NSFW Vashwood

Вэш прекрасно знал, что на него уставились десятки глаз. В прокуренном салуне было шумно, но меж тем ощущалось очевидное — присутствующие насторожились, и это ещё мягко сказано. Барная стойка находилась в самом конце помещения, максимально далеко от входа, и именно там устроился Вэш, заняв свободный стул у стены. Салун был набит битком, но как раз рядом было ещё одно незанятое место. Случайность ли? Когда третья порция рома подошла к концу, Вэш обернулся — сзади был столик, полный ехидно ухмыляющихся мужчин. Они тут же навострились, но Ураган моментально отвёл взгляд. Он и Вульфвуд решили разделиться четыре дня назад и вновь встретиться в этом городе — в одиночку можно было охватить больше местности и как следует всё исследовать. Никакой конкретной договорённости о времени встречи, лишь соглашение: «Если на пятый день меня не будет, значит что-то случилось». Вэш заёрзал. Очевидно, что салун — самое место, чтобы обнаружить копну колючих волос или обёрнутый тканью крест, прислонённый к стене, в зависимости от того, кто из двоих доберётся первым. Первым был Вэш, и он восхвалил провидение за то, что удалось проскочить в заведение незаметно да ещё и выпить в ожидании напарника. Но молва об Урагане быстрее любого урагана, и это, конечно, к худшему, поэтому по толпе проносится едва различимое перешёптывание. «Светлые волосы». «Красное пальто». Вэшу не было никакой нужды слушать всё это. Взгляды, прожигавшие спину, и так жалили сильнее сигаретных окурков. Он быстро осознал, что намечается что-то серьёзное, но, черт, он так далеко от двери. Просто пей свой ром. Просто не поднимай головы. Сделаешь всё как надо, и никто не пострадает. Скрежет ножек стула об пол. Кто-то встал с места? Краем глаза Вэш увидел, как двое мужчин на другом конце бара сделали несколько шагов в его направлении. Справа от Вэша — толстая деревянная стенка, за барной стойкой — дверь, на другом конце у выхода — тоже дверь, мотающаяся туда-сюда, но загороженная толпой посетителей. Он знал, что сможет выбраться. Но сможет ли выбраться, не причинив никому вреда? — Виски, — рявкнул кто-то слева от Вэша, усаживаясь на то самое последнее свободное место, — И что-нибудь сладенькое для моего нового друга. Заметив мощный торс, Вэш обернулся и увидел Вульфвуда в солнцезащитных очках, но тот даже не посмотрел на Урагана, а лишь кинул несколько монет бармену. Мужчины, направлявшиеся к нему, сразу сели на место. — Носишь очки в помещении вечером? Это немного странно, разве нет? — прошептал Вэш, а на лбу Вульфвуда сразу запульсировала венка. Но Николас не отреагировал на вопрос, вместо этого он взял стакан виски, переданный барменом, и сделал большой глоток. Перед Вэшем поставили отвёртку, и там, конечно, водки было во много раз больше, чем апельсинового сока. С упоением Вульфвуд причмокнул губами, смакуя вкус и ощущение жжения, стекающее в желудок вместе с алкоголем, а после наклонил голову и опустил солнцезащитные очки, смотря на Вэша сквозь полуприкрытые веки. Ураган почувствовал руку на своей коленке и слабо дёрнулся от удивления, но она продолжила скользить наверх, пока не оказалась на внутренней стороне бедра. Большим пальцем Николас помассировал место сквозь одежду и наклонился ближе. Его глаза ехидно сверкнули. — Что такая милашка делает в этой дыре? — поражённый Вэш посмотрел на Вульфвуда и вспыхнул румянцем, когда смысл сказанного наконец дошёл до него. Ураган почувствовал, как все мужчины вокруг в шоке наблюдают за происходящим. — Я, я… Чего? Ты… Почему ты так позоришь меня?! — прошипел в ответ Вэш, пытаясь подобрать слова, но прошипел тихо, так, чтобы никто другой не услышал, и Вульфвуд тут же бросил на него многозначительный взгляд, едва кивая