***
Они шли по практически опустевшему парку аттракционов. Еще бы в столь поздний час было удивительно, что какие-то из каруселей все еще работали и вокруг кое-где даже встречались посетители. Не толпы людей, но все же. Хотя… «Точно! Сегодня же Танабата», – вдруг вспомнила Такемичи, уныло плетясь за стройной фигуркой в просторном форменном балахоне «Брахмана». Ханагаки сама не понимала, почему согласилась пойти на это, как выразилась Сенджу, «свидание». Ей не нужно было никаких свиданий, не в этой реальности уж точно! Да и у Такемучи была возлюбленная, не хотелось доставлять ему лишних проблем. Она-то потом свалит, а парню разгребать. Перед ней все еще стояла неразрешимая задача – объясниться с Хинатой за тот случай у станции «Харадзюку», а Мичи уже залезла в какую-то новую авантюру. Но любопытство взяло верх, да и отказывать лидеру группировки не хотелось. Ей решительно нужны были дружеские связи здесь. В собственных целях, от чего Мичи стало самую чуточку совестливо: «Нельзя использовать людей, но другого выхода у меня нет», – именно так успокаивала себя девушка. Кавараги подвела через чур молчаливого товарища к ограждению, за которым виднелось полотно американских горок. Очереди не было. Среди желающих пощекотать нервишки на ночь глядя, кроме них двоих, было не больше человек пяти или семи. Ханагаки не подсчитывала, не до того ей. Тощий прыщавый мальчишка в бейсболке, работник парка, открыл перед ними невысокие металлически ворота, пропуская к зоне посадки на аттракцион. Сердце Мичи ухнуло куда-то в район правой пятки, а ладошки стали противно липкими. Последний раз, когда она каталась на американских горках, Ханагаки было как раз лет семнадцать. «Только десять лет уже прошло, в нормальном-то измерении» - подумалось ей, когда она вспоминала, как чуть не заблевала вагонетку, в которой они ехали с Шуджи. Вот, кто получал нескрываемое удовольствие – парень орал во все горло, но не от ужаса, как сама Мичи, а от восторга. Этот адреналиновый маньяк вообще любил все виды активностей, в которых присутствовал хоть самый мало-мальски возможный риск откинуться раньше времени в максимально экстремальных условиях. Сенджу уселась на сидение и похлопала рядом с собой. Ханагаки на дрожащих ногах подошла к не внушающей доверия конструкции, умостила свою пятую точку, и уже через минуту работник парка проверил надежность креплений, пожелав при этом удачи. «Будет охуительной удачей, если я не расплещу тут остатки ужина» - девушка зажмурилась, приготовившись к худшему вечеру своей жизни. А ведь ее уже почти убил Сано Манджиро, что может быть ужаснее. Можно уже и не трястись так от страха на каком-то «детском» практически аттракционе. - Четырнадцатого июля начнется война «Трёх небожителей», – тихо заговорила Кавараги, когда состав тронулся с места, не успев еще набрать скорости, – Вы с Доракеном нападете на «Свастонов Канто», а я с Такеоми на «Рокухара Тандай». - Ха? – Такемичи выдохнула. Они уже поднимались вверх. Девочка зажмурила глаза, не обращая внимания на слова подруги. - На самом деле я хочу все решить своими силами, – продолжила Сенджу так, словно они сейчас не готовились устремиться навстречу неминуемой гибели, а сидели где-то за чашечкой чая в кафе. – Майки и Саус проиграют мне! - А-а-а-а-а!!!! – Ханагаки орала во всю мощь своих легких. Вагонетка неслась на полной скорости вниз, оставляя где-то на верхушке мысли девушки. Лидер «Брахмана» что-то говорила о масштабах банды, взаимоотношениях с братом и еще чем-то, Такемичи