NSFW Vashwood

Резкий звук пощёчины разрезает воздух, и Вульфвуд упивается видом под собой.

***

Вообще, это должен был быть перепихон, потому что пара слишком вымоталась из-за долгой поездки. Так что когда двое, наконец, ворвались в номер гостиницы, их рты сразу слились в жадном поцелуе, а сами они рухнули на кровать. Вэш, крупный и высокий, был посажен на колени Николаса, будто на идеальное кресло, созданное исключительно для Гуманоидного Тайфуна. Сбрасывая верхнюю одежду вниз и являя тем самым то плечи, усеянные шрамами, то волосатую грудь, едва прикрытую расстегнутой рубашкой, пара быстро целовалась и не могла насытиться. Вэш, на котором красовались оранжевые очки, упал спиной на кровать, но его задница все еще лежала прямо на коленях Вульфвуда, а ноги были широко расставлены по бокам. Рукой-протезом он схватил Николаса за рубашку, мягко потянув на себя, чтобы вновь слиться в поцелуе, и тот с радостью ответил, вторгаясь языком в рот и оставляя ощущение покалывания от своей щетины на коже. Вэш намеренно сильно прикусил нижнюю губу — Николас замер и широко открыл глаза. Да, всё как он любит. Когда Ураган разжал зубы, Вульфвуд ухмыльнулся, слегка отстранившись, а затем обхватил лицо Вэша рукой и провел большим пальцем по его губам. — Сегодня ты решил показать характер, прелесть? Будешь плохо себя вести? — Вэш лишь ухмыльнулся в ответ, зубами вцепившись в большой палец Вульфвуда и удерживая тот в заложниках, прежде чем отпустить, — О-о, понятно. Должен ли я тебя наказать? — жадно рассматривая мужчину, спросил Николас. — И как же ты это сделаешь? — ответил игриво Ураган, и не успел даже среагировать. Ладонь Вульфвуда впечаталась в щёку. Не сильно, но достаточно, чтобы кожу начало ощутимо жечь. Вэш склонил лицо в сторону и медленно моргнул, прежде чем решительно поднял голову и посмотрел на священника. В полной тишине он неуклюже скатился с кровати и, словно робот, вышел за дверь, оставляя Вульфвуда одного недоуменно пялиться в никуда. Через полминуты Вэш снова вошел, мягко забрался на кровать, взял священника за плечо, уложил его точно в том же положении, в котором был он сам, и дал тому такую же затрещину. — Какого чёрта?! Что это было?! — рявкнул Вульфвуд, сжимая футболку Вэша кулаками. — Драка, между тобой и мной, — абсолютно невозмутимым тоном ответил Ураган. — Это шутка такая? — священник никак не мог уловить логику в сказанном. — Не знаю, тебе вот смешно? — ответил Вэш тоном, от которого мороз пробирал по коже. — Это… — пробормотал Николас, пытаясь подобрать слова, — Многим людям нравится, когда им дают пощёчины, только не говори, что ты разозлился, Игольчатая башка! Это же прелюдия! — А! — внезапно оживившись, сказал Вэш, — Это всё меняет! — и поднял руку снова, замахиваясь, но священник оттолкнул его. — Прекратишь ты или нет?! — рыкнул Вульфвуд. — Прелюдия, Николас! Это же прелюдия! — передразнил с сарказмом Ураган. Так и ушли они спать, неудовлетворённые и недовольные. А всю следующую неделю Вульфвуд, как образчик упрямства, дразнил своего партнёра: «Иглоголовый, многим людям такое нравится, хорош уже» или «Моя принцесса всё еще зла?». Но Вэш был непреклонен. К началу второй недели всё вроде встало на свои места: они снова обедали в закусочных вместе, целовались в укромном уголке бара, пока никто не видел, а пока не видел сам Вэш, Николас хватал его за задницу. Однако любые попытки перевести дело в спальню заканчивались полным провалом. — Эй, ну хватит упрямиться, я же извинился, ладно? — ворковал Вульфвуд сладко, но безрезультатно. На третьей неделе Вульфвуд достиг терминальной стадии недотраха, отдающегося болью в яйцах, и самоуважение покидало его каждый раз, когда он видел гибкое, под стать греческой скульптуре мускулистое, выгибающееся тело Вэша, уворачивающееся от пуль. Видел эти руки и ноги, скрывающиеся от