Мой милый одуванчик

Время улетело далеко за полночь. Фейерверки уже давно отгремели, люди разошлись, и почти полный покой наступил в городе. Круглосуточные бары, клубы и закусочные всё ещё переполнены людьми, но в основном тихо. Остаются самые стойкие и неубиваемые. Слюнявят рюмки, обливаясь спиртным и уже вовсе не понимая, что говорят. Им кажется, что язык, на котором они треплят в пьяном состоянии, создан только для них. Ведь один в стельку, найдя другого такого же, хрен пойми как, находит общий язык. Большие элитные компании предпочитают тусить где-то на вилле, нежели в людном месте. Там они в праве творить черти что, начиная от простого гула и распоя выпивки, заканчивая развратом и даже запрещенными веществами. Там их никто не увидит, не создаст компромат и не засветит на просторах интернета. Богатенькие слишком сильно дорожат своими липовыми имиджами и до жути боятся интернета и СМИ. Лицо, которое они демонстрируют, далеко от реальности. Маска идеальных, прилежных господ прячет гнилую и вонючую истинность. Скоро рассвет. Примерно через два-три часа солнце выйдет из-за горизонта. Оно поприветствует новый год и согреет теплом его первый день. Хотя зимой не очень уж можно порадоваться и согреться под лучами солнца, но всё же хоть чуток становится теплее. Чонгук и Тэхён по-прежнему сидели возле реки Хан. Опьянение с новым потоком ветра то отпускало их, то вновь закрадывалось в голову. Они успели осилить не одну бутылку соджу. Сами того не замечая, поглощали жидкость медленно, вводя свой рассудок в помутнение. Возможно, они это делали для того, чтобы легче было изливать душу своему собеседнику? Ведь говорят: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Будучи трезвыми, кто знает, смогли бы они поделиться тем, что недавно так легко и без колебаний выплеснули. — Тэхён, — тихонько и нежно обратился альфа. — Да, Чонгука. Обращение альфы вернуло Тэхёна обратно из мира фантазий. После тех нежных и прелестных слов в животе что-то защекотало. Так прекрасно звучит «мой». Правда ли он принадлежит ему, или же, наверное, ещё нет? Они даже за руки не держались, а уже такие заявочки. Но почему-то он совершенно не против. Без каких-либо колебаний согласен на всё и даже больше. Возможно, слишком быстро, но что-то неописуемое толкает его к этому альфе. Хочется прислониться к нему, хочется, уютно закутавшись в пледик, сидеть напротив камина и наслаждаться чашечкой горячего шоколада с плавающими тремя зефирками. Да, именно тремя. Они бы символизировали его, Чонгука и их будущее. — Как ты доберешься домой? Давай я тебя провожу? — предложил Чон. Слишком много на улице опасностей, время уже далеко не детское, и не стоит самому разгуливать по закоулкам. Чонгук и думать не хотел о том, чтобы Тэ возвращался в одиночку. Сегодня он взял ответственность за его жизнь. Возможно, омега уже давным давно спал бы в теплом одеяле, а не сидел с бы ним тут на морозе. — Чонгук, — на секунду задумался он, — можно сегодня мне пойти к тебе? Тэхён понимал, что сам себя ставит под опасность. Кто такое видал, чтобы омега просился на ночь к альфе. А вдруг он начнёт приставать? Это может показаться странным и нелепым, но ему так хотелось, чтобы сегодня Чонгук забрал его к себе домой. Чонгук точно не ожидал услышать такое. Он слегка прифигел и подумал: «Небось, послышалось, и Тэхён сказал что-то иное», но, переспросив, ответ был тем же. — Ты ничего такого не подумай, — нервно покусывая губы, ответил омега. — Я… н-н-ничего и не подумал. Наоборот, это ты там напридумывал странных мыслишек, — улыбаясь довольным хитрым лисом, прошептал омеге на ушко Чонгук. Дрожь пробежала вниз по телу. От легкого смущения щёчки Тэ покраснели. — Ничего подобного, — пробурчал он. — Просто все разъехались по домам на Новый год, в общаге перекати поле. Не особо желается сидеть там в одиночестве. Страшно немножко. — Ой, снова выпустил свои рожки. Не бубукай. Ну ей богу, словно маленький ребёночек сложил ручки и нахмурил бровки. До чёртиков милый, невозможно устоять и сдержать своё восхищение. — Ну, не дуйся, одуванчик. Конечно же, я не против. Ты можешь оставаться у меня когда угодно и в любое время. Для моего милаша мои двери всегда открыты. Ой, снова это «мой». Как же сильно стало нравиться это обращение Тэхёну. Далеко в отношениях они пока не продвинулись, наверное, где-то на стадии заигрывания либо ухаживания, но это уже приносит удовольствие. По крайней мере, сейчас