***
Джиен просыпается от будильника. Ненависть продолжает резать что-то внутри. Почему — не понятно. Но одно Джиен знает точно — мужчинам нет ни доверия, ни прощения, как только они делают малейшее поползновение к ней. И да, Джиен понимает, что она не в центре планеты, чтобы все мужчины за ней бегали. Конечно, нет. Но как только она получает малейшее внимание — все внутри сжимается. Конечно, не из-за этого парня. Он тут сам жертва обстоятельств и себя самого. Любитель споров, экстрима. И вот куда его привело. И вот где сейчас Джиен. Они больше не общаются. …Не важно! Что было — то прошло. Девушка даже вспоминать об этом не хочет. Да и не планировала, если уж честно. Абсолютная глупость молодости. Не более. Проснувшись окончательно, Джиен привычно отбрасывает не нужные воспоминания и продолжает жить. Но она чувствует страх к Ким Беману. Может поэтому ассоциации в голову полезли? Нет, Джиен уже может нормально постоять за себя и не даст ничему случиться без ее четкого явного согласия, без ее желания.***
На работе перестает работать ноутбук. Джиен с ним и так не особо ладила, а сейчас он совсем полетел и не включается. День сегодня максимально неприятный. Но его пережить можно. А потому девушка спускается на первый этаж к своей знакомой Онни — Мин Мине. На вопрос что делать с ноутбуком, старшая печально качает головой, и советует написать в тех-поддержку. — Обычно Им Джунгхо* сам забирает технику. Правда придется подождать. — Может проще к нему сходить? Или он не в агентстве? — Джиен тяжело вздыхает, переступает с ноги на ногу. На вопрос медсестры Мин Мина отрицательно качает головой, попутно поправляя прическу: — Бесполезно. Лучше напиши на почту ему, он у нас малообщительный. — Хорошо, онни. — Ага. Джиен, в общем, так и делает. Однако ждать не приходится вообще. Буквально через десять минут на пороге ее кабинета появляется высокий худощавый мужчина. Волосы короткие, торчат ежиком, на носу круглые тонкие очки. Сам не бритый слегка. Серая толстовка Адидас выглядит поношенной, впрочем, как и джинсы. Но, что самое интересное — на плече сидит та самая кошка. Тоже смурная, серьезная. — Добрый день, я за ноутбуком. — Да, здравствуйте. Вот этот, я его пыталась включить, но он моргнул и на этом все. Мужчина растягивает рот в улыбке, вежливо слушая объяснение шебутной медсестры, понимающе кивает. Потом забирает ноутбук с зарядным устройством и, не роняя кошку с плеча в легком поклоне, уходит работать. — Благодарю! — все еще пробует наладить контакт с работником медсестра, но, понимая, что человек он просто не очень общительный, решает более ничего не говорить. Самой же проще. И пахнет от него то ли кошкой, то ли им самим. Не сказать, что розами… Что ж, сегодня Джиен без музыки и сериала на фоне. Ну, ничего. Через час должны прийти на массаж девочки из стаффа.***
Утро, Хосок показывает Чимину основные движение в их номере. Пора уже готовиться к MAMA2016. Чимин старается, переспрашивает, уточняет можно ли заменить движение на похожее и как это тогда выглядит, а Хосока единственное что беспокоит — эгоистичное чувство несправедливости. Ведь для того, чтобы выступить со своей песней, и чтобы фанаты это посмотрели, нужно брать в пару красивого мембера. Так руководство сказало. Напрямую. Поэтому Хосок не может отмахнуться от этой мысли, посчитав ее просто отголоском своей, не сказать, что высокой самооценки. Нет, с Чимином репетировать одно удовольствие, он такой же перфекционист. Однако сам факт такой проблемы заставляет ныть что-то внутри. Хосок это профессионально старается игнорировать, и заменять боль на энергичную работу. Даже стал предлагать еще какие-то варианты Сон Сондыку, который курирует их выступление, чтобы выступление вышло действительно удивительным. И не важно, сколько Хосок проведет в центре внимания. Пусть, хотя бы его «Интро» послушают. В другом зале, большом, репетируют групповое выступление остальные мемберы, самостоятельно, Сон Сондык иногда убегает к ним, проверить, как там все