направляя животное за дверь. — Итак, мисс Грейнджер, я полагаю с вашим здоровьем не все так уж и гладко, уж больно вы нервная, поэтому вам, наверное, стоит под присмотром мистера Малфоя и мистера Забини вновь заняться своим лечением. Мы же не хотим допустить глупых ошибок с вашей стороны? Гермиона задохнулась от возмущения. Он решил сделать из неё психически больную, чтобы запереть в доме? Думает натравить против неё Орден? — Да как вы… — Вызывали? — в комнату быстро ворвались Драко и Блейз, судя по их тяжелому дыханию, они спешили. — Да, — буркнул Джон. —Мисс Грейнджер не здоровится, отведите её в комнату и проследите, чтобы она не покидала штаб-квартиру. Слизеринцы застыли, непонимающе переглядываясь между собой, давая Гермионе время на то, чтобы окончательно взорваться. — ВЫ ЗАСТАВИЛИ НОТТА ПЫТАТЬ ПЛЕННИКОВ, ОСОЗНАННО ПОДВОДЯ ЕГО ПОД СУДЕБНОЕ ДЕЛО! И ТЕПЕРЬ ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ ВЫСТАВИТЬ МЕНЯ СУМАСШЕДШЕЙ, ЧТОБЫ ЗАПЕРЕТЬ ЗДЕСЬ И ЗАСТАВИТЬ МОЛЧАТЬ! — она больше не контролировала свой голос, полностью срывая его на крик. — Верните мне палочку! СЕЙЧАС ЖЕ! — Забини! — Подмор, проигнорировав её, вновь посмотрел на стоящего позади Блейза. — Вы не посмеете, — она закачала недоверчиво головой, усмехаясь. — Натравливаете на меня слизеринцев, чтобы заставить молчать. — Мисс Грейнджер, мы чуть было не проиграли войну как раз-таки из-за таких отчаянных, ведущихся на поводу у своих эмоций гриффиндорцев, — глава тяжело вздохнул, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. — Отправляйтесь в свою комнату и больше не приходите ко мне с подобными просьбами. Гермиона вдруг хмыкнула понимающе, также игнорируя его слова. — Вы не гриффиндорец, не так ли? — она посмотрела сквозь него рассеянным взглядом. — Окончили Слизерин, Джон? — Если и так, то что с того? Имеете предрассудки? — О, да, имею, — Гермиона посмотрела в его глаза и утвердительно кивнула. — На чьей вы стороне, Джон? Вы не были участником Ордена, ваш брат был, а вы – нет, — она задумчиво прикусила губу, складывая паззл в своей голове. — Мать Блейза находится во второй штаб-квартире, вместе с Нарциссой и твои отцом, верно, Драко? — Гермиона, не поворачиваясь, задала вопрос Малфою, зная, что права. — Выходит, что слизеринцы, бывшие последователи Темного Лорда, вдруг, захотели с ним бороться… С чего бы это, Джон? — она вновь посмотрела на главу, отмечая, что его уверенность понемногу спадала с лица. — Слизеринцам никогда не важна победа без личной выгоды? А какая может быть выгода для тех, кто предал Темного Лорда? Блейз, как думаешь? — в этот раз она обернулась к стоящим позади парням, которые до сих пор не проронили ни слова, внимательно наблюдая за сложившейся дискуссией между «героиней войны» и главой Сопротивления. — Власть, — обреченно выдохнул Забини, поняв к чему вела Гермиона. — Они хотят захватить власть. — Бинго! — Гермиона щелкнула пальцами и вновь посмотрела на Джона. — Я ни на секунду не останусь в этой штаб-квартире и вам следует отдать мне мою палочку, иначе сегодня, а, может, завтра, я обнародую свою догадку всем участникам Сопротивления. Думаю, многие отвернутся от вас, узнав за какие именно цели вы боритесь. Удержать меня здесь не получится, — она вновь усмехнулась, качая головой. — Я анимаг, к тому же, владею беспалочковой магией на очень даже приличном уровне, — тут ей пришлось слегка слукавить, — поэтому, мистер Подмор, вы лишитесь огромного количества живой силы, которая гарантирует вам безопасность. Возможно, вы готовы к войне с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но готовы ли вы к войне со мной? Она знала, что выиграла этот бой. Видела сколько разных эмоций сменилось на его лице, видела как он нервничал, кривил губами и тяжело вздыхал, бросая сомневающиеся взгляды на стоящих позади парней, надеясь, что хоть те