***
Кавараги написала спустя пару дней после их случайной встречи в Харадзюку. И сразу же к делу, без лишних прелюдий, выдала в лоб: «Пошли в парк! Срочно!». Девять вечера – время не самое располагающее для прогулок по темным аллеям парка, да и аттракционы, наверняка, уже не работают. Но Такемичи это ни капельки не смутило. У него была цель и заключалась она в банальном – подружиться с Сенджу и получить больше информации о Майки. Корыстно? Да плевать! Он уже порядком подзатрахался прыгать во времени, чтобы еще и вопросами морали задаваться при этом. А его последнее перемещение, обернувшееся полнейшей катастрофой в виде упругой двоечки, затянутой бюстгальтером, и братьев Хайтани, что непрерывно так и норовили то заботой своей бестолковой окружить, то подначить понятными только им шутками – и вовсе выбило из колеи привыкшего ко всяческим авантюрам парня. К черту все, Ханагаки должен как можно скорее добраться до Манджиро Сано. И если ради этого придется пиздовать ночью в парк, без проблем, он пойдет. - Куда это ты намылилась на ночь глядя? – светлая бровь Рана приподнялась, когда он глядел на застывшую у порога сестру. - Прогуляюсь, – буркнул Такемичи и хотел добавить «Не твое собачье дело», но вовремя наступил себе на язык. - С кем? – из коридора выплыла блондинистая макушка Риндо. Парень сверкнул очками, за которыми скрывался ох какой недобрый взгляд. - С подругой, – Ханагаки вдаваться в подробности не стал, но и врать лишний раз не хотел (читать – «не умел») совершенно. Ему бы уже поднабраться таких полезных при его-то «особенностях» навыков. - Мы проводим? – Ран сделал шаг к порогу. - Блин… – простоналТакемичи и на ходу начал придумывать достойные отмазки. – Тогда она подумает, что я совсем малявка. - И будет абсолютно права, – заметил Риндо, уже стягивая с вешалки легкую куртку. - Камон, ребят! – Ханагаки повернулся всем корпусом к «братьям» и подбоченился. – Мне не пять, давайте я сама как-нибудь разберусь, а? - Ок, с тебя адрес, – куртка Риндо вернулась на привычное место. - И в полночь чтобы была дома! Ран постучал указательным пальцем по пустому запястью левой руки, где должны были бы располагаться часы. Которых он не носил – все равно в очередной драке сломает, или же попросту проебёт. - Есть, сэр! – отсалютовал Такемичи и уже собирался выйти. Опомнился: – Парк развлечений Ханаясики. - Ёба, да она только с час туда добираться будет, – пробубнил себе под нос Риндо, когда дверь за сестрой уже захлопнулась. - Ну мы-то туда за полчаса домчим, – заговорщически хихикнул Ран, – Даже заправиться за это время успеем. Не сговариваясь, оба брата в считанные минуты сменили такую уютную растянутую домашнюю одежду на форменные рубахи и брюки. И действительно уже через полчаса ошивались неподалеку от почти опустевшего парка, в котором все еще работали аттракционы, вхолостую фактически.***
Настроение Кавараги сегодня было настолько же нестабильным как весенняя погода: то ярче солнца улыбается и даже смеется, то вдруг задумается о чем-то своем и становится мрачнее тучи. Такемичи и без того было не шибко-то комфортно в обществе малознакомой девушки – он то и дело ощущал себя виноватым перед Хинатой, хотя понимал, что даже само определение этого ощущения «виноватость» звучит глупо – а с такими перепадами и подавно. Хотелось поддержать ее в те моменты, когда уголки губ Сенджу стремились к полу, но Ханагаки не был силен в таких вещах, как подбадривание едва знакомых ему девочек. Когда они катались на американских горках, где все внутренности Такемичи завязались в морской узел, Кавараги рассказывала что-то действительно важное. Но что? Из-за своих диких воплей парень плохо расслышал. Но там точно было что-то про битву небожителей. Кто такие эти небожители, и на кой хер им приспичило биться Ханагаки решил выяснить, когда они уже покинули