идет. Сегодня стало еще холоднее, потому парни оба в теплых кофтах. Во время небольшого перерыва Хосок отлучается в туалет, и встречает по пути их ответственного за аппаратуру, выходящего из комнаты Бан Джиен. В руках у него ноутбук, а на плечах неизменно сидит местная кошка. Хосок вежливо кланяется и, проходя дальше, к туалету, заглядывает в кабинет. Джиен стоит у стола, и что-то задумчиво считает. Но, завидев знакомое лицо, тут же расплывается в широкой улыбке и кланяется. Что-то не то. Хосок быстро отвечает улыбкой на улыбку, но странное чувство не проходит. Может, зря он вчера начал спрашивать? Мог же задеть какую-то тему. Не просто же так все это берется? В любом случае, наверное, сейчас лучше ее не трогать. Хосок уходит в туалет, а потом снова на репетицию. Теперь общую.***
— Онни, а вы чего не собираетесь? Выходить уже минут через пятнадцать, — логист Чой Мейчи, быстро завязывает шнурки и между делом уточняет информацию у Джиен. Вот пять минут назад блондинка расслабленно лежала на массажном столе, а вот она уже куда-то спешит и Джиен торопит. — Что? Куда? — Ты забыла? На съемки к парням. — Это не моя неделя ездить с ними, — еще больше хмурится медсестра, уже начиная понимать, к чему все идет. — Ли Сиву тебе не сказал? Ему для тура нужно решить вопросы с документами, поэтому он не может поехать на этой неделе. — Впервые слышу, — девушка от шока и раздражения аж головой качает и глазами хлопает, — А чего он так внезапно решил? Тур скоро? — Нет, только в феврале. Но справка долго делается. Да и для МАМА2016 нужно. — МАМА будет проходить не в Сеуле? — Онни, — тут уже настает момент для Мейчи впадать в некое шоковое состояние, даже собираться прекращает, осматривая медсестру, — Как много тебе вообще известно о дальнейших планах? — Только то, что говорили на общем собрании. — Значит — ничего. Ладно, пока будем ехать — все объясню, а пока, пожалуйста, собирайся. Ждем, как всегда, у автобуса. — Хорошо. Мейчи выходит из кабинета, а Джиен кривится лицом и осматривает помещение на предмет «что можно сломать» чтоб и больно не было и денег платить не надо было. Никаких игрушек в кабинете нет. Надо будет прикупить. Опять чертова подстава. Ну не верит Джиен, что все так просто с отсутствием Ли Сиву. Мог хотя бы предупредить! У нее, между прочим, еще запись на массаж есть! И стаффу она пообещала на танцы прийти! Джиен девушка правильная и свои обещания выполняет! Стоп, а разве стафф тоже не уезжает? Или она прямо там собрались? Ну нееет. — Да чтоб ты провалился, — тихо, но четко рычит медсестра, быстро собирая вещи и попутно записывая извинения всем тем, кто не сможет получить массаж сегодня. А может еще и завтра!***
Итак, как же много узнала медсестра всего за двадцать минут поездки с Чой Мейчи! Во-первый, на следующей неделе (ее, по расписанию) они уезжают в Гонконг, как раз на премию МАМА. За все платит агентство. Но, вообще, нужно было бы еще раньше предупредить. Это так, к слову. Во-вторых, сейчас она едет на съемки развлекательного шоу. Что ей там нужно будет делать? Да ничего, потому что съемки достаточно безопасные. В-третьих, поездка в тур тоже будет обязательна. И там, видимо, система «неделя через неделю» уже работать не будет. Как они с Ли Сиву выживать будут — не понято. Но ясно, что не очень радостно. Особенно, учитывая, что тур будет длиться больше полугода. Эта новость даже как-то обрадовала девушку, хотя и потревожиться заставила. Вот пока минимальный набор новостей. Чой Мейчи теперь обязалась писать девушке об изменениях и дальнейших планах. Особенно, о том что связано Ли Сиву. Видимо, по понятным причинам, этот врач логисту тоже не нравится.***
