***
Дорогой Драко!
Мы с твоим отцом желаем тебе прекрасных рождественских каникул и сообщаем о том, что отбываем по случаю праздника во Францию, навестить твою тётушку Аделаиду. Оставайся на время каникул в школе и хорошо подготовься к СОВ, что бы мы могли тобой гордиться.С любовью, Нарцисса и Люциус Малфой.
Клочок пергамента стремительно летит в камин и пламя медленно начинает пожирать несчастную бумагу, потрескивая от реакции с дорогущими чернилами, что неизменно приобретает отец. Подготовиться к СОВ? Драко прекрасно понимает, что это значит. Конечно Нарцисса не могла написать прямо, но между строк Малфой видит — оставайся в школе и выполняй поручение Лорда. Становится до жути смешно от таких завуалированных посланий родителей. Конечно, семейного филина могли перехватить и проверить содержимое письма, но всё же дико, до отвращения тошнотворно понимать, к чему на самом деле будет готовиться он все эти две недели. С одной стороны это даже хорошо. Стены мэнора всё равно перестали приносить покой по ночам, не говоря уже о том, что там происходит при свете дня. Тяжесть тёмной магии Тёмного Лорда уже пропитала все стены имения и не позволяла свободно вздохнуть, не то что уснуть в этом месте. Драко даже рад, что не придётся там находиться. Лучше и вправду заняться заданием, и может быть, только может быть, он доживёт до следующего своего дня рождения. По счастливой случайности Люциус избежал заключения в Азкабан после прошлогоднего происшествия в Отделе Тайн. Взамен на свободу и прощение за промах с пророчеством, глава семейства отдал хозяину свою палочку и продал Тёмному Лорду своего единственного сына, которого сейчас приговорили к прогулке по плахе. Никак иначе, Драко не видит это задание. Отвратно ощущать себя разменной монетой, но выбора нет. Если он не сможет выполнить поручение, а именно убить старика Дамблдора, то умрёт не только он, но и Нарцисса. Этого допустить слизеринец не может, поэтому пойдёт до конца. Даже если это будет означать, что в шестнадцать лет он станет убийцей. Убийца. Слово-то какое странное. Набор из шести букв, но значение... Пугающее. Не такого будущего для себя хотел Драко. К горлу подкатывает горький ком, готовый вывернуть наизнанку несчастный, истощённый организм парня. Сколько он не ел? Два дня, может быть три? Раз уж выбора у блондина всё равно нет, то придётся послушать мать и действовать. Незамедлительно. А для этого нужны силы, поэтому слизеринец поднимается на ноги и покидает комнату в родном общежитии. Настало время обеда. Как только он порадует свой, обделённый вниманием желудок, то сразу же направится к шкафу. Да. Решение, что ни на есть правильное. Он не подведёт мать и отца. Не Лорда, а именно их, ведь только ради них он и продал свою душу змееподобному отродью ведьмы и магла. Большой Зал практически пуст. Многие студенты уже покинули школу, отправляясь на каникулы в родные пенаты. Стол факультета Слизерин стоит одинокой гаванью в самом конце у стены и Малфой, не думая ни о чём устремляется прямо туда. Все его однокурсники уже разъехались, а это означало, что никто не станет донимать его своими дурацкими разговорами. Единственный, помимо Грейнджер, с кем он мог разговаривать в этом году был Блейз, но и с мулатом Драко не горел желанием пересекаться в данный момент, поэтому облегчение от того, что друга не будет все две недели, не заставляет себя долго ждать. Грейнджер. Он даже не сразу заметил, что она не уехала. Драко поднимает глаза и смотрит, как девушка неспешно прыгает зрачками по строкам в очередной книжке и хмурится. Что она читает на этот раз? Магловское или магическое чтиво заставляет её испытывать подобные эмоции? Драко уверен, что магловское. Он не знает почему, но думает именно так. С чего ему вообще пришло в голову посмотреть, о чём могут писать эти люди? Малфой не помнит, как взял в руки первую книгу — «Шерлок Холмс», но помнит, как закончил читать третий том, начиная четвёртый. Его затянул мир расследований и загадок. Наверное эти маглы не так уж и глупы, как он считал ранее. Хотя о чём это он? Маглы воспитали такую девчонку, как Грейнджер. Глупые люди не смогли