Принцесса Анна

      — Здравствуй, Анна.       Построенная мной башенка из старых деревянных ящиков демонстративно покачнулась и с грохотом развалилась, привлекая внимание местных жителей. Я испуганно вздрогнула, начиная рассеяно махать волшебникам в знак того, что всё хорошо, и меня пока никто не убивает.       — Доброе утро, Оминис, — недовольно проговорила я, нервно поджимая губы. Явление Гонта, озаряющего своим ликом наш грешный свет, почему-то совершенно не радовало. В то же время уж лучше увидеть за спиной его, а не кого-то другого.       — Как у тебя здесь дела? — я бросила тоскливый взгляд на раскиданные ящики, мысленно расстраиваясь, что придется начинать импровизированную тренировку левитационных чар с самого начала, а весь настрой уже иссяк.       — Восстанавливаю утраченные навыки. Приходится начинать как-будто бы с самого начала, — осмотревшись вокруг, я аккуратно взяла Оминиса за длинный рукав мантии и потянула за собой на задний двор дома. Привлеченные шумом соседи не спешили по своим делам, всё ещё наблюдая за нами, — в общем и целом все хорошо, — бросая мимолетный взгляд в сторону замка Руквудов, произнесла я. Меня всё ещё никто не убил.       — Ты чувствуешь себя лучше? — то ли задал вопрос, то ли произнес утвердительно Гонт, облокачиваясь на рядом стоящий забор. Я последовала его примеру, носком ботинка цепляя тонкий слой снега, выпавшего буквально вчера. Осень начинала потихоньку уступать свои права зиме.       — Можно и так сказать.       Я действительно чувствовала себя намного легче. Что бы не сотворил Руквуд несколько дней назад, но проклятие потихоньку отступало. Во рту постоянно стояла горечь от того, как отвратительно организм очищался от чего-то темного. В то же время, после каждого нового приступа я буквально физически ощущала приходящее облегчение. День, когда я почувствую себя окончательно свободной и полной сил, ожидался как ни что другое в этом мире.       — Я рад это слышать, — достаточно искренне отозвался Оминис, заставляя меня внезапно почувствовать легкий укол совести.       Не рубила ли я сгоряча, стараясь сразу же отгородиться от Гонта? Мог ли он правда оказаться хорошим другом, а я слишком строгой и упрямой? Возможно, во мне главенствовал страх, что Оминис единственный, кто сразу не найдет во мне всеми любимой Анны… А может я просто не терплю, когда кто-то начинает слишком сильно лезть в дела и действия других людей, как это делал Гонт с Себастьяном.       Что же, я могла бы дать ему ещё один шанс, если бы парень сказал ещё хоть что-то хорошее мне, ободряющее, поддерживающее — неважно. Лично мне, без оговорок в сторону брата. Да, я бы определенно пересмотрела к Оминису свое отношение. Но Гонт почему-то иронично молчал.       — Ты хотел о чем-то поговорить, не так ли? — наконец произнесла я, не выдержав бессмысленного молчания. Постоять в тишине я могла и более продуктивно. Кроме того, на улице был совсем не месяц май, и едва уловимые клубы пара, возникающие от нашего дыхания, явно это подтверждали.       — Себастьян на днях получил письмо от Соломона. Был в небывалом восторге от того, что теперь тот жалуется и на тебя, — у меня вырвался веселый смешок. Да, дядя хоть и вел себя как обычно, но ощутимо не мог забыть мне этого экспромта перед драконьими боями, что выражалось в преследующем меня укоризненном взгляде и подчеркнуто безразличном отношении. Что же, я уже давно не ребенок, чтобы моей совестью можно было манипулировать настолько топорно. Соломону тоже требовалось это понять.       — Есть такое.       — Теперь он ещё больше уверился, что делает все правильно, — Оминис нахмурил тонкие брови, совсем не разделяя моего позитивного настроя. Снова недоволен, снова осуждает.       — Возможно, — я мысленно махнула на Гонта рукой. Он безнадежен.       — Анна, ты же понимаешь, что исследования Себастьяна не закончатся ничем хорошим? — снова пошла старая песня о главном.       — Понимаю, — в голове промелькнула неожиданная мысль, что от таких разговоров с Оминисом я испытываю те же самые ощущения, что и при былых беседах с бабушкой. Когда ты в определенный момент впадаешь в подобие транса и просто соглашаешься со всеми фразами, стараясь изобразить максимально возможную соучастность. Наверное, это происходило по той причине, что все разговоры были одинаково монотонны, бессмысленны и бесконечны.       — Я просил тебя поговорить с ним, — приятный голос убаюкивал.       — Мы обязательно обсудим этот вопрос при следующей встрече, — даже глаза привычно начали закрываться. Если бы я сейчас разговаривала по телефону, то включила бы громкую связь и положила его рядом.       — А что если по его вине кто-нибудь погибнет?       — Значит такова цена его ошибки, — даже суета жителей где-то на заднем фоне была сейчас мне интереснее.       — И ты считаешь, что это допустимая цена? — интонация Гонта начала походить на шипение, но вновь не возымела на меня нужного эффекта.       — Экономика нынче неустойчива, цены растут, лекарства дорожают, — без задней мысли произнесла я один из своих самых заученных ответов и замерла. Оминис тоже замолчал. Мне показалось, что парень скрипнул зубами в попытке сдержать свое негодование. Он прекрасно знал, что я не воспринимаю его слова всерьез. Хорошо, что ещё мой ответ не звучал слишком неправильно, всего лишь как открытая издевка.       — Сегодня Себастьян с Викторией направятся в катакомбы, упомянутые в дневнике Слизерина, за какой-то реликвией, — наконец продолжил Оминис, отталкиваясь от стены. От былой расслабленной позы не осталось и следа.       — И что ты хочешь от меня? — я попыталась вложить в вопрос весь энтузиазм лишь бы замять прошлую неловкость.       — Остановить его. Не дать вынести в мир то, что кто-то так старательно спрятал! — чересчур громко произнес парень, начиная нервно наворачивать круги по небольшому заднему двору.       — Оминис, ты сам прекрасно понимаешь, что я ничего не смогу с этим сделать. Он не поверит, что мне вдруг стало лучше. Мы только разругаемся с ним, и ещё один человек сможет назвать меня неблагодарной, — Гонт замер на пару мгновений на месте, нервно теребя в руке изящную волшебную палочку. Сейчас на её кончике не было огонька, — ты слишком сильно его опекаешь. Дай Себастьяну набить собственные шишки. Прекрати вести себя как его мать, — мои слова были больше похожи на какие-то команды и казались скорее очередной попыткой закончить этот бессмысленный разговор, чем реальным выражением заботы о брате.       Между нами снова установилась тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками жизни деревни. С неба вновь посыпался редкий сухой снег, крошечными снежинками оседая на землю. Я зябко растерла руки друг об друга, не отрывая взгляд от стоящего напротив Оминиса, который словно не замечал достаточно прохладной погоды. Было чувство, что Гонту было что ещё мне сказать. И много. Но тот почему-то не спешил, действуя аккуратно. Аккуратно говорил и дышал. Даже подошел он ко мне слишком осторожно и плавно, останавливаясь практически в шаге.       — Ты больше не пользуешься лавандовым маслом? — неожиданно прошелестел Гонт, весьма удивляя меня подобным вопросом. Мне казалось, что мы только что говорили о Себастьяне.       — Нет, у него раздражающий запах, — честно отозвалась я, поправляя собранные в пучок волосы. Никогда не любила лаванду. Слишком простой запах, мне всегда нравилось что-то посложнее.       — А раньше ты его обожала… — тихо отозвался Оминис, заставляя меня озадаченно склонить голову на бок, — как странно, если бы все вокруг не вели себя как обычно, я был бы точно уверен, что передо мной совсем другой человек, — я протяжно выдохнула, даже не пытаясь сдержать на лице непрошеную улыбку. Какая ирония. Слепой видит намного больше, чем самые зрячие люди.       — Болезни меняют людей, — в ответ произнесла я, совсем не ощущала какого-либо страха. Почему-то такое неожиданное откровение Гонта даже забавляло.       — Нет, не настолько. Я не узнаю тебя, Анна. Совсем не чувствую, — изящные пальцы Гонта легко проскользили по моей руке, даря едва ощутимые прикосновения. Я тоже не осталась в долгу, протягивая ладонь в сторону слизеринца. Раздражающе идеальное лицо парня не портили даже вновь нахмуренные брови и сжатые в тонкую линию губы.       — Я тоже тебя не узнаю, Оминис, — игриво прошептала я, резко подаваясь вперед и касаясь пальцами чужой щеки, — будем знакомиться по новой, — один из ногтей оставил заметную розовую полоску на светлой коже Гонта, заставляя того вздрогнуть и сделать шаг назад. Даже этот маленький изъян его не портил. Снова ирония, злая ты стерва, — я попробую поговорить с Себастьяном после его возвращения из катакомб, — поставила я точку в нашем разговоре этой последней фразой.       Парень рассеяно дернул плечами, словно скидывая с себя что-то невидимое, и аккуратно коснулся оставленного на щеке следа. На долю секунды мне показалось, что Гонт посмотрел мне прямо в глаза. Внимательно, словно был способен видеть своими жемчужными зрачками. А может это был лишь самообман.       Пока я скидывала с себя внезапно накатившее наваждение, Оминис успел обозначить вежливый кивок и удалиться, оставив меня вновь одну. Один на один с внезапно нахлынувшим понимаем, что уже сегодня Себастьян добудет реликвию, а гоблины нападут на Фелдкрофт.

***

      И вновь жизнь позволила мне на собственном опыте познать ещё одну древнюю мудрость. Как бы ты не ждал нападения, оно всегда случится неожиданно. С ухода Оминиса я была в постоянном напряжении, боясь упустить момент появления гоблинов. Наворачивая круги по дому, я все вслушивалась и вслушивалась в звуки на улице, но за ними раздавались лишь отголоски чьих-то разговоров и обычной житейской суеты.       — Что тебя беспокоит, Анна? — наконец не выдержал Соломон, откладывая свежий выпуск газеты в сторону. На первой полосе все ещё красовалась какая-то жуткая гоблинская морда.       — Плохое предчувствие, дядя. Что-то должно произойти, — сразу же отозвалась я, хрустнув зубами по своему ногтю. Черт, ну вот опять.       — Если твой брат неожиданно ничего не выкинет, то все будет хорошо, — сложно сказать, была ли это шутка или Соломон верил в свои собственные слова. А ещё смешнее, что он практически выдал пророческое высказывание.       Я ошибочно успокоилась, услышав привычное бурчание старого мракоборца. Ненадолго даже показалось, что всё необязательно должно идти в такой последовательности, которую знала я. В оригинальной истории Анна бы никогда не оказалась на драконьих боях и не заставила бы Руквуда с помощью Непростительного заклинания снять с себя проклятие. Может и гоблины тогда не нападут. Зачем им это делать?       — Гоблины напали на деревню! — послышался отчаянный крик с улицы. Мне показалось, что я слышала треск собственных мыслей и надежд. Громкий, четкий и незабываемый.       — Сиди здесь и не высовывайся! — рявкнул Соломон, моментально превращаясь из размягшего пенсионера в бойца с палочкой наготове. Ещё секунда и я уже остаюсь в этом крохотном доме одна с оформившимся желанием залезть куда-нибудь под кровать и ждать. Звуки взрывов и криков с улицы только укрепляли подобные мысли, заставляя прикидывать собственные размеры и объем пустого пространства под мебелью. Выходило печально. Либо я прячу верхнюю часть тела, либо нижнюю. В идеале хотелось сохранить целыми обе.       — Ты же волшебница! — проговорила я сама себе, крепче сжимая в руке палочку, — неужели тебе не хочется проявить себя? — к великому сожалению ответ на этот вопрос был положительный. Демонстрировать свои навыки хотелось в спокойной обстановке, а не в условиях реального боя.       