выстрелов в укрытии. Эти широкие мощные плечи, прижатые к его собственным, когда они стояли спина к спине, открывая огонь в сторону наступающих головорезов. И вместо того, чтобы следить за показаниями счетчика топлива на мотоцикле, когда они с Вэшем ехали в очередной город через пустыню, Николас сходил с ума от желания, обещая вот-вот взорваться от постоянных мыслей о сексе и от напомнившем о себе сосательном рефлексе. Бензин был почти на нуле, а солнце почти зашло за горизонт, когда священник наконец увидел вдалеке обветшалую заправку примерно в часе езды. В тот день было невыносимо жарко, и Вэш ехал в коляске без куртки, лениво развалившись от усталости, когда Вульфвуд вдруг сказал, крича сквозь шумный поток ветра, что они делают остановку. На заправочной станции не было людей, но зато был автомат, который за несколько монет выплевывал ровно столько топлива, сколько требовалось до конца пути. Ураган вышел из коляски, разминая свои длинные ноги, и облокотился на мотоцикл, наслаждаясь пейзажем уходящего за горизонт солнца и прохладным лёгким ветерком. Тут Вульфвуд подошел к нему сзади и куснул за загривок, заставляя тем самым Вэша подпрыгнуть и резко обернуться. — Эй! — хотел было начать Вэш, но Николас обвил своими руками талию Урагана и крепко обнял. — Какой красивый вид, — застенчиво пробормотал Вульфвуд, вжимаясь носом в шею перед собой, пока Вэш упрямо фыркал в ответ. — Больше не в состоянии себя контролировать, да? — спросил Ураган, резко ущипнув Вульфвуда за щеку, и тот, отбиваясь, зашипел. — Этот презренный грешник не может доказать, что он встал на путь истинный? — лукаво воскликнул Николас, — Господь явил себя и указал мне на грехи мои, неужто не послушаешь слов раскаяния, Ангел? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Просил? Умолял? Вульфвуд упал на колени, схватив Вэша за бёдра и уткнувшись носом в край футболки в том самом месте, где полоска пушковых светлых волос шла от пупка ниже, а сам Вэш от неожиданности чуть не споткнулся, но вовремя оперся бёдрами о мотоцикл. Мурашки побежали по его спине. — Прелесть, молю, дай загладить вину, дай позаботиться о тебе и показать, как сильно я сожалею… — прошептал Николас тихо и безгранично ласково, смотря на Вэша сквозь полуприкрытые веки, и тот, закусив губу, почувствовал, как напряглись бёдра в попытке сдержаться и не податься назад. Вэшу тоже нелегко дались эти три недели воздержания, поэтому он снисходительно посмотрел на Вульфвуда, но священник продолжил прежде, чем Ураган успел произнести хоть слово, — Дай шанс сделать всё правильно, ведь ты был так обделен вниманием, — прорычал Николас между горячими поцелуями, которыми он усыпал тазовые косточки Вэша, торчавшие из-под ткани трусов. — Ты самый настоящий засранец, — фыркнул тот. — Так и есть, — покладисто сказал Вульфвуд, прерывая поцелуи и намеренно предавая своему тону преувеличенное отчаяние, — Я влюблённый в тебя засранец… Нуждающийся в тебе засранец… Засранец, который не может провести и минуты вдали от тебя, который хочет слышать, как ты кричишь, или… — Ты невыносим! — Вэш заскулил, чувствуя разливающееся внутри тепло, когда Николас, не отводя лукавого взгляда с мужчины напротив, прикусил особенно длинный шрам на животе. — И ты вынес достаточно, Ангел, — оскалился Николас, демонстрируя клыки и подхватывая зубами пуговицу на штанах. Расстегнув её, он переключился на язычок молнии и потянул его вниз, раскрывая ширинку. Вульфвуд спустил штаны с ног Вэша, осыпая покрытые шрамами бёдра нежными поцелуями и посасываниями. Ураган резко втянул воздух ртом, ерзая, а мурашки пробежали по его позвоночнику, в то время руки слепо тянулись, чтобы ухватиться за мотоцикл для поддержки, — Не могу смотреть, когда с тобой обращаются не должным образом. Я здесь. Дай мне сделать всё, чтобы показать, как же мне жаль, как