***
Ханагаки Такемичи сидел на кухне, неспеша ковыряясь палочками в зеленом «нечто», плавающем в бульоне: вроде, пахло свининой, на вид же напоминало водоросли и чьи-то останки. Стоило окончательно признать досадный факт – в этом мире его мать с готовкой была на «Вы». И если омлет, рис или салат ей удавались на отлично, то блюда, состоящие более, чем из пяти ингредиентов, превращались в неестественного цвета бурду. Но альтернативы у этого кулинарного shit-девра на сегодня не было: Риндо, мелкий засранец, слопал все снеки и сладости, пока смотрел телек. Выуживая из миски кусочек мяса, парень услышал металлический лязг закрывающейся двери. А через минуту в дверном проеме кухни нарисовалось безрадостное лицо Хайтани Рана. На удивление он лишь коротко кивнул и поспешил оставить Такемичи в гордом одиночестве. «Эй, а как же чмок в щеку?» – мальчишка даже приобиделся немного. Не то, чтобы очень уж ему по душе были эти братские проявления нежности, но вот так демонстративно игнорировать «сестру» - просто верх бестактности. Задвинув подальше остывший и ставший еще менее приятным на вид суп, Ханагаки поднялся и направился прямиком за Раном. Не понравился ему взгляд старшего – шибко уж тоскливый. А если Ран затосковал или загрустил, то это совершенно не к добру. Такемичи подошел к двери, на которой висело вопиющее предупреждение в виде таблички с надписью «Не влезай – убью!». Еще один шутник в семействе Хайтани. - Ран? – Такемичи легонько постучал и позвал брата, не открывая дверь. - Бля-я-я… – раздался протяжный усталый голос, послышался какой-то шорох, а после уже более бодрое, – Заходи. - Не помешаю? – Ханагаки просунул нос в узкую щелку, надеясь, что старший Хайтани успел переодеться. - Ты уже помешала? – усмехнулся Ран и дернул за ручку двери, открывая ее и жестом приглашая войти, – Но не выгонять же тебя. - Ну спасибо, – сконфузился парень, все же проходя в комнату. Пока старший что-то запихивал в шкаф, Такемичи осмотрелся. Комната Рана была значительно просторнее спальни Риндо, но все же уступала в размерах его собственной. Видимо, лучшую спальню в доме отдали младшей сестре, пока оба братца находились в местах не столь отдаленных. Светло-серое с фиолетовым отливом покрытие стен гармонично сочеталось с более темным, цвета влажного асфальта, ковролином. Справа от двери возвышался шкаф для одежды, напротив которого расположилась неширокая кровать, аккуратно застеленная мягким сиреневым покрывалом. Слева от двери, у окна, занавешенного плотными, в цвет покрывала шторами, стоял небольшой письменный стол, за ним виднелась книжная полка, наполовину пустая. А на стене напротив входа висело множество разнообразных постеров. И Ханагаки был искренне удивлен, ожидая увидеть в спальне брата скорее полуголых девиц, чем изображения ярких небесных светил, далеких планет и сияющих созвездий. Это был какой-то волшебный космический уголок. - Ты чего зависла? – Ран хлопнул дверцей шкафа, возвращая в реальность залипшую на всю эту космическую красоту сестру. - Офигенно… – протянул пораженный Такемичи, жестом указывая на огромные плакаты, висевшие на стене. - Хм… будто впервые их видишь, – хмыкнул старший Хайтани и плюхнулся на кровать. – Чёт ты грустная какая-то, с Ханмазёнком поссорилась что ли? - Э-э-э… – Ханагаки отлип наконец от столь притягательных картинок и посмотрел на ухмыляющегося в своей привычной манере Рана. – Не, конечно же, нет. Поссоришься с ним, ага, сама любезность и галантность… - Ханма-то? – Ран заржал, вспоминая этого полоумного дуралея, что мог ушатать пару десятков отбитых хулиганов с неизменной лыбой на лице: ну точно, сама галантность. - Я вообще думала, что это ты сегодня грустный, – выдал парень. – Пришел и даже не поздоровался… - Ой-ёй… – пропищал Хайтани и поджал губки, изображая обиженную сестру, после чего засмеялся заливистым смехом. – Ну сорян, сестренка. Я и правда не в духе был. Но… – он указал на все еще стоявшего напротив кровати Такемичи, – Увидел тебя и повеселел. - Что-то случилось? Ханагаки не из праздного любопытства спрашивал и даже не от того, что мог бы