Девочка, которой больше нет

Жизнь в школе после смерти миссис Смит стала какой-то пустой и бесцветной. Да, новость о её смерти широко обсуждалась в начале, но быстро утихла, как буря, сменившаяся тишиной. Люди вернулись к обыденным заботам, а для меня время словно застыло. Я не могла отпустить это чувство утраты и печали, которое окутало меня. Сидя на уроках, я размышляла о миссис Смит, её уроках и наших беседах после занятий. Мне было сложно сосредоточиться на учёбе, и мои оценки начали снижаться. Я чувствовала себя как плотина, которая медленно трескается под давлением. И, несмотря на то что жизнь продолжалась вокруг меня, я оставалась погруженной в свой мир скорби. Меня раздражало, как большинство людей так быстро забыли произошедшее. Их радость, смех и беспечность казались мне оторванными от реальности. И только узкий круг моих друзей - Эдвард, Элис и Анжела - понимали моё состояние. Они не ходили расстроенными напоказ, но были тактичными и внимательными. В их присутствии я чувствовала, что не одна с этой болью. Мы все были обеспокоенными и никто не мог себя чувствовать в безопасности выходя из дома. – Поскорее бы этого зверя уже поймали, – прошептала Анжела глядя на лес, однажды на перемене. Мы старались даже перемены проводить в помещении, как и большинство учеников. Кто ездил в школу на велосипеде просили других их подвозить. Незаметно все стали ходить даже из корпуса в корпус группами, а родители многих учеников стали бояться отпускать их в Порт-Анджелес. Спустя две недели после смерти миссис Смит, Форкс вновь потрясла трагедия. Умер Уэйлан, друг Чарли. Я попыталась поддержать своего отца в этот трудный момент, но слова не могли вернуть его утраченную дружбу. Мы оба скорбели, каждый в одиночестве, и наша боль только усиливалась. Узнала я об этом, проезжая мимо одного незаметного участка в городке поздним вечером, когда Эдвард подвозил меня после прогулки. Мы заметили автомобиль доктора Каллена и машину моего отца. Предчувствие чего-то нехорошее в момент охватило нас. – Нападение зверя, – вздохнул Карлайл, которого мы встретили в тот вечер первым, – Белла, тебе стоит пойти поддержать отца. Тучи сгущались не только в моей жизни, но и в самом городе. Слухи о жестоком убийстве Уэйлана распространялись быстро, и жители городка оказались в состоянии обеспокоенности. На улицах и в магазинах раздавались шёпотом обсуждения, и всегда было слышно, как люди тихо спорили и делились мнениями. Школа отменила занятия кружка по спортивному ориентированию. Рисковать ходить в лес уже никто не мог, когда непонятный лесной зверь, как говорили, "попутал берега" настолько, что уже в жилой зоне устраивал свои нападения. Только вот я не могла понять отчего он настолько жестоко убивал. Небольшая группа добровольцев с моим отцом вызвалась пойти на охоту на зверя и тогда я попросила Эдварда не ходить в лес для походов со своей семьей: я знала, что только стоило выдаться солнечному дню, как он и его семья ходили в лес и горы. Он согласился посмеявшись: – Эсми наверняка придумает что-то новое. – Главное, чтобы это "что-то" было безопасным, – улыбнулась я в ответ. С Эдвардом я чувствовала себя в безопасности. Приходя в школу я первым делом искала его, пока не поймала себя на мысли, что это может выглядеть странно. Я не знала, считает ли он меня другом. Он не так много говорил о себе, а вся его жизнь была окутана тайнами. Я не лезла в них, но вот эта пропасть с каждым днем становилась существеннее – будто я упускала что-то очень важное и существенное. И его семья лишь укрепляла мои подозрения. Так, в один из дождливых вечеров Элис и я сидели у меня дома за столом в кухне. Засиделись мы прилично и на это указывали как стрелки часов, так и то, что за наши попытки поучиться я раза три отлучилась в туалет и дважды заварила чай. Мы смотрели на учебники, но наши умы были совсем не при этом. В комнате царила тишина, прерываемая только шуршанием листов бумаги. Чему можно было позавидовать подруге, так тому, что она не отвлекалась ни на какие перекусы и вообще могла упорно сидеть за столом до победного конца. Элис также попыталась объяснить мне тригонометрию, но мои мысли были слишком далеко. – Предмет вообще не стоило брать, – угрюмо буркнула я, смотря на затуманенные числа и формулы. – Неужели так сложно? – спросила она, пытаясь уловить мои мысли. – Для меня это как чужой язык, – вздохнула я, – и чем больше я пытаюсь понять, тем больше запутываюсь. Это непосильный уровень, и я боюсь, что испорчу свой аттестат этим бредом. Внезапно, во время обсуждения какой-то сложной (только для меня) задачи, Элис замерла, словно она потеряла нить разговора. Я попыталась обратить на себя её внимание. - Элис, что случилось? - спросила я, не поднимая глаз. Она оставалась