Запись в одном из сообществ:
12 и 13 ноября проходил глобальный фанмитинг BTS в Gocheok Sky Dome. За два дня мероприятие посетило свыше 38 000 фанатов. Но их радость была омрачена возмутительным поведением стаффа на фанмитинге. Вот некоторые истории АРМИ, которыми они поделились в социальных сетях: «Фанатка повредила лодыжку, потому что охранник ударил её ногой после фанмитинга, когда просил покинуть стадион. Я считаю это неприемлемым. Охранники совершили огромную ошибку, высмеивая каждого пришедшего, в месте, где организовали встречу для BTS и их фанатов. Я надеюсь, вы принесёте письменное извинение.» «Я в тупике. Там было столько фанатов, которых выгнали безо всякой на то причины. Было так много фанатов, кто пришёл на место после события, чтобы купить билеты и некоторые из них спали на улице в холодную погоду. Я сама слышала, что говорил стафф: «Будут ли они (BTS) кормить вас едой? Здесь полно сумасшедших су**к». Я была шокирована. Если твоя работа расстраивает и раздражает тебя так, что ты материшься, пожалуйста, уволься. Ты просто расстраиваешь всех и не помогаешь никому. Они даже делали ставки вроде: «кто поймает больше фанатов во время шоу». «Это еще не все. Когда артисты (BTS) показывали эгьё на сцене и шутили, охранники, не колеблясь, унижали и оскорбляли артистов такими замечаниями: «Что это они делают в таком-то возрасте?» Они курили рядом с фанатами (несмотря на то, что многие из них еще совсем дети). Также они оскорбляли их родителей: «Жаль их родителей, что у них такие дети». «Охранники закрывали вид многим фанатам, читая какие-то листы, когда после выступления артисты (BTS) подошли ближе к фанатам, а из-за охранников многие не могли их видеть.» — …И все равно, я не понимаю зачем мстить им, если мы можем доказать, что мы хорошие? Показать свою любовь? — Тэхен смотрит на вещи по-другому. Иногда даже гениально. — А это идея, — чешет подбородок Юнги, гаденько ухмыляясь. Хосок лишь с опаской и недоверием переводит взгляд с одного на другого и вздыхает. Парни уже приехали к вчерашнему стадиону. Проезжая мимо ждущей толпы, парни несомненно почувствовали себя виноватыми. Особенно после слов, что передала Джиен. Да, фанаты здесь либо с раннего утра, либо с поздней ночи. И их много. А погода так себе, как вчера похолодало, так и не потеплело. — Что ты придумал? — с переднего сидения заинтересованно поворачивается менеджер Зиан. — Показать свою любовь, конечно! — щурится репер, — Менеджер Хан, у Вас есть пустые листы бумаги, ножницы и маркеры? По возможности — розовые…***
Джиен сидит в комнате стилистов и пьет чай, принесенный из дома. На диванчике рядом сидят и другие, обсуждая повседневные вещи, в которые и можно было бы вникнуть, но как-то нет сил и желания. Такие разговоры можно слушать вполуха, иногда кивая или выдавая какую-то эмоцию на своем лице. Джиен иногда довольно качает сапогом, слегка толкая кофейный столик перед собой. После вчерашних событий никаких сил ни на что не осталось. Социальная батарейка сегодня была на 5% и постепенно разряжалась, хотя оставаться одной все равно не хотелось. — Дамы! У нас идея! — в комнату влетает менеджер Зиан, тот самый менеджер, который искал «зайца». Как недавно узнала Джиен, он отставной военный. А еще у него есть доченька и жена, которая тоже ушла из армии. Менеджер Зиан — плотный дядька, ужасно прыгучий и готовый на разные активности, пакости и так далее. Но для самой Джиен он выглядит вполне безопасным. Как только менеджер с хитрющей радостной улыбкой врывается в комнату, стилисты и визажисты оживляются и некоторые даже привстают. — Что придумали? Какую крысу и куда подложить? Несомненно, со вчерашнего дня весь стафф в курсе о проблеме в зале и отношении местной охраны к агентству. И хотя официальная политика Бигхита «терпеть, кланяться, улыбаться», отнюдь не все готовы и могут так поступать. Точнее…улыбаться-то они будут, конечно… А если получится, то и смеяться. Последними. Джиен же просто не хочет попадаться охране, чтобы, во-первых, не получить в случае чего ответку, а во-вторых, самой что-нибудь не ответить. Из-за недостатка сил — контроля тоже меньше. А еще гормоны усиливают агрессию и раздражение. Джиен свой организм уже знает. — Никаких крыс, только любовь! — Насильственная? — не верят стилисты, и по мнению Джиен, правильно делают. — Нет, самая настоящая. Горячая и искренняя! — мурлычет менеджер Зиан и глаза закатывает, преувеличенно-эмоционально, — Короче, сейчас парни придут и начнем… любить. У вас же есть какие-нибудь яркие помады? Помады? А это уже интересно!***
Как Джиен оказалась тут? Как Хосок оказался тут? Эти двое сидят рядом на диване и старательно пишут красивым и милым почерком реально хорошие пожелания на маленьких листочках, гаденько при этом хихикая и подавая идеи. Как и прочие обитатели гримерки, сидящие на диванах, креслах и даже на полу. Столько листочков с добрыми пожеланиями отравленные идеями мачизма, шовинизма и прочего гендерного супрематизма охраннники еще не видели. Джиен подхихикивает, поглядывая на пожелания Хосока, тыкает его аккуратно рукой, и показывает свое. Хосок прыскает, и одобрительно кивает. Энергия на общение стала восполняться. Конечно, хорошо как-то ответить обидчикам. Да еще как, любовью! А «любить» — это глагол! Чон Хосок спокойно сидит рядом и показывает приколы. Классно же! — Так, а для чего помада-то вам нужна была? — не понимает Мейчи, держа в руках несколько тюбиков ярко красной помады. — У вас губы более объемные, пожалуйста, накрасьтесь и поцелуйте листочки. Так сказать, от всего сердца, — просит Чимин, показывая руками большое сердечко. — Не много всего будет? Тут и пожелание, и большое сердце с семью стрелами, и поцелуй? — От коллектива же! — объясняет Зиан, — Ну, давайте я тоже бумажки поцелую, мне не жалко. — Отлично, один человек есть! — тут же ловит на слове Мейчи, — Кто еще? Намджун-а? Парень удивленно поднимает брови. — Мы, вообще-то, надеялись, что это девушки сделают, — бурчит он. — Ладно, я тоже буду, — сдается «Цветочек» Мей, — будешь мне помогать? Намджун довольно кивает. — Да ладно, пусть все хоть пару листочков чмокнут. — Я только «за»! — поднимает руку глава стилистов, еще один безопасный мужчина с интересным вкусом в одежде. — У меня с собой тоже помада есть, но она не такая красная, —поднимает руку Джиен, тоже решившая поиграться. Девушка встает со своего нагретого места рядом с Хоби и уходит к своим вещам. Поскольку не пользуется ни чужой расческой, ни чужой косметикой. — Оооо, — почти не слышно одобрительное за спиной. Ощущение, что она только сейчас присоединились к коллективу, а до этого к ней относились с опаской. Это немного обижает, но, если подумать, справедливо. Даже если она буквально только что с ними пожелания писала… В общем, Джиен приняли ровно тогда, когда она приняла свое окружение! Пока Джиен бегала к себе в комнату к вещам и аптечке, повстречала двух мужчин в форме местной охраны. Улыбка сама появилась на губах, и девушка радостно и эмоционально приветствовала сотрудников негостеприимного стадиона. Чем серьезно насторожила и удивила вышеупомянутых сотрудников, на которых с утра все встреченные ими молодые и привлекательные сотрудницы смотрели как на давленых тараканов — содрогнуться, отвернуться и бежать. Охранники подозрительно переглянулись, не особо понимая к чему такая радость, но проследовали далее по маршруту. Оказывается, так приятно мстить обидчикам! Джиен и не знала. Она-то их в основном прощала или пыталась забыть. Вернувшись в гримерку девушка обнаружила Хоби распластавшимся на диване, дабы перекрыть собой