Бешеные псы

      Утром я проснулся раньше всех. Просто лежал и строил теории о причине возвращения Ганнибала. Возможно, ему понадобились документы об обучении в нашей школе, или он просто оказался здесь проездом и решил проведать бывших одноклассников. А может… Нет, я скорее поверил бы в то, что он скрывается от полиции за очередное убийство, чем в то, что он вернулся ради меня. Обида и неуверенность — весьма ядовитый коктейль, который я испил до дна.       После обеда мы с друзьями поднялись в комнату и устроили сборы. Вернее, они собирались, не желая ударить в грязь лицом перед старшаками, а я лениво наблюдал за ними. Не хотелось, чтобы Ганнибал или ещё кто-то посчитал, что сегодняшняя поездка для меня очень важна. Я решил, что это всё равно не имеет никакого смысла, и оделся как обычно: льняные брюки цвета хаки, белая рубашка да соломенная шляпа-канотье.              Забавно было оказаться единственным, кто никак особо не принарядился. Старшеклассники Майк и Джон вытащили весь свой гризерский набор, а мои ребята выглядели как настоящие тедди-бои в своих выглаженных летних костюмчиках с галстуками и уложенными волосами. Будто мы не на озеро собирались, а на городские гуляния.              Впрочем, Ганнибал был одет тоже весьма просто. Джинсы, белые рубашка и майка, что по большому счёту никак не упрощало его вида в целом. Он приехал на машине во двор, где мы сидели в ожидании на ступеньках у входа, высунулся из окна и приспустил очки.              — Подбросить? — иронично спросил он, окинув нас взглядом.              Ребята начали усаживаться кто куда. Майк и Джон чуть не подрались за место рядом с водителем, и Ганнибал рассудил, что самому здоровому, то есть Джону, нужно сесть вперёд, а всем остальным — назад. Мне пришлось вжаться в дверь за водительским креслом, но парни всё равно не помещались. В итоге Брайану и Джимми пришлось сесть на колени более крупным Тони и Майку. Тесно, зато весело.              Со смехом и шуточками мы выехали за территорию школы и двинулись по шоссе. Ганнибал периодически поглядывал на меня в боковое зеркало, хотя возможно мне так казалось, и он просто проверял движение машин позади нас. По пути мы заехали в небольшой городок, чтобы купить сэндвичи и апельсиновую газировку. Старшаки помимо еды взяли себе несколько бутылок пива, чего мы себе позволить не могли. Выйдя из магазина, мы уселись у входа на перекур. Не то чтобы я курил постоянно — лишь изредка, представляя, что это хоть чуточку сроднит меня с фильмами в жанре нуар, которые так любил. И это не считая легендарной рекламы с Ковбоем Мальборо. В то время был настоящий культ курения.              В отличие от нас, у Ганнибала имелся серебристый портсигар. Присев на капот, он вытащил сигарету и закурил. Чёткие грациозные движения его пальцев завораживали, и я засмотрелся на его руки дольше обычного. Чёткость была с ним всегда, а вот грациозности раньше я за ним не замечал.              — Больше не воруешь из столовой? — усмехнулся Ганнибал, указав кивком на мой скудный перекус. До меня не сразу дошёл вопрос, и я недоумённо вскинул брови, надеясь, что мой залипший взгляд никто не заметил.              Разинув рты, ребята повернули головы в мою сторону. Сознаюсь, я всегда был очень осторожен и не рассказывал лишнего даже близким друзьям. Не удивительно, что многие считали меня паинькой.              — Да ладно! — присвистнул Майк. — Малыш Уилли не такой уж малыш, как я вижу!              — И никогда им не был, — чуть не закатил я глаза.              От моего взора не укрылось, как Ганнибал сморщил нос на такой панибратский тон бывшего одноклассника. Он всегда плохо относился ко всякого рода грубостям, даже в завуалированной под шутку форме, но обычно не вступал в открытую конфронтацию, если это не касалось его.              — Думаю, Уиллу не нравится это прозвище, — вдруг повернулся он к Майку. — Будет вежливей называть его просто по имени. Как тебе кажется?              Майк с кривой ухмылкой кивнул и, сделав шаг, дружелюбно похлопал меня по плечу.              — Конечно! О чём речь! Я ж не со зла, приятель.              — Я так и понял, — ответил я, примирительно улыбнувшись, и посмотрел на Ганнибала. — Насчёт воровства… Бетти заметила исчезновение продуктов и стала запирать кладовку на замок. Впрочем, у меня больше не было причин брать еду.              Ганнибал молча кивнул и затушил сигарету. Майк и остальные так до конца и не поняли, что я имел в виду. В любом случае, я не собирался рассказывать всем про собак, иначе пришлось бы поведать, куда они делись.       Прежде чем мы сели в машину, я отвёл Ганнибала в сторону на пару слов. Не хватало ещё, чтобы повторилась та ситуация с Эдди. Почему-то сам факт убийства пугал меня не так сильно, как моё спокойное отношение к этому. Я по-прежнему не оправдывал преступление, но понимал его мотивы.       — Слушай, я очень признателен тебе и всё такое, но пожалуйста, избавь меня от излишней заботы. Я сам могу позаботиться о себе.       Ганнибал пожевал губу, что случалось с ним довольно редко, и смиренно вздохнул.       — Ты прав, Уилл. Извини. Постараюсь больше не вмешиваться. Я работаю над своими порывами, но иногда сдерживаться довольно сложно.       «Порывы» — теперь это так называется?       — Обещай, что никого не тронешь, — прошипел я, и в глазах Ганнибала проскользнула грусть. То ли моя просьба обидела его, то ли напомнила о прошлом. Некоторые люди настолько тщательно скрывают собственные чувства, что их практически невозможно "прочитать", пока они сами того не захотят, и Ганнибал был лучшим из них.       — Обещаю, Уилл, — кивнул он, потупив взгляд, и вернулся к машине.       Его поникший вид вызвал во мне раскаяние и желание приободрить его. Ну прямо бедный щенок, отруганный суровым хозяином! Однако, я тут же вспомнил, что Ганнибал вовсе не такой безобидный, каким может казаться. Он — умелый манипулятор, который убил взрослого мужчину и чуть не убил ребёнка, и держаться с ним надо настороже.       Озеро Каддо встретило нас влажным воздухом с лёгким запахом тины. Обнесённое со всех сторон густым лесом, оно призывно поблёскивало в лучах солнца. Не успев разложиться, парни с рёвом и улюлюканьем побежали к нему, на ходу скидывая с себя одежду и прыгая с деревянного пирса. Мы с Ганнибалом переглянулись, не говоря ни слова вытащили из машины всё необходимое и пошли к берегу.              Вода оказалась невероятно тёплой и приятной. Искупавшись, я уселся на пирсе и свесил ноги вниз, обсыхая на солнце. Всплески, весёлые крики ребят долетали до меня, но не мешали наслаждаться тишиной и пением птиц.              — Тут свободно? — раздался голос над головой.              Я оглянулся и увидел Ганнибала в плавательных шортах. От воды его укладка распалась и длинная чёлка спадала на лоб, отбрасывая тень на глаза. Усевшись справа от меня, Ганнибал спустил ноги вниз и поводил ими немного по воде. Его длинные волосатые ноги мало того, что были безупречно ровными, так ещё и с изящными тонкими лодыжками — на зависть всем девушкам, если не считать повышенную волосатость, конечно. Всё его тело было ужасно белым, словно он ни разу в жизни не загорал. Неужто он приехал на другой конец света, да ещё и в богом забытое место, чтобы поплавать в озере с лягушками и пиявками? Так себе перспектива.              — Зачем ты вернулся? — осмелился я наконец задать тревожащий вопрос.              Ганнибал повернулся ко мне и мягко улыбнулся, прежде чем ответить.              — Чтобы повидаться с тобой, Уилл. Разве это преступление?              — Это? — усмехнулся я. — Нет.              