Обычный день на экспрессе

— Займёмся сексом? Дань Хэн вздрогнул от неожиданно прозвучавшего в тиши звёздного экспресса вопроса. Оторвав ленивый взгляд от плывущих за окном звёзд, он чуть повернул голову, рассматривая расположившегося напротив первопроходца. Келус сидел облокотившись на спинку карминового дивана и небрежно крутил в руках какую-то диковину, напоминающую кубик Рубика. Дань Хэн подавил вздох раздражения: что за глупая привычка играть с артефактами? — Что, Март 7 уже не справляется? — поняв, что разговора не избежать, Дань Хэн поёрзал на диване, принимая более удобную позу, и бросил на Келуса равнодушный взгляд тёмно-зелёных глаз. Впрочем, эта холодность не отпугнула последнего, и по губам парня скользнула самодовольная улыбка. — Справляется, — опроверг предположение Келус. — Лучшая девочка, как и всегда. Её минеты прекрасны. Я просто хочу чего-то другого. Тебя, — добавил он для пущей ясности. — О, и я должен сейчас бросится перед тобой на колени, вопя от благодарности и счастья? — Необязательно, — пожал плечами Келус. — Но это, признаться, значительно бы упростило дело. К чему ломаться, Дань Хэн? Знаешь же, что мы делали это уже не раз. Твой рот чудесен, и я хотел бы его на своём члене. Дань Хэн потрясённо застыл. Нет, Келус славился своей прямолинейностью и дурацкими шутками, чем часто выводил Март 7 из себя, заставляя девушку то и дело вспыхивать негодованием, но вот так открыто предлагать секс… Словно они о погоде беседуют. — Так что? — прервал Келус затянувшееся молчание, так и не дождавшись ответа. — Мы давно этого не делали, я соскучился. Давай, иди ко мне, — он похлопал себя по колену, словно подзывая бродячего пса. Жест, который Дань Хэн нашёл странно возбуждающим и эротичным. Последующие слова первопроходца не были ложью: — Ну же. Я вижу, что тебе этого хочется не меньше, чем мне. Иди ко мне, Хэн. Знойный, алчущий голос, которому у Дань Хэна нет ни сил, ни желания противостоять. К чему? Они действительно давно этого не делали, и от мысли о предстоящем сексе рот парня наполнился слюной, а брюки неприятно сдавили уже полуэрегированный член. Издав слабый звук то ли протеста, то ли согласия, он медленно опустился на колени, подползая к Келусу. Словно он действительно дворовый пёс, выпрашивающий ласку. Нам миг кожу обожгло фантомное ощущение прикосновения чужих рук, сулящих защиту и ласку, но Дань Хэн тут же изгнал его из своего разума, сейчас не место и не время. Вместо этого он сосредоточил всё своё внимание на сидящем первопроходце. Тот уже выжидательно раздвинул ноги, недвусмысленно побуждая к действиям. — Только один минет, — предупредил Дань Хэн, становясь перед Келусом на колени и опираясь на его бёдра. — Я большего не хочу сегодня. — Как хочешь, — согласился Келус. И хоть поза его по-прежнему была расслабленной, Дань Хэн чувствовал нервное напряжение мышц под своими ладонями, ясно говорящее об острой заинтересованности первопроходца. Забавляясь, он провёл широкими ленивыми движениями вниз, начиная от крепких бедер и заканчивая по-девичьи изящными щиколотками, и затем снова вверх, уделяя особое внимание голеням. Его пальцы медленно и неспешно повторили фактурный рельеф икроножных мышц, прежде чем вновь вернуться на внутреннюю поверхность бедра и, поплутав там, устремиться к вздыбленному, выпирающему холму на брюках. Дань Хэн накрыл его ладонью, несильно сжимая и чувствуя на коже слабое пульсирующее тепло. — Ты снова играешь… — надтреснутый от желания голос Келуса донёсся до Дань Хэна. — А ты снова нетерпелив, — парировал он. — Но, боюсь, тут ты прав: у нас не так много времени, прежде чем сюда кто-нибудь войдет. Не хочу, чтобы Пом Пом меня увидела вот таким, отсасывающим тебе. Келус хотел было возразить, что все отправились за покупками на местный рынок, воспользовавшись очередной остановкой экспресса, а Пом Пом возится в моторном отсеке, проверяя что-то, но любые возможные слова замерли у него на языке, когда тонкие проворные пальцы коснулись его члена, лаская, а трепетные губы сомкнулись на пульсирующей желанием багровеющей головке, даря нежный поцелуй. — Боже… — заскулил Келус, когда ободрённый его реакцией Дань Хэн перешёл к более решительным действиям. — Ебать… Нежные пробные касания сменились более уверенными, настойчивыми. Дань Хэн крепко сжимал его член, скользя ладонью вверх-вниз, пока его губы голодно заглатывали головку; капли предсемени и слюна были достаточной смазкой, и Келус блаженно прикрыл глаза, растворяясь в вихре вожделенных эмоций. Дань Хэн был определённо хорош в этом. Не так, как Март 7, конечно, но тоже весьма и весьма неплох. Март 7 делала просто восхитительные минеты, и Келус иногда задумывался, не было ли это прямым наследием загадочного прошлого девушки, или же это просто врождённый талант. Как, например, способности к музыке или рисованию. Келус не смог сдержать протяжного стона, наполненного мольбой, когда тёплый влажный язык поиграл его уздечкой, прежде чем толкнуться в щель на головке. Восхитительное тепло