***
Желтоватый пергамент приятно шуршал в руках, отдаваясь неприятным запахом чернил. Пустые темные завитушки на желтоватой поверхности, за которыми не скрывалось совершенно ничего. Слова, слова и слова. Предложения о природе, погоде и учебе. Мне показалось, что в новом письме определенно чего-то не хватало. А точнее — кого-то. Да, в нем определенно было мало самого Себастьяна, хоть и его рукой были выведены эти строки. «Не тревожься, Анна. Я обязательно разберусь с твоей проблемой, и мы снова будем вместе» Почему-то эта фраза звучала не так, как раньше. Это не милое геройское высказывание, основной целью которого было поддержать и взбодрить. Нет, это было что-то другое. Странная черта мужчин семьи Сэллоу начинала раздражать. В какой момент они оба решили, что только им известно как все должно быть, и только они смогут воплотить это в жизнь? Как понять где заканчивалась забота и начинался контроль? Боюсь, что Себастьян сам не понимал насколько они с Соломоном были похожи. Взявшись за написание письма брату, я подумала, что это немного утихомирит мысли, позволяя отвлечься на что-то простое и понятное. После визита профессора Уизли в этом крохотном доме я снова почувствовала насколько мне тесно. Расставленные повсюду воображаемые рамки, оказавшиеся вдруг подобны настоящим, давили и мешали дышать. Текст ответного письма лился, словно горный ручеек. Слова находились сами собой, расцветая предложениями, а потом и целыми абзацами. Я не постеснялась упомянуть о визите Уизли, желая немного заострить атмосферу. Пока виделось, что моя свобода лежит где-то на грани противостояния брата и дяди. Хотела ли я канонной смерти Соломона? Определенно нет, я действительно постараюсь её не допустить, но и жить полностью по его правилам я тоже не намерена. Последние слова письма я практически произнесла вслух. «Себастьян, будь осторожен. Я переживаю за тебя. Если не у меня, то у тебя точно все должно быть хорошо» Я поставила свою подпись, откладывая наконец перо в сторону, и взяла пергамент в руки. Взяла в руки, чтобы сначала неверяще уставиться на написанное, а потом с тихим рычанием кинуть едва законченное письмо в камин до того, как его мог увидеть Соломон. Языки пламени благодарно пожирали предложенный им дар, словно становясь ярче и сильнее. На моих глазах таяли строки, на которых плавный, практически каллиграфический, почерк Анны постепенно переходит в мой старый, со всеми его отрывистыми буквами и специфической смесью прописных и печатных знаков. Словно издевательски отрывок с моей старой подписью и инициалами, совершенно непохожими на Анну Сэллоу, сгорал последним. Несколько месяцев я хорошо отыгрывала свою роль, и такое ядовитое напоминание о старой жизни вонзало в сердце нож. Укладываясь в этот день спать, предварительно написав повторное письмо, такое идеальное и правильное, я искренне надеялась на скорейший отход в мир сновидений, но он не приходил. Казалось, что эта ночь решила тянуться бесконечно. Щелк. Я доламываю сломанный ноготь на большом пальце, чтобы он не цеплялся за ткань постели и откидываю его куда-то в темноту. Несмотря на поздний час глаза не хотят смыкаться, вновь наблюдая за статичной картинкой крыши этого дома. Часы едва уловимо тикают где-то на заднем фоне, отмеряя время этой прострации. Ещё один легкий щелчок, и я выплевываю отломанный ноготь мизинца. Чувствую, как какое-то внутренне напряжение грубой пружиной сжимается внутри. Только пару недель назад мне показалось, что я вышла на какое-то плато своих проблем и переживаний. Соломон начал казаться милым и добрым дядюшкой из сказок, а Себастьян был настолько идеален, словно прошел бесплатные курсы «Идеальный родной брат». Оказалось, что это была лишь небольшая равнина перед новым восхождением. »… ох, прошу