головой в сторону теперь уже утихомирившейся публики. — Не надо стесняться, прелесть, просто выпей со мной, — продолжил священник. Однажды, чтобы избежать драки, они проделали то же самое, улизнув из бара и оставив всех в дураках, а потом Вульфвуд ещё долго хохотал над Вэшем от всей души. «Ну и рожа у тебя была!», — дразнил он Урагана, смахивая прыснувшие от смеха слёзы и выслушивая крики негодования друга. В данный же момент Вэш трясущимися руками схватил свой стакан и сделал небольшой глоток, сверля взглядом деревянную стойку. Он не мог поверить, что эта херня повторяется. — Такому как ты не следует оставаться тут в одиночестве, — продолжил Вульфвуд, пододвигаясь поближе к Урагану. Вэш заерзал на своем месте, чувствуя как жар приливает к щекам. — Я кое-кого жду… — буркнул он, но не так резко, как планировал. Вульфвуд низко присвистнул и, подняв руку, приложил ладонь к стене, загоняя Вэша внутрь импровизированного капкана. Тот вжался широкой спиной в деревянную стену, ударяясь, а Николас с хищной ухмылкой наклонился, сверкая клыками. — Видишь ли, я не особо в это верю, Блонди. В таких местах парни как ты никого не ждут. Если только… — Николас почти коснулся кончиком носа носа Вэша, вжимая того в стену сильнее и заставляя ярче залиться краской, — Если только ты не ждёшь большого сильного мужчину, который придёт и скрасит твой вечер. Для этого ты здесь, дорогуша? Хочешь найти себе настоящего мужчину в этой помойке? Шестерёнки в мозге Вэша окончательно остановились, дыхание участилось, а адреналин холодным потоком, будто из капельницы, побежал по венам, когда он почувствовал, как десятки любопытствующих глаз буравят их с Николасом. — У меня… У меня уже кое-кто есть… — заикаясь, прошептал Вэш. Вульфвуд хрипло рассмеялся, одной рукой всё ещё удерживая Урагана, второй — сжимая стакан виски и делая большой глоток. Затем он схватил отвертку и поднёс напиток к губам Вэша. Прежде чем стакан, наконец, был отставлен в сторону и забыт, красный от смущения Вэш нервно отпил, глядя на Николаса своими леденцовыми глазами. — Конечно-конечно, Ангел, но… — Вульфвуд посмотрел по сторонам, — Кажется, он не придёт. — Он придёт, скоро, — хрипло ответил Вэш, и от его слов сквозило ложью. — И конечно же он хорошо позаботится о тебе, когда придёт, а, красавчик? — ухмыльнулся Николас, — Как давно тебе показывали, каким хорошеньким ты можешь быть, м? — Я, я не, это всё, ты! Николас схватил Вэша в районе бицепса, и стук собственного сердца оглушил Урагана. Руки нервно задрожали, когда священник прижал его к стене, шепча на ухо: — Знаешь, я и есть сильный мужчина. Любишь кричать, детка? Потому что я не прочь услышать, как ты кричишь. Электрический разряд прошёл от кончиков пальцев Вэша вверх по позвоночнику, когда Вульфвуд вдруг наклонился и нежно поцеловал чувствительное место на шее. Ураган судорожно выдохнул и попытался поднять плечи вверх, но сильные руки удержали их, оставляя шею полностью открытой для поцелуев, скользящих от мочки уха вниз по трапециевидной мышце. Кто-то присвистнул, и колючие мурашки пробежали по телу. Вэш приоткрыл глаза и увидел, что на него пялится добрая половина салуна. Конечно, никто уже не верил, что он и есть Вэш Ураган. Теперь завсегдатаями двигал лишь извращённый интерес, и этот интерес спровоцировал странный, позорный жар в паху Вэша, извивающегося в хватке Николаса. — Я знаю таких как ты, — прорычал Вульфвуд на ухо Урагану между поцелуями, вжимаясь в его истрёпанные штаны, — Выглядишь таким невинным и красивым, но на самом деле ты просто дразнишься, не так ли? Какой-то посетитель освистал их сквозь гул, стоящий в салуне, и бёдра Вэша дёрнулись, а сам он вспыхнул от ушей до груди, отвернулся и закусил губу, чувствуя