же я сильно скучал по твоему телу, извивающемуся подо мной, — прорычал священник. — Я просто не люблю боль, — проворчал себе под нос Вэш, все еще раздраженный оплошностью Вульфвуда, совершенной несколько недель назад. Священник просунул пальцы под резинку нижнего белья, медленно стягивая его сантиметр за сантиметром и целуя каждый оголенный участок кожи. — Что, если я покажу тебе, как тебе может быть хорошо, м? Моё персональное извинение. Пожалуйста, красивый мой. Пожалуйста… — хитро сказал Николас, покусывая косые мышцы пресса Вэша, а тот оттого пуще покраснел, и тело его разгоралось всё сильней, несмотря на прохладный вечерний ветерок, ласкающий кожу. Электрический разряды словно пронзили живот Урагана, когда Вульфвуд облизал его обнажённую киску, и тому пришлось снова удерживать себя на месте, чтобы не споткнуться. Вэш подавился собственным стоном, сильнее вжался в мотоцикл позади себя и смотрел на Николаса прямо между своих бёдер сквозь соскользнувшие к низу носа очки. — Ты такой подлиза… — прошипел Вэш, хотя его суровость медленно, но верно сходила на нет. — О, я могу отлизать тебе, если позволишь, — Вульфвуд ехидно улыбнулся, утыкаясь носом в покрытый волосами лобок, в то время как его губы в паузах между словами скользили по жарким складкам Вэша, — Я знаю, что мне не дóлжно вкушать запретный плод, но, пожалуйста, я так сильно хочу попробовать тебя на вкус, пожалуйста, мне это нужно, я заставлю тебя чувствовать себя хорошо, если только ты позволишь, пожалуйста… Николас пронзительным взглядом тёмных глаз смотрел прямо в небесно-голубые глаза напротив и не разрывал зрительный контакт, а его язык медленно выскользнул изо рта, двигаясь вперед, чтобы ублажить мокрую киску, но вдруг завис всего в миллиметре над липкими теплыми губами, дразнясь, и Вэш нетерпеливо простонал, болезненно наблюдая, как язык Вульфвуда был так издевательски близко и так издевательски далеко. Горячая пульсация прошлась по промежности, когда бёдра Вэша содрогнулись в ожидании прикосновения, которого так и не произошло. — Пожалуйста? — взмолился Вульфвуд с бóльшим напором, делая еще один призрачный круг около уязвимого места, но, как и секунду назад, ничто не коснулось нуждающейся щели Вэша. — Я… Ты… — пролепетал Ураган, чей мозг уже заполонило желание, а тело в напряжении просило большего. — Дай мне шанс сделать всё правильно, Ангел. Избавь меня от лукавого и прочей херни, — Вульфвуд бесстыдно увещевал Вэша, словно искусный актёр, выводя пальцами круги по коже там, где ляжки переходили в бёдра, — Я сделаю всё, что угодно, чтобы тебе было хорошо, чтобы показать, как я скучал по твоему телу, как я виноват перед моим мальчиком. Николас оставил поцелуй прямо над клитором, и Вэш завопил, прикусывая губы, а судорога удовольствия пронзила весь пах. Ураган отчаянно закивал головой, смотря на священника перед собой сквозь очки и чувствуя, что пути назад нет, ведь желание, словно поток воды, уже сносит его плотину стойкости. Вульфвуд схватил Вэша за бёдра и раздвинул их шире, глядя прямо в леденцовые глаза и размашисто лизнул пылающую от возбуждения киску, упиваясь вздохами и ахами трясущегося партнера. Он лизал снова и снова, медленно, влажно проводя языком по мокрой щели, а Ураган лишь резко, прерывисто выдыхал, держась за мотоцикл руками, потому что его слабеющее тело могло сдаться в любой момент. Николас схватил подол футболки Вэша и поднес к его рту, обнажая тем самым мускулистый торс, и тот зажал ткань между зубов, а священник продолжил упиваться как соками, струившимися у Урагана между ног, так и видом самого Урагана в сумерках наступающей ночи — румяным лицом, растрепанными и разлетающимися от ветерка волосами, блуждающими туда-сюда глазами, которые так отчаянно пытаются оставаться открытыми, несмотря на невозможное удовольствие, напрягающимся от