Твари небесные, твари неместные

Разумеется, причину падения потолка в Большом зале мы не выяснили. Мне было незачем — я не чувствовала от этой штуки опасности. Потом, когда будет сеанс связи с Алексисом, доложу ему по всей форме, а пока — ну его. Единственное, что я сделала: сходила с мелким в совятню и отправила весточку Люциусу. Если, кто и знает, что за дичь происходит, так это глазастый Жнец. В ответ получила: «Оставь. Это глюк», и на том успокоилась. Я ведь боевик, а не кодировщик, протектор, вероятник или еще кто. Глюк так глюк, вопросов больше нет. К вечеру явились мутные типы, они же невыразимцы. Для окружающих они должны быть все на одну рожу, но я их отличала. Северус, кстати, тоже. Том — нет, у него с Распознаванием плохо, из всей Тетрады только Первостихию освоил, и то чудом — не с его попытками размножаться на большее замахиваться. Я некоторое время смотрела, как они суетятся, делают замеры, снова вызывают воду и от нее избавляются. Ничего интересного, в общем. Северус творил и поинтереснее. И слава Владыке, те времена прошли. Первый раз меня вызвали в Хогвартс, когда я была в Скайфоле. Пошла разводиться со своими убогими супругами и получила новость, что Кубера возвращается, а мне нужна какая-никакая защита от влияния бывшего мужа по остаточной связи, поэтому братья остаются. Не успела я расстроиться, как Алексис передал, что меня вызывают в Хогвартс. Цитирую: «Твой что-то сварил, и это «что-то» пытается захватить школу». Я от волнения портал аж из Дворца Владыки прямиком в Хогвартс открыла, хотя обычно для такого нужен опытный координатор. Прибыла, а там… гигантский кальмар по коридорам скачет, и никакие заклинания его остановить не могут. Дети все попрятались, кто где, профессора понятия не имеют, как с ним справиться. Хорошо, что Люциус тогда еще в Хогвартсе учился. Он и сообразил, кого надо вызывать, чтобы разрулить ситуацию. Прибыла я и сразу прекратила безобразие — пара распальцовок, и вот уже у моих ног валяется спеленатый водной Первостихией кальмар. Я, конечно, могла его Огнем поджарить, но решила, что лучше удержать, мало ли какая зверушка заповедная. Однажды так спалила, и случилась экологическая катастрофа. С тех пор я вначале пеленаю, разбираюсь, а потом уже уничтожаю. Пошла выяснять, откуда такой гигантский кальмар взялся. Северус признался чистосердечно: как-то видел у меня запись ритуала по созданию гомункулов. Плоть слуги, кость отца, кровь врага, — тот самый, и решил тоже творчеством заняться, а то программа первого курса слишком скучная. Ингредиенты заменил на другие (у него все записано), жахнул туда своей Первостихии и пожертвовал немного крови (добровольно!). Котел забурлил, и оттуда вылезло это. Вначале кальмар был маленьким, но потом вдруг начал расти. Кстати, Северус был уверен, что тварюшка еще не достигла своего взрослого размера. Я все это слушала, приложив руку к лицу, и думала, что Алексис отомщен. Он столько кальп возился с неспокойной мной, и теперь справедливость восторжествовала — я в его шкуре. Потом рассказ сменился слезами и уговорами не убивать кальмара. «Он хороший, просто большой», — говорил Северус, хлюпая носом. А я… Я никогда не умела говорить ему нет. Со вздохом залезла в мозги чудища, чтобы убедиться в его положительности. Вскоре поняла, что ничего оно такого страшного не хотело, лишь искало выход к озеру, поэтому и металось по школе. Я вздохнула и перенесла кальмара в озеро. Пусть живет, он безвредный. Потом собрала всех в Большом зале и внушила, что у них новый сосед в озере. Он мирный, поэтому трогать его не надо. Провела воспитательную беседу с Северусом. Тот клялся и божился, что больше так не будет. Блажен, кто верует. На втором курсе меня снова вызвали в школу. На этот раз обошлось без Люциуса. Сработала моя ментальная закладка: если видишь что-то совсем уж странное, вызывай в Хогвартс Эйлин Снейп. Она разберется. Северус опять сварил. На этот раз уверял, что хотел придумать зелье от паралича, а то программа второго курса скучная. Варил строго по рецепту, только в конце решил добавить своей Первостихии. Получилось демон знает что. Использовать варево он побоялся, а как избавиться