это место пыток и направлялись в сторону кафетерия. Есть после этой центрифуги, в которую превратился желудок буквально несколько минут назад? Да вы, верно, издеваетесь. - Ты совсем не притронулась к еде… – Сенджу лениво отламывала кусочки мяса от шпажки, указывая на порцию якитори, что стояла перед Такемичи. - Что-то меня укачало, – кривоватая усмешка на уже не таком зеленом лице. – Слушай… Я вот, что хотела спросить, – Ханагаки замялся, наблюдая за девушкой напротив. Сейчас она была абсолютно расслаблена. И он рискнул: – Ты говорила про небожителей. Что это? Никогда не слышала… Врать Такемичи не научился, но в девичьем кокетстве и некоем заигрывании весьма преуспел за столь короткий срок. Спросил и глазки в стол потупил, будто и не интересует его ответ вовсе. - А… Это, – Кавараги махнула рукой, будто бы речь шла о чем-то совершенно незначительном. Вторая «кокетка». – Не забивай себе голову, Мичи, это всего лишь местные гопари, – и засмеялась, более, чем естественно. - Да? – парень изобразил подобие ленивого удивления на лице, хотя сам себя с трудом сдерживал от того, чтобы накинуться на блондинку с расспросами. – Название, конечно, звучное – «Небожители». Они драться что ли будут? Ты, кажется, про битву говорила… - О! – ну, раз уж собеседница проявила такой интерес, то Сенджу решила не сдерживаться: должна же она своей новой подруге рассказать о том, что вообще-то не пальцем делана и собирается носы поутирать зазнавшимся гопникам. – Всего есть три баны: «Брахман», где я и Такеоми, и «Рокухара Тандай», где твои братья – ты их видела. - Угу, – Такемичи заворожено кивнул, едва сдерживая собственное любопытство. «Третья? Расскажи про третью!» - Еще есть «Свастоны Канто», – на этих слова глаза Ханагаки округлились, и он едва не поперхнулся лимонадом, что так невовремя глотнул, – Там моя сестра… - Значит, их лидер – Майки? – парень больше не мог держать себя в руках, и так слишком уж долго ждал он хоть какой-то информации о старом друге. - Да, ты же, вроде, говорила, что вы раньше были знакомы? – уточнила Кавараги. - Давно… – Такемичи почесал затылок, и правда – слишком давно, в другой жизни практически. - Ну… С тех пор Майки явно изменился, – Сенджу чуть повела плечами, словно бы поежилась. – Я тоже когда-то с ним общалась. Мы тогда так дружили: Такеоми и Шиничиро, Харучие и Майки, я за ними хвостом таскалась, – девушка засмеялась старым воспоминаниям. – А потом… – она вдруг резко замолчала, и улыбка сползла с ее лица куда-то под стол. – Все изменилось. Харучие вот до сих пор с ним дружна. Но это, знаешь, не дружба даже, а слепое обожание. Она совсем не замечает, каким он стал жестоким. - Жестоким? Нет, Ханагаки безусловно знал, что Сано Манджиро не агнец божий, но как за два года из жизнерадостного подростка он превратился в жестокого юношу. Ему ведь только восемнадцать. «А чего ты хотел? – шептал внутренний голос, – В двадцать восемь он уже с легкостью тебя пристрелил». - Мичи, – голос Сенджу был тихим и очень печальным. – Если ты когда-то и была знакома Майки, то, встретив его сейчас, ты его точно не узнаешь. В нем почти ничего уже и не осталось от того мальчишки, с которым мы когда-то носились по двору. - И все же… – Такемичи был настроен через чур решительно, что выдавал его уверенный тон и вдруг расправившиеся плечи. – Я очень хочу с ним увидеться. Мне это нужно. - Так говоришь, – расхохоталась Кавараги от одного вида нахохлившейся девчонки напротив, – Будто это вопрос жизни и смерти. - Хо… – парень смутился, замялся на несколько секунд буквально. А блондинка уже подскочила на ноги, давая понять, что на этом разговор закончен. - Давай уже по домам, – Сенджу глянула на наручные часы, окинула беглым взглядом пустой зал кафе. – Поздно. А нам еще добираться сколько… Ууу… - Зайдем в уборную по пути к выходу? – в ответ Кавараги только коротко кивнула и поспешила выйти из теплого помещения в прохладную после дождя темноту.***
