Mass Effect: драбблы

—Я не согласен терпеть это в своей квартире! —А я не согласна так быстро менять своё решение! —Ну и поздравляю! — Иван встал, подошёл к иконе, и повесил рядом антирелигиозный плакат, точнее его эскиз. — И убирайся в капиталистическую страну, со своими дерьмовыми средневековыми картинами! —Ну раз так!.. — Ирина начала кипеть. Ваня ей не сообщил что состоит в "Союзе ереси", как она называла Союз воинствующих безбожников. А она, наивная дурочка, повесилась на красивого художника из Сталинграда. Среднего роста, хорошо сложен, физически здоров. Думала не согласен с властью только в плане религии, как и она сама. А он согласен со всем. — Только запомни: тот кто быстро меняет своё решение, предаст в любую минуту! Всё, я уезжаю обратно в Киев! Счастливо оставаться, Иванушка-дурачок! *** Пламя любви вспыхнуло как Мировая война. Но та из-за убийства, а любовь из-за схожих взглядов. Их называли лучшей парой. Ирине бы насторожиться, Серафимов состоял в Комсомоле, но она подумала что раз его родители и другие предки служители церкви, то он априори верующий. Вместе гуляли, ходили в цирк, кино и на каток. Он был таким хорошим... пока не выяснилось что состоит в Союзе воинствующих безбожников. 1 сентября вообще выдалось плохим, и не только для неё и некоторых школьников. Рейх начал новую войну. Да, она понимала что это был лишь временный мир. Лет на 20. Но надеялась что ошиблась. Но вроде пока с Рейхом Пакт о ненападении. Его скорее всего нарушат немцы. Но пока всё с немцами мирно. С атеистами нет. *** Иван Васильевич кипел. Нет, какой позор! В его квартире, в просвещённом 1939-ом году, икона Богоматери! В его, блин, квартире! Его дети оказались бы крещены! Ну почему мир так не справедлив! Идеальная девушка — верующая! Ладно она, отсутствие жены можно пережить. Но родители! Его забрали в ШКИД, когда он жил в Северной Столице. Он был пионером. Были товарищи, приятели, друзья. Но не родственники. Предатели! —Предатели! Вы, верующие, все без исключения предатели, уголовники, тунеядцы и алкоголики! Убирайтесь из нашей страны, не позорьте имя советского человека! *** Серафимов сдал многих. Многие оказались из-за него в лагерях. Он не чувствует себя виноватым. Наоборот, правым. Он поддерживает Ленина и Карла Маркса. Он рисует антирелигиозные плакаты и карикатуры на верующих и попов. На этих тунеядцев. Джаз не слушает. Просил его запретить. Но личная жизнь не складывалась. Почему? А хер его знает! Просто встречались наркоманы религии. Он не виноват. *** —Дельный, что и говорить, Был старик тот самый, Что придумал суп варить На колесах прямо. Суп — во-первых. Во-вторых, Кашу в норме прочной. Нет, старик он был старик Чуткий — это точно. Слышь, подкинь еще одну Ложечку такую, Я вторую, брат, войну На веку воюю. Оцени, добавь чуток. Покосился повар: «Ничего себе едок — Парень этот новый». Ложку лишнюю кладёт, Молвит несердито: —Вам бы, знаете, во флот С вашим аппетитом. Тот: — Спасибо. Я как раз Не бывал во флоте. Мне бы лучше, вроде вас, Поваром в пехоте.— И, усевшись под сосной, Кашу ест, сутулясь. «Свой?» — бойцы между собой, — «Свой!» — переглянулись. И уже, пригревшись, спал Крепко полк усталый. В первом взводе сон пропал, Вопреки уставу. Привалясь к стволу сосны, Не щадя махорки, На войне насчет войны Вёл беседу Тёркин. —Вам, ребята, с серединки Начинать. А я скажу: Я не первые ботинки Без починки здесь ношу. Вот вы прибыли на место, Ружья в руки — и воюй. А кому из вас известно, Что такое сабантуй? —Сабантуй — какой-то праздник? Или что там — сабантуй? —Сабантуй бывает разный, А не знаешь — не толкуй. Вот под первою бомбёжкой Полежишь с