прощения за мою забывчивость. Мне стоило сразу Вас поздравить с прошедшим шестнадцатилетием» Фраза из недавних воспоминаний эхом отражалась в мыслях, громоподобным звоном ударяя по чуткому сознанию. В начале января у Анны и Себастьяна был день рождения. Такой веселый, светлый и замечательный праздник. Мне он перестал казаться таким где-то в двадцать, превращаясь в ежегодную констатацию юридического старения. Но это была я. Младшее поколение семьи Сэллоу ещё не успело прийти к таким мыслям. Мне казалось, что эти ребята вполне заслуживали какого-то праздника, но все было не так просто. О дне рождения я узнала из письма Себастьяна, которое он прислал мне в этот день. Мне сначала даже показалось, что это какая-то шутка, а то, что я не могла подойти к Соломону и спросить «Дядя, а что? Мне сегодня шестнадцать?» делало происходящее ещё более идиотским. Повезло, что тот же Соломон, увидев моё замешательство от письма и приняв его за разочарование, также решил поздравить и благородно напомнить, что в этом году без подарков, так как много денег уходит на моё лечение. «Денег нет, но вы держитесь» это прям девиз семьи Сэллоу. Себастьяну также ничего не перепало, но он вроде как и не акцентировал на этом внимание, хотя вполне мог бы ощутить реальное разочарование от происходящего. Подумать только, свои шестнадцать лет настоящая Анна встретила бы с этим чертовым проклятием, в доме со своим дядей с глубоким пониманием, что праздника не будет ни у неё, ни у её любимого брата. Какой кошмар! Бедные дети, что за судьба то такая. Родители оказались кромешными идиотами, не думающими ни о чем, кроме своих исследований, и скончавшимися практически на глазах таких крох, оставив их с прямым, как палка, Соломоном. Удача явно не характерная черта людей с нашей фамилией. Даже после всех этих пространных мыслей сон все ещё не желал идти. Часы все также тихо тикали, Соломон сопел за шторой, а я продолжала крутиться в кровати. Воспоминания, фантазии, образы, мечты о будущем и прошлом… ничего не приносило покой. Мне было душно. Хотелось свежего воздуха. В какой-то момент я механически поднялась с кровати, издавшей лишь тонкий тоскливый скрип. С тихим шелестом ткани, на теле оказались колючие шерстяные вещи поверх ночной рубашки. Ступая воистину настоящим кошачьим шагом со знанием каждой гадкой дощечки деревянного пола этого дома, я тихо выплыла из-за красной шторы, приближаясь к выходу. Уже через пару секунд за спиной тихо скрипя захлопнулась входная дверь. Из дома все также не раздавалось ни единого звука, а значит никто не заметил моего ухода. Я облегченно выдохнула, выпуская облако теплого пара изо рта. На улицах Фелдкрофта стояла такая же мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим хрустом снега под ногам и скрипом покачивающихся на легком ветру заколдованных фонарей. Похлопав по карманам зимней мантии, я не почувствовала в них перчаток, от чего расстроенно простонала. Возвращаться назад было страшно. Чудо, что как бывший мракоборец Соломон не проснулся от моих шагов. На дозорных башнях тоже было тихо. Не знаю, был ли там кто-нибудь или нет. Последний раз гоблины нападали пару месяцев назад, ещё до праздников. Люди вновь расслабились, позволяя себе не очень внимательно стоять в ночном дозоре. Я не могла их винить, жить в постоянном страхе невозможно. Приходится адаптироваться. Я думала, что как только окажусь на свежем воздухе, то мысли моментально успокоятся, переставая отчаянно метаться в голове. Но нет, сознание все ещё было под властью хаоса. В голове промелькнула болезненная ассоциация этой пустоты вокруг с тем, как мы с семьей в Новый год выбегали на улицу для того, чтобы запустить салют. Тишина и пустота вокруг, и лишь мы, устанавливающие коробки, смеющиеся и