Гран-при

Почему-то вспомнилась любимая фраза Эммы, что у него на уме только «Байки, драки и Майки», вот только теперь в ней не было слова «драки», но при этом, как бы не хотелось верить в обратное, слово «Эмма» там так и не появилось. У Дракена всегда был Майки, а у Майки всегда был Дракен, и им двоим давно пора было принять, что места в этой связки для кого-то ещё просто не было. Возможно теперь у них появится призрачный шанс на осознание, но пока этим не мог похвастаться ни Рюгуджи, ни даже сам зачинщик этой многозначной сцены. Майки определённо не планировал делать этого даже минутой раньше, но в отличии от Рюгуджи, он не игнорировал подходящие моменты и всегда брал все от своей яркой жизни, а после делился этими красками со своим лучшие другом. Единственное, что он не мог забрать, так долго принадлежало его родному человеку, и это убеждение ещё раз подтверждало, что Майки слеп настолько же, насколько безрассуден. Но не теперь, когда Дракен самолично развязал ему руки и дал возможность выразить хотя бы каплю собственных чувств, о силе которых не подозревал даже сам Сано, пока лишь в виде этого невинного поцелуя. Нет, утром Майки конечно же назовёт человека в зеркале ебланом и, сквозь пробирающий душу кринж, будет виртуозно делать вид, что ничего не произошло, пока вся эта ситуация не утонет в их совместной рутине, ведь по-другому быть не может. Дракен обязательно его простит, и все будет как всегда, за годы вместе Сано успел в этом убедиться, а потому никакого страха случайно проебать из своей жизни лучшего друга у него не было. Это самое сокровенное желание слишком давно пылилось на полке несбыточных мечтаний в его коллекции, поэтому сопротивляться ему было сейчас совершенно невозможно. Рука на плече лежала очень удобно для того, чтобы просто отодвинуть Сано подальше, на безопасное расстояние, будто он ничего и не весит, и это точно не было для его лучшего друга проблемой, но пока он это не сделает, у Майки есть ещё немного времени, чтобы оставить на его губах хотя бы крупицу того, что теплится в груди уже слишком давно, чтобы отстраниться сейчас. Все же есть вещи, с которыми даже непобедимый справиться не может. Вопреки ожиданиям, чужие пальцы сами крепче сжались на плече, но не чтобы оттолкнуть или отстраниться. То, что Майки временами непредсказуем, знали все, а для Дракена это вообще никогда не было сюрпризом, но сейчас Сано превзошел сам себя. Механик точно не ожидал, что сегодняшний вечер может закончиться вот так, мягким и нежным поцелуем с его лучшим другом, с которым они никогда больше это не обсудят, что только к лучшему. Обсуждать такое было бы странно, глупо и бессмысленно. К тому же, они слишком много времени были бок о бок, чтобы стесняться хоть чего-то, вспомнить хотя бы их совместные походы в баню, а иногда и в ванну. Личное пространство? Не тут-то было. Привкус никотина вперемешку с горечью алкоголя не оставил ни единого шанса на хоть какие-то мысли в голове, опьяняя еще больше и вынуждая податься вперед в каком-то странном трансе, целуя осторожно и бережно, будто боясь спугнуть. Губы Сано такие же мягкие, как у Эммы, вот только почему-то ощущались они совсем иначе, и каждое прикосновение расходилось разрядом тока и разливалось теплотой где-то в области сердца. Свободная ладонь потянулась вперед, чтобы коснуться щеки, но замерла, поскольку сам парень так и не понял, как относится к происходящему. С одной стороны, он не был против: когда-то давно в детстве Дракену даже казалось, что они могут пробовать вместо что угодно, хоть тренировать друг на друге поцелуи, хоть дрочку, но сейчас-то они совсем взрослые. Это что-то значит? А может ли это значит, что предложение действительно следует делать Сано, вот только не Эмме, а Манджиро? Думать об этом механик не собирался ни секунды, вместо этого он просто поддался эмоциям – никогда не умел сопротивляться мелким прихотям Майки, а если честно, то просто не хотел сопротивляться, ни раньше, ни теперь. Сказать, что Майки удивился этому плавному движению навстречу и трепетному поцелую в ответ — было бы ложью. Он не ждал взаимности. Совсем не ждал. Но удивился бы куда сильнее, если бы этот невинный, хоть и ужасно странный жест, был бы отвергнут. Невесомые прикосновения в ответ доводили до мурашек. Хотелось прижаться сильнее к этим губам, но, несмотря на бурлящее в груди желание, Сано лишь слишком шумно выдохнул вставший комом в горле воздух. Долгий, медленный поцелуй был тем, ради чего сам непобедимый был готов задвинуть все свои прихоти, и так трепетно приникать раз за разом к слегка потрескавшимся, но от этого не менее желанным губам парня рядом, растягивая каждое прикосновение на целую вечность, вслушиваясь в едва различимые и даже неловкие звуки, которые неизбежно появились между ними, ведь желание быть ближе становилось только сильнее с каждой секундной. Сейчас Майки не мог желать большего, чем растянуть эти пару минут на целую вечность и, кажется, он наконец понял, что именно люди находят в таком странном занятии, как поцелуи. А может только поцелуи с ним были такими?