***
Джиен спускается с пустым стаффовским чайником на этаж артистов. Возле кулера стоит Тэхен и разводит что-то в чашке. Шипучую таблетку. Парень поджимает губы и шмыгает носом, слегка испуганно смотря на медсестру. — Как самочувствие? — Лучше, — гнусавит Тэхен и кланяется, на всякий случай, — Спасибо за заботу. — Может, еще одну свечку поставишь? Как раз сутки прошли. — Спасибо за заботу! — вокалист срывается с места, не бывая забрать свою чашку и скрывается в одном из номеров. Джиен запоминает направление, а потому не боится, что потом не найдет артиста. Ей все равно надо еще некоторых проведать. — Доброго утра, госпожа Бан, — улыбается во весь рот Хосок, вставая рядом. В руках у него две пустые чашки. — И вам, господин Чон. На вас лица нет, — улыбается Джиен, пропуская артиста вперед. Воду в чайник она уже набрала. Осталось только стилистам отнести, чтоб все за раз сделать, а не метаться с чашками. — Нет лица? — делает удивленную морду парень, рукой проверяя наличие у себя носа, рта и глаз, — Надо было вчера маску сделать. Опух? — Волнуешься? — давит улыбку девушка. — Не то слово. Мне редко так говорят. — Вы справитесь. Хосок мягко отмахивается всем телом и набирает воды. На лице все такая же улыбка. — Чонгук как? — Он хоть и молчит, но периодически трет шею. — Я минут через десять смогу к вам зайти? — Думаю, пока нет необходимости. В случае чего, я к вам направлю больных. — Хорошо, — Джиен понимает, что Хосок не все готов показывать ей. Тем более с учетом того, что некоторые артисты вчера выпили. Однако, у девушки тоже свои планы, — Но к Тэхену с Чонгуком я зайду. — Без проблем. Но лучше через пятнадцать минут. Джиен весело качает головой и все же соглашается. Что она там вчера не видела у них в номере? Хотя, может, они тревожно спят. А может проветрить надо.***
С Чонгуком жить хорошо. Он тоже любит порядок. Потому, вернувшийся в номер Хосок, обнаружил, что макнэ уже заправил свою кровать и теперь приводит себя в порядок в ванной. Хосок быстро осматривает комнату. Чашки неровно стоят. И душно, надо открыть окно. И шторы поправить. Вот теперь номер выглядит нормально. Пока Чонгук в ванной, Хосок достает быстро вещи из чемодана и переодевается. Парень понимает, откуда у него такой нервяк, но в мыслях до сих пор не озвучивает. Он это как бы еще не принял. Чонгук выходит в трусах и в полотенце. — О? — только и говорит подросток, заметив, как аккуратно выглядит комната, — Мы кого-то ждем? — Медсестра. Глазки макнэ тут же хитро зажигаются и теперь он смотрит на комнату немного иначе. — Заболеть не боишься? — кивает в сторону Чонгука Хосок. — А, щас оденуть. А к кому медсестра? — К тебе, к кому еще. — Да? — почти искренне улыбается парень. — Не раздражай меня, — в шутку кривится Хосок, и аккуратно разминает свои руки. — Да, хен! Хосок щурится, но принимает ответ. — Но, хен. Нуна же вчера тут была. — И мы встретили ее неподобающим образом. — Понял, хен. А она больше никуда не пойдет? — все не унимается младший. — Пойдет. К Тэхену. Ай, черт, предупредить же надо! — трясет головой танцор, покидая номер. Чонгук, как мудрец, или как Юнги, лишь трижды кивает ему вслед. И поправляет покрывало.***
За пятнадцать минут Джиен успела много. Поставила чайник для девушек, быстро помылась, оделась уже более официально. Накраситься, правда, не успела, но это не сегодня. Хотя, вот помаду можно. Так девушка поживее выглядит. У нее еще есть…тридцать минут до выхода, судя по словам Мейчи. Это время она потратит с пользой. Так Джиен уже наполовину при параде спускается к артистам. И первым делом идет к Тэхену со своим любимым чемоданчиком. Открывает дверь Сокджин. В маске. Медицинской, не косметической. — Проходите, госпожа медсестра. Пациент тут и никуда не убежал. Тэхен живенький, но с насморком и хрипом. Смотрит на нее все так же испуганно и с недоверием. Видно, Хосок ему этой свечкой нанес глубокую моральную травму. Или парень сейчас просто играет. Джиен оставляет ему еще одну свечку, одобряюще сжимает кулачки и уходит дальше. Сокджин, находящийся с ним в одной комнате, откровенно угорает и хлопает младшего по плечу. Не удалось Тэхену схитрить. И на жалость надавить не удалось. Следующие — Чонгук с Хоби. Девушка вежливо постучалась и зашла. — …А сам ты как считаешь? — слышит она незаконченный разговор. — Не знаю… наверное, лучше после концерта посмотрю результаты экзамена. Здравствуйте, — Чонгук вежливо кланяется медсестре. Парень уже собран, но продолжает валяться с телефоном. При появлении медсестры, что он, что Хосок привстают, здороваясь. Как и подумала девушка, тут теперь свежо. И пахнет…духами? — Ну, рассказывай, — Джиен внимательно осматривает неподвижного артиста. — Нормально. — А если конкретнее? Я могу тебе помочь и пока отстранять от выступления не буду. На последней фразе артисты аж замирают на пару секунд. И улыбаются неуверенно: это, мол, шутка такая? — Я вчера, видимо, перенапряг шею, но с этим я могу выступать. Джиен щурится. Точно ли перенапряг? Или это у него уже давно, просто из-за положения боль обострилась. Тогда логична та головная боль, о которой Чонгук упоминал. — После выступления сделаю массаж. И ты официально теперь записан на ЛФК. Как и ты, господин Чон, — внезапно поворачивается к танцору девушка. — Слушаюсь, — принимает решение медсестры Хосок, не совсем понимая причины. Ну, может это было сделано для того, чтобы Чонгук пошел, — А когда? — В Сеуле. — Есть! — в шутку прикладывает руку к голове Чонгук, а Хосок его слегка шлепает по плечу.***
И вот снова то здание, та «гримерка». Но теперь людей еще больше. Видимо, уже начали приезжать фанаты. Организаторы стараются говорить со всеми вежливо, но видно, что нервы у них тоже не стальные. И, кажется, там какие-то проблемы, хотя Джиен на это как-то все равно. Ей главное, чтобы стафф и артисты были здоровы настолько, насколько это возможно. А уж обо всем прочем должны другие волноваться. Так Джиен быстро занимает отведенный ей Чой Мейчи дальний уголок. Тут есть притащенный откуда-то раскладной стол и стул. В случае чего можно будет подвинуть вешалки и будет перегородка, если она понадобится. Господина Ли Сиву Джиен видела только в автобусе и у выхода из номера. У него тоже была небольшая сумка. Но девушка не уверена, с лекарствами ли она. К ним пару раз заглянул организатор, уточнил, все ли нормально. Его тут же окружили руководящие лица с некоторыми вопросами. Джиен лишь посочувствовала обоим сторонам. Нервяк на таком мероприятии неотъемлемая вещь. Но Джиен пока спокойна, как камень. Каждый был занят своим делом, так что работа шла даже быстро и шумно. На стене, прямо у выхода, висел распечатанный текст. В планах для мемберов было: накраситься заранее для Красной Дорожки, одеться для репетиции, прогнать номер и отснять это на камеры. Потом выйти на Красную Дорожку. Посидеть в зале. Переодеться для выступления. Выступить (!!!). Вернуться в зал. Уехать домой. По небольшой гримерке ходила девушка с камерой и снимала парней. Иногда задавала им вопросы. Иногда просто снимала наряды и близлежащую обстановку. — Господа, кому что заказывать? — спросил запыхавшийся Зиан, держа в руках телефон, — Кофе понятно, а из еды? Или я сам? — Да, давай сам, — отмахиваются работники. Джиен вполне с этим согласна. Наверняка, ему лучше знать вкусы парней. Впрочем, Хосок на несколько минут подходит к менеджеру, видимо, о чем-то договаривается. И чего Данби говорила, что Хосок не надежный? Вон сколько всего о мемберах знает. Но…кажется, стилистка тогда говорила именно о стрессовых ситуациях на улице. Всякие люди есть, и докопаться до крашенных волос могут, и до девушки могут. И тут айдол, и правда, не в силах вступить в прямой конфликт. Хотя… может агентство потом это и сможет замять. Да и разные айдолы бывают. Вон…ходят же слухи о том, что происходит на закрытых вечеринках. Да какая разница? Джиен должно быть все равно. Ей-то тоже в конфликт вступать не желательно, хотя уже вступала.***