- Где они? – Ран вот только сейчас видел макушку сестры, наклонился заправить торчащую из ботинка штанину, выпрямился и уставился в пустую темень парка. - А я почем знаю? Младший Хайтани хоть и был в очках, зрение все же подводило. Он, в отличии от брата, и до этого силуэт сестры еле различал. И если бы не короткостриженая белесая голова ее подруги, то выслеживать девочек было бы воистину непосильной для Риндо задачей. - Блять! – шумно выругнулся Ран. – Вот припрется эта гулёна домой, скажу Ма-сан, чтоб неделю ее не выпускала! - Боюсь, она тогда к своему Ханме через окно выберется, – Риндо по-девчачьи хохотнул. - Ну если она в смертницы заделалась, то удачи ей, – старший Хайтани курсировал как пограничник возле парковой ограды, вглядываясь в темноту. – И че у нее вдруг в башке переклинило? Все же нормально было, на те – то со своим этим додиком таскается, еще и нам зубки показывает, то с брахмановской девчонкой снюхалась… - Да, братец, я тоже слегка удивлен, – Риндо поправил очки, приличия ради глядя в ту же сторону, что и старший брат, будто бы хоть что-то в кромешной тьме мог различить. – Даже не знаю, чему больше: тому, что лидер «Брахмана» девочка, или же их внезапной дружбе с нашей малость двинутой сестрой. - Волнуюсь я за нее, – тяжелый вздох. Ран остановился. – Вон, вроде, это Сенджу? И правда в непроглядной черноте среди едва различимых силуэтов деревьев мелькнула светловолосая макушка. Зажегся фонарь, среагировавший на чье-то внезапное движение. И оба Хайтани увидели еще несколько фигур в черном, что стремительно направлялись в сторону одиноко стоявшей девушки в черном балахоне. - Блять! – Риндо уже перелезал через ограду, понимая, что действовать нужно быстро, не стал тратить время на поиски входа. Ран перепрыгнул вслед за братом, когда возле маленькой фигурки в балахоне из ниоткуда возник внушительных размеров мужчина, словно закрывая ту от подошедшей на расстояние в пару шагов компании парней. Где-то поодаль виднелась бежавшая в их сторону девочка. Такемичи. Раздался оглушительный звук выстрела. Второй. - Сука!!! Я за ними, ты к Мичи! – бросил Ран и мчался уже в сторону скрывающихся среди зарослей кустарника малолеток.***
- Доракен?! – Ханагаки опустился на колени, упираясь голой кожей в холодный мокрый асфальт. – Сенджу, вызови скорую!!! - Хех, – Рюгуджи Кен растянулся на спине, глядя в темное небо, – Такемучи! - Черт! – парень смотрел, как растекается почти черная жидкость, смешиваясь с дождевой водой, что покрывала парковую аллею. – Мы обязательно спасем тебя. - Глаза… – Доракен уставился в девчачье лицо, нависшее над ним, – Твой взгляд. Я знал кого-то с точно таким же взглядом. - Доракен, держись! – Такемичи взял друга за руку, по щекам катились слезы. Только не это! Снова… - Но это было так давно, – хриплый мужской голос был полон сожаления. – Что кажется, словно и не в этой жизни. И не со мной… - Ты что несешь? – Ханагаки крепче сжимал чужую руку, чувствуя, что больше не в силах контролировать подступающую истерику. - Ты ведь пришел за ним? – лицо Доракена будто на секунду просияло от поразившей его мысли. – Такемучи, передай Майки… – парень закашлялся, сплевывая кровь, – Чтобы не сильно лез из кожи вон ради других. - Что? Такемичи приоткрыл рот от удивления. Быть того не может! Этот Доракен не мог его помнить, но говорил с ним сейчас так, словно бы знал его, Такемучи, словно бы только что вдруг его вспомнил. - Ведь так? Это все-таки ты, Такемучи, – на губах, перепачканных кровью, появилась едва уловимая улыбка. – Не вини себя, лады? - Э… Слезы пересохли, лицо Ханагаки не выражало больше ни единой эмоции. Он как завороженный продолжал смотреть на старого доброго друга, за которого он готов был