… если это так, то вряд ли когда-нибудь снова Манджиро решится поцеловать кого-нибудь ещё. Похвастаться наличием романтических чувств к своему лучшему другу Дракену было не суждено, но пару интересных инсайтов он все же заметил, а потому тщательно их скрывал даже от самого себя. Майки с Эммой были так похожи, что иногда Рюгуджи казалось, отрасти Манджиро волосы – они были бы практически одинаковые, впрочем, время расставило все на свои места. Именно поэтому его так поразила Эмма, так поразило, что она была похожа на его главу, что хрупкое мальчишеское сердце не выдержало и забилось чаще. Разумеется, никто об этом не знал. Не мог ведь он сказать, что начал встречаться с Эммой по такой глупой причине? И не важно, что в обычной жизни они были так непохожи с ее братом по характеру, конечно же он влюбился в Сано, чистой и искренней любовью. В кого конкретно из Сано он был влюблен все это время, к сожалению, не знал даже сам дьявол. Парень наконец-то подался назад, разрывая поцелуй и глядя в глаза своего спутника несколько растерянно, но с неким интересом, который теперь было сложно потушить. Он хотел что-то сказать, но в эту секунду все слова выветрились из его головы, как и пары алкоголя. Думать было особо некогда, поэтому он просто приобнял Сано, прижимая к себе, будто переживая, что без этих объятий парень мгновенно замерзнет. Объятия были только предлогом, чтобы наклониться чуть ближе и поцеловать Сано в висок, тихо прошептал заветные “ну теперь точно бросит”, а после внимательно и серьезно посмотреть на юношу, склонившись и приникнув к губам поцелуем, так же осторожно и неспешно, стараясь понять, что же он все такие чувствует по этому поводу. Пока что получалось, что его все устраивало чуть более, чем полностью, но чего-то все же не хватало. Нехватку того самого “чего-то” Дракен компенсировал тем, что просто напросто взял Майки за руку, переплетая пальцы. Этого оказалось достаточно, чтобы потребность в чуть более тесном контакте была реализована и на этом можно было бы успокоиться. Можно было бы, безусловно, но раз уж они оказались в такой ситуации, то от нее хотелось взять все. Парень чуть крепче обнял гонщика, подаваясь назад и заваливаясь на спину, притягивая брюнета ближе к себе и замирая на мгновение, прежде чем разорвать поцелуй и кивнуть парню на небо над его собственной головой, благо тучи сегодня решили разойтись, открывая вид на звезды. Больше всего на свете он хотел сделать этот момент особенным, но с особенными моментами у него было откровенно туго. Сейчас, когда оба они были изрядно поддатые, разделившие особые откровения друг с другом и, кажется, поймав какой-то странный момент единения душ, лежали вот так на том самом месте, с которого Майки вещал свои речи на огромную толпу людей, обнимались, и Дракен мог с уверенностью сказать, что сейчас он был счастлив. По крайней мере, сейчас он чувствовал себя на своем месте, рядом с тем, с кем ему действительно хотелось быть. — Звезды такие красивые сегодня, завораживает. Знаешь, что еще завораживает? – Дракен повернулся к своему спутнику, глядя на него с нежностью и улыбаясь уголками губ. О, Майки точно знал, но иногда облачать мысли в слова достаточно приятно, это позволяет обозначить, что ты чувствуешь, — Когда ты приходишь на тренировки вовремя. Даже не думай, что я разрешу тебе завтра опоздать. Механик врал. Он готов был разрешить Сано что угодно, если он попросит, но вместе с тем пытался хоть как-то контролировать поведение своего гонщика, а заодно и свое собственное. Превращаться в няньку для взрослого, пусть и не шибко ответственного парня, он все же не хотел: с лихвой хватило школьных годов. Теперь, видимо, должен быть другой подход, чуть менее контролирующий и чуть более понимающий. Перестать обнимать Манджиро он не мог при всем желании, а потому просто крепче прижал его к себе, помогая парню устроиться удобнее на его плече. Взгляд был прикован к безоблачному небу, но краем глаза он наблюдал за звездой, которую выбрал для себя сам и лицезреть которую ему посчастливилось