не знал. Вылил под дерево. Дерево на следующий день ожило и стало очень дракучим. Северус снова рыдал, чтобы я его не уничтожала, ведь «оно хорошее, хоть и дерется». Подумала, что ива стоит довольно далеко от самой школы, а если кто попадет под ее ветки, так сами виноваты. Собрала всех в Большом зале и сообщила, используя Императив, что их герболог привез неизвестную семечку из последней экспедиции. Посадил, и выросла дракучая ива. На том и порешали. На третьем курсе сломались лестницы. Меня снова вызвали, а Северус меня уверял, что он не при чем. Только вот фонило от лестниц им так, что захочешь — не перепутаешь. Стала выяснять подноготную. Оказалось, что мелкий регулярно просыпал потому, что полночи занимался всякими непотребствами вроде изобретения новых зелий, и ему надо было срочно попасть на урок. А у лестниц — график, и та лестница, которая вела самым коротким путем в кабинет трансфигурации, к тому времени уже уезжала. Северус решил не пользоваться обходными путями, а «позвать» лестницу из соседней вероятности. И у него получилось. А потом опять получилось, и снова, и еще раз. Затем не вышло, и мелкий решил добавить Первостихии, и все поломал. Вероятности наслоились друг на друга, и лестницы перестали работать по графику совсем. Звали артефакторов. Те только пожимали плечами. Звали разрушителей проклятий. Те тоже не смогли помочь. Позвали меня. Я вздохнула и попыталась все исправить. В итоге доисправлялясь до исчезающих ступеней. Позвала Алексиса, ведь он же вероятник, и должен знать, как получившийся клубок расправить. Тот глянул и сказал: у мира беда с силовыми линиями, поэтому пока они не выровняются, можно и не мечтать распутать вероятности. Лестницы так и остались сломанными, а я решила, что мы теперь будем с Северусом перед сном медитировать через нашу связь. И ему полезно, и я буду знать, что мелкий ложится спать вовремя, а не занимается всякой ерундой. С тех пор самое мое любимое время дня — момент перед сном. Не моим, Северуса. Я могу вовсе не спать, мне ресурс позволяет, а вот мелкому нужно. В Хогвартсе отбой был по расписанию, и я всегда знала, когда он шел в кровать. Я сама учила мелкого медитировать, ведь медитация была важнейшей ступенькой к тому, чтобы дотянуться до своей Первостихии, а затем и начать ею управлять. Она была полезна и для остальных элементов Тетрады, а еще правильная медитация была приятна. В общем, ее сложно было переоценить. Главное — выполнять ее правильно, но с этим проблем не было, ведь я была всегда рядом и через нашу ментальную связь немедленно вносила коррективы, если требовалось. Северус называл медитацию «очищать свои мысли перед сном», и в какой-то мере был прав — правильное дыхание и надлежащий фокус имеют весьма положительный для головы эффект. Северус ложился в постель, принимал удобную позу, а затем начинал дышать на счет. Когда его мысли успокаивались и упорядочивались, он шел ко мне. Он не мог чувствовать меня на расстоянии, как это было раньше, не мог соединиться со мной разумом для передачи сигнатур, но был способен до меня дотянуться, и самое главное — мог распознать мой ответ. Мы не могли обмениваться сигнатурами, но простейшими ощущениями — вполне. Когда Северус приходил ко мне перед сном, я обволакивала его своей любовью и принятием, давая понять, что мелкий всегда желанный гость в моем разуме и внутреннем мире. Сейчас же для отбоя было рано. Ужин только закончился. Его сегодня раздавали в гостиных факультетов, ведь по Большому залу лазили невыразимцы. Северус отказался от ужина со своими товарищами, предпочтя мою компанию. Директор Дамблдор любезно предоставил нам свой кабинет, пока сам был с невыразимцами. Том тоже крутился где-то там, но не из интереса, а скорее для веселья. «Эти недоумки только строят из себя умных, а сами защитную пентаграмму от атакующей не отличат», — заявил как-то он. Темный Лорд испытывал невероятное удовольствие, когда видел чужие ошибки и оплошности, а невыразимцы и странный потолок обещали кладезь промахов и просчетов. Мне эти игры были совершенно не интересны, всякой дичи я насмотрелась в Скайфоле, поэтому я предпочла провести время с сыном. Мы