NSFW Vashwood

Пули со свистом пронеслись над ухом — Вульфвуд сжал сигарету в зубах, отбиваясь Карателем и обрушивая град снарядов на приближающихся волной врагов. Это была западня, акт насилия, нарушивший порядок в суете ни в чем не повинного города. Пустынный пароход готовился к отправлению в тот день, но прежде чем кто-либо смог взойти на борт, в воздухе раздались выстрелы, и начался вооруженный захват судна. Ходили слухи, что Вэш Ураган обязательно явится на спасение горожан, и, что ж, ставка захватчиков оправдалась, ведь и Вэш, и Вульфвуд действительно объявились, вышагивая сквозь дымовую завесу. Николас должен был отдать тем должное — бандиты брали не качеством, а количеством. Он оставался в эпицентре событий, стреляя по бегающим кругами ублюдкам, а Вэш взбежал по трапу парохода и погнался за отступающими стрелками внутрь. Священник был слишком далеко, чтобы среагировать, когда двигатель пустынного парохода вдруг начал набирать обороты с леденящим кровь лязганьем металла о металл. Колеса пришли в движение, и железная громадина сама вылетела из города, молниеносно набирая скорость, а оставшиеся бандиты попрыгали в свои ржавые развалюхи и умчались прочь, за ней. — Ох, твою ж… — прошипел Николас, вертя головой в поисках чего-угодно сподручного, пока не заметил гражданскую машину на перекрестке, пытающуюся уехать подальше отсюда. Понадобился всего один выстрел, чтобы Вульфвуд обзавелся двумя парами колес, но догнать пароход было всё-равно трудно несмотря на все старания, ведь шины были созданы для езды по внутренним дорогам города, а не по постоянно меняющейся пустынной местности. Как позже узнает Николас, ему крупно повезло — бандиты на борту, очевидно, знали, как управлять судном, но вот их умение ориентироваться оставляло желать лучшего. К тому же они совершили ошибку, взяв всю команду пустынного парохода на прицел. И вот, когда они удалились настолько, что стали не более, чем пятнышком на горизонте, пароход был остановлен в бескрайней пустыне, чтобы определиться с маршрутом. Машины с дозорными караулили по периметру. Вульфвуд подстрелил всех одного за другим и очутился внизу судна, попыхивая сигаретой и поднимая Каратель повыше. — Да чтоб вас всех… — проворчал он, медленно взбираясь по боковым ступеням. С той секунды всё стало чересчур нудным — у этих идиотов только и были, что хорошая командная работа да общая цель в виде грабежа, а вот боевые навыки оказались предерьмовыми. Вульфвуд переходил из каюты в каюту, с легкостью подчищая каждую от оставшихся стрелков, только вот Вэша нигде не было видно. Оставшаяся кучка врагов приказала долго жить, и вскоре Вульфвуд уже бегал туда-сюда, крича: — Колючка? Эй, тупица, где ты, чёрт возьми? Он прошел через несколько коридоров, прежде чем издалека раздался приглушенный голос, и хотя слов было не разобрать, тон показался знакомым. Минув еще три коридора и пройдя через тяжелую металлическую дверь, Вульфвуд тихонько присвистнул, когда, войдя в комнату, нашел связанного Вэша. Руки его были прикованы металлическими наручниками к стене, будто его не сковать хотели, а распять. — Вульфвуд! Ты пришёл! — Ураган широко улыбнулся, а похоронщик, стоя прямо перед Вэшем, закатил глаза и сделал долгую затяжку. — Блонди, — проворчал Николас, — Это было проще пареной репы. Но если бы ты изменил своим принципам, эти ребятки не получили бы преимущество перед нами. — Я надеялся их отговорить, сделал пару несмертельных выстрелов, но они всё наступали и… — Вэш виновато хихикнул, бросая взгляд на свои прикованные запястья, — Стой, ты же никого не убил, верно?! — Нет-нет, не убил, — хмыкнув, ответил Николас, — Ох, где же мои манеры? — и сложил руки вместе, прикрывая глаза. — Эм? Что ты делаешь? — Молюсь. В плане, посмотри на себя. Распят тут как Он самый, — пробормотал Вульфвуд набожно, не открывая глаз. — Ха-ха, Николас, очень смешно! Завязывай и освободи меня! — Воу-воу-воу, спешка ни к чему! Я хочу осмотреться, — священник приблизился и с нарастающим голодом во взгляде начал рассматривать широкое, мощное