Он вздохнул и посмотрел вдаль, щурясь на солнце.              — Я много размышлял о том, что ты сказал мне тогда. Я ведь никогда не думал о себе как о чудовище. Ты заставил меня задуматься.              От его слов стало грустно и чуточку стыдно. Хотелось исправить ошибку, но просить прощения получалось не очень. Высказывать свои чувства всегда было для меня проблемой.              — Я… Я не хотел тебя обидеть, — признался я, опустив глаза. — И я не хотел, чтобы ты уезжал. Мне просто нужно было время…              Ганнибал понимающе покивал на это и втянул воздух сквозь зубы.              — Ты был прав, Уилл. Я — монстр.              — Нет, — не задумываясь сказал я, рассматривая его профиль. — Ты совсем другого рода…              — Да, возможно, и всё же… Я не мог остаться, Уилл. Мне тоже потребовалось время, чтобы всё осознать.              — Осознать что?              Поймав мой взгляд, Ганнибал слабо улыбнулся и оглядел меня.              — Твои волосы…              — А что с ними? — недоумённо спросил я, проведя по макушке ладонью.              — Ты обрезал их.              — А-а, это… Если бы ты пробыл в школе подольше, ты бы узнал, что каждые полгода нас стригут, хочешь ты этого или нет, — ответил я и пожал плечами. — Боятся вшей, наверное.              — Мне нравились твои кудряшки, — Ганнибал потянулся рукой к моим волосам, на что я невольно отпрянул.              — Ты что делаешь? — прошипел, озираясь по сторонам. Если ребята увидят, то до конца жизни будут подшучивать. Спасибо, не надо.              — Ничего, — уголки его рта дрогнули, а прищуренные глаза показались сплошь чёрными, как если бы белков и вовсе не было. — Просто любуюсь тобой.              — Боже… — из моей груди вырвался нервный смех. — Звучит довольно странно.              — Разве? — он надел очки и посмотрел поверх них. — Ты сильно повзрослел за это время, стал настоящим мужчиной. Я не могу запретить себе смотреть.              Больше в тот день я не видел его глаз. Теперь мне казалось, он наблюдает за мной сквозь эти чёрные линзы, не боясь быть замеченным. Рассматривает. Любуется. От этого во мне поселилось странное чувство, будто я — объект, запечатлённый на плёнку. Я не привык к комплиментам или вниманию, но решил, что в них нет ничего плохого. Это придало мне уверенности. Плечи расправились сами собой, осанка выровнялась. Смеялся я охотнее, улыбался чаще, представляя себя со стороны. Самолюбование посредством чужого взора — глазами Ганнибала. Глупо, наверное, но я впервые чувствовал собственную значимость, не только для себя, но и для других. Наверное, поэтому Ганнибал всем так нравился — люди жаждут внимания так же сильно, как растения тянутся к согревающему их солнцу.              В те дни мы ещё не раз ездили с ребятами на озеро. Порой просто катались по округе, цепляя девчонок. Стоит ли говорить, что западали они в основном на Майка, Джона и Ганнибала? В особенности на Ганнибала. Меня это злило — не хотелось быть единственным девственником в нашей компании. Пришлось пустить в ход всё своё обаяние, чтобы познакомиться с прекрасной юной леди. Её звали Алана.              Пока остальные отплясывали в местном клубе, мы с Аланой отправились на вечернюю прогулку. Ганнибал, разумеется, не мог вынести того, что самая красивая и умная девушка Луизианы выбрала не его, и напросился с нами. Очень быстро интерес Аланы переметнулся с меня на моего друга, и я понял, что это холодная война — гонка очарований. Мы с Ганнибалом наперебой рассказывали ей забавные истории и интересные факты, соревнуясь в остроумии, а Алана смеялась до слёз. Ей явно льстило такое внимание, а возможно, она просто забавлялась, видя наши тщетные попытки завоевать её сердце.              — Вообще-то, приличной леди не положено гулять с двумя парнями одновременно, — обронила она, хихикнув.              — Нормы морали переоценены, — парировал Ганнибал в своём привычном духе лаконизма.              — Может, ты и прав, но… — Алана неуверенно улыбнулась и замолчала.              Тут мне вспомнилась английская литература девятнадцатого века. В то время девушек не отпускали гулять без надзора, и это отлично подходило к нашей ситуации. К тому же хотелось, чтобы Алана поскорее уже определилась с выбором, желательно в мою сторону, ведь мне нужно было утереть нос одному очень самоуверенному другу.              — Что, если один из нас — кавалер, а другой — просто сопровождающий? — предложил я своё решение нашего непростого уравнения из трёх переменных.              — Получается, мне нужно выбрать кого-то из вас в кавалеры, а кого-то — в качестве охранника моей чести? Это довольно сложно, — криво усмехнулась она, а затем повернулась к Ганнибалу. — Ты — очень умный и галантный, а ты, — Алана посмотрела на меня, — забавный и милый. А ещё вы оба — просто красавцы! Я не шучу! Говорю на правах простой провинциальной девушки.              — Ты вовсе не простая, — постарался я разуверить её, и Алана иронично махнула на меня рукой. — Да, ты выросла и живёшь в маленьком городке, но это никак не определяет твои способности.              — Он прав, — добавил Ганнибал, закуривая сигарету. Приподняв подбородок, медленно выпустил облачко дыма, позволив тому завиваться в воздухе ажурным узором. — Ты умна настолько же, насколько красива. Поверь, такие как ты украшают мир.              Захотелось вдруг спросить, а что он думает обо мне, считает ли меня “украшением” этого мира? Но я промолчал. Это было глупо и так по-детски, что мне стало стыдно. За свою неуверенность, за то, что его мнение было настолько важным для меня, и за то, что всецело желал его принятия. Интересно, желал ли он моего?              Под конец прогулки мы все немного выдохлись и присели на поваленное дерево с видом на бухту. Алана посередине, а мы с Ганнибалом — по обе стороны от неё. Мягкий свет луны освещал плакучие силуэты деревьев, поросших тяжёлым мхом, свежий ветерок наполнял грудь лёгким ароматом озера, а кваканье лягушек с пением цикад сливалось в умиротворяющую музыку ночи, создавая прекрасную картину для будущих воспоминаний — одну из немногих, что я хотел бы запомнить до конца жизни.              Размышляя об этом вслух, я обернулся на притихших ребят и понял, что они целуются. От неожиданности слова застряли в глотке. Не успел я раствориться в печали поражения, как Алана повернулась ко мне с таинственной улыбкой и коснулась моих губ своими. По спине пробежали мурашки. Мой первый поцелуй. Вроде бы невинный, но такой неправильный! Взглянув на Ганнибала, я заметил, как внимательно он наблюдает за нами. Его глаза казались потемневшими, а приоткрытый рот — порочно жаждущим. И тут меня пробрало до глубины души. Я осознал, что чувствую запах табака и дорогого парфюма, ощущаю вкус сигарет — его вкус, слизываю с чужих губ его слюну и сглатываю её.              Воздуха перестало хватать, и с шумным вздохом я отстранился. Алана звонко рассмеялась. По всей видимости решила, что её поцелуй оказал на меня такой впечатляющий эффект. Пока я приходил в себя, она сообщила нам о том, что на днях уезжает учиться в другой город, и поэтому видимся мы в первый и последний раз.              Всю дорогу до дома Аланы я в основном молчал, увязнув в собственных мыслях. Мычал и поддакивал, когда меня о чём-то спрашивали, или отвечал односложно. К моему счастью, Ганнибал взял на себя ответственность за развлечение нашей новой подруги, периодически бросая на меня любопытный взгляд в зеркало заднего вида. В конце концов я решил, что всё это ерунда и я сам загоняю себя в мною же созданную ловушку. Подумаешь, поцеловал девушку после друга! Мы ведь пили с ним из одной бутылки, курили одну сигарету на двоих, и это не считалось чем-то зазорным. Да и к чёрту, кто как считает! Мне понравился поцелуй, насколько бы странным он ни был. Самое главное — я поцеловался! Аллилуйя! Будет чем похвастать перед пацанами. Хотя…              Подъехав к большому дому с ухоженной лужайкой, мы вышли из машины проводить Алану до двери. К тому времени я уже оклемался и смог нормально попрощаться с ней.              — Что ж, — произнёс Ганнибал, когда она скрылась в доме и мы пошли обратно к машине, — это был незабываемый вечер! Нам стоит повторить его.              — Это как? — опешил я. Во рту ещё стоял терпкий привкус его сигарет, и я неловко прочистил горло. — Алана же уезжает.              — Я имею в виду нас двоих, — карие глаза блеснули во тьме ночи. — Тёплый дружеский вечер без наших друзей. Мне они, конечно, нравятся, но… вернулся я из-за тебя.              Я усмехнулся, но ничего не ответил. Постарался скрыть смущение, и всё же мне казалось, что он видит меня насквозь. Видит и ухмыляется.              — И что же мы будем делать? — решил я вернуться к изначальному вопросу и саркастично приподнял бровь. — Устроим вечер чтения?              Ганнибал остановился и посмотрел на меня так, будто я задал крайне глупый вопрос.              — Будем развлекаться! — уголок его рта приподнялся. — Куда бы ты хотел пойти, Уилл?              — Хм… — задумался я, потирая подбородок. — В кино.              — Значит, завтра вечером мы идём в кино!              На следующий день я подготовился. Ради такого случая достал свой единственный костюм, купленный по случаю поездки на городскую олимпиаду, и хорошенько отутюжил его. В плечах было слегка тесновато, поэтому на пуговицу решил не застёгивать.              Ганнибал заехал за мной ровно в шесть. Ребята просились поехать с нами, но он ясно дал понять, что сегодня у нас другие планы. С этим я ничего не мог поделать, да и, честно говоря, не хотел. С тех пор как он вернулся, нам почти не удавалось побыть наедине и поговорить по душам, не боясь при этом быть услышанными.              В кинотеатре мы взяли билеты на фильм Хичкока «В случае убийства набирайте “М”» — один из моих любимых, с неподражаемой Грэйс Келли и дьявольски харизматичным Рэем Милландом в главных ролях. Я был очарован происходящим на экране, получая почти физическое удовольствие от безумно хитрого сюжета и длинных, отполированных до блеска, диалогов. Пропустишь хотя бы слово и рискуешь ничего не понять.       Мельком взглянув на Ганнибала, чтобы узнать, оценивает ли он кино по достоинству, я заметил, что он всё это время неотрывно глазел на меня.              — Хватит! — прошипел я, чуть склонившись к нему.              — Что именно? — принял он невинное выражение лица.              — Хватит глазеть на меня! Ты пропускаешь интересный момент, — указал я на экран.              Женщина, сидящая впереди, оглянулась и смерила меня возмущённым взглядом. Впрочем, нас это никак не смутило.              — Я не большой любитель кино, мне больше по душе опера.              — Ну что за сноб! — помотал я головой, пытаясь сдержать улыбку. — Зачем мы вообще пришли сюда в таком случае?              Люди с задних рядов шикнули на нас, и мы склонились друг к другу ещё ближе, соприкасаясь плечами.              — Мне нравится наблюдать за твоей реакцией, — прошептал Ганнибал мне на ухо, обдав горячим дыханием. Моё же — спёрло в груди.              — Ты пришёл в кино, чтобы поглазеть на мою реакцию? — спросил я, когда смог взять себя в руки. Ага, значит, он специально смущал меня забавы ради. Вот же самодовольный мерзавец!              — Мы пришли сюда, потому что тебе нравится этот фильм.              — Ну, ладно… — неуверенно протянул я, возвращаясь к просмотру кино.              