***
Ближе к вечеру мы въехали в какой-то лес (шикарно, ночевать нам опять придется на свежем воздухе!) И когда мы уже начали размышлять, как нам лучше устроиться на ночлег, на нашем пути показался странного вида домишко, похожий на домик с привидениями. — Чудно! Тут мы и заночуем! — радостно провозгласил Оззи. Я не стал возражать — выбор был невелик: либо ночуй вместе с остальными в призрачном доме, либо ночуй в одиночку РЯДОМ с призрачным домом! И я мысленно уже прочел все известные мне молитвы, когда, подъехав поближе стало понятно, что домик вполне приличный и ни о какой нечисти внутри и речи быть не может (разве что за исключением той нечисти, которую мы привели с собой — то бишь Оззи и Элиса). Так что ночлег обещал быть не таким уж и скверным… но как выяснилось позже, остальные тоже собрались ночевать в нашем пристанище и очередной вечер обещал быть очень нескучным.Глава 10. В тесноте, да не в обиде
24 ноября 2013 г. в 19:39
Lars Ulrich
Уместившись втроем на заднем сидении адского чуда Оззи и Элиса, все старались вести себя как можно непринужденнее. Мик достал последнюю часть «Саги о Форсайтах» и принялся увлеченно читать, абстрагируясь, таким образом, от окружающего враждебного мира. Я зажатый посередине внимательно и непринужденно разглядывал потолок машины, забрызганный чем-то красным. Ральф же всматривался в пейзаж за окном так, словно от этого зависела его жизнь. Элис, что-то насвистывая, весело вел машину, так резко маневрируя на поворотах, что каждый раз у меня перехватывало дух, и уверенность в том, что мы доедем до места невредимыми улетучивалась сама собой. А Оззи как-то нехорошо косился на паучка, спускающегося на паутине вниз по ветровому стеклу.
— А как ваша машина называется? — завел разговор я, стараясь разрядить обстановку и попытаться создать душевную беседу. — Таких моделей я раньше никогда не видел. Какая это марка? Очень интересно! Никогда не интересовался подобными вещами, но…
— Эту милую девочку зовут «Реквием», — с гордостью произнес Оззи, — мы сами её создали!
Ральф, забившийся в угол и нервно глядящий в окно, задрожал мелкой дрожью. Мик же, как всегда продемонстрировал чудеса хладнокровия и лишь перевернул страницу книги, которую читал. Я едва удержался от того, чтобы попросить его почитать для нас вслух.
— Винс предлагал «Гробом на колесиках» назвать, но это было не слишком элегантно, — продолжил увлеченно рассказывать Осборн, — в конце концов, адское создание надо называть соответственно!
От этих радостных повествований приумолк и я. Заметив, что все их попутчики прибывали не в самом приподнятом расположении духа, Оззи отважился раскрыть карты:
— Да не бойтесь вы, зовут её «Демоном» и при желании можно заставить её изрыгать огонь!
Я не знал шутит Великий и Ужасный или же нет, но почему-то с каждой минутой я начинал чувствовать себя почти таким же встревоженным, как и Ральф, который высунувшись из окна блевал прямо на дорогу.
— Крутой цилиндр! — сделал я комплимент шляпе Элиса, стараясь перевести разговор в другое русло.
— Это шапокляк! — гневно поправил меня Купер.
— А в чем отличие? — невинно поинтересовался я.
— Смотри! — сказал Элис, после чего снял с головы шляпу, ведя в этот момент машину коленями.
Фурнье сжал цилиндр в гармошку, придав ему, таким образом, не самую приятную форму. Потом вертя головной убор в руках начал читать лекцию об удобстве и историю происхождения шапокляка.
— И главное, это не обычный шапокляк! — закончил повествование Элис, бросая шляпу из открытого окна машины.
Сплющенный цилиндр подобно бумерангу полетел по воздуху, описывая дугу, срубая на своем пути кусты и мелкие деревья острым лезвием, находящимся в его полях. Когда же шляпа вернулась, Элис лихо поймал её в полете и, придав первозданный вид, вновь надел на голову.
— Ты часом не знаком с неким Кунг Лао? — поинтересовался отвлекшийся от своих переживаний Ральф.
Я же лишь в легком шоке взирал на Элиса, который принялся что-то рассказывать о разновидностях холодного оружия, а флегматичный Мик в отличие от нас и глазом не моргнул, продолжив читать «Сагу».
— Щас бы пожрать! — произнес Оззи и, облизнувшись, покосился на паука, уже давно не дававшего ему покоя.
— Угу, — согласился Элис. — Чего-нибудь изысканного, вроде седла молодого барашка приготовленного в…!
— Ребят, вы что оба такие гурманы: либо пауки, летучие мыши и живые голуби; либо седла для баранов? — ужаснулся Ральф.
— Седла для баранов! — хором повторили Оззи и Элис, переглянувшись, после чего синхронно заржали.
— Видишь ли, друг, «седлом» именуется та часть туши животного, на которой по идее должно или могло располагаться седло… — спокойно объяснил Шумахеру младшему Купер, — если эту часть ягненка правильно приготовить, то получается очень вкусно.
После разговоров о вкусной и полезной пище у меня засосало под ложечкой. Я предложил остановиться где-нибудь и перекусить, поняв, что чувство голода усиливается с каждым произнесенным словом о том или ином деликатесе. По идее трудностей с обедом возникнуть не должно было — ехали мы в городской черте, и найти какой-нибудь ресторанчик, столовую или на худой конец кафешку не составило бы труда, но законные владельцы машины заявили, что жрачку мы получим только на привале. Я хотел было расстроиться, но тут Элис любезно предложил мне двух опарышей. Дохлое лакомство неподвижно лежало на протянутой ладони, вызывая приступы тошноты своим мерзким видом, бледно-желтой поверхностью, полупрозрачных червей. Преодолев приступ рвоты, я вежливо отказался от угощения, которое тут же сожрал Оззи. Я зажал руками рот, чтобы не расстаться с остатками своего завтрака, проклиная при этом место посередке, не позволявшее мне блевануть в окно.
— Да расслабься ты, это же мармелад, — успокоил меня Элис, показав упаковку «желейных червячков».
Рвота и чувство голода как-то сразу отступили и я внезапно почувствовал себя вроде бы как даже удовлетворенным и не чувствующим никаких потребностей.