тело Вэша, — Это что-то вроде секс-подземелья, да? В плане, для чего еще может быть нужна такая… Херня для связывания и крепления, встроенная в стены? — Николас! — пискнул Вэш, заливаясь краской, — Держи себя в руках! Вульфвуд шагнул вперед и прижался всем телом к Урагану, искоса поглядывая на него, прячущего взгляд и краснеющего сильнее. — Да ладно, Блонди, ты же можешь освободиться из этих наручников, не так ли? Давай, попробуй как следует. — Ты! Ты козёл! — оскалился Вэш. Он по-настоящему не в силах был освободиться. Но тут Николас прижался бёдрами плотнее, и тело Урагана без ведома хозяина среагировало на это движение, запуская гудящим потоком адреналин по венам. Сердцебиение участилось. — Оскорбления. Клевета. Я тут помочь пытаюсь, и это твоя благодарность? — ахнул священник в притворном удивлении, сделал последнюю затяжку и швырнул окурок на другой конец помещения. Вэш на секунду потерял дар речи, силясь заставить шестерёнки в мозге вновь двигаться. — Помочь?! Ты извращенец! Ты грубый, старый извра… — Вульфвуд вдруг сжал рукой челюсть Вэша и потянул на себя. Теперь они были лицом к лицу. — О, я могу быть грубым, Ангел. Хочешь, чтобы я действительно, по-настоящему, был груб с тобой? — медленно, низким тоном, произнёс священник, расплываясь в нежной, ласковой улыбке. Ноги дёрнулись — оба прекрасно знали, что между бёдрами Вэша уже было влажно, и эта влажность, скользкая и тёплая, только нарастала, а покалывание от нетерпения пробежало по его коже, заставляя волоски на теле встать дыбом. Грубость была субъективным понятием для пары. Однажды Вульфвуд ударил Вэша по лицу во время секса, и тот просто встал и ушел, а священнику пришлось на протяжении трёх недель приносить извинения и подлизываться, чтобы снова заслужить расположение (начиная с «Иглоголовый, многим людям это нравится, хорош» и заканчивая «Позволь мне исправиться, позволь позаботиться о тебе и показать, как я сожалею»). Но Вульфвуд не был бы Вульфвудом, если бы не дал собственное понятие «грубости». С лёгкой руки искусного переобувщика в воздухе, «грубость» теперь означала «играть с Вэшем, пока тот не начнёт рыдать, вымаливая позволения кончить, а потом не начнёт рыдать, умоляя больше не кончать». Мозолистые пальцы расстегнули пуговицы на пальто Урагана, пока оно не соскользнуло с тела, упав под ноги. — Если мне не изменяет память, — Николас ухмыльнулся, срывая рубашку с Вэша и визг с его губ, — Несколько месяцев назад я по-хорошему просил, умолял тебя помочь мне, когда я был полностью связан, но вместо этого… — Вульфвуд провел рукой, прощупывая мускулистую грудь, — Ты воспользовался мной в трудную минуту. — Я, я… Ты не, это всё было не так, когда… Ты тогда… — заикался Ураган, краснея до невозможности, а Вульфвуд упивался диким взглядом напротив. Обычно Вэш был слегка взволнован, быстро становился нуждающимся, но сейчас в его глазах было что-то отчаянное, уязвимое, даже нервное, а самое главное — что-то безгранично отзывчивое, что усугублялось ограниченностью движений. Вэш всегда реагировал на поддразнивания, на провокации, что заставляли чувствовать себя смущенным и быть просто на пределе, хотя он легко мог пробить Николасом стену, если понадобится. Но сейчас Вульфвуд смотрел не на того Вэша, которого знал. Он смотрел на Вэша с громко бьющимся, как у загнанного зверька, сердцем на Вэша, у которого произошло короткое замыкание в башке из-за того, что он был буквально выставлен на показ обнажённым, буквально стал беспомощным. — Ты оставил меня связанным на холодной, промёрзлой земле… — Вульфвуд наклонился, оставляя нежные поцелуи на челюсти Вэша, наслаждаясь его дрожью при каждом прикосновении губ, — И делал, что вздумается. Я ведь так и не отплатил тебе по заслугам, верно? О, та сладкая, сладкая месть… — Т-ты… — затараторил тот, запинаясь, а его тело жалобно дернулось. Вульфвуд, усыпая грудные мышцы, покрытые шрамами, поцелуями, сел на колени между ног Вэша, — Если ты н-не отпустишь меня, я… Я… — Ты что? — ласково спросил Николас, пытаясь выжечь в памяти сдавленный, потрясенный