назойливый трепет там, где не хотелось бы. — Вульфвуд, пожалуйста… — взмолился Вэш, ощущая целый рой смешанных чувств в своей груди. Вульфвуд отстранился с самодовольной ухмылкой, закурил сигарету, и нарочно громко объявил: — Давай найдем более подходящее для тебя место, дорогуша. Николас приобнял Вэша за поясницу, и тот не отводил глаз от пола, когда они проходили, преследуемые косыми взглядами, мимо столиков. Некоторые мужчины кидали вульгарные возгласы одобрения в сторону Вульфвуда, заставляя Вэша краснеть еще сильнее и чувствовать собственный пульс, бьющий по барабанным перепонкам. Вот они в квартале от салуна, и Вэш затаскивает Вульфвуда в тёмный переулок, освещённый лишь одинокой лампой. — Я убью тебя! — шипит Ураган. — Но ты не убиваешь, Блонди! — хихикает Николас в ответ. — Теперь убиваю, — огрызается Вэш, а Вульфвуд хватается за голову в припадке истерического смеха. Когда Николас немного успокаивается, и смех стихает, он хлопает Вэша по бедру, вопя: «Боюсь-боюсь!». Вэш отпускает Вульфвуда, толкая, а тот хихикает, отскакивая назад. — Детка, малыш, — преувеличенно нежно продолжает Николас, — я всего лишь пытался вытащить нас из передряги, да так, чтобы никто не пострадал! Это твоя благодарность? Вэш пялится на священника, а затем зарывается алым лицом в ладони. — Как ты мог так меня опозорить? Все видели, как ты… Как ты… — стонет Вэш, а Вульфвуд шагает вперед, прикладывает указательный палец к его губам, заставляя молчать, и прижимает Урагана к кирпичной стене переулка. — Вероятно, я просто забылся, когда увидел тебя, такого красивого, одинокого и беззащитного, — притворно жалобно тянет Николас, наблюдая, как жмурится в смущении Вэш. — Беззащитного? — переспрашивает тот тоном, пропитанным раздражением. — Именно, — настаивает Вульфвуд, — Что, если бы меня не я, а кто-то другой загнал тебя в угол? — он прижимает Вэша к стене за вытянутые вверх руки, — и воспользовался бы тобой, изголодавшимся по моему прикосновению после стольких лун нашей разлуки? «После четырёх дней», — хочет сказать Вэш, но бёдра пробирает мелкая дрожь, потому что между ними вклинивается колено Николаса и упирается прямо в пах. Вэш рвано втягивает воздух, и тянется рукой к пиджаку священника. — Похоже, не так уж тебе всё это и противно, Колючка, — Вульфвуд усмехается прямо Вэшу в ухо, сильнее вдавливая мускулистую ногу в разгорающийся жар. — Только не здесь! Что, если кто-то из салуна нас увидит? — шипит Ураган, чувствуя, как влага пропитывает нижнее бельё. — Тогда будь послушным и помалкивай, — Вульфвуд ухмыляется, опускаясь на колени и хватая Вэша за бедра. Он, не сводя с мужчины глаз, наклоняется вперед, подхватывает язычок молнии губами и медленно расстегивает её. Штаны теперь спущены до середины бедер так, что Ураган почти не может пошевелиться. — Я… — прерывистое дыхание, слабость в коленках, и Вэш уже не в силах закончить предложение, потому что священник зарывается лицом глубже между ног и размашисто лижет половые губы, задевая языком бугорок клитора. Ноги трясутся, и Николас тут же сильней прижимает их к кирпичной стене. Мокрые движения языка продолжаются — Вэш протезом затыкает себе рот, задыхаясь. Николас продолжает смотреть прямо на Урагана, мучительно медленно ублажая юркими движениями языка чувствительное место. Вэш тяжело дышит, пальцы ног поджимаются, он чувствует, что в животе растекается, словно лава, что-то горячее. Пульсирует сильнее и сильнее по мере того, как Николас всё лижет и посасывает его влажную щель. Вот священник смыкает губы вокруг нежного бугорка и посасывает его так любовно и невесомо, утыкаясь носом в лобок, покрытый пушком, что всё тело Вэша содрогается, а обе его руки устремляются вниз, чтобы схватить Вульфвуда