Твари небесные, твари неместные

Мадам Помфри все еще работала в медицинском крыле Хогвартса, но так так была в возрасте, взяла ученика. Был он кем-то из барсуков, магглорожденным, но Драко наводил справки и нашел его смышленым и с руками из правильного места. Впрочем, Поттера не устроила ни возрастная Помфри, ни талантливый грязнокровка, он вызвал своего колдомедика для Лили. Или, вернее, для той, кто в ее теле находился. Осмотр был быстрый и профессиональный. Колдомедик сказал, что в целом с телом все в порядке, не считая небольшого нервного истощения, которое хорошо лечится сном и умиротворяющим бальзамом. Магические каналы тоже, в целом, в порядке, так что опасаться нечего. Кроме того, что в теле двенадцатилетней Лили Поттер сидит кто-то еще и наблюдает за происходящим большими внимательными глазами. Драко читал в них удивление и восхищение, когда колдомедик Поттера развернул проекцию ее тела. Она смотрела внимательно и со знанием дела, как смотрят хорошие специалисты, которые внезапно получили новую игрушку для работы. На магической части, правда, поплыла, и больше недоумевала, чем понимала происходящее. Поттер при этом подпирал стену медицинского крыла и, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за своей «дочерью». Драко же расположился у окна, когда открылась проекция магических каналов, подтвердил, что ритуал их не затронул. По показателям Лили была здорова и совсем не изменилась, только вот из ее глаз смотрел кто-то другой. Когда колдомедик раскланялся и их покинул, Поттер бросил на Драко выразительный взгляд — мол, и тебе пора, но Малфой едва заметно качнул головой. Поттер уже избавился от Забини и Уизли, сказав, что им стоит разобраться с дырой в неизвестность на потолке, а он позаботится об остальном. От Драко избавиться не получилось, тот проследовал за Национальным Достоянием с таким видом, будто имеет полное право. — Я не оставлю вас наедине, — сказал тот, когда взгляд Поттера потемнел от ярости — он очень любил, когда ему перечили. Должность Главного Аврора и слава Победителя оставила на его личности определенный отпечаток. — Она может упомянуть что-то, на что ты не обратишь внимания, но я смогу понять. — Как хочешь, — смилостивился Поттер и отклеился от стены. «Лили Поттер» молчала, лишь наблюдала за ними. Еще одно доказательство, что ей было больше лет, чем самому телу. — Кто ты? — требовательно вопросил Поттер, нависая над девочкой. Он бы еще ей в лицо люмосом посветил, следак несчастный! Девочку накачали умиротворяющим бальзамом, поэтому она без особых эмоций подняла голову, глядя на искаженное яростью лицо своего «отца». — Меня зовут Майни Гонсалез. Я кардиохирург в госпитале Джона Хопкинса. Сиэтл, штат Вашингтон, — ответила она. Что ж, многое встало на свои места. Стало понятно, отчего она сказала о своем сердце, почему смотрела с интересом на проекцию своего-несвоего тела. Еще становилось понятно, почему она говорила с американским акцентом, с легкими нотками латиноамериканского, словно английский изначально не был ее родным. — Как ты здесь оказалась? — Я не знаю, — ответила она. — Я не помню. Кто вы? Почему я в чужом теле? Это ваша магия, да? — Тихо! Вопросы здесь задаю я! Майни хоть и старалась держать себя в руках и в этом ей помогал умиротворяющий бальзам, все же вздрогнула и сжалась в комок. А Поттер, точно гончая, почуявшая кровь, подобрался. — Ты лжешь! Куда ты дела мою дочь! Где она? — принялся давить он. Вот солдафон. Привык продавливать всякую шушеру и теперь действует по одному сценарию. — Я не знаю, о чем вы говорите! Я не помню! Последнее мое воспоминание — это операция. У меня была сложная операция по пересадке сердца. Оно не запускалось, и я делала все возможное, чтобы оно заработало. Я говорила главе кардиохирургии, что сердце никуда не годное, но меня и слушать не хотели! Там родственник какого-то конгрессмена был, нас бы по судам затаскали, если… — запал кончился, и она сдулась. По щекам потекли слезы, и Поттер отступил. Сделал шаг назад, другой, продолжая пятиться, натолкнулся на столик с медицинскими зельями, зазвенел склянками, отпрянул от них, а затем стремительно выскочил из палаты. Драко проводил его взглядом и вздохнул. Как был Поттер порывистым, так и остался. Ничего не изменилось. Впрочем, Драко мог его понять. Он бы сам с ума сошел, если бы в теле Скорпиуса поселился взрослый мужик. Майни вытерла слезы и зло посмотрела на влагу на своих пальцах. Словно не хотела срываться, но тело ей не повиновалось, оно ее предало, ведь было чужим, незнакомым. — Что теперь? — спросила она. Она пыталась придать своему голосу уверенности, но не вышло — голос у нее дрожал от напряжения и слез. — Будем разбираться. Искать его дочь, а потом попробуем поменять вас местами. Майни понятливо закивала. — Возможно, она в моем теле. Я дам вам адрес, вы не могли бы проверить? И еще. У меня есть сын. Тай. Тайлер. Я буду очень благодарна, если вы убедитесь, что с ним все хорошо. Пожалуйста. Драко кивнул. Идея проверить тело Майни казалась весьма разумной. Осталось только найти Поттера и рассказать ему об этом. * Поттер нашелся в Большом зале. Он стоял, задумчиво глядя в потолок. Рядом с ним со сложным лицом находился Билл Уизли. Наверное, спросил, как там его племянница и получил… От Поттера можно было получить, что угодно: начиная от звездюлей и кончая отпущением всех грехов. Об этой его черте Драко знал не понаслышке. И не