звук, который издал Вэш, когда он лизнул единственный оставшийся сосок на участке груди без металлической заплатки. Мозг Вэша закоротило, всё ощущалось слишком сильно, тело дрожало, влагалище пульсировало и пульсировало в нетерпении, пока Вульфвуд скользил небрежными поцелуями вниз по шрамированной груди и ласкал пальцами то, до чего не мог дотянуться ртом. — Да ладно, Блонди, чего затих? Останови меня, — насмешливо ухмыльнулся священник, сверкая клыками. Влажные, неаккуратные поцелуи скользили по туловищу и по животу, а пальцы продолжали дразнить сосок, и Ураган застонал, чувствуя, как задыхается от перевозбуждения, как начинает кружится голова, как адреналиновый всплеск «бей-беги» несётся по венам. Вэш отвернулся, ему было стыдно, ноги дрожали от позорного жара в паху, а Николас всё целовал и посасывал область, ведущую от пресса к лобку, спускаясь ниже, пока рот не коснулся ткани штанов. — Я думаю, ты хотел этого, — прорычал Вульфвуд, лаская косые мышцы пресса, что заставило Вэша издать стон и задёргать бёдрами, — Я думаю, ты нарочно дал им так красиво разложить себя. Ты рассчитывал, что я найду тебя, такого… — Нет, я… — отчаянно заскулил тот, но Николас продолжил. — Мой красивый мальчик не мог сам попросить о таком, хотел казаться невинным, будто я не знаю, как обстоят дела на самом деле… — Неправда, я… — Вэш, не ври мне, — проворковал с тошнотворной сладостью Николас, а его тяжелая, широкая ладонь вжалась в промежность Вэша сквозь штаны, нащупывая тепло, — Или я сниму с тебя всё это и найду то, что ты прячешь, м? Большой, липкий беспорядок… — Пошёл ты! — огрызнулся ломаным голосом Ураган, не чувствуя ничего, кроме всеобъемлющего стыда. Вульфвуд ласково ухмыльнулся, хмыкнул и снова поднял руки, чтобы успокаивающе погладить Вэша. — Ты впервые связан, а я чересчур сильно издеваюсь над тобой, прелесть? — в этой насмешке чувствовалась ещё и лёгкая вина. Вэш кивнул, все ещё смотря в сторону, но позволил Николасу продолжить расслабляющие движения по рукам, призванные успокоить блондина. Ладно, может быть Вульфвуд немного увлекся, ведь это действительно был первый раз, когда он играет со связанным Вэшем. Но перед священником уязвимый, податливый, раскрасневшийся, симпатичный мальчик, так можно ли его винить? Николасу пришлось быстро понизить градус, быть милосерднее, чтобы секс не был вычеркнут из программы. Как только загнанное дыхание выровнялось, Вэш расслабился в своих путах. — Наказание не соответствует преступлению! В любом случае, тебе понравилось, как я преподал тебе урок в тот раз. Забудьте, Вульфвуд больше не ведал, что такое милосердие. — А вот этого говорить не стоило, Блонди, — сказал Николас с хищной улыбкой, венка запульсировала у него на лбу, а лицо Урагана моментально стало белее стены. Что ж, он хотя бы понял, насколько сейчас облажался. — Не смотри на меня так! — пропищал он. — Как так? — хмыкнул священник. По одному взгляду было видно, что тот уже пытает Вэша в своих мыслях. — Будто ты собрался сделать что-то! — взвизгнул Вэш, извиваясь в своих оковах. — Заключим сделку, — злобно рассмеялся Вульфвуд, всё ещё стоя на коленях между ног Вэша, — Ни единого звука в течение минуты, и я прекращу дразнить тебя. А не справишься — буду играть с тобой до тех пор, пока ты не заплачешь. — Я не согласен! — зарычал Ураган в ответ, переходя на визг. — А я и не спрашивал, — ухмыльнулся Николас, хватая Вэша за бедра и припадая к тазовой косточке с поцелуем. Вэш едва успел подавить удивленный возглас и начал извиваться, пытаясь привыкнуть к новой порции горячих, влажных прикосновений внизу живота. Минута прелюдий? Он справится, надо просто проглотить все звуки удовольствия. Застыв от удивления в самом начале, теперь Вэш полностью расслабился, выдохнув через нос, и это была его самая большая ошибка, потому что вдруг все нервы будто прошибло электрическим током. Он поперхнулся собственным стоном, тело дёрнулось назад, вжимаясь в стену, потому что чужие пальцы скользнули по грудной клетке. Вэш хотел было огрызнуться на Вульфвуда, но