за волосы. — О-о, ох, боже… — скулит Вэш, чувствуя, как туже сжимается жаркий узел в животе. — Тш-ш-ш, — тихо шипит Николас, вырисовывая зыком на клиторе несуразицу из случайных букв. Вэш поднимается на цыпочки, извивается, но вдруг слышит голоса вдалеке, и страх быть замеченным в темноте переулка запускает адреналиновый разряд по всему его телу. Он хочет шикнуть на Вульфвуда, заставить его прекратить, но горячий язык вновь проходится по каждой складочке, ища вход. Прежде чем Вэш вновь затыкает себе рот металлическим протезом, краткий вскрик успевает покинуть легкие, потому что Вульфвуд все глубже и глубже зарывается лицом в мокрую киску. У Урагана кружится голова, и он уже не знает, что быстрее — его дыхание или стук сердца. Все его тело гудит, а губы Николаса вновь смыкаются на чувствительном клиторе, нежно посасывая его, и заставляя тем самым глаза Вэша собраться в кучу. Волна желания в животе набирает силу, поднимаясь всё выше и выше, чтобы наконец обрушиться в головокружительном оргазме. Вульфвуд большими пальцами легонько поглаживает внутреннюю поверхность бёдер Вэша, вырисовывая круги, и тело Урагана сводит судорогой, а по спине проходит электрический разряд, ведь это самый мягкий, самый чувствительный к щекотке участок кожи на теле мужчины. Это противоречивое, сладкое и одновременно невыносимое ощущение, приносящее удовольствие, окончательно добивает его. Вэш сгибается пополам, приглушённо крича в протез, а бёдра толкаются вперед сами по себе. Второй рукой мужчина пытается оттащить Николаса, хватая того за волосы, но священник лишь сильнее втягивает чувствительное местечко в рот и ни на секунду не останавливает лёгкие, точно пёрышко, поддразнивания на бёдрах. Глаза Урагана закатываются, ноги дёргаются в попытках отвоевать свободу, протез зажимает рот, а человеческая рука стучит в отчаянии по стене. Вульфвуд терзает клитор Вэша в темном переулке, играясь с его чувствительной внутренней частью бедер, и тело того вздрагивает, вздрагивает и вздрагивает, пока Вэш вдруг не всхлипывает что-то невнятное. Через секунду горячая струя забрызгивает щетинистый подбородок Николаса, стекая по шее и волосатой груди, пока наконец не оседает на ткани рубашки, впитываясь. — Я… Я, чёрт, я к-кончил! — хнычет Вэш, и Вульфвуд, наконец, отпускает его, превратившегося в абсолютное желе, которое не помнит, как дышать. Вэш пьяно моргает, когда Николас снова прижимает его, проникая языком в рот для глубокого влажного поцелуя. Ураган чувствует вкус собственной возбуждённой киски. Священник прерывает поцелуй и отстраняется, а за его губами от губ Вэша тянется ниточка слюны. — Я знаю, что тебе этого мало, не так ли, дорогуша? Соси, сделай их мокрыми для меня, — два пальца оглаживают рот Урагана и толкаются внутрь. Опьяненный оргазмом Вэш послушно посасывает оба пальца от основания до кончиков, между ними, вверху и внизу, по всей длине, глядя на Вульфвуда сквозь полуприкрытые веки. Это зрелище заставляет член в штанах Николаса наливаться кровью. — Держись за меня, — говорит он, и Вэш кивает, выпуская пальцы изо рта и обхватывая плечи Вульфвуда. Сильные руки цепляют Вэша под коленями и усаживают на деревянный ящик, стоящий в переулке, а потом окончательно стягивают остатки одежды со стонущего и ёрзающего мужчины. Прохладный ночной воздух дразнит Вэша между ног, и он сдвигает их, но Вульфвуд пресекает все попытки скрыться и разводит бёдра, а его пальцы, смоченные слюной, скользят вверх-вниз по влажной, набухшей от возбуждения, щели. — Меня услышат! — задыхается Ураган, — Если я кончу, меня точно услышат, — Вульфвуд притворно сочувственно вздыхает, вводя самый кончик пальца внутрь и тут же выводя его наружу. — Тогда не кончай, — шепчет Николас