неподвижной, как будто погруженная в свои мысли. И тогда, внезапно, я сама почувствовала, как будто что-то меня оттягивает, как будто я начинаю отмирать. Поднимая глаза от своих тетрадей, я встретила её пустой взгляд. – Элис? – прошептала я, пытаясь понять, что с ней. Но она не ответила. – Чёрт подери, что происходит? И в этот момент она оживилась: – Ох, прости, пожалуйста, видимо я уже уснула за этими домашками, – захихикала она, активно жестикулируя. – Кофе? – деловито спросила я. – Нет-нет, я потом совсем не смогу уснуть, – отмахнулась она и как-то странно на меня посмотрела. Я продолжила писать, или скорее делать вид, что пишу, наблюдая за ней. Её поведение казалось мне странным, и не только это. В её движениях была какая-то неестественная грация, ровность. Мы отучились в школе целый день, на часах восьмой час вечера. Моя спина ноет уже полдня, а ей будто всё равно. Ощущение, что она совсем не утомилась, а провела день в сладкой постели, отнюдь не несколько часов в неудобной позе над откровенно скучным предметом. Даже сидя на стуле, она как будто парила в воздухе. Какой-то таинственный свет обрамлял её, словно она была внутри кокона света. Но что меня всегда поражало больше всего, так это её внешний вид. Бледная, как молоко, кожа подчёркивала каждый контур её лица, словно она была создана художником. Глаза были такие же сверкающие, как и вечерние звёзды, и они как будто проникали сквозь меня. Не говоря уже про самый необычный цвет, который я встречала у каждого в её семье. – Белла, - она вдруг заговорила, прервав мои размышления, - ты готова попробовать решить эту задачу снова? – Да, конечно, - ответила я, но не могла избавиться от чувства, что она каким-то образом видит не только мои слова, но и то, что скрыто внутри меня. Взгляд Элис на мгновение задержался на моём лице, словно она собиралась что-то сказать, но передумала. Она улыбнулась мне и вернулась к своим домашним заданиям. С тех пор, когда я видела Элис, я не могла не замечать все её странности. Как она ровно сидит, словно скульптурная композиция. Какой идеальный у неё почерк, словно каждая буква была вырезана с максимальной точностью. Как её глаза мерцали, словно две живые звёзды в безоблачной ночи. Её присутствие заставляло меня чувствовать себя как-то неловко, словно я находилась внутри объектива, который наблюдает за каждым моим движением. На удивление задачу решить получилось, несмотря на все мои размышления, которые касались постороннего. В субботу ребята со школы вытащили меня погулять на пляж, сославшись на то, что на берегу океана звери не водятся. Они уже ездили раз на пляж, когда я только начинала с ними учиться и если в первый раз мне удалось отказаться, то во второй раз Анжела просто настаивала до последнего. Купаться она, как и я, не собиралась. Было очень холодно, несмотря на весну. Поехали Майк, Тайлер, Бен, Анжела, Лорен и Джессика. Было ли это разумным решением? Нет. Но подростки существа в принципе нерациональные. Кто-то один предположил, что зверя на Первом пляже нет и все остальные это подхватили. Я полагалась на Чарли и то, что он запретит мне ехать, но он сказал, что нападения были далеко от пляжа. Так я и оказалась в этой сумбурной компании. – Могла бы и парня своего прихватить, – подмигнула Джесс, не уминув возможности меня подколоть. – Ты же пригласила Эдварда, да? – поинтересовалась Анжела. Я прикусила губу и уставилась на волны, темные и холодные, в которых мёрзли одноклассники. Мне было неудобно это обсуждать при Лорен, которая не входила в мой круг близких друзей. В который, впрочем, не входила и Джессика. Эдварду же я предложила поехать с нами, но он, переспросив, куда именно мы едем, сказал, что там очень людно. И сейчас я не могла удержаться от того, чтобы не смотреть на пляж с лёгким прищуром, пытаясь понять, где начинается то самое "людно". – Мы с Эдвардом просто друзья, – отрезала я, а потом добавила кое-что, что было для меня очень важным, – он мой очень хороший друг. Очень-очень хороший. Почувствовав как мои щёки наливаются румянцем, под невинный девичий смех я отошла от компании ближе к воде, оставаясь подальше от купающихся мальчиков и просто смотрела на небо, тучи, вдыхая солёный морской воздух. Голову затмили воспоминания, а сердце защемило грустью. Это был один из дней, когда мы, ещё до смерти миссис Смит учились у меня дома с Розали и Элис. Под предлогом посидеть за книжками мы ели сладости и много говорили. – Элис, – начала я, опираясь на внутреннюю смелость, оставшись с ней наедине – Розали отлучилась в уборную, – как понять, что тебе кто-то нравится, что ты влюблена, и можно ли доверять этому человеку? Элис подняла глаза от своей книги и улыбнулась мне нежно. Её глаза были такими же загадочными, как и всегда. – К