тот лишь цокнул языком и нежно шикнул. — Я просто пересчитываю твои рёбра, нужно убедиться, что они на месте после всех тех побоев. Так на чём мы остановились? — священник начал считать вслух, неторопливо перебирая пальцами снизу вверх, едва касаясь кожи, — Первое, второе, третье… Широко распахнутые глаза полезли на лоб, по всему телу прошла дрожь, Вэш залился краской от ушей до груди, и его попытки закусить губы, чтобы скрыть нервную улыбку, не увенчались успехом. Чем выше карабкался кончиками пальцев Николас, тем больше рвались на свободу ноги Урагана, выгибалась спина, а голову мотало из стороны в сторону. Черт возьми, Вульфвуд и раньше забавлялся таким способом, но прежде Вэш не был связан, а теперь ему просто придётся принять уготованное, каким бы жестоким оно ни было. — У-у, прячешь свою улыбку, здоровяк? Давай, ты сможешь перетерпеть, — Вульфвуд сосчитал каждое рёбрышко, прежде чем добрался до мягкой кожи подмышек, и присвистнул, когда зардевшийся Вэш забился в своих оковах, а слёзы выступили на его глазах. Ураган изо всех сил прикусил себе нижнюю губу, но она всё равно дрожала, — Ха, а ты куда более чувствительный к щекотке, чем я думал. Надеюсь, никто и никогда из тех охотников за головами не прознают об этой самой большой слабости Гуманоидного Тайфуна. Не переживай, время почти вышло! Пять, четыре, три, два… С закрытыми глазами и судорожным дыханием Вэш висел на стене и дрожал. Почти всё, почти справился, почти… — Ах-ха-ха, вот дерьмо, сто-о-о-й! Нх-нх-нет! — закричал он, когда Вульфвуд в последнюю секунду легонько почесал подмышки. — Почти! У тебя почти получилось, Колючка! — с напускным расстройством фыркнул Николас, делая вид, что бранит Вэша за провал. Ураган был сломлен. Он не мог сдержать смех, который начал рваться наружу, и извивался, а пальцы Николаса всё скользили и скользили вверх и вниз по рёбрам. Очки съехали вбок, бедра напряглись, слезы выступили на глазах. — Хва-а-а-тит! Сдаюсь! Я сдаюсь! — Да я тебя почти не трогаю! — пожурил Вульфвуд, не в силах скрыть довольную ухмылку. Священник упивался видом перед собой — Вэш, весь потный, с красным лицом, корчился и трепыхался, редкие слезинки осели у него на ресницах, а брови сошлись на переносице от напряжения, — Знаешь, пожалуй, я оставлю тебя себе. Выражение твоего лица сейчас точь-в-точь, как когда ты кончаешь. — Пошёл к черту! Ха-ах-ха-ха! Я… Я надеру тебе за-ха-задницу! — прошипел Вэш сквозь поток звонкого смеха. — Я хотел быть помягче, но у тебя нет и грамма манер. Ладно, это для твоего же блага… — вздохнул Вульфвуд с поддельным сочувствием. Тут Вэш ощутил, как сердце ушло в пятки, потому что Николас обхватил руками его миниатюрную талию. — Нет! — захныкал Ураган, пытаясь вырвать руки из наручников, — Николас! Пожалуйста, только не это! — Ты слишком милый, красавчик, — ласково рассмеялся священник в ответ. Вэш не успел ответить — чужие пальцы запорхали по его талии, а бедра дернулись вперед в бесплодной попытке вырваться. Он метался и рыдал от смеха, не в силах контролировать свою реакцию. Вульфвуд скользнул руками на мускулистый живот и пощекотал кожу вокруг пупка, и тело Вэша отбросило назад к стене, но прикосновения не оставили его. Ураган ловил воздух ртом, выгибал спину, пытался уйти от щекотки, мотался из стороны в сторону, но Николас непременно возвращался обратно к бокам, заставляя мужчину трястись как осиновый лист. — Чувствую себя извращенцем, но ты действительно такой сексуальный сейчас, такой чувствительный. Ты кончишь, если я продолжу? — лениво пробормотал Вульфвуд, будто вёл светскую беседу, а не смотрел на извивающегося ужом партнера. — Ты, ха-ха-ха, ты, ах, извра-а-щен-нх-нец! Пожалуйста, пре-кра-ти! — Вэш всхлипнул и покраснел ещё сильнее, чувствуя полное отчаяние и требовательную пульсацию между ног, где растеклась горячая скользкая влага. Но Николасу было всё равно, он продолжал щекотать живот Вэша, а тот лишь хрипел от смеха, смаргивая слёзы. — П-пожалуйста! Пожалуйста! Я не могу, не могу, ха-ха, не могу! Я что угодно сделаю, что