— Вам что-то еще нужно по организации? — в гримерку заглядывает глава безопасности Йонг. — Да! Секунду, — Мейчи берет со стола распечатанный текст и идет к безопаснику. Тот внимательно слушает, берет один из листов и уходит. Для Джиен здесь все интересно. Но она пока предпочитает не вылезать из своего угла. Итак, парни уходят на репетицию. За ними следуют менеджеры, стилисты и прочие заинтересованные и причастные. Вон тот айтишник, который, оказывается, еще и за микрофоны у них отвечает. Пока их нет, приносят еду. И много напитков. Зиан, конечно, все притаскивает сам. Относит часть к ним в гримерку, а часть — куда-то еще. Джиен вопросительно смотрит на Данби и та поясняет: — Подтанцовка. Вот оно в чем дело. Так как подтанцовка вела себя очень тихо в отеле, девушка и забыла про них. Видно, за ними постоянно кто-то присматривал. А кого тут нет? Сон Сондыка? И Ли Сиву. О! Точно, может, он туда ушел «лечить»? Было бы логично. Время близилось к десяти, есть уже хотелось, но пока терпимо. Эх, кофе… Джиен надеялась, что тут будет еще и вода. Стафф начал пока разгружать вещи, Джиен пошла помогать. О? Рядом с кофе стояло несколько упаковок чая. Можно ли их брать? Вернувшийся в гримерку Зиан быстро объяснил, кто и что заказывал. И одна из бутылок с чаем — была для Джиен. Еще несколько для Тэхена и ай-ти сотрудника. На немой вопрос менеджер Зиан ответил — «Надежда». Джиен подавила появившуюся умиленную улыбку и забрала свой зеленый чай. Стаффу было по большей части все равно, что кому купили, личные заказы здесь не редкость. И, похоже, тут принято подходить лично к Зиану, а не говорить через всю гримерку. По крайней мере, так показалось Джиен. — А нам можно пройти к сцене? Я хочу понять куда бежать в случае чего. — Идемте.***
Хосок завороженно стоит на огромной сцене и смотрит в зал. Аппаратура только налаживается, картинка только выводится на экран за спиной. С его стороны включается холодный голубой цвет. Со стороны Чимина — красный. Хосок любит чувство репетиции. В зале, перед концертом, всегда прохладно и пыльно. В момент выступления все становится наоборот. Хосок представляет фанатов в зале и прикрывает довольно глаза. Резко песня включается на середине и тело реагирует быстрее мозга. Танцор встает в ту позицию, с которой началась песня. Автоматически. Звук вырубают и, точно так же мгновенно замирает сам парень, оставаясь стоять в странной позе, не завершив волну телом. Из зала слышится веселый хохот парней. Чимин сбоку сгибается в смехе. — Что? Что? — не понимает, что тут такого танцор, — Это и ты должен был сделать! — А я и сделал! Они оба среагировали.***
Когда закончится «Интро», у танцора будет десять секунд, чтобы надеть пиджак, заправить рубашку и выбежать на сцену к следующей песне. Конечно, он не успеет сам переодеться, нужна помощь. Одна из девушек-стилистов стоит за кулисами наготове. В руках у нее пиджак, раскрытый в сторону артиста. Думать о чем-то кроме выступления нельзя, но Хосок так никак и не привыкнет, что ему помогают собираться. Особенно, заправлять рубашку в узкие брюки. — Госпожа Бан, раз вы тут будете, может поможете? — явно подстебывает менеджер Зиан и Хосок мгновенно реагирует на фамилию. — А вас тут разве не будет? Думаю, вы бы неплохо управились, — в той же манере отвечает девушка. — Я должен находиться с подтанцовкой. У меня другие обязанности. — Надо же, какое совпадение! — улыбается девушка, — у меня тоже! Другие. Десять секунд проходит. Хосок убегает на сцену, никак не реагируя на болтовню. Конечно, сцена скользкая, так что он даже слегка тормозит о Чонгука. Хорошо, что у танцора контроль тела хороший, упасть сложно.***
Вернувшихся с репетиции парней тут же начали готовить к Красной Дорожке. Нужно было пройтись по ней, постоять у стенда и записать короткий видеоролик для фанатов. Пока парней приводили в порядок, они смотрели на своих телефонах репетицию. Для выступления у артистов была одна одежда, а для красной дорожки и нахождения в зале — другая. Потому, пока их красили, парни сидели полуодетые, а кто-то даже в своих толстовках или куртках. И вот, в самом разгаре сборов в гримерку зашла знакомая женская фигура и тихо встала у входа, не желая отвлекать группу своим присутствием. Джиен издалека поздоровалась с Шинлин, но продолжила сидеть на своем месте. Конечно, у медсестры к этой девушке было несколько вопросов. Дочка Чхве Йонга обещала добыть хоть какую-то информацию об опасной и неоднозначной политике Агентства в отношении тяжелого обезбола. Но сейчас было не время для разговоров на такую тему. — Нуна! — первым обратил внимание не пришедшую Чонгук. Тут же дернулись головы и у остальных. — Здравствуйте, дети! — улыбнулась та, наконец проходя вперед. Вот уж точно, дети. Стафф смиренно приостановил работу, ради такого дела даже выпуская некоторых мемберов из-под плойки. Пока парни обнимались и рассказывали новости, Данби объяснила Джиен. Сегодня на концерт к парням приезжают их родители и близкие люди. Вот — одна из них, Шинлин. Стилистка не знала, что медсестра и Шинлин уже знакомы, потому рассказала свою версию о бывшей помощнице по здоровью. И нет, она не была врачом. Сейчас Зиан делает работу, за которую ранее отвечала девушка. Диеты, частично лечение, еда, порядок в общаге и так далее. В общем, благоприятная обстановка для работы. Потому она с парнями и сблизилась. Было на чем. Что ж, наблюдая за взаимодействием Шинлин и группы, можно, и правда, сказать, что они ей доверяют. И, видно, что они многое ей рассказывают. Выходит, Хосок тогда говорил правду. Закончив с приветствиями, парни вернулись на свои места, а Шинлин прошла дальше и тоже села в углу. Рядом с Джиен. Девушки еще раз вежливо друг другу поклонились. — Как они? — начала вежливый диалог старшая. Данби уже сказала Джиен, что Шинлин девяносто третьего года рождения, а значит, старшая. — Неплохо, — так же вежливо, еще бы, при таком-то количестве народа, ответила Джиен. — А главный врач…? — Приехал с нами. Шинлин пару раз кивнул, принимая информацию к сведению. На этом их диалог завершился. В гримерке потихоньку нарастало ощущение хаоса. Хотя до красной дорожки было еще предостаточно времени. А все потому, что розеток просто не хватало. — Пойдем в коридор? — предлагает Шинлин и Джиен все понимает. — Остальных…? — Да. Так, небрежно покивав Хосоку, Джиен и Шинлин вышли. Хосок же позвал Намджуна. Людей в коридоре тоже было много. Но вот за самой гримеркой никого не было. Тут лежали все чемоданы, которые были не нужны сейчас. Это было прекрасное и безопасное место, как со стороны коридора, так и со стороны гримерки. Удобно. И все выходы видны, и подкрасться невозможно. Хосок и Намджун были уже полностью собраны, потому их спокойно отпустили пройтись. Меховые тапочки Хосока девушка надолго запомнит. Джиен молча прислонилась к стене и приготовилась слушать. Парни обступили девушек, таким образом образовав подобие круга. Шинлин, бросив осторожный взгляд им за спины, начала: — Я пробовала узнать что-то, но, похоже, это невозможно сделать, не спалив вас. Решила сначала у вас спросить разрешения. — Тогда будет проще, если мы сами спросим, без этих игр, — отмахивается Намджун. — Не уверена, что так проще. Логичнее, если я сама спрошу, — возражает Джиен, — зачем вам палиться? Если бы Шинлин-онни сказала — был бы тот же результат. А если вы не хотите, чтобы он знал, что вы знаете, значит вести разговор должна я. Про меня он и так уже в курсе. Шинлин молча кивает. Хосок дергает головой. Джиен уже заметила, что он так делает каждый раз, когда не согласен или не уверен. Намджун задумывается: — Давайте тогда повременим. Здесь все обсуждать не самый лучший вариант. — Можно будет ко мне в номер, — предлагает Шинлин, — Но там будет Юнги. — Тогда проще к Джиен, разве нет? — предлагает Хосок. — Нет. Там стафф, — напоминает медсестра, -- И склад. — Вы настолько не хотите информировать остальных? Намджун и Хосок молча переглядываются. Мотив Шинлин понятен. — Юнги много информации может выдать? — уточняет Джиен и получает отрицательный ответ. Таким вопросом она слегка направляет мысли в нужную сторону. Конечно, ей не на руку, чтобы все больше людей знало об уколах. Все-таки, безопасник намеренно это скрывает. Но знание об уколах — поможет обезопасить себя парням. И раз для Джиен важно здоровье, то она готова рисковать. А про мотивы Йонга потом надо будет обговорить. Не тут. — В общем, итог такой — при Йонге не палимся в любом случае. Дальнейший план обсудим позже…в номере Юнги-хена и Шинлин, — принимает решение Намджун. Самый пострадавший. Хосок согласно кивает. И, видимо, ребята не особо рады тому, что Джиен сама все пойдет узнавать. Не доверяют ее способностям? Справедливо, Джиен тоже не доверяет.***