переживать за брата – так-то он ему и не брат вовсе. Хотелось узнать, чем сейчас живут эти двое, пребывая в «Свастонах Канто». - Ну… – улыбка стала потихоньку покидать лицо Рана. Он сдвинулся к краю кровати и жестом указал Такемичи на освободившееся место. Парень встал как вкопанный, не понимая, что ему в такой ситуации делать. Но видя грустные фиолетовые глаза, что смотрели на него без пяти минут умоляюще, он сделал несколько робких шагов и, с трудом сдерживая неловкость, лег рядом с длиннющим Хайтани. Ран словно бы только этого и ждал: тут же отодвинул худенькую правую руку сестры, свернулся в клубочек и уткнулся носом ей в бок, обнимая за талию. - Случилось... – пробубнил Хайтани куда-то в ребра Ханагаки и еле слышно добавил: – Я влюбился. - Хо… – неловкость Такемичи ушла на второй план, уступая место удивлению, граничащему с первой степенью охуевания: в таком виде Хайтани Рана он бы никогда не мог себе даже представить. Мальчишку было по-человечески жаль, а потому Ханагаки решил его хоть как-то поддержать, и, погладив растрепанные волосы, выдал первое, что пришло в голову. – Ран, влюбляться это же здорово, разве нет? Чего ты такой печальный-то? - Влюбляться вообще не прикольно, если ты влюбляешь в Санзу! – Ран прижался еще сильнее, от чего ребра девушки предательски хрустнули. – Ой, извини. - Э… Да ничего, – прокряхтел Ханагаки, пытаясь отодвинуться немного от этого большого ребенка. – Значит, все-таки Харучие Санзу. Блин, как же тебя угораздило… - Да это все Риндо, мудак! – Ран от возмущения аж поднялся на локтях, заглядывая в синие глаза сестры, – Он-то, наверное, был и рад, что теперь мы с Майки в одной банде, хотя сначала упирался для вида, но блять… – парень театрально прикрыл тыльной стороной ладони глаза. – Я теперь ее каждый день вижу! Каждый, Мичи, ты прикинь! И она, сука, такая красивая… А-а-а! – он выдохнул и посмотрел на притихшего Ханагаки. – Вот и че мне теперь делать, а? - А ты ее без маски-то видел? – не удержался Такемичи. - Конечно, видел! – выпалил Хайтани и продолжил страдальчески причитать, – Это самая прекрасная девушка в мире. И она мне не достанется никогда. Ну что за пиздец? Я встретил сексуальную, умную, такую же жестокую, хитрую и отшибленную на всю голову, как и я, но она выбрала другого? Жизнь несправедлива ко мне… - Ну, может, у тебя еще будет шанс? – Ханагаки вопросительно посмотрел на Рана, чье лицо было отражением вселенской скорби. И ведь не понять, наигранно это или парень реально так сильно страдает. – Может, если бы рядом с Санзу не было Майки, то она бы и обратила на тебя свое внимание? - Нет, вторым я быть не хочу! – возразил парень и дернул плечами так, что с одной из расхлябанных косичек слетела резинка. – Да и куда бы вдруг деться Майки? Он же лидер, глава. Непобедимый, мать его, Майки! - Ну… – протянул Такемичи и заговорщически улыбнулся, – Это мы еще посмотрим. Не расстраивайся раньше времени. Мне кажется, ты Харучие гораздо больше подходишь. - Да я и сам это знаю! Тем более, что Манджиро тащится от нашего брата, как удав по стекловолокну, – Ран хихикнул и закатил глаза. - А Риндо че? – Ханагаки и сам не успел заметить, как втянулся в эти «девчачьи» сплетни, поддерживая не своего брата. - Делает вид, что он весь такой неприступный и брать его надо силой, аки крепость средневековую, – на этих словах они уже оба хохотали почти до слез, представляя младшего Хайтани с серьезной миной. – Вообще, он даже к Свастонам поначалу идти не хотел, будто у нас был выбор… - А разве у вас не было выбора? – уже более серьезно спросил Такемичи, приподнимаясь и занимая более удобное положение, пока Ран сидел, поджав под себя ноги, утыкаясь в него острыми коленками. - Возможно, мы могли бы заявить о своей независимости и вернуться к тому, с чего начинали. Но большая часть ребят из Роппонги теперь в «Свастонах Канто», так что нам бы просто житья не дали, – парень хмыкнул и поджал губы. Он крутил между пальцев резинку для волос, уставившись куда-то, а голос его стал совсем тихим. – Майки становится слишком влиятельным и опасным, он подмял под себя уже почти