вкусно поужинали и устроились на софе в кабинете директора. Я села, а мелкий, скинув ботинки, разлегся, использовав мои колени в качестве подушки. Я зарылась пальцами в волосы Северуса. Они значительно отросли с нашей последней встречи, и теперь я могла пропускать пряди между пальцев. — Голова снова грязная, — заворчал мелкий. Я хмыкнула и сложила пальцы, активируя очищающий код. Надолго его не хватит, ведь Северус вошел в ту прекрасную пору, когда в теле начинают бурлить гормоны и под их эффект попадает буквально все, даже душа скола. Потом, когда они перестанут беситься, а шкурка привыкнет к изменениям, станет полегче, но сейчас я могла только сочувствовать. — Хотел бы я уметь так, — снова произнес Северус, когда по его голове прошел холодок моей силы. Пряди сразу стали шелковыми. — Когда снимем ограничители, сможешь. — Я возобновила неспешные поглаживания, и Северус едва не заурчал от удовольствия. Он у меня вырос очень ласковым мальчиком, и я радовалась, что он меня не отталкивает. Обычно подростки перестают быть столь тактильными, ведь они взрослые и независимые, а еще гормоны, друзья, и всякое такое. Северус же, наоборот, прикосновения всячески приветствовал. Но только от близких. «Как любой из драконов. Если ещё заурчит… — подумала я и тут же одернула себя: — Успокойся, Вайша, никакой он пока не дракон. И может им не стать. То, что ты видела перед своей смертью, было обычным глюком агонизирующего сознания. На самом деле все не так». Ню сообщал, что уровень Осознанности у Северуса застыл на нижней границе. А значит, с расой он пока не определился. Рано. — А пока приходится мыть голову каждое утро. И все равно к вечеру волосы, будто маслом намазаны. Бесит, — фыркнул мелкий. — Поттер дразнит меня Нюнчиком. И совершенно зря! Я однажды зелье варил. Модификация умиротворяющего бальзама. Там на одном из этапов начинает выделяться пар, который заставляет плакать. Я тогда не знал, защитой не озаботился, ревел так, что думал глаза выплачу. Поттер увидел. С тех пор успокоиться не может. Я была в курсе эпичной вражды Джеймса Поттера и моего Северуса, но в их разборки не вмешивалась. Знала — бесполезно. Тут не только эмоции, но и другие материи завязаны. Поттера тянет к Лили из-за той силы, которую впитал его родственник Арлен Поттер, и Джеймс пока не осознает притяжения, а Северус всегда рядом с ней. Несмотря на то, что Матери Избранного стерли память обо всех событиях, которые случились до снятия родового проклятия (привет от программы защиты Северного Легиона), мелкий не сдался и завоевал ее дружбу во второй раз. Новая дружба со стороны Лили получилась не столь глубокой, как вначале, но Северусу было плевать. — И ты отомстил: сунул Джеймса в тот пар, чтобы тоже прорыдался, — добавила я. — Ты знаешь… — Северус вздохнул. Он не надеялся, что сможет от меня что-то скрыть, но не ожидал, что я упомяну. — Его друзья его отчего-то Нюнчиком звать не спешат. Хотя рыдал он так, что мадам Помфри пришлось звать. Накачали его умиротворяющим, но не помогло! — Ну как же: ты рыдал от тонкой душевной организации, а Джеймс от твоих вероломных действий и пара, — усмехнулась я. Северус закивал. Мы некоторое время помолчали. Я продолжала перебирать его волосы, мелкий млел. — И что Лили в нем нашла? Он же безмозглый, слепой и придурковатый. Олень, в общем. И когда я говорю «слепой», не имею в виду его очки. Хотя курс зелий для коррекции зрения мог бы пропить. Говорю же — тупой. Я бы сказала, что Мать нашла в Джеймсе, но не хотелось расстраивать Северуса. Он и так начинает переживать из-за Лили, ведь чувствует беду. Хранитель знает, что будет с Матерью Избранного делать мир, который готовится к апокалипсису, — он ее убьет. Не потому, что жесток, а потому, что так запрограммирован. Избранного надо тренировать, Избранный должен быть сильным, Избранный должен проходить сквозь испытания. А мама рядом может помешать. Мама может сделать его домашним и слабым. Мамы рядом быть не должно. Как и папы. Только Хранитель. Единственный во всем мире, кто будет его любить. И любовь эта будет странной, походящей на ненависть. Кто придумал и написал эту программу? Дайте его мне, растерзаю! И