— Я подслушал разговор ведущих шоу. У нас только две награды, одна из них по перфоменсу, — в гримерку влетел айтишник, тут же вываливая новости. Группа и стафф пару секунд загружаются, потом вздыхают и продолжают готовиться. Хосок продолжает повторять одно и то же движение напротив зеркала. Даже уже пиджак снял. В другом углу замолк на распевке Чимин. Тэхен шмыгнул носом. Джиен не поняла их реакции. Хорошо же, что целых две награды. Почему они все как-будто проигравшие заранее? — А вторая какая? — тихо спросила одна из визажистов. — Не услышал. Они дальше говорили про женские группы. А! И новички у нас в этом году NCT. — Какие из двух? — Не понял. — Ну…пусть хоть за танцы нам плюсик поставят, — тихо говорит Хосок. — Не нагнетай, — традиционно отвечает Намджун и танцор на это только улыбается. Джиен, если честно, не поняла, зачем вообще говорить артистам про их награды. Это же должен быть сюрприз? А сейчас они все будут расстроенные. — Дэсана значит никакого? — уточнил Юнги у Джунгхо, ай-тишника, — А каких конкретно ведущих вы подслушали? — Про него они говорили, но ваших имен я не слышал. Имен ведущих не знаю, -- пожал плечами щуплый парень. Вот тут вообще траур настал. Юнги только хмыкнул и погрузился в телефон. — Я бы, к примеру, не хотел о таком знать, — вдруг тихо сказал Сокджин, — Верните мою надежду. — Я тут, хен. — Да ладно, вы верите разговорам за сценой? — вступила в разговор Шинлин, — Все еще сто раз поменяться может. Такое предположение парней немного успокоило. Но нужно было еще как-то их мотивировать. — Надо верить. — И надеяться, ага, — хмыкает Хосок, продолжая репетировать. — Не получите в этот раз — получите в следующий, — дала еще один вариант Мейчи. — Да тут…! Не в этом же дело! Мы столько лет чуть не помираем, работаем как не в себя, — кривится Чимин, — И каждый раз кто-то нас обходит всего на чуть-чуть. Да и мы… не молодеем. И вообще… это же цель каждого айдола — получить этот приз. — Получите, куда вы денетесь, — хлопает в ладони Джиен, вставая в центр гримерки, — Так, господа. Сейчас я вам покажу один прием. Всем, — группа и стафф заинтересованно повернулись к девушке, — Мы так делали на танцах. Садитесь все, куда вам удобно. Никто особо не понимал, что сейчас будет происходить, но некоторые, и правда, начали рассаживаться, приостанавливая свою рабочую деятельность. Первой к упражнению присоединилась Шинлин-онни. Потом Хосок с вопросительным знаком на лице. За ним и остальные. — Закройте глаза. И не двигайтесь. Представьте ваши дальнейшие действия, обдумайте их, — между тем, Джиен полезла в телефон, чтобы включить медитативную музыку. Сама вытащила свой стул вперед и тоже села. Осмотрелась. Многие и правда закрыли глаза. Юнги встретился глазами с Джиен и тут же зажмурился. Так они сидели еще примерно минуты три, как в гримерку залетел Зиан и чуть не споткнулся об Тэхена. — Че это у вас? — Мы медитируем, господин Зиан, — отозвалась Шинлин, садясь удобнее. Даже ноги скрестила в позе лотоса. Сразу видно, что человек знает, что делает. — Хотел сказать, что через десять минут нам на дорожку. — О, на дорожку надо сходить, — соскакивает со своего места Юнги и быстро сваливает в туалет. По гримерке проходит хихик, но все продолжают сидеть. — Еще две минуты, — отзывается Джиен, — Соберитесь с мыслями, представьте, что вы уже на сцене или под сценой, — все понимали для кого все это было сделано, — Ииии, глубокий вдох, руки наверх......и выыыыдох. И еще раз, вдох! Держим, держим, держим, держим и…выдох. — Чуть не задохнулся, — уже шутит Намджун. — Все, можете идти куда вам нужно. — А Юнги-хен не дыхнул! — Я его найду и заставлю, — обещает Хосок и кивает в знак благодарности медсестре, — Больше никому в туалет не надо?***
Большинство песен выступающих коллег-конкурентов Хосок знает, однако так ярко, как Чонгук и Тэхен, на них не реагирует. Особенно, когда на них направлена камера. Улыбка автоматически появляется на лице, как только парень замечает объектив камеры. Перебивка выступлений — объявление наград. Хосок надеется каждый раз. Как и другие парни. Пока камер нет, можно быстро переброситься парой фраз, что бантаны и делают. Рядом с Хосоком сидит гордый Чимин. — Тэмин-хен, как всегда, выступает на уровне. — Так и не скажешь, что вы вчера бухали, — улыбается Хосок в ответ. Чимин смущенно его стукает по плечу. Лучшая новая женская группа — достается девушкам из IOI. Девушки подают большие надежды, но Хосок смотрит на них и… они не готовы. Связи между участницами почти нет, каждая делает все отдельно. Хосок, конечно, не знает наверняка, что там у них в коллективе происходит, но есть ощущение, что долго они в таком составе не протянут. — А это не те девушки с фестиваля, которые в кожаных ремнях по всему телу танцевали? — наклоняется к Хосоку Чимин. — Они самые, — отвечает сквозь улыбку танцор и слегка кланяется девушкам. Как и все артисты. Пока парни стоят, Хосок видит, как Чонгук без остановки кланяется, почти не смотря на девушек. Просто монотонно, без остановки. Хосок ржет, тоже аплодирует девушкам и садится на свое место. — Как думаешь, вот сформировали бы нас на шоу для выживания, мы бы хорошо дружили? — Нет. А ты бы смог? — возвращает вопрос Хосок. — А мы выживали не для шоу. И вообще, сообща, — влезает в разговор Сокджин. Вид у него, как-будто мудрость какую сказал. Номинация «Лучшая Новая Мужская группа». Хосок не хочет верить, что Джунгхо сказал правду. Но выигрывают, и правда, NCT 127. Чимин тяжело вздыхает на фоне и Хосок хлопает парня по коленке со словами: — Если не мы, тогда нам будет куда еще стремиться. Тем более, ты знаешь, что там у фанатов творится с этими голосованиями. — Знаю. Со стороны Сокджина слышится разговор: — Намджун-а, вот парни сейчас на сцене на трех языках спасибо сказали. У них текст заготовлен был? — Не знаю. — Если заготовлен, то всех победителей должны предупредить. Намджун, тебя точно не предупреждали? — Думаете, я бы вам не сказал? — пучит глаза лидер, — Жаль признавать, но мне, и правда, ничего не передали. — Блин. — Но хорошо говорят. — Готовились, сто процентов!***
— Ого! А эти аж с женской группой заколотились. — А мы в прошлом году с GOT7 выступали. А в позапрошлом с BLOCK B. — Не напоминай, — дергается лидер, вспоминая, видимо, свой бело-розовый прикид и красные волосы.***
— У них всех такие нежные песни. — И мы со своим потом, кровью и слезами, — кривится Мин. — Зато честно. — Блин, мне у них так хоряга нравится, — вздыхает Хосок и откидывается задумчиво на спинку дивана. — НЕ НАДО!***
WORLDWIDE FAVORITE ARTIST. Голосование прямо на экране. Столбчатая, мать ее, диаграмма о четырех столбцах. Бантаны соревнуются с действительно сильными группами. И по шкале понятно, что парни не выигрывают. Но группа рада за GOT7, которые одержали победу. Зал тоже рад. — Джун, они тоже на нескольких языках говорят. — Бля… — Рот прикрой и только тогда матерись, — со знанием дела советует Хосок. — Думаешь, по губам читают? — Не думаю. Знаю.***