весь Токио. И я боюсь представить, что будет дальше. - Не переживай, – Ханагаки накрыл своей ладонью чужие холодные руки. – Все будет хорошо. Обещаю! От одного взгляда этих полных надежды аметистовых глаз все смущение как рукой сняло. Отчего-то Такемичи захотелось видеть этого парня счастливым. Он и сам поразился проснувшейся в груди теплоте и нежности. Никогда бы Ханагаки не мог подумать, что будет вот так сидеть с одним из самых безбашенных и кровожадных токийских гопников, и вести такие задушевные беседы. Но вот они здесь: усталый и печальный Хайтани Ран и преисполненный верой в лучшее Ханагаки Такемичи. Вдруг стало нестерпимо любопытно увидеть выражения лиц этих ребят, когда они узнают, что их сестрица решила собрать банду, чтобы выбить из Манджиро все дерьмо. Точнее выбить предстояло некий «Черный импульс», но это понятие слишком абстрактное и чуждое таким головорезам, как Хайтани, а потому будем называть вещи своими именами – дерьмо оно и в Африке дерьмо. Ран умостил голову на плече сестры и вытянулся в полный рост, свешивая ступни за бортик кровати. А Такемичи не оставалось ничего иного, кроме как гладить его непослушные волосы, что так и норовили пощекотать то ухо, то нос.***
Первое неофициальное собрание их безымянной еще группировки состоялось на том же самом месте, на детской площадке неподалеку от школы. Инициатором, естественно, была Кавараги Сенджу, в чьей маленькой жопке засело шило, не дающее ни ей, ни ее товарищам покоя. Постное лицо Ханмы Шуджи не выражало особого удовлетворения от того, что его разбудили «ни свет, ни заря» - а десять часов утра, по мнению Бога смерти, время что ни на есть самое раннее – и потому он только устало бубнил что-то себе под нос, сидя на качелях. Пока стоя рядом с ним увлеченно о чем-то шушукались две пигалицы. - Это тельце надо бы укрепить, – заявила Сенджу, придирчиво рассматривая Такемичи, – Больно уж… - Дохленькое? – уточнил Ханагаки и в подтверждение собственных слов обхватил пальцами запястье. - Не дохленькое, а изящное! – вклинился в их диалог Шуджи. – Мичи, как фарфоровая статуэтка… - Бля, Ханма, эта фарфоровая статуэтка рискует разбиться от одного щелбана Майки, – Кавараги зло зыркнула на парня и обратилась к Такемичи. – Надо ее откормить и потренировать. - С откормить облом! – парень развел руки в стороны. – Я честно пытался! Чем только не кормил ее: бургерами, гёдза, панкейками, сладким мороженым на ночь. В результате Риндо стал прятать от меня еду, а Ран на днях притащил тест на беременность, потому что, видите ли, «что-то ты есть стала, как за двоих», – он спародировал тянущийся нараспев голос брата. - Бля! – засмеялся Ханма, чуть не навернувшись с качели, – Странно, что после этого мои кости еще целы… - Ладно, на еду пофиг, просто питайся нормально и все, но! – Сенджу вскинула указательный палец вверх. – Мы обязаны добавить хоть какой-то мышечной массы что ли. Иначе драться ты точно не сможешь… - Эм… – Ханагаки замялся и опустил глазки в пол. – Тут такое дело… - Ты же умеешь драться? – уточнил Шуджи, вставая на ноги и нависая всем корпусом над миниатюрной девчонкой. - Ну, как бы не очень… – Такемичи извиняющимся взглядом уставился в буравящие его янтарные глаза. - И как ты в твоем мире стал капитаном в банде? – Ханма фыркнул, отворачиваясь и возвращаясь на облюбованное ранее место. – Хотя… даже не так… Как тебя вообще взяли в банду? - Ну, мне повезло, наверное, – хихикнул Ханагаки, вспоминая, как из кожи вон лез лишь бы попасть в «Свастоны». Теперь это казалось чем-то совершенно пустяковым в сравнении с сегодняшней задницей, в которой он оказался. - Значит, решено! – победоносно заявила Сенджу голосом, не приемлющим споров и неповиновения. – Мы с Ханмой будем тренировать тебя по очереди! - А я-то тут при чем?! – от удивления из длинных тонких пальцев юноши выпала сигарета, которую он едва ли не прикурил. - Так это ж твоя девушка пойдет пиздиться с Майки, или хочешь, чтоб ее прибили? – на лице Кавараги читалось: «Шах и мат, не отвертишься!». - Бля-я-я... – и тут до Шуджи наконец-то дошло, ради чего они вообще здесь собрались