в любое время дня и ночи. Сано придвинулся ближе, перехватывая тёплое дыхание своими губами, целуя в ответ так же плавно, но уже явно смелее, сжимая переплетенные пальцы своими немного сильнее, чем мог позволить себе просто друг. Загадку холодных рук человека с самым тёплым сердцем Манджиро разгадать за все эти годы так и не смог, возможно, этим своим теплом Дракен просто слишком любил делиться со всеми, кто ему дорог, и сейчас была очередь Сано. Понимание, о чем «завораживающем» говорит Рюгуджи пришло не сразу, а оторвать взгляд от его лица и проверить Манджиро не пришло в голову, ведь сейчас перед ним было что-то не менее завораживающее. Голова сама легла на плечо парня, туда, где ей было самое место, пока взгляд Майки, искренне влюбленный, хоть и явно уставший, следил за его лицом. Вопреки трепету внутри, что не покидал его с момента первого поцелуя, говорить не хотелось. Да и что он может сказать? Он сделал все, что хотел, а получил в разы больше, и эта эйфория отчетливо читалась в темных глазах, которые неотрывно следили за улыбкой Дракена, даже когда тот наконец повернулся и посмотрел в ответ. Смотреть так близко Сано не доводилось давно, а потому момент был как никогда особенным и без всяких звезд, и он бы точно поцеловал его снова, уже потянулся к нему навстречу, когда атмосферу полного принятия всех творившихся между ними чувств нарушил такой земной запрос, напомнивший, что вообще-то они не могут лежать вот так рядом и смотреть на звезды всегда. Досадно. В ответ на эту претензию Сано лишь улыбнулся и коротким поцелуем поспешил перехватить все, что мог бы еще сказать его самый ответственный член команды, лишь на секунду прижавшись к его губам, прежде чем почти шепотом ответить на это внезапное требование. — Куда я денусь. Поцелуй в висок не смог стереть из памяти эту колкую фразу. Майки на мгновение вспомнился последний разговор с сестрой, ее злобный взгляд и слишком нервные движения. Он не хотел становиться причиной проблем этой пары, он ведь ничего не просил и не ждал, точно не собирается соперничать со своей сестрой и начинать какие-то отношения с Дракеном. Какие отношения? Они ведь лучшие друзья. В конце концов, это ведь всего лишь поцелуй?… “да, Майки, всего лишь поцелуй с всего лишь парнем своей сестры, от которого она битый год ждёт решительного шага, и который вполне мог бы стать отцом ее детей, если бы только…” что угодно, но только не Майки. И все же расстраивать Эмму Сано не хотел, а если точнее — был просто не способен. — Не говори ей. Не сейчас. Она убьёт меня, понимаешь…— несмотря на то, что Сано как и раньше проживал в совершенно других слоях атмосферы и не стремился погружаться в проблемы семейных отношений, он не сомневался, что такое открытие точно не обрадует его сестру, которая все еще наивно и отчаянно ждала взаимности и воскрешения тех детских чувств. Он так же прекрасно понимал, что в глазах правильного общества это заслуженно можно было назвать изменой. Но этот поцелуй был ему нужен не меньше, если не больше, чем кому-либо еще в целом свете. Он ведь тоже любит Дракена и любил все это время, по-своему, по-Манджировскому, но точно не меньше его официальной спутницы. И он честно ждал, долго, упорно, но остановиться сейчас, когда парень рядом так тепло улыбается, так нежно целует и утягивает в свои объятия, было бы чем-то сродни отключить собственные чувства от аппарата жизнеобеспечения. И Майки не шутил. Нет, Эмма точно его когда-нибудь простит, но сначала обязательно убьёт, самым болезненным способом. Но для них это ведь ничего не значит да? Они навсегда останутся лучшими друзьями и хранителями этой незримой связи, осознать которую вряд ли под силу кому-то, кроме них. В том, что эти двое будут вместе всегда, не сомневался кажется никто, кроме Рюгуджи. Хотя если совсем честно, то окажись Эмма здесь прямо сейчас — Майки вряд ли двинулся бы с места сам, вряд ли перестал бы откликаться на очередной поцелуй. По крайней мере сейчас, в данную секунду, на этом самом месте, он был убежден, что тоже заслуживает немного тепла, которого с каждым годом в его жизни становилось все меньше. И это пограничное состояние между бессмысленным чувством аморальности происходящего и удовольствия от сбывшейся самой потаенной фантазии неизбежно сдвигалось в пользу второго, в пользу себя и всего, что есть между этими двумя странными типами, которые решили, что полежать на холодном бетоне в обнимку в два часа ночи отличная идея. Небо над головой было действительно очень красивым, а может таким красивым оно было только