В здании, где будут проходить съемки — холодно. Отопления никакого нет. Парни, держа сценарные листочки в руках, жмутся друг другу. Благо, пока на них куртки. Сейчас они в комнате, обустроенной под класс. Простой школьный класс. Длинная зеленая доска, одиночные парты. Вся стена между коридором и комнатой в окнах. С противоположной двери тоже окна. Но они намеренно занавешены жалюзи, чтобы было удобнее контролировать освещение на съемочной площадке. Джиен стащила стул и села ближе с их собственному обогревателю. Даже с учетом того, что она в пальто — тут было холодно. Чуть позже она отдаст всем желающим хат пэки, такие грелки в виде мешочков. Если их потрясти, то пойдет реакция и мешочек станет греться. Но это чуть позже. Хорошо что она эти хат пэки все время в аптечке таскает. Девушка с любопытством обывателя наблюдает, что происходит на съемочной площадке и вокруг. Парней красят, укладывают им волосы. Но их одежду пока не трогают. Тот самый Им Джунгхо, с которым совсем недавно познакомилась девушка, надевает им петлички, проверяет звук. Три дубля — и вводная часть эпизода записана. Старшая школа, с ролями. Парни играючи что-то напевают, скачут и спрашивают «что же сегодня будет». Конечно, все известно. Не просто же так у них сценарные листы были. Итак…роли на сегодня! Джиен зажимает рот рукой, чтобы не хихикнуть. И, с одной стороны, звучит это все вполне весело. Для зрителей. А с другой стороны — для самих артистов, для некоторых, по крайней мере, это все спорно. — «Хороший, но глупенький ученик»? — типо удивляется Намджун, делая акцент на противоположности того что на бумаге и его личности. — «…студентка по обмену» — с каменным лицом читает Юнги и поворачивается с немым вопросом в камеру. Класс взрывается хохотом. Хосок неожиданно валится на парту, так сильно и громко смеясь, что это Джиен аж садится ровнее, чтобы увидеть данную сцену получше. Намджун вообще кричит. Но смех быстро завершается, и парни продолжают озвучивать свои роли, после просьбы режиссера. — «Цундере ученик старшей школы», — чуть ли не с гордостью говорит Чонгук. Джиен может предположить, что, когда раздавали роли, конечно основывались на способностях айдола. И самого образа для фанатов. — «Хороший, но глупый ученик», — повторил Намджун и странненько заулыбался. Чимин, стоящий сбоку, наклонился чтобы посмотреть на лидера: — Прям вылитый. — «Лучший ученик, ходит в очках с круглой оправой, всегда с книгой в руке», — прочел Тэхен. Видимо, на Тэхене и Чонгуке пытались сделать два противоположных образа? Для фансервиса самое оно. — Лучший ученик?! — не веря, переспросил Сокджин, снова обращая внимание на несостыковки в персонажах, — Я «Самый красивый ученик! Школьный айдол!». И тоже соответствие образа для фанатов. Ну, не может быть таких совпадений! Но чего Джиен не понимает…почему Юнги девушкой сделали? Боялись, что плохо сыграет? Он наиболее подходит по сюжету? Джиен прикрывает рот рукой и продолжает наблюдать за этим шоу. — «Староста класса, с вечной ангельской улыбкой». Это точно я, — улыбается Чимин и показывает большой палец вверх. — У меня ужасная роль, — жалуется Хосок, поворачиваясь к мемберам, а не к камерам, — «Эмо, который без ума от литературы!» — Ты всегда плачешь, — многоголосо отозвались парни, но Хосок грамотно проигнорировал. — У меня отец учитель литературы. Значит теперь и я буду экспертом, а? Вопрос остался без ответа. У него отец учитель? Джиен удивлена. Но еще больше удивлена избыточно улыбчивому Хосоку. Если тебе не повезло, почему ты улыбаешься так ярко и сильно? Нет, они все поменялись перед камерами, играя роли. Но этот как будто наиболее неестественно? Или наоборот раскрылся. Джиен честно не понимает, но удивлена. Даже лучше сказать заинтригована. Может…не зря она сегодня поехала? Надо будет дома посмотреть прошлые эпизоды этого шоу. Так…спустя полчаса вводная часть закончилась. Парни разбежались по своим стилистам. Юнги, три раза кивнув, пошел в отдельную комнату — преображаться. Джиен встала размяться. Спустя какое-то время на доске появились рисунки от Чонгука. В самом классе стало теплее, так как большое количество людей согрели помещение своим теплом. Можно было даже ходить без курток. Как раз Юнги в юбке будет нормально. Вон, в углу комнаты сидел за переносным ноутбуком работник техподдержки, в неизменной серой толстовке. Лишь иногда поднимал голову, чтобы посмотреть, что происходит и потом продолжал работать. Во время съемок ноутбук привычно откладывался из-за звука клавиатуры.***