в столь ранний час. – Нет! Ты не можешь с ним драться! - Не ссы, Ханма, я и не планирую с ним драться, у меня нет шансов против него, – пояснил Такемичи, когда долговязый парень подошел уже вплотную. – Нам придется придумать что-то, надо как-то его обхитрить… - Короче, – перебила их Кавараги, закидывая рюкзачок на плечи, – Парни, мне надо кое с кем встретиться, а то такими темпами втроем мы точно далеко не уедем, а вы, может, пока продумаете план тренировок? – Ханагаки выпучил глаза, глядя на удаляющуюся белобрысую макушку, а Сенджу повернулась и на бегу крикнула, обращаясь к Шуджи: – Ханма, оставляю его на тебя! - Поподалово… – протянул Такемичи, видя недобрый огонек, промелькнувший в глазах с кошачьим прищуром. К тому моменту, как Кавараги Сенджу вернулась на детскую площадку, где оставила новых друзей, прошло, пожалуй, не более полутора часов. Но по личным ощущениям и внешнему виду Ханагаки можно было подумать, что парень успел поучаствовать в не менее, чем стокилометровом марафоне. И вот сейчас уже был практически на финишной прямой. Одежда была измята и местами запачкана, на рукаве виднелось небольшое пятнышко крови. Волосы висели сосульками, а челка прилипла к мокрому от пота лицу, что стекал крупными каплями со лба и падал на бледные щеки. Дыхание давно сбилось и плечи подрагивали от сиплых вздохов, когда Такемичи хватал ртом воздух. - Ханма, больной ты ублюдок! – завизжала Сенджу, отталкивая Шуджи от сгорбившейся подруги, – Что ты с ней сделал?! - Не с ней, а с ним! – парень попятился в сторонку, позволяя блондинке усадить выбившегося из сил Ханагаки на бортик детской песочницы. - Но тело-то у него все еще женское. И тренировать его надо по-другому, – Кавараги достала из рюкзака бутылку воды, открутила крышку и всучила в дрожащие руки. - Этот пидор сам виноват! – психанул Ханма и со злости пнул камешек, что рикошетом отскочил от детской горки и звонко приземлился к ногам девчонок. - Сам ты пидор! – Такемичи поднял камень и со всей силы кинул в ловко увернувшегося Шуджи. - Я ж не знал, когда целовал тебя, что ты парень! А вот ты знал, выходит… – Ханма приблизился на опасное расстояние, и Сенджу прикрыла корпусом съежившегося Ханагаки. – Это ты пидор, раз не остановил меня. - Будто у меня были шансы! – из-за спины Кавараги выглянули рассерженные синие глаза. – Мне и самому, знаешь ли, это не особо понравилось. - То есть я целуюсь херово?! Шуджи кинулся на сидящих у песочницы девочек, от чего Ханагаки стал заваливаться пятой точкой в песок, цепляясь за Сенджу. Блондинка подскочила на ноги и подала руку пораженной «подруге», помогая встать и оттряхнуть одежду. - Так, мальчики, завязывайте! – Кавараги строго посмотрела на все еще бешенного Ханму и Такемичи, чьи ноздри раздувались от злости, а ладошки сжались в кулаки. – Я нашла для Мичи нового тренера! Начинаем завтра! Ханагаки готов был и после сегодня уже оффнуться, до завтра ему просто не дожить. По телу словно асфальтоукладчик проехался. Но разве не он сам задался целью добраться до Сано Манджиро? Ради такого стоило пойти на некоторые жертвы. И оставалось только надеяться, что «тренер», которого откуда-то откопала Сенджу, будет хоть чуточку человечнее этого дьявола во плоти, Шуджи.***
Уже второй день подряд Шудже Ханме не давали выспаться, от чего настроение парня находилось на уровне чуть ниже плинтуса. И на кой хер, спрашивается, ему надо было переться в этот чертов спортивный зал? По доброй воле его ноги в подобном заведение не было бы, но разве отмажешься от этой надоедливой шмакодявки, Кавараги Сенджу. Прицепилась к нему, как банный лист. Конечно, в его же интересах было проследить за тем, чтобы неизвестно откуда взявшийся оккупант не сделал чего с телом его ненаглядной, но что с ними случится в одиннадцать часов утра? В спортивном зале с мягкими матами и защитой на всех конечностях любое ранение, по мнению Ханмы, было исключено. Высокий парнишка сверил адрес, что красовался на фасаде здания, с текстом в сообщении: должно быть тут. Он огляделся. По виду обычный жилой дом, ни единого указателя или вывески, сообщающей