даже не сомневалась, очень важном. Но вот момент для такого разговора Сенджу выбрала самый неподходящий. Состав вильнул влево, заваливаясь набок, а Мичи до белых костяшек держалась за крепления, пытаясь при этом не открывать лишний раз глаза. И без того было жуть как страшно. Когда этот «круг ада» закончился, девушке показалось, что прошла почти целая вечность. Желудок неприятно свело, руки заныли от цепкой хватки, а горло саднило после двух минут непрерывного крика. - Ты чего? – непонимающе спросила Кавараги, когда бледная, как моль в обмороке, Ханагаки шатаясь топала за ней в сторону выхода. – Это же детские аттракционы. Вон, даже малышня не орет, как ты. - Это потому, что у них инстинкт самосохранения еще не выработан, – собрав себя в руки отозвалась Такемичи, – Или потому, что они ни разу не видели по телеку, как эти вагонетки вылетают с путей в толпу. - Хах! А ты забавный, – Сенджу искренне улыбнулась и взяла своего спутника за рукав. – Смотри! Там пишут танзаку! Давай тоже попробуем. Ханагаки на все еще ватных ногах шагала вслед за через чур активной подругой. Та, как дитё малое, с неподдельным энтузиазмом и блеском в глазах уже бежала куда-то в сторону длинного стола с письменными принадлежностями, что разместился у нескольких бамбуковых деревьев. На ветках уже красовалось множество разноцветных бумажных листочков, исписанных самыми заветными или же шуточными желаниями посетителей парка. Такемичи взяла небольшой листок и ручку. Над формулировкой долго думать не пришлось, у нее была одна единственная цель! «Хочу выбить всю дурь из Майки», – написала своим каллиграфическим почерком девушка. Сенджу, что стояла позади, только усмехнулась. Сама же она, подумав немного, решила дополнить пожелание друга и вывела на своей бумажке неразборчивое: «Хочу защитить Ханагаки». Мичи открыла рот в удивлении, когда блондинка ткнула в ее лицо свой листочек. Но на душе как-то приятно потеплело. - Спасибо, – чуть смущенно, краснея даже, отозвалась Такемичи. - Для меня это в новинку, – кажется, Сенджу тоже была самую малость смущена, – Можно думать о тебе как о… друге? Ханагаки кивнула, а Кавараги привстала на носочки и коснулась своими теплыми мягкими губами ее щеки. Неловкость сковала тело, Мичи чуть склонила голову набок, скорее, удивляясь такому жесту, нежели еще больше смущаясь. И от такого движения, несвоевременного, буквально в миллиметре от своих собственных губ ощутила чужие, чуть приоткрытые. Горячее дыхание обдало кожу лица. Щеки заалели, и Такемичи шумно выдохнула, не в силах пошевелиться от каких-то новых ощущений, что охватили все тело, делая его непослушным и ватным каким-то. «Неправильно. Это совсем неправильно! Не по-дружески!» – пробегали одна за другой мысли в голове, пока застывшая девушка пыталась совладать с не своими реакциями. «Мне нравятся мальчики. Один так точно. Только он подобное во мне вызывал!».***
Где-то в совсем другом измерении. - Почему ты сразу мне об этом не рассказала, – Ханма Шуджи озадаченно чесал затылок, стоя перед смущенной Мичи, – Я бы все понял. Правда. А я тут уже накрутил себе, что тебя подменили… - Прости, Шуджи, – Такемичи потупил глазки, не в силах смотреть на своего спутника. – Не хотела тебя пугать. Все-таки не каждый вывезет подружку с такой «историей болезни»… - Глупая что ли? – возмутился парень. Он обхватил ее лицо своими большими ладонями и бережно, но настойчиво, заставил девушку посмотреть ему в глаза. – Мне плевать, что у тебя провалы в памяти. Плевать, где и