Глава 8. Съеденные воспоминания.
13 июня 2023 г. в 14:26
Я помню… Меня зовут Эва.
В день, когда Реммао и Амен в истерике паниковали над моим телом…
Я видела бога.
Древний, старше Анубиса, Осириса и Геба, способный раздавить Сета уасом как мелкого скорпиона.
В то утро я спустилась к Нилу нарвать папируса. Песок щипался, босые ноги семенили по раскалённой зыбучей тропинке.
Я помню… Блаженство и детскую радость от погружения в прохладные воды.
По колено в реке, с наточенным бронзовым кинжалом в руках, я срезала острые стебли джета, или, как любит обзывать папирус Реммао, «чуфи».
— Ах ты, вонючий крокодил!
Неглубокая царапина красными каплями растеклась по руке, от резкой боли пальцы разжались, и мой кинжал исчез в мутной воде.
Во всей округе не было ни души, рыбаки сегодня охотились выше по течению, сборщиц папируса кроме меня не нашлось: что поделать, я умела выбирать уединённые места и дни, идеальные для наслаждения одиночеством.
В зарослях неподалёку послышались шаги, круги расходились по воде от идущего, и смятение овладело моим сердцем: я бросилась прочь.
Путаясь в полах белой шенти, двумя полосками огибавшей бёдра, я силилась выбраться на берег. Но опасность оказалась проворней — рука незнакомца схватила меня и утащила под воду. Крики тонули в журчании подводного течения, а мои движения вспенили воду и подняли ил со дна.
Вкус тины горчил во рту, горло сдавило, ноги почувствовали свободу: одежду унесло, усех треснул на части, керамические браслеты раскололись, как скорлупки.
«Перед лицом смерти мы чувствуем себя обнажёнными», говорил жрец Анубиса. Кто ж мог знать, насколько правдивыми окажутся слова старика?
«Вот так я умру».
Перед глазами возник Реммао, выражением лица кричавший: «Я говорил, не заходи глубоко в воду! Я говорил, что ты утонешь».
«И я утонула, Реммао, лишь бы ты оказался прав».
Я готовилась сдаться, обмякла под водой, отпустила гнев. Сил осталось только на вопрос «почему?»
Почему мой бог отвернулся от меня?
Сет.
Предатель. Изгой.
К презренным его именам я жаждала добавить ещё одно. «Неблагодарный».
Разве я не достаточно искренне и много возносила ему похвалу? Не приносила даров к его ногам? Не воскуривала ценнейших масел в его храмах? Не склонила колен у каждого его алтаря в Гелитополе?
Я стала шезму!
И всё равно… Это не спасло меня.
В угасающем сознании заканчивалась моя тирада, обращённая к глухому, чуждому до боли смертных богу.
Пока…
Отблеск солнца не мелькнул в мутной воде.
«Кинжал!»
Лезвие легло само в мою руку и я полоснула им по горлу напавшего. Без сожалений. Без злости.
Потому что так было честно. Справедливо.
Окрашенные в красный, берега стали алыми. Закатное солнце выкрасило облака в те же цвета, и отныне оттенки багрового стали моими любимыми.
В честь этого дня я стану носить красные одежды.
Символ моей новой жизни.
Так я думала, лежа на берегу, пока лёгкие горели, а голова безвольно склонилась набок.
«Это…»
Холод пробрал до костей.
«Не мой кинжал».
Изогнутый в форме молодого месяца, на рукояти из эбенового дерева, он напоминал серп.
«Впервые вижу такой».
— Моя новая… Чемпионка…
Голос в голове звучал знакомо. Сотканный из моих воспоминаний, он был похож на всех, с кем я когда-либо разговаривала.
— Иди… Иди же… Ко мне… В темноту…
Моё тело больше не принадлежало мне — и я побрела в старый, заброшенный всеми храм.
Меня встретил спёртый запах, сотканный из пыли, плесени и прохлады, идущей от камней. Солнечные лучи никогда не касались забытых зал с колоннами, этот храм был уникален — его высекли в песках пещеры. Сколько тайн погибло вместе с их создателями и хранителями: люди фараона не пощадили ни людских жизней, ни папирусов. Всё было предано забвению.
«У фараона, а значит, у самих богов, были причины поступить так» твердили глашатаи номарха на каждой площади и на входах всех базаров.
— Почему они объявили шезму вне закона? — Я не надеялась получить ответ, в конце концов, Сет на мои молитвы никогда не отвечал.
— Потому что… Они слабы… Боятся…
— А ты нет?
— Решать тебе.
Коридоры храма уходили глубже под землю, мрачнея с каждым шагом. Я была лодкой, плывущей в сумраке ночи, ведомой другим, и только гадала, куда и зачем меня ведёт… Божество.
Если верить голосам в голове.
Что притаилось в катакомбах после резни в храме? Чего оно ждёт, возмездия или утоления голода?
Наконец мне открылась просторная зала, освещённая потусторонними синими огнями. Фрески в виде луны источали сияние и служили источником света в забытых богами подземных проходах.
Посреди комнаты возвышался постамент с водружённой на него истлевшей мумией.
— Зачем ты привёл меня сюда?
— Это мой предыдущий чемпион. Тебе выпала честь сменить его службу.
— Но как?
— После его смерти среди моих прислужников началось Великое Состязание, и так уж вышло, ты одолела в честной битве претендента на победу.
— Я не