Начало (The Beginning)

      Вирс наблюдал за адмиральским шаттлом, который направлялся к аксиланскому флоту. Это был далеко не первый раз, когда они с Пиеттом выполняли разные задания. Но раньше они всегда оставались в униформе. Каким-то образом то, что Пиетт был под прикрытием, давало генералу еще больше поводов для беспокойства.               Потому что под прикрытием не было никакой поддержки.               Вирс вздохнул и выбросил это из головы. Лучшим для него способом обезопасить адмирала было эффективно выполнять свою собственную работу. Прямо сейчас это выглядело как наблюдение за перегонкой его «Стада» на корабли, приближающиеся к трем разным ангарным отсекам, где были размещены AT-AT.               Джарифф был совершенно прав в своих расчетах, что им потребуется восемь часов для перемещения всех его шагоходов. Это была сложная и кропотливая работа, и к тому времени, когда она закончилась, Вирс уже устал и был раздражен.               Но ему всегда становилось лучше, когда миссия начиналась, и теперь, когда они с Эллери вместе стояли в трюме незнакомого корабля на пути к Татуину, он тихо вздохнул.               Сержант-майор понимающе посмотрел на него, но ничего не сказал — он был для этого слишком хорошо обучен. Если бы Вирс захотел поговорить, он бы это сделал.               — Вы должны немного поспать, — сказал он крупному мужчине. — Звезды знают, что мы не получим отдыха, как только окажемся на планете.               — Да, сэр, — ответил Эллери. — Как только вы это сделаете, сэр.               Вирс бросил на него взгляд, который сержант непреклонно вернул.               — У нас есть пять часов, сэр. Если мой командир считает, что в это время ему нужно быть бодрым и бдительным, то, очевидно, я тоже должен бодрствовать.               — Вы меня шантажируете, Эллери? — он слегка улыбнулся мужчине.               — Никогда, генерал. Просто констатирую факты, сэр.               — Ммм. Вы говорили с адмиралом перед нашим отлетом?               — Не о получении сна, сэр.               Итак, они поговорили. Он должен был знать.               — Сержант... — вздохнул Вирс. — Вы работаете на флот или на армию?               — Это вопрос с подвохом, сэр, поскольку я военный, служащий на Леди.               Вирс усмехнулся: — Ладно, что он вам сказал?               Эллери слегка улыбнулся в ответ: — То же, что и всегда, сэр, — прикрывать вам спину и вернуть домой.               Всегда, а, Пиетт? Но для этой миссии мне некому дать аналогичное указание…               Вирс покачал головой: — Хорошо, Эллери. Я пойду, ненадолго закрою глаза. И вы тоже должны отдохнуть, и это — приказ.               Здоровяк отдал честь: — Да, сэр.               Вирс поднялся в маленькую каюту, которую ему выделили на время путешествия, и, сняв ботинки, растянулся на койке и попытался привести мысли в порядок.               Что было невозможно.               Но, по крайней мере, он лежал и мог это оценить. Пройдет какое-то время, прежде чем у него снова появится такая возможность. Он не горел желанием снова вести свое «Стадо» по пескам. Да, они тренировались, но объем требуемой после этого чистки всех суставов был астрономическим. У его инженеров и ремонтной бригады нашлось по этому поводу немало отборных слов. Он мог только представить, что они скажут после этой миссии.               Ему было интересно, как дела у Пиетта. Затем, еще немного поразмыслив, он задумался, как дела у лорда Вейдера.              *****               Двигаясь по тусклым улицам Мос-Эйсли, лорд Вейдер полагался на старые воспоминания. Запахи и звуки были те же самые — горячий запах обожженной глины, которой были покрыты здешние заведения и дома, запахи мусора и помета животных, доносившиеся из переулков, когда он проходил мимо них, остаточный запах уличной еды.               Все было в порядке, насколько у Анакина это могло быть среди здешних рабов. Ему потребовалось некоторое время, чтобы завоевать доверие рабского населения, хотя показ метки его трекера на задней части шеи значительно ускорил процесс.               Он был крайне осторожен, не желая, чтобы кто-нибудь узнал о его прошлом или о его способностях. Это стремление искоренить рабство и пиратов будет очень затруднено, как только станет известно, что среди охотников есть серый джедай. Он не питал иллюзий, что это, в конце концов, не раскроется. Однако он хотел бы оттянуть это время как можно дольше.               