сразу два места. Одно из которых — ее. Увидев Джиен, тот немедленно собрался и сел более компактно, улыбаясь и приглашая вернуться на прежнее место. Юнги, стоящий рядом с диваном на место совершенно не претендовал и даже демонстративно отступает, поглядывая на медсестру. О чем-то говорили, видимо, пока она уходила. Сегодня как-то много безопасных мужчин рядом, это радует. Возможно, это судьба подарила передышку после вчерашнего. — Я так давно не рисовал жопки… то есть сердечки, конечно, со стрелами! — реально радуется менеджер Зиан, рассматривая свое художество. — А в чем прикол эээ…сердечек? — не особо понимает менеджер Хан, тем не менее послушно копируя Зианов высокохудожественнный образец, пристроившись на краешке гримировочного столика. — Сердце — это любовь, — говорит Менеджер Зиан сурово и пафосно, — Но вот перевернутое сердце больше похоже на жопу. А семь стрел — как семь мемберов, которые поражают и, я бы даже сказал, пронзают… — пронзают жопу оппонента? — смеется менеджер Хан. Группа в комнате довольно прыскает со смеху, одобряя шутку. — Ну что вы, коллега, как можно! Скажете тоже! Конечно же не жопу, а очерствевшие и огрубевшие сердца! Айдол Мин улыбается, глядя на менеджера практически с отеческой улыбкой. Пока тот вполголоса объясняет молодому коллеге: — Это что-то вроде черной метки от бантан. Если их что-то всерьез задело, или человек не нравится. Ох, я намучился с этими сердечками в свое время! — Вас парни недолюбливали? — удивляется Джиен. — А было за что, — хмыкает Юнги, крутя в руках уже готовую стопочку наилучших пожеланий. Парень сидит на корточках рядом с кофейным столиком удобно и расслабленно, будто так и должно быть. — Короче, если увидишь такой рисунок у себя на рюкзаке, берегись, — умудренный опытом менеджер гордо поднимает палец к потолку, — Так где помада-то? — Держи! — хмыкает Мейчи. — …так что будет, если вы кому-то сердечко нарисуете? — тихо спрашивает Джиен у Хоби. Тот загадочно прикладывает палец к губам и качает головой. — Ты этого никогда не узнаешь, — шепчет Юнги сбоку. А Хосок тянется к плечу хена, чтобы легонько стукнуть.***
Губы болели от такого количества поцелуев. Хосок, сидящий рядом, вежливо подавал новую партию бумажек и аккуратно добавлял новый слой помады на губы Джиен. А то без зеркала не удобно. Конечно, оно есть в комнате, но далеко, и уже занято другими. Да и с места вставать не хочется, тепло и мягко. Да короче, чего она тут оправдывается! Прикольно и все! Джиен ситуация смущала, однако не напрягала. Тут толпа, тут все этим занимаются. Работа в команде с Хоби (когда она начала его так называть?) шла очень быстро, слаженно. Так что сделали они поцелуйчиков много и красиво. Прям эстетично. — Так, господа, что тут происходит? — это Ким Беман замирает у входа в гримерку, в недоумении наблюдая за истерически хихикающими сотрудниками Агентства. — Месть, господин Ким! — поднимает руку Зиан, смеясь, — Все безопасно, мы лишь желаем им… — менеджер берет первый попавшейся листочек, — Что тут написано…? Кто писал это? Тут неяркая помада. — Я, — слегка смущенно поднимает руку Джиен и тянется за листочком чтобы прочесть, — А что тут не понятного? «Расти большой на радость маме»! — Врачебный почерк сразу видно. — Эй, я массажист, — отшучивается девушка, грозя пальцем. — Все равно не далеко ушла, — хмыкает Зиан, забирая листочек. — А чего не позвали-то? — чуть ли не обижается безопасник. — У нас для вас другая просьба, — берет слово Юнги, — Вы же с ними в одной раздевалке вещи оставляете? — Да…? — с недоверием отзывается Ким Беман. — Не могли бы Вы распределить эти листочки…? По шкафчикам там, по карманам? — Могли бы, — фигеет охранник. А после дергается, будто что-то вспомнил, — А! Медсестра Бан! Джиен дергается, Хосок дергается тоже и промазывает