В памяти издевательски замелькали отрывки из воспоминаний юности, когда все поголовно любили истории о Мальчике, который выжил. Я ещё раз окинула дом тоскливым взглядом и покрепче сжала свою волшебную палочку. В те далекие времена мы с друзьями взахлеб вчитывались в эти напитанные магией слова строки, утопая в происходящих событиях. Нередко строили сложные теории о возможности изменения происходящих событий, обсуждали что сделал бы каждый из нас в той или иной ситуации. И вот, у меня в руках тот самый волшебный артефакт. Не красивая копия из тематического магазина, а настоящая палочка. Та, которая сама выбрала Анну несколько лет назад.       — Ты больше не магл, так будь достойной волшебницей, — открывая дверь на улицу, тихо произнесла я себе под нос. Никто не может быть более убедительным, чем ты сам.        Сначала все шло неплохо. Я смогла даже заморозить парочку гоблинов, получив при этом невероятные ощущения от восхищения самой собой. Нападавших было много, но они были весьма медлительны. Местные маги также потихоньку от них отстреливались заклятиями, стараясь скорее как-то обезоружить и обездвижить, чем реально убивать.       Где-то недалеко послышался хлопок аппарации, и я дернулась в нужную сторону, надеясь на появление Себастьяна. С ним мне бы стало действительно и окончательно спокойно. Но это был не он. Глазам хватило лишь пары мгновений, чтобы зацепиться за непривычно яркое лиловое пальто и дать в мозг громогласный сигнал «Беги». Спорить с собой я не стала.       Развернувшись на пятках, я вновь бросилась прочь, отчаянно маневрируя между гоблинами и волшебниками, попутно уклоняясь от шальных разноцветных лучей. Готова поклясться, что со стороны я смотрелась просто по-идиотски, привлекая к себе ещё больше внимания, чем могла бы привлечь просто заползая обратно в дом. Хорошие мысли почему-то всегда приходят намного позже плохих.       Каменная лестница одного из выходов Фелдкрофта была на удивление свободна и безлюдна, ненавязчиво заманивая мое рассеянное сознание пробежаться именно по ней. Наледь на ступеньках заставляла ботинки неприятно по ней проскальзывать из-за чего, я то и дело теряла равновесие, но умудрялась держаться на ногах. Длинная юбка путалась в ногах, а объемный шарф норовил съехать с шеи. Всё было против меня, но в этом месте хотя бы никто не норовил проткнуть тебя топором или запустить связывающим заклинанием. Если бы у меня хорошо получались скрывающие чары, я бы уже была под ними.       Когда впереди оставалась буквально пара невысоких ступеней, я снова почувствовала, как поскальзываюсь и теряю равновесие. Мысленно готовясь к тому, что сейчас полностью прочувствую какой-нибудь частью тела твердую поверхность, я сначала даже обрадовалась, что меня в полете кто-то подхватил. Воодушевление длилось до тех пор, пока спина не ударилась о камень, а на горле не сомкнулись чьи-то пальцы.       — Дай мне хоть один повод не убить тебя прямо сейчас, — не хуже змеи шипел Руквуд мне в ухо, опаляя его теплым дыханием.       Рука волшебника крепко сжимала шею, не давая свободно дышать, а острый кончик волшебной палочки больно впивался в тонкую кожу щеки, до крови царапая её. Мой артефакт выскочил из рук, тихо падая на снег. Взгляд снова пересекся с холодными голубыми глазами, о лед в которых можно было бы порезаться.       — Яйцо дракона все ещё у меня, — из горла вырвался настолько тихий хрип, что я не была уверена в разборчивости произнесенных слов, продолжая отчаянно хвататься за удерживающую меня руку в перчатке. Но волшебник все понял, немного ослабляя хватку и позволяя мне вдохнуть.       — Ты думаешь оно мне нужно? — елейным голосом протянул Руквуд, резко опуская руку с палочкой. На щеке точно осталась царапина.       — Если бы было не нужно, то даже первый вопрос не был бы задан, — я не удержалась от колкости, с ужасом одергивая себя за это. Было стойкое ощущение, что в эту же секунду прилетит какое-нибудь заковыристое заклинание, но стоящий напротив волшебник лишь одарил меня изучающим взглядом.       — Какая сообразительная мисс, — манерно отозвался Руквуд, ещё ослабляя давление на шею, — твои друзья на днях также нанесли мне визит, — растягивая слова протянул волшебник, внимательно наблюдая за моей реакцией, — и умудрились выпустить одного из драконов.       — Я знала об этом, — практически честно ответила я, на ходу обдумывая, что говорить дальше. Панически мечущееся сознание подкидывало различные варианты, один из которых показался мне менее бредовым.       — Неужели?       — Я знала, что мои знакомые планируют освободить драконов и решила действовать на опережение, — надеюсь мои слова звучали максимально убедительно, потому что я придумывала их на ходу, — я сохранила яйцо взамен того, что ты закроешь глаза на легкое недоразумение между нами, — брови волшебника удивлено взметнулись вверх, а на лице появилось выражение удивления и крайнего недоверия.       — Почему я должен тебе верить? — весьма ожидаемо спросил Руквуд, окончательно отпуская меня. Я бросила мимолетный взгляд на свою палочку, но решила, что если не буду делать резких движений, то шансов быть услышанной будет значительно больше.       — Не должен, — честно отозвалась я, растирая холодными руками шею, — но Вы же цените деловые отношения, мистер Руквуд, — слова звучали подчеркнуто вежливо, — я практически готова вернуть Вашу собственность, но за ней определенно много кто охотится. Быть может будет даже надежнее, если она будет храниться в таком неочевидном месте. А я буду уверена, что пока яйцо у меня, Вы не пустите в мою сторону свою очередную гадость, — волшебник одарил меня долгим взглядом после чего неожиданно хищно улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов. Я почувствовала, как кровь отходит от лица. Сердце вновь бешено застучало, норовя вырваться из грудной клетки. Делая глубокие вдохи, я изо всех сил старалась сохранять остатки самообладания.       — Как я могу быть уверен, что завтра оно не окажется в руках моих конкурентов или правительства? — глаза выдавали Руквуда с головой. При всей напускной угрозе, в них плескалось какое-то озорство и заинтригованность. Я бы даже сказала легкий азарт. Так он уже смотрел на меня тогда в подвалах шатра для драконьих боев. И был слишком недальновиден. Уверена, что второй раз он так не ошибется.       — Потому, что в первом случае я буду умирать от чего-то более ядреного, а во втором скорее всего яйцо совершит круг почета и вновь вернется на первоначальное место, — произнесла я, отпуская недвусмысленный намек на обширные связи Руквуда, — я слишком сильно хочу жить, чтобы так подставляться, — добавила тихо, отводя взгляд в сторону.       — Напомни, почему я тебя проклял первый раз? — делая шаг в мою сторону, неожиданно произнес мужчина, — это была бы такая бессмысленная трата светлой головы, — рука в перчатке из дорогой кожи вновь опустилась мне на шею, но сразу же скользнула на подбородок, слегка приподнимая голову за него, — я едва не убил умного человека, — с театральным ужасом протянул Руквуд, гипнотизируя меня своими светлыми глазами и тем самым запахом, наполнявшим легкие в тот ответственный момент несколько дней назад.       — Ох, забыла! — не удержалась я от того, чтобы поддержать этот фарс, — уверена, что Вы мне всё подробно объяснили, мистер Руквуд, но в моей девичьей памяти совсем ничего не отложилось, — я с вызовом заглянула в глаза своего собеседника, выдыхая волшебнику в лицо клубок пара.       — И правда, что ещё можно было ожидать? — сверкнув глазами отозвался мужчина. Я не обратила внимание на отпущенную колкость, потому что взгляд зацепился за странное движение за спиной Руквуда.       