о том, что здесь может находиться клуб восточных единоборств. Шуджи обошел строение – со двора несколько подъездов и лестница на второй этаж. «Блять, что за квест устроили?» – ругнулся он про себя, уже подходя к торцу. За углом обнаружилась еще одна лестница, в отличии от предыдущей эта вела в подвал. Или, как это было принято называть, цокольный этаж. Ханма спустился, закрывая ладонью нос – из угла смердело так, что больше напоминало общественный туалет. Уткнувшись в невзрачную металлическую дверь, которую реставрировали лет так никогда назад, судя по облупившейся краске и проглядывающей местами ржавчине, Шуджи увидел небольшой листок, приклеенный скотчем. На некогда белой бумаге красовались наспех начертанные иероглифы: «Клуб восточных единоборств и рукопашного боя». Он презрительно цокнул и толкнул дверь ногой, не желая пачкать руки. В тесном, площадью не более тридцати татами, помещении пахло значительно приятнее, чем снаружи. Шуджи убрал ладонь от лица и, как только глаза привыкли к довольно тусклому свету электрических ламп, осмотрелся. В центре зала валялись спортивные маты, огороженные чем-то, отдаленно напоминающим канаты боксерского ринга. По периметру стояли обычные деревянные скамейки, а в углу располагался небольшой столик, заваленный спортивным инвентарем: перчатками, шлемами, наколенниками и эластичными бинтами. С одной из скамеек поднялся здоровенный верзила, ростом почти как Ханма, но в обхвате шире раза в два. Его кожа была настолько смуглой, что если бы не белесые волосы и борода с бровями, то мужик сливался бы с пространством как хамелеон в зарослях джунглей. - Даров! – бугай протянул свою огромную ладонь. – Араши Кейзо, можно просто Бенкей. - Ханма Шуджи, – он пожал протянутую руку и добавил: – Можно просто Ханма. - Я тебя знаю, Бог смерти, – здоровяк усмехнулся, демонстрируя белоснежные зубы, – Наслышан! - Как и я, – Шуджи не стал сдерживать ответной улыбки. – Красная скала, один из «Легендарного дуо». Где малой? - Повел девчонок в дамскую комнату, – Бенкей указал на скамью, жестом предлагая Ханме располагаться. – Я уж думал, это они вернулись. Но, видать, носы долго пудрят. Молчаливое ожидание не затянулось надолго. Уже спустя несколько минут дверь со скрипом открылась и в, язык не поворачивался назвать это спортивным залом, подвал вошли трое. Первым шел невысокого роста парнишка, с виду лет так от пятнадцати до двадцати пяти – точнее и не скажешь, – двуцветные волосы в причудливой прическе, источающие уныние, скучающие глаза цвета распустившейся сирени. Имауши Вакаса, второй участник «Легендарного дуо», некогда известный как Белый Леопард. А за его спиной семенили две невысокие девчонки: бодрая и излишне лучезарно улыбающаяся Кавараги Сенджу и как на каторгу идущая Ханагаки Такемичи. - Ханма, – блондинка звонко цокнула языком, – Ты опоздал! - Ха? – парень вскинул брови. – Когда я пришел, вас тут вообще не было. Кто еще опоздал? - Может, уже начнем? – лениво протянул Вакаса, подходя к столу и выуживая из груды спорт-снаряжения какие-то бинты. – Мичи, топай сюда. Пока выше названная девушка покорно молча шла к Имауши, что сегодня исполнял роль ее тренера, Кавараги уселась между Бенкеем и Шуджи. Она чуть склонила голову к Ханме и прошептала: «Смотри и учись, как надо девочек тренировать». Тот лишь закатил глаза и оперся спиной о стену, придавая лицу максимально незаинтересованный вид. На самом же деле Ханма был напряжен, до белых костяшек сжимая в кулаки руки, покоящиеся в карманах широкой куртки. Вакаса, едва касаясь своими тонкими пальцами хрупких рук девушки, с какой-то особой нежностью, как причудилось Шуджи, обматывал эластичным бинтом кисти и запястья. Закончив с руками, он присел на корточки перед Ханагаки и затянул белый материал вокруг обнаженных коленок. Имауши задел ладонью короткие девичьи шорты, когда поднимался – Ханма шумно выдохнул через нос. Наблюдавшая за этой картиной Сенджу прикрыла ладонью рот и тихонько захихикала. - Ханма, ты че ревнуешь? – ее глаза искрились, и девочка с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. - Заткнись! – шикнул