кистью с помадой по щеке. — Слушаю вас, — отзывается Джиен, склоняясь чуть в бок, чтобы видеть заместителя внутренней безопасности. Хосок сидящий сбоку склоняется к своей сумке и что-то там ищет, иногда поворачивая голову в сторону Юнги. — Вы вчера так и не написали отчет по настроениям фанатов. Жду отчет до начала этого концерта! — Так я же вчера отправила. — Это отчет о деятельности охраны. А цель вашего нахождения на концерте была другой. Обратная связь от зрителей. — То есть отчета должно быть два…? — Джиен неосознанно надувает губы, расстраиваясь. А до начала концерта еще… два часа. — Все настроение испортили девушке! — качает головой глава стилистов Кан Мэнхо. Но Ким Беман только пожимает плечами, абсолютно не испытывая жалости или стыда. — В общем, как будут готовы ваши рисунки — зовите, все распределим. — Мне же сегодня не надо идти в зал? — на всякий случай уточняет девушка. — Нет, Вам вчера хватило, сидите тут. Джиен поджимает губы, думая, а что вообще в тот отчет можно написать. — Я тебе заехал помадой, — Хосок протягивает салфетку. Джиен благодарна, что он не полез к ней вытирать лицо. Девушка в отражении телефона сама видит пятно. Хосок сидит рядом и отворачивается к другой работающей паре. Чимин и Чонгук. Кому красят? Чимину, губы то пухлые. — Крась ровным слоем, — бурчит Чимин, подставляя лицо. — Хен, если бы ты не дергался и не говорил, было бы еще лучше, — Чонгук аж язык высунул, от усердия. — Спасибо что хоть «хен» сказал, засранец. Уши и лицо Хосока постепенно начинают гореть.***
Пока парней красят и собирают, Джиен уходит к себе писать злосчастный отчет. О чем? Не понятно, так как слышала она только молодую девушку, которая рассказывала какие-то базовые вещи маме. Джиен вспомнила, что буквально полтора месяца назад ее мама с ней так же делилась впечатлениями. Мило. За закрытой дверью началось какое-то шебуршание и Джиен притихла, откладывая телефон. Голоса басистые, мужские. Не знакомые. Приближались. Джиен на всякий случай осмотрела помещение на предмет обороны. Но нет. — …Вы ж аниматоров не ненавидите, когда они играют с детьми? Вот тут то же самое, — говорил какой-то мужчина. — Дети и взрослые — это немного разное! — Так концерт и спортивные игры тоже не совсем похожи… Дальше Джиен уже не слышала, так как пара работников уже ушли дальше по коридору. Девушка выглянула из-за двери, чтобы понять, кто это был. Шли четверо, но говорили только двое. Два в форме местной охраны, два в форме охраны агентства. …Интересная мысль, конечно, насчет аниматоров, даже почти с ней согласна. Джиен закрывает дверь и возвращается к отчету, глубоко задумавшись об услышанном.***
В соседней комнате слышится женский визг и громкий мат. Тоже женский. Джиен перехватывает телефон поудобнее и ускоряется в сторону звуков. На всякий случай. Но нет. Просто менеджер Хан держит на руках мелкую ростом, но не весом стилистку Данби, а та визжит, так как думает, что он ее уронит. Менеджер Хан, на удивление, стоит крепко и ровно, хотя сам он выглядит не очень-то физически развитым, и гордо смотрит куда-то вперед. Будто что-то доказывал сейчас. Джиен лишь расслабленно облокачивается о стену и наблюдает за представлением. Впрочем, как и добрая половина коллектива. — Пусти, собака! — кричит девушка. — Э! — возмущается на оскорбление молодой человек, аккуратно опуская девушку. Та не удерживает равновесие и неприятно плюхается на пол. — Все ты! — возмущается девушка, шлепая парня по руке, пока тот пытался ей как-то помочь встать. "Что за цирк?" — думает Джиен, но заинтересованно продолжает наблюдать. — Все, теперь несите ее медсестре Бан! — слышится из-за угла чей-то смешок. — Я уже тут, думала режут кого-то, — девушка заглядывает в ту сторону. — Собаку эту! — возмущается Данби. — Да что ты меня