Твари небесные, твари неместные

Академия Получения Начального Опыта (АПНО) Гебура, Пятый мир Древа. Скайфол. Весна 1976 года по летоисчислению мира Алмазного Щита. Незадолго до описываемых событий Дикий. "Ты его не увидишь", — говорили они. "Даже не пытайся", — предупреждали они. Харт не слушал. Он не верил, что не может. Он вообще многому в Скайфоле не верил, особенно тому, что ему говорили. Была вероятность, что не врали, но его невозможность читать сигнатуры так, как это делают нормальные сколы, накладывала свой отпечаток, и большая часть информации проходила мимо, не позволяя сделать правильные выводы. Была вероятность, что говорили другое, но он, альтернативно одаренный (в прямом смысле), не смог услышать правильно. Ведь были же в его родном мире сумасшедшие, которые воспринимали даже самые безобидные слова совершенно извращенным образом. Вдруг и он такой, только с поправкой на Скайфол? "Только ты и сможешь разглядеть", — возможно они имели в виду. "Попытайся", — не исключено, что просили они. Как можно жить в мире, где ничего не понятно? — Харт, вы опять не с нами? Не поделитесь ли с группой, где находитесь мыслями? А после я бы хотел, чтобы вы создали простейший нагревающий код, — послышался недовольный голос преподавателя, и Харт едва сдержал тяжелый вздох. Он поднялся со своего места, но говорить не спешил. Обдумывал свои слова тщательно, ведь в этой непростой Академии любое слово имело вес. Сигнатуры тут работали по-особенному, и поэтому никто в его голову залезть не мог, чтобы прочитать мысли, но от этого было еще хуже. Когда Хелен, Генезис или тот же Асмэл говорили с ним, ему не надо было бояться, что его неправильно поймут, и в этом крылось невероятное коварство. Поначалу Харту казалось, будто они постоянно нарушают личное пространство и мечтал, чтобы они прекратили лазить в его голове, а когда мечта осуществилась, оказалось, что он настолько привык, что теперь не в состоянии связать и двух слов. Ему пришлось чуть ли не заново учиться изъясняться, что не добавило ему популярности в АПНО, где он и так не справлялся с программой. Вернее, с координаторской — запросто, но такими непопулярными методами, что у преподавателей вытягивались лица, а ведь была еще и основная, и от нее хотелось выть гандхарвой. — Я жду, Харт, — преподаватель скрестил руки на груди, раздражаясь и демонстрируя — лучше бы ему разродиться чем-нибудь приличным, иначе неприятности не заставят себя ждать. — Мои мысли сейчас… Нет, он ни за что не скажет, что его мысли сейчас с ней. С той, на кого смотреть нельзя, ведь она лицо настолько высокопоставленное, что тех, кто выше, можно пересчитать по пальцам при условии, что у твоей шкурки две руки по пять пальцев. Тот мир, в который она просила ее отправить без браслетов, заболел Диким. Харт рыскал по поверхности, пытаясь его найти, но находил только вероятников разной степени адекватности, вылупков и убогих, которые никак не могли приспособиться к местным реалиям. И никаких Диких! — Дайте угадаю, Харт, вы мечтаете о концерте вашего друга Асмэла? — «помог» ему преподаватель. — Небось еще злитесь, что не отпустили вас к нему. Вам кажется, что с вами поступили незаслуженно, но на самом деле это не так. Ваша успеваемость слишком низкая, и я бы на вашем месте бы задумался — еще немного в таком духе, и вам грозит отчисление. И вместо того, чтобы показать хоть какое-то рвение к учебе и желание исправить ситуацию, вы летаете в облаках! Пойдите вон, Харт. Я буду серьезно разговаривать о вас с нашим ректором. Студенты в аудитории захихикали после столь красноречивой тирады преподавателя. Харт же вспыхнул обидой — что он такого сделал? К тому же преподаватель говорил с такой уверенностью, будто знал, что