угодно! — Не будь слабаком! Ты проиграл, так прями свою участь как мужчина! — рявкнул Вульфвуд, на мгновение остановившись, и схватился за пояс штанов. — Нет-нет-нет! Не надо! — закричал Вэш и вжался в стену, чувствуя назойливое покалывание между бёдер, но Вульфвуд схватил их, приближая к себе, и, ругаясь, медленно стянул одежду с Урагана. — Хорош, ты можешь вытерпеть это. К тому же, я ещё не видел твою реакцию на ще… — тут голос священника оборвался, и он крепко схватил Вэша за ляжки, раздвигая ноги в стороны и заглядывая между ними. Все попытки Урагана отбиться и закрыться не увенчались успехом. — Вульфвуд, пожалуйста, я! — Так, что тут у нас, — священник ухмыльнулся, будто волк, загнавший добычу в западню, потому что бельё Вэша было пропитано насквозь, — Как всегда полон сюрпризов, детка. Вэш сгорал от унижения, пока Вульфвуд медленно спускал промокшую одежду вниз, любуясь длинными ниточками смазки, которые тянулись прямо от мокрой раскрасневшейся щели к ткани. Мужчина был возбуждён настолько, что даже пушок на лобке промок насквозь, блестел. — Молишь о пощаде, но, похоже, тебе всё это нравится, — дразня, присвистнул Николас, а Ураган откинул голову в сторону и тут же замер, когда священник провёл костяшками пальцев по киске, пачкая их в липкой жидкости, — Боже, как же ты нарываешься. Буду связывать тебя и играть так каждые выходные. Когда в последний раз ты настолько намокал? — Вэш хотел было возразить, но все слова потонули в хихиканье — кончики пальцев коснулись внутренней стороны его бёдер, и он задрожал всем телом, дрыгаясь из стороны в сторону, вися на собственных скованных запястьях. — Ох, ха-ха, чёрт! П-пх-пожалуйста! Нет! Я же сказал, что сделаю, что угодно, так почему? — смеялся и молил Ураган, ощущая, как нежно царапают внутреннюю сторону бёдер кончики ногтей, и это было настолько мучительно щекотно, что интимные мышцы сжимались непроизвольно, запуская новую и новую волну зудящего желания по киске, — Нх-нхи-хиколас! Прошу! — Но мне так нравится, когда ты кричишь моё имя, дорогуша, — Вульфвуд ухмыльнулся хищно, а пальцы скользнули ближе к тому месту, где бедро Вэша переходило в промежность. Вэш стукнулся головой о стену, вздрогнул, и смех вперемешку со всхлипами наполнил комнату, — Вот что, умоляй трахнуть тебя, и, может быть, я так и поступлю вместо щекотки. — Ты, ха-ха-ха, ты такой мерзавец! — завопил Вэш, когда руки священника метнулись вверх, чтобы вновь пощекотать бока и рёбра, выбивая из того новый приступ хныканья и поток горячих слёз, стекающих по лицу. — Ах-ха-ха, чёрт, извини! — Великолепно, — усмехнулся Вульфвуд, — Ты больше никогда не будешь грубить мне, верно? — Ни-ког-да! Обещаю! Клянусь! Пожалуйста, ну я же извинился! — Тогда ты знаешь, что делать, — сказал Вульфвуд, почёсывая пальцами косые мышцы пресса Урагана, отчего тот начал визжать громче. — Пожалуйста, возьми меня, трахни меня уже! — Хм-м-м, — промычал Николас, сосредотачиваясь на мягком участке кожи между бедром и пахом, — Я подумаю. Вэш захохотал и заорал одновременно, он молил о прекращении, все мышцы напряглись от этой изуверской пытки, все нервы будто оголились и теперь были подвержены непрерывной стимуляции. Такого он раньше не чувствовал, но в животе сладко тянуло, что-то затягивалось в узел, горячая пульсация между ног усиливалась, странное тепло проходило по его влагалищу, и всё это от непрекращающейся щекотки. Он всё умолял и умолял, а голос становился выше и выше, спина всё чаще выгибалась с тем, чтобы снова впечататься в стену, бёдра дрожали. — Умоляю, умоляю, умоляю, пожалуйста, трахни меня, не могу, ха-ха-ха, не могу! Я… Прежде чем он успел осознать что-либо, все конечности напряглись, все внутренности свело от удовольствия, а отголоски щекотки быстрыми, идущими друг за другом волнами, прошлись вверх по позвоночнику, заставляя мокнуть между ног невероятно обильно. Вэш выгнулся, протяжно застонав, ловя воздух и прикрывая глаза. — Я к-кончаю, — заскулил он, а киска сжалась на пустоте, пока оргазм прибивал его к стене и с силой выкручивал все