что-то предпримут, но Драко и Блейз оставались безмолвными и неподвижными. — Хорошо, можете уходить, — выплюнул, наконец, Джон, подходя к картине, за которой оказался небольшой магический сейф, приспособленный специально под него. Гермиона повернулась к парням, довольно улыбаясь и подмигивая. Она гордилась собой. Наконец-то, слов было достаточно для того, чтобы одержать победу хоть в каком-то бою. — Держите, — Джон подошел к ней, протягивая ту самую палочку, с которой она попала сюда после атаки на Азкабан. — Было неприятно с вами работать, мисс Грейнджер. Надеюсь, больше не увидимся. — Надейтесь, — хмыкнула она, разворачиваясь на пятках, взмахивая своей гривой, дабы лишний раз показать, что она здесь победитель, а не этот старый обманщик. Но не успела Гермиона и пару шагов пройти по коридору, как её нагнал Драко, за которым нервно топтался Блейз. — Стой! — он положил руку на её плечо, опережая, дабы заглянуть в глаза. — Что ты будешь делать? Куда пойдешь, за Ноттом? — Я без понятия где сейчас Тео, — как можно спокойнее ответила Гермиона, стараясь не смотреть в глаза Драко. — Мы повздорили и я многое узнала, о чем лучше бы никогда не узнавала. — Наконец, поняла, что твой парень псих? — хмыкнул за спиной Забини, подходя ближе. — Это неважно! — вспыхнула Гермиона. — Я не знаю, где сейчас Тео, и не уверена, что хочу знать. — А как же остальные? — покачал головой Малфой. — Невилл, Симус, Луна и, — он посмотрел с опасением на Блейза, — Джинни? — Я пойду попрощаюсь, — спокойно ответила Гермиона, поджимая губы. ***

New Order - Blue Monday

Не сразу ей удалось собрать всех своих друзей, учитывая, что сделала она это только после того, как сложила все вещи, необходимые ей для дальнейшего путешествия, несколько раз походила по периметру комнаты, нервно кусая ногти, а потом только решилась пригласить всех в лабораторию Драко, предварительно наложив заглушающее заклинание в целях безопасности. — Ребят, — она тяжело вздохнула, боясь посмотреть в их лица. — Я хочу покинуть Орден. Повисла тишина. Слишком гнетущая и напряженная тишина. Невилл нахмурился, Симус удивленно посмотрел на неё, а затем на Джинни, которая уставилась на Гермиону с недоверием, будто та сказала нечто такое, чего никогда бы не смогла сказать, что-то вовсе не в её духе. Лишь Луна задумчиво смотрела на свои кеды, поджимая губы. Драко и Блейз, как истинные рыцари, стояли сбоку от неё, явно также перебрасывающиеся взглядами. — Что ты хочешь? — наконец, выговорила Джинни, выглядящая недоумевающей. — Я хочу покинуть Орден, так как наши взгляды с Подмором не совпадают, — прокашлявшись, уточнила Гермиона, нервно заламывая руки. — Я не хочу никого настраивать против главы Сопротивления, но мне не нравятся его методы… — Его методы? — кивнула, поджав губы, Джинни. Гермиона вновь начала переживать и умоляюще посмотрела на Драко, который, в свою очередь, гипнотизировал задумчиво стену. — Джон никогда не был в Ордене до его падения, — начал неожиданно Блейз. — Он, похоже, как и моя мать, хочет свергнуть Темного Лорда, чтобы захватить власть. То есть, вероятно, их политика не подразумевает ничего злого, по крайней мере, не настолько злого, как при нынешнем режиме, однако, все мы понимаем, кто такие слизеринцы у власти. Коррупция и полная несправедливость – лучшие места только для родственников и лучших друзей. Не думаю, что положение магглорожденных или полукровок станет лучше, разве что их не будут пытать и убивать, — пожал плечами он. — Я поддерживаю Грейнджер в ее желании покинуть Орден, иначе в этой победе не будет ни малейшего смысла. В этот раз ребята начали перешептываться, явно не веря в то, что только что услышали, а Джинни, наоборот, облегченно выдохнула: — Я тоже поддерживаю Гермиону и хочу покинуть Орден, мне здесь все равно не нравится, не та атмосфера, — она встала и уверенно