брюнет. – Че он ее лапает? - Эй, ау! – Сенджу потрясла пятерней перед его лицом и, наклонившись чуть ближе, прошептала так, чтобы их не услышал сидящий рядом Бенкей. – Это ж Такемучи, расслабься. - Бля! – Шуджи выдохнул и опустил плечи, слегка краснея от собственной тупости. – Я и забыл. Чего он в таких шортах коротких приперся тогда? - Это мои, в них заниматься удобнее, – Кавараги похлопала ревнивца по плечу и приложила указательный палец к губам, мол: «не шуми тут, разошелся». Ханагаки уже стоял в центре импровизированного ринга, весь пунцовый от смущения. Кажется, ему только что, как бы невзначай, погладил коленки какой-то взрослый мужик. Давненько он не чувствовал себя настолько глупо. А сейчас еще этот дядька что-то бормочет про то, как широко ему нужно расставить ноги, как держать корпус и насколько расслабленными должны быть его бедра. «Божечки, это точно уроки рукопашного боя?» – взмолился Такемичи, когда руки Вакасы оказались чуть ниже его талии. - Бля, – устало вздохнул Имауши, стоя за спиной этой деревянной девчонки, – Ты можешь расслабиться? - Когда ты так близко, нет, – пискнул Ханагаки, чуть оборачиваясь за плечо и сталкиваясь с удивленными сиреневыми глазами. - Далась ты мне! – фыркнул парень, трактуя услышанные слова как-то по-своему. – Но если ты так нервничаешь, то можешь тренироваться с Бенкеем. - Не-ет... – Такемичи, увидев широченную улыбку верзилы, сидящего на скамейке, вдруг стал совсем ватным. - О, другое дело, – Вакаса собственным коленом легонько стукнул по ноге девушки. – Ноги тоже расслабь, чуть согни в коленях. Ты должна чувствовать свою нижнюю часть, как бы пружинить. Поняла? - Угу, – изображая полуприсед, отозвался Ханагаки. - Ты че на толчок садишься? – Имауши обошел девушку и встал перед ней, немного сгибая колени, едва заметно. Он пару раз подпрыгнул, на пару сантиметров буквально отрываясь от пола. – Вот так, видишь. Тебе нужно больше легкости. - Больше легкости… – пробубнил Такемичи, пытаясь повторить движения. Получалось уже лучше, Вакаса почти удовлетворенно хмыкнул. - Ладно, сойдет, теперь руки, – с этими словами он снова встал за спиной, прижимаясь почти вплотную, взял руки девушки и согнул в локтях, сжимая собственными ладонями ее кулаки и направляя вперед, – Замри вот так. Ханма, неотрывно следивший за каменным лицом Ханагаки, что из мертвенно бледного, вдруг вспыхнув, моментально приобрело багровый оттенок, едва ли сдерживал себя, чтобы не заржать в голосину. Сидевшая по правую руку от него Сенджу, зажимала рукой рот и давилась беззвучным смехом, глядя в полные мольбы о спасении глаза Такемичи. И только Бенкей сейчас переводил недоумевающий взгляд с двух придурков на друга, мурлыкающего над ухом девчонки. - Отлично, а теперь бей! Имауши надел на руки макивары и, сгибая в локтях, выставил их вперед, закрывая лицо. Ханагаки ударил по мягкой упругой поверхности, как ему самому показалось, со всей силы. Но Вакаса убрал руки, констатируя: - Бьешь как девчонка. - Э… – Ханагаки хотел было сказать, что вообще-то он и есть девчонка, но язык не повернулся. Стало за себя обидно. - Сила твоего удара рождается здесь, – Вакаса легонько коснулся бедра, а затем спины, чуть выше лопатки, – И идет дальше через весь корпус сюда, – он указал на плечо. – Сначала работает тело, и уже потом ты задействуешь кулак, ты его просто «выбрасываешь» вперед. Не кулак бьет, а ты бьешь противника своим кулаком. Поняла? Спустя час беспрерывной отработки Такемичи наконец-таки начал понемногу чувствовать собственное тело, и удары, все еще лишенные силы, стали получаться технически более правильными. Под конец Имауши даже похвалил «юную ученицу», одарив своей ленивой полуулыбкой. Он помог Ханагаки избавиться от бинтов, по пути сообщив «приятную» новость: «Завтра будем отрабатывать удары ногами», – после чего собрал снаряжение и вернул обратно на стол, водружая поверх кучи других предметов.***