внутренности. Вэш даже не услышал кинутое Вульфвудом «блять, ты реально кончил» и, задыхаясь, пьяно посмотрел вниз сквозь солнцезащитные очки, сдвинутые вбок, на то, как Николас продолжает терзать его нежную кожу одной рукой, а второй сжимает свой собственный член в кулаке. — Прекрати щ-щекотать м-меня! — тоненьким голосом всхлипнул Вэш и закатил глаза, прежде чем вторая волна оргазма пронзила его нутро, посылая горячую пульсацию по телу. — Такой чертовски сексуальный, мне всего-то и нужно, что поиграть с тобой, и ты уже кончаешь. Поверить не могу, что ты такой горячий, — низким тоном произнёс священник, яростно вбиваясь в свой кулак и наполняя оттого всю комнату звуками хлюпающих шлепков. Что-то мокрое каплями легло на бёдра Вэша, и у того не было ни секунды на передышку или осознание происходящего — руки снова закружили по беззащитным бокам, выбивая очередной стон и порцию хныканья из Урагана. — Пожалуйста! П-ха-ха-ха, Николас, пож-жа-жа-халуйста! Хватит! Трахни меня! — захрипел он, и тело обмякло, лишь слабо подрагивая в оковах. Вэш был в состоянии желе, когда руки покинули его, но он всё ещё по инерции хихикал, — Не-нха-вижу тебя! Вульфвуд поднялся, схватил Вэша за челюсть и поцеловал, проникая языком вглубь рта. — А я, блять, люблю тебя. Поверить не могу, что ты кончил. Такой чертовски сексуальный… — издав стон и отстранившись, прорычал Николас. — Ты смеёшься надо мной! — послышался слабый скулёж в ответ, и Вульфвуд, потираясь щетинистыми щеками о лицо Вэша, расцеловал его. — Не смог бы, даже если б захотел — это было охуительно горячо. Господь Всемогущий, ты что-то с чем-то. Кстати, от чего ещё ты можешь кончить? — Если бы ты меня освободил, я бы так сильно кончил, что… — но ответ потонул в новой порции визга, потому что Николас ущипнул оголённые бока. — Но не будем забегать вперёд. Нам ещё предстоит сделать кое-что. В конце-концов, ты так мило умолял меня, не могу же я игнорировать твои просьбы? — перебил священник, и у Вэша не было и шанса на подачу протеста. Николас развёл ему ноги шире и потёр ладонью разгоряченную киску, — Тебе же было мало, так, детка? Не было. Но Вэш только и смог, что прикусить губу. Оргазмы, которые он испытал, были очень интенсивными, но вместе с тем какими-то странными. Они лишь усилили желание продолжить вместо того, чтобы ослабить его, и капающая на пол влага была тому лишь подтверждением. — Я обо всём позабочусь, — увещевал Вульфвуд, пока Ураган трясся в своих путах и заглатывал два пальца, которые священник проталкивал ему в рот. Он обсасывал их, водя языком, и пьяно смотрел своему мучителю в глаза, — Вот так, — наклоняясь, похвалил Николас и снова усыпал своего любовника дождём поцелуев, но на этот раз жертвой оказалась шея, и чрезмерно щекотное ощущение заставило Вэша заскулить сквозь пальцы, затыкавшие ему рот. Вульфвуд снова расцеловал лицо Урагана, вынимая пальцы, но язык последовал за ними, и Николас аккуратно прихватил влажную мышцу. Вэш пыхтел, слюна начала капать на подбородок. — Пытаешься свести меня с ума своим нуждающимся взглядом? — прорычал Вульфвуд, а Вэш самодовольно кивнул, слыша усмешку в ответ и получая грубую хватку на своей челюсти, — Нарываешься, — Николас тряхнул голову Вэша, и тот был бы рад кольнуть в ответ, но ноги рот снова отказался слушаться, потому что чужие пальцы скользнули по щели между ног, выбивая томный долгий стон. Они продолжили двигаться вверх-вниз по клитору, по каждой складочке, пробираясь ко входу во влагалище. — Умничка, — с ухмылкой на лице Николас ворвался в щёлку, заставляя скованного мужчину трепыхаться, бороться, откидывать голову назад и жмурить глаза от распространяющегося приятного ощущения по телу. Вэш зашипел — пальцы вошли по основание, в самую глубину, но не давали полноценного удовлетворения, не давали утолить этот безумный голод. Теплая жидкость текла на ладонь Вульфвуда с каждым медленным, глубоким толчком пальцев внутрь и с каждым потиранием ладони о клитор. — Ох, — выдохнул Вэш, его утягивало в глубокий мокрый поцелуй снова, а пальцы