он счастливее, нежели до встречи с ним. Чужой, но уже такой родной, и хочется, чтобы никогда этот родной не стал для него чужим. Чон и без того был согласен, но наблюдать за тем, как объясняется вроде бы тихонький и стеснительный омежка весьма забавно и увлекательно. Счастья и радости полные штаны. Сам он в жизни не осмелился бы такое предложить Тэхёну, хоть и сильно хотелось. Он переживал, дабы не ранить его нежную и хрупкую душу. Он не хотел причинить ему боль и страдание, а скорее наоборот: желал излечить раны и заменить всё плохое на самое прекрасное. В такое время поймать такси почти невыполнимая задача, не говоря уже об автобусах. Общественный транспорт закончил свое движение в семь часов, ведь перед Новым годом всегда сокращенный рабочий день. Чонгуку с Тэхёном пришлось довольно-таки долго идти пешком, пока добирались до дома. Подышав свежим ночным воздухом, они начинали трезветь. Райончик, где, собственно, и находился дом Чонгука, уютный и спокойный. Небольшие строения максимум в пять этажей с чистенькими, светлыми, не слишком замудренными подъездами. Улицы хорошо освещены, и чувствуется полная безопасность, всегда убраны и засажены по краям цветочки. Наконец, спустя полчаса скитания по улицам, они добрались к дому Чонгука. Он достал из кармана брюк ключи и, вставив в дверь, дважды провернул. Раздались щелчки, и она открылась. Тэхён заметил на ключе милейший брелок в виде розового хмурившегося кролика, так похожего на самого Чона, и улыбнулся. — Почему именно кролик? — спросил омега, указывая кивком головы на брелок. В мыслях не укладывалось, как такому с виду дерзкому и гордому альфе могут нравиться настолько милые вещицы. — Ну, возможно… потому, что я люблю кроликов. Они пушистые с миленькими мордашками и требуют нежности и ласки, ну, или… — тут Чон решил остановиться, дабы ненароком не сделать непоправимое и не ляпнуть что-то лишнее. Ему больше всего не хотелось сейчас испугать того, кто так ему нравится и кто начал впускать его в своё сердце. — Или? — с интересом ожидал Тэхён. — Пошли уже, долго собираешься на пороге стоять? — альфа решил сменить тему, дабы не загнать себя ещё сильнее в угол. — Ну скажи! — верча рукой, протяжным голосом провопил Тэ. — Рановато тебе о таком слушать. Всё, закрыли эту тему, — на этом альфа умолк. Впервые у непробиваемого Чонгука покраснели щёки. Глаза забегали как тараканы, и он не знал, к чему прикоснуться впервые. А к Тэхёну, кажется, само дошло то, что Чонгук не хотел ему сказать. Если уж так посудить, кролик весьма таки не безгрешен зверёк и способен творить ещё те чудеса. — Тэхён, ты не голоден? — наконец придумав себе занятие, поинтересовался Чонгук. — Слегка. Но ты смотрел на часы? Почти пять. Кто ест в такое время? Тэхён к такому не привык. В основном его питание составлено из чашечки кофе утром, плотного обеда, а также лёгкого перекуса вечером в пять — всё. Какие-то ночные походики шкафчикам и холодильникам не в его стиле. Но Чонгук кушает тогда, когда его друг живот об этом просит. Графики совсем не в его стиле. Он не понимает для чего мучить свой организм, а не просто жить в кайф. — Ну и что. Какая вообще разница? Нужно употреблять пищу тогда, когда хочется. — Ну, не знаю даже. Хорошо, раз ты угощаешь, то давай, что там у тебя? — уже с интересом спрашивает Тэ. — Да не волнуйся ты так. От того, что я тебе предложу, калории не прибавляются, разве только доза витаминов. Тэхёну стало любопытно, что тот задумал. Столь загадочного альфу он еще никогда не встречал. Чёрт пойми, что у него на уме и каковы его дальнейшие действия. — Присядь-ка тут, а я сейчас принесу перекусить. Чон усадил омежку в гостиной на мягкий и очень уютный диван и побежал на кухню. Напротив располагалась большая плазма, а под ней шкафчик с книгами. Походу ему нравиться читать, подметил Тэ. Он заметил, как много тут книг. Есть и тоненькие, и очень толстые. Куча журналов, большинство о готовке, что удивило омегу, а также старые музыкальные пластинки. Наверное, ему нравится классическая музыка. В правом углу возле окна он приметил стол с фотоаппаратом и разными объективами. Ему вспомнилось, как он рассказывал, что победил в университете и получил награду за лучшие фотографии и то, как говорил, что мечтал о новом фотоаппарате и прочем. Любопытство взяло верх, и он подошёл дабы посмотреть. — Нравится? — стоя позади, спросил Чонгук. Тэхён слегка вздрогнул от неожиданности, положил фотоаппарат