Девочка, которой больше нет

Переломный день августа, 2004 года. Стокгольм-Арланда, Швеция. POV Анна День не предвещал беды. Смена началась как обычно, пассажиры были вежливы, а час пик давно прошёл. Я была занята своими обязанностями, подобно солдату на вахте, стояла, ходила, позже предлагала воду и леденцы пассажирам. Эта группа людей не привлекала особого внимания. Они были похожи на семью. Наверное, я бы и не обратила на них внимания, если бы девушка в какой-то мусульманской одежде внезапно не потеряла бы сознание в пятом терминале, где я как раз была. Первым делом я привлекла внимание другой своей коллеги-украинки, с которой мы вместе работали в шведском коллективе шведского международного аэропорта. Нас часто ставили в пару вместе, так как ни она, ни я шведского не знали, а лишь английский из-за того, что недавно переехали. Я начала помогать девушке, вызвала по рации дежурного врача, а коллега поставила ширму вокруг нас. Предварительно я отбилась от матери девчонки, которая настойчиво не выпускала ее руки. Пришлось сказать, что таков протокол. Отчасти было и так, ведь родственники поднимают ненужную панику. Я не знала, имею ли я право раскрыть ее лицо даже будучи за ширмой и на секунду засомневалась. Как раз тогда она и открыла свои вымученные карие глаза. Они были испуганными, как у раненой лани, а рукой она остановила мою. Она о чем-то думала, а я решила спросить у неё, понимает ли она по-английски. Она уверенно кивнула и я представилась: – Меня зовут Анна и я просто вам помогу. Для начала, вам нужно выпить немного воды... Она приоткрыла лицо и я увидела её мертвенно-бледный цвет лица и черты, совсем непохожие на внешность женщины, которая не отпускала её. Я ответила по рации, сообщив дежурным, что пассажир пришла в себя. Тихим голосом я продолжала говорить с коллегами, когда незнакомка поймала мой взгляд и внезапно прошептала дрожащим голосом: – Меня зовут Изабелла Свон и эти люди не моя семья. Они террористы и всё тут взорвать. Помоги. Меня украли. Я опешила и все мысли, казалось, покинули мою голову. – Там... есть человек, – прошептала она, – она... она взорвётся." Слова пассажирки звучали в моих ушах, подобно гулу падающего самолёта. "Не сейчас, нет, не паниковать!!!" – закричал мой внутренний голос, пока тело сковывало льдом. Я не могла позволить страху захватить себя. Я была работником аэропорта. Это была моя вахта. Не теряя больше ни минуты, я набрала номер службы безопасности, и дальнейшие мои слова были такими же твёрдыми и бесстрастными, как и взгляд старого боксёра перед боем. – "Код чёрный", – этого секретного слова было достаточно, – нужна проверка... пятый терминал, шестнадцатая стойка регистрации, женщина средних лет в хиджабе. В течение нескольких мгновений механизм запустился. Отвечающие люди начали двигаться, не привлекая лишнего внимания, каждый выполнял свою роль, как шахматные фигуры на доске. Было что-то механическое в этом движении, как будто аэропорт был огромным часовым механизмом, приведённым в действие. Непосвященный и не понял бы, что изменилось. Всё это время я сидела, поддерживая пассажирку, у которой теперь взгляд был наполнен не страхом, а благодарностью. Я знала, что делаю всё возможное. Моя коллега смотрела на меня не мигая. Подмигнув девушке в синей парандже, я четко выкрикнула на английском: – Она не дышит, реанимационный набор, срочно! Я хотела выиграть нам время. Нельзя было, чтобы смертница поняла, что их раскрыли. Остальная задача за сотрудниками службы безопасности и спецназа. подошли к подозрительному, быстро и решительно. И в этот момент, когда время казалось бесконечно долгим и в то же время мгновенным, я поняла, что я – часть чего-то большего. Я не была просто работником аэропорта, которой едва исполнилось двадцать лет и которая по десять часов впахивает на смене, чтобы прокормиться, я была частью его души. И как бы тяжелы ни были обстоятельства, я выполнила свою роль. *** Декабрь, 2002 год. Палестина. POV Иззи Врожденное любопытство, любовь к книгам и жизнь, которую мне довелось прожить, заставила меня относиться с уважением к культуре и традициям других народов, и это помогло мне пережить мое пребывание в Палестине. В тот день был Иль-ад-Фитр, большой праздник в честь окончания Рамадана, и вопреки всему мое сердце было тронуто той искренностью и радостью, с которой эта семья отмечала этот праздник. С раннего утра я помогала хозяйке дома, жене одного из террористов ХАМАС, готовить блюда для праздничного стола. Мы вместе приготовили маамуль - сладкие печенья с изюмом и орехами, обсыпанные сахарной пудрой. Они выглядели как маленькие искусственные произведения, и я почувствовала себя почти как дома, когда мы смеялись над тем, как неправильно у меня получалась форма. Также на столе был шеварма, вкуснейшее