каждого мазка языка по клитору животом. Вэш запрокинул голову, издавая громкие стоны сквозь зубы, сжимающие футболку. Вульфвуд обхватил губами чувствительный бугорок клитора и застонал с упоением, будто он впервые за три недели вкусил пищи, а бёдра Урагана дернулись вперед, и очередной приглушенный стон вырвался, когда мозолистые пальцы невесомо проехались по соску. Шумные звуки сосания и непристойные, преувеличенно-голодные стоны сгорающего от желания Вульфвуда наполнили воздух, и Вэш краснел оттого еще больше. Он посмотрел вниз на священника между его ног и встретился с тем глазами — узел в животе затянулся сильнее, возвещая скорую разрядку. Он запачкал слюной всю футболку, зажатую между зубами, теплая пульсация в промежности смешивалась с приятным покалыванием от пощипывания соска грубыми пальцами, вдохи всё чаще чередовались с выдохами, рассудок уходил, а Николас всё ритмичнее качал головой, вылизывая каждый уголок. И вот Вэш весь сжался, хрипя во влажную ткань и чувствуя наплыв сладкого удовольствия, когда кончики пальцев прошлись по вставшему соску в очередной раз, и кончил, бормоча что-то, пока Вульфвуд с жадностью глотал всё, что потоком вытекало из возбуждённой дырочки. Ураган закричал и затряс головой, пытаясь отвести бёдра назад, но Вульфвуд следовал каждому его движению, обхватывая руками Вэша и прижимая его к мотоциклу, и продолжал смаковать сладкий нектар. Николас обмочил пальцы в скопившейся в складочках влаге и, пока Вэш трясся, одним движением вошёл указательным внутрь влагалища. — О-о, боже, это… — послышалось хныканье, но Николас всё-равно погружал палец внутрь, а затем, не теряя и минуты, подключил и второй. Вэш простонал, сжавшись внутри, потому что было слишком, слишком хорошо и отдёрнул Николаса за волосы. — Я показываю, как сожалею. Дай-ка мне ещё немного поизвиняться, — тяжело дыша и рассматривая мужчину перед собой хищным взглядом, утробно, но вместе с тем с притворной невинностью, рыкнул Вульфвуд. И снова всосал нежный бугорок ртом, втрахиваясь пальцами в уязвимое место внутри. Глаза Вэша закатились, его покрытые шрамами плечи вздрогнули, руки вцепились в волосы цвета воронова крыла, а ноги разъехались, скользя по песку. Мышцы сомкнулись на пальцах, не замедляющих своих движений, и Вэш снова почувствовал приближающийся оргазм — живот напрягся, а сам он хватал кислород, удерживая подол футболки. Свободной рукой Николас помог Урагану окончательно осесть на песок с широко расставленными ногами, а затем наклонился ниже, сгорбившись, чтобы не упустить пульсирующий клитор и тугую дырку ниже. Ноги Урагана, покрытые шрамами, теперь раскинулись по обе стороны от головы Вульфвуда, а сам Ураган извивался, судорожно открывая рот. — О-ох, чёрт-чёрт-чёрт! Ох, чё-ох-чё-ёрт! — закричал он. Наслаждение охватило всё нутро, заполнило сердце, заставило выгнуть спину, поджать пальцы ног. Вэш задыхался, обдавая щетинистый подбородок и шею Вульфвуда горячим потоком влаги, а руками хватал того за волосы. Но Николас не прекратил, он вновь прильнул к желанному бугорку между ног, поглаживая пальцами сладкое место внутри, заставлявшее мужчину перед ним улетать на небеса — Вэш захлопал рукой по коляске мотоцикла в попытке вымолить пощады, но задыхался и потому не смог выдавить из себя ни слова. — Я… Я, — протянул Вэш, зажимая голову священника между ног от силы ощущений внизу живота. — Вульф… В… Вульфвуд медленно вынул пальцы, чмокнул клитор у самой верхушки, позволил Вэшу, наконец, обмякнуть, а сам поднялся между его ног. Металлическая рука резко схватила цепочку распятия священника и потянула того на себя, чтобы слиться в обжигающем поцелуе. Удивлённо Николас приподнял брови, но быстро ответил на поцелуй, скользя языком в рот Вэша, и застонал, ощущая как смешивается со слюной нектар киски Урагана. Член ощутимо запульсировал