только со школьных лет, но и при работе друг с другом. Аврорат частенько вызывал Драко для консультаций, а Поттер требовал предоставлять отчет лично ему, словно каждый ритуал, по которому Драко консультировал, касался непосредственно Избранного. Вот оттуда Малфою и удалось узнать о Национальном Достоянии так много. Особенно Поттер становился непредсказуемым, когда дело касалось Снейпа. С одной стороны, он его чуть ли не боготворил: если кто говорил о нем злое слово, Поттер не успокаивался, пока оппонент не признавал свою неправоту. С другой стороны, сам Поттер отзывался о бывшем декане Слизерина весьма нелестно, а его глаза при этом горели так яростно, что взгляд мог поджечь. Снейпа Поттер ненавидел всей душой и слыл невероятным единоличником в своей ненависти — испытывать это чувство имел право лишь он и никто другой. Это могло выглядеть забавно, если бы не приносило столько проблем. Драко огляделся в поисках Забини, но тот словно испарился. Наверное, помчался поднимать архивы невыразимцев и смотреть, что в них такого интересного оставили по поводу потолка. На сам потолок и на дыру в нем, выходящую неизвестно куда, Поттер смотрел с особым интересом. Словно примериваясь — пролезет туда или нет. И зная характер Национального Героя — пролезет, будь та дыра даже размером с игольное ушко. Уизли беспомощно посмотрел на Драко. Похоже, он отчаялся останавливать Поттера от опрометчивых поступков. Драко вздохнул и на миг прикрыл глаза, выбирая беспроигрышную стратегию, которая поможет оттащить Героя от дыры. Таких почти не существовало, но Драко попытается. — Куда собрался, Потти? — ухмыльнулся Драко. Поттер дернул плечом. Школьное прозвище он не любил, и Драко это знал. Назвал его специально, чтобы отвлечь. — Не твое дело, Малфой! — выдал он, и Драко ощутил приступ ностальгии. Будто они снова дети и собачатся в Большом зале перед ужином, нагуливая аппетит. — Да кто ж спорит. Сам же пожалеешь, что полез первым, не дождавшись Блейза с магдронами и архивными файлами. Магические дроны — это вещь. Их использовали при освоении новых территорий, которые возникли в результате Расширения. Весьма полезное изобретение оказалось, особенно в местах, где еще не стабилизировалось пространство и происходило такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. — К тому же у меня есть идея получше, чем лезть в неизвестность… — А если она там? — Поттер повернулся к Драко, скрестив руки на груди. Смотрел так, будто во всем происходящем виноват именно Малфой, а не неизвестные обстоятельства. — А если ее там нет? Потти, я знаю, что голова твоя чугунная, для мозгов не предназначенная, но я все же питал надежду в то, что этот орган все же есть! Майни дала мне точный адрес, где жила. Нужно пойти и проверить ее, в первую очередь, а не лезть в первую попавшуюся дыру! Это ведь самое очевидное: если Майни в теле Лили, то Лили может оказаться в теле Майни. Ты понимаешь? Поттер кивнул и сделал шаг к Малфою. С удовольствием бы над ним навис, но не вышел ростом. Вместо этого начал грозно сверлить взглядом, как он умел. В школе так не мог, после Победы тоже, а вот занял кресло Главного Аврора и научился. — Адрес! — потребовал он. — О нет, Поттер, я иду с тобой. Герой скривился. — Зачем ты мне? — Ты не понял еще, что у нас здесь ритуал? С переносом. Хотя, ты в них не разбираешься. Могу сказать лишь то, что ритуалы с переносом часто оставляют следы на другой стороне. А мне сейчас нужна вся информация, которая есть. И лучше бы увидеть мне первоисточник, а то такие солдафоны как ты затопчут все следы и даже не заметят! Поттер хмыкнул. — Уговорил. Отправляемся немедленно, — он повернулся к Уизли. — Билл, рассчитываю на тебя. Проследи за невыразимцами, они ребята мутные, могут и попытаться что-то скрыть. — Об этом можешь не беспокоиться, — оскалился Билл. — От меня ничего не скроешь. — Хорошо. Я пришлю тебе людей в помощь. И, пожалуйста, не говори ничего Джинни. Я сам скажу, позже. Билл кивнул, а Поттер круто развернулся на каблуках и зашагал прочь. По всей видимости он рассчитывал, что Драко бросится за ним следом, но Драко не спешил. Драко остановился и уставился на дыру в потолке. Он смотрел на нее и просто дышал. Дышал магией, разлитой в воздухе. Неужели они не чувствуют? Никто из них? Ни Поттер, ни Уизли? Эту специфическую, ничем не объяснимую магию, способную делать такие вещи, которые невозможно представить. И у этой магии есть вкус. Она принадлежала женщине, которую Драко никогда не видел, но искал. Он даже не был уверен, что она существует, и что она не приснилась ему там, в Азкабане. Драко так долго убеждал себя в том, что придумал и ее и тот, другой мир, с совершенно отличной от них магией и проблемами с цветопередачей, что теперь, почувствовав ее снова, на него навалилось чувство нереальности происходящего. А еще образы, скользкие, мутные — попробуй поймай и рассмотри хоть один. И тем не менее, Драко помнил о другом мире. У мира даже было название. Странное такое, с цифрой. Но что только не придумает воспаленный мозг, чтобы закрыться от дементоров, правда? — Ты идешь? Или хочешь, чтобы я тебя тут оставил? — размышления прервал Поттер. Он стоял в дверях и нетерпеливо постукивал ботинком по полу. Драко тряхнул головой и налепил на лицо мерзкую улыбочку — с годами она не потеряла своего эффекта, все так же бесила Поттера. — Конечно. Я лишь еще раз взглянул на обстановку. Вдруг что-то пропустил.