***
Деймон подавил вздох облегчения, увидев Дейенерис за общим столом — она, с истинно королевской грацией, вела беседу с леди Рейнис. Значит, не улетела. Отлично. Принц, наслаждаясь взаимными заигрываниями с Дени, не собирался слишком затягивать эту игру, однако внезапное письмо из Долины перечеркнуло его планы. В послании сообщалось о том, что Рея Ройс упала с лошади во время охоты и состояние её ужасно. Деймон не планировал застать жену живой, но она в своём фирменном упрямстве прожила, будучи парализованной и не способной говорить, ещё целых полторы недели. «Это чудо», — вздыхал идиот-мейстер, который и был автором письма. По его словам, леди Рея получила столь серьёзные травмы, что любой другой человек умер бы на месте. Деймона живучесть жены не слишком удивила: она наверняка тянула дни до ухода к предкам исключительно, чтобы насолить ему. Рея была такой с первого дня их знакомства — невероятно упрямой, грубой, ведущей себя столь вызывающе, точно все Таргариены — лишь пыль под ногами Ройсов. Теперь Рея, отходя от забытья, в которое погружал её мейстер с помощью настоев, сверлила Деймона злым, отчаянным взглядом. Говорить она не могла и наверняка захлёбывалась яростью, понимая, что умирает в то время, как он здравствует. Лишь однажды в тёмных глазах её блеснуло торжество, искренняя радость — когда прибывший в замок Гунтор Ройс заявил Деймону, что тот не получит никакого наследства. Это мы ещё посмотрим. Деймон собирался воззвать к Орлиному Гнезду — там должны признать его права на Рунный Камень. Пока же он стал вдовцом — наконец-то, — улетел из Долины, которую искренне терпеть не мог, и убедился в том, что Дени не исчезла в тумане будущего за время его отсутствия. Он и сам не понимал, насколько сильно хотел Дейенерис, пока не вошёл в пиршественный зал и не нашёл её взглядом. Деймон позволил лёгкой улыбке коснуться своих губ и прошёл к столу — первым делом поздоровался с Визерисом, который, конечно же, услышав новости, выразил свои соболезнования по поводу смерти леди Реи, а затем поприветствовал остальных присутствующих. Принц поймал на себе два заинтересованных женских взгляда. Рейнира смотрела призывно, будто кричала: «Ты же освободишь меня от оков приближающегося брака, дядя?», а ещё… похорошевшая Лейна Веларион явно хотела привлечь его внимание, хотя делала это куда менее откровенно, чем Рейнира. Кхм… приятно видеть, как женские сердца сыплются к моим ногам, однако — что насчёт неё? Дейенерис, подарив Деймону вежливое приветствие, снова увлеклась разговором с леди Рейнис. Да чем её так пленила эта женщина?! К сожалению, Деймону досталось место рядом с лордом Корлисом, который сегодня был неприятно словоохотлив. Почти весь вечер принц делил с соседом воспоминания о войне на Ступенях. И хотя в целом Деймон не возражал против таких разговоров, сейчас они его раздражали. В конце концов, он пригласил Лейну на танец, надеясь этим привлечь внимание Дени. Стройная, изящная Лейна кружилась легко, говорила приятные вещи и манила принца улыбками. Кажется, она уже давно в меня влюблена… Забавно. Когда настал черёд меняться партнёрами, и в руках Деймона оказалась Рейнира, ему достался совсем другой взгляд — сердитый. Племянница явно хотела от него большего внимания. Используя валирийский, она сказала: — Теперь ты свободен, дядя. — Ты права. Хотя Деймон, будучи женатым, не чувствовал себя особенно стеснённо — он ведь не леди, которая вынуждена рожать по ребёнку в год от мужа-старика. Статус вдовца приятен и полезен, но и без него принц не отказывал себе в веселье. Впрочем, Рейнира намекает не на лёгкое и приятное времяпрепровождение. Она хочет, чтобы он претендовал на её руку. — Избавь меня от этого брака, — сказала Рейнира, проигнорировав предполагавшийся в танце поворот. В её голосе звучало непроизнесённое: «Ты обязан так сделать». — Уверен, с Лейнором можно договориться о том, чтобы замужняя жизнь была для тебя не слишком обременительной, — заметил Деймон с прохладцей в голосе. Почему Рейнира считала себя в праве требовать что-то от него? Деймон давно был привязан к ней сердцем, — как к дочери своего брата, — а их полные намёков игры развлекали его, но разве он когда-нибудь просил о чём-то большем? Даже если принц