обзываешь! — Факты говорю. — Это что у них за любовь-ненависть? — Джиен подходит к сидящей в углу на диванчике Рюде, которая как раз и шутила про медсестру. — Понятия не имею, что это такое, — честно признается девушка, с продолжая наблюдать за развитием событий. — Госпожа Бан, а вы собак лечите? — Не приходилось. — Скоро у Вас будет такой пациент! — Данби продолжает колотить по менеджеру Хану, пока тот просто стоит и, с неким умилением даже, наблюдает за этими попытками. На удивление, Самый-Маленький-Менеджер оказался вполне крепким парнем. В какой-то момент по комнате разлетается звук шлепка и шипение Данби. Это она так стукнула Хана, что у нее аж заболела рука. — Этой женщине требуется помощь, — указывает пальцем на стилистку Хан. — Почему тебе не больно? — Я не чувствую боли. — Боль только душевная, — подыгрывает Рюда и Хан согласно кивает. — Боже, — тихо вздыхает Джиен, садясь на угол дивана. — Я тут, — хмыкает Хан. — Вот тут уже лишнее было, — информирует еще одна девушка. — А то, что меня эта женщина бьет и обзывает, было не лишним?! Только сейчас Джиен поняла, что она впервые попала в реальную закулисную историю. Вчера она была на концерте, и ничего не видела, до этого она никого нормально не знала. Да и Хан тогда еще не был таким смелым перед командой. Тоже ведь новенький. — Заслужил! — тыкает в бок менеджера стилистка и отскакивает к дивану, довольно улыбаясь. Детский сад. — Детский сад, — говорит вслух Рюда и Джиен согласно кивает.***
Этот концерт прошел гораздо лучше вчерашнего. Конфликта с охраной не было. Некоторые моменты на сцене получались действительно смешными, даже если и не запланированными. Да и настроение в коллективе было хорошее. Так что, возвращаясь уже к себе в гримерки, парни были реально рады и полны сил. Сейчас еще посмотреть на реакцию местной охраны и вообще хорошо будет. Наверное. Хосок, несмотря на весь свой скепсис, все равно рад, что поучаствовал в движухе с рисунками и поцелуйчиками. Сейчас парень аккуратно надевает джинсы, чтобы не помять осторожно заныканный листочек с сердечком, поцелуйчиком и пожеланиями большой и чистой любви кривым почерком Бан Джиен. Потому что это забавно, мило, и вообще, хочется оставить что-то при себе из этого дня. Джинсы надеты, парень аккуратно проверяет листочек и решает, что не место ему у него в кармане. Хосок быстро перекладывает его в паспорт. Там его точно не увидят. И туда точно никто не полезет. — Собирайтесь быстрее, машина уже ждет! — в комнату заглядывает менеджер Зиан. — Дааа.***
По завершении шоу уважаемый глава стилистов Кан Мэнхо перед выходом провел перекличку среди своих девочек, заодно и Джиен пересчитал тоже, и сам занял место в арьергарде, операторы тоже как-то уж очень привычно заняли положение по периметру. И, пока Ким Бенам выводил айдолов сквозь приветствующие толпы, стафф покидал негостеприимную территорию сеульских бейсболистов дружно, кучно и весело: приветствуя мрачных мужчин в форме, топчущих крупногабаритной обувью листочки с поцелуйками и наилучшими пожеланиями типично айдольскими жестами, изображающими сердечки и прочими саранхульками. — Спасибо за горячий прием, приедем снова! — У вас тут так приятно, думаю, мы сработаемся! — Спасибо за гостеприимство! — ДА ПОШЛИ ВЫ НАХУЙ! — было им ответом. — И искренность! Стафф заржал еще громче, уходя дальше по коридору. — И мы вас любим! — Это прекрасно! — ОНИ-ЧОКНУТЫЕ!***