на ухо Вэшу, медленно проникая пальцем глубже, а вскоре добавляя и второй. Вэш ахает, закусывает губу, краснеет в негодовании от слов священника. Вот и посмотрим! Он не кончит, Вульфвуд останется в дураках, а продолжить всё это они смогут в гостинице. Толстые пальцы Николаса медленно скользят туда-сюда, поглаживают мокрые от слизи складки, касаются всего, кроме того заветного места внутри, которое всегда заставляет Вэша оказываться на седьмом небе, наслаждаться теплом, проходящим по всему телу, перерастающим затем в жар. Вэш выдыхает, наслаждаясь легкой стимуляцией. — Как тесно, — шипит Николас, слегка прикусывая ухо Урагана. Вэш в наслаждении мычит в ответ, — Я хорошо разогрею тебя, прежде чем ты будешь готов принять в себя то, что действительно хочешь. Ураган стонет, закрывает глаза и откидывает голову назад, стараясь сдерживать хаотичные движения бёдер. Внезапно он в шоке открывает глаза и пищит — Вульфвуд легонько проводит по клитору пальцами. — Совсем чуть-чуть, — успокаивает Николас, — потерпи совсем чуть-чуть, Ангел, позволь сделать тебе хорошо, — Вульфвуд проводит пальцами по комочку нервов, а Вэш не успевает ничего возразить, лишь судорожно сжимает бёдра. Взгляд в тёмный переулок — вроде, никого. Ураган кивает, застенчиво отводя взгляд. — Вот так, — выдыхает Вульфвуд, скользя пальцами по стеночкам тугих мышц, но обходя сладкое место внутри. Даже этих легких движений хватает, чтобы нутро Вэша трепетало, а сам он стонал и подрагивал, — Ты сможешь принять мой член в себя, как только мы окажемся в номере, не так ли? Будешь молить меня, чтобы я заполнил твою славную маленькую дырку? Мышцы Урагана сжимаются сильней, бёдра вздрагивают, и он отводит глаза, покрываясь алыми пятнами от лица до груди. Вэш жмурится и качает головой. — Нет? — удивлённо переспрашивает Вульфвуд и быстрее двигает пальцами, — Это потому, что я слишком много дразнил тебя сегодня, детка? Не хочешь кончить? Не хочешь, чтобы я наказал тебя своим членом? Вэш закусывает губу, напрягается и кивает в ответ. — Жаль, ведь мой член — как раз что надо для тебя, — шепчет священник прямо на ухо, — Ты бы взмолился, чтобы я тебя трахнул, и я бы прижал тебя к земле и трахал до тех пор, пока ты не попросил бы пощады. Сколько раз ты бы хотел кончить? Два раза? Три? Четыре? Зачем вообще считать? Ты бы скакал и скакал на мне до тех пор, пока тебе просто нечем было бы кончать. Тело Вэша пробирает дрожь, и он давит в себе стон, вызванный нарастающим жаром внизу живота, но пока Николас не касается маленького места внутри него, он выдержит и не кончит. — Или, может быть, — рычит Вульфвуд в другое ухо Урагана, вылизывает его шею, — я распну тебя прямо на этой стене и буду трахать, пока ты не будешь так близко к оргазму, что я почувствую, как твоя вагина сжимается на мне. Ты будешь стонать снова и снова, плакать, прыгая на моем члене, но я не дам тебе кончить. Вэш вопит, выгибает спину, пальцы Николаса быстро входят в его мокрый жар, все еще не попадая в нужное место, но все внутренности всё равно сладко выкручивает от возбуждения. — Ох, это тебе тоже не нравится? Ваш вновь качает головой, по-прежнему крепко зажмурив глаза, и Вульфвуд оставляет его нежный бугорок в покое, вместо этого хватая мужчину за нижнюю челюсть и поворачивая его голову к себе. Вторая рука всё ещё проникает в тугую киску, игнорируя уязвимый пучок нервов внутри, однако теперь ладонь при каждом движении пальцев внутрь с влажным звуком хлопает по клитору. — Посмотри на меня, Вэш, — командным, но вместе с тем мягким тоном приказывает Вульфвуд, и затуманенные глаза Урагана послушно распахиваются, а руки в панике хватаются за ящик в поисках опоры, — Почему ты этого не хочешь? — Потому что… — Вэш не может