в штанах — Николас нуждался, нуждался в том, чтобы оказаться внутри Вэша. Оказаться в этих гладких и тесных от воздержания стеночках. Ощутить, как сильно тело Вэша соскучилось по нему. Вульфвуд прервал поцелуй и оставил ряд укусов от подбородка к мочке, от мочки к шее и вниз по горлу к месту, где начиналось плечо. Вэш прерывисто замычал. — Я опять сделал тебе больно, детка? — с деланным волнением поинтересовался священник. — Не смейся надо мной. Ты вроде как извинялся, — цепляясь за тёмные волосы, отчитал того Вэш. — И разве я плохо извиняюсь? — рыкнул Вульфвуд, отстраняясь. Он расстегнул и сбросил пиджак, самодовольно подмечая, как Вэш не может отвести взгляд и снимает свою футболку. Вульфвуд хотел было согнуться и вновь приступить к делу, но его остановили — ботинок Вэша плотно вжался в грудь, так что теперь и грязь, и песок размазались по волосатому телу. Он посмотрел вниз на препятствие на своей груди, а затем снова на Вэша. Тот жадно окинул священника взглядом, приподнявшись на локтях. Его покрытая шрамами накаченная грудь, живот, бёдра, всё, вплоть до раскрасневшейся вагины, было выставлено на показ. Ураган прищурился и хмыкнул. — Пока не знаю… — протянул игриво Вэш, одним плавным движением встав на колени лицом вниз и задницей кверху, приспустил свисающие штаны ещё ниже и кинул пьяный взгляд на Николаса, а у того от открывшегося вида предсемя намочило нижнее белье. — Блять, детка, — захрипел Вульфвуд, хватая Вэша за бёдра и, не теряя ни секунды больше, лизнул тугой ободочек мышц ануса, выбивая из мужчины порцию стонов, — Мне ещё за столько предстоит принести извинения, не так ли? Спасибо Господу милосердному, что ты у меня такой терпеливый. Николас порхал языком по кольцу мышц, чувствуя, как они судорожно сжимаются, посылая импульсы в разгоряченную киску. Большими пальцами он раздвинул половые губы, и теперь горячая дорожка слюны стекала с задницы Вэша вниз, к щели. Ураган зашипел и пальцы его ног сжались, когда язык Вульфвуда, пройдя ещё раз по плотным мышцам, проник внутрь. И вновь умиротворяющее и расслабляющее тепло разлилось по телу. Вэш начал подмахивать бёдрами, насаживаясь на язык — Вульфвуд проник большим пальцем внутрь влагалища и задал неторопливый темп, а указательным потирал заласканный клитор. Теперь Николас языком ублажал задний проход, одним пальцем, идеально согнутым, чтобы измываться над затраханным местом внутри киски, толкался в жаркую тесноту, а другим тщательно кружил над опухшим комочком нервов, а Вэш скулил с каждым движением, проделываемым сзади, держась за мотоцикл. Удовольствие кипело внутри него, отчаянно бурлило в животе, он сильнее стонал и ещё сильнее подавался бёдрами назад. Вульфвуд почувствовал, как сжимаются влажные стенки вокруг его пальцев, и удвоил усилия. Тут Ураган зажался, продолжая насаживаться на пальцы и язык сзади, его глаза закатились, он закусил губу, плавный оргазм прокатился по его телу, проходя по всему позвоночнику, и липкая горячая влага хлынула из него, стекая по бёдрам. Вульфвуд лизнул Вэша по расселине ягодиц последний раз, прежде чем отпустить и вытереть свой мокрый рот тыльной стороной ладони. Вэш будто превратился в желе. С поднятой вверх задницей он пьяно застонал, когда Николас начал пристраиваться сзади, а громкий звук расстегивающейся ширинки прорезал воздух. Всегда готовый к использованию пузырёк со смазкой пригодился и сейчас — священник извлёк его из кармана пиджака и распределил жидкость по своему члену. — Чувствуешь, как я сожалею? Видишь моё покаяние? — зарычал Николас, упираясь головкой члена в щель Вэша, — Позволишь сделать всё, как надо, прелесть? Позволишь своему сердцу простить меня? Вэш взглянул на Вульфвуда через плечо, вспыхнув алым румянцем, прежде чем он протянуть обе руки назад, раскрывая себя получше для Николаса. — Извинись как в последний