— Парни, завтра начинаем репетиции к ММА и МАМА, выбора нет, осталось совсем немного времени, — напоминает Хосок, как только парни садятся в машину и отъезжают на от резвых фанатов на безопасное расстояние. — Точно… ММА же. — Денег у нас немного, все уйдет на костюмы и сцену, так что на покупку мест даже не рассчитывайте, — менеджер Седжин разворачивается со своего места и поглядывает на мемберов. — Да никто и не надеялся. — И не планировал. — Это я к тому, что поработать надо будет прям сильно. Либо так, либо конец. — Вы лучше не делаете. — Не согласен, мотивация дело такое, — Зиан качает головой, — Силы появляются только когда ты понимаешь, что иного выхода уже нет. — Спасибо, нашим нервам этого не хватало, — бурчит Намджун. Хосок только тянется к паспорту и аккуратно его придерживает в руке. — Ну, это и так ясно, что у нас больше не будет шанса, если мы проиграем, — поддерживает идею менеджера Хосок. — Опять нагнетаешь. — Возвращаю на землю.***
Сегодня Джиен ушла с работы минута в минуту, только аптечку в кабинет занесла. И, поглядывая в приложение, по геолокации, отправилась к месту работы своей давней, еще со времен общей песочницы, подружки Исыль. Исыль работает практически рядом, минут пятнадцать, если пешком и знать, где угол срезать. И, тем не менее, общение между ними уже давным-давно по переписке. НО вот сегодня, может, день такой? И смена у подружки скоро кончится, и легкая осенняя погода, без дождя и пыли, просто приглашают прогуляться. Поколебавшись некоторое время у входа и убедившись, что это оно и есть, «совершенно приличное место», где и «готовят очень вкусно, а крылышки так вообще!», и куда ходят «исключительно приличные люди», Джиен спускается по ступенечкам в длинное полуподвальное помещение, с высокими стоячими столиками, видом на проезжающие машины в торцовой части помещения и, действительно, умопомрачительными ароматами. И, да, люди здесь исключительно приличные, пиво пьют аккуратными глоточками, разговаривают спокойно, одноразовую посуду аккуратно в ящик у входа скидывают. Вот и немолодые женщины есть. С чаем. Оценив обстановку и облегченно выдохнув, Джиен подходит к стойке, где Исыль как раз наливает пиво в пластиковый стаканчик. Джиен в этом особо не разбирается, но с интересом наблюдает за процессом. Иссыль девушка небольшого роста, щуплая, с острыми чертами лица. Но энергии в ней столько, что предугадать ее действия почти невозможно. Это Джиен и нравится. Подождав конца смены, девушки вместе идут к метро на ходу делясь новостями. Джиен, конечно, рассказала о своей стычке с охраной. Иссыль рассказала странном мужичке, который из года в год делает строго один и тот же заказ. Потом поделилась как вчера и позавчера рандомно съездила с молодым человеком в Пусан и какие новые слова она там выучила. Джиен улыбалась, немного завидовала, но понимала, что так рисковать не совсем для нее. Они еще постояли некоторое время на углу улицы, Исыль — прямо, Джиен — направо. Уже темнело, холодало, и, решив, что надо чаще встречаться, подружки разошлись по домам, печально осознавая, что графики работы у них слишком разные. Но вот приходить во время смены Исыль на перекус — вариант вполне жизнеспособный. А сейчас…традиционный отзвон старшему поколению. Бабушка по папиной линии первая в списке тех, кому Джиен звонит наиболее часто. — Алле. — Ну что ты уже, идешь? Устала небось? — Да не особо, сегодня ничего такого не делала. — А люди там как? Ты про себя ничего не рассказывай, подставят еще. — Бабуль, я это знаю. — Знаешь, не знаешь, а напомнить лишним не будет. — Ты мне это всю жизнь говоришь, конечно я знаю, что надо контролировать что говоришь и что делаешь, чтобы проблем не было. — Да, просто будь аккуратнее. Люди разные бывают, никогда не узнаешь, что у них в голове. Да. Бабушка у Джиен тревожная. С гиперопекой и гиперконтролем, от которого Джиен старается избавиться уже несколько лет. — Я к вам сегодня домой приходила, покушать принесла, — начинает бабушка. Внутри Джиен сразу два чувства. Спасибо, что позаботилась и принесла еды. Но «почему ты без приглашения так спокойно ходишь к нам в дом»? Но говорит она конечно только: — Спасибо. — Пожалуйста, — с