обратно и повернулся к альфе. — Ты работаешь фотографом? — Да. И я очень люблю своё дело, — с гордостью ответил Чон. — Могу ли я как-нибудь посмотреть на твои работы? Конечно, если ты не будешь против, — до ужаса интересно было увидеть то, что он там фотографирует. — Почему бы и нет. Я также хотел бы предложить тебе нечто интересное. — Что именно? — с волнением и любопытством спросил омега. — Конечно, если ты не против, — ухмылочка и маленькая пауза с подколом. — Я не против! — сказал как отрезал. — Но я ещё не назвал, что именно, а ты уже согласился. Вдруг я что-то плохое имел ввиду? — А что ты имел ввиду? — смутившись, решил уточнить он. Почему-то на любое предложение альфы у Тэхёна автоматически выскакивало согласие. Иногда даже не дослушав и не обдумав, ответ был положительным. С другими людьми такого не происходило. С ними он был очень бдителен и осторожен, ведь имея привлекательную внешность при такой доверчивости получил бы на свою жопу приключений. Но с Чонгуком всё по-другому. Совсем не те эмоции, и как такового волнения совершенно нет, разве что смущение и лёгкая неловкость. А в остальном слепая доверчивость к этому парню засела в сердце Тэхёна ещё в самом начале. Ещё тогда, когда их взгляды впервые встретились. — Я хочу, чтобы однажды ты позировал для меня в качестве модели. Ты не против? — Ого. Я? — Ну не я же, — передразнил альфа. — Я согласен! Юноша частенько представлял себе то, как его фотографируют, будто одного из звёзд. Представлял, как будет позировать, и фотограф будет подмечать, насколько же он великолепен и прекрасен. Все фотографии будут выходить превосходными, и люди будут всегда узнавать его. Ему частенько говорили, что, имея такую необыкновенную, светлую, чудесную внешность, он с легкостью мог бы быть каким-нибудь актером, айдолом или моделью. Но ему больше всего хотелось быть таким изумительным в глазах своего возлюбленного, а остальное не имеет значения. Иметь миллионы фанатов довольно-таки чудесно. Но не иметь рядом человека, который бы поддерживал, ценил, заботился и просто любил без каких-либо статусов — бессмысленно для омеги. Чувства и искренность для него важны, и он желал этого больше всего. — Чонгука, что ты там принёс? — он смотрел сквозь широкие плечи альфы на тарелку, которую тот поставил на журнальный столик возле дивана. — Морковка? — Ну да. — Я удивляюсь каждый раз, — прикрыв ладошкой рот в попытке скрыть хохот, Тэхён продолжил. — Тебе она действительно нравится или ты прикалываешься тут надо мной? — А что в этом такого удивительного? — насупленно пробормотал он. — Мне нравится грызть очищенную морковь. Особенно если она сладкая, а не горькая. Просто кайф. — И вправду кролик Чон, хах, — игривым тоном подытожил омега, сцапав один хрустящий ломтик. Альфа вопросительным взглядом окинул Тэхёна, который подхихикивал над его странным предпочтением в еде. Омега не осмелился озвучить ту шаловливую мысль, которая прилетела в голову. Чонгук наверняка предрёк бы его развратником и похотливым мальчиком. Они присели на диван, возле тарелки с морковкой, которую Чонгук нарезал ломтиками для удобства его гостя. Один кусочек за другим омега с удовольствием стал уплетать содержимое тарелки за обе щёчки. Тот, кто минутами ранее смеялся над Чонгуком и его страстью к морковке, сейчас с довольной моськой хрумкал угощение. Оно казалась ему очень вкусным. Но, скорее всего, причина в том, кто это принёс. Он был готов скушать всё, не оставляя ни единой крошки, чем бы не угостил его альфа. Будь это простой кусок хлеба, морковка или даже яд. С рук Чонгука всё придётся ему по вкусу, и от этого он будет счастлив. — Чем займемся дальше? — хотел узнать Чонгук. На улице почти рассвет. Солнца пока нет, но маленькая полоска света рассекает горизонт. Она хоть ещё тусклая, но уже поглощает и забирает в плен звезды. — Не знаю, — уставшим голосом ответил Тэхён. У него есть два варианта. Он может посидеть ещё час-два и пойти домой отсыпаться после всего этого кавардака или же остаться ещё у Чона. Его никто не выгоняет. Альфа рад присутствию омеги, но тем не менее, верно ли так поступать? После долгих раздумий и упрашиваний Чонгука, Тэ всё же остался. Альфа совсем не желал вот так просто отпускать сокровище, которое недавно нашёл. Ему хотелось провести время с ним. Хотелось узнать о нем ещё больше, хотелось понаблюдать, изучая и познавая его самые тонкие грани. Хотелось со вчерашнего вечера и на всю