охоты в лёжку, Жив остался — не горюй: Это — малый сабантуй. Отдышись, покушай плотно, Закури и в ус не дуй. Хуже, брат, как минометный Вдруг начнется сабантуй. Тот проймёт тебя поглубже, — Землю-матушку целуй. Но имей в виду, голубчик, Это — средний сабантуй. Сабантуй — тебе наука, Враг лютует — сам лютуй. Но совсем иная штука Это — главный сабантуй. Парень смолкнул на минуту, Чтоб прочистить мундштучок, Словно исподволь кому-то Подмигнул: держись, дружок… —Вот ты вышел спозаранку, Глянул — в пот тебя и в дрожь: Прут немецких тыща танков… —Тыща танков? Ну, брат, врёшь. —А с чего мне врать, дружище? Рассуди — какой расчёт? —Но зачем же сразу — тыща? —Хорошо. Пускай пятьсот. —Ну, пятьсот. Скажи по чести, Не пугай, как старых баб. —Ладно. Что там триста, двести — Повстречай один хотя б… —Что ж, в газетке лозунг точен: Не беги в кусты да в хлеб. Танк — он с виду грозен очень, А на деле глух и слеп. —То-то слеп. Лежишь в канаве, А на сердце маята: Вдруг как сослепу задавит, - Ведь не видит ни черта. Повторить согласен снова: Что не знаешь — не толкуй. Сабантуй — одно лишь слово — Сабантуй!.. Но сабантуй Может в голову ударить, Или попросту, в башку. Вот у нас один был парень… Дайте, что ли, табачку. Балагуру смотрят в рот, Слово ловят жадно. Хорошо, когда кто врёт Весело и складно. В стороне лесной, глухой, При лихой погоде, Хорошо, как есть такой Парень на походе. И несмело у него Просят: — Ну-ка, на ночь Расскажи ещё чего, Василий Иваныч… Ночь глуха, земля сыра. Чуть костёр дымится. —Нет, ребята, спать пора, Начинай стелиться. К рукаву припав лицом, На пригретом взгорке Меж товарищей бойцов Лёг Василий Тёркин. Тяжела, мокра шинель, Дождь работал добрый. Крыша — небо, хата — ель, Корни жмут под ребра. Но не видно, чтобы он Удручен был этим, Чтобы сон ему не в сон Где-нибудь на свете. Вот он полы подтянул, Укрывая спину, Чью-то тёщу помянул, Печку и перину. И приник к земле сырой, Одолён истомой, И лежит он, мой герой, Спит себе, как дома. Спит — хоть голоден, хоть сыт, Хоть один, хоть в куче. Спать за прежний недосып, Спать в запас научен. И едва ль герою снится Всякой ночью тяжкий сон: Как от западной границы Отступал к востоку он; Как прошёл он, Вася Тёркин, Из запаса рядовой, В просоленной гимнастёрке Сотни вёрст земли родной. До чего земля большая, Величайшая земля. И была б она чужая, Чья-нибудь, а то — своя. Спит герой, храпит — и точка. Принимает всё, как есть. Ну, своя — так это ж точно. Ну, война — так я же здесь. Спит, забыв о трудном лете. Сон, забота, не бунтуй. Может, завтра на рассвете Будет новый сабантуй. Спят бойцы, как сон застал, Под сосною впокат. Часовые на постах Мокнут одиноко. Зги не видно. Ночь вокруг. И бойцу взгрустнётся. Только что-то вспомнит вдруг, Вспомнит, усмехнётся. И как будто сон пропал, Смех прогнал зевоту. —Хорошо, что он попал, Тёркин, в нашу роту. Когда началась война сначала с финами, а потом с немцами, Серафимов отправился на фронт. Иван Васильевич был уверен: так поступит всякий советский человек. А раз советский, и при этом не алкоголик, старик, маргинал или безграмотный, то априори неверующий. Вот немцы, они набожные, необразованные, наркоманы, поэтому согласны с Гитлером. Или вынуждены подчиняться таким. Он попал в первый стрелковый взвод, вместе с новеньким, Тёркиным Василием Ивановичем. У того почему-то оказалось схожие имя, фамилия и отчество с известным фронтовым персонажем. Хотя он не знаком лично с автором "Василий Тёркин". Пели "Катюшу" часто переиначивая её, и другие фронтовые песни. *** —А как, Вась, ты себе Катю из песни представляешь? — однажды вечером спросил Иван у сослуживца. —Мою старшую