отсюда и только сейчас, только рядом с Рюгуджи? Не важно, Майки точно его запомнит надолго, если не на всю жизнь, и будет вспоминать с такой же светлой улыбкой, как бы не сложилась их судьба дальше. В голове не было ни единой мысли о том, что будет завтра, Сано будто в принципе забыл о том, что завтра должно быть, и точно не вспомнит, пока Дракен не устанет его обнимать. Жизнь Сано в принципе сложно было назвать типичной, начиная хотя бы с его «работы», которую он ненавидел называть так. Он просто продолжал делать то, что ему нравится, но теперь получал за это деньги. Манджиро исполнил детскую мечту какого-то мальчишки, и, вероятно, того самого, что стоял на этом месте когда-то. Вот только сам Сано лишь пару лет назад осознал, что мечтал он не о банде, не о байках и даже не о главенстве над всей Японией. Он просто хотел всегда быть рядом с теми, кто ему дорог. Со своей семьей, друзьями и, конечно, рядом с этим парнем, и сделал бы для этого все, что было нужно. Насколько было нужно целовать своего лучшего друга так внезапно, и как эта интересная ситуация поможет им быть рядом всегда, Майки не знал, но сейчас эти долгие, молчаливые и совсем не дружеские объятия были необходимы ему не меньше, чем воздух. Когда же, спустя как минимум сто часов, Дракен снова приблизился к лицу своего друга и оставил на его виске мягкий поцелуй, в ответ он услышал только размеренное тихое дыхание, и это не значило абсолютно ничего хорошего. Надежда на то, что Сано не заснул, а просто прикрыл глаза на пару минут, растаяла так же легко, как на Дракена переместила чья-то нога, когда он машинально придвинулся ещё ближе. Способностей у Манджиро всегда было хоть отбавляй, но одной из самых главных был удивительный талант засыпать по щелчку пальцев, а то и раньше. Таким крепким сном люди его возраста похвастаться могли в исключительных случаях, а Майки вот так повезло. Ещё сильнее ему повезло, что рядом всегда было такое удобное плечо, с которым не сравнится ни одна подушка. В детстве Сано мог неделями игнорировать существование подушек как факт, когда марафонами пропадал в комнатке своего заместителя, появляясь дома лишь на пару минут, чтобы сменить одежду. Теперь все было по-другому. Сложно вспомнить, когда они в последний раз засыпали рядом, не считая сна в двух метрах друг от друга, когда Майки засыпал на дежурном матрасе в мастерской, когда решал дождаться, пока Рюгуджи оставит в покое его очередной байк, доведённый, кажется, до предела своих возможностей, чтобы после заскочить в забегаловку братьев Кавата, ведь без Дракена на соседнем стуле рамен был совершенно не вкусный. Слишком расчётливый, слишком осторожный, проверяющий буквально каждую гайку под капотом мотоцикла, Дракен восхищал своей ответственностью, которая была совершенно непонятна для Майки, а ведь возможно именно эта дотошность когда-то спасла его непобедимую шкурку. И сейчас его ответственность была как нельзя кстати, ведь болеть непобедимому нельзя, а холодный бетон и не самая тёплая косуха вряд ли способствовали здоровому сну. Да, он больше не замещал няньку для Манджиро, но он никогда не перестанет заботиться о не по годам взбалмошном парне, и, возможно, именно поэтому Сано позволял себе так много. Он ведь знал, что Дракен обязательно вызовет такси до многоэтажки в центре Токио, в машине обязательно уложит его голову к себе на колени, а после, под одобрительный взгляд уже знакомой с Рюгуджи консьержки, поднимет его до заветной двери, ключ от которой у Дракена, разумеется, был. Надо же как-то вытаскивать звезду мотоспорта из берлоги, когда тот решает, что отличной идеей будет отжиматься до четырёх утра, или смотреть документалки про жизнь пингвинов. Дракен обязательно дотащит его до кровати, слишком мягко уложит на матрас и заведёт тысячу будильников на его мобильнике. Майки все это время будет делать вид, что ни разу не проснулся, а Дракен так же талантливо притворится, что ему верит, только чтобы посидеть рядом ещё несколько минут, грозящих стать вечностью. Сегодня Майки позволил себе много. А если смотреть объективно — слишком много. Настолько, что списать этот поцелуй и последующую за ним гениальную актерскую игру на пять стаканов пива будет невозможно, но, судя по улыбке, что проявилась на лице, стоило Дракену закрыть за собой дверь, он ни о чем не жалеет. Раз уж этот вечер заставил их вернуться на годы назад, где у них не было проблем с отношениям, с тем, чтобы ложиться спать вместе, таскать наглого «главу» на руках, то стоило выжать из него все, Ведь кто знает, что случится завтра.