назад не откатишь, не переделаешь, ведь Планетарная Ось работает весьма альтернативно, силовые линии кривые, как моя жизнь, и непонятно, что триггернуло подготовку к апокалипсису. Может, изоляция, может, еще что. Не мир, а загадка. «И теперь глюки», — пришла в голову мысль. — Ты спасешь Лили, если понадобится? — задал вопрос мелкий после очередной длинной паузы. Говорю же — чувствует. Инстинкты скола так просто не убьешь. Я никогда не лгала Северусу и сейчас не стала начинать: — Я и весь мой Легион придет спасти ее, если понадобится. Но до определенного момента. Какие страхи бывают у Северного Генерала? Что я не смогу выполнить свой долг. Что подведу Владыку, и Скайфол перестанет существовать. Какие страхи наполняют материнское сердце? Что с моим сыном что-то случится. Что мой сын, обманувшись одной победой — когда он выцарапал меня из лап смерти путем невероятных усилий и жертв, — захочет повторить номер на бис. Спасти Мать Избранного. Какой процент успеха? Я решила подойти к проблеме с другой стороны: — Закончив свой путь здесь, она не уйдет навсегда. Ее ждет перерождение. И еще одно, и еще, а потом она вылупится в сколу, и вы встретитесь. Если тебе захочется, конечно. Мелкий кивнул, прикрыв глаза. Вроде и согласился, но… гормоны-гормоны-гормоны. Они умеют возводить все в максимум. Нас прервал Дамблдор. Он вошел в свой кабинет тихо, точно крадучись. Наверное, решил, что мы уже спим. Я сверилась с внутренними часами и поняла, что отбой уже был, и мы порядком задержались. Северусу пора возвращаться к себе и ложиться спать. Мелкий, заслышав директора, сел и тряхнул головой. Его волосы я мало того что очистила, еще и распушила, и теперь на его голове творилось нечто невообразимое. Северус попробовал справиться со своей буйной гривой с помощью руки, но не получилось. Тогда он наклонился в мою сторону, подставляя голову. Я пригладила его волосы одним движением и совсем простым кодом. Директор наблюдал за нами с любопытством. Я не раз видела, как он порывался спросить, что за магию я применяю, но останавливал себя. Я ведь могу и ответить. Императивом. Старик, если не знал о нем точно, то подозревал о его наличии, а опыт говорил ему — некоторые вещи лучше не знать. — Нашли что-то новое? — осведомилась я. На директорском столе возник чайник, исходящий паром, чашки и вазочка с лимонными дольками — я видела, как его поставил домовой эльф, странное лопоухое создание, походящее на работу кодировщика-импрессиониста, но не посчитала нужным реагировать. Если эльф пожелал остаться невидимым, то, наверное, так удобнее. — Ничего. Но есть и хорошая новость: невыразимцы заключили, что потолок не таит в себе угрозы. Они разрешили возобновить трапезы в Большом зале. — А если кто-то из студентов пульнет заклинанием в потолок, будет интересно всем, — усмехнулась я. — Недосоленная еда станет в самый раз! — подхватил Северус, ухмыляясь во весь рот. Уголки губ Дамблдора дрогнули, но ненадолго — директор почти сразу стал серьезным. — Мистер Риддл обмолвился, что вы можете помочь. — Я приподняла брови. Том иногда был совсем неожиданным. Хотя, вру — он всегда был таким. — Вы управляете водой, так? Сказал, что вы можете скастовать перманентный водный щит, который нивелирует действие антимагического камня. Поверх щита мы сможем поставить иллюзию звездного неба, и никто не заметит. — Хм… Я приняла чашку с чаем. В нее заглянул Северус, словно искал там неучтенные вещества типа ядов или каких-нибудь зелий, хотя отлично знал, что моя шкурка выдержит даже царскую водку. Когда он сморщил нос, я поняла, что не зелье он искал, а сорт чая определял. И именно этот не был его любимым — он любил ароматные и мягкие китайские, а не горьковатые индийские. — Или мы можем оставить так. Рано или поздно произойдет несчастный случай, — пожал плечами Дамблдор. Манипуляция была, конечно, так себе и вестись на нее — себя не уважать, но я согласилась по другой причине. Мы ведь и так подселили в озеро гигантского кальмара, из обычный ивы сделали боевой тренажер, а про лестницы и говорить нечего. Давайте еще бассейн из морской воды над головами студентов устроим и замаскируем. Гулять так гулять!