полной уверенностью в своей правоте говорит бабушка, — Но Джиен…вот ты девушка, чего дома ничего не готово? Ладно мама на работе. — Так отец дома, я тоже на работе. — Ну что-то же сварить можно. Джиен не хочет прислуживать отцу, который и так дома больше всех остальных. Сам себе все сделает. Но Джиен молчит и контролирует себя больше, чем за весь день. — И еще…почему у вас зеркало такое грязное? Я его помыла, но в доме же две женщины! И что тут говорить? И обещать, что подобного «не повторится» тоже невозможно. И сказать, что «это не твой дом и не тебе решать», тоже не получается. Это тоже будет неправильно… И не скажешь же: «А ничего, что мужчина в доме, но замок в комнате сломан. Туалет течет, душ тоже. Если он этого не делает, так пусть хоть женскую работу выполнит — зеркало протрет!» Остается только злиться и ненавидеть то, что на отца вообще ничего не перекладывается. Как ребенок. Младший братик. — Ладно, я тебя услышала. Я до дома уже дошла. — Ну, отдыхай тогда. Спокойной ночи. Эта фраза всегда в конце, вне зависимости от того будет человек отдыхать или у него огромное количество работы на дом. И нет, теперь Джиен не идет домой. Ей теперь надо успокоиться и кое-что за сегодня проанализировать. Все-таки тревожное настроение бабушки, как бы сама девушка ни отрицала, влияет на нее. А потому… Хоби. То есть, Хосок. Почему она его так легко к себе подпустила? Так еще и губы свои позволила покрасить. Джиен включает музыку в наушниках, прячет руки в карманы и идет по знакомым дворам своего района. Да, темно, но место вполне безопасное. Почему подпустила? Он ее защищал, пока она приходила в себя вчера. Для Джиен это дорогого стоит. А еще он не полез успокаивать. Просто с полной уверенностью сказал, что она сама по себе сделать намеренно что-то плохо не может. Так еще и конфеткой наградил. И одобрение, и пищевое и эмоциональное. Плюс у Джиен пунктик на защиту. А еще сегодня он никак не вспоминал прошлую тему. И юмор у него забавный. А еще он придержал для нее место. И вообще он выглядит как хороший человек. Правда, у Джиен опыта нет, чтобы понять, где хороший, а где плохой. Из опыта у нее только отец, который не сказать, что представитель простой человеческой нормы, а еще дедушка, который отца таким воспитал, и Джиен все детство тюкал и со всеми сравнивал. А вдруг для нее Хосок кажется безопасным, потому что он похож на кого-то из родственников? Боже, только не это! Джиен даже замедляет шаг, глубоко задумавшись о проблеме. — Так. Черты Хосока, которые я уже видела. Эмоционален, внимателен к эмоциям, внимателен к своему окружению. Один раз протащил меня от камер. Потом сторожил, пока рядом был Беман-журналист. Потом еще раз сторожил, пока я в себя приходила. Ни на одного родственника не похоже. А, нет. Подпитка едой, — наконец находит схожесть девушка. Но, конечно, столько качеств, против конфетки… Нет, что-то тут не то. Не может быть все так хорошо и просто. Зачем он это все делает? — Заманивает! — понимает девушка. Все, причины найдены. Почему она доверилась — тоже понятно. Статус Хосока — подозрителен, но не опасен, пока.***
Общая беседа Пуленепробиваемых:
Юнги-хен: «Хочу жрать» Командир: «Все хотят» Чонгук-ки: «Хены! У нас же что-нибудь есть?» Джин-хен: «Есть. Рис» Тэтэ: «О! Хочу рис» Джин-хен: «Сырой. В смысле не вареный» Юнги-хен: «Я варить не буду!»Хосок:
«Рисоварка варит»
Чонгук-ки: «Тогда, может рамен?» Джин-хен: «Съели. Еще тогда» Чимин: «Блин. А новый не купили» Юнги-хен: «Я не пойду!» Джин-хен: «Я тоже» Командир: «Я могу»Хосок:
«Сиди дома. Сегодня опять хромал»
Чимин: «Давайте что-нибудь закажем» Юнги-хен: «Хочу пиццу» Джин-хен: «Тоже» Командир: «Да» Тэтэ: «С ананасами» Чонгук-ки: «…Ты серьезно?» Тэтэ: «Да. А что?»Хосок:
«Ладно. Тэхену пиццы с ананасами»
«Сколько берем?»