охватывало весь его член, заставляя желать большего. Нестерпимо хотелось кончить. Чтобы как-то отвлечь себя от этих мыслей, Келус вцепился в волосы парня, придерживая того от слишком активных действий, иначе всё грозило закончиться слишком быстро. Скользя по тёмному шёлку чужих волос, он встретился взглядом с Дань Хэном. Святые небеса, он был красив, как никогда. Нет, его утончённая красота не была ни для кого секретом, если у них вообще были глаза, но сейчас… с этими спутанными волосами, затуманенными похотью глазами и припухшими розовыми губами, что обхватывают его член, как перчатка руку, он прекрасен. Истинная красота, пред которой Келус готов преклониться, испачкав щёки и язык парня последними мазками своей любви. Он тоже Дань Хэну нравится, судя по тому, что что тот спустил собственные брюки и яростно надрачивал себе, подстраиваясь под заданный ритм. Пенис Дань Хэна был чуть тоньше и длиннее чем его, головка казалась более тёмной, почти багровой на фоне его бледно-молочной кожи, и Келус испытал нестерпимое желание почувствовать его вкус на своём языке. Застенав, он несильно толкнул Дань Хэна за голову, заставляя того протестующе хмыкнуть и непонимающе поднять глаза. — Ложись… — последовала короткая команда. — Хочу тоже сосать тебя. На мгновение Келусу показалось, что Дань Хэн сейчас откажется. Тень непонятных эмоций скоротечно промелькнула в нефритовой зелени глаз, прежде чем он успел прочитать и интерпретировать хоть одну, но Дань Хэн уже отстранился от него, принимая новые правила игры. Быстро избавившись от плаща и брюк, он растянулся на полу вагона, соблазнительно мелькнув бледными ягодицами. Келус последовал примеру. Теперь они лежали, плотно прижавшись друг к другу, каждый утыкаясь лицом в гениталии другого. Очень удобно, учитывая, что они практически одного роста. Теперь Келус без проблем мог дотянуться до так желанного им члена и обхватить его губами, втянуть в себя, ощущая на языке солоноватый привкус предъэякулята. Эта бархатная нежность чувствительной кожи и тонкий мускусный аромат чужого разгорячённого тела сводили с ума, заставляя заглатывать до самой глубины, до жёсткого упора курчавое руно паховых волос. И Дань Хэнь откликался на эти ласки, протяжно стоня вокруг его члена и коротко дёргая бёдрами, что ещё больше раззадоривало. Поиграв немного с яичками и сорвав этим очередную плеяду стонов от Дань Хэна, Келус провёл рукой дальше, пробираясь по тесной горячей ложбинке к заветному входу. Сжатое колечко мышц легко поддалось под его нажимом, пропуская средний палец вперёд. Слишком легко. — Такой расслабленный… растянутый… — прошептал Келус, впиваясь жадным болезненным поцелуем в кожу бедра, и наблюдая с мрачным удовлетворением за расцветающим под его губами кровоподтёком. — Он брал тебя сегодня, — не вопрос, утверждение. Келус заменяет один палец сразу тремя, скручивая их внутри и грубо надавливая на пучок нервов. Дань Хэн бьётся под ним, упруго выгибаясь дугой, хриплый сдавленный стон срывается с его губ, а тонкие пальцы вонзаются к кожу, оставляя на ней шершавые бороздки ногтей. Восхитительно. — Скажи мне, — Келус вновь возвращается к позабытому было члену. Теперь он ловко чередует давление своего рта и пальцев, вырывая из тела юноши крики восторга, — каково это… трахаться с другим мужчиной, когда в тебе ещё не остыла сперма первого? Тебе это нравится? Тебя это заводит?.. Нравится быть шлюхой, Хэн?.. Келус и сам не уверен в том, что сейчас говорит. Просто набор слов, звуков, фраз. Всё его внимание сосредоточено на единственно сейчас важном — бурно кончающем под ним Дань Хэне. Его напряжённое тело, запрокинутая в экстазе голова с поволокой томного взгляда и тяжёлый, налитый желанием член, пульсирующий белёсыми нитями на подрагивающей ткани живота, — всё это Келус отчаянно впитывает, сохраняя нетленной крупицей памяти в подсознании, прежде чем перевернуть обмякшее тело Дань Хэна на спину и зависнуть над ним. Ему требуется всего несколько быстрых движений рукой, чтобы последовать за Дань Хэном. Он кончает смущающе много, в последний момент успевая направить головку подрагивающего члена на расслабленное лицо юноши. Жемчужные капли красят длинные чёрные ресницы, разбегаются лужицами по светлой, окрашенной румянцем страсти коже щек и устремляются вниз, к завиткам волос. «Красиво», — решает Келус, падая рядом и пытаясь отдышаться. Некоторое время они просто лежат молча, паря в посторгазменной неге, но, наконец, реальность вторгается в их уединённый мирок: радио слишком громкое, ковёр не такой уж и мягкий, а на полу, как ни странно, сквозит. — Ты придурок, — говорит Дань Хэн, недовольно проводя рукой по лицу. — Знаю. — Келус придвигается ближе, оставляя на плече охотника быстрый звонкий поцелуй. — Но за это ты меня и любишь. Разве нет? Дань Хэн ничего не отвечает, лишь привычно закатывает глаза и начинает одеваться, приводя себя в порядок. Им нужно успеть прибраться и помыться, пока не вернулись остальные члены экипажа. А так… обычный день. Один из многих.