жизнь отдать. - Можно мне сказать заезженную вещь? – вымученная, полная боли ухмылка. – Позаботься о Майки… - Доракен!!! – он упал на грудь лежавшего в луже собственной крови парня, прижался, не способный больше его отпустить. – Я все исправлю! Чьи-то сильные руки оттащили Ханагаки в сторону, позволяя врачам погрузить на носилки обмякшее тело Доракена. Такемичи вырывался, но хватка была крепкой. В шуме барабанившего по листве дождя он отчетливо слышал протяжный вздох Кавараги Сенджу, зажимавшей обеими ладошками собственный рот. Он слышал тихие слова санитара, обращенные к своему коллеге, не к кому-то из присутствовавших. Шумно выдохнул над ухом Риндо, оседая на пол, но все еще не выпуская из рук сестру. Доракен мертв. Пульсировало, разливалось по всему телу осознание того, что уже ничего не вернуть. Так обычно бывает, когда ты видишь, как на полочке пошатнулась ваза, завалилась на бок и принялась вдруг с высоты падать. И ты бежишь в попытках поймать, но не успеваешь, лишь на долю секунды пораньше бы. Слышишь грохот, в стороны разлетаются осколки. И на смену пресловутому «Да блять!» приходит осознание, что ничего уже не изменишь. Только речь не о вазе. Вот так за секунды оборвалась человеческая жизнь. Минуту назад еще жив, улыбается, шутит про «Ходят тут всякие с оружием». И раз… Нет, такого просто не может быть! Он ведь уже спас его однажды. Было пиздец как тяжело, пришлось тащить его на себе, отбиваться от Киёмасы. Было больно, но он смог это сделать. Почему же сейчас все закончилось так быстро. Почему он не успел? Зачем он, блять, вообще здесь оказался? Зачем полез в это снова? У него же было будущее, о котором можно только мечтать, где все были живы и с виду даже счастливы. А теперь что? Доракена больше нет, его уже точно не оживить, не вернуть… Мысли путались, разбегались по закуткам разума. Откуда этот Доракен знал его, Такемучи? Как и с чего вдруг вспомнил? Почему попросил позаботиться о Майки? И где этого блядского Майки искать? А что с его Доракеном, с тем, из его привычного мира? Блять, как же заебало это все по кругу… Да сколько можно уже? У него просто нет больше сил терпеть эту боль, терять любимых людей. Он так больше не может…***
Ханагаки плакал навзрыд, ревел от бессилия, обхватив разодранные об асфальт коленки руками. За спиной продолжал сидеть Хайтани Риндо. Он тихонько гладил по голове рыдающую сестру, что-то несвязное шепча ей на ухо. Впереди сквозь толпу собравшихся брахманов пробирался в их сторону Ран. Окружающие скалились и перешептывались, но в открытую старшему Хайтани никто и слова не сказал. - Подъем! – холодный приказной тон Рана, – Забирай ее и валим. - Куда это ты собрался? – за его спиной стоял Акаши Такеоми, отодвигая возникшую между ними Сенджу, – Решили по-тихому съебаться? - Ебало оффни! – голос старшего Хайтани даже не дрогнул. – Нам пора. - Ваши шестерки ёбнули Доракена, и ты после этого думаешь, что кто-то выпустит тебя отсюда живым? – Акаши с силой оттолкнул Кавараги, вплотную подходя к Рану. - Отвезу сестру и вернусь, чтобы лично тебе еблет начистить, – изогнутая правая бровь и оскалившаяся ухмылка не сулили ничего хорошего его собеседнику. - Такеоми, – Сенджу тянула его за рукав, пытаясь отвлечь на себя внимание брата. Девушка видела, в каком состоянии пребывала ее подруга: Риндо поддерживал Такемичи за талию, та едва стояла на ногах, голова опущена. На и без того мокрый асфальт капали слезы. Тело девочки пробивала крупная дрожь. Кавараги взмолилась. – Пожалуйста, хватит. Пусть они ее уведут. На какое-то мгновение показалось, что Акаши замешкался, оценивая взглядом почти висевшую в руках младшего Хайтани девушку. Он уже видел ее недавно, у магазина мотоциклов. Такеоми тогда хотел позлить королей Роппонги, понял, что это их слабое место – сестра. Но сегодня, не смотря на разрастающуюся