— Бро, что думаешь, мне, наверное, волосы растрепать надо? Типо дурак? — Бро, ты и без этого не выглядишь умным, — в том же тоне ответил Хосок, подмигивая и тут же заливаясь смехом. Намджуну так говорить можно, он понимает где Хосок шутит. И конечно, танцор знает у кого тут самый большой IQ из группы. — Я прикинусь Шинлин и прокатит, — задумчиво проговорил Мин, прикольно дергая ножкой сорок третьего размера. Группа айдолов вышла в коридор со съемочной площадки, пока есть возможность свалить с глаз работников. — Как нам тогда подкатывать? — возмущается Сокджин. — У нас ни шанса, — весело оповещает Хосок, хихикая. Он уже и о стену оперся, и присел, и руки в карманах подержал. Подвижный он, он знает! — А ты что придумал? — Придумал ли? — щурится танцор, останавливаясь, — Я невинный цветочек с прямыми волосами. Не видно? — даже рукой на себя показывает, строя серьезное и грустное лицо. Да вот только он и сам понимает, что оно чересчур наигранное, смехотворное. — Видно…видно. Ты это, с подкатами аккуратнее. Если симпатия выберет другого — не печалься. Хосок замирает, пытаясь понять про что это и к чему это было вообще сказано. На него смотрят Сокджин и Юнги — единственные, которые думают, что что-то знают. — Не понял? Типо…боишься, что я так разойдусь с тобой, что меня Шинлин-нуна убьет? — переводит все в шутку танцор. Но эти двое настроены серьезно. Даже с учетом того, что в классе сидит сама девушка, а в коридоре, в который свалили мемберы, есть не только Хены, но и младшие. Которым знать это, тем более, не надо. Намджун умело прикидывается дурачком, начиная заговаривать зубы любопытным младшим. — Ты же и так все понял, — между тем спокойно возвращает тему Юнги. В этом костюме его невозможно серьезно воспринимать, но чего-то внутри Хосока он все же касается. — А вы — нет. Когда информация вся у вас будет — тогда и советы давайте, — мягко улыбается Хосок и наклоняет голову набок. — То, что увидели — то и сказали. — Не правильно увидели, хены. — Ладно, завершаемся. У нас сегодня другая прекрасная цель — Юнджи. Или как ты себя переименуешь? — возвращается к старшим Намджун, хлопая Хосока по лопаткам. — Так и буду себя звать, — принимает вариант Юнги, — потом с Шинлин вместе посмотрим— поржем. — Это уж точно… — вздыхает Хосок, вспоминая свой сценарий.***
Что было во время репетиций и самих съемок — Джиен воздержится объяснять. Конечно, над некоторыми шутками и ситуациами даже она посмеивалась. Но вот…сцена с Хосоком. Как будто бы была слишком болезненной. Сначала его перебивали младшие, пока он читал. Потом он сам себе для драматичности вылил на лицо воды, как будто это слезы. Вся вода, конечно, стекла на штаны и рубашку. А аудитория хоть и нагрелась, но все же не до комнатной температуры. Потом Юнги плеснул ему в лицо еще водой. Так что танцор аж дернулся. Волосы мокрые, лицо мокрое. Штаны и одежда тоже. Тэхен между делом весело отметил, что сменных трусов у Хосока с собой нет. Значит, этот момент не был запланирован. Это инициатива самого Хосока. Хосок на секунду зло повернулся на младшего, но продолжил играть свою роль депрессивного, эмоционального мальчика. Чимина вообще прогнали, не дав хоть слово сказать. Было в этом сценарии что-то жестокое. Но оно было вперемешку с активностями и смехом, так что в конечном результате, может этих фрагментов и не будет в эпизоде. Может. Джиен даже глаза рукой закрывала, не в силах больше смотреть на это. Но…какая же должна быть эмоциональная выдержка у парней. Запредельная. Сразу после съемок, Хосок, стирая рукой всю косметику, перемешанную с водой, молча ушел переодеваться и приводить себя в порядок. Мокрая одежда наверняка сильно охладилась, нужно было быстрее греться. Джиен решила к нему пока не подходить, однако теплые мешочки уже подготовила. И, кстати, Юнги в юбке — отнюдь не девушка. Как только встал из-за стола стало сразу понятно, что это просто переодетый мужчина. Как бы его ни пытались загримировать. Вон как ходит. Хотя отшивал он действительно искусно. Стоит у него поучиться.***