сестру зовут Екатерина. Немного выше среднего роста, стройная, с большими зелёными глазами, аккуратным бледным лицом, длинными русыми волосами. Так и представляю. —У нас с тобой почти совпало. У меня она загорелая. Интересно, а что сейчас дети читают из сказок? —"Волшебник Изумрудного города". —Это ещё что? —Появилась в 39-ом. Пересказ "Мудреца из страны Оз" американца Френка Баума, который свою книгу написал в 00-ом. У нашей учительницы английского есть эта книга Баума, мы переводили. —И как в оригинале? —Хорошо. Девочка-сирота из штата Канзас помогла свергнуть двух диктаторов-ведьм. Что в оригинале, что в пересказе. А как ты относишься к фантастике вроде "Войны миров"? —Намного лучше чем к религии. *** Последнее что сталинградец помнит, это как тонет. Неудачная переправа. Фрицы объявились. Теперь он в каком-то белом пространстве. —Серафимов Иван Васильевич? — раздался насмешливый голос. —Да, это я. А вы кто?.. — солдат повернулся и увидел белую фигуру. Голая, без волос, без лица, белая как всё вокруг. —Истина. Рот был. —Я Истина. Можешь звать Богом, воинствующий безбожник. "Плохи мои дела, — подумал сын священника, — отправит в ад за атеизм." —Ада не существует. Как и рая, — сказал Бог. — Да и за один атеизм я бы никого туда не отправлял. Но я не люблю религиозные войны. Или войны атеизма и религии. И вообще войны. Но я далеко не всё могу контролировать, да и свободы надо, наверное, немного дать. Не находишь? Ладно, а теперь скажу что тебя ждёт. Новая жизнь. Ты же всегда хотел посмотреть мир? Вот и увидишь. Я не отправлю тебя в параллельный мир. Ты будешь в своей вселенной. Серафимов удивлённо смотрел на Истину. Новая жизнь? —Я согласен. —Вот и отлично, — Он улыбнулся. — желаю удачи. И да, ты родишься не человеком. —Что?! — его унесло и Истины уже не было видно. Не человеком? В своём мире? Что это значит? *** Иван, или теперь Рёйне, скоро убедился что это значит. Он оказался на тропической планете, где на полюсе холода зимой температура выше нуля, а вся суша, несколько вулканических архипелагов и отдельных островов, на экваторе. Теперь он был худеньким гуманоидным мальчишкой с шестью руками, тремя ногами, кошачьим хвостом и шестью крыльями. Чёрные волнистые волосы, широкие тёмно-жёлтые кошачьи глаза вытянутые к вискам, тонкий крючковатый нос, тонкие губы, белоснежная с жёлтым отливом кожа, чёрные перья. Самое неприятное что он был ещё более худощав и узкоплеч чем его сверстники-соотечественники, и имел непропорционально маленькие ступни даже для человека, у которого ступни меньше чем у нормального представителя его расы, даже у девушки. Это оборачивалось лишней болью. Ведь были ещё и головные боли и судороги на лице неясного происхождения. Но не считая этого, планета была хороша. Не считая того что большинство жителей были шаманистами, Ленину, Сталину, Марксу и прочим несомненно понравилась бы. Все равны, медицина, техника, экология и т. д. на высоком уровне, никто не голодает... Налажены контакты с жителями других планет, например с соседней Пелагеей был налажен контакт через пять лет после того как он начал осознавать окружающейий мир. Впрочем он заметил и что-то похожее на магию. И похоже что сам был магом. Не по-советски, но и бог не по-советски. Природа была яркой даже ночью, а аборигены — ночные хищники, и в целом он был доволен жизнью. Родители, родители матери и бабушка и дедушка отца, ребята, что ещё надо? Ну разве что район сейсмически активен, недалеко действующий вулкан, вообще весь архипелаг — это один гигантских размеров вулкан. *** —Мам, а это правда что на других населённых планетах гравитация выше? —Да, Рёйне, правда. —А на