испытывал Харт, хотя на самом деле ошибался! На миг захотелось открыть рот и возразить, но пристальный взгляд рассерженного преподавателя заставил его пыл поутихнуть. Харт мало изменился со времен своего попадания в Скайфол — все так же робел, когда кто-то из Старших его отчитывал. Наверное, он просто слабак. Ни на что негодный слабак. Он лишь молча развернулся и направился к выходу из аудитории. Преподаватель говорил еще что-то обидное, а студенты смеялись, радуясь его унижениям. Иногда они напоминали Харту стервятников, только и ждущих, чтобы на него накинуться и растерзать при малейшем проявлении слабости с его стороны. Конечно, не все были такими. Были и другие. Те, которые обитали так высоко, что считали ниже своего достоинства опускаться до грязи под ногами, которой считали Харта. То были студенты с хорошими показателями, пришедшие не с дальняков, а с периферийных миров, чаще всего с тренировочных — они уже знали, как работать в командах и взаимодействовать с вероятниками. Такие студенты считались элитой. Была еще одна категория студентов. Они давали прикурить даже элите, ведь были детьми кого-то из высшего эшелона командования или аппарата управления. Таких детей было немного, ведь Верхушка редко заводит детей, но если заводит, то обеспечивает по высшему разряду, и в АПНО они прибывают с хорошо поставленной базой и развитыми элементами Тетрады. Таких здесь считают чуть ли не принцами или принцессами. Даже преподаватели предпочитают помалкивать в их сторону. Если же те натворят что-то серьезное, вмешивалась ректор Хелен и выкручивала всем уши, несмотря на положение и заслуги, а остальные не смели к ним прикасаться. Проблема Харта заключалась в том, что Асмэл был как раз из таких «принцев». Сын Генерала Западного Легиона, Огненный дракон, который уже не раз бывал на боевых заданиях, а еще он помогал Генезису с обязанностями заместителя, если тому вдруг надо было отлучиться. Асмэлу прочили великое будущее. Кто-то говорил, что быть ему новым Вирупакшей, когда придет Кали-юга. Другие пророчили ему ассарда . Но все они сходились во мнении, что он далеко пойдет. И тем непонятнее становилось нахождение рядом с ним Харта, в котором даже вылупка распознать было трудно — как есть убогий. Ходило мнение, что Асмэл пожалел беднягу и не прогнал, когда Харт прибился к нему. Рассказывали истории одну фантастичнее другой: что Асмэл спас Харта от катов, а потом притащил его с собой в Скайфол. Недолго держал в Отстойнике на Малькуте, а потом решил забрать с собой в АПНО. Как подстилку. Кем еще мог быть Харт? Когда как Хелен, которую Асмэл всегда пламенно любил и посвящал ей все свои песни, раз за разом отвергала его. Вот и притащил убогого, чтобы вызвать ее ревность — по мнению одних, другие были не согласны: Асмэл, наоборот, хотел показать, что всегда будет ей верен, ведь сношения с убогим за измену не считались. Харта сразу возненавидело пол-Академии. Особенно вспыхнули асуры, ведь они считали своим долгом позаботиться о потребностях Асмэла, раз они у него проснулись из-за неразделенной любви. Хелен-то себе ни в чем не отказывает, таскает себе в постель и демонов, и вообще всех, кто более-менее согласен. Кроме Асмэла. Потому что Асмэла она любит, а всех остальных — нет. Откуда такая логика, Харт понять не мог, но он вообще в этом мире не понимал ничего, если начистоту. В общем, Харту жилось несладко, но несмотря на все трудности, он не отчаивался. У него была Миссия (да, с большой буквы!) — обнаружить проклятых отморозков, тех самых, которые правили до нынешнего Владыки, и помешать им вернуться. А еще у него была Вайшравана. На нее он мог смотреть вечно. Только одно это все искупало. И сейчас у нее проблемы — Дикий, которого надо