бы этого сделать и эта мысль который день не даёт ему покоя. Гермиона медленно поднимает свой взгляд и встречается с серебряными глазами. Только сейчас Драко понял, что всё это время сидел и пялился на неё. Она ему слабо улыбается и блондин чувствует, как уголки его губ непроизвольно дёргаются вверх. Какого чёрта происходит, парень не знает, по ему это нравится. Он давно не улыбался по-настоящему. Это бывало только в компании с ней, на астрономической башне, а теперь и сейчас. Тепло заполняет пространство в груди, а он сидит и смотрит в кофейные глаза, которые отвечают каким-то невероятным уютом и пониманием. И это … приятно. Неожиданно приятно осознать, что хоть кто-то в этой паршивой школе не лезет к тебе в душу, пытаясь разузнать все твои тайны для собственной выгоды, а просто готов разговаривать ни о чём. Они никогда не обсуждали семью или прошлые годы, которые были полны недомолвок и ссор. Внешний мир переставал существовать и двое погружались в мир, придуманный самыми разными авторами. Так было легче и ей и ему. Не думать о том, что они слишком разные. Там, под светом луны и мириад звёзд они не были гриффиндоркой и слизеринцем, чистокровным и маглорождённой волшебниками. Там они были просто подростками, парнем и девушкой, разделяющими свои взгляды на литературу, как магловскую, так и магическую. Там они были похожи. Там они не были чужаками.***
Как ни крути, а полупустые стены Хогвартса навевают тоску и Гермиона невольно жалеет о том, что отказалась от поездки в родные стены уютного домика семейства Уизли. Наверное Молли снова приготовила свой фирменный пирог с тыквой, а Джордж и Фред разбавляют тоскливый вечер своими излюбленными историями из школьной жизни, а так же рассказывают о том, как обстоят дела с их собственным магазином «Всевозможные волшебные вредилки». Рон недовольно ворчит на придирки братьев, а Гарри наконец-то чувствует долгожданное спокойствие и любовь, которой в этой жизни ему так не хватало. Улыбка трогает губы при мысли о рыжем семействе. Как же она к ним привыкла за шесть лет и обидно, что она, рассудительная и рациональная Гермиона Грейнджер, поддалась на провокации Браун, отказавшись от замечательных каникул в кругу друзей. Мысль о том, что она осталась совершенно одна не покидает голову до тех пор, пока девушка не вспоминает о том, что не только она на эти праздники осталась в стенах школы. Драко Малфой тоже остался, но вот почему? Разве его родители не скучают по любимому и единственному ребёнку? Воспоминания о том, как Грейнджер столкнулась с Люциусом Малфоем в Отделе Тайн в прошлом году, невольно пробегают на подкорке сознания. Несомненно, Малфой-старший — Пожиратель Смерти, но вот его сын — нет. Что бы не говорил Гарри, Гермиона точно уверенна в этом, а если учитывать то, как изменилось их общение за пару недель до каникул, то и вовсе считает его не тем человеком, каким он был для неё раньше. Как оказалось, Драко совершенно другой. Не может человек, читающий магловские книги быть ненавистником маглов в полной мере, как его отец. В Малфое есть свет, несомненно, и Грейнджер его видит отчётливо. Интересно, он приходил на астрономическую башню сегодня? Взгляд сам пробегает по стрелкам наручных часов. Сейчас ровно девять вечера, а значит с минуты на минуту он будет там. Если захочет конечно же. Улыбка вспыхивает сама по себе и Грейнджер не знает как, оказывается уже на выходе из гостиной. Ей нужно узнать, пришёл ли он, а если пришёл, значит пришла и она. Декабрь выдался довольно холодным в этом году, принося с собой суровые холода и обильные снегопады. Девушка кутается в тёплую мантию, что по инерции схватила со своей кровати перед выходом и поднимается наверх. Волосы треплет обжигающий ветер, окрашивая щёки гриффиндорки в алый цвет, но она упрямо переставляет ноги по ступеням, приближая себя к самому спокойному и желанному месту во всём этом замке. Он не пришёл. — первая мысль при виде пустой башни стреляет навылет. Настроение падает в самые пятки, а тяжесть от собственной наивности давит на грудь. Глупая, глупая, глупая! - вопит маленькая Гермиона внутри. Едкий комок у горла