говорить, он задыхается, ноги трясутся, волна удовольствия критически близко, — Потому что я хочу кончить. Довольный, будто волк, загнавший добычу в угол, Вульфвуд ухмыляется и отпускает челюсть Вэша, хлопая рукой по его рту. Палец Николаса внутри сгибается под идеальным углом и потирает, наконец, то самое, заветное сладкое место, заставляя всё влагалище Вэша сжаться. — Как жаль, что тебе нельзя, красавчик, — воркует Вульфвуд нос к носу с Вэшем, а тот пытается подавить стоны и всхлипы, закрывая себе рот руками, — Ты будешь хорошим мальчиком, и будешь держать всё в себе, понял? А Вэш не может сдержаться, не может не насаживаться на эти пальцы, не может контролировать свою судорожно сжимающуюся киску. — Я знаю, ты так сильно хочешь кончить, малыш. Боже, твои ноги так сильно трясутся, но тебе нельзя, — шепчет Вульфвуд с нежностью, а разум Урагана пьянеет. Его взгляд мечется, мышцы живота натягиваются словно струна, его крики доносятся сквозь руки, закрывающие рот, а Вульфвуд всё ещё пытает и дразнит ту самую точку. — Оу, детка, кажется, ты совсем близко! Вэш сжимается изо всех сил, ноги не держат, он изгибается вперед, едва не падая с приставленного к стене ящика, а Николас тошнотворно-сладко улыбается. — Будь хорошим мальчиком и держи всё в себе. Я знаю, что ты можешь. Ты будешь хорошим мальчиком. Не плачь и не вопи, пока я трахаю тебя пальцами. Будь послушным и не смей кончать, хотя, держу пари, ты так этого хочешь. Вэш хочет зарыдать, сказать, что он не сможет удержать всё в себе, что он уже… — Ты будешь хорошим мальчиком и не кончишь. Волна оргазма нависает над Вэшем, Вульфвуд ладонью дразнит его набухший измученный клитор. — Ты будешь хорошим мальчиком и не кончишь. Каждый мускул Урагана напрягается, он плачет, горячие слёзы стекают по лицу. Влагалище без остановки пульсирует, пульсирует и пульсирует, по спине Вэша будто проходит электрический ток, и ему кажется, что он вот-вот опис… — Ты будешь хорошим мальчиком и не… Глаза Урагана закатываются, и он глубже втрахивается в пальцы под собой, протяжно вопя сквозь руку. Тугая струя брызгает на пиджак священника, а тот выдает фальшивое удивление, будто не ожидал такого исхода и продолжает тереть клитор, заставляя Вэша биться и метаться туда-сюда от чрезмерной стимуляции, умолять и плакать. — Ох, Ангел, — усмехается Вульфвуд, — если ты так сильно хочешь кончить, то давай постараемся осушить тебя до последней капли. Пальцы продолжают вбиваться в тесноту, ладонь продолжает шлёпать по клитору, и Вэш уверен, что он точно описается. Всё его тело цепенеет, сжимается каждой клеточкой, будто это поможет освободиться, в глазах белеет, и вот он снова на вершине удовольствия, кончает во второй раз, слыша будто со дна омута кинутое священником «Правильно, устрой тут полный беспорядок». Когда Вэш приходит в себя, он тяжело дышит. Когда Вэш чувствует, как Николас приставляет свой истекающий смазкой член ко входу влагалища, он плачет. — Всё хорошо, я рядом, — мягко говорит Вульфвуд, медленно, сантиметр за сантиметром, продвигаясь вперед. Брюки священника расстегнуты лишь настолько, чтобы можно было беспрепятственно двигаться внутрь Урагана. Вэш отчаянно дрыгает ногами, громко издает полувсхлип-полустон — Николас с довольным шипением от обволакивающей его член тесноты толкается внутрь до упора. — Помочь тебе быть тихим? — двигаясь внутри безбожно медленно, шепчет Вульфвуд. Он смотрит в остекленевшие глаза Вэша, ожидая ответа, и тот, бормоча что-то, кивает. Холодный поток адреналина вновь проносится по его венам, потому что крепкая рука Вульфвуда зажимает горло в тиски, — Два касания, и я прекращу, понял? Вэш медленно кивает на эти слова, а киска в удовольствии пульсирует, когда пальцы