Однако, концентрация моя была утеряна безвозвратно. Это как пытаться не думать о белом медведе, но вновь и вновь возвращаться к нему. До самых титров я ощущал на себе взгляд Ганнибала, краснел, шумно вздыхал, вытирал влажные ладони о брюки и старался вести себя непринуждённо. Ганнибал беззвучно смеялся, а я бил его по коленке, чтобы не отвлекал.              Как только фильм закончился, мы со смехом вылетели из кинотеатра, чтобы избежать возмущённых зрителей, которым мешали всё это время. Конечно, их можно было понять — кино показывали не так часто, да ещё и сам сюжет требовал повышенного внимания. Усевшись в автомобиль, Ганнибал достал с заднего сиденья пакет и вытащил оттуда два контейнера с едой.              — Держи, — протянул он мне один из них.              — Ого! — не успел я удивиться, как в животе у меня громко заурчало. — Да ты подготовился!              — Местные забегаловки не удовлетворяют моим вкусам, — сказал Ганнибал и подал мне вилку.              — Ну ещё бы, граф Лектер! — хохотнув, я приоткрыл крышку контейнера. Аппетитный запах мигом наполнил небольшое пространство машины, отчего я невольно облизнулся и шумно сглотнул слюну. — Что это?              — Омлет с сосисками. Мой опыт в кулинарии только недавно стал пополняться, но надеюсь, вышло неплохо.              Ганнибал замер в ожидании, внимательно наблюдая за мной. Первый же кусочек вызвал у меня стон восхищения. В школе нас кормили достаточно хорошо, но настолько потрясающих яиц я не ел никогда.              — Мм… Очень вкусно! — вынес я вердикт, поспешно закидывая в рот новую порцию, и помотал головой. — Нет. Это божественно вкусно! Если не выйдет с медициной, ты можешь открыть свой ресторан, а я буду твоим первым постоянным клиентом.              Ганнибал, наверное, впервые в жизни выглядел настолько польщённым. Со скромной улыбкой он отвёл взгляд и принялся есть. Когда контейнеры с едой опустели, а наши желудки приятно наполнились, он сложил всё обратно в пакет и с энтузиазмом спросил:              — Куда теперь, Уилл?              — Хм… Дай-ка подумать, — такой весёлый вечер хотелось закончить чем-то не менее весёлым. — В тир! Давай за мной, я знаю дорогу.       Оказалось, что дорогу я не знал. Слышал от Брайана, но, видимо, перепутал что-то, и мы попали в бар сомнительной репутации. Документов там не спрашивали, и мы порядком надрались виски, а после — всё-таки отправились в тир. Даже пьяным мне удалось обыграть Ганнибала, выбив десять мишеней из десяти. В свою защиту он сказал, что больше радеет к холодному оружию, но мне было всё равно.       — Я уделал тебя! Ха-ха! — с такими криками я носился по опустевшему парку, пока Ганнибал шёл позади меня с чертовски глупой улыбкой. Запыхавшись, я подбежал к нему и щёлкнул по кончику носа. — Теперь, как истинный джентлмн, я обязн жниться на тебе.       Не знаю, почему выбрал шутку именно с таким контекстом. Хотя, знаю. Весь тот вечер меня не отпускало ощущение, что это похоже на одно сплошное свидание. Правда, ранее я не бывал ни на одном и сравнить было не с чем.       От моих слов Ганнибал как-то незримо переменился в лице, и мне стало стыдно за такую пошлятину.       — Прости-и-и! Я не имел в виду ничего тако-о-ого, — замахал я руками и пошатнулся. Язык заплетался, а перед глазами всё плыло. — Прост пошутил, пнимаешь?       — Да, знаю, — проговорил он, удерживая меня за талию, чтобы я не свалился в канаву. — Уилл, ты слишком пьян. В таком виде в школу возвращаться нельзя.       — И штож мне делть? — схватился я за голову. — Отец убьёт мня, если узнаит. А хотя-я-я, ему фсё равно…       Немного подумав, Ганнибал потащил меня к машине. Последнее, что я помню, это как он усадил меня на заднее сиденье и погладил по щеке, приговаривая что-то на незнакомом мне языке. Затем дверь закрылась, и я провалился в темноту.