заставляет глаза жмуриться от подступающих слёз. С чего она решила, что он придёт? С того, что приходил каждый день? Возможно. Но ведь сегодня его нет, так что… — Грейнджер? Сердце снова набирает скорость, а дыхание срывается. Девушка оборачивается и видит его. Он стоит и улыбается ей так по-доброму, по-мальшетски, с хитринкой в глазах и ямочкой на щеке. Интересно, сколько людей может ответить на то, с какой стороны эта ямочка у него лице? Гермиона сможет сказать это, даже если её разбудят среди ночи и спросят. На левой. Конечно же на левой, как можно забыть такой маленький и совсем незначительный, но очень нужный ей факт. В нём всё кажется нужным и важным. Любая мелочь. — Грейнджер, ты чего ревёшь? Обеспокоенный голос Малфоя выводит из мыслей и девушка вдруг понимает, что её лицо всё в слезах. Как неловко. Он стоит там и больше не улыбается. Она старается стереть солёные дорожки со своих, уже порядком, обветренных щёк, но не успевает. Парень преодолевает расстояние между ними и за плечи увлекает её за собой с открытого пространства, продуваемого всеми ветрами мира, что гуляют над заснеженными окрестностями школы. — Ты что, заболеть решила? Она не отвечает, а просто смотрит на то, как он аккуратно достаёт свой носовой, белоснежный платок и бережно собирает по её лицу соль, оставшуюся после невольных слёз. — Грейнджер? Ты говорить разучилась? И эта фраза звучит уже с нотками язвы в голосе. Абсурдность ситуации накрывает. Она медленно качает из стороны в сторону головой и тянет улыбку. — Я думала ты не придёшь. — шепчет еле слышно, но он слышит всё. Это видно по тому, как вытягивается бледное лицо. Он всё так же плохо выглядит, но в глазах мелькает не так давно потухшее озорство. Он вновь улыбается. — Я подумал, что это ты не придёшь. — отвечает, уводя взгляд в противоположную стену, но затем, заметив, как Гермиона хмурит брови, поясняет. — Здесь довольно холодно сейчас. Думал, ты не станешь врагом своему здоровью. Но видимо ошибся на этот счёт. Ей становится стыдно за своё безрассудство. Ведь и правда, как она собиралась сидеть здесь и читать, когда бетонный пол башни практически весь покрыт снегом, а ветра не оставляют возможности спокойно перелистнуть страницу, не измяв её полностью? Глупая! Глупая! Глупая! Но всё же он здесь. Стоит перед ней и смотрит в глаза, улыбаясь так искренне и по-доброму. — Тогда почему ты здесь? — вопрос срывается сам собой. — Как знал, что ты окажешься безрассудной. — хмыкает он. — Может, раз уж мы оба пришли, сменим локацию? — М? — Пошли. — бросает он и разворачивается на выход. Только сейчас до её умного, но затуманенного переживаниями мозга доходит. Он не собирается покидать её сейчас, а предлагает найти более подходящее место. Тепло распространяется по всему телу и это не согревающие чары, это что ни на есть, самые настоящие чувства, такие невесомые, совсем незаметные, но такие нужные ей в эту минуту. Его спина уже метрах в пяти, а она приросла к бетону. Нужно двигаться, иначе он сочтёт её ненормальной. Этого нельзя допустить, как и того, что бы он догадался о том, какое влияние имеет над ней. Кому угодно она может сказать об этом, но не ему. Только не ему. Иначе никогда больше не сможет смотреть в эти, до боли нужные, серебристые кристаллы любимых глаз. Парень и девушка остановились у стены на восьмом этаже. Гермиона прекрасно понимает, что именно здесь находится, но хочет проверить, что знает он. Гарри говорил, что Драко и правда пропадает в выручай-комнате и сейчас, гриффиндорку распирает то чувство, что она может узнать какой-то секрет слизеринца. Она всем сердцем жаждет удостоверится лично, что друг ошибается на его счёт. Что он просто приходит сюда, что бы побыть одному, не более. Виетливая дверь появляется почти сразу, как только Малфой проходит мимо стены в третий раз. Парень открывает замысловатые створки и жестом приглашает Грейнджер пройти первой. Его джентльменские наклонности она заметила ещё с первой их встречи «импровизированного книжного клуба». Он всегда подавал руку, что бы помочь ей подняться с пледа или пропускал вперёд, прежде чем пройти самому. Это сбивало с толку. Как