счастливые. — Мисс Сэллоу, доброй ночи, — я испуганно вздрогнула, хватаясь за волшебную палочку и направляя её на неожиданного собеседника. — Мистер Хилл, Вы меня напугали! — облегченно произношу я, опуская артефакт. Мужчина добродушно улыбнулся, поправляя объемный шарф поверх зимней мантии, — доброй ночи. С сыном нашей замечательной соседки я была знакома заочно, в основном потому, что его часто не было дома. Вообще многие, кто были связаны с бандой Руквуда, часто отсутствовали дома. Но последнее время Хилла я видела достаточно часто. — Вам не спится? — делая шаг в мою сторону, бодро произнес волшебник, — понимаю, тоже совершенно не могу уснуть. Только вышел, и Вас встретил, — я ответила на улыбку, неосознанно рассматривая мужчину в свете ночных огней Фелдкрофта. Одна деталь почему-то зацепила внимание, начиная легко теребить в душе ощущение настороженности. — Ох, а я думала, что Вы здесь уже давно, — беззаботно отозвалась я, наклоняя голову на бок. — Нет, что мне делать на улице в такое время? — не менее бодро отозвался мужчина, отряхивая котелок от снега. Который сейчас не шел. — Ваша правда, мало кто отважится гулять в ночи, — я утвердительно кивнула, соглашаясь с внезапным спутником, — эм, не могли бы Вы отойти, мистер Хилл? — попыталась я обойти мужчину, чтобы пройтись дальше, но волшебник почему то не желал пропускать меня вперед. — Мисс Сэллоу, мне кажется, что в такой поздний час Вам не стоит гулять, — я удивленно изогнула приподнятую бровь, стараясь всем видом показать свою озадаченность этой фразой, — времена нынче неспокойные, опасности поджидают на каждом шагу. — Не переживайте, я племянница бывшего мракоборца, смогу за себя постоять, — тряхнув копной густых волос, отозвалась я, попытавшись сделать ещё пару шагов в сторону от дома. — Я все же настаиваю, чтобы Вы вернулись домой. Моя матушка будет переживать, что я позволил такой молодой девушке гулять в ночи одной, — тембр голоса ощутимо стал жестче. Поворачиваясь к волшебнику, я намеревалась высказать ему все о навязчивых незнакомых мужчинах с их заботой, но со стороны еще одного соседского дома также показалась ещё фигура, подозрительно похожая на мужа миссис Джонсон. Дело неожиданно преобретало какой-то мутный оттенок, совсем не похожий на приятную соседскую встречу на улице. А шаловливые мысли о том, что эти люди были напрямую связаны с Руквудом, и никто этого не отрицал, смущали еще больше. В голове мелькнула идиотская мысль, что я не могла определить более худший вариант: Соломон проснется, и я получу за свои ночные прогулки, или меня наконец прикопают члены Пепламблы. — Тебе нужно просто сосредоточиться и представить нужное место максимально детально, — прошелестел в воспоминаниях голос Себастьяна, когда тот исполнял мою просьбу по обучению аппарации в последние дни рождественских каникул. — Легко тебе говорить, у тебя то хорошо получается, — буркнула я, стараясь максимально изобразить в сознании место в нескольких шагах от меня. — Я не верю, что это говорит человек, который сам меня когда-то этому научил! — я проглотила последующее возмущение, понимая насколько нелепо оно будет сейчас звучать. Анна умела это делать, так почему бы мне не мочь это повторить. В библиотеке Соломона я нашла старую потрепанную брошюру Министерства «Трансгрессия — часто совершаемые ошибки и как их избежать», поэтому приходилось отгонять фантазии о случаях, описанных в разделе «Последствия совершаемых ошибок». — Мисс Сэллоу, мы просим Вас все-таки вернуться в дом, — раздался в настоящем нервный голос Джонсона, заставляющего меня сильнее сжать палочку. Второй мужчина стремительно приближался. — Молодец! — одобрительно воскликнул Себастьян, обнимая меня за плечи, — это расстояние мы осилили. Теперь надо что-то посложнее. Давай