внутри ярость и жажду мести, он перевел взгляд на свою собственную сестру, что с таким отчаянием защищала подружку, и не выдержал. Он еще доберется и до обоих Хайтани, и до всей «Рокухары Тандай». Но маленьким девочкам здесь не место. - Хорошо… – Акаши отошел в сторону, позволяя Рану пройти мимо. - Эй-эй-эй! Вот это вы шум подняли! – на фоне собравшейся почти уже в полном составе группировки «Брахман» возвышался двухметровый Терано Саус, а за ним аллею парка заполняла тянущаяся грядой «Рокухара Тандай». – Теперь наш выход! - Отлично! – как с цепи сорвался, будто только и ожидавший спускового сигнала Акаши Такеоми. – Покончим с этим прямо сейчас! - Блять… – шумно протянул Такемичи, к которому начало возвращаться чувство реальности. Почти вовремя. - Мичи, – глаза Риндо смотрели с нескрываемым ужасом. Он закрыл сестру спиной, готовый броситься на любого, кто посмеет в ее сторону сделать хоть шаг. Звук мотора заглушил рёв толпы. Этот звук Ханагаки узнает среди всех прочих, даже если ему оба уха отрежут и скормят собакам. Он смотрел вперед. Туда, где остановился Сано Манджиро, замер, не слезая со своего байка, и оглядел собравшихся противников. За ним на импровизированную арену вывалила в полной боевой готовности вся мощь «Свастонов Канто» с Харучиё Санзу во главе. - Будем мстить за Доракена! – воскликнул, обращаясь к «Брахману», Акаши. - Всех порешаем! – вторил ему разносящийся по толпе голос Санзу. - Да начнется битва Трех Небожителей! – взревел Саус. Такемичи же продолжал смотреть только на одного человека – на Майки. Сано держался в стороне от развернувшейся перед его глазами битвы. Рядом с ним с застывшим на лице недоумением стоял Коконой Хаджиме. Но не это привлекло внимание Ханагаки – лицо Майки, не выражавшее фактически ничего, пустое. Он уже видел такое его лицо: в Кровавый Хэллоуин, после смерти Эмы, во время драки с Изаной. Это пустое лицо друга могло означать только одно – пиздец был неизбежен для них всех. - Так и будете в теньке прохлаждаться? – Терано обратился к братьям Хайтани, стоящим на месте и закрывающим своими широкими спинами Такемичи. – Если не пошевелитесь, я вас сам потом порешаю! Парни переглянулись, но с места не сдвинулись. Плевать им было и на битву, и на Сауса. Братья Хайтани – короли Роппонги, и под чью-то дудку плясать не станут. Пора бы им уже вспомнить о собственной независимости. - Идите! – шикнул на них Ханагаки. Кажется, что угроза Сауса на него подействовала в разы сильнее, чем на Рана или Риндо. - Я за ней присмотрю, – кивнула Кавараги. Что вот ни разу не успокаивало ни одного из Хайтани. - Ну тогда и ты, – кто-то легонько коснулся пальцами плеча Такемичи, – Присмотри за нашей принцессой! Ханагаки обернулся и столкнулся взглядом с сиреневыми глазами. Мальчишка подмигнул и бросился в дерущуюся толпу парней. За ним следовал внушительных размеров беловолосый бугай с пугающим выражением лица: зубы стиснуты, желваки играют и глаза горят бешеным блеском. - Да пиздуйте вы уже! – Такемичи приободрился и поторопил застывших Рана и Риндо. Оба брата переглянулись, уставились на сестру. «Мичи, уноси ноги!» – кинул через плечо Ран, на ходу раскрывая телескопку. Риндо кивнул и последовал за старшим, оставляя Такемичи в компании чужого лидера. Отчего-то ему эта девочка показалась самой безопасной в текущей ситуации компанией для их сестры. Если в такой ситуации вообще применимо само это слово «безопасность». Шлейфом за ними тянулся характерный хруст чужих костей. Где-то на периферии мозг Ханагаки все же уловил его лицо. Лицо Сано Манджиро. Пустое и безжизненное. Какуче, что стоял напротив своего противника, не мог не заметить, как одними губами Майки прошептал: «Кенчин… Внутри… так пусто», – и как вслед за его последними произнесенными словами безразличие и безжизненность сменились на заполняющую