И, как следствие, нынешний квест. Его лицо из-за обширных шрамов было очень приметным, и он также не хотел, чтобы что-то напоминало о Дарте Вейдере. Однако он помнил слухи и легенды, окружающие туннели под этим городом, и строил сеть с затворниками, часто посещавшими эти туннели. Он надеялся, что на данный момент у него с ними достаточно договоренностей, чтобы получить то, что ему нужно.               Он потянулся Силой… есть. Очень хорошо скрытый вход. Для любого другого эта мозаика была цельной. Но в Силе он мог видеть, где находятся стыки, и осторожно нажал на одну сторону большой картины с двумя солнцами… Вход бесшумно открылся. Значит, хорошо сохранилась.               Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Мгновенно он погрузился во тьму, но она была его старым другом. Ему не нужны были глаза, чтобы ориентироваться.               Широкие ступени вели его вниз, на пол туннелей, и здесь, время от времени, слабый лунный свет отбрасывал тени сквозь решетки в потолке.               Пройдя примерно тридцать метров, он почувствовал, что наблюдатели идут с ним в ногу. Они были очень хороши, как он имел основания знать. Не будь он чувствителен к Силе, вообще не знал бы об их присутствии.               Он дошел до места, где несколько туннелей сходились в широкий атриум, и здесь остановился.               — Я пришел не для конфликта, — заявил он им всем. — Я ищу Оружейника.               Вдруг зажглось несколько факелов, и стало можно увидеть около двадцати мандалорцев, окруживших его, все бластеры были направлены в его сторону.               — Ты не последователь Пути, — произнес голос справа от него.               — Не этого пути, верно, — ответил Анакин. — Я следую другим путем. И в настоящее время моя цель — положить конец рабству, которое здесь увековечили хатты.               Многозначительная пауза. Он рассчитывал, что ему поможет их кодекс, и надеялся, что не ошибся.               — Это — благородное дело. Вы — тот, кто в последние месяцы работал среди них?               — Да, — ответил он.               — Нам понадобятся доказательства того, что ты — тот, кто действительно желает добра, а не просто очередной искатель власти.               — Очень хорошо, — сказал он, — я рассчитываю на благоразумие и секретность вашего пути. Вы не должны об этом говорить.               И он зажег свой световой меч.               Коллективный вдох, но в остальном они оставались неподвижными, как он и ожидал.               — Это подойдет? — спросил он их.               — Это подойдет, — сказал новый женский голос, и он посмотрел на вход в один из туннелей слева.               Он не сомневался, что это — Оружейник. Что-то в поведении остальных и в том, как она стояла, подсказало это ему.               — Пойдем со мной, — сказала она и повернулась, чтобы уйти, не оглядываясь.               Он убрал свой клинок и последовал за ней, осознавая, что другие мандалорцы уходят туда, откуда пришли. Она провела его в довольно уютную комнату, и его поразил жар, исходивший от ее кузницы. Это было приятно, учитывая, какими холодными могут стать ночи в пустыне.               Она повернулась и посмотрела на него, стоя перед своей кузницей.               — Чего ты хочешь от меня, Анакин Скайуокер?               Что ж. Должен ли он удивляться, что ей известно, кто он такой? Мандалорцы всегда ценились Империей за их уникальные навыки и настойчивость.               — Я хочу оставаться неизвестным, пока работаю над освобождением угнетенных. Мои поиски выходят за пределы этой планеты, и чем дольше я смогу оставаться анонимным, тем больше у нас шансов искоренить это зло.               — Ты хочешь выглядеть, как мандалорец.               Это была очень наглая просьба с его стороны: — Да.               Ее шлем был очень неподвижен, визор в течение нескольких минут был направлен в его сторону.               — Очень хорошо. Я соглашусь на это. Но ты должен вернуть эти доспехи. Я думаю, ты знаешь, Анакин Скайуокер, какую ценность представляет для нас бескар.               Хвала Силе.               — Знаю и сделаю это.               Она повернулась, прошла в заднюю часть кузницы и вернулась, держа в руках шлем с т-образным забралом, а также нагрудник и наручи.               — Это должно тебе подойти, Анакин Скайуокер. Пожалуйста, помни о том, что ты носишь, пока выполняешь свою миссию.               — Спасибо, — сказал он с глубокой благодарностью.               Когда Оружейник помогала ему застегнуть наручи, снаружи послышалась небольшая потасовка. Поскольку она казалась равнодушной, Анакин просто потянулся Силой.               — Я должен его увидеть! Они сказали, что он здесь — человек, который нам поможет! Мне нужно его увидеть!               Ребенок со смутно знакомым голосом.               — Могу я поговорить с ребенком? — поинтересовался Анакин у Оружейника.               — Пусть он войдет! — крикнула она в коридор.               В кузницу ворвался маленький мальчишка с растрепанными, слишком длинными рыжими волосами.               И внезапно Анакина охватило дурное предчувствие. Потому что он попросил этого конкретного мальчика последить...               — Сэр! Вы сказали следить за ним, сэр, и я следил, а тот тощий, сэр, похожий на паука, он просто... — мальчик сделал паузу, чтобы перевести дыхание, — ...он просто стоял там, когда его забрали, сэр. Он продал его, сэр. — Последние слова мальчик презрительно выплюнул.               И это было плохо в очень многих смыслах.               — Он... он был жив, когда его забрали? — спросил он, и Оружейник наклонила к нему свой шлем.               — Думаю, да, сэр, но он сражался с ними, так что...               Девять преисподних. И он не так легко сдался, так что... скорее всего, пострадал.               — Ты слышал, куда они его забрали?               Рыжие волосы упали на лицо мальчика, когда он энергично закивал.               — Я последовал за сэром, как вы и сказали. Так далеко, как только мог. Они меня так и не увидели.               — Молодец, мальчик, — сказал ему Анакин, его сердце бешено колотилось. — Ну, и куда?..              — Старый дворец, сэр. И никто оттуда не выходит. Ну, по крайней мере, те, кто был связан.               Криффова преисподняя и все ее окрестности.               — Спасибо, — сказал он мальчику, протягивая ему несколько кредитов. — И спасибо тебе, Оружейник, но я должен...               — Да, — сказала она.               — Я обещаю вернуться, — крикнул он через плечо, а затем побежал по длинным темным коридорам, вытаскивая свой комлинк.               — Вирс? — выдохнул он.               — Милорд? — раздался холодный спокойный голос.               Он приготовился к неизбежной вспышке гнева со стороны генерала.               — Нас предали. Его схватили.               И вот оно.               — Ваши приказания, милорд?               — Действуйте по плану, генерал. Я его верну.               — Милорд...               Анакин смог почувствовать все невысказанное.               — Жив, насколько мне известно, Вирс. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы так оно и оставалось. Чтобы план сработал, нам нужно, чтобы он был на месте. Мы будем там вовремя.               — Держите меня в курсе, милорд.               — Обещаю, генерал.               Анакин вышел из потайной двери и посмотрел на восточную часть города.               Старый дворец Джаббы находился в той стороне, и ему нужно было украсть лендспидер.               Плащ Анакина взметнул пыль, когда он вышел в ночь.               Ему нужно было вернуть адмирала.              ******              Пиетт облокотился на чрезвычайно грязную стойку бара Чалмуна и оглядел переполненный зал. Прошло действительно очень много времени с тех пор, как он был в подобном заведении и делал то, для чего он здесь находился. Виски, которое он пил, было дешевым и, без сомнения, смешанным с самогоном, но местные жители его пили, а он изо всех сил старался слиться с толпой.               Если бы в его жизни все пошло по-другому, размышлял Пиетт, он мог бы постоянно находиться в подобном месте. Если бы он свернул на легкий путь, на котором можно себя потерять, это действительно могло стать его жизнью.               Но по какой-то причине легкий путь никогда не манил его так, как других. И он был благодарен, несмотря на все трудности, через которые ему пришлось пройти.               А теперь… он был здесь, чтобы помешать другим использовать этот легкий путь ценой страданий по всей галактике.               Сквозь пелену голубого дыма он заметил знакомую фигуру в правой стороне комнаты. Он медленно взял свой бокал и подошел к столу, поставленному в одной из многочисленных ниш вокруг кантины.               — Дравоск, — сказал он, подходя к столу, и тощий информатор поднялся с фальшивой улыбкой. Он был похож на паука своим тощим, долговязым телосложением и жидкими волосами. От его одежды исходил слабый запах спайса — свидетельство того, на что он потратил свои нечестно нажитые деньги.               — Друг мой!! Мы так давно не виделись. Я был так рад твоему звонку... и твоим кредитам.               — Да, я уверен, — сухо ответил Пиетт, его внимание переключилось на другого человека в кабинке. Человека, который был неосознанным ключом к их плану. Он был всего на несколько дюймов выше самого Питта, но пухлым и нервным, с мягкими руками офисного работника.               — Познакомь меня с нашим другом, — сказал Пиетт Дравоску, который излишне громко рассмеялся.               — Садись, садись, — и Пиетт скользнул рядом с Дравоском.               — Хромкси, это мой друг, давай назовем его...               — Старый псевдоним подойдет, — мягко сказал Пиетт, глядя на нервного мужчину напротив.               — Верно, верно, значит, это «Адам», — сказал информатор другому мужчине, и Пиетт ему кивнул.               — Мы очень рады вашей помощи, мистер Хромкси, — сказал Пиетт, протягивая ему через стол небольшой пакет. — Это — половина того, что было обещано, и завтра я доставлю вторую половину, когда встречусь с вами на вашем рабочем месте.               Мужчина открыл пакет и посмотрел на кредиты внутри, прежде чем кивнуть самому себе, как будто принимая окончательное решение.               — И это будете только вы, верно? Мы больше никого не привлекаем? Потому что я иду на большой риск, и я не...               — Естественно, это буду только я, — сказал Пиетт, оставаясь максимально вежливым и спокойным, словно работая с нервным животным, которым, в некотором смысле, тот и был.               — Очень хорошо. В 16.30, как и договаривались. Черный ход. Если вы опоздаете, я не смогу вам помочь. Мне нужно думать о своей шее.               Да, Пиетт был хорошо знаком с этим типом благородных личностей.               — Конечно, мистер Хромкси, — сказал Пиетт с должным уровнем понимания и уважения к кому-то столь самоотверженному.               Сколько раз он использовал такой тон с Оззелем?               — Тогда ладно, — и их потный и несговорчивый партнер выскользнул из кабинки и поспешил в ночь.               Пиетт и Дравоск были более опытны и остались, допивая свои напитки.               — Итак... — сказал Дравоск, — что привело тебя обратно в эти круги, старый друг?               Пиетт ненавидел это обращение, но пока с ним смирился: — Я не понимаю, почему это действительно должно тебя волновать, Дравоск. Тебе платят достаточно, чтобы было все равно.              Информатор вскинул руки, защищаясь: — Хорошо, хорошо. Просто веду себя вежливо, и все такое. Твое возвращение в эти круги любопытно, вот и все.               — Проявление любопытства в этом бизнесе часто заканчивается смертью, — прокомментировал Пиетт, приподнимая бровь и допивая отвратительный виски.               Еще один ужасно фальшивый смех: — Правильно, совершенно верно. Ну что, пойдем?               И Пиетту так же не терпелось выбраться на... ну, более свежий воздух космопорта.               Оба мужчины небрежно вышли.               — А как насчет остальной части моего платежа? — спросил Дравоск, когда они завернули за угол.               Пиетт действовал быстро. Они щедро заплатили ему вперед, так что бластер, воткнутый ему в бок, когда Дравоск заговорил, не стал полной неожиданностью.               Он упал в уличную пыль, при этом выбросив вперед ногу и уложив, по крайней мере, одного из нападавших. Он успел взяться за свой бластер, прежде чем его руку схватила огромная ладонь… трандошан, крифф…  и из кобуры выхватили бластер. Они затащили его дальше в переулок, чтобы не привлекать внимания. Он сопротивлялся и был вознагражден ошеломляющим ударом в рот, разбившим ему губу и отправившим на песчаную улицу.               — Извините, адмирал, но, очевидно, в наши дни вы — медийная личность. И, сдав тебя, можно получить больше, чем ты заплатил, — протянул Дравоск, отходя в сторону, когда Пиетту удалось ударить ногой по колену одного из нападавших. Мужчина упал с криком боли, а Пиетт получил еще один сильный удар в лицо, который опять отправил его на землю. Он отчаянно сопротивлялся, но его руки были заведены за спину, и тяжелые наручники с силой защелкнулись вокруг запястий.               Тяжело дышащего Пиетта подняли на ноги, и человек, чье колено он пнул, прихрамывая, подошел, чтобы сильно ударить его по ребрам. Пиетт почувствовал, как одно из них треснуло.               — Ах, ты, маленький ублюдок! — мужчина плюнул в него, но один из его товарищей схватил его за руку, прежде чем тот смог снова ударить адмирала.               — Мы пока не должны делать слишком многого. Его превосходительство хочет допросить его более... тщательно, — сказал салластанец.               Ох, ситхова отрыжка.               Пиетт поднял взгляд и понял, что смотрит в широко раскрытые глаза ребенка, сидящего на одной из крыш над ними. Мальчик приложил палец к губам.               Союзник? От кого?               Но у него больше не было времени на размышления. Трандошан снова ударил его, и Пиетт погрузился во тьму.