космический шаманизм в запястьях

Пробуждение среди ночи не имело ничего общего с волшебством или ощущением счастья. Феликса выдернуло из зыбкого забытья в пустоту теплой комнаты, придавило реальностью и тяжелым одеялом к кровати, связало болезненным похмельем. И хотя Хёнджин предупреждал, Феликс никак не мог подумать, что будет хуже, чем в его студенческие годы. Возле кровати заботливо горел ночник, не позволяя тьме подкрасться ближе, а окна были зашторены и только желтый свет фонаря навязчиво пробивался сквозь прорешену меж штор. Поворочавшись под одеялом он сел в кровати, чувствуя, как руки и ноги всё ещё гудят слабостью. Больше не тошнило. Зато пить хотелось ужасно. Стакан воды и бутылёк с обезболивающими обнаружился там же, где и ночник. Феликс осушил его жадными глотками и осмотрелся. В комнате было пусто. Кровать одиноко стояла у стены, скромная тумбочка рядом и стул на котором была аккуратно сложена постиранная одежда. Решив, что оставаться в постели более нет смысла, он медленно поднялся. Показалось, что голова сейчас разлетится на кусочки. Одно за другим в памяти вспыхивали видения больше похожие на грёзы. Они приносили спектр эмоций не сравнимый ни с чем, перемалывали через себя, кажется, разрушали личность. Феликс нахмурился, уперевшись руками в колени и глядя в пол. Он помнил то, чего ещё не было. Он знал то, чего знать не мог. Он чувствовал то, чего ещё не должен был чувствовать. Феликс из прошлого и Феликс из будущего слились в одном настоящем. Знания были разрушением. Ты уверен, что в поисках счастья хочешь зайти так далеко? Вспомнил он слова Хёнджина и отчаянно хохотнул. Ещё вчера парень с родинкой под глазом был незнакомцем, а сейчас казался самым родным. Это ломало сознание. Определенно точно нужно было охладить пылающее лицо прохладной водой. Несмотря на включенное отопление в комнате, паркетный настывший пол холодил босые ступни. Прокравшись из комнаты в ванну он испуганно вздрогнул от тихого вопроса: — Как ты? — Лучше, — он обернулся на голос. Хёнджин сидел в кресле, забравшись на него с ногами. Экран телефона подсвечивал бледное лицо. — Почему не спишь? — У меня проблемы со сном, — честно признался Хёнджин. — Хочешь чего-нибудь? — Очень хочу есть. Хёнджин на это только улыбнулся и кивнул. Проследив, как закрылась дверь, он встал, ощущая, что ноги уже сильно онемели. Прихрамывая, дошел до кухни, чтобы разочарованно посмотреть внутрь холодильника. Он не то чтобы голодал, но порой есть было тяжело, поэтому ничего приемлемого не было. И пока он барабанил пальцами по дверке и пытался решить, что лучше съесть после того, как полетал по космическим каналам: джем или арахисовую пасту, — Феликс подошел сзади заинтересованно заглядывая внутрь через плечо. Хёнджин почувствовал его присутствие только когда подбородок был умощён на предплечье. — Не густо, — вздохнул Феликс. Обводя полупустое нутро холодильника взглядом. — Хочу тост с арахисовой пастой. — Это можно. Хёнджин виновато кашлянул и выудил пакет хлеба и баночку сладкой арахисовой пасты. И пока хлеб румянился в старом тостере рассматривал парня, забравшегося с ногами на стул и задумчиво гипнотизирующего стол. Феликс размышлял над тем, что увидел. И чем дольше он находился в сознании, тем больше всплывало видений. Они накатывали волнами. То, что казалось, не существовало ещё секунду назад, прибивало сознание к черепной коробке, как воду к скале. Звук, с которым хлеб выскочил из тостера, заставил Феликса вздрогнуть и столкнуться с пристальным взглядом Хёнджина. Поняв, что его поймали с поличным, тот стушевался и отвернулся к электрическому прибору, поджав губы. Феликсу даже показалось, что на щеках шамана появился лёгкий румянец. Шаману показалось, что его древняя душа чего-то испугалась. Неожиданно. — Так значит ты настоящий шаман? — внезапно выпалил Феликс, держа в руках теплый тост. Хёнджин едва не расхохотался в голос. Значит, чтобы кто-то поверил, что ты настоящий шаман — необходимо запихнуть его в космическо-магические ебеня… восхитительно. — А какие у тебя ещё были предположения? — пытаясь сохранить невозмутимый вид, спросил он. — Шарлатан, барыжащий галлюциногенами, — признался парень и вгрызся в предложенную еду. Ореховая сладость расползлась по языку теплом и ухнула в пустой желудок. — Формально это были галлюциногены, — пожал плечами Хёнджин. — Разница лишь в том, что без меня ты бы просто словил обычный трип. А так… Минхо уверен, что мы пробились к Древу Мироздания. — Древу Мироздания? — переспросил Феликс, мысленно делая пометку, что того парня, чем-то напоминающего кота, зовут Минхо. — В одной из прошлых жизней Минхо занимался, скажем так, некой научной деятельностью, — Хёнджин сел за стол напротив, обхватив руками теплую кружку, себе он ничего, кроме кипятка, не сделал. — Он уверен, что мироустройство настолько таинственно и спутано, что богини судьбы и наш мир, в котором они властвуют — лишь верхушка айсберга. В силу специфики той его жизни, он называет это место Иггдрасиль — древо, соединяющее множество миров вне пространства и времени. Он считает, что на нем начинается точка отсчета для каждой отдельной вселенной и через него возможно попасть в другие миры. Если я правильно его понял, то они пытались создать портал, который бы привел их к началу всего, но все испытуемые, которых пытались переправить — погибли, а всё, что он мне рассказал это какие-то теории, основанные на мифологии, эзотерических знаниях и показаниях приборов. Феликс отряхнул голову от крошек и уронил тяжелую голову на сцепленные руки. Сонно моргнул. Усталость от переизбытка информации и чувств, клокотала в теле и стоило огромных усилий не рухнуть лицом в столешницу и не разрыдаться. Впрочем, у всего был придел и Феликс почти ощущал свой. Но всё же сказал то, что понял: — В это место невозможно попасть в телесной оболочке. Там всё… не такое, как здесь. Человеческое тело просто не сможет выдержать столь мощное влияние. На поляне, ты слышал сколько там голосов? Дерево говорило и звало к себе, оно живое, вмещает в себя всю жизнь, какую только можно представить. Что последнее ты видел, когда мы были там? — Как ты прикасаешься к дереву и голоса, которые были повсюду, замолкли. Феликс задумчиво постучал пальцами по маковым скулам, выглядел он болезненно разбитым. За окном, что находилось за спиной Хёнджина, начинало светать, а в квартире было всё так же льдисто. — Внутри дерева не портал… там знания, — выдохнул Феликс, пряча лицо. — Закажи поесть, я расскажу, если не сойду с ума прямо сейчас.