Командир: «Каждому полпиццы. Большой»Хосок:
«Тогда 4»
Юнги-хен: «Половинка лишняя» Чонгук-ки: «Не лишняя! Я съем!» Джин-хен: «Да все съедят!» Чимин: «На утро останется»Хосок:
«Главное, коробки с утра выбросить. Пока машина из агентства не приехала»
Командир: «Ладно. 7. Деньги Юнги-хену» Юнги-хен: «Я заказывать не буду» «Ладно» «Закажу» «Пишите, кому что»***
Яркая Луна светит над сосновым лесом. Лис носится по опушке, иногда подпрыгивая, отталкиваясь от стволов деревьев. Он катается по сосновым иголкам, радуясь таком приятному запаху, лунному свету, свободе. Полнолуние всегда придает больше сил. Лис распушил все три свои хвоста. Он подставляет каждую часть своего тела свету. Щурится, не сдерживается и кряхтит по лисьи. Потом ложится на землю и подставляет пузо свету. Крутится, барахтается. Он пробегает почти по всей территории леса, которую он изучил за последний месяц. В полнолуние все другое. Грань между миром живых и миром духов очень тонка. Многое становится видно. Лис счастлив. У него есть столько силы. У него есть место, где он живет. Человек рядом. Еда есть. Он там, где должен быть. И он может свободно уйти. Хоть в лес, хоть в поля. Но он всегда возвращается, потому что сам того хочет. Набегавшись, набравшись сил, Лис, уже в своем облике человека, возвращается к знакомому домику. Сегодня он кажется больше, более отремонтированный, чистый. Лис перескакивает через забор, даже не касаясь его. Грядки, что сегодня утром были не прополоты, сейчас выглядели совершенно иначе. От них шло столько энергии, так, что они аж светились. Со стороны можно было бы подумать, что это туман расстилается по территории. У дома сидит в своем любимом ханбоке Шаманка. Она облокотилась о стену дома, тоже подставила лицо свету Луны и прикрыла глаза. Волосы распущены и так красиво переливаются в свету, что хочется их потрогать. Рядом с шаманкой стоит поднос с чаем и двумя чашками. Девушка открывает глаза, когда замечает, что Лис перелез через забор и идет к ней. — Вот ты и показал свой настоящий облик, — говорит девушка, рассматривая парня. Некоторые особенности, которые Лис специально создал в своем образе, исчезли. Он теперь выглядел старше, не как подросток или очень молодой юноша. Тело стало крепче, а волосы в свете луны казались темнее, гуще. От Лиса пахло хвойными ветками. Он и сам это знал. Со стороны Шаманки чувствовался только небольшой намек на зеленый чай. — Садись, лисенок, — приглашает Шаманка, указывая на место рядом с собой, — Думала, тебя дольше не будет. — Подумал, что будет лучше, если я буду тут, — отзывается Лис, подходя. — От тебя прямо так и идет энергия, мне нравится. Лис не садится сбоку на указанное место. Он изворотливо пролезает назад, за спину Шаманки и там садится на корточки, крепко обнимая девушку. Шаманка, кажется, к такому уже привыкла, а потому просто продолжает смотреть на Луну и наслаждаться тишиной. — Ты еще помурчи, — в какой-то момент хмыкает она, поворачивая голову в сторону Лиса и рукой начиная почесывать его подбородок. — Еще немного и правда замурчу, — вытягивает шею парень и прикрывает глаза. — Так давай, — Шаманка разворачивается к Лису лицом, садится по удобнее, и …аккуратно целует того в губы. Вот так легко. Как Луна. Лис глаз не открывает, но вперед тянется. Получает еще они поцелуй. И еще. И еще. Его целуют в губы, в лоб, в щеки, в нос. Лис уже и сам ловит лицо шаманки. И сам целует ее. Луна так приятно освещает все вокруг. Грань между мирами совсем-совсем стирается. Столько энергии Лис давно не получал и не отдавал. Между ними уже не только поцелуи. Шаманка чуть ли не лежит на Лисе. И тут что-то ударяет лисенка по макушке. Он дергается, переводит взгляд, а над ним стоит скелет и замахивается на него своей костью.***
— Хосок, еб твою! Че тебе снится! — Хосок просыпается от того, что его кто-то пихает ногой в крестец. Чимин продолжает возмущаться и угорать одновременно, — Извращенец! Я с тобой в одной комнате спать не буду! Только сейчас Хосок понимает, что лежит уткнувшись в свое одеяло, крепко его обнимает и ..... кажется, хвост вырос не там. — Боже, иди в душ, пожалуйста, я хочу это развидеть, — ворчит сосед по комнате, — я от тебя аж проснулся, блин. — Молчи, будто у самого такого не было, — смущенно бурчит Хосок, вставая с кровати и семеня в душ. Но еще один вопрос все же стоял. ЧТО ОН ПРОПУСТИЛ У СЕБЯ ЖЕ ВО СНЕ? Покажите ему прошлую серию! Почему все так ускорилось?!