найти и уничтожить. Кому, как не Ловцу Снов ей помочь? Кстати, о его статусе и возможностях в АПНО не знали. Хелен скрыла информацию, и АСУ выдавала нечто совершенно иное. Харт по-прежнему оставался координатором, но его характеристики были чуть ли не противоположным от существующих. Неудивительно, что из-за несовпадения информации от сигнатур и реальности, его невзлюбили все. Преподаватели считали его ленивым, ведь сигнатуры говорят, что он может, а результатов не было; студенты видели его выскочкой, который непонятно за какие заслуги получил тепленькое местечко под крылышком «принца» Академии. Только оказавшись за дверью аудитории, Харт позволил себе перевести дух. Он прислонился к стене, прикрыв глаза, чтобы собраться с силами. Окружающие становились особенно невыносимы, когда Асмэл покидал Академию, ведь знали, что маленький координатор ответить не может, поэтому и пользовались — травили и издевались, как только можно. Как их остановить, Харт не знал. Он мог только проваливаться в свои сигнатуры, которые для остальных, даже преподавателей-координаторов, почему-то были недоступны. Там он отдыхал, но проблема в том, что с каждым разом возвращаться становилось все труднее. — Харт, открой глаза. Посмотри на меня, — ему показалось, что он слышит голос Вайшраваны. А еще ее рука проводит по его лицу, заботливо убирая проклятые пряди с глаз. Иногда он так их ненавидел, но обрезать не смел — Лилит предупреждала, что нельзя. Обрежет и сразу начнет верх и низ путать. Его длинная шевелюра была ему необходима. Глаза открывать не хотелось, хотелось стоять так вечно, и чтобы она его касалась. Может, гладила, или волосы заплела. Вот было бы здорово. Только сейчас ее не может быть рядом. Она или на бесконечных летучках, или на Тау Семь рыщет ищейкой в поисках Дикого и никак не может найти. Как ей помочь? — Харт, не вредничай. Открой глаза, — голос Генерала Северных Легионов приобрел глубину и настойчивость. Харт упрямо покачал головой: — Не хочу. Я открою глаза, а вас там не будет. Дайте постоять так еще чуть-чуть. Кто-то хмыкнул над его ухом, но не зло, а скорее забавляясь. Пусть. Пока ему хорошо. — Харт, я разговариваю с тобой не сигнатурами, а голосом. Значит, стою рядом. Уверяю, открыв глаза, ты меня увидишь. Как только он распахнул глаза, увидел перед собой девушку-вероятницу, а уж никак не Вайшравану. Харт уже хотел разочаровнно скривиться, но она улыбнулась ему и приподняла широкий рукав расписного шелкового кимоно, в который была одета. Блеснул узнаваемый браслет, и Харта затопило щенячьей радостью. Конечно, она же якшини! Она может притвориться, кем угодно. Ее способности к маскировке по-настоящему поражают! Харт раньше видел, как перевоплощается Хелен, становясь другой расы, но никогда не думал, что Вайшравана тоже так может. — Ваш… — едва не воскликнул он, но она успела закрыть рукой ему рот. — Т-с-с, никто не должен знать, что я здесь. Поэтому зови меня по имени, понял? Эйлин. Харт закивал, улыбаясь под ее рукой. Можно, этот момент будет длиться вечно? Он готов так остаться навсегда. Но она отступила на шаг, и ее тепло и запах стали ощущаться слабее. — Эйлин, — послушно повторил он, когда увидел, что она вопросительно приподняла брови. — Я не ожидал вас здесь увидеть. Кажется, ему удалось ее удивить. В ее глубоких серебристых глазах вспыхнуло недоумение. — Харт, но ты же сам меня приглашал. — Куда? — не понял он. Нет, он был рад, что она здесь, но не помнил, чтобы приглашал ее навестить его в Академии. Она ведь такая занятая, куда ему просить ее прийти. К счастью, она поняла его замешательство верно и объяснила: — Ты приглашал меня на свою свадьбу. Она сегодня. У Харта откровенно отвисла челюсть. Сегодня? Как сегодня?