Итак, парни уже час как сидят в зале и смотрят концерт. В гримерке, прямо в установленном на столе планшете Лиен-онни, главы визажистов, идет прямой эфир. И, на фоне перманентного, с каждой ушедшей к конкурентам наградой разочарования, в рядах сотрудников Бигхита внезапно рождается идея: — Надо обмануть удачу. Давайте, если они выиграют, я покрашу волосы, — предлагает Данби. — Ты их и так красишь каждый раз, лучше «если выиграют, то ты не красишь». — Тогда пусть покрасит волосы… Зиан. — Э! Тогда, если парни проиграют, то мы побьем Хана, — тут же кидает предложение менеджер. — А я тут, вообще, при чем? И почему в случае проигрыша?! Если парни выиграют, то тогда побьем Джунгхо. С этим предложением почему-то все согласны. Кроме Джунгхо. Но его нет в гримерке. — Тогда я не буду есть шоколад, — предлагает Лиен-онни. Народ проникся и посмотрел на достойную даму с глубоким уважением, — А Мейчи не будет красить волосы. Как и Данби, — добила главвизажист. Мейчи задумчиво посмотрела в зеркало гримировочного столика на свой блонд, который было пора обновлять и печально вздохнула. — Седжин тогда пусть с линзами ходит, — поднял голову Йонг, все это время не сводивший глаз с экрана собственного телефона. Да, безопасник, как только все началось, сел прямо у входа и, кажется, чуть ли не сторожил стафф. — Тогда Вы… — поднимает руку Шинлин и встречается глазами со своим папой, — Не пьете кофе! — Жестоко! А ты тогда… носишь юбку и каблуки! — А Джиен тогда наоборот надевает кроссовки и джинсы! — Шах и мат, я уже в кедах! — задорно отвечает медсестра и высоко поднимает ногу. — Ну, все, тогда парни точно выиграют, — посмеялась группа, обозначив, кто что будет делать в случае победы и проигрыша. — Стоп, то есть я единственный на ком отыграются, если они проиграют?! — вопрошает Хан, неверяще осматривая помещение в поисках сочувствия. — Верно! — Отлично, люблю боль! center>***</center> — Хен, я в туалет хочу. — Я тоже. — А я спрашивал перед выходом. — Намджун, мы быстро. — Ага. И, по великому закону подлости, едва Джин-хен и Тэхен уходят, объявляют номинацию на «Лучший танцевальное мужское выступление». А про него Джунгхо как раз и говорил. Хосок и Намджун переглядываются. Юнги стучит по бедру, сигналя «ну и пох». — Прекрасно! Мы те самые лохи, которые не знали результаты. — BTS! — говорит ведущий. Камера тут же переключается на них, Хосок очень усердно хлопает, улыбается и кланяется. Юнги задерживается пожать руки ребятам из GOT7. Хосок нагоняет Намджуна. — Ты говоришь? — Нет, ты, — Намджун аккуратно подталкивает танцора вперед. — Айщ?! Только это и удается обсудить, на пути к микрофону. — Точно я? — в последний раз уточняет танцор. Ответ понятен. Сбоку ставят Чимина. Надо что-то придумать. Первое, что говорит Хосок в микрофон это: — ВААА! —а дальше Хосока понесло. В конце концов, он — учительский сын, генетика не дремлет! Чимин стоит рядом, почти не двигаясь, видимо сбить настрой не хочет. Фанаты кричат, бомбочки светятся. Среди других лайт-стиков их найти можно. — Я вас люблю!!! — влетает в последний момент Тэхен. Ему вторит Сокджин. Чимин, которого поставили у второго микрофона так ничего и не сказал. Под крики о любви Хосок пританцовывает с наградой в руке. Ну, главное, что они пописали, да?***
Таким образом… за первую половину шоу, с раздачей приятных и малозначимых плюшек парни выиграли только «Лучшее танцевальное мужское выступление». А потом пришла пора возвращаться за сцену и готовиться к своему номеру. Пришли они под громкий гогот, весело обсуждая поспешный забег двух мемберов от туалета до микрофона. И выступление их «братка», другого, с которым выпивали Намджун и Юнги. А потом артисты вошли в гримерку и настал реальный хаос с подготовкой. Парням переделывали прическу, меняли одежду, меняли даже макияж, а в процессе, рассказывали, кто какой зарок дал внутри коллектива. Конечно, это подняло настроение. И повысило мотивацию. Но так же и немного сбило некоторых. Оставалось около пятнадцати минут до начала. Джиен, пока Тэхену делали грим на спине (шрамы на лопатках, будто крылья оторвали), пошла делать массаж Чонгуку с его шеей. Парень все продолжал тереть ее, потому что боль, кажется, не проходила. — Да как ты травмировался? Там же просто висеть надо. — Хен, если просто висеть, то дышать невозможно, все время мышцы напрягать приходится и голову приподнимать. И вообще! Сам попробуй! — Не, не хочу, — со смехом отстал Сокджин, уходя доставать Тэхена. Хорошо хоть, что дощечку под поясницу там положили, иначе вообще всему телу было бы плохо. Джиен аккуратно разминала парня, снимая напряжение. Сейчас у него его еще больше будет. Хотя, дело не только в нем. Тэхен, едва завидев медсестру, быстро ретировался. Причина ясна. Но неужели он думает, что она еще раз ему свечи пропишет? Прямо перед танцами? Вот потом — да. Девушка прошлась по всем, уточняя их состояние. Юнги пришлось снимать свой костюм на некоторое время, чтобы наклеить пластырь на плечо. Мазать ногу Намджуну не стали. Только плечо закрепили. Как и Хосоку, который честно сам подошел с просьбой. Джиен и раньше замечала, что он придерживал его, когда разминался. В общем, здоровых среди парней не было. Тот же Чимин и Сокджин пока не отсвечивали, о помощи не просили. Но не сказать, что их физическая форма была в норме. …Ну офигеть, какой красавец! Это Джиен засмотрелась на то, как Хосок тренируется. И даже поближе подошла, не удержалась. Тот в зеркале ее, конечно, увидел, а потому остановился и сделал любопытную мордочку. — А ты кольца не потеряешь? — кивнула девушка на руки танцора. — Не, я сколько хочешь руками помашу — не улетят. А если и так…не велика потеря. Кстати, что ты поставила на выигрыш? — Буду в кроссовках и джинсах ходить. — Кроссовках? Но у тебя же ноги ээ… — А я уже, — девушка слегка приподнимает ногу, — пусть они и единственные мне подходящие. И за чай спасибо. — Зиан сказал? — Ага. — Болтун! ...Пожалуйста. Все для вас. Время шло, парни хоть по отдельности, хоть группками, продолжали повторять свои партии. Настал момент, когда нужно было выходить на сцену. Парни традиционно встали в круг, и протянули руки к центру. — 2016МАМА. Давайте сотворим Легенду! — сказал свою речь Намджун и руки взлетели к потолку, — Bangbangtan! Удачи! Парней провожал весь стафф прямо до сцены. Джиен, как и планировала, взяла чемоданчик с лекарствами. Каждый мембер сопровождался кем-то из стаффа. Так что Джиен случайно встала рядом с продолжающим готовиться Хосоком. Он всю дорогу что-то говорил впереди идущему Чимину, объясняя какие-то суперважные микродетали танца. Как всегда, в самый последний момент, приходят мысли, которые прямо необходимо сказать. Вот Чонгук убегает дальше по коридору, под сценой, Чимин и Хосок остаются над сценой, остальные стоят внизу рядом с лифтом для поднятия сцены и продолжают разминаться. Сейчас никто парней не трогает. Все микрофоны проверены. Все раны закреплены. Все стрелки подведены, а штаны зашиты. — До начала десять секунд! Толпа провожающих быстро уходит подальше, не желая мешать работникам. Джиен решает подождать на верхней части сцены. Хосока не трогает, просто стоит поодаль и наблюдает. В руках держит переданную рацию. Начало. Чонгук висит над сценой. Минута прошла. Вторая. Хосок уходит на сцену, шумно и резко выдохнув. Девушка еле успевает заметить изменение во взгляде танцора. Джиен все-таки стоит в коридоре, за кулисами. Сбоку оттуда частично виден огромный экран, транслирующий выступление в зал. Чонгук висит над залом три минуты. Все. Спускают. Десять секунд. Пятнадцать. — ВРАЧА ПОД СЦЕНУ! — гаркает чей-то голос в рацию и Джиен срывается с места. Черт, как чувствовала. Джиен не успевает пригнуться, спускаясь по металлической лесенке, и бьется лбом о какую-то железяку. Не зацикливаясь на этом, девушка, пригнувшись, даже когда это больше не нужно, бежит дальше. Хорошо, что не на каблуках. Она добирается до подъемника одновременно с Чонгуком. Только Чонгук не идет, и не бежит. Чонгук едет на спине крупного мужчины, вроде из охраны. НЕУЖЕЛИ ВСЕ ТАК ПЛОХО? Уже играет Boy meets evil, времени мало. — Что? — быстро спрашивает медсестра, осматривая травмированного. Остальные парни уже стоят на площадке подъемника и тревожно смотрят на младшего, который аккуратно сгружает со спины сотрудник агентства. — Что случилось?! — Нога, запутался, рванул и вот… — Двигать можешь? — Да, но больно. — Покажи. Парень кривится лицом, когда делает несколько движений. — Конкретно где боль? — Сзади бедра, — быстро отвечает паренек. — Скорее всего растянул. — Минута! — сигналит мужчина из стаффа. — Я пошел, — Чонгук кусает губы, облокачивается о Джиен и проходит пару шагов к лифту. Его быстро поднимают парни. Намджун тут же его осматривает и тараторит: — Ты не должен сейчас сильно напрягаться, это не важно. — Слушай лидера! — быстро говорит Джиен, — Как только закончите, все необходимое будет уже готово, и мы тебе поможем. — Десять секунд. Сейчас где-то переодевается не знающий, что происходит Хосок. И дотанцовывает свою часть Чимин. Чонгук встает в нужную позу для начала танца. Каждый к нему повернулся с вопросом. Лифт поднимается. Чимин изящно-балетно-эротично красиво бредет по сцене, привлекая женское внимание. Хосок, на ходу поправляя одежду, движется к месту прибытия подъемника. Джиен хватает свою аптечку и бежит в гримерку, все так же пригибаясь. Где бы сейчас ни был Ли Сиву — это не важно. Джиен знает, что делать.***