Ханма уже было собрался покинуть это сомнительное заведение, как на его плечо будто бетонная плита упала. Араши Кейзо ладонью притормозил Шуджи, не давая улизнуть незамеченным. - Может, покажешь своей подружке мастер-класс? – Бенкей повел бровями, глядя на изумленного таким предложением брюнета, – Давай, ты и я, спарринг? Один на один? - Пожалуй, сегодня я пас, – Шуджи выставил перед собой ладони, показывая, что драться он не намерен. - Да ладно, чего ты? – не унимался Кейзо. – Мне всегда было любопытно увидеть Бога смерти в бою, – Ханма продолжал качать головой, отходя ближе к двери. – Ну хоть разочек, чисто утолить мой спортивный интерес! Ему почти удалось это, он даже нащупал дверную ручку за спиной и готов был уже выскочить, дабы избавить себя от напористого Араши. Но в этот момент дверь открылась, впечатываясь в широкую спину Ханмы, а за ней послышалось недовольное «Да ёбт». В помещение вошел Сейшу Инуи, впуская за собой «благородное амбре» с улицы. Шуджи поморщился, но больше от запаха, нежели от боли. Удар хоть и получился гулким, но по силе явно не превосходил бы кулак Бенкея. - Любопытная компания… – Инупи огляделся и остановился взглядом на черноволосой девушке, стоявшей рядом с Сенджу. – О, я тебя знаю! Это же ты была тогда у Доракена. Сестра Хайтани? - Оп-па! – брови Вакасы лениво поползли вверх и, не обращая внимания на замершего Ханагаки, парень обратился к блондинке. – Сенджу, как это понимать? - Ой, ребят, – Кавараги улыбнулась, сощурив глаза. – Тут такое дело! Я рада, что вы все собрались, – она посмотрела на только что прибывшего Сейшу, – Инупи, спасибо, что тоже пришел. - Ага, – он все еще не понимал, для чего Сенджу попросила его прийти сегодня в зал Имауши, но отказать бывшему лидеру не смог. Светловолосая девушка по-хозяйски уселась на маты в центре зала и, похлопав по свободному месту рядом с собой, подозвала Ханагаки. Всех остальных же она попросила разместиться на скамейке и соблюдать тишину. Вака и Бенкей, давно привыкшие к командирским замашкам девчонки, даже не стали спорить. А Ханме Шудже все равно спешить было некуда, да и любопытство взяло верх: парень понимал, что задумала Сенджу, но было интересно понаблюдать за этим лично. Кавараги не стала долго рассусоливать и выдала прямо: «Мы с Мичи решили создать банду». Вакаса кинул беглый взгляд на брюнетку, которая буквально час назад научилась кулак правильно сжимать перед ударом, и вопросительно уставился на бывшего командира. Бенкей же по-отечески добро и открыто улыбался, качая головой, мол «чем бы дитя ни тешилось». Сенджу, положив ладонь на плечо Такемичи, предложила озвучить основную цель их новой группировки. Ханагаки шумно сглотнул слюну и попытался четче сформулировать собственные мысли – вообще, даже сама задумка о создании банды была не его, а Кавараги преподнесла все так, словно это он лидер и идейный вдохновитель. Подстава! - Мы хотим уничтожить «Свастонов Канто» и Сано Манджиро! – на этом мысли Такемичи, собственно, и заканчивались. Увидев полные замешательства глаза напротив, три пары, не считая давящего лыбу Ханму, парень все же решил, что лучше бы разъяснить вышесказанное. – Как вы все заметили в последней битве, Майки становится с каждым днем все опаснее. Он убил Сауса и подчинил себе множество людей. Его влияние растет, и если продолжится такими темпами, то скоро находиться в этом городе и вести хоть какую-то деятельность, – он обвел глазами помещение, намекая, что и такой «бизнес» может находиться под угрозой, – станет невозможно. У моих братьев не было выбора, и они примкнули к нему. Сестра Сенджу идет за ним по своей воле, но от этого не в меньшей опасности. И каждому, кто здесь находится, – Ханагаки посмотрел на Шуджи, – Рано или поздно придется иметь дело со «Свастонами Канто». Поэтому я хочу пресечь правление непобедимого Майки сейчас! Пока у нас еще есть такая возможность. Парни, сидящие напротив, притихли. Они смотрели в горящие глаза девчонки: решительный и смелый, полыхающий каким-то внутренним огнем взгляд синих глаз показался каждому из них до боли в груди знакомым. Имауши и Араши, видя эту девочку, вспоминали своего старого друга, Сано Шиничиро, что точно так же готов был в одиночку сражаться против жестокости этого мира, старался помирить