раз, — и Вульфвуд постарался сделать всё возможное, чтобы запомнить этот момент навсегда: выгнутая спина, раскрытая руками киска, призывное желание. Он грязно выругался, погружаясь в тесноту, которая сжимала член так, будто цеплялась за жизнь. — Блять, и как только я оказался с таким великодушным Ангелом, а? Как же ты можешь простить меня? — прошипел священник, яростно вбиваясь в Вэша и выбивая из него рваные стоны, — Каждый блядский день буду молить тебя о прощении, красавчик, каждый, блять, день я буду вставать на колени ради тебя… Вэш издал сдавленный стон, ведь Вульфвуд вбивался так, будто карает, наказывает за что-то, и ничто не удерживало его от глубоких толчков внутрь, так что Ураган, которого трахали, как никогда прежде, только и мог, что отчаянно прыгать на члене. Влажные, резкие шлепки наполнили воздух, мышцы киски сжались вокруг члена Вульфвуда, словно пытались подоить его сполна. Вэш пьяно пробормотал что-то, и Николас заворковал, вбиваясь ещё сильней: — Я буду молить тебя, я буду стараться, что угодно сделаю, пожалуйста, прелесть, пожалуйста, пощади меня, — Николас вонзился зубами в загривок Вэша, а тот рыдал и отчаянно насаживался на член Николаса. Пульсация желания наполнила всё тело, и волна оргазма захлестнула Урагана, сбивая с ног и утаскивая всё глубже. — М-мне хорошо! — руки Урагана метались в поисках опоры, ногти скребли по краске мотоцикла. — Вот так, — прорычал Вульфвуд. Капли пота стекали по его лбу, очерчивая изгиб скулы и скользя дальше по шее вниз, теряясь, наконец, в волосах на груди. — Получай удовольствие благодаря мне, чертову грешнику, твоему чертову грешнику. Вэш громко завопил, прижавшись лицом к прохладному металлу коляски. С каждым толчком он был все ближе и ближе к краю. Тепло затопило Вэша до кончиков пальцев на ногах, сознание и мысли застряли в меду удовольствия, а знакомое щекотное ощущение прошлось по животу. — Могу я тебя заполнить, красавчик? Можешь сделать одолжение и поорать на моем члене? — прошептал Вульфвуд на ухо Вэшу, наваливаясь на того всем телом. — Да, — всхлипнул Вэш хриплым голосом, содрогаясь, — Да, да, да, Ник, да! Рука Николаса скользнула ниже — пальцы вновь стали поглаживать клитор, и это стало последней каплей. Вэш закричал, его ногти царапали по металлу мотоцикла, киска сокращалась судорожно, тем самым выдаивая из члена Николаса всё без остатка. — Блять! — зарычал священник, выходя из Вэша с влажным хлопком и рисуя нитями семени, без остановки вылетающими из члена, узоры на ягодицах и спине напарника. Это было так хорошо, так жарко, будто тело горело изнутри. Вэш дёрнулся, и новая струя полилась по коже ног, охлаждённой вечерним ветром. Рухнув на землю, Вэш все-таки нашёл в себе силы приводняться на локтях и обернуться на Вульфвуда. Тот тяжело дышал, сидя на коленях, а его член блестел от прозрачного нектара, подаренного Вэшем. Николас всё ещё сжимал свой возбуждённый орган в кулаке, ясно давая понять, что это не конец. Ураган двинулся первым и, поднявшись на колени и запустив руки в темные волосы, прижался губами к губам Николаса, проталкивая язык в податливый рот. Вульфвуд лихорадочно ответил на поцелуй, а его язык проник внутрь, сплетаясь с чужим. Ноги Вэша обхватили узкие бёдра Вульфвуда, когда тот усадил любовника к себе на колени, а затем схватил за ягодицы, поднял и усадил на сиденье мотоцикла. Схватив свой член, Николас потёр истекающей головкой по влажным складкам, упиваясь задушенными звуками, исходящими от Вэша. — Готов, красавчик? — усмехнулся по-доброму священник, слабо сжимая горло Вэша. Потерянные глаза взглянули на Вульфвуда, и тот толкнулся внутрь. С нежностью Николас поглаживал лицо Вэша, постанывая от того, как хорошо обхватывает член горячая теснота. — Как я по этому скучал, — прорычал Вульфвуд. Он лениво толкнулся вверх, а Вэш прижался