перенесемся куда-нибудь, где мы с тобой гуляли раньше. — Перенесемся? — нервно хмыкнула я, обращая внимание на сказанные слова. От первой самостоятельной трансгрессии слегка мутило и подташнивало, — вместе? — Конечно, я тебе полностью доверяю, — Себастьян взял меня за руку, ободряюще смотря в глаза, — давай Анна, даже у Оминиса получается! Я не стала говорить, что у Гонта такое обширное магическое наследие, что ещё пара поколений такой селекции, и они могли бы начать стрелять лазерами из глаз или воспроизвести на свет какого-нибудь Темного Лорда. Ой, они же это и сделали. — Господа, я очень польщена Вашей заботой, — попыталась произнести я более легкомысленно, делая максимально одухотворенное лицо, — но воздух такой свежий. Можно я хотя бы подышу им рядом с домом? — стоящие напротив мужчины заметно расслабились, опуская руки с поднятыми волшебными палочками. — Давай, — прошелестел голос Себастьяна, и я представила то самое место, куда переносила нас во время рождественских каникул, легко крутанувшись на месте. Мир единомоментно свернулся до крохотной точки и расширился до невероятных широт. Сознание смазалось, теряясь в ощущениях бесконечного давления и сжатия, путаясь и сбиваясь. Я мысленно нащупала путь в ничто и перенеслась в запланированную точку. — Я же говорил, что у тебя все получится! — самодовольно произнес тогда Себастьян, в то время как я кивнула ему на каким-то магическим образом порванную юбку, — это уже мелочи. Мы здесь полностью! — Действительно, в этот раз даже без ущерба, — вслух произнесла я, осматривая себя. Гора на северо-востоке Фелдкрофта встретила меня пустотой и приятным слоем снега по середину голени. С этого места в хорошее время суток открывался отличный вид на деревню, поэтому мы с Себастьяном любим сюда прогуливаться, даже несмотря на его страх, что я не осилю восхождение. Сейчас же в ночной темноте и при тусклом свете зачарованных огней, сложно было разобрать то, что происходило в деревне на данный момент. Но я определено видела, как засуетились две фигуры волшебников, колдующих заклинание обнаружения. Я несомненно их удивила своим демаршем. Да я и сама удивилась. В принципе, можно было и вернуться домой, не вступая в конфликт. Вернуться и сойти там с ума. Нет, не в этот раз. Несколько минут я потратила на то, чтобы вспомнить парочку бытовых чар. Где-то на задворках памяти пронеслось разогревающее предметы заклинание, которым я и воспользовалась, растапливая снег вокруг и нагревая скальный камень. Приятное тепло обдало тело, как только я с довольным вздохом приземлилась на твердую поверхность, ощущая себя в зрительном зале на дальнем ряду. На улицах Фелдкрофта определенно что-то происходило. К двум моим знакомым прибавилась ещё парочка, также суетящаяся на малочисленных улочках деревни. Зрелище оказалось до боли монотонное и скучное. В какой-то момент я подняла голову вверх и замерла. Ночное небо в этом мире было точно такое же, как и у меня дома. Темное, глубокое и с миллиардами крошечных огоньков. Хотя звезд здесь как-будто бы намного больше. Возможно потому, что местная природа ещё практически невинна и свежа, только начиная познавать разрушительную силу маглов и их технологий. Маглов… интересно, когда это я начала себя относить к волшебникам? Ох, сегодня я задаю себе столько вопросов. Насыщенный день. — Авис, — малодушно произнесла я первое заклинание, которое получилось у меня в этом мире, выпуская на волю стайку птичек. Маленькие желтые шарики сразу же устремились куда-то прочь, смешно врезаясь друг в друга под легкими порывами ночного ветра. Я вновь посмотрела на главную площадь деревни, и мне показалось, что одна из фигур замерла, повернув голову как раз в направлении моих творений. В следующую секунду силуэт