сколько ты там лечилась. Максимально плевать, по каким больничкам и врачам тебя таскала мама. Прости мне ту маленькую ложь, я хотел вывести тебя на чистую воду, а оно вон как оказалось… - Хэ… – Ханагаки не мог ответить внятно. Когда твои щеки зажимают чьи-то сильные руки, там вообще, знаете ли, ни рта открыть, ни челюстью пошевелить невозможно. - Мичи, я тебя любую люблю, – усмехнулся Ханма и, не пряча широченную улыбку, добавил: – Даже со справкой! И в следующее мгновение Такемичи почувствовал, как его губы накрывают чужие, горячие и слегка шершавые. Ханма все еще держал в своих ладонях миниатюрное личико и нежно, невесомо почти поцеловал, едва касаясь своими губами чужих, плотно сжатых. «Что! Это! Блять! Такое?!» – Ханагаки обмяк, не в силах дать пощечину и сбежать, или хотя бы оттолкнуть. Тело не слушалось. Вообще игнорировало все сигналы мозга. И ему хотелось сквозь землю провалиться со стыда. «Хина-а-а-та-а-а! Прости!!! Это все она!!!»***
Из ступора Такемичи вывел внезапно начавшийся проливной дождь. Прозвучали оглушающие раскаты грома, на какую-то долю секунды небо осветила вспышка молнии, и уже через мгновение на них обрушились потоки воды с неба. Кавараги в тот же миг отскочила в сторону с протяжным воплем «Доооождь!» и с улыбкой на половину лица обернулась к Ханагаки. Подмигнула заговорщически и бросилась со всех ног в сторону кафетерия, все еще открытого в такое позднее время. - Ты совсем не притронулся к еде… – прокомментировала Кавараги, когда они уже сидели в тепле и уюте, а на столе перед ними стояли две коробочки с якитори и якинику. - А? Такемичи была все еще погружена в свои мысли, до ароматных кусочков жареного мяса ей и дела не было. В голове крутилась последняя сцена и странное чувство, сковавшее это мальчишеское тело. Убийственный коктейль из удивления, возбуждения и чувства вины. - Ты меня извини, пожалуйста, – Сенджу смотрела своими кристально чистыми, полными сожаления глазами. – Я не знаю, что на меня нашло. И это… Ну, ты не подумай дурного. Ты просто… Не знаю, как это объяснить, – девочка повесила нос, утыкаясь взглядом в лежащие на столешнице кисти рук. - Давай не будем об этом, – Ханагаки провела рукой по ее предплечью, жест поддержки – не более. – И все в порядке, Сенджу, правда. Я… Ты замечательный друг! - Спасибо, ты слишком добр, – улыбка блондинки едва ли была искренней, какая-то слишком натянутая. – Отойду в уборную. Мичи посидела еще пару минут, рассчиталась и пошла в сторону туалетов. Ей хотелось поскорее вернуться домой. Нужно было найти Кавараги и предложить ей выдвигаться. На часах было почти одиннадцать вечера. Когда она уже практически дошла до уборных, позади послышался топот. Кто-то бежал в ее сторону. Девушка обернулась и обомлела от ужаса. На нее надвигалось четверо парней в одинаковых черных костюмах – обычные олимпийки и спортивные штаны – и масках. - А вот и Ханагаки Такемичи! – процедил шедший впереди. - А это точно он? – кто-то из державшихся позади засомневался. – Щупленький какой-то. - Отвечаю! – лидер обернулся к своим товарищам, – Я видел, как он гулял с Кавараги. - Эээ… – Такемичи попятилась от приближающихся недоброжелателей. Парни сомневались, стоит ли делать то, за чем они сюда явились. Она видела это по их глазам, слышала обрывки фраз. Но в следующую минуту увидела пистолет в руке одного их них. «Саус точно одобрит наше решение», – с этими словами ублюдок сделал шаг вперед и навел ствол на стоявшую истуканом Ханагаки. То, что произошло дальше, едва ли не