На соседней возвышенности мелькнула чья-то темная макушка. Снова понадеявшись, что это Себастьян, я вновь была настигнута разочарованием, когда показалась незнакомая девушка в гриффиндорской форме. Виктория. Значит и брат где-то рядом. Девушка незаметно подкрадывалась, не сводя глаз со спины Руквуда. Я отвела взгляд, чтобы не выдать её раньше времени, стараясь удерживать внимание волшебника на себе. Если она настолько же хороша, насколько мы все были в этой игре, то мужчина имеет все возможности быть устраненным уже сейчас. Мне бы могло это сыграть на руку, хотя он и начинал меня интриговать.       Бросив ещё один мимолетный взгляд за спину волшебника, я почувствовала как липкий холодок сковывает тело. Виктория делала знакомое движение палочкой и это явно было не обезоруживающее и даже не парализующее заклинание.       — Сзади, — испуганно произнесла я, мысленно представляя, что останется от этого тела после попадания Бомбарды. Палочку я поднять уже не успею.       Руквуд реагировал намного быстрее, резко хватая меня свободной рукой за плечо и моментально трансгрессируя в другое место. Сознание не успело отреагировать на неожиданное перемещение, теряя ориентацию в пространстве. Нашла я себя уже валяющейся на земле совсем в другом месте, судя по звукам и отсутствию лестницы подо мной.       — Мне ещё не попадался такой посредственный сообщник, — елейно прокомментировал мужчина, спокойно стоя на ногах и протягивая мне руку.       — Мне тоже, — не осталась я в долгу, поднимаясь самостоятельно. Принимать помощь после такой фразы не хотелось, — с дамами надо быть аккуратнее.       — У вас тут все такие ненормальные? — совсем не обидевшись на мое пренебрежение, протянул волшебник, насмешливо наблюдая за моими попытками отряхнуться и собрать растрепавшийся длинные волосы, — а тебя видимо хотят устранить даже собственные друзья.       — Между прочим, я спасла тебе жизнь. Теперь ты мне должен, — нагло проговорила я, вздергивая голову. Палочка так и осталась валяться на той лестнице, поэтому всё, на что я могла сейчас надеяться — вера в себя и Госпожа Удача.       — Мне кажется, что ты сильно ударилась головой при аппарации, — моментально вспыхнул Руквуд, растеряв былой задорный настрой, — это я тебя оттуда вытащил, а не наоборот.       — Я тебя предупредила об атаке, — упрямо протянула я, — теперь ты мне должен одну жизнь, — убеждена, что ещё никогда в моих словах не было столько уверенности.       Не разрывая зрительного контакта, я сделала один шаг в сторону Руквуда, внезапно почувствовав, что наступила ему на ногу. Стоило ли здесь приплетать разные народные мудрости?       — Наступи мне на ногу, — с уставшим вздохом протянула я, моментально охлаждая накалившуюся атмосферу, — иначе мы поссоримся.       — Что? — только и смог выдать из себя волшебник, опуская взгляд вниз.       — Магловская мудрость — если наступил кому-то на ногу, то нужно наступить в ответ, чтобы не поругаться между собой, — терпеливо объяснила я казалось бы всем известную истину.       — И ты веришь в эти идиотские выдумки простецов? Мне кажется, что я слишком опрометчиво назвал тебя умным человеком, — я неопределенно пожала плечами.       — А вдруг правда? Мы ведь практически договорились. Будет жаль свести всё в ноль, — улыбнулась я, наклоняя голову на бок. Про меня абсолютно точно сейчас можно было сказать «слабоумие и отвага».       Стоящий напротив волшебник также устало выдохнул, снимая свой цилиндр и проводя свободной рукой по коротким русым волосам. Я продолжала наблюдать за ним, по-птичьи склонив голову к левому плечу. Ещё одним изящным жестом Руквуд надел головной убор обратно и вновь заглянул мне в глаза. В следующий момент носок его ботинка аккуратно накрыл мой, практически сразу же возвращаясь обратно на землю. Я самодовольно улыбнулась, удовлетворительно кивнув. Похоже, что теперь мы точно договорились.       — Я могу идти? — осторожно спросила я, невзначай поглядывая в сторону деревни, — похоже, что пока мы пришли к согласию? — я совсем не забыла, что буквально пару минут назад говорила про долги главе одной из самых больших и влиятельных банд местных окрестностей, но не рисковала напомнить об этом ещё разок. Пусть мысль об этом тихо греет меня холодными вечерами.       