Твари небесные, твари неместные

Мир Алмазного Щита (Могильник) Весна 1976 по местному летоисчислению За окном бушевала непогода. Гремел гром, хотя было еще рано для этого времени года — он должен был прийти гораздо позже Остары. Завывал шквальный ветер. Он оторвал от земли маменькину новую беседку и теперь гонял ее по саду, ломая аккуратно подстриженные безлистные кусты. Дождь то шел стеной, то успокаивался, начиная накрапывать. Перемежался с крупным и холодным градом, который зло барабанил по подоконнику и стучался в окно, рискуя выбить стекло. К счастью, магия помогала ему остаться в целости и сохранности, и Люциус Малфой мог без опаски подойти к окну и, заложив руки за спину, наблюдать, как беснуется непогода. Жнец Люциус Малфой редко интересовался происходящим рядом с его материальным вместилищем. В большинстве своем события навевали на него скуку и даже хандру, так что он оставлял управление шкуркой младшенькому — так он называл истинного владельца этого тела, владельца капризного, недалекого и избалованного — а сам отправлялся в путешествия по разным мирам. Но сейчас погода была настолько яростна и неумолима, что Люциус невольно залюбовался беснующейся стихией, отвлекшись от своих странствий. Вайшравана ушла. Она забрала браслеты, попрощалась с сыном и отчалила выполнять свою работу. Работу сложную, порой грязную, а иногда веселую. Люциус было последовал за ней, но в фокус его внимания попал сам мир, в котором он жил. С ним творилось что-то странное — Локальная Ось работала не так, отчего ставила в тупик даже самых опытных кодировщиков. То тут, то там возникали необъяснимые аномалии, и произошедшее в Хогвартсе было верхушкой айсберга. Малфой было сунулся на просторы бескрайнего эфира, чтобы поискать нечто похожее, но вскоре понял, что ищет иголку в стоге сена. Ему не хватало нормальной навигации, а заглядывать под каждый куст каждого мира оказалось долго и утомительно. Тогда он пошел подслушивать специалистов, которые занимались Могильником, но и тут ничего существенного не выяснил: те понятия не имели о сути происходящего, и единственный выход, который они предложили своему начальству — подождать, пока все прояснится. А что должно проясниться? Кто ж его знает. Люциуса подобное бездействие не устраивало. Он, может, был молод, неопытен и вообще не очень разбирался в мироустройстве, но интуиция его подводила редко, а она как раз таки и вопила о разворачивающейся дичи. Но только определить источник не могла… Как же решить проблему? От столь тяжких мыслей его отвлек шум. Опять дождь обернулся градом? Ага, и вместо того, чтобы разбить стекло, как ранее, теперь пытается открыть окно, чтобы пролезть. Сомнительно, что непогода вдруг обрела и тело, и разум, ведь именно чей-то размытый из-за хлябей небесных силуэт мелькал за окном. Люциус наполовину из жалости, наполовину из любопытства открыл окно. Его сразу же окатило холодным ветром с дождем. Люциус фыркнул и поморщился — ощущение было не из приятных, что ни говори. — Спасибо, — нечто темное, мокрое и продрогшее проникло в его комнату, поблагодарив. На полу сразу появились лужи от этого проникновения. Люциус поспешил закрыть окно и тут же повернулся к неожиданному гостю, который отчего-то решил, будто залезать в окна, пренебрегая дверью, весьма здравая идея. Особенно, если на улице буря. — Ну? — невежливо поинтересовался он, сложив руки на груди. — Люц, я не знаю, что делать! — воскликнуло черное мокрое пятно, которое к тому же еще являлось Северусом Снейпом. Да-да, тем самым, который приехал домой на короткие весенние каникулы, а его мама сказала, что возвращается в свой Скайфол и его бросает. Сделала она это, конечно, более мягко, но то сути не меняло. Первым порывом Люциуса было закатить глаза — нашел к кому идти жаловаться на отсутствие мамочки рядом. То, что Северус был маменьким сынком, Малфой не сомневался ни разу. Да только ласковым и примерным Снейп был только рядом с ней, а вот с остальными — таким засранцем, каких поискать. И если его узнать чуть лучше, в отрыве от всемогущей мамаши, становилось ясно, отчего против него дружат целыми коалициями. По-другому с ним не сладить. — Она ушла, ведь у нее есть работа, которую надо делать, — начал было Люциус, но Северус, мокрый и замерзший, злобно на него зыркнул. — Я не об этом сейчас, — фыркнул он и принялся стаскивать с себя мокрые тряпки. — У нас проблемы… — Сев, нет никаких «нас». У тебя проблемы, — с ласковой насмешкой возразил Люциус. — Думаешь? — приподнял брови этот засранец. Он уже разделся до белья и, стащив с кровати покрывало, принялся в него заматываться на манер римского патриция. — У меня другое мнение. Я случайно убил Темного Лорда. Молчание. Люциус, казалось, потерял дар речи. Он сделал ЧТО? — ТВОЮ МАТЬ! — вернувшийся дар прорвался громким криком. Северус скривился, прикрывая уши. — Не упоминай ее всуе! — буркнул он. — Буду упоминать! Буду! Она тряслась над Риддлом восемь лет. Восемь! Чтобы не дай Владыка его кто-нибудь не укокошил. А ты все ее старания свел на нет. И недели не прошло, как ты его прикончил! — Люциус был в ужасе. Впервые за время своего существования ему хотелось рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом. Тем самым, который скоро посыплется с неба, ведь чокнутый Могильник в режиме подготовки к апокалипсису. А еще он глючит. И никто не знает, что происходит! И если этот сумасшедший мир еще примется тренировать Избранного, то кто знает, к чему все может привести! Вайшравана не зря устраивала целые консилиумы по этому поводу. Если Могильник сам возьмется за тренировки Избранного, то малой кровью отделаться не получится, и прошлое пришествие родственников, в результате которых появился он, Жнец Люциус Малфой, всем покажется детской игрой. Ну, Северус! Ну, удружил! Люциус сам не мог объяснить, отчего так привязан к этому миру. Мог бы найти другое место… Хотя нет, тут он погорячился. В другом месте отыщут его драгоценные родственники-Жнецы, и тогда ему не поздоровится. Он же несовершеннолетний еще, с ним можно совершать весьма мерзкие непотребства, а из Могильника они его выцарапать не могут. Пока он связан с младшеньким, они только зубы обламывают. — Я не специально! — возразил Северус. — Он первый ко мне полез. От этого не легче. Совсем не легче. — Все пропало! — Люциус схватился за голову, растрепав свою идеально уложенную шевелюру. По подоконнику снова забарабанил град, словно соглашаясь.