пронеслось мимо застывшей в ужасе девушки. Сенджу с криком ринулась закрывать друга от пули. Но Такемичи одернула ее, рефлекторно, сама того не осознавая, и они обе упали на мокрый асфальт. Раздался звук выстрела. Оглушительно громкий. - Ты не ранена? – Ханагаки нависла над девушкой, что сейчас широко распахнутыми глазами уставилась на своего спасителя. - Хуль ты скачешь? – стрелявший уже двигался в их сторону, не отводя направленного на Такемичи пистолета, – Сдохни!!! Мичи зажмурилась, понимая, что смерти ей сегодня не избежать, и закрыла собой все еще лежавшую под ней Кавараги. Раздался выстрел, но боли не было. Странно… После она услышала звук глухого удара и звонкое клацанье металла об асфальт. Такемичи подняла голову и обернулась назад. Между ней и малолетними преступниками, уже пятившимися куда-то в сторону, возвышалась мощная фигура Рюкуджи Кена в форменном комбинезоне его мотосалона. - Все путём, Такемучи? – бросил через плечо так вовремя подоспевший парень. - Доракен?! – Ханагаки с облегчением выдохнула, поднимаясь на ноги. - Инупи выяснил, что за тобой ведется охота, – Доракен пнул валяющийся на земле пистолет, когда нападавшие уже скрылись из вида. – Твоя мама сказала, что ты здесь. - Они охотились за мной?! – Мичи недоумевала, что каким-то мелким бандюганам понадобилось от нее, точнее от него, от Такемучи. - Ну так ты ведь большая шишка, – усмехнулся Кен, – Может, так эти сошки из «Рокухара Тандай» решили подняться. - Но… – Ханагаки по рассказам брата и видениям из жизни самого Такемучи помнила, что все разборки банд представляли из себя банальную рукопашку, изредка кто-то мог принести с собой нож или, как Ран, телескопку или биту. – Огнестрел?! Они пытались убить меня! – девушка уже почти рыдала, до нее вдруг дошло, что она только что чудом снова осталась в живых. - Битва трёх небожителей уже не просто драка детишек, – лицо Рюгуджи скривилось, – Возможно, Майки предвидел подобный исход. - Эй, давайте-ка сваливать, – Сенджу уже тянула Такемичи за рукав. Та обернулась и уставилась на застывшего на месте товарища. - Доракен? – позвала его Мичи, но парень даже не шелохнулся. - Такемучи, – тихо позвал он. – Передай Майки... – раздался мокрый, какой-то хлюпающий кашель, – Не сильно лезть из кожи вон ради других. «Это мой предел», – на выдохе почти прошептал Доракен и с гулким грохотом упал на асфальт. С новой силой зарядил дождь. Плотные потоки воды омывали лицо, смотрящее куда-то ввысь, сквозь тучи. Ханагаки взвыла и бросилась к лежащему на земле парню. Она звала его по имени, что-то бормотала в попытках успокоить, скорее, себя, а не его. Широко раскрытые глаза друга едва подрагивали от капель, звонко отскакивающих от его лица. Сенджу судорожно жала на кнопки своего телефона, пытаясь набрать номер скорой помощи. - Мы спасем тебя! Слышишь? – сквозь слезы шептала Мичи, – Он уже спас тебя однажды. И я не дам тебе умереть! - Такемучи, не вини себя, – чуть слышно отозвался Доракен. – Я сам решился на это. Ты дал мне жизнь, а я отдам ее за тебя. - Не-е-ет! – Ханагаки зарыдала уже в голос, прижимая к себе чужого друга, отчего-то особо остро ощущая эту боль. - Такемучи, позаботься о Майки, – прошептал он одними губами. – Я люблю его. Сирена скорой помощи была слышна несмотря на то, что дежурная машина остановилась у входа в парк. К ним уже бежала Сенджу, а за ней едва поспевали врачи с носилками. Когда двое санитаров подняли грузное тело Доракена и понесли в сторону выхода, Ханагаки бросилась за ним. И стоя