всю его сущность темноту. Обволакивающую, как кокон, проникающую под кожу и составляющую теперь самую суть этого человека. Когда Терано Саус вырубил поочередно всю троицу в составе Акаши Такеоми, Имауши Вакасы и Араши Кейзо, их сменила… напарница Такемичи по «постоять в сторонке», Кавараги Сенджу. Эта хрупкая девочка наносила точные хлесткие удары по огромному телу Сауса, последний из которых пришелся аккурат в голову. Терано пошатнулся, едва удерживая на ногах собственный вес тела. От неминуемой расправы главу «Брахмана» спас так вовремя приземлившийся между ней и соперником Какуче Хитто. Приземлившийся, к слову, не по собственной воле. Ханагаки замер, прикрыв рот рукой. «Нет!» – он отчетливо слышал собственный крик. Он помнил эти глаза. Полный ненависти, плескавшейся черной злобы и ярости взгляд Сано Манджиро, от которого по всей спине побежали мурашки. Последний раз Майки так смотрел на Кадзутору. И если бы тогда не вмешался Такемичи, то от их товарища не осталось бы и мокрого места. Сейчас же парень не мог сделать и шага, лишь продолжая наблюдать, как черная туча в лице лидера «Свастонов Канто» надвигается на Сауса Терано. - Майки!!! – завопил во все горло парень, вставая между Манджиро и Саусом. Будто бы возомнив себя бессмертным. Звонкий звук удара – хрупкое девичье тельце отлетело и со звоном впечаталось в металлическую скамью. Глухой грохот – сапог Майки проехался по лицу Сауса и его огромное тело рухнуло на асфальт. Майки сидел сверху на своем оппоненте, удар за ударом превращая его лицо в кровавое месиво. Казалось, что вся собравшаяся толпа замерла. Ран помог Такемичи встать, Риндо придерживал сестру, попутно проверяя целы ли кости. Но никто не решался вмешаться, пока Манджиро вершил самосуд над виновным в смерти его друга главой «Рокухара Тандай». Хотя это даже судом не назвать – приговор давно уже вынесен – это казнь с Сано в роли палача. Он поднялся на ноги, оставляя бездыханное тело лежать на аллее. Ханагаки вырвался из рук братьев и бросился к Саусу, заранее зная ответ на вопрос, что крутился в его голове. «Он умер», – прошептал парень. - МАЙКИ!!! – завопил Такемичи, отчего застывшие от ужаса избитые парни вздрогнули. – Этого ты хотел? К этому столько лет стремился?! Стать убийцей?! Манджиро замер на секунду. Обернулся и столкнулся взглядом с бездонно синими, полными слез глазами. Этот взгляд. Он его уже видел. В два шага преодолев расстояние между ними он схватил эту наглую девчонку за горло и оторвал от земли. Ноги Ханагаки повисли в воздухе, в нескольких сантиметрах от асфальта. - Майки, блять!!! – в его сторону уже бежали оба Хайтани. - Мешаете, – лениво бросил Сано. Он разжал ладонь, что крепко держала шею девчонки. Такемичи рухнул на землю. Манджиро одним ударом правой ноги вырубил Рана Хайтани, повернулся к Риндо. Парень застыл, с разочарованием глядя в глаза напротив, готовясь разделить участь брата. Секунда. Черные глаза полыхнули огнем. Раздался рассекающий воздух звук, и тело Риндо рухнуло рядом со старшим Хайтани. Майки безразличным взглядом окинул пятившуюся назад девушку. Он шел по направлению к ней. Медленно, слишком медленно. Будто давая той шанс на побег. Ханагаки встал, выпрямился и с вызовом посмотрел в глаза другу. - Как пожелаешь сдохнуть? – ледяной тон Манджиро заставил Такемичи внутренне сжаться. - Прекрати, Майки! – между ними оказалась маленькая, обманчиво казавшаяся сейчас особенно хрупкой, Сенджу Кавараги. – Достаточно! И она упала на колени перед Сано Манджиро во всеуслышание заявляя о роспуске «Брахмана». - Пожалуйста, не трогай ее, – взмолилась девушка. – Мы не враги тебе. Больше. Где-то вдалеке раздался голос Коконоя Хаджиме, объявляющий конец этой ужасной битве. Коко подвел итоги и призвал каждого, кто еще может стоять на ногах, помочь менее удачливым товарищам, и покинуть территорию. Немедленно. Сразу после его слов послышались сирены полицейских машин, как бы подытоживая все вышесказанное.***
