О слабостях Второго Предвестника

— Это уже никуда не годится,— Капитано поворачивает голову на Доктора, что крутится около зеркала, отчаянно сражаясь с каким-то из элементов своей одежды: на этот раз, вероятно, с рубашкой,— её срочно надо менять… Ну посмотри на это,— и поворачивается к Первому, демонстрируя, непосредственно, проблему: лазурно-синюю рубашку, пуговицы которой кое-как не отлетают, держась в креплениях, а ткань так сильно сдавливает мягкое тело,— что это такое? Сплошные прорехи между пуговицами.. И задумывается Дотторе только о том, что рубашку нужно сменить, что нужно в общем-то вновь переходить на размеры.. побольше, но вот о том, что надо бы не менять размеры, а делать что-то с аппетитом он не думает и, как бы ситуация того ни требовала, думать не станет. Правда же, в этом нет ни смысла, ни прелести – в общем, ничего, абсолютно ничего хорошего. Довольно выдохнув, Капитано, чуть приподнявшись на локтях и всё так же не сводя взгляда с партнёра, произносит короткое «а выглядишь даже мило», а после поднимается под недовольное ворчание Второго, несущее в себе что-то вроде «Я? Мило? Архонты, Капитано, да кого ты милым назвал!». Широкие ладони ложатся на мягкую жировую прослоечку живота, чуть показывавшегося из-за, уж точно, маленькой Доктору рубашки, аккуратно проминая её и нежно касаясь рыхлой подкожно-жировой клетчатки, что скрывалась за нежной, бледной, бархатной кожей. Другая же рука Капитана оказывается на таком же мягком, как и живот, бочкé, едва защипывая и вбирая в ладонь мягкую ткань. — Так тебе нравится? — А разве я ни говорил об этом?— слегка даже сонно парирует Первый Предвестник, всё так же аккуратно и нежно касаясь мягких телес Дотторе и оглаживая их. — Ну знаешь, вдруг ты уже не в состоянии оценить того, насколько я прекрасен,— абсолютно самодовольно, со всем присущим ему нарциссизмом, который, казалось, рос в прямой зависимости от весьма быстро увеличивающегося веса, изрекает Прайм, чуть смазано касаясь своими губами губ Капитано, а после с довольной улыбкой Чеширского Кота глядя на того. — Завтрак я сам приготовлю, не утруждай ни себя, ни своих поваров,— эти слова – знак особой нежности, особого отношения и некоторой чувственности, которая не всегда свойственна конкретно этому Предвестнику. — Хах, у кого-то очень хорошее настроение. Но знаешь, это в купе с положением твоих рук я сочту за личный комплимент. Самодовольный. Какой же жутко самодовольный и прекрасный этот Дотторе!