у машины сквозь вой сирен она отчетливо услышала слова врача: «Он уже мёртв». Такемичи осела, прижала колени к груди и заревела. Как? Как она могла не уберечь его друга? Это все ее вина. Теперь, когда Такемучи вернется в свой мир – а Мичи была абсолютно уверена в том, что когда-нибудь они все же вернут все на круги своя, – то рядом с ним не будет одного из самых важных и близких людей. А все из-за нее, ведь это на нее покушались те в масках. Это ведь она уверенно заявила тогда, стоя между представителями враждующих банд, что ей, видите ли, позарез как нужен Сано Манджиро. И что в результате? До Майки она так и не добралась, а Доракена больше нет в живых. И как ей это теперь исправлять? Она ведь не Такемучи, что способен перемещаться во времени. Да даже ему было бы не по силам совершить прыжок еще лет на десять назад, чтобы всего это вообще никогда не произошло. «Доракен, была ли твоя жизнь счастливой после смерти Эмы и расставания с Майки?» – отчего-то Мичи казалось, что ответ на этот вопрос не был положительным. Но она, эта жизнь, у него хотя бы была. У него был шанс вернуть Манджиро, встретить новую любовь, стать счастливым человеком. А сейчас из-за нее… Девушка рыдала, обхватив руками собственные плечи. Дрожала под дождем не от холода, от чужой боли и собственного ощущения безысходности, какой-то липкой безнадеги, что прокрадывалась за шиворот и обволакивала собой содрогающееся от рыданий и без того промокшее тело. Чья-то теплая ладонь легла на плечо. Мягкий едва различимый шепот над ухом. Кто-то с нежностью и заботой гладил ее мокрые волосы, причитая какие-то несвязанные слова поддержки. Мичи было себя жалко, ей было жалко Доракена, но больше всего она жалела Такемучи. Она так хотела помочь им обоим, а сделала только хуже. Она ни за что не справится с этим всем, куда ей до командира первого отряда «Свастонов» и последнего наследника «Черных драконов». Она самая обыкновенная девчонка, бесхребетная, никогда в жизни не принимавшая своих собственных решений, вечно чувствующая себя «лишней». Вот и сейчас, здесь она была явно лишней…***
- Такеоми? – голос Сенджу вырвал Такемичи из забвения. Она огляделась: вокруг уже собирались члены «Брахмана» во главе с Акаши Такеоми и Бенкеем. - Мы должны прямо сейчас уничтожить «Рокухара Тандай»! – уверенно заявил Акаши и обратился к Бенкею, – Собери всех «Брахманов». - Ты в своем уме? Сегодня нельзя! – запротестовала Кавараги. - А когда, блять, можно? – Такеоми взревел вне себя от ярости. – Доракен мертв! Эти выблядки должны ответить за его смерть!!! - Я согласен с Такеоми! – Ханагаки встала, подошла к Акаши и уверенно посмотрела в глаза Сенджу. – Прости. Кавараги смотрела на брата и Такемичи с нескрываемым удивлением и сожалением в глазах. Девочка понимала, что их злость и жажда мести не приведут ни к чему хорошему. Это лишь усложнит их и без того шаткое положение. Им нужно выждать, составить план, подготовиться к битве. Нельзя идти на поводу у эмоций. Но эти двое были явно настроены серьезно. В их взглядах читалось желание уничтожить врага, что позволил себе так кощунственно, подло и низко напасть исподтишка и лишить их товарища жизни. Все пространство небольшой площадки парка занимали уже успевшие собраться члены группировки «Брахман». И сейчас их начали разбавлять другие, в форме «Рокухара Тандай». Вперед вышел лидер банды, Саус Терано. Его наглую рожу озаряла широченная улыбка. Хотя даже не улыбка, скорее, гримаса или оскал. Он громыхнул так, что услышали все собравшиеся: «Устроим “реквием” Доракену!». Не успев даже начать бойню, все вдруг притихли. Рёв движка мотоцикла Манджиро Сано оглушил. Байк въехал в толпу. Майки заглушил двигатель, молча оглядел обе группировки. За его спиной показались члены «Свастонов Канто». Так и началась эпичная битва трёх небожителей. «Рокухара Тандай» под главенствованием Сауса в полном составе, включая и ее, Мичи, братьев, обрушила всю свою ударную мощь на «Брахманов», которых возглавлял Акаши Такеоми. «Свастонов Канто» вела в бой Санзу Харучие, позволяя Майки стоять в стороне и наблюдать за ходом сражения. Ни разу не дравшаяся до этого Такемичи застыла, переводя взгляд с разъяренной толпы машущих руками и ногами парней на Сано Манджиро, компанию которому составлял ее давний, по прошлой жизни, знакомый Коконой Хаджиме. Кавараги Сенджу хотела вмешаться, заступиться за брата или же самолично дать ему леща за то, что позволил всему этому произойти. «Вака?!» – удивленно вскрикнула девушка, когда молодой невысокий парнишка с двуцветными волосами положил ей на плечо свою ладонь. С виду ему не дашь и двадцати, но что-то в его взгляде и манере держаться говорило Мичи о том, что парень-то, возможно, и постарше нее будет. - Не лезь, Сенджу, – коротко бросил Вака и обратился к застывшей Такемичи, – Ханагаки, позаботься о нашей принцессе. Парень улыбнулся, только уголок губ едва заметно дернулся. Правый. Затем он обратился к кому-то, кто стоял за спиной Мичи: «Погнали, Бенкей!» – и уже через мгновение ворвался в сражающуюся толпу, взмывая в воздух и со звонкими характерными звуками распинывая тех, что мешались ему под ногами. Как чуть позже поняла Такемичи, целью Ваки и Бенкея был Терано Саус. Юркий мальчуган в сандаликах взвивался над массивным телом соперника, нанося хлесткие удары один за другим. Тяжеловес прикрывал товарища и добивал Сауса уже на земле. Эти двое прикрывали собой потерявшего от ярости голову Такеоми. Харучие Санзу со своим коронным «Против лома нет приёма» бросилась на Какуче Хитто. А Ханагаки застыла, забыв, как дышать: Хайтани Ран своей телескопкой вырубил возлюбленную. «Хотя, возможно, в этой реальности мой брат не так падок на недоступных женщин», – пронеслось где-то в мыслях. И пока Такемичи пыталась уловить ход битвы, Сенджу поведала другу историю Имауши Вакаса по прозвищу «Белый Леопард» и Араши «ака Бенкей» Кейзо, именуемого в те времена «Красная скала». Так Мичи узнала, что у Майки был старший брат, Сано Шиничиро, доходяга, сумевший объединить две крупнейшие противоборствующие группировки. - Это все, конечно, очень увлекательно, – прервала рассказ Мичи, все еще неотрывно наблюдающая за контратаками легендарного дуо, – Но, кажись, нам пизда… Ханагаки уже не сдерживала себя в матах, потому что, глядя на то, как двухметровый Саус легко поднялся на ноги после мощнейшего удара Бенкея, снял рубашку и, пробормотав что-то про «Импульс», как щенков раскидал по разным сторонам Араши и Имауши – слов у девушки почти не осталось. Одни слюни, да и те матершинные. Такемичи отвлеклась всего на пару секунд, моргнула и только лишь, но Кавараги уже стояла напротив Терано. И, стоит признаться, что со стороны эта их разница в габаритах смотрелась чудовищно. Слон и моська – без преувеличения. Что-то истошно вопил Такеоми, отряхиваясь, поднялись Вакаса и Бенкей, но Сенджу лишь бросила им через плечо: «Если я не вмешаюсь, то «Брахманам» придет конец», – и в следующий миг отскочила пружиной от земли и взметнулась вверх, занося ногу для удара. Прямиком