исчез. — Экспеллиармус, — раздался уставший голос сразу же после едва ощутимого звука хлопка, — с тобой надо быть аккуратнее. Палочка, словно промасленная, юрко выскочила из руки, улетая куда-то мне за спину. Я испуганно вздрогнула, сразу же вскакивая на ноги и разворачиваясь в противоположную от деревни сторону. — А ты что тут делаешь? — тихо произнесла я, чувствуя как теперь уже настоящий страх медленно расползается по телу, заставляя его мелко подрагивать. — Мисс Сэллоу, когда я получаю от своих людей сообщение, что Вы исчезаете ночью прямо у них из-под носа, ничего не остается, кроме как явиться лично, — промурчал знакомый волшебник в лиловом пальто, деловито рассматривая мой артефакт, — еловая? Интересно. — Ваши люди не умеют разговаривать с девушками, мистер Руквуд, — попыталась пародировать я этот мурчащий тон, искренне не желая выдавать своего напряжения. — Могу поспорить, — отозвался волшебник, — у них было поручение — бить на поражение в случае каких-либо сомнительных моментов, — я почувствовала, как по спине прошелся холодок, — а они проявили чудеса благородства, дав Вам шанс образумиться, — моя палочка исчезла в кармане чужого пальто, — но Вы им не воспользовались, — волшебник хитро улыбнулся, делая шаг мне навстречу. Я интуитивно сделала шаг назад, — используешь непростительные, балуешься трансгрессией… не удивлюсь, если в следующий раз буду наблюдать, как ты пытаешься спрятать чье-то тело, — на лице проскользнула нервная улыбка, в то время, как кровь буквально отхлынула от лица, — не знаю, раздражает ли то, что ты меня не боишься или все-таки зверски бесит. — Я боюсь, — раздался мой честный ответ. Показалось, что в ответ послышался тихий смешок. — Какая интересная разновидность страха, я заинтригован. Я в очередной раз вздрогнула от сказанной фразы, чувствуя так не вовремя накатывающее смущение. Вся смесь эмоций и мыслей видимо отражалась у меня на лице, очевидно веселя Руквуда. Было невероятно стыдно за себя, но раз меня пока не стремились приложить каким-нибудь заклинанием, это было даже на руку. — Это можно воспринимать даже как комплимент, — произнесла я, стараясь наконец взять себя в руки. Волшебник сделал ещё несколько шагов в мою сторону, в то время как я попыталась сделать вид, что меня больше интересует несуществующая пыль на мантии и растрепанные ветром волосы. Мимолетный взгляд на деревню дал понять, что суета там тоже улеглась. Улицы были пустые. — Почему ты так старательно привлекаешь моё внимание? — заданный тихим голосом вопрос прозвучал так близко, что можно было почувствовать чужое горячее дыхание. Я нервно прикусила губу, чтобы снова не выдать напряжение. — А мне скоро начнет казаться, что ты ищешь со мной встречи, — обернулась я к собеседнику, выдавая кривую улыбку. — Почему бы и нет. Нечастно кто-то ведет себя настолько дерзко. Руквуд сделал ещё один шаг в мою сторону. Я вновь интуитивно отступила назад, не в силах оторваться от этих гипнотизирующих голубых глаз, кажущихся в темноте черными омутами. Раздался неприятный шорох и камень под ногами начал осыпаться, лишая меня устойчивой опоры. Я тихо вскрикнула, отчаянно стараясь поймать равновесие, но потеряла его окончательно. В последний момент, стоящий так близко волшебник вытянул руку, хватая меня за талию. — Мисс Сэллоу, Вы снова хотите от меня удрать? — оскаливаясь в хищной улыбке протянул Руквуд, заставляя меня раздраженно сжать губы и промолчать, игнорируя чужую близость. Волшебник пространно хмыкнул и в следующее мгновение резким движением попытался выдернуть свою руку из-под моей спины. Я почувствовала, как земля вновь уходит из-под ног и отчаянно вцепилась в шею мужчины, утягивая его за собой. Руквуд даже не шелохнулся, удовлетворенно хмыкнув. Сейчас он был хозяином ситуации, а не