Стафф, конечно, слышал про вызов врача. И прибежавшая Джиен их не радует. Однако. В гримерке уже готовит лекарство Ли Сиву. Лекарства из СВОЕГО чемоданчика. Джиен быстро докладывает ему: — Чонгук, скорее всего, растянул сухожилия, — и показывает на собственном колене, где и какие, — Не так все плохо, если ближайшие недели три ею двигать не будет. И сейчас она замечает знакомые ампулы. Прямо при всех?! Стафф не отсвечивает, типо занимаясь своими делами. Мейчи машет им рукой, призывая не мешать. Шинлин же остается сидеть на своем месте, внимательно смотря за процессом. Хоть лица и не видно из-за маски, глаза смотрят четко на медработников. — Господин Ли Сиву, зачем этот укол? — Джиен наклоняется близко-близко к главному врачу, — Там нет необходимости в таком обезболивании. — Это решать мне, как главному врачу. И сейчас больного я еще не видел, — так же тихо отвечает он. Джиен бросает в дрожь то ли от злости, то ли от ужаса. — Господин Ли, вы же знаете для чего нужны эти лекарства? — голос девушки почти не слышно, она говорит шепотом. — Обезболивающее. Милая, я намного лучше тебя знаю, что это за лекарства. И именно я даю разрешение колоть их или нет. А ты делаешь то, что говорит главный врач, а не своевольничаешь, — так же отвечает врач, поворачиваясь к медсестре. Джиен растерянно поворачивает голову к знакомым девушкам, которые знают в чем тут дело. Шинлин делает странный знак рукой, показывая на запястье и куда-то убегает. Задержать? Хорошо. — Господин Ли, но вы ведь еще не знаете насколько все серьезно. Чонгук может двигать ногой — это явно не разрыв. Для подобного заболевания не нужны столь сильные препараты, — похоже, весь разговор будет проходить шепотом, так как никто из гримерки выходить не хочет. Джиен видит, как некоторые любопытно поглядывают в их сторону, а шум постепенно затихает. Говорить приходится очень тихо. Благо их спасает выступление парней на планшете. По песне можно понять, сколько времени у них осталось. — Дорогая, я не могу довериться словам медсестры, которая очень быстро ретировалась с первого места работы. Джиен от неуважения поднимается бровь, а глаз резко начинает дергается. Но она продолжает. Оскорбление- не оскорбление — здоровье важнее. — Господин Ли, я лучше остальных понимаю значение этого препарата. Не знаю, как вы его получили, пусть так, но использовать его без назначения — слишком опасно. Тут дело не в неуважении к Вам, как к врачу. Я могу понять вашу позицию. Однако, я не подписывала документа, дающего мне права колоть этим людей. И не уверена, что это право есть у вас. Ли Сиву на девушку за весь разговор даже не посмотрел. Продолжал перебирать лекарства. Переставлять ампулки с бинтиками местами, что сильно злило. — Что тут происходит? — в гримерку влетает Йонг, а позади него стоит Шинлин, скрестив руки на груди. Даже маску с лица стянула, чтоб дышать легче было. Безопасник и его дочь проходят вперед, прямо к эпицентру тихих событий. Джиен молчит, давая шанс оправдаться Ли Сиву. Из уважения. — Честно сказать, я не очень понял, зачем вас вызвали, господин Йонг, — мгновенно меняет тактику Ли Сиву, но громкости при этом не повышает, — я просто готовил лекарства, которые ВОЗМОЖНО мне понадобятся, а мне с этим препятствовали. — Позвольте объяснить и мне. Эти лекарства ТОЧНО не могут понадобиться при такой травме. Прошу это учесть и в случае, если после этих уколов ребенок двадцати лет от роду поедет крышей или подсядет — чья это была инициатива и кого следует отблагодарить, — Джиен чуть ли не шипит в этот момент, чеканит слова настолько четко, насколько это возможно. Да, это вызов и Ли Сиву и Чхве Йонгу. Но точно такой же тихий. В виде шелеста. Шинлин позади Йонга на секунду показывает большой палец вверх и тут же его убирает. Глава безопасности тяжело вздыхает. — Давайте сначала подождем прихода парней. Я видел, как Чонгук энергично танцует на сцене, не уверен, что ему понадобятся сильные обезболивающие. Ли Сиву тут же кивает, убирая ампулы в сумку. Джиен выдыхает, садясь на стул и начиная разбирать свои лекарства. — Там Чимин еще упал, — информирует врачей Данби, с некоторой опаской поглядывая на Джиен.***
Хосок видит, как Чимин приземляется на ладонь и тут же смещается на место, где он должен быть на сцене. В этот момент парни должны расходиться, во время партии Хосока, потому данное движение можно списать на часть хореографии, если, конечно ее не знать. Хосок работает на износ. Он видит, что с Чонгуком что-то не то. Не потому, что он плохо танцует. А потому, что он танцует слегка непривычно. Но времени мало, сейчас перебивка в выступлении. На сцене остаются Тэхен и Сокджин. Потом отвлекать на себя внимание будет подтанцовка. А сейчас парни несутся под сценой к другой ее части, уже чуть ли не задыхаясь. — Чонгук?! — пока есть шанс, Намджун обращает на себя внимание младшего. Тот только кивает и делает знак «Норм». Хосок понимает, что, кажется, что-то произошло. Но их несет на волне. И уже даже ничего не болит. Сил нет и появляется привычка. Они столько раз репетировали до изнеможения, что это чувство привычно. В нем работать даже удобнее. Толпа кричит, вокруг все красное. Пылает огонь. Хосок двигается так хорошо, насколько это возможно, получая кайф. Выступления, и правда, схожи с наркотиками. Особенно, если реакция толпы положительная. Если толпа отдает так много энергии в ответ. И их качает. И все равно кто и на сколько ошибся, все выглядит естественно. Не было цели сделать их одним человеком. Была цель сделать их одним механизмом. И, кажется, это получилось. Конец выступления. Они могут сойти со своих мест и просто поимпровизировать. Как же приятно. center>***</center> — Молодцы! — первая их встречает Шинлин. Стоящая позади Джиен молча забирает с собой Чонгука, который, вроде даже и не прихрамывает. Ли Сиву, не отсвечивая, сидит в углу, а потом вообще уходит. Видимо, к подтанцовке. Или в столовую, если она тут есть. Или просто в углу прячется. Йонг встает и освобождает место артистам. — А если не терпеть боль, а хромать нормально? — предлагает такой вариант девушка и Чонгук кривится, прося плечо помощи. Следующим загружают на стул Тэхена. Притом паркует его Джин, осматривая младшего. Остальные падают на свободные стулья, пытаясь отдышаться. — Снимай штаны, — командует медсестра и Чонгук слушается. Стафф пока приводит в порядок волосы и лица артистов. Джиен осматривает ногу и пока просто прикладывает холодный пакетик. Идет к Тэхену. — Температура, — объясняет за младшего Сокджин, сидя рядом. На фоне идет разговор парней. — Парни, простите, — тихо говорит Чимин. — Забей, не ты виноват, — отвечает Намджун, — Но и меня вы тоже простите, напортачил. — И все же, чего-то не хватало, — задумчиво произносит Мин. Джиен дает градусник певцу и возвращается к Чонгуку. Аккуратно давит ниже колена, уточняя, больно ли. Тот кивает. Припухлость уже видна. — Ждем, сколько получится, а потом я тебя перевяжу. — Нет, у него штаны обтягивающие, нельзя, — тут же реагирует кто-то из стаффа. Джиен медленно поворачивается к говорящему и смотрит на него, — Поймите, пока нельзя. Мужчина, один из стилистов, чуть ли не извиняется. — Я все прекрасно понимаю, — сдерживает эмоции в голосе девушка и поворачивается обратно к больному, — Так, лед держи до победного. Парни, у кого еще какие травмы? — Нету больше. Градусник запищал. 37.2. — Неприятная температура, — сочувствует девушка Тэхену, — Но сбивать ее нельзя. Тэхен печально откидывается на диван. — Даже свечку? — Даже свечку. Потом, — обещает медсестра. — Хоби, ну скажи хоть что-нибудь про выступление, — первым не выдерживает Юнги. — А? Зачем? Я пока не видел записи, но со сцены все было нормально. — А? — не поняли артисты, которые привыкли к Хосоковым нагоняям. — Ну, в важных выступлениях всегда все, что может пойти не так — идет не так. Потом, конечно, все отработаем. — Вау. — Да чего вы так реагируете?! — недоумевает Хосок, смотря на мемберов, — будто я зло во плоти. — Ты не зло. Ты карма за ошибки. А Зло — Сондык. Хосок падает обратно, громко хихикая. Да...им еще предстоит встретиться со злом лицо к лицу. — В зал! — в гримерку заглядывает Зиан.***