чему такой вопрос, Белла? Я повернулась к ней на стуле, чувствуя, как жгучее желание разобраться в этой теме накрывает меня. – Просто иногда мне кажется, что я что-то чувствую к определённому человеку, но я не уверена, что это любовь. Может, это просто дружба или симпатия. А как понять, что это настоящее чувство? Элис помедлила, видимо, обдумывая свой ответ. Затем она сложила руки и взглянула мне в глаза серьёзно. - Ну, Белла, это сложный вопрос, и ответ на него у каждого свой. Но, возможно, если ты постоянно думаешь о человеке, если ты радуешься его успехам и переживаешь за него в трудные моменты, если его присутствие делает твою жизнь ярче и счастливее, то, возможно, это что-то большее, чем просто дружба. Мои мысли зависли на словах Элис. Она говорила их с такой легкостью, будто дарила мне ключ к загадочному миру чувств. – Можно неприличный вопрос? – Дерзай, – весело засмеялась она. – А ваши родители... приёмные родители не против, что вы с Джаспером встречаетесь? – спросила я и от смущения потупила свой взгляд в стол, боясь поднять глаза. – Нет, они очень за нас рады, – искренне прозвучала Элис. Немного помедлив, я отпила из чашки и продолжила: - А как понять, что можно доверять другому человеку? - продолжила я, теперь уже меньше сомневаясь в своих словах. - Доверие приходит с опытом, - сказала Элис. - Это процесс, который нужно постепенно строить. Если ты видишь, что этот человек честен с тобой, всегда поддерживает и не предает, то, возможно, это тот, кому можно доверять. Мне казалось, что с каждым словом Элис я понимаю себя всё лучше и лучше. Наконец-то я начала приближаться к ответам на те вопросы, которые долго волновали меня. – Ты же про Эдварда, да? – внезапно воскликнула она и радость просто переполняла её. От шока я уставилась на неё и закрыла лицо руками. – Ой, да не смущайся, можешь не говорить, – захохотала она, пытаясь мягко отнять мои руки от лица, – я буду так счастлива за вас! Эта искренность поразила меня до глубины сердца, но я никак не могла перестать краснеть. Вдруг, на пороге появилась Розали. Она выглядела как всегда - холодной и недосягаемой. Её взгляд скользнул по нам обеим, словно она измеряла наши разговоры. - Что тут интересного обсуждается? - спросила она с небольшой усмешкой. Элис кивнула мне, позволяя мне самой решить, делиться ли этим с её старшей сестрой. Я взглянула на Розали, словно ища поддержку. - Мы говорили о доверии и чувствах, - сказала я, пытаясь найти общий язык с Розали. - Как понять, что можно полагаться на человека, которого ты едва знаешь? Розали взглянула на меня своими холодными глазами, и я увидела в них какую-то тайную боль. Она подошла поближе и села рядом со мной. - Доверие ‐ это нечто ценное, - сказала она медленно, словно обращаясь к себе. - Но оно должно быть заслуженным. Не стоит доверять слишком легко, Белла. Мне пришлось узнать это на своем опыте. Я почувствовала, что в её словах есть какая-то глубокая боль, и мой взгляд остановился на её лице. Неожиданно Розали взглянула на Элис, и в её глазах промелькнула тень чего-то страшного. - Иногда даже те, кому ты доверяла всю жизнь, могут подвести, - прошептала Розали, не отрывая взгляда от своей сестры. – Эммет тебя когда-то... – она перебила меня не дав договорить. – Нет, конечно, Эммет самый лучший, это был кое-кто другой. Её слова немного не складывались в моё понимание её биографии, но мне показалось, что я не имею морального права лезть дальше в её душу. – Не должно быть секретов, Белла, – добавила она тогда и эти слова словно кинжалом ранили мою душу, – нужно быть готовой полностью открыться, ты это можешь? И тогда я этого не могла. Сейчас же, глядя на красоту Западного берега, я чувствовала какое-то ощущение недосказанности и безнадёжности. А ведь Эдвард – просто школьник, чего бы я там себе недодумала. "Всего-то читающий мысли", – одернуло меня подсознание. От неожиданного просветления я хлопнула себя ладонью по лицу. Он ведь наверняка услышал это разговор в мыслях сестёр тогда! Совсем не помню, знала ли я уже тогда о его этой способности или нет. Не дав себе достаточно попаниковать, я почувствовала, как ветер расшевелил моё платье в пол и хиджаб. Я вдохнула полной грудью откинув все волнения. – Я свободна, – мягко выдохнула я и сладко закрыла глаза, пропуская магию момента сквозь себя. Пусть не всё идет как надо, но разве не о таких обыденных проблемах я мечтала? В этой нирване я стояла долгие моменты, наполняясь сладостным ощущением. За шумом волн я не заметила, как ко мне кто-то подошел. Я его не услышала, но почувствовала каждой клеточкой своего тела. Резко развернувшись, я стукнулась, а после подняла свои глаза, пытаясь разглядеть сквозь слёзы своего посетителя, посмевшего вытянуть меня из небытия. – Оу,...