думал о подобном, то смела ли Рейнира вести себя так, будто он когда-то принёс ей клятву верности? Он не мальчик на побегушках, не влюблённый слепец. Лицо Рейниры искривилось, точно от удара: — Вот как ты заговорил… Пока при дворе не появилась эта… эта женщина, ты относился ко мне совсем иначе. — Мы привлекли слишком много внимания, — сказал Деймон, которого утомил разговор с племянницей. Ещё немного и она станет такой же непробиваемой сукой, как его покойная жена. Рейнира явно с удовольствием бы дала ему пощёчину, но всё же сдержалась. Кажется, она пробормотала: — Я это запомню. Но, возможно, Деймона подвёл слух. Они довели танец до конца, а потом принц составил пару с какой-то рыжей девицей, которая определённо больше интересовалась молодым лордом из числа Баратеонов, чем Деймоном. Что же — на внимание рыжеволосой принц не претендовал. А вот заинтересованный взгляд Дени Деймон всё же поймал — правда, лишь один. Сложная женщина, но сегодня ночью она станет его. Или он не принц Деймон Таргариен.***
Почти королева всегда нравилась Дейенерис — сильная гордая женщина, которую волею мужчин не подпустили к престолу. Но вполне возможно, что, если бы она стала правительницей, судьба рода Таргариенов сложилась бы иначе. Более благополучно. При личном общении Рейнис заворожила Дени ещё больше — в первую очередь тем, что так ничего и не спросила о будущем. Зато её очень интересовало то, как в век Дейенерис воспринимают их общих предков: Эйгона Завоевателя, его сестёр и детей. — Живы ли ещё слухи о том, что Мейгор был зачат с помощью тёмной магии, поэтому сам и не мог породить здоровое дитя? — спросила Рейнис, склонив голову немного набок. Дени попыталась вспомнить, слышала ли что-то об этом. — Не уверена. Возможно, мне и говорили нечто подобное, но я забыла. А вы верите в такую теорию? Рейнис кивнула: — Вполне. Думаю, королева Висенья пошла бы на всё, чтобы подарить Эйгону сына. Мне кажется, она всегда страдала из-за своей роли — соратница, но не любимая жена. — На Висенье Эйгон женился из-за долга, а на Рейнис — из-за любви, — припомнила Дени. — Полагаете, так и было? — Скорее всего. Висенья была слишком сурова характером для такого мужчины, как Эйгон. Неудивительно, что его тянуло к той из сестёр, что умела дарить нежность. — В нежности всегда кроется слабость, — заметила Дени. — А слабость может быть смертельна. Рейнис окинула её заинтересованным взглядом, но вместо вопроса сказала: — И это верно, но в руках мудрой женщины нежность — скорее сила. Дени ответила леди Рейнис улыбкой — в конце концов, её опыт жизни в браке намного превышал тот, что имела Дени, а значит у суждений Почти королевы были весьма веские основания. Пользуясь паузой в разговоре, Дейенерис посмотрела на танцующих — среди кружившихся пар выделялись Деймон и Рейнира. Они остановились и говорили о чём-то, что явно не пришлось принцессе по вкусу. Впрочем, Дени догадывалась о теме беседы — наверняка Рейнира хочет выйти замуж за овдовевшего дядю, а не за Лейнора Велариона. Но вот принц, кажется, не настроен исполнить желание племянницы. Интересно. Дени была рада видеть Деймона — всё же без него при дворе как-то слишком пресно. Да и она не отказалась бы от ещё одного совместного полёта... и не только. Правда, пробиваться сквозь его поклонниц — Рейниру, Лейну, других — не входило в планы Дейенерис. Дени чувствовала: она и Деймон найдут друг друга позже, после пиршества. Ни к чему устраивать сцены — с этим отлично справлялась юная принцесса. И, как ожидала Дени, всё сложилось естественно и просто. Спустя некоторое время после того, как король, а также лорд Корлис и леди Рейнис, покинули пирующих, Дейенерис вышла на тот самый балкон, куда однажды привёл её Деймон для серьёзного разговора. И пока Дени вбирала в себя приятную ночную прохладу, раздались шаги — принц пришёл к ней. Дейенерис обернулась: — Стоит ли мне выразить соболезнования по поводу кончины твоей супруги? Деймон ответил насмешливо: — Если только к соболезнованиям будет прилагаться утешение, положенное несчастному вдовцу. — В замке полно девушек, готовых утешить тебя в столь сильной скорби, — сказала Дени ему в тон. Он сделал шаг вперёд, а затем — ещё один. — В основном они хотят, чтобы я на