я. — Будь хорошей девочкой, — прошелестел Руквуд на ухо, заставляя меня смотреть в голубые глаза, все ещё держась за него, как за последнюю соломинку, — ты же вела себя так образцово всё это время, — не давая отвести взгляда от его глаз, тихо произнес волшебник, обдавая лицо своим теплым дыханием. Я тяжело выдохнула, облизывая пересохшие губы. Если он прямо сейчас захочет меня убить, просто скинув с высоты, то ему уже ничего не помешает. — Заберешь свою собственность? — манерно произнес Руквуд, вытягивая свободную руку с моей волшебной палочкой над краем. Находясь всё ещё в неустойчивом положении, я попыталась отцепить одну свою конечность, чтобы дотянуться до палочки, но услышала утробный шепот, — уберешь свои руки, и я уберу свою, — я злобно посмотрела на ухмыляющегося волшебника, придумывая что делать. Оказаться без палочки в этом месте, да ещё и искать её там в ночи было просто самоубийством, — я… — начал было Руквуд очередную колкую фразу, но замер в тот момент, когда я изогнулась, выдергивая свою палочку зубами из хватки волшебника, — определено все-таки заинтригован. Знакомое ощущение того, как земля вновь уходит из-под ног, накатило с заметным опозданием. Чувство ориентации в пространстве вернулось уже в тот момент, когда под ногами была твердая поверхность, а лицо моего ночного собеседника освещали фонари Фелдкрофта. Мы были на главной площади деревни. — Ты мне оказала услугу, взяв на себя ответственность, — резкий переход разговора в деловое русло даже немного успокоил. То, что происходило до этого, вызывало ужасно странные чувства, — какие-то налетчики, подозрительно похожие на твоих ровесников, уже обнесли несколько моих точек, — достаточно серьезным тоном произнес Руквуд, увеличивая между нами расстояние. Мне показалось, что когда он отходил, его руки проскользнули по тем участкам тела, где не должны были, но я буду считать, что мне показалось. — Неужели твои люди не могут справиться со школьниками? — невозмутимо вытаскивая палочку изо рта, произнесла я. — Не все мои люди готовы использовать непростительные заклинания против детей. А они почему-то готовы это делать. Даже ты не погнушалась, — я с удовольствием отметила, что к детям меня не отнесли, хотя речь шла буквально о моих одногодках, — покупатель у меня уже есть. Я отправлю тебе сову, когда ты мне потребуешься, — я устало вздохнула, выпуская в воздух ещё один клубок теплого пара, — и ещё. Не выкидывай больше подобных номеров, — не оборачиваясь произнес волшебник, без лишних слов исчезая в завихрениях аппарации. Я снова осталась на пустой улице Фелдкрофта одна, как и за день до этого при прощании с профессором Уизли. Только в тот раз сердце не билось так часто.7. Хорошая девочка
8 июля 2023 г. в 01:31
— Мисс Сэллоу, нам стоит обсудить Ваше дальнейшее обучение, — сидящая напротив преподавательница Хогвартса с тихим звоном поставила чашку с чаем обратно на блюдце.
На мой скромный взгляд, Матильда Уизли представляла из себя суровую волшебницу в возрасте, преисполненную какой-то житейской мудростью и чувством собственного достоинства. Строгий элегантный костюм и идеальная осанка подчеркивали в ней женщину исключительно деловую и какую-то чрезмерно правильную.
Время и бесконечное количество обязанностей оставили на её лице след, изрезав кожу морщинами и отразив какую-то глубинную усталость. В тот же момент, при всей напускной серьезности женщина создала какое-то приятное положительное впечатление человека, искреннего и достаточного сопереживающего.
— Я Вас внимательно слушаю, профессор Уизли, — зеркально выпрямляя спину до хруста, серьезно произнесла я. Легкая нервозность накатывала пока маленькими волнами, пробуждая скорее ностальгические воспоминания об учебе в университете, чем страх текущего момента.