Хосок ушел смывать всю косметику в туалет первым, чтобы избавиться от лишних глаз. Как же ему не хотелось все это играть при медсестре. Стыдно. Но — это его работа. И не сказать, что она ему не нравится. Его бы тогда тут не было. Но при девушке это как будто было не правильно. Вот почему именно сегодня Ли Сиву решил свалить снова? Сегодня же нужно было просто сидеть в углу и все. Ладно, у него пять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Никто не виноват, что такой сценарий. То есть виноват, но не те люди, с кем он общается. Да и тем более, он сам довел эту сцену для абсурда бутылкой воды. И да, Хосок честно считает, что ему не повезло с ролью. Играть грустного, даже депрессивного эмоционального паренька — реально тяжело. Дали бы старосту, или кого-то улыбчивого — вот было бы хорошо. Но…такие роли достались младшим. Понятно, по какой причине. И тут их вины тоже нет. Но…хотя Хосок даже боялся смотреть в сторону Джиен, все же он увидел, как она на все это реагировала. Злость, с холодом и чем-то еще. Неприятное сочетание. Хотя…иногда же смеялась. Может, в итоге будет не так все плохо? …Он так же думал и в других эпизодах, но да ладно. Сезон-то новый!***
— Девушки, подскажите, у нас сегодня репетиция танцев будет? — Да, но сегодня позже. И не долго, так как все устали, — отозвалась Рюда, продолжая складыватьв чемоданчик косметику, — Мы и сами не ожидали, что сегодня так долго будет. — Обычно быстрее? — удивляется Джиен, вставая рядом с девушками. — Да. Этот сценарий хоть и написан, но написан самими парнями. Как исключение из правил. А с этим работать тяжелее и дольше. — Это они сами написали? — не верит своим ушам Джиен. — Ну, роли то им дали, а разбирали они уже сами. Онни, у тебя лицо за тебя саму говорит, как ты врачом работала? — Эмоционально и радостно. По возможности, — хмыкает медсестра, — Больным нужна живая реакция, вот и научилась. — Слышала, что обычно врачи наоборот становятся менее эмоциональными, — присоединилась к разговору еще одна визажистка. — Потому я и ушла. Не выдержала, — пожимает плечами девушка, показывая, что для нее эта тема уже не травмирующая. — И все же…кем ты работала там, чтобы получить травмирующие воспоминания в своем возрасте? — вдруг спросила старшая из стилистов, которая до этого только слушала. — Онни, честно, как будет время, я вам и анекдоты и трагедии оттуда расскажу, и все что угодно. Сейчас место не подходящее. — Поняла, поняла, — принимает увиливание младшей главный визажист, — Так, девочки, все собрали? — Нееет. — Ну так работаем! Джиен благополучно сваливает, мило улыбаясь даже тогда, когда ее не видно.***
Вот, пока стафф быстро собирает вещи, мемберы уже стоят готовые у выхода. Хосок все крутит в руке неполную бутылку воды, задумчиво поглядывая на Тэхена. Младший все такой же спокойный, радостный даже. Скоро же домой. — Тэхен-а, — зовет Хосок младшего. Тот удивленно поворачивается, готовясь к какой-нибудь шутке. Но Хосок делает жест с бутылкой в руке, будто сейчас плеснет водой. Бутылка закрыта, вода на Тэхена не попадает, тот даже не дергается, но улыбка медленно съезжает с его лица. — Это за шутку про трусы, — спокойно объясняет танцор. Юнги стоящий рядом делает пару шагов назад, на всякий случай. Он-то тоже при делах, он не только прикололся, он воду плеснул в парня. Но Хосок к нему даже не поворачивается. Хен все-таки. Да и Юнги-хен просто дополнил то, что начал сам Хосок. А Тэхен влез парню в трусы. Под камерами. И ведь наверняка эту шутку оставят! Смешная же! Группа парней на пару секунд замирает, пытаясь осознать, что происходит. — Давайте вы это обсудите дома, хорошо? — предпринимает попытку Намджун. — Уже решили, все нормально, — наконец улыбается Хосок, — Просто перебор был. — Прости, хен, — тут же принимает свою вину