вбивались в киску всё быстрее и быстрее. Вскоре ноги задрожали, бёдра задёргались, хаотично насаживаясь на пальцы, в глазах побежали звёздочки от головокружения, а скулёж наполнил комнату. — Верно, ты никуда не денешься, просто примешь свое положение. Примешь хорошо и покорно, — разорвав поцелуй и задыхаясь, прорычал священник, впиваясь глазами в пьяное разомлевшее лицо напротив. — Ник… — застонал Вэш, ощущая как скручивает все внутренности и как киска буквально сгорает от возбуждения, а новый оргазм неизменно приближается, хотя он и так был почти на пределе. Гремя наручниками, он сжимал и разжимал кулаки каждый раз, когда с влажным шлепком Николас стимулировал комочек нервов и безудержно трахал пальцами. — Играешь в недотрогу, — хрипло заметил Вульфвуд, утыкаюсь носом Вэшу в лицо, — Не можешь просто быть хорошим мальчиком, всегда надо подразниться. — Д-да как ты смеешь? Я хороший… — собрав последние силы, кинул возмущённо Вэш и тут же снова потерялся в удовольствии. — Да ну? — оскалился священник, — Тогда покажи мне, красавчик. Покажи, каким хорошим ты можешь быть. Ты кончишь как следует на моих пальцах и будешь кончать, пока я не скажу прекратить. — О-о, чёрт, я близко! — Ураган запрокинул голову, всхлипывая, пока все тело ныло от желания, а Вульфвуд вбивался в него, наполняя влажным хлюпаньем всю комнату. Вэш снова заметался, сжался на пальцах, чувствуя насколько он близко, невыносимо близко. — Кончи для меня, — проворковал Николас, а Вэш стиснул зубы и издал вопль, когда его влагалище сомкнулось на пальцах. Оргазм обрушился, захлестнул волной, превращая тело в бескостное нечто, но Вульфвуд продолжил дразнить сладкое место внутри так тщательно, что у Вэша потемнело в глазах. — Я к-кончил, кончил, Ник, стой, остановись! — задыхался и рыдал Вэш. — Попробуй остановить меня, Блонди, — Вульфвуд ухмыльнулся, и глаза Вэша вновь закатились, а бёдра задрожали, когда жгучее удовольствие снова разошлось потоком по низу живота. — Не могу, не могу, не могу! — Ураган содрогался и плакал, ведь вся кровь хлынула из его головы прямо к паху, и он снова пережил оргазм. — Можешь и кончишь, — сладко сказал Вульфвуд, нежно поглаживая истерзанный бугорок нервных окончаний внутри и заставляя тем самым прикованного мужчину задыхаться от чрезмерной стимуляции. Тот просто больше не мог кончать, не мог. Он не мог, но… Но тут Вульфвуд пощекотал свободной рукой талию Вэша, и тот закричал, сжимая мышцами своей киски пальцы и забрызгивая живот священника тугой струей, отчаянно при этом вырываясь из металлических креплений на стене. — Вот так, хороший мальчик. Давай, отпусти себя и обкончай тут всё, — зарычал Николас, наблюдая, как горячая жидкость стекает по его телу, впитываясь затем в материю брюк. — Я умру, — чуть придя в себя, захныкал Вэш, ощущая как по его талии всё ещё скользят пальцы лёгкими, но щекотными касаниями. — С тобой всё хорошо, я рядом, — ласково шикнул Вульфвуд, пресекая скулёж и жалобы, а затем потянул Вэша к себе так, что бóльшая часть веса тела Урагана перешла на лопатки, прижатые к стене. — Боже, о, Боже, — глаза Вэша снова заволокло слезами, когда самым кончиком истекающего члена Николас проехался по киске. — Вот так, мой Ангел, — засмеялся священник, делая неглубокие, легкие толчки, сантиметр за сантиметром проскальзывая в судорожно сжимающийся тугой жар. — Я не могу больше кончать! Не могу! Не могу! — безнадёжно и безрезультатно попытался вырваться Вэш, хлюпая носом. — Ох, детка, прости конечно, но как ты собрался меня остановить, м? — приторно прошептал Вульфвуд, хватая Урагана за челюсть и заставляя замолчать, прежде чем полностью войти внутрь на всю длину. Голова Вэша, словно кукольная, слегка покачивалась при каждом толчке, и он жалобно просил о чём-то, пока патока, сваренная из гормонов и желания покрывала ему мозг, а член Николаса затаскивал его на вершину оргазма вновь. Сам же Николас склонил голову поближе к плечу Вэша, посасывая и покусывая оголенную кожу. — Щекотно… — Ураган всхлипнул, беря член Вульфвуда в тиски своими мышцами