них женился. Слишком дорогая сделка. Дени хмыкнула: — А что если и я начну мечтать о браке? — Велю всем называть меня Деймоном Неотразимым. Она подняла руки и притянула его к себе за шею — иначе можно завязнуть в разговорах. Им это ни к чему. Куда лучше удовлетворить желания тел и отправиться каждому своей дорогой. Деймон ответил на поцелуй охотно, прикусил губу Дени и тут же зализал. Погладил её по шее, прижимаясь ближе. Какой возбуждённый! Дейенерис наслаждалась его страстью. Ей хотелось, чтобы Деймон захватил её этой ночью, заставил забыть о последнем любовнике, смыл терзающие душу воспоминания. Но вряд ли на балконе они смогут насладиться друг другом в полной мере. Подумав об этом, Дени осторожно отстранилась от Деймона и шепнула: — Давай продолжим в моей комнате. Против ожидания Дени, он удержал её за руки — явно недовольный. — Если это какая-то уловка… — хриплый от возбуждения голос звучал угрожающе, но Дейенерис не боялась. — Я хочу тебя, Деймон, и буду ждать, — ответила Дени, и тогда он всё-таки отпустил её.***
Дени только скинула платье, когда в дверь постучали. Деймон. Быстро же он. Она открыла дверь, и Деймон окинул её довольным, жадным взглядом. — Уже разделась. А ты нетерпелива… Дейенерис закрыла за принцем дверь на ключ и подошла ближе к нему. — Помнится, ты уже однажды разглядел все изгибы моего тела. Деймон пожал плечами и стал играть пальцами с её правым соском. — А я помню, что ты даже не пыталась прикрыться. В будущем все такие бесстыдные? Против воли Дени в голове всплыл образ Серсеи и всё, что она слышала об этой королеве из Ланнистеров. Дейенерис невесело хмыкнула: — Поверь, я далеко не самая бесстыдная женщина в будущем. Деймон приподнял её голову за подбородок: — Кажется, ты задумалась о чём-то, не относящемся ко мне. Я против. С этими словами он накрыл её губы своими, а потом подхватил Дени за талию и понёс к кровати. Сильный, уверенный в себе, желающий её. Это возбуждало, и вскоре мысли о ком-то, кроме Деймона, испарились из головы Дени. Уложив Дейенерис на кровать и раздевшись до пояса, Деймон покрывал жадными поцелуями её тело. Он не стал спрашивать о происхождении шрама, но несколько раз провёл по нему языком. У порочного принца хватало на коже своих отметин — Дени не сомневалась в том, что за каждой таилась своя история. Дейенерис жестом показала, что хочет оказаться сверху, а когда Деймон — кажется, с некоторым удивлением — исполнил её желание, ответила ему столь же требовательными ласками. Он изнемогал под её руками и языком — приятно. Остро. Дени погладила себя между ног, зацепив тот бугорок, в котором всегда сосредотачивалось её наслаждение. Заметив её движение, Деймон застонал и попытался снять с себя штаны. Дени отодвинулась, не желая мешать ему и продолжая ласкать себя. Однако стоило принцу скинуть разделяющую их одежду, как Дейенерис нависла над ним, покрыла поцелуями шею, очертила пальцами линию скул. Красивый по-таргариеновски. Он мог бы быть её братом. Мог предназначаться ей в спутники жизни по валирийским традициям. Но Дени не нужно столь многое — только одна ночь. Дейенерис направила его член в себя и издала тихий сладкий стон. Схватив Деймона за плечи, Дени начала двигаться. Он улыбался — порочно, даже очень, — позволяя ей использовать своё тело для получения удовольствия. Голова Дени шла кругом, весь мир сосредоточился в движениях, приближавших её к наслаждению. Она прикусила губу, когда наконец достигла пика. Хорошо, хорошо, хорошо… Ей хотелось немного передохнуть, но Деймон не дал ей такой возможности. По губам его пробежала хищная улыбка, и он легко перевернул Дени на спину, нависнув сверху, а потом взял в каком-то безумном темпе. Настала очередь Дейенерис позволить принцу достичь удовольствия так, как он того хотел. Она не возражала. В последний момент Деймон вышел из неё и излился на покрывало. Дени хмыкнула — напрасная предосторожность, в её бесплодном чреве всё равно не зародится жизнь. Заметив её реакцию, Деймон, глаза которого были затянуты поволокой удовольствия, усмехнулся: — У меня очень крепкое семя, так что будь благодарна. Дейенерис, лёжа рядом с ним на кровати, только улыбнулась. Ей-то что — ей было хорошо. Куда лучше, чем с последним любовником, это