посмотрела на сидящих перед ней друзей. — Мы – Отряд Дамблдора, друзья Гарри Поттера, — следом воинственно поднялся Невилл, кивая Гермионе. — Я буду сражаться за то, за что сражались Гарри, Рон, Римус, Тонкс, Фред и Джордж… — Мы поняли, — закатил глаза Забини, прерывая пламенную речь Лонгботтома. — Симус, Луна, вы как? Ребята удивленно посмотрели на него и тут же кивнули. — Еще спрашиваешь? — возмутился Финниган, поднимаясь вслед за Невиллом и Джинни. — Вы мои друзья, поэтому я с вами, — загадочно прошелестела Лавгуд, все также рассматривая шнурки на своих кедах. — Малфой? – Забини посмотрел на своего друга, который выглядел очень нерешительно, в отличие от остальных. Драко скривил лицо, осматривая всех присутствующих в комнате, а затем остановил взгляд на Гермионе. — Ты же понимаешь, что нас всего семеро человек, а в Ордене около двух сотен? У нас нет ни плана, ни преимущества, моя семья борется за свои места в новой власти, а я… Я должен, получается, пойти против них, как и ты, Блейз, хочешь пойти против собственной матери. Блейз понимающе кивнул, а затем перевел взгляд на Джинни, которая стояла ровно и уверенно, не показывая ни малейшего сомнения, лишь воинственность и холод. — Я знаю, Драко, — Забини поджал губы. — Но мы впутались в это дерьмо не ради того, чтобы помогать нашим предкам усаживать их задницы на трон. Если бы я знал раньше, то сразу же послал Подмора и свою мамашу. Надеялся, что у них были куда более благородные мотивы, — он усмехнулся, подходя к Джинни. — Тем более, мне есть за что бороться, — он взял её за руку и крепко сжал, принимая благодарный взгляд своей девушки и мягко улыбаясь. Гермиона застыла взглядом на их переплетенных руках и помрачнела. Мысли вновь вернулись к Тео. Как же ей не хватало его поддержки, его комментариев, каких-либо дурацких шуток. Лживых шуток… Его притворства и изумительной актерской игры. — Драко, — она повернулась к все еще сомневающемуся Малфою. — Ты не должен идти за мной, никто из вас не должен, вы в праве решать самостоятельно. — За тобой никто и не идет, — поморщился Блейз. — Просто наши взгляды, впервые, скажем так, совпали. Грейнджер, обрадуйся лучше этой новости, а не выделывайся. Гермиона, не выдержав, закатила глаза, на что окружающие прыснули. — Какой у тебя план, Гермиона? — тяжело вздохнул Драко. — Куда ты хотела отправиться? Что собираешься делать? Она посмотрела на него и мягко улыбнулась, в душе радуясь, что хоть кто-то имеет здравый смысл среди них и решил поинтересоваться какие же последствия будут от их принятого решения. — Штаб-квартира будет на площади Гриммо, если не ошибаюсь, Драко, то Кикимер слушается только тебя, а значит, что если ты прикажешь ему никого постороннего не приводить, то заклинание Доверия защитит нас от нападок Ордена, верно? — она посмотрела на стоящего напротив парня, который, прищурившись, утвердительно кивнул. — По поводу дальнейшего плана, — Гермиона принялась ходить по комнате, сложив руки за спиной, будто и сама сомневалась в собственной затее. — Тот-Кого-Нельзя-Называть никак не хочет выходить из своего укрытия, иначе Орден уже предпринял какие-то попытки, верно? Если ничего не может заставить его действовать в открытую, то… Нам нужно надавить на его самолюбие, сделать так, чтобы он решил показать себя. Как вы думаете, что, точнее кто, являлся слабостью Темного Лорда? В помещении вновь стало тихо, лишь Джинни неуверенно посмотрела на друзей и вышла немного вперед, чтобы высказать свою догадку: — Ему претила мысль о том, что Гарри считали избранным, мальчиком, который победит самого страшного волшебника всех времен. Только Гарри несколько раз одолевал Того-Кого-Нельзя-Называть, поэтому для него это нечто личное. — Именно! — воскликнула Гермиона, оживаясь и утвердительно кивая. — Именно поэтому мы должны для всех воскресить Гарри Поттера. *** Тео