Парни гуськом уходят в сторону фотозоны, а потом возвращаются на свои места в зал. Осталось отсидеть тут еще полтора часа и все. Самые главные награды еще не выдали. Тогда, быть может, они и дэсан выиграют? Хотя бы один? Вон, как много людей из стаффа поставили на кон, играя с судьбой. Хосок падает на свое место и впадает в подобие транса. Ждать еще больше часа. Напрягаться и волноваться из-за каждой награды — дело неблагодарное. Хотя и хочется. И парни могли бы сейчас просто расслабиться и поболтать, но постоянно вокруг шастает камера, идущие мимо ВТS за наградами туда и обратно артисты других, более успешных агентств, постоянно оказываются на их фоне, так что даже перекинуться парой слов нельзя. Парни молчат, улыбаются и машут.***
— Джиен-а, лоб красный, — показывает на себе Данби. И Джиен проходит к ближайшему зеркалу. И правда, шишка. — Когда бежала — ударилась, — кратко отвечает она. Не особо задумываясь, девушка тянется за тем же мешочком со льдом и прикладывает его к голове. Потом просто садится на свой стул и прикрывает глаза. Руки и ноги отчего-то дрожат и не держат. Постепенно все, что произошло за последние полчаса, начинает осознаваться. Чонгук ударился и растянул ногу. Симптомы очень похожи. У Тэхена температура. …Ли Сиву и шприцы. Она с ним спорила. И много нового о нем узнала. Она тут, и правда, в качестве помощника и место свое лучше не забывать, однако его действия были неправильными. Он сказал много обидного, но оно и понятно. Джиен рада, что не смолчала. Шинлин все же привела Йонга. Привела. Йонга. Йонга…так теперь он знает и о парнях, и о Шинлин, и о том, что Джиен информацию не держит. И даже препятствует работе. Страшно. Это было не запланировано. От того и пугает. Стоп. Джиен на пару секунд убирает лед, давая руке отдохнуть. Потом снова прикладывает. Йонг же остановил Ли Сиву? О чем он, вообще, думает? Позволяет колоть, но когда жалуются, встает на сторону «противо-уколочников»? Шинлин все так же сидит неподалеку и, скрестив руки и ноги, смотрит трансляцию. Стилистам пока тоже делать нечего. — Ты как? — к Джиен подходит менеджер Хан, держа в руках бутылку воды, — Пить хочешь? — Нет! — девушка реагирует достаточно быстро и энергично. Даже нервно, потому поправляет свой тон, — Благодарю, не нужно. Младший менеджер пожимает плечами и оставляет бутылку рядом. Джиен бы хотелось сейчас куда-то свалить и посидеть скрючившись. Как и тогда. Но некуда, да и, если у тебя голова ударенная, нежелательно куда-то выходить. Маловероятно, что Ли Сиву, как врач, ей поможет. Надо самой с ушибом бороться. Последствия с Чхве Йонгом… надо еще обсудить все это с группой. И разве не логичнее теперь уже сказать всем парням? Джиен предложит эту мысль. Но решать лидеру и старшим. Менеджеры куда-то ушли. Стилисты и визажисты тут, но разговаривают тихо. Шинлин, как гость, сидит в гримерке. Джиен в разговоре услышала, что тут у некоторых еще и родители в зале. А Бан Шихек где-то в отдельной комнате с другими награжденными продюсерами и руководителями. Возможно, позже он подойдет. Еще подтанцовка. А помощь медицинская им не требуется? Ли Сиву Джиен как-то не доверяет. — А подтанцовка? — резко и неожиданно длях окружающих спрашивает медсестра. — В другой части корпуса. Там хореограф и Зиан, — легко объясняет Шинлин, — Тебе туда не надо. — И не думала, — врет Джиен.***
Награждение дэсанами началось. В одном голосовании они были так близки! Но выиграли GOT7. И парни искренне рады за своих хороших друзей. Но хочется и самим что-то выиграть. Еще одна награда. Парни все сидят уже как могут. Прошло полтора часа с моменты выступления. Всего на ногах — уже двенадцать часов. И хоть Хосок и говорит, что уже расслабился, на каждую награду реагирует живо и напряжно. Как и другие в группе. Вот еще одна награда. — Я объявляю Артист года на МАМА, — улыбается ведущая и раскрывает красивый конвертик. В нем листок с названием группы. Парни за три часа это уже выучили. Позади Хосока все продолжает разминать шею Чонгук. Сбоку сидит Юнги с лицом несломленного смертника и только и ждет своей участи с улыбкой на лице, мол «подавитесь, я буду улыбаться вам назло». Почти безнадежно. Чимин вообще замер и ушел в себя. Да, Хосок знает, что, скорее всего, если они не выиграют больше ничего, парень будет ох как суров к себе. Намджун никак не может скрыть нервозность, то откидывается назад на спинку кресла, то наклоняется вперед, шевелит пальцами, сжимает в кулаки, крутит и распрямляет ладони — с застывшей улыбкой — просто растянутыми губами. Эй, командир, не ты ли должен быть нашим оплотом уверенности и самообладания? Сокджин просто ушел в транс: четко смотрит на сцену, взгляд не то тупой не то медитативный… Тэхена за остальными вообще не видно. Только макушку. Но и она какая-то… нервная. Хосок складывает руки перед собой чуть ли не в молитве. И обещает. — Если выиграем — перестану прятаться, — тихо шепчет он. Так, что никто рядом не слышит. Или не реагирует. Зрители кричат, ведущая намеренно медлит. — Награда уходит к… Юнги пробивает на нервный смех. Никто не двигается. Зачем нужны сумасшедшие аттракционы, если Хосок работает айдолом?! Вон какие эмоциональные горки. — Награда уходит к…! BTS! Хосока откидывает назад. Потом вперед. Потом снова назад и вбок. Намджун-а так же, и даже синхронно с Хосоком. Хосок смотрит на всех и улыбается во все лицо от пережитого страха. Чимин утыкается лицом в колени. Рты Тэхена и Сокджина открыты так, будто они не верят. Юнги на автомате хлопает, не способный выразить эмоции еще более ярко. Чонгук позади Хосока просто перестает разминать шею. — Ахуеть! — вылетает изо рта и Хосок аж рот прикрывает. И ведь реально — ахуеть! Выиграли! Они! Внутри все током бьет. Хочется за все подержаться, на всех посмотреть, сделать все что только возможно. Это похоже на эйфорию. Парни встают в круг и обнимаются. — А че говорить, — вдруг говорит Намджун, растерянно, — Я не придумал. Хосок с этого улетает в дикий ржач. Глаза бегают по сцене. Мозг пытается быстро понять, что им дальше делать. Куда идти. Что говорить Намджуну. Так приятно идти по сцене с гордо поднятой головой. Хосок пообещал не прятаться. Он пообещал. Интересно, а что там у стаффа?***
— АААААААА! ЕБАТЬ!!! — Хан плачет! — Это я рад, что меня бить не будут! Кхаы, — всхлипывает младший менеджер. — Блин, это выходит, что остальным надо выполнять обещания, — вдруг перестает прыгать Данби. — УРА! — в гримерку влетает Зиан, — Красьте меня! — Что за крик? — Рюда очень вовремя вышла в туалет, а вернулась в кричащий дурдом. — ВЫИГРАЛИ! — ААААА, прибавка к зарплате, урааа! — тут же поддерживает настроение визажист. — Ура! Стилисты весело делают круг и начинают прыгать. — Кроссовки Джиен придали нам удачи! — Тихо! Намджун речь говорит! Все, кто может, тут же устраиваются у планшета Лиен-онни. Джиен смотрит на экран. Но глаза как-то сами поворачиваются в сторону едва сдерживающегося Хосока. В прошлый раз он тоже плакал. Сейчас он складывает руки перед собой. Меняет положение. Осматривает ребят. А хороший ему костюм подобрали, следует заметить. Ноги — огонь. Хосок, кажется, приобнимает себя и затыкает рот, чтоб не заплакать. Юнги безостановочно хлопает. Намджун подбирает слова. У Джиен самой сейчас слезы набегут, хоть и знает она парней не слишком долго. Но что поделать — она тонкая натура. Крупный план — Намджун плачет. — ООооо! — раздается по гримерке. В моменте благодарственной речи, всех парней показывают крупным планом. И каждый сдерживает слезы. — Да поплачьте вы уже нормально! — не