Такемичи придерживал Риндо одной рукой, Ран опирался о его плечо. По пути домой никто из них не проронил ни слова. Старший Хайтани скрылся в ванной, младший – спрятался от взволнованного взгляда мачехи в комнате. Ханагаки взял в кухне аптечку. Разодранные колени саднило, хотелось хоть чем-то замазать или залепить. Локти ободраны до крови, рубашка порвана и теперь готовится покинуть эту квартиру вместе с прочим мусором. Парень хотел было направиться в собственную спальню, но вдруг передумал. Свернул по коридору налево и стоял напротив двери с табличкой «Прежде, чем войти, подумай – нужен ли ты здесь». Риндо мистер-креатив Хайтани. Такемичи усмехнулся и постучал. - Ма, не сегодня… – но Ханагаки все же просунул макушку в дверной проем. – А, это ты… Мальчишка лежал лицом вниз, растянувшись поперек кровати, все еще не снимая форму. Ждал, пока старший освободит ванную комнату. - Можно? – виновато спросил Такемичи, делая маленький шаг внутрь небольшой и очень уютной комнаты. Темные обои, приглушенный свет ночной лампы, в котором причудливые тени от фигурок, расставленных на стеллаже, плясали на стенах. - Ну заходи, – брат перевернулся и подтянулся на руках, занимая почти сидячее положение. - Тебе сегодня досталось, – Ханагаки оглядел раскрашенное лицо, закрыв за собой дверь, – Я тут это, перекись и бинты вот принесла. - Мичи, спасибо, конечно, но… – Риндо замялся. Сильнее всего ему досталось именно от Майки. И именно из-за нее, непутевой, возомнившей себя полицией нравов, сестры. – Я сам. - Прости, – Такемичи протянул аптечку и уже готовился выйти из комнаты, обернулся. – Спасибо. За поддержку и… За то, что вступился за меня. - Ага, пожалуйста! – младший Хайтани перестал строить из себя обиженку, выхватил аптечку и достал из нее пузырек с перекисью. И строго посмотрел на сестру поверх очков. – Че это было сегодня? Нахера ты вообще туда полезла? - Я… Не знаю, оно само вырвалось, – оправдывался парень, когда Риндо похлопал ладошкой по краю кровати, приглашая сестру сесть. - Откуда ты вообще знаешь Манджиро? – он уже налил жидкость на ватный диск и смочил ободранную коленку сестры. - Долгая история, когда-то дружили, – как заученный и множество раз отрепетированный перед зеркалом текст произнес Такемичи. – Очень давно. - Пиздец, – Хайтани поджал губы и покачал головой, поражаясь, как много еще любопытных фактов из ее жизни остаются для него тайной. - Я не думала, что он и тебя ударит, – Ханагаки сморщился, когда Риндо приложил смоченную в перекиси вату ко второй его коленке. - А с хуяли б ему меня не ударить? – парень поправил съехавшие почти на кончик носа очки и аккуратно развернул чужую руку, поворачивая к себе локоть с запекшейся на нем кровью. – Я больше удивлен, что он тебя чуть не задушил. Хорош друг! - Ну вообще, он же вроде в тебя… – упс, наверное, о таких вещах лучше вслух не говорить. – Ладно, не важно. - Хах… – Риндо ловко справился с обоими локтями и уже распаковывал пластыри, чтобы заклеить всю эту «красоту». – Сенджу рассказала? - Да, так это правда? – Такемичи старался не смотреть на «брата», скорее, больше смущаясь сам, нежели вгоняя в краску Хайтани. - Да хер его знает, – парень передал аптечку сестре и снял очки, под левым глазом наливался внушительных размеров фингал. – Такой человек, как Майки, разве вообще способен любить? Риндо с тоской в голосе прикрыл глаза, когда руки сестры коснулись его лица. Прохлада смоченного ватного тампона приятно успокаивала горящую кожу. - Я знаю, что способен! – выпалил Ханагаки. И с такой же уверенностью продолжил свою речь, вытирая остатки крови с виска Хайтани. Именно туда пришелся удар Майки. – Он любил и очень сильно. А потом потерял любимых людей. От