едва покинул комнату на несгибаемых ногах, чувствуя себя опустошенным и изнасилованным. Грейнджер, буквально, трахнула его мозг, заставив пережить все, спрятанные в самых потаенных местах, мрачные воспоминания, а после еще и пригрозилась сделать с ним тоже самое, что и делал его отец. Тео понятия не имел, какие воспоминания его отец забирал или что он делал в его голове, но каждый раз, после зловещего слова, ему казалось, что его использовали вместо половой тряпки, словно что-то подтирали его мозгами, круша разум все сильнее и сильнее. Он защитил только Гермиону. Смог защитить только её, бережно закрыв сундучок с воспоминаниями о ней. Наверное, это было единственное, что оставалось в нем светлого, чистого и искреннего, нетронутого грязными лапами его садиста отца. Если бы Тео мог вспомнить свое детство более детально, возможно, некоторые события в его жизни стали более понятными. А, к черту их всех. Нотт был просто счастлив тому, что когда на эмоциях покинул штаб-квартиру, аппариров в ту самую хижину, в которой они с Драко и Гермионой прятались, не умер от нарушения Обета, заключенного с главой Ордена. Как оказалось, Тео, сам того не зная, нашел лазейку. Когда они клялись друг другу в верности, Теодор четко выговорил фразу: «Я не покину штаб-квартиру с Гермионой Грейнджер и буду молчать о заданиях, которые мне дает Орден Феникса». А ведь никто не говорил о том, что Тео не мог сбежать один. Вот же идиот. Открыв припрятанную бутылку огневиски, он сделал несколько больших глотков и тут же достал сигарету. Несколько раз пощелкал зажигалкой, а затем, наплевав на непокорный маггловский предмет, подкурил от палочки. Вот так-то лучше. Обжигающий виски и тяжелый табак, заставляющий горло, в обычное время, першить, но только не тогда, когда запиваешь крепким алкоголем. Он напьется. Сегодня Тео напьется и наплюет на все. Он представлял, что, возможно, ему придется жить без Грейнджер, но до последнего надеялся, что этого не произойдет. А ведь все было почти хорошо. Нужно было просто немного приукрасить и поплакаться. Всё. Никакого «легилименс» и штурма в его голове. Никаких слез и истеричных криков о том, что он психопат, патологический лжец и убийца. Убийца. Лжец. Психопат. — Да пошла ты к черту, сука! — закричал в пустоту комнаты Тео, кладя ноги на стол, устраиваясь в кресле поудобнее. — Не лгал, а не договаривал! Не убивал – меня вынуждали. Он сделал ещё пару глотков и затушил бычок об стол, оставляя на деревянном покрытии форму темного круга. — Психопат, — он хмыкнул. — Не лучше меня, а бросается такими обидными словами, — Тео усмехнулся нервно и взял вторую сигарету. Плевать! Ему все равно. Он привык быть один. Привык к осуждающим, непонимающим взглядам, к равнодушию отца, для которого пытки круциатусом и империусом были классическим способом времяпрепровождения с родным и единственным, на секундочку, сыном. «Когда Темный Лорд вернется, мы должны показать ему, что ждали его и готовились к новой битве. Я воспитаю из тебя солдата», — типичная фраза, звучащая из уст его горе-папаши, которую Теодор слышал с малых лет. Ну вот кто так воспитывает детей? Больной ублюдок. Тео тяжело вздохнул, когда сигарета догорела до фильтра и обожгла его пальцы. Он посмотрел на маленький след от ожога и скривил зубы, отмечая, что ноготь на указательном пальце быть чуть желтее остальных. Он слишком часто курил. Сделав еще пару глотков, он откинулся на кресле и прикрыл глаза, ожидая хлопков аппарации. Ради слабого заклинания огня вряд ли пришло бы много Пожирателей, однако проигнорировать использование магии в непривычных местах, в особенности в месте, где недавно в ванной комнате обнаружили окровавленную и изувеченную Милисенту Булстроуд. Тео вновь хмыкнул и допил бутылку, услышав долгожданные звуки прибывших волшебников. Он надеялся, что его убьют быстро.