— В этом году мы перевели Вас на домашнее обучение, так как Ваше здоровье не позволяло обеспечить постоянное проживание в стенах Хогвартса, — начала издалека женщина, — окончание пятого курса всегда ознаменуется сдачей СОВ. Будь Вы чуть старше или младше, то ситуация была бы менее… спорная, — я понятливо кивнула, — сейчас же мне требуется узнать Вашу позицию по тому, намерены ли Вы сдавать экзамены по окончанию текущего учебного года, — взгляд неосознанно прошелся по сидящему рядом Соломону.
— Профессор Уизли, хоть я и не могу присутствовать на занятиях, но стараюсь усердно следовать школьной программе, изучая материал самостоятельно. Я уверена, что к экзаменационному периоду вполне буду способна наравне со своими однокурсниками пройти итоговую аттестацию, — слова звучали спокойно и уверенно.
Вникнув в сказанное, Уизли неосознанно вздернула тонкую бровь, словно стараясь выразить свое удивление. Удивление чему я пока не понимала.
— Приятно слышать это от Вас, мисс Сэллоу, — наконец кивнула женщина мне, стараясь всем своим видом передать некое одобрение, — мистер Сэллоу, а какова Ваша позиция? — добавила волшебница, поворачиваясь в сторону дяди.
— Профессор Уизли, я считаю, что в этом году Анне не стоит принимать участие в экзаменах, — не менее уверенно отозвался мужчина, переплетая руки на столе в замок. Я шумно вдохнула, тут же одергивая себя за это.
— Могу я узнать причину? — спросила преподавательница, в этот же момент стараясь поймать мой взгляд и увидеть какие-то эмоции. Мне пока нечего было ей показать. С дядей мы ни разу эту тему не поднимали, и я сама сейчас узнавала его мнение впервые.
— Анна действительно уделяет много своего времени учебе, стараясь не отставать от своих сокурсников, но… — я замерла в ожидании ответа, — но я вижу, что ей приходится буквально изучать все с самого начала. Проклятие сильно подточило её здоровье и магию. Сейчас одного старания будет недостаточно. Нужно много времени, чтобы моя племянница вышла на тот уровень, на котором она сможет достойно сдать экзамены…
В какой-то момент произносимые дядей предложения совершенно перестали восприниматься, превращаясь в какое-то подобие белого шума, где привычные слова звучали совершенно незнакомо и далеко.
Горечь осознания, что происходящее является результатом лишь моей глупости, неприятно скребло собственное самолюбие. В тот момент, когда я расслабилась и начала просить Соломона помочь мне с учебой, я буквально признала свои проблемы и несостоятельность, как волшебницы. Могла ли я сейчас злиться на дядю? Конечно, нет. Он говорил о том, что видел.
— Я понимаю Вас, мистер Сэллоу. Вам действительно виднее, — звуки голоса Уизли заставили оторваться от собственных мыслей, — благодарю за уделенное время. Я услышала все, что мне требуется. Пора возвращаться обратно в школу. Мисс Сэллоу, благодарю Вас за чай.
— Анна, проводи профессора Уизли, пожалуйста, — я торопливо поднялась со стула, подавая женщине её мантию и одновременно накидывая свою, — до свидания, профессор.
— Всего доброго, мистер Сэллоу, — дружелюбно отозвалась женщина, покидая дом. Я бросила скомканный взгляд на Соломона, все также сидевшего за столом, и скользнула вслед за волшебницей на улицу.
— Профессор, я действительно очень стараюсь соответствовать уровню своих сокурсников, — решила все-таки вновь заговорить я, привлекая к себе внимание женщины, — я уверена в своих силах и действительно не хотела бы упустить возможность вернуться в следующем году, на один курс со своим братом, — женщина в изящном жесте подняла руку, заставляя меня инстинктивно замолчать. В душе что-то отозвалось вязким негодованием на такое действие. Я уже и забыла какого это быть не равным человеком, а глупым недорослем в глазах старших.