младший, слегка кланяясь. — Ну, простить, это уж как водится… Понять, простить…-- и с чрезмерно широкой и оттого вызывающей панику у младшего улыбкой идет играться в обнимашки, в процессе придавливая под ребрами, резко, туго и совсем неласково. — Все хорошо, но более так не надо. — Да, хен — хрипит Тэхен. — Так, грелки кому нужны? — за спиной слышится голос медсестры, все парни как-то удачно расступаются. Хосок, все еще приобнимая Тэхена, тоже разворачивается, — Хосок, держи, — даже без вопросов отдает уже теплую грелку девушка. Тот расплывается в реальной улыбке, начиная благодарить медсестру за ее внимательность. Девушка слегка улыбается в ответ, быстро переводит тему на остальных. Некоторые тоже забрали грелки. — Если положить их в обувь, будет еще лучше, — тут же делится идеей Сокджин, реально начиная разуваться. — Хорошая мысль, — хвалит старшего медсестра, оставаясь, чтобы постоять с парнями еще какое-то время.***
И, как бы мемберы ни надеялись поехать сразу домой или в зал для репетиций — нет. Их забрали менеджеры и пиар-сотрудник. Неприятный дядька, но свою долю работы выполняет и правда хорошо. Черный пиар же, тоже пиар? — Садитесь на свои места. Сегодня я вам расскажу в чем вы будете участвовать на протяжении всего тура. Без исключений, — берет слово Пиар-агент. Он стоит четко напротив столов, за которые медленно и печально усаживаются артисты, готовясь к очередным плохим новостям. Сам Пиар-агент выглядит очень солидно и респектабельно в деловом костюме. Даже платочек в кармашке имеется. Но все они его знают, как человека, который найдет источник для новостей и популярности. Очень трудолюбивый мужчина. — Мы хотели поговорить с вами о туре, — все же перефразирует пиар-агента менеджер Седжин, складывая руки на столе в замок. Он звучит спокойно, почти по-дружески. Именно он и готов к обсуждению. Парни, задумчиво посмотрели на него в ответ и даже не переглянулись между собой. Если их так собирают — очень маленький шанс, что будет что-то хорошее. — У нас есть идея для фильма. Или нескольких эпизодов. Как пойдет, — решает все же объяснить менеджер, поглядывая на других менеджеров, — Снять то, что происходит за сценой. Раскрыть вас как людей для фанатов. — Идея звучит интересно, но до какой степени «все» вы хотите снимать? — Юнги их истинные дипломат, потому он сидит рядом с Намджуном и ведет диалог сам. Хосок сидит рядом с Юнги и пока молчит, внимательно слушая. — Все возможное. И ошибки, и ваш отдых, и здоровье, — отвечает пиар-агент. — Даже душ? — хмыкает Чимин, Хосок мягко кладет ему руку на ногу, показывая, чтобы тот не мешал. — Не настолько, — улыбается менеджер Седжин, поглядывая на пиар-агента. — Но если хотите — пожалуйста, — так же улыбается мужчина, садясь на свободный стул. — Но как это повлияет на работоспособность во время концерта? И что конкретно по здоровью хотите снимать? Есть некоторые вещи, которые знать фанатам противопоказано, — вступил в разговор Хосок. — Поэтому мы здесь и собрались, верно? — еле заметно улыбается Намджун, видя, как переглядываются пиар-агент и менеджер. — Да. Давайте обсудим. — И еще одно условие. Пиар-агент уже еле сдерживается и закатывает глаза. Он, очевидно, не привык к айдолам, которым дозволено ставить условия. — Мы посмотрим все перед выкладкой и сможем удалить куски, которые нас не устраивают. — Сейчас все обсудим! Не рубите так с плеча, мы же даже не знаем, как тур пройдет. Вдруг и не будет ничего интересного. Что ж он имеет ввиду под «интересным»?***
Репетиция танцующего стаффа прошла немного не так, как планировалось, хотя и в хореографическом зале. Конечно, немного размялись-разогрелись, попутно обсуждая последние новости, даже музыку на фоне включили. Но как-то не задалось. — Не, я сегодня что-то слишком уставшая для этого, — сдается Чой Мейчи, плюхаясь на пол. — Я тоже, но нужно же как-то себя в форме держать, — все пытается бороться с усталостью Данби. — Может, я вам ЛФК проведу? Мышцы расслабляет, тело укрепляет. — А ты можешь? — Конечно, у меня как раз специальность такая. — Оооо! Погнали! Так и прошел первый сеанс физиотерапии, направленный на расслабление мышц у работников BigHit Entertainment. Медитативная музыка с телефона Джиен. Поза «метрового жука». И тихий смех на фоне.***