выдерживает кто-то из стаффа. — Мужикиии! — всхлипывает Хан. — Давайте взлетим прекрасными крыльями в 2017 году! — говорит Намджун. И в этот момент разрывает всех. Кто-то под ухом шмыгает носом. У Джиен самой глаза уже на мокром месте. Хорошо, что она так и не накрасилась сегодня. Показывают общим планом, как Юнги прячет лицо и отворачивается. Хосок его тут же ловит и кладет руку на плечо с реальной, своей, настоящей улыбкой. Юнги ревет. — Мужиииик! — повторяет шутку Хана Данби и отворачивается, смаргивая слезы. — Че ж мы все сопли такие? — Зато какие! С Дэсаном! Тем временем парни обнимаются прямо на сцене, закрывая плачущих. Хосок, который пару секунд назад сдерживал свой поток слез, сейчас улыбается во весь рот и обнимает своих парней. Джиен тоже растягивает лицо в улыбке и тут же всхлипывает. — Ура, новенькие прочувствовали нашу атмосферу! — смеется Зиан, а потом смотрит на время, — Ща родители еще придут. — Мы патриоты своего агентства! — вытирает салфетками свои патриотические слезы Хан, быстро передавая упаковку салфеток Джиен. Девушка берет часть и передает дальше по кругу. А Юнги все продолжает крыть. Был бы он один — наверняка уже плакал в голос. Но рот и нос он себе закрыл так, что Джиен сомневается, можно ли так дышать. Хосок тем временем раскрывает руки к зрителям, попутно обнимая Мина. Кажется, танцору легче, когда его эмоции выражают другие люди. И улыбка такая…реальная и честная. — Все, пора встречать их, — сигналит Шинлин, умыкнув быстро еще одну салфетку.***
Парни спешат в гримерку. Стафф слышно еще на подходе, сразу понятно, кто радуется. Слов не разобрать, но эмоций сколько! Чонгук на камеру не хромает. Или старается не хромать. Тэхен повторяет из раза в раз простое «воа, воа». Сокджин то ли сам держится, то ли придерживает Намджуна и Юнги. Хосок пролетает радостным жуком от Чонгука с старшим: — Ееее. — Помните, мы оставили ее прямо на острове? — продолжается какой-то разговор. Притом такой воодушевленный. Хосок пытается понять, о чем идет речь. — Помнишь плитку острова Канхвадо? — начинает объяснять Намджун. — «Позволь WINGS стать хитом», — перебил Сокджин. — Мы написали это на плитке. Желания-то исполняются! — продолжил Намджун, не прекращая активно жестикулировать. — Плитка сработала… — задумчиво повторил Хосок, но не успел он закончить свою мысль, как надо было уже идти к стаффу, ПД-ниму и родителям. Мама же наверняка видела?! Но первым делом аплодисменты от стаффа. Намджун и Чонгук срываются с места и бегут обнимать родителей. Юнги быстрым шагом уходит к Шинлин. Тоже обнимать. Хосок ищет маму и, как угорелый, летит к ней, как только замечает знакомую фигуру. Конечно он тормозит, чтобы не сбить ее, но в итоге, все равно влетает в нее. Женщина сама практически ловит сына, крепко его обнимая. Они так давно не виделись. А сейчас у них еще и победа! Радостное событие вдвойне. Сестра стоит слегка сбоку и делает пару фото на телефон. Да, Хосок младшенький, но выше их обеих на голову, точно. На фоне где-то энергично разговаривают и другие мемберы, те, к кому смогли приехать. И раньше парни переживали бы за Юнги, но сейчас он уже сидел в гримерке со своей Чаги и мужественно вытирал слезы и тушь салфеткой, рассказывая, как все было. Хосок маму раскачивает из стороны в сторону, готовый ее чуть ли не в себя вжать. Он ее даже слегка приподнимает. От радости. Потом быстрая поздравительная речь от Шихека, Хореографа, Секджина с Зианом и опухшим Ханом. Как все хорошо! А Джиен где? Не успевает Хосок об этом подумать, как парней снова выпинывают в зал, на оставшиеся десять минут. Там им предстоит пройтись всем табором айдолов по сцене, повзаимодействовать с фанатами и другими айдолами. И снова в гримерку! А потом…а что потом? Есть? Спать? Бухать и отдыхать.***
Команда менеджеров в срочном порядке ищет место для празднования. Нет, изначально в планах было просто заказать что-то утешительное по номерам. Чтобы парни просто побыли с родителями и близкими им людьми. Но раз уж Дэсан! Только вот есть проблема. Места забронированы более уверенными в благополучном исходе агентствами. Никуда не попасть. Остается только завалиться всем табором в кафешку прямо у отеля. Там, если кто и будет, то только ребята из знакомой группы, с которой вчера Намджун с Юнги весь вечер …обсуждали тонкости стихосложения. Стафф потихоньку разгребает вещи, готовится к быстрому уходу, насколько это возможно. Менеджеры все так же на своих местах. Зиан бегает от подтанцовки к гримерке. Хан сидит в гримерке, как страж. Седжин сторожит самих парней у выходов. Джиен, не торопясь, собирает аптечку. Ли Сиву как ушел, так и не появлялся. Джунгхо тоже не было видно. Стафф хотел его побить, но айтишник рассказавший лишнего, куда-то исчез. Так неожиданно! Джиен же, хоть и хотела отпраздновать с группой, все же была слегка больная на ушибленную об сцену голову. Потому решила, что свалит оттуда, как только почувствует себя хуже. А если не почувствует — то и не свалит… Время шло. Джиен, наконец, открыла телефон. Сколько сообщений от мамы?! Мама: «Ура, победа! Какие мальчики красивые! Передай их стилистам большое спасибо!» «Выступление просто огонь! Сколько Чонгук так висел?» «Чиминку жалко, упал слегка. Но он такой умница, что быстро смог справиться с ситуацией!» Джиен читает это с каким-то странным лицом. Если видишь, как все происходит внутри, начинаешь по-другому смотреть на артистов. И Чимина она ни в коем случае Чиминкой назвать не сможет. «Мне кажется, или Чонгук хромает?» Джиен: «Не знаю» Мама: «Он там не упал, ничего не повредил? У него как-то шея не очень сгибалась» Джиен: «Не знаю» Мама: «Ой, еще Намджун красавец, хоть и запутался в руках» Да как она это видит?! Джиен: «Не знаю, мам!» Мама: «А, контракт, точно. Молчу-молчу)» «Отдыхайте там» «От бабушки привет»***
Голова все-таки начала болеть. Времени прошло много. На улице, за окном, было уже давно темно. Но в кафе, в котором БигХит засел полным составом, было не продохнуть. Людей много, заказов тоже, хотя и заказывали заранее. Настолько заранее, что стаффу еще и подождать надо было. Появилось свободное время на «Привести себя в порядок» и «привести вещи по номерам», ну, или «В номер к медикам». Джиен обещала надеть джинсы — свое обещание выполнила. Шинлин, кстати, тоже. Но это не столь важно. Большой длинный стол отдали парням с близкими им людьми. Рядом, но за отдельным столом сидели менеджеры и Бан Шихек. Джиен думала уместиться рядом со стаффом, но только она готова была подсесть, как ее мягко остановила женская рука. Это Мейчи почти властно повела медсестру за стол к парням. Как главного спасителя. Ли Сиву не наблюдалось. Неловко. Джиен не любит благодарственные речи от родителей и близких пациентов. Сама отвечает поклонами по пояс, садится с краю, ближе к выходу. Рядом с Мейчи и Чимином. Потом уже Джиен поняла, что если сидишь с этим парнем, не выпить с ним не выйдет. Однако, припомнив мамины советы по алкогольной технике безопасности, подтащила к себе бутылку мартини и пачку сока. Ведь процентное содержание мартини в бокале сока с мякотью может быть любым. И сколь угодно маленьким. Джиен провела за столом минут сорок, прежде чем вежливо ретироваться на улицу. Сказав честно, что слегка душно, девушка утопала к выходу. Кажется, ей предлагали сходить с ней воздухом подышать, но она отказалась. Сейчас можно было и бабушке позвонить. Пока набирала номер, из зала послышался нереально громки вокальный голос Чонгука. Радостный настолько, насколько это возможно. — Афигеть, сколько у меня баллов?! А! Экзамен. Джиен давит улыбку. Да, знаем, проходили. Бабушка отвечает почти сразу же. Заваливает привычными вопросами, предупреждениями из разряда «ты не пей, с мальчика в один лифт не заходи» и так далее. Но так как Джиен немного выпившая, подобные советы воспринимает очень спокойно. Немного рассказывает о дне и говорит, что уже планирует уходить в номер. Уходить первой всегда кажется не вежливым. Но мимо проходят несколько девушек из стаффа. Потом парни из подтанцовки. Кажется, празднование продолжится не в кафе. Девушка возвращается к своему столику. Как выразился кто-то из менеджеров «Самых приближенных к ВТS». Джиен себя таковой не считает. С ней они все вежливые, уважительные. Лишнего не спросят, не скажут, не пошутят. Ну, только Хоби исключение. Конечно, Джиен знает, что парни не такие. Но так вышло, что медсестра сама отдалилась от всех группок на уважительно расстояние. Или, по крайней мере, она так думала. Джиен забирает вещи, ссылается, что ударилась головой. Голова и правда ноет, но не на столько сильно. Команда вежливо провожает медсестру, слегка кланяется, и продолжает свои разговоры. А теперь…пока никто к ней в номер не залетел с желанием поработать, можно отдохнуть! В тишине. Может и дверь в комнату припереть? Да не…***
Непонятно, сколько Джиен дремала. Максимум, на что у нее хватило сил — сменить штаны на более свободные цветастые шаровары, а рубашку на бежевую удобную футболку. И спать. — Джиен, ты тут? — послышался громкий голос в коридоре. Девушка даже в лице не изменилась, желая прикинуться мертвой еще на пару минут. Но в комнату заглядывают и слышится тихое «Ой». Хосок. — Ммм, — отзывается девушка, не меняя положения. — Голова? — Спала. — Я еды тебе взял, — Хосок говорит тихо. Свет в комнате не включает, — Тебе куда поставить? Может, тебе еще чего охлаждающего на лоб положить? Принести? — Да я сейчас встану уже… — обещает девушка, не вставая. — Верю охотно. Ребята предложили собраться через час у Юнги в номере. На разговор. Через час за тобой зайти? — Вот умеешь ты разбудить, — Джиен тяжело вздыхает и открывает глаза. Перед ней стоит Хосок. В руках у него пакет с упакованными вкусностями. С улицы попадает свет фонарей, потому парня видно лишь слегка. Может, Джиен просто еще не протрезвела. Может и правда головой сильно ударилась. — Шинлин сказала, что у вас там ЧП произошло. Потом расскажешь? — Мягко сказано. Садись уже, — Джиен сползает по кровати и тянется к лампе. — Ого у тебя шишка, — наконец видит лоб девушки танцор, — Давай хоть тряпку ледяной водой намочим? Джиен и не против. Но парень уже сам быстро убегает в ванную, оставляя девушку в комнате. — Ага… единорог. Что принес? — предпочитает продолжить разговор Джиен. — Я еще зеленого чая притащил. Я не видел, ела ли ты, потому притащил все, что хвалили ребята, — начал объяснять парень, распаковывая сумку, — Вот это понравилось Юнги, это — Чимину, это — Тэхену, а это никто не трогал, но я не знал, вдруг тебе понравится. Девушке передают мокрое холодное полотенце. Что ж, спасибо. Джиен смотрит на странную нарезку чего-то полуживого и прикладывает попутно холод ко лбу. Придется держать. — А ты это пробовал? — уточняет Джиен, смотря на обрубки. — Да, сказали, это какой-то деликатес. — Точно пробовал? — Да. — Посмотри мне в глаза и скажи это, — Джиен щурится, но, когда Хосок к ней поворачивается с намеренно выпученными глазами, Джиен аж прыскает со смеха, — Актерское мастерство на уровне. Давай, пробуй при мне. Сам же сказал, что это никто не трогал. — Не проведешь, — качает головой парень, — Ладно, не будем это трогать. — Не-не-не, сейчас оба попробуем. Жуй подольше только, — хмыкает девушка. — Айщ! — взлетает парень, с отвращением смотря на нечто странное. Благо, принесено оно было в отдельной упаковке. — А вот нефиг, — и Джиен только тянется к этому, как ее палочки останавливают другие палочки. — Не ешь это. — О! Это будет значить что и тебе придется? — смеется девушка. Начинается борьба палочками сопровождаемая странными, но забавными звуками Хосока. — Неееет! — Дааа! Нечего тут играть в подставы, — Джиен рукой хватает что-то странное и жует. Лицо медленно меняется, — О, а неплохо. Похоже на борьбу за жизнь. — Боже. — Как говорит Хан, «да-да»? — Он так говорит? Ха-ха-ха. — Все, садись есть. Нормально. — Может не надо? — Плати за свои хитрости. Лис хитро…мудрый. Девушка еле удерживается, чтобы не почесать парня под подбородком.***
Будильник звенит за пять минут до выхода. Пора выползать в номер Юнги и Шинлин. Но Джиен чувствует себя настолько объевшейся, что еле переступает. Рядом катится такой же Хосок, угорая с движений девушки. Вот странно. Джиен все еще тревожно находится наедине с Хосоком, но она этому не сказать, что противится. Со страхом нужно как-то бороться. А как Хосок и сказал — он каруселька. Джиен так не считает. Но да пусть. Приводить себя в порядок не было желания. Сейчас должен был быть тяжелый разговор, об исходах которого Джиен не знает, так как в парнях этих не разбирается. Будь что будет. Номер Шинлин и Юнги прохладный. Чистый. На столе стоит несколько бутылок алкоголя, фрукты и закуски, на которые Джиен уже смотреть не может. В номере уже все собрались. Намджун, Мейчи, Юнги, Шинлин. И они с Хосоком. Более, вроде, никого не ждут. — У нас пополнение в партизанском отряде? — не совсем понимает Юнги. — Ща все объясним, — обещает Намджун, садясь на кровати, спиной к стене. — Джиен, голова как? — на всякий случай уточняет Шинлин. Джиен только кивает, мол, «нормально». — Ну, давайте, вещайте, — Юнги сидит скрючившийся на отдельном кресле. Как раз возле загруженного стола. Ноги скрещены. Руки скрещены. Хосок садится на ту же кровать, что и Намджун. Джиен остается устроиться на углу этой кровати, чтобы было удобнее объяснять для всех. Девушка последовательно пересказывает с самого начала, с основными проблемами, которые знали все в этой комнате, кроме Юнги. — И вы об этом решили молчать? Дебилы что-ли? — фигеет Мин. — Теперь молчать не выйдет, — отмечает Шинлин. Хосок и Намджун непонимающе переглядываются. — Я сегодня вступила в конфликт с Ли Сиву. Он готовил укол для Чонгука. — …! — Ахуеть! — Так как я медсестра, права останавливать врача у меня не было. Госпожа Ким Шинлин правильно поступила, что пошла за господином Чхве Йонгом. — И теперь он знает и о Шинлин, и о нас. И о том, что медсестра нас предупредила, — подытоживает Намджун, постепенно осознавая пиздец. — Да, — кивает Джиен, — Однако господин Йонг в споре встал на мою сторону, а Ли Сиву, при виде безопасника тут же начал оправдываться словами «я на всякий случай приготовил». — Значит, они не за одно, — делает еще один вывод Шинлин. — Да это и так было понятно. Вопрос только в том, зачем это Чхве Йонгу. — И как они эти лекарства получили. — Где-то я такое уже слышал, — печально вздыхает Хосок. — У вас такое уже было? — Джиен поворачивается к парню. — Не прям такое. Йонг с таблетками для похудения боролся, — кривится тот. — Но сейчас с уколами от мозгов он не борется? — не понимает логики Джиен, — Для кого, на самом деле, эти уколы? Тем более… должны быть документы, чтобы их провозить. — При каких заболеваниях выписывают такое? — Если говорить по-простому — рак. Неизлечимые заболевания. Когда на привыкания уже все равно. Там главное обезболить. — И Йонг не против этих лекарств? — удивляется Юнги, поворачиваясь к Шинлин, — А он в больницу не ходил…? — Нет. Но утверждать все же не буду. — Ли Сиву тогда? — Да кто угодно. Третье звено мы можем просто не увидеть. — Но опять же, для чего такое таскать… если только кто-то из стаффа или артистов не болеет столь сильно. — У вас медкнижки соответствуют действительности? — тут же уточняет Джиен, — Я знаю, что вы мне многого про свое здоровье не говорите, однако это знать мне надо. — Медкнижки правдивы. — Как давно Ли Сиву появился с этими уколами? После осмотра? На сколько после? — Ты наших подозреваешь? — уточняет Намджун. — Не только ваших. Еще всех, кто контачил с уколами. — Так, сейчас мы так никуда не уплывем. Но парням сказать надо, — напоминает Шинлин. В дверь стучат. Команда замирает. — Шинлин, ты тут? — звучит мужской голос. Йонг. Комнада напряженно переглядывается. Шинлин отвечает: — Да. — Мне поговорить нужно…опа, все тут? — Господин безопасник заходит в номер чуть ли не с ноги. Так как руки заняты. В одной — бутылка. В другой — тортик, — Отлично, как раз обсудить нужно. Джиен тяжело вздыхает, а Хосок аккуратно тыкает ее носком, приглашая сесть рядом. Кажется, так будет безопаснее. — Мы тоже хотели поговорить с Вами, — хмыкает Юнги, вежливо уступая место в кресле. — Как все удачно вышло. Ну, с чего начнем? — Йонг садится и наклоняется чуть вперед, смотря четко на Джиен.