враждующих и никогда не сдавался, идя до конца, прямо к цели. Вакаса знал секрет Шиничиро. Тот секрет, который был неведом даже его младшему брату, Манджиро. Майки был проклят. И в одном сейчас Белый Леопард был согласен с этой бойкой девчухой: пока Сано Манджиро и его внутренний демон стоят на вершине, мирной жизни никому не видать. И хоть они с Бенкеем и Такеоми не вступили в «Свастонов Канто», их набирающее обороты влияние могло отразиться на каждом, кто им был дорог. Кто-то должен был спасти этого мальчишку, его заблудшую душу, от самого же себя. Инуи Сейшу смотрел на Такемичи и видел в ней кого-то, кого очень хорошо знал, кем восхищался и кого выбрал когда-то. Вот только, когда? Назойливое ощущение никак не покидало блондина. Так обычно бывает, когда вспомнишь мотив какой-то старой песни, ходишь весь день и мурлычешь его себе под нос, но ни слов, ни названия, хоть убей, вспомнить не можешь. И это жутко бесит! Что-то такое знакомое, но давно забытое не давало покоя Инупи. - С удовольствием посмотрю, как сестренка Хайтани выступит против собственных братьев, – усмехнулся Бенкей. – Я в деле, а ты, Вака? - Плюс один, – вальяжно протянул Имауши и подмигнул Такемичи. – Ради такого готов лично тренировать тебя каждый день. - О! – Ханагаки округлил глаза, не ожидая, что сможет заинтересовать живых легенд. – Спасибо! Я буду стараться. - Такемичи, ведь так тебя зовут? – уточнил Инупи и после короткого кивка брюнетки продолжил: – Я знаю, что ты была с Доракеном, когда его убили. Спасибо тебе, что проводила его в последний путь. Пожалуй, после его смерти я так и не смог толком оправиться. Но… – он задумался и на какое-то время замолчал, глаза его стали тоскливыми, и никто из присутствующих не смел и слова сказать. Каждый понимал, как тяжело приходилось Инупи. – Знаешь, у меня ведь был друг. Очень близкий друг. И я намерен его вернуть. Я не позволю Коко и дальше насиловать собственную душу, виня себя за то, что не смог спасти мою сестру. Он заслуживает быть счастливым, а рядом с Майки он только еще глубже себя закапывает. Так что, Такемичи, я с тобой! Ханагаки с трудом сдерживал слезы. По своим дорогим черным драконышам он тоже очень соскучился, иногда вспоминая, с какой опаской принимал их в первый отряд «Свастонов», и как сдружился затем с Инупи. Коко хоть и был отстраненным и даже временами холодным, тем не менее, был также близок Такемичи. Внутри было странное ощущение: находясь в чужом теле, будучи окруженным не самыми близкими людьми, он чувствовал себя невероятно уверенным в правильности их решения и в собственном успехе. Да блять, на его стороне были живые легенды! Ребята, стоявшие за спиной Сано Шиничиро, ставшие одними из основателей «Черного дракона», того самого первого поколения, которым когда-то восхищался и сам Манджиро. И эти ребята решили поддержать незнакомую им девчонку – Такемичи до конца не мог поверить, что ему это удалось. - А название-то у вас есть? – уже на выходе уточнил Бенкей. - Мы еще думаем над этим, – Сенджу улыбнулась, зная о планах Ханагаки. - Судя по составу, – ухмыльнулся выходящий первым из здания Ханма, – Назовитесь «Spice Girls» и не парьтесь. - О, ну только если ты у нас будешь Posh Spice, – заржал Араши, хлопнув своей огромной ладонью между лопаток Шуджи так сильно, что парень едва на ногах устоял. – А я буду Sporty Spice. - Ты себя в зеркало видел? – с легкостью обогнав, идущих впереди Ханму и Бенкея, обратился к своему старому другу Имауши и неторопливо растянул губы в мягкой полуулыбке. – Твой удел Scary Spice. - Да я тебя щас! – Кейзо вспыхнул и бросился вдогонку за Вакасой, вприпрыжку убегающим по направлению к автопарковке. – А ну иди сюда, мелкий сучёныш! Не доходя до припаркованного мотоцикла Ханмы, который, как истинный джентльмен, предложил подвезти «свою девушку» домой, Ханагаки ощутил тяжелую руку на своем плече. Шуджи по-приятельски приобнял «девчонку» и, наклонившись к самому уху, с улыбкой сказал: «А ты, сука, хорош! Не ожидал от тебя. Заполучить легендарное дуо – сильно!» Такемичи лишь кивнул в ответ, понимая, что это только начало.