блюдо из маринованного мяса с овощами и соусом в пита хлебе. Это было чем-то новым для меня, но вкус превзошел все мои ожидания. Это было волшебно. Та добрая женщина, Дэниз, относилась ко мне как к родной дочери, пусть и знала меня лишь день. Пока мы были в Палестине, Ифтар и Нихрис меньше проводили со мной времени и я могла хоть немного вздохнуть от их непрекращаемого давления. Когда вечером мы сели за стол, все вместе, я заметила, что, несмотря на все, что происходит вокруг, Дэниз умела сохранить тепло своего дома. Сквозь призму культуры и традиций я увидела, что они такие же люди, как и все. Их смех, их шутки за столом, их гордость за собственные блюда, всё это было так похоже на то, как мы отмечаем праздники дома, в Америке. Этот вечер был одним из тех редких моментов, когда я забывала о своем положении и просто чувствовала себя частью чего-то относительно нормального. *** Ноябрь, 2004 год. Форкс, США. До внезапного прихода гостей оставалось совсем немного времени. Прибрав на кухне, умывшись и надев платье нежного телесного цвета, я долго стояла у зеркала, не зная, стоит ли надеть хиджаб. Я избегала его, но без него мне было очень неуютно. Для меня было странным то, что меня видели без него чужие люди. Уговаривать своё подсознание показываться Чарли без него было тем еще вызовом для моей психики. Он ведь был мужчиной, но также моим отцом. По правилам, он мог меня видеть непокрытой, но... это было так странно и неловко. Принять решение я не успела – прозвучал звонок в дверь. Моё сердце пропустило один удар и я рванула на себя платок тепло-коричневого цвета. Пусть думают, что думают! США – страна со свободным выбором религии. Привычное действие не заняло больше минуты и я уже бежала вниз по лестнице. Мгновение раздумий заняло открытие дверей. Такое простое, на первый взгляд, действие, было для меня какого-то рода испытанием, но я не хотела заставлять детей миссис Каллен ждать. Открыв двери, я едва не задохнулась от удивления: это по-вашему дети?!! Передо мной стояли две прекрасные девушки. Одна из них была олицетворением благородной изящности и хрупкой красоты. Ее тёмные волосы забавно огибали её лицо, подчеркивая безупречные черты: широкий лоб, изящно изогнутые брови и величественные ресницы, подобные вееру. Глаза же – это чистой воды озеро в "золотой час", глубина которого притягивает и восхищает. Они испускают невероятное сияние, словно две звезды, озаряющие ее ангельское лицо. Ее фигура была легка и изящна, словно роза, распускающаяся на рассвете. Она принесла с собой нежный аромат весенних цветов и искренняя улыбка на её лице была тому подтверждением. Фигура второй же девушки была словно скульптура: высокая и изящная, с длинными ногами и стройной талией, словно обернутая в роскошное платье. Гостья же сияла магнетизмом и уверенностью, словно грозовая туча, набирающая силу перед бурей. Словно кошка на охоте, которая готова прыгнуть в любую минуту, она настороженно смотрела на меня. Однако, длилось это недолго и вскоре её лицо заиграло вежливым интересом. – Привет, – затараторила первая девчонка, которая была пониже, – меня зовут Элис, а это – Розали. Я неловко улыбнулась в ответ переминаясь с ноги на ногу: – Здравствуйте... Поддерживать диалог с Элис не приходилось. Она прекрасно вела его сама. Я пыталась проявить всё своё восточное гостеприимство: пригласила в дом, налила чаю, улыбалась в ответ, предложила поужинать вместе. Они отказались, сославшись на то, что мать их уже накормила. Четыре факта: Первый, я заварила американский чай, который был у Чарли по-настоящему. Жители США заваривают чай просто отвратительно – воду нагревают в микроволновой печи, мерзость какая! Второй, говоря о матери семейства Калленов, она прекрасно готовит. Нет, я действительно имею это ввиду. Даже выбор блюда был очень неожиданным: плов с телятиной и специями. Не острое, не приторное, а идеально сбалансированное блюдо. К тому же, она передала мне десерт, Тирамису, который я попробовала впервые в жизни. Кофейный вкус с нежнейшим кремом. Девочки рассказали мне, что это итальянский десерт. Тогда же я и узнала, что имя у меня тоже итальянское, кто бы мог подумать. Третий, дочек миссис Каллен звали Элис и Розали. Элис – это та, что болтушка. Четвертый, Розали, девушка, которая настороженно на меня смотрела как минимум половину времени, была очень тактична. Гости вообще были неожиданно намного более тактичны, чем кто-либо, кого я встретила за последние два месяца. Они избегали всех тем, что могли меня расстроить. Да, напряжение не отпускало меня ни на минуту, но я почувствовала себя почти подростком, впервые, наверное, за всю мою жизнь. Их не смутил даже мой хиджаб. И даже сейчас, записывая это в свой дневник, после того как они ушли, я плачу. Это лучший Ид-аль-Фитр в моей жизни.