главное. Они долго оставались так в тишине, пока Дени не услышала, что Деймон стал посапывать. Ну уж нет. Совместный сон не входил в её планы. Она присела на кровати и похлопала Деймона по плечу: — Вставай. С его губ сорвалось сонное мычание. — Деймон, — обратилась к нему Дени, немного повысив голос. — Вставай, а то ты сейчас уснёшь. На этот раз он приоткрыл глаза и спросил: — И что? — Ты не можешь здесь спать — это моя кровать и моя комната. — Боишься, что меня обнаружат в твоей постели и ты будешь скомпрометирована? Если это была шутка, то неудачная. Дейенерис нахмурилась и снова толкнула его в плечо: — Мне наплевать, что и кто подумает. Я просто не хочу делить с тобой кровать и не понимаю, почему ты упорствуешь. Теперь он тоже присел на кровати, встретился с ней сердитым взглядом. Во всей его фигуре читалась напряжённость, но голос прозвучал нарочито насмешливо: — Значит, сняла мальчика на вечер, а сейчас указываешь на дверь? — Не драматизируй. Будь мы в твоей спальне, ты бы сделал то же самое. Сделал бы, правда? — Нет, — отрезал Деймон, а затем встал и в полном молчании стал одеваться. Он не смотрел на Дейенерис, явно оскорблённый её отказом уснуть вместе. Но почему? Совместный сон — для влюблённых или хотя бы для супругов, скреплённых узами долга, но никак не для любовников, решивших поддаться обоюдному влечению. Да и сны Дени в последнее время были полны видениями о прошлом — она то просыпалась от собственного крика, то, очнувшись, смахивала со своих щёк слёзы. Нет. Ты не увидишь меня настолько уязвимой, Деймон. Я невольно разделила с тобой мгновение счастья там — на Драконьем Камне. Но своих призраков я оставлю при себе. Одевшись, Деймон окинул Дени холодным взглядом: — Когда в следующий раз понадобится выпустить пар, обратись в бордель. Она промолчала, и принц вышел — разве что дверью хлопать не стал. Дени тяжело вздохнула и повалилась на кровать… всё ведь было так хорошо. И вдруг — обида. Она уязвила его гордость? Но с чего бы? Произошедшее между ними — лишь порыв страсти. Это про тела, не про души. Не про любовь. Закрыв глаза, Дейенерис лежала на кровати, пахнувшей Деймоном и выдававшей всё то, чем они занимались недавно с такой страстью. Наверное, изначально стоило пойти к нему — тогда и всей этой сцены бы не случилось. Но кто же знал… Дени потёрла лоб, пытаясь прогнать неприятные мысли, но вместо того снова и снова слышала последнюю фразу Деймона. «…обратись в бордель». Столько холода и эта нарочито прямая спина в дверном проёме. Почему я вообще расстраиваюсь из-за его обиды? Разве мы что-то обещали друг другу? И оправдывая себя, Дени забылась мрачным, не приносящим облегчения сном.***
Деймон ещё никогда не чувствовал себя столь бесцеремонно использованным. Дени получила удовольствие с его помощью, а потом просто выставила за дверь! Да он даже с шлюхами никогда так не обращался… «Я просто не хочу делить с тобой кровать и не понимаю, почему ты упорствуешь», — вот что она сказала, велев ему убираться, а сама ещё пахла им. Какая женщина вообще так себя ведёт?! Умиротворение, захватившее его после разрядки, исчезло без следа. Деймона распирало от злости — на Дени за то, что так унизила его, на самого себя — за то, что не сумел ей нормально ответить. Пытался язвить, конечно, но наверняка это звучало жалко. Деймон поморщился и залпом выпил вино из кубка, который только что наполнил. Может, её муж на самом деле не умер, а сбежал? Кто захочет делить ночи с женщиной, которая выпинывает тебя за порог, как только получит своё? Деймон ударил кулаком по столу, ощущая себя полным идиотом. Нельзя со мной так обращаться. Ты понимаешь, Дейенерис?! Принц помассировал виски, а затем снова подлил вина в кубок и приложился к нему. И ведь её инициатива на балконе да и в постели была приятна — обычно Деймону приходилось говорить женщинам, чтобы они оседлали его, в мгновения, когда этого хотелось. Дени же с удовольствием взяла на себя ведущую роль, явно наслаждаясь ею. Оттого было ещё приятнее потом перевернуть Дейенерис на спину и взять. Но потом… потом ей полагалось уснуть рядом с ним, а под утро он бы ушёл, и она либо не проснулась бы вовсе, либо, очнувшись, спросила бы: «Уходишь?». И в этом вопросе он бы различил нотки тщательно скрываемого разочарования. Да. Вот так. Однако произошедшее… произошедшее бесило донельзя. Деймон выпил ещё вина и смачно выругался. Бессердечная. Вот она какая.***