можно было не замечать этого столько лет, учась бок о бок. Ну конечно. Они ведь совсем не общались, но и с другими девушками подобного поведения парня она не замечала. Или просто не хотела замечать. — Где мы? — слова вырвались с восторженным выдохом от того, какой вид открылся перед ней. Огромная комната с гармонично подобранной мебелью предстала перед глазами. У дальней стены стоит огромная кровать с изумрудным балдахином. Чуть ближе расположился чёрный кожаный диван с двумя такими же креслами и хрустальным, журнальным столиком между ними. Огромный двустворчатый шкаф с виетливыми ручками и комод, выполненный в таком же стиле расположились у стен по бокам. Самый дальний угол занимает огромный белый рояль. Гермиона смотрит на инструмент и пытается осознать увиденное. Вспоминая длинные, красивые пальцы и большие ладони блондина, до Грейнджер доходит — он вполне может сыграть этими руками любую мелодию. Длинный ворс кремового ковра поглотил ноги девушки по щиколотку, укутывая теплом и чувством безопасности. — Это моя комната. — тихо шепчет он из-за её спины. Резкий поворот головы и она смотрит в его ртутные глаза. На лице Драко написано смятение. Он ждёт реакции. Волнуется, что ей не понравится? — Очень красиво. — шепчет с улыбкой. Самой тёплой и искренней, на которую только была способна. — Скучаешь по дому? — она не подумала, можно ли задавать такие вопросы. Они не обсуждали темы личного характера, но сейчас, стоя в «его комнате», она не могла не спросить. — Нет. — быстро отвечает он и обходит её, направляясь к дивану. — Что ты читала сегодня в Большом Зале? Смена темы очень резкая, но она понимает. Она не та, с кем бы он стал обсуждать дом, а тем более свою семью. Она всё ещё грязнокровка, которую он подпустил слишком близко. Ближе быть она просто не имеет право, но это никак не отталкивает. Ей хватит и простого «книжного клуба». Всё же это возможность узнать то, каким он мог быть со своими друзьями. Обратная сторона его личности. И этого вполне достаточно. — Я читала роман. — говорит она и подходит ближе, что бы сесть в кресло. Прямо напротив него. — И что за роман? — тянет он. — «Гордость и предубеждение». — отвечает на выдохе. — Может это покажется тебе слишком сопливым чтивом, но он очень интересный. — Я читал. — говорит и опускает глаза. — Неужели? Он медленно качнул головой, а она сидит и поверить в это не может. Драко Малфой, читающий не только магловские детективы, но ещё и романы. Гермионе кажется, что она попала в параллельную реальность, но тут же осознаёт — сколько же ещё тайн покоится в этом человеке. Он настолько многогранен, что не хватит и жизни узнать о нём всё. Грейнджер хочет знать, но захочет ли он ей рассказать? Скорее нет, чем да. Разговор плавно перетекает снова к магической литературе и Грейнджер отмечат, что Драко знает многие предметы даже лучше неё, но по какой-то причине остаётся на втором месте по успеваемости. Он так же как и она любит изучать Древние Руны, но вот любимым предметом у него является Зельеварение, как у неё самой — Трансфигурация и Чары. Пара не замечает, как стрелка часов переваливает за полночь, а как только обращают на это внимание, начинают смеяться. Оба обескуражены тем, что имеют настолько много общего, теряя уйму времени за разговорами, но никогда раньше не пытались просто нормально поговорить. Малфой даже бросает фразу: «Эти дурацкие стереотипы виновны в этой вопиющей несправедливости.» Это звучит как шутка, но Гермионе не смешно. Она поняла для себя одно — для него чистота крови перестаёт быть важным аспектом жизни, как было ранее. Что же заставило его передумать? Возможно их тесное общение поспособствовало, а может это случилось раньше и она просто не замечала. Гриффиндорка старается воскресить в памяти хронологию событий прошлого и проанализировать его поведение, но ничего путного на ум не идёт. Весь пятый курс Драко был самим собой. Задирал её друзей и называл её грязнокровкой. Ничего подобного тому, что происходит сейчас замечено не было, но это лишь её видение. Возможно, она просто не хотела замечать очевидного и они на самом деле не такие уж и чужаки?