— Мисс Сэллоу, я понимаю Ваши чувства и тоску по школе, но ничего не могу с эти сделать, — весь негатив тут же растворился в этом мягком тоне, обволакивающим своим теплом и заботой, — Вы ещё так молоды, в Вас горит огонь и стремление показать всем вокруг свою волю, — Уизли плавно подошла ко мне и положила ладонь на плечо, — хочу сказать, что, как бы это странно не звучало, Ваша болезнь сказалась на Вас весьма положительно. Я едва узнаю мою студентку, которую знала на четвертом курсе, — я удивленно поймала взгляд темных глаз волшебницы, — позволю себе замечание, что без мистера Сэллоу, — очевидно намек был на Себастьяна, — Вы начинаете действительно раскрываться. Наконец-то Вы вышли из тени своего брата.
— Профессор, но я же не могу вечно сидеть дома. Мне нужно возвращаться обратно в Хогвартс, — я постаралась пропустить это, по моему мнению, достаточно бестактное и неправильное замечание. Оно играло на чувстве гордости Анны, заставляя противопоставлять себя Себастьяну и думать, что все делается действительно на её благо. Отвратительно.
— Сожалею, мисс Сэллоу. Без одобрения Вашего опекуна я ничего не могу сделать, — женщина аккуратно убрала ладонь с моего плеча, делая шаг в сторону, — не расстраивайтесь. Уверена, что он действует из лучших побуждений. Ещё успеете закончить школу. Вам стоит думать о своем здоровье, — я постаралась сделать максимально просящий взгляд, но сама чувствовала, что не могу скрыть раздражение, — ох, прошу прощения за мою забывчивость. Мне стоило сразу Вас поздравить с прошедшим шестнадцатилетием, — негодование на пару мгновений сменилось удивлением и легким чувством симпатии к волшебнице, совсем скоро омрачаясь вновь.
— Благодарю, профессор, — я уважительно склонила голову, — невероятно тронута, что Вы помните об этом.
— Надеюсь, что этот год Вашей жизни принесет лишь радость и счастья, — дружелюбно произнесла волшебница, одаривая меня искренней улыбкой, на которую я постаралась ответить, — я навещу Вас за месяц до экзаменов на случай, если Ваш дядя переменит свое мнение. До этого момента постарайтесь доказать ему, что Вы достойны экзаменоваться наравне со своими однокурсниками, — волшебница интеллигентно кивнула в знак прощания и, сделав несколько шагов от дома, трансгрессировала. Единственное, что напоминала о визите преподавателя, были оставшиеся следы от её каблуков на снегу.
Только скрип собственных зубов заставил наконец оторвать взгляд от пустого места. Тихая ярость кипела где-то в глубине души, яркими горячими всклоками обдавая тело. Шумно втягивая носом воздух, я искренне старалась подавить в себе трепет негодования, придумывая хоть один аргумент почему происходящее правильно. Доказать? Достойна? Почему я вообще оказалась в такой ситуации и должна кому-то что-то доказывать?
Я медленно зашла в дом, аккуратно притворяя за собой дверь. Дядя все ещё сидел в своем кресле, опустив голову на скрещенные руки. Практически бесшумно дойдя до стола, я села на один из деревянных стульев.
— Анна, ты наверное невероятно злишься, но тебе стоит понять, что это ради твоего же блага.
О да, злилась я искренне и чистосердечно. Соломон что-то говорил про заботу обо мне, о том, что я из-за своей молодости ничего не понимаю, а он всё видит и принимает самое правильное решение. Я сидела молча, изредка кивая, чтобы сохранить вид моей крайней лояльности, но внутри все кипело. Я должна была оставаться в образе понимающей племянницы, который старательно нарабатывала. Старый мракоборец любил оперировать возвышенными понятиями о правильности и благе, добротно заливая их в уши Себастьяну и мне. Даже профессору Уизли успел немного капнуть. Неужели здесь ещё не знали выражение, что благими намерениями вымощена дорога в ад.