священника смыкаются на горле, перекрывая кровообращение, но не дыхание. Ураган издает сдавленный писк, когда Вульфвуд толкался полностью внутрь, а затем также целиком выходит наружу, и делает это всё изуверски медленно, но при этом с силой. С силой, которой слишком много для измученной использованной щели. — Четыре гребаных дня, всего четыре, блять, дня, но я думал о тебе каждое мгновение, — Вульфвуд рычит, грубо толкаясь в Вэша, а разум последнего превращается в мягкую тёплую кашу, — Я так ждал, что увижу тебя, попробую тебя на вкус, услышу, как ты кричишь, умоляешь, рыдаешь, и что я вижу? Вэш открывает рот, и вместо слов он выдает несуразицу из несуществующих слов, словно в бреду. — Весь бар раздевает моего одинокого мальчика взглядами. Если бы только Вэш мог сейчас внятно говорить, он бы напомнил Николасу, что взгляды были устремлены на него по совершенно иным причинам, но его разум будто бы застрял в липком меду удовольствия, и за мысли теперь отвечала трепещущая киска. — Мне пришлось сделать всё, чтобы каждый в той дыре знал, что я забираю эту сладкую штучку с собой. Как думаешь, они знают, что ты сейчас кричишь на моем члене? Или может они пройдут мимо и увидят, как хорошо ты принимаешь меня? Невидящий взгляд, красные пятна по всей груди и шее, бедра бессознательно двигаются вверх, а руки хватают душащее шею запястье. Вульфвуд шипит, потому что ощущает, как сильней и сильней его член сжимают в тиски влажные мышцы. — Умница, — хмыкает священник, быстро вбиваясь в Вэша, а у того в животе будто что-то лопается, разливаясь затем кипящей лавой. Он жмурится, всхлипывает, но ничего не выходит из его киски, он просто балансирует на краю оргазма. — Вэш, — утробно рычит Николас, но на его голос не отзываются, лишь едва заметная тень сознания маячит у Урагана в глазах, — Не смей кончать. И волна топит Вэша, его рот открывается в безмолвном крике, глаза закатываются. Мужчина больше не здесь. Он исчез, унесённый потоком наслаждения. Тут Николас убирает руку с горла, кровь снова приливает к мозгу, и тело Вэша сотрясает второй подряд оргазм. Он кричит, но ладонь вновь затыкает рот, и всё, что Ураган может сделать, это судорожно сжиматься на члене внутри, забрызгивая одежду священника. — Ох, блять, — Вульфвуд протяжно стонет, и, наконец, замедляет темп, кончая и окрашивая внутренности Вэша белёсым семенем. Тяжело дыша, Николас вытаскивает член, а за ним тянуться ниточки собственной спермы. Тело Вэша содрогается от этого движения, он судорожно хватает ртом воздух. Священник накрывает мужчину своей одеждой — Ураган сейчас не в состоянии для чего-либо. — Ты со мной? — спрашивает Вульфвуд через пару минут после того, как оба выравнивают дыхание. Вэш неуверенно кивает, наконец натягивая трусы. Удовлетворенный ответом, Николас проводит рукой по волосам и поворачивается, чтобы забрать Каратель, но тут что-то резко прилетает ему в спину. — Какого хрена? — рявкает он и оборачивается лишь с тем, чтобы увидеть закипающего от злости Вэша. — Т-ты! — заикаясь, выдавливает из себя слова Ураган, обвиняюще тыча пальцем в священника, — Ты спровоцировал меня! Вульфвуд только и мог замереть с непонимающим выражением лица. — Я спровоцировал тебя?! — с сарказмом переспрашивает священник, а Вэш энергично кивает, швыряя в Николаса еще один камень. — Я хотел вернуться в отель, но ты специально начал говорить все эти… Эти вещи! И, блин, в переулке, где нас мог увидеть кто угодно? Серьёзно?! — Н-да, я спровоцировал тебя обкончаться до смерти. За душ прямиком из твоей киски, кстати, спасибо, — язвительно отвечает Николас. Вэш открывает рот от возмущения и смотрит на Вульфвуда, прежде чем швырнуть в него ещё один камушек. — Чёрт тебя дери, прекратишь ты или нет?