— Мы согласились на странные условия, — все продолжает спорить Чимин, даже когда уже шли к общаге. — Это наилучшие варианты из возможного. Им тоже шоу нужно делать, а так — хоть что-то отбили, — объясняет Хосок. — Сам-то сегодня не был рад этому шоу, — кривится сосед. — Ну, эй, это было не запланировано, — напоминает Юнги, заступаясь за Хосока. Хосок как улыбался, так и продолжает улыбаться, смотря на Чимина. Чимин смотрит в ответ. Накал в группе все сильнее — это каждый понимает. — А там не может быть «не запланированного»? Если они нам так это объяснят? Юнги тяжело вздыхает и отворачивается, видимо, решив, что спорить уже нет смысла. — В общем, херовые условия. Двойные. — Сделал бы лучше, — покачал головой Намджун, уже устав от пересудов. — Так вы не дали! — Так, давайте завершим сейчас эту тему. И так день говно, давайте что-ли дальше не размазывать. Придем в себя — тогда обсудим, — принимает на себя роль миротворца Хосок. Чимин кривится, закатывает глаза и замедляет шаг, чтобы встать в конце толпы. К Тэхену, который обычно вообще в конфликтах не участвует. Юнги молча достает сигарету и поджигает. — Ты говорил, что бросаешь. — День такой, — рычит старший. Видимо, его слова Чимина все-же задели, ведь переговоры-то вел Мин. Хосок растягивает губы и поворачивается к младшим. Чонгук и Тэхен просто идут на почтительном расстоянии от остальных. Но и между собой как-то не разговаривают. Устали наверное. Чимин очень удачно затесался между ними. Да, Чонгук очень умно поступил, надев наушники. Спустя какое-то время к Хосоку подваливает Сокджин, начиная свой обыденный диалог, который очень удобно поддерживать чередуя ага, угу и «да что ты гаваришь». В общаге, ожидаемо, все разбредаются по своим углам. Только Юнги с Чонгуком засели на кухне — у Чонгука рецепт из Ютуба, у Юнги — настроение его опробовать. И скормить одногруппникам, вне зависимости от результата. Хотя бы и принудительно. Шкворчат овощи, льется вода… На всю общагу раздается высокой нотой мат Пак Чимина. — КАКАЯ СУКА ГОРЯЧУЮ ВОДУ НА КУХНЕ ВРУБИЛА?! Спасибо! Хосок аж из комнаты выскакивает от такого ора. А «Сукой» этой был Чонгук, который просто хотел посуду помыть. Чонгук стоит замерший, пытаясь понять, что вообще произошло и за что его так. Юнги продолжает в повседневной манере помешивать овощи, игнорируя всплески агрессии в душевой. — Видимо, у него в душе холодная вода пошла, — наконец понимает Хосок, — Но с контролем эмоций у Чимина сегодня явные проблемы. Чимин вылетает из душевой через пару минут, обмотавшись одним полотенцем. — Кто воду врубил? — Ну…я, — отвечает Юнги, поднимая на Чимина глаза. Тот глотает некоторые слова, но все же продолжает наступать. — Мы же уже обсуждали все это! Столько раз было сказано, пока люди в душе — мы не включаем воду на кухне! Или это намеренно? — Нет. Но за «суку» ответишь. — Хен, — зовет Мина Чонгук, — Там что-то горит. — У Чимина подгорает, — буркает Юнги, разворачиваясь к плите, абсолютно игнорируя злость собеседника. Секунда. Хосок молча наблюдает, как Чимин пытается совладать со своими чувствами. Не выходит. — Как же вы меня заебали сегодня, — рычит Пак, идет к себе в комнату, и громко хлопает дверью. Так, значит Хосок пока в комнату не идет. Там Чимин или злой или плачет. Так что Хосок садится за стол на кухне и подтаскивает поближе еще не нарезанные овощи. — Хоть что это будет? — кивает он на горку несовместимых продуктов. — Это к Чонгуку. Как оно там, говоришь, называется? — Может, он тоже обижен, что вы ему даже сказать ничего не дали на съемках? — тихо предполагает Чонгук. — Может. Потом, — с абсолютно холодным выражением лица отвечает Мин. Ладно, Хосок понял, сегодня ни у кого нет настроение на диалог. — Говори, что делать с перцем.