Ген убийцы

      Когда он вышел из душа, бешенство уже было сложно сдерживать. Он вытерся впопыхах, он натянул трусы, ремень джинсов он застегивал уже на лестнице крыльца, сбегая вниз по ступеням. Футболку он надел ту, что первая попалась под руку, домашнюю, с вытянутым воротом.       Полторы минуты спустя он уже колотил в дверь соседней квартиры, из недр соседского дома доносились глухие, похожие на шум воды в водопроводе, звуки музыки вперемешку с визгом, топаньем и выкриками отдельных фраз текстов песни.       – Ну почему со мной все так? Дурацкие таблетки не помогают…       Дилана трясло. Проклятые соседи!       Два часа ночи, именно сегодня, именно сейчас они вздумали закатить вечеринку, они не собирались успокаиваться, они не собирались…       – …что же, блять, со мной не так? Наверное, нет от этого лекарства, я сам себе злейший враг…       Дверь распахнулась, на пороге стоял молодой мужчина с эспаньолкой, забранными в пучок на затылке волосами, он улыбался Дилану так, словно его ждал.       – …я окончательно пропал.       – Добрый вечер!       Дилан был зол, он в тот момент вообще ни о чем не думал. Он молча двинулся навстречу, Кристофер слегка растерялся и просто пропустил его вперед, внутрь квартиры. Широкоплечий незнакомец топающими шагами пошел вверх по коридору, к яркому квадрату света, откуда доносилась оглушительная музыка и хохот.       – Я ходил к терапевту – но доктор хотел отправить меня в психушку…       Кристофер окликнул незнакомца, чтобы узнать причину ночного визита – однако слова утонули в звуках музыки, заполнявшей пространство.       Дилан вошел в гостиную, Уильям тут же вытаращился на него, обернувшись, Александра замерла с бутылкой игристого вина, из которого она, прямо из горла, делала глоток, вино выплеснулось изо рта на грудь спустя мгновение.       Кристофер стоял у Дилана за спиной и просто разводил руками.       – …в следующий раз я откроюсь кому-то только на вскрытии.       Немая сцена – под рев песни – длилась несколько секунд. Никто из них не догадался выключить музыку.       – Выключите музыку! – проревел Дилан.       Александра кашляла, Уильям продолжал в изумлении смотреть на незнакомца, Кристофер не слышал, что кричит Дилан, потому что не видел лица и не прочел по губам.       – Ричард, выключи музыку! – скомандовала, наконец, Александра.       – Я не расслышал, госпожа.       – Выключи музыку!       – М-м?       – Ричард! Выключи! Музыку!       – Не слышу.       Кристофер, все же, оказался сообразительным. Он со всей дури ударил по сенсорной панели музыкальной колонки, не рассчитав усилие, он был пьян, и странная ситуация его вовсе не смущала. Злобный незнакомец с красивой фигурой его даже забавлял.       Когда повисла тишина, в ушах продолжало звенеть. Дилан шумно дышал, он сопел, руки были сжаты в кулаки.       – Когда это закончится?! Сколько можно?!       Он сперва не понял, что начал орать. Слова вырывались из груди сами собой.       – Каждый день! Крики, визги, музыка, топот, грохот! Гребаный зоопарк! Сумасшедший дом!       Уильям был бледный как полотно, темные глаза Александры были широко распахнуты, рот тоже распахнут. Кристофера он не видел, но если бы увидел, то еще больше бы рассвирепел – потому что Кристофер забавно скривил рожу в наигранном изумлении, ему было неловко, но почему-то весело.       – Месяц! И днем, и ночью! Целый сраный месяц! Возвращайтесь в свой Лондон! Гребаные британские шпионы, сумасшедшие художники и поэты! Как меня это все достало! Я спать не могу, я есть не могу, эти ваши мерзкие разговоры, серийные убийцы! Я сыт по горло! Сколько можно?!       Он еще что-то вопил, они еще больше терялись, они вряд ли сообразили, что он их сосед, они вряд ли…       Он оборвал себя на половине фразы, он вдруг понял, что сорвал горло, что голову сжимают тиски мигрени, что его колотит то ли от злости, то ли от холода, потому что он уже в холодном поту. Или это не пот – а он просто плохо вытерся, когда вышел из душа?..       – Простите… – проблеяла Александра.       Он резко развернулся на пятках и не стал дальше слушать, он направился прочь из зала, он злобно сопел, Кристофер отпрянул в сторону, давая ему дорогу.       Вой мигалки ворвался в пропитанную электричеством тишину, он приближался стремительно, вниз по улице уже ехала полиция. Внутренности сжались, тело будто парализовало, это был не испуг – но неприятное, создаваемое сиреной, ощущение тревоги, ползущей по позвоночнику.       Звук вернул к реальности – в которой он только что ворвался к соседям в квартиру и наорал на них. Он хотел поскорей уйти.       – Нет-нет-нет, даже не думай, даже не…       Это был возглас Кристофера – метнувшегося наперерез Александре, которая бросилась к выходу, мимо Дилана. Она пронеслась по коридору в холл, распахнула дверь, створка с грохотом ударилась о стену, никто не успел сообразить, как женщина уже оказалась на улице, неслась от крыльца к тротуару.       Огни мигалок освещали квартал и отражались от темных стекол спящей улицы, ночь которой была потревожена происшествием.       – Я же говорила!.. – вскрикивала она, зажимая рот рукой, царапая щеки. – Я же говорила!       Кристофер уже успел подбежать к ней, он протягивал руки, она вырывалась, он не давал ей двигаться – чтобы она не ринулась к видневшемуся вдалеке скоплению сине-красных полицейских огней.       – Может быть, это не он!       – Это он!       – Дождись утра, все будет ясно!       – И так все ясно! Я же говорила!       Дилан и Уильям стояли на крыльце, Уильям косился на широкоплечего незнакомца, которого они прозвали Драконом. Они с Александрой считали, что Дракон это и есть Сердцеед… Но у Дракона алиби – потому что он только что пришел к ним, взбесившись от шума, устроенного ненавистными соседями, чтобы не дать Александре сойти с ума.       Под вечер она не могла найти себе места, чуть меньше часа назад они включили музыку и начали пить и танцевать, чтобы забыть обо всем – потому что даже Кристоферу и Уильяму от этих историй с каннибалами было тошно.       Дракон спустился с крыльца, он шел мимо Александры и Кристофера, Александра смотрела на него не отрываясь, он ощущал кожей ее взгляд. Он шагал по мощеной тропинке к тротуару, затем повернул на дорожку к соседней квартире, двигаясь вдоль невысоких квадратных самшитов, демонстративно, не оглядываясь.       Когда он выбегал, он забыл запереть дверь… Дилан хлопнул створкой так, что зазвенели окна в рамах обеденного зала.       Ему от них не спрятаться даже в собственном доме. Он все равно будет их слышать – и то, что они о нем говорят, тоже.       У них на него ничего нет, они не смогут ничего доказать… Они о нем ничего не знают – а все, что они говорят – фантазии и домыслы.       Александра напилась воды и блевала в туалете. Дилана тоже тошнило – но все, что было в желудке, давно в канализации. У него уже ощущение, что они живут в его квартире, что она живет в его квартире, что он ее давно знает.       Иллюзии, глупые проекции.       Он не только слышал, как она ревет, он ощущал, как она ревет. Что ей с того, что Сердцеед кого-то сожрал? С чего она вообще решила, что полиция среди ночи приехала из-за очередного убийства? Даже если она расследует это дело, вовсе незачем так вовлекаться.       Она умывалась, Дилан лежал на кровати с закрытыми глазами. Соседи больше не станут орать, все теперь будет, как раньше… Они знают, что он слышал их, они теперь будут стараться не разглашать свои секреты – они сумасшедшие, но они не идиоты.       Он почему-то хотел услышать их разговоры, услышать ее голос, мрачная тишина за стенкой была непривычной.       Полицейские машины были в Маунт Роял Террас до самого утра. Если Сердцееда и на этот раз не поймают, то он окончательно пропал.