Необходимо было скорее улететь в вольные города — сосредоточиться на своей цели. Теперь, когда влечение к Деймону, перетекло в удовольствие на одну ночь, Дени больше ничто не держало в Красном замке. Она повторяла это снова и снова. Нужно руководствоваться разумом, а не эмоциями — верно? И всё же оставалась день за днём, ощущая холод, исходивший от Деймона, и осознавая, что своей обидой он будто привязал её к замку. Она не понимала, почему он так сильно рассердился, считала его поведение крайне странным… однако Деймон был тем, благодаря кому она обрела Дрогона в этой эпохе. Дени не хотелось расставаться с ним на мрачной ноте. Вот только и преследовать принца, принуждая его к разговору, она не собиралась. Это было ниже достоинства Дейенерис. Трудная ситуация. Дени не знала, как её разрешить. Даже если Деймон образумится и продемонстрирует своим поведением, что готов к разговору, какими будут её слова? Разве должна она объясняться? Может ли, он просто однажды осознать, насколько бессмысленна его обида? В один из дней ноги привели её к чардреву, растущему во дворе замка. Дотронувшись до белой коры, точно покрытой глубокими морщинами, Дени ощутила тепло. Славное живое дерево — всё знает, всё слышало. Сама человеческая натура наверняка для него подобна открытой книге, а век людской кажется столь коротким, что и подумать страшно. Лёгкий шелест травы, приминаемой чьими-то ногами, потревожил Дейенерис, слух которой стал столь чутким в этот момент слияния с древним деревом. Она посмотрела на пришедшего… Деймон. Впервые за последние дни в его взгляде была не только холодность, но и что-то ещё — едва уловимое. Понимая, что лучше момента не представится, Дени заговорила первой: — Я вскоре улечу отсюда, но не хотелось покидать замок, зная, что ты таишь на меня обиду, Деймон. Он скривился и ответил ей: — Думаешь, я переживаю? Плачу по ночам из-за безвозвратно утерянной возможности поспать в твоей кровати? Дени отняла руку от чардрева и сделала пару шагов навстречу Деймону. — Я не настолько тщеславна, чтобы воображать подобное. Но ты был так холоден со мной в последние дни — разве это не демонстрация обиды? Взглядом она призывала его говорить откровенно. Обмениваться колкостями легко, вот только на такой разговор вовсе не стоит тратить время. — Я тебя не понимаю, — наконец сказал Деймон. Очевидно, большей искренности от него ждать не стоило. Дейенерис вздохнула, пытаясь подобрать верные слова. Потом произнесла под его тяжёлым, давящим взглядом: — Как по мне, вместе спят влюблённые или супруги. Надеюсь, ему достаточно будет такого объяснения. С губ Деймона сорвался смешок: — Влюблённые или супруги, значит. У тебя неожиданные взгляды, Дени. Она пожала плечами, показывая, что больше ей сказать нечего. Они с той самой ночи не оказывались так близко, и сейчас Дейенерис обнаружила неудобную деталь: её всё ещё влекло к Деймону. При каждом порыве ветра она ощущала запах кожи принца — приятный. И то, как он нависал над ней, было возбуждающе и раздражающе одновременно. А ещё Дени понимала: он тоже это чувствует. Возможно — даже интенсивнее, чем она, потому и оказался здесь, у чардрева. Совершенно не случайно. Будто в подтверждение её слов Деймон поднял руку, снял перчатку, а затем провёл пальцем по губам Дейенерис — медленно, завораживающе. Спросил: — Так, ты улетаешь? Дени кивнула, положив руку ему на грудь, — в голове расцвело воспоминание о том, каким желанным и красивым было тело Деймона без одежды. — Полетишь со мной? — спросила она, выдерживая его настойчивый взгляд. Дейенерис и сама отлично умела так смотреть. — Почему бы нет? — откликнулся Деймон. — Надо только заранее оговорить правила. Не хотел снова оказаться в непредвиденной ситуации? Что же… Дени была не против. Можно и поговорить о чём-то таком — почти стороннем. Деймон Таргариен оказался куда более влекущим, чем она предполагала. Наверное, провести с ним ещё несколько ночей в вольных городах — неплохая затея. В любом случае сердце своё она сохранит в неприкосновенности — в этом Дени не сомневалась.