того и стал таким… - Говнюком? – предположил Риндо. Его губы все-таки чуть подернулись в полуулыбке. - Да, – рассмеялся Такемичи. - Ну знаешь, это вот нихуяшеньки не показатель, – Риндо убрал медикаменты обратно в пластиковый ящичек. Остальное тело он обработает уже сам и желательно после душа. – Я тоже терял любимых, но не стал же еще большим гандоном, чем был до этого. - Ты хороший! Ханагаки вдруг нестерпимо захотелось потрепать эти и без того взъерошенные блондинистые волосы. И отчего-то показалось, что можно себя и не сдерживать. - А ты будто только узнала, – мальчишка потерся макушкой о ладонь сестры и мило улыбнулся. Такие моменты, когда ощущаешь чужую заботу и нежность – на вес золота. - Тебе же Майки тоже… – он не знал, какое слово бы подобрать, чтобы это не звучало пошло, – Дорог? - Да, – Риндо коротко кивнул, отстраняясь, снова облокачиваясь на спинку кровати. - Тогда почему… – начал было Такемичи, но был грубо прерван. - Не почему! – сказал, как отрезал. И взгляд за очками стал суровым. – Ты сама видела, какой он. Я не стану подвергать смертельной опасности Рана или тебя. - Риндо… – вздохнул Ханагаки, собираясь было еще что-то сказать, но он не знал что. Да и чего тут скажешь, этим вечером Майки проявил всего себя, во всей, так сказать, красе. Дверь в комнату без стука отворилась, нарушая повисшее молчание, и явила замершим на кровати Риндо и Такемичи довольную физиономию старшего Хайтани. На нем уже болтались растянутые домашние штаны, мокрые после душа волосы лежали на голых плечах. Ханагаки разглядел витиеватые узоры, что покрывали почти полностью левую половину торса. На второй же его половине уже растекались всеми оттенками от пурпурного до фиолетово-синего свежие синяки. И, вероятнее всего, на левой части корпуса они также имелись, но очень выгодно прятались за татуировкой. - Спалились! – победоносно воскликнул Ран, словно поймав двух воришек с поличным, – Сплетничаете тут, да? - Дурак! – Риндо усмехнулся, мысленно благодаря брата за то, что так вовремя разрядил обстановку. - У-у-у… – обиженно протянул старший Хайтани, глядя на сестру, что сидела в изножье кровати, – А ко мне так посекретничать не приходишь… Вот какая ты, значит! – Ран цокнул, сложил руки на груди и поджал губки, надулся. - График походов на «секретики» еще распиши, чтоб по-честному все было, – Такемичи с такого позерства только прыснул от смеха. - Бля! – мини-спектакль был так же быстро завершен, не успев толком и начаться, и Ран уже плюхнулся по другую сторону кровати. – Вы видели этого Санзу? – глаза старшего Хайтани горели от неподдельного детского восторга, – Ебать, он мощный! Я кое-как его вырубил. - Вообще-то она… – поправил Ханагаки. И с двух сторон в него прилетело протяжное… - Че-е-е?! - Ага, это сестра Сенджу, – внес ясность, чем еще больше поразил обоих парней. - Что за ебейший генофонд! – кажется, Риндо даже присвистнул. - О… – облегченно выдохнул Ран и мечтательно прикрыл свои фиолетовые глаза. – Теперь я спокойно могу влюбиться, не боясь стать как ты, мой сладкий младший братишка… - Да пошел ты нахер, дебилоид! – и в старшего Хайтани прилетела подушка, прямиком в голову. - Парни, брейк! – Такемичи поспешил собрать аптечку в попытках унести свои ноги из комнаты. Сегодня братья Хайтани открылись Ханагаки с новой, незнакомой до этого стороны. Вместо жестоких, страдающих склонностью к чрезмерному насилию парней он увидел в них способных постоять за то, что им дорого, готовых защищать близкого, любящих и заботливых ребят. Он, конечно, все еще не простил им Кавату и Мицую, но был уже близок к тому, чтобы проникнуться искренней симпатией к этим психам, что сейчас готовы были разгромить небольшую спальню Риндо. Из подушки полетели перья, одно из которых приземлилось аккурат на макушку Такемичи, когда он уже закрывал дверь спальни.