Ответа не последовало, и я взяла на себя смелость сделать несколько шагов в нужном мне направлении. Проходя мимо волшебника я интуитивно слегка ускорилась, подсознательно надеясь пройти мимо него как можно скорее и скрыться из поля зрения.       — Стой, — четко произнес Руквуд, одним словом заставляя меня замереть на месте и нервно сглотнуть, — хотел бы сказать тебе на будущее, что следует лучше формулировать свои приказы, — прошелестел Руквуд, заходя мне за спину. Я медленно повернула голову в сторону, чувствуя как мужчина медленно оттянул шарф с моей шеи волшебной палочкой. Уверена, что в этот момент он самодовольно улыбался. На светлой коже все ещё красовался яркий след от оставленного несколько дней назад укуса. Организм восстанавливался медленно, даже с учетом всех зелий, поэтому приходилось все это время скрывать свою шею от дяди, кутаясь в колючую ткань, — в следующий раз подготовься получше. Выучи для начала Обливиэйт, — произнес волшебник, прежде чем за спиной раздался знакомый хлопок. Ещё секунду я простояла на том же месте, а потом бросилась в сторону деревни. Осадок от того, что последнее слово осталось за кем-то другим быстро сменился волной облегчения от понимания, что я всё ещё стою. Живая. Целая. Без проклятия. С этим чертовым яйцом дракона и мешком золотых монет у себя под кроватью. У меня снова что-то получилось.       Забегая в деревню, я сделала неприятное для себя открытие, что не все гоблины были устранены, и какие-то отдельные воины всё ещё мелькали тут и там. На меня практически никто не обращал внимание. Перед глазами уже замелькал практически родной крохотный дом, как в сознание острым лезвием ворвалось знакомое ощущение. Где-то в районе груди слово запылал пожар, опаляя каждую частичку тела. С болезненным стоном я осела на землю, начиная заходиться мерзким влажным кашлем. Сквозь ладони вытекала вязкая черная жижа, безобразными каплями окрашивая тонкий снежный покров. Взгляд застилали слезы, но даже так я отчетливо видела, как в мою сторону несется гоблин, замахиваясь своим оружием. Все происходило точно так, как должно было произойти в каноне. Я уверена, что недалеко отсюда видела мелькнувший силуэт Себастьяна, который наконец появился в Фелдкрофте.       Словно в замедленный съемке я наблюдала затуманенным взглядом, как уродливый гоблин несется ко мне. Когда между нами оставались какие-то жалкие шаги, до ушей донеслось четко произнесенное заклинания. Гоблинское тело безвольно пролетело мимо с огромной силой врезаясь в местный колодец, поднимая небывалый грохот и слой пыли. Я повернулась туда, откуда прилетело отталкивающее заклятие и буквально на мгновение пересеклась со взглядом голубых глаз волшебника, которого здесь уже не должно было быть. Руквуд самодовольно поднял руку и показал жестом цифру. Ноль. Он мне больше не был должен. Я одними губами прошептала спасибо, но лицо мужчины уже растворилось в завихрениях аппарации.       — Анна, ты как? — подлетел ко мне откуда-то Себастьян, аккуратно поднимая с земли и очищая заклинанием одежду и руки, — это Соломон тебя спас? — я растерянно покачала головой, не зная что ответить, — я едва не использовал Непростительное заклинание прямо здесь, — тихо прошептал брат, ожидая моей реакции. Но у меня уже не было сил реагировать. Это день выжал меня до самого дна.       Единственное, на что меня хватило, это отчитать одну глупую гриффиндорку за то, что она раскидывается такими мощными заклинаниями прямо в деревне, не думая о безопасности людей. Девушка демонстративно раскаялась, возвращая мне найденную на лестнице волшебную палочку. На этом конфликт был исчерпан, хотя все прекрасно понимали, что прошли сегодня по тонкой грани. Кто-то чуть не использовал Темную магию у всех на виду, кто-то чуть не убил человека, а кто-то чуть не был убит сам.