между ног и выбивая из того тем самым шипение. Николас отстранился и крепко сжал Вэша вокруг бедер. Тот с красным, залитым слезами лицом, ошеломленно и изнемогая от пульсации между ног посмотрел на священника. Николас входил и выходил медленно и каждый раз под новым углом, так что Вэш задыхался и постанывал — неторопливые движения верно утягивали его на край снова. — Я… Я, я! — заскулил он, слепо умоляя неизвестного кого неизвестно о чем, и снова его глаза закатились, когда оргазм прошил всё тело. Рот открылся в безмолвном крике, голова опустела, а удовольствие всё разливалось и разливалось по телу без остановки. Вэш кончал, кончал и кончал. Николас начал легонько царапать мягкую кожу внутренней стороны бёдер Урагана, и тот распахнул глаза, являя священнику дикий животный взгляд. Комнату пронзило визгом, щекотка словно молния прошила тело, киска вновь сомкнулась на члене Николаса. — Блять, я не думал, что ты можешь быть таким узким, — чуть не кончив, прохрипел Вульфвуд. — Нет-нет, не надо больше! Умоляю, пожалуйста! Я не могу больше, стой, остановись, стой-стой-стой! — Вэш еле сфокусировал свой взгляд на напарнике сквозь слёзы и съехавшие солнцезащитные очки и взмолился. — Заставь меня, — зарычал Вульфвуд в ответ, и Вэш забился в наручниках, выгибая спину и забрызгивая Николаса прозрачными каплями того, что осталось в нём. Ураган почувствовал, как реальность медленно уплывает, а мир вокруг темнеет, но ему предстояло ещё вдоволь наплакаться, бормоча бред сквозь непрекращающуюся стимуляцию, потому что Николас выжал из него ещё два оргазма, прежде чем позволил, наконец, повиснуть на стене. — Блять, у меня есть кое-что для тебя, — прохрипел священник, обдавая внутренности Вэша горячим семенем, а тот покраснел и закусил нижнюю губу, чтобы сдержать хныканье, и отрубился. Николас снял наручники — Ураган чуть не рухнул на пол. — Блонди? — выругался Вульфвуд, выставляя руки вперед и ловя Вэша.

***

Очнувшись, Вэш застонал — ноющая боль запульсировала в животе, стоило ему разогнуться. Он сидел на бархатном кресле в комнате, чем-то напоминающей отделение рулевого отсека. Николас же расположился на соседнем кресле, закинув ноги на стол и попыхивая очередной сигаретой. Услышав копошение, он развернулся, усмехаясь. — Утречка, спящая красавица. — Чёрт возьми, — борясь с головокружением, Вэш, наконец, сел, — Как долго я был в отключке? — Часок, — как бы между прочим ответил священник, отхлебывая пиво из найденной на кухне бутылки. Вэшу тоже было предложено выпить, и тот взял напиток, осушая бутылку до дна. — Каков план? — Ураган вытер рот тыльной стороной ладони. — Ну, судя по новостям, скоро нагрянут федералы. У нас есть двадцать минут, чтобы исчезнуть. Тяжело вздохнув, шаткой походкой Вэш проследовал за Николасом к грузовому отсеку, где они выбрали себе сносный автомобиль. — Ты за рулём, — недовольно пробурчал Вэш, заваливаясь на пассажирское сиденье и проваливаясь в сон. Через какой-то километр пара, наблюдая, как подъехали к пустынному пароходу служебные автомобили, остановилась ненадолго, а затем отправилась дальше. Так и ехали они в гробовом молчании, пока Вульфвуд не кашлянул, прочищая горло, и не заговорил будничным тоном. — Знаешь, мне тут интересно, от чего ещё ты можешь… — Заткнись! Заткнись-заткнись-заткнись! — залепил себе Вэш ладонью по лицу в ответ, а затем вымученно замычал, — Тебе мало того унижения, что я испытал сегодня? — Эй, вообще-то, это было невероятно горячо, и не сказал бы, что тебе не понравилось… — Я сейчас из машины выкинусь, — проворчал Вэш, приоткрывая дверь, но Вульфвуд вдруг зашипел, резко дергая руль в сторону, и сила инерции захлопнула дверь обратно. — Понял, понял! Хорошо, у нас будет спокойная, тихая поездка. Попробуем добраться до следующего города до захода солнца. Действительно прошло шесть спокойных, тихих минут, прежде чем Вульфвуд пробормотал себе под нос: — Теперь ты будешь возбуждаться каждый раз, как я буду щекотать тебя? — Ненавижу, — застонал Вэш, впечатываясь в приборную панель лицом. Конечно будет.