в лицо врага. С первой попытки вырубить или даже уложить наземь Сауса ей не удалось. Но глаза Кавараги горели адским пламенем. Девушка подскочила, сделала пируэт в воздухе и одним точным попаданием ноги зарядила этому верзиле прямо в голову. Терано пошатнулся и упал навзничь. Что-то заставило Такемичи отвлечься от этого поистине прекрасного зрелища – не каждый день увидишь, как милашная девчуха выносит такого бугая как Саус. Ханагаки чуть повернула голову в сторону. Какуче наносил удары по Майки. Пустые глаза Сано Манджиро заставили девушку сжаться. Он потерял лучшего друга, того, которого сам оставил лишь бы не впутывать в свои дела, защитить от себя же. И вот, его больше нет, как бы Майки ни старался оградить Доракена, он не смог его спасти. Пустота во взгляде потихоньку растворялась, уступая место черной как смоль, гнетущей ненависти. Желанию убивать. Ханагаки видела это. Ей стало как никогда страшно и жутко. И когда Терано Саус уже успел практически вырубить малышку Кавараги, к его ногам приземлилось тело Какуче Хитто. А следом за ним показался неспешно вышагивающий Майки. Сенджу пыталась было его остановить, но Манджиро лишь безразличным тоном уточнил у девушки: «Желаешь сдохнуть?» – и, не дождавшись ответа, сделал еще пару шагов, приближаясь к лидеру «Рокухара Тандай».***
Майки продолжал избивать лежащего на земле Сауса. Кровь разлеталась во все стороны, но хладнокровно наносящий один за одним удары Сано и не думал останавливаться. Ханагаки кричала, плакала и просила друга остановиться. Она видела эту тьму в его глазах. Темноту, что заполняла сейчас собой все его существо. Терано уже не двигался и, кажется, даже не дышал, когда Манжиро вдруг встал и с тем же нескрываемым безразличием на лице пошел прочь от мертвого тела. Такемичи кинулась к врагу – мертв. Воцарилась полнейшая тишина. Никто не мог сказать ни слова. Ханагаки видела пустые лица своих братьев, ошарашенный взгляд Бенкея и гримасу ужаса, застывшую на лице Какуче. Наконец, голос Коконоя Хаджине нарушил безмолвие: «Сенджу проиграл Саусу, а Саус проиграл Майки. Победа за «Свастонами Канто». Я объявляю конец битве. Расходимся». Ран уже поспешил подхватить еле стоящего на ногах Хитто. Те, кто мог стоять, помогали подняться лежащим. Толпа начала потихоньку рассасываться. А Такеоми отчего-то решил высказать общее мнение Манджиро: «Я не думал, что ты из таких», – за что получил смачный удар ногой по лицу. Он отлетел не меньше, чем на метр, осел и начал харкаться собственной кровью. Но Майки, видимо, этого показалось мало. - Майки! – Ханагаки сама не заметила, как встала, закрывая собой Такеоми. Он не был ей другом, но девушка не могла позволить Сано снова убить. – Ты совершаешь ошибку. Это уже перебор! Хлесткий звук удара – кулак Майки прошелся по лицу Такемичи. Дикая боль от удара и от последующего падения на асфальт. Мичи показалось, что на мгновение она отрубилась. Еле слышно, словно сквозь беруши, доносился голос Коко, призывающий Манджиро остановиться, уйти. Не подействовало. - Ну, – Майки уже навис над распластавшейся на земле Ханагаки. – Как пожелаешь сдохнуть? Столько холодной ненависти в его глазах девушка не видела никогда в своей жизни. А потом она почувствовала всю мощь «Непобедимого Майки» на собственной шкуре. Уже перед тем, как потерять сознание, когда все тело болело настолько, что, казалось, на ней и живого места не должно было остаться, Мичи посмотрела в его пустые глаза и прошептала: «Майки…». Следующий удар был для нее последним.