ближе, нос к носу, горячо обдавая священника дыханием. Членом Николас мягко и метко попадал по сосредоточению нервов внутри Вэша, и тот скулил и хватался за предплечья Вульфвуда, утыкаясь носом в обнимающие его руки. — Б-боже! — Я дам тебе, что нужно, Блонди. Дай показать, как я скучал. — Я б-близко… — всхлипнул Вэш, беспрестанно насаживаясь на член. Он действительно был у самого края. — Именно. Скажи, как сильно ты скучал по моему члену. — Я с-скучал по твоему члену, — подаваясь бёдрами вперед, отрывисто ответил Вэш. — Конечно же скучал, детка, — Вульфвуд зарычал, его клыки сверкнули в сумерках. Руки Вэша теперь ощупывали волосатую грудь священника, и тот зашипел, когда пальцы Урагана сжали соски. — Ты прощён, — простонал Вэш и пьяно продолжил, — так что поторопись и закончи то, что начал, — Николас ухмыльнулся, поцеловал мужчину и сильнее вжался в жаркую тесноту, — И скажи, что любишь меня. — Я люблю тебя, — дыхание Вульфвуда сбилось, он толкнулся глубже, впитывая глазами то, как Вэш начал выпадать из реальности от удовольствия, чувствуя, как сжимаются интимные мышцы в мольбе быть помеченными семенем. — Снова, — Вэш захныкал, и Вульфвуд, преданный верующий, послушался. — Я люблю тебя… — протянул он. — Ещё раз, Вульфвуд! — зарыдал Вэш. Николас приблизился, затыкая рот Вэша своим. Он впился в него, глотая все крики и стоны, нежно оглаживая скулы Урагана большим пальцем. — Я заполню тебя, сделаю тебе хорошо, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, борясь с непрерывной пульсацией в своем члене, — Я, блять, люблю тебя, люблю, я сейчас… — Я кончаю! — Вэш выгнул спину и застонал, пытаясь сфокусировать поплывший взгляд. Ему показалось, что он видел звёзды, настолько мощными были волны удовольствия, захлестнувшие его и прокатывающиеся по всему телу. Они прошли сквозь позвоночник, заставили поджать пальцы ног, разлились лавой по животу, и в итоге горячая струя брызгами осела и растеклась между животами мужчин. Вэш будто издалека услышал, как Вульфвуд низко рычит, густо орошая его нутро своей спермой. И снова Урагана затащили в головокружительный грязный поцелуй, который длился несколько минут, до тех пор, пока и он, и Николас не начали задыхаться. Наконец, Вэш сел поудобнее на сиденье мотоцикла, а Вульфвуд уткнулся носом тому в волосы, и Ураган растворился в этой нежности, расслабившись на минуту, прежде чем вздохнуть и соскользнуть вниз, подбирая своё белье. Когда Вэш обернулся, Вульфвуд голышом сидел на мотоциклетном сиденье и затягивался свежей сигаретой. Он бросил священнику одежду, и тот поймал ее одной рукой, не оглядываясь. — Сколько ещё? — удовлетворённый, Ураган плюхнулся в коляску. — Часок, — ответил Николас, натягивая боксеры. — Ещё не поздно. Девчонки в городе, нужно повидаться с ними до того, как найдем, где переночевать. — М? — вопросительно протянул Вульфвуд, делая особенно глубокую затяжку и застегивая свою рубашку ровно до середины, — Это не ждёт до завтра? — Не-а, они должны мне денег. — Реально? А за что? — с поворотом ключа, мотоцикл ожил. — Я выиграл пари. — Пари? — усмехнулся Николас, — Выкладывай. — Мы заключили пари на то, сколько пройдёт времени до того, как ты будешь умолять о сексе на своих четверых. Мэрил сказала уйдет неделя. Милли — одиннадцать дней. Я же сказал, что месяц, — как ни в чём не бывало изложил Вэш, оттряхивая своё пальто, а затем повернулся лицом к Вульфвуду с гаденькой улыбочкой, — Я был ближе всех, поэтому выиграл. Вульфвуд с минуту молча смотрел на Урагана, затем поднял ногу и пинком выбросил Вэша из коляски мотоцикла. Тот взвизгнул, ударившись о песчаную землю, а Николас вжал педаль газа в пол. — Ты серьезно?! Я думал, ты на что угодно готов ради прощения, а?! — визжал Вэш в бесплодных попытках догнать напарника. А Вульфвуд, не оборачиваясь, просто поднял средний палец вверх.