жизнь, чтобы именно Тэхён стал для него тем самым долгожданным и самым желанным омегой. Тэхёну тоже никуда не желалось уходить. Остаться бы с ним как можно дольше. Небывалый интерес зародился к этому альфе. Интересно всё до самых нелепых мелочей. Хочется видеть его всегда и любого: сексуального, грозного, милого и кушающего морковку. Хочется как самый хороший омега заботиться о нём, встречать с работы, накрывать на стол и вкусно накормить, хочется дарить ему своё тепло, любовь, сердце. Всего себя целиком и без остатков подарить ему, доверить своё тело и свою душу ему под защиту. Чтобы именно он и никто иной оберегал и заботился. Друг о друге и навсегда. Возможно, это быстровато и нелепо, но они еще тогда подарили друг другу самый ценный подарок в мире. Именно в новогоднюю ночь они отдали свои сердца друг другу с просьбой позаботиться о нём. Чонгук уже давно принял душ. Он вышел с растрёпанными волосами в просторной домашней одежде. За всё время его уже изрядно достал облегающий наряд. Хотелось свободы и уюта, хотелось чего-то удобного. Это милая, слегка растянутая одежда прекрасно сидела на его теле. Увидев его, сердце Тэхёна сумасшедше быстро заколотилось. Совершенно иной, нежели был там в клубе. Нет того устрашающего неприступного альфы, что был раньше. Сейчас перед ним самый обычный парень, который по-прежнему до чёртиков прекрасен. Смотреть бы на него вечность и не отводить свой взгляд. — Не хочешь тоже принять душ? — предложил Чонгук, чей домашний образ вызывал трепетное волнение у омеги. — Ну я… это. Хочу, вот только, — стеснительно согласился он, переминаясь с ноги на ногу. — Я дам тебе кое-что из своих вещей, хорошо? — догадался парень и ушел в гардеробную. Недолго провозившись, он вернулся и протянул аккуратную стопочку: белая футболка оверсайз с надписью «CELINE», а также брюки свободного кроя. — Надеюсь, тебе подойдёт. — Благодарю, Чонгука, — он мило кивнул и побежал в душ. Очень сильно хотелось прилечь и отдохнуть. Вода — это рай для уставшего тела: она расслабляет и даёт новые силы. Каждая капля, каждый поток насыщает бодростью и вдыхает в тебя новую жизнь. После недолгой возни в ванной усталости почти как не бывало. Тэхёну полегчало, глаза не так сильно слипались, а рот не раздирало от очередного зевания. Казалось, что и вовсе готов продолжать веселиться. — Чонгук — кролик, — шепнул он, подставляя лицо под упругие струйки воды. Странное ощущение настигло его. Парень представил в своём воображении обнаженного альфу. Он подошёл к нему сзади, приобнял за талию и шепнул ему на ухо: «Мой милый одуванчик». Его теплое дыхание чувствовалось на мокрых плечах, аромат бергамота с сандалом глубоко впился, будто гвоздь прямиком в легкие. Целуя и слегка покусывая мочку уха, Чонгук запустил бесчисленное количество мурашек по коже омеги. Тэхён повернулся к такому дорогому и к такому родному альфе и в ответ на его обращение тихонько провопил: «Мой зайчонок». Их алые губы слились в долгожданном и желанном поцелуе. Все ближе и ближе, все глубже и глубже язык Чонгука проникал в рот омеги в поисках его собственного. Встретившись, те будто прекрасная пара возвелись в совместный незабываемый волшебный танец. Чонгук осыпал тело молодого юноши поцелуями и ласками, выписывал языком круги и с легкостью покусывал упругие соски. Тэхён представил себе, как он подпускает альфу еще ближе, позволяя перейти черту, и тот входит в него глубоко… О Боги! Будто кролик быстро и безупречно идеально справляется со своей миссией. Представление в ярчайших красках, в самых прекрасных ракурсах довело омегу до сильнейшего возбуждения, заставив чувствовать себя неловко. — Твою ж омегу! — нервно провопил он, не зная, что сейчас делать-то. За стеной, собственно, Чонгук и, небось, услышит его грязные делишки, но и терпеть не в силу, придётся как-то выкручиваться. Услышав крик, Чон испугался и как можно быстрее рванул в ванную к Тэхёну. Волновался, дабы ничего не случилось, но то, что он увидел, повергло его в немаленький приятный шок: омега стоял перед ним с нахлынувшим возбуждением и бросил свой нервный взгляд. — Чонгук! Альфа мигом покинул ванную комнату. Не специально, а из-за волнения он вломился туда. Не по плану, но парню хоть и украдкой всё же удалось увидеть прелести того, кто ему так не безразличен. Прекраснейший и изящный, идеального телосложения, без единого изъяна и вправду будто ангел, Тэхён засел в его голове ещё на долгое время.