Пелагее? —В десятки раз выше. —А у нас лёгкая планета? А как воздух держится? —Очень лёгкая. А воздух на 1% состоит из нулевого элемента, если хочешь, называй тёмная материя, так и держится. "Первый раз о таком слышу, — подумал Рёйне. — И ничего не понял." *** Когда Рёйне исполнилось 6 лет, он пошёл как и все сверстники в первый класс. Первый день весны, День Знаний, он долго ждал. Имея воспоминания о прошлой жизни, он хотел сравнить местную школу со своей школой сначала в царской России, а потом и в РСФСР, и петроградской, тоже после Революции Октября. Форма была сине-зелёной, почти без рукавов и до колен. Штаны местные не носят. Не носят и бантов, хотя у большинства длинные волосы. Но разрисовывают лицо. Мальчишек и девчонок не различить, настолько похожи. Классная мама была тощей девушкой с серебристыми волосами и розовыми глазами. Начальная школа была похожа на советскую, отличались только уровень знаний (выше) и самую малость школьники и персонал (не люди всё-таки, мыслят по-другому). В Рёйне теперь было почти невозможно признать переродившегося рядового Серафимого по прозвищу Серафим, которое ему не очень нравилось. Рёйне не был ярым атеистом, встреча с богом, пусть и не всесильным, не прошла даром. Кроме школы был ещё и танцевальный кружок. Рёйне и в прошлой жизни интересовался танцами, но сейчас приходилось начинать всё с нуля: незнакомые танцы, непривычные одежда и анатомия делали дело, путался в ногах, мог наступить на собственные крылья или хвост. Плавать же и летать он, как и большинство ребят научился раньше чем говорить. *** Первый официальный контакт жителей этой планеты с инопланетянами состоялся очень давно, когда фиксиане, самая древняя цивилизация в современной Галактике их, ещё не летали в космос. Даже местной авиации ещё не было. В пятом классе проходили как раз тот период. Рёйне очень заинтересовался этим. "С ночного неба неподалёку от города Ореингаун опустились металлические повозки. Оттуда вышли муравьи на двух ногах, с двумя трёхпалыми руками, четырьмя глазами со сдвоенными зрачками, треугольной головой. Они были очень массивны и ниже горожан вдвое, и при этом очень лёгкие. Назвали себя протеане из Протеанской империи. Очевидно что их родная планета имеет куда более сильную гравитацию. Они прилетели с миром, впрочем фиксиане и не подозревали что может быть иначе, как хищник и добыча, но среди разумных. Жителям других планет наша дипломатия и миролюбие кажутся поразительными, с учётом того что мы почти не питаемся растениями. Как и нас удивляет история других рас, например Восстания кроганов. С Протеанской империей были постоянные, но недолгие отношения. Потом в их империи появились металлические существа (роботы) которых они называли Чжан'тил (Жнецы) и которые были настроены отнюдь не дружелюбно. Чтобы не навлечь на нашу планету беды, они разорвали все отношения. Единственное что мы знаем о Жнецах, это то что они уничтожают всё разумное в Галактике. Даже точное количество десятитысячалетий которое проходит между их появлением и где они пережидают это время неизвестно. Именно поэтому так старательно изучается ИИ и наследие протеан (протеан, конас, шучукон, джейбвмир, жа, денсорин и т. д.)." *** Фиксиане миролюбивы. Даже слишком. Многие психически не способны приносить другим боль, что уж говорить об убийстве. Ближе к концу школы проводятся тесты которые покажут: гордишься ли ты в офицеры или нет. Рёйне в своих результатах не сомневался. В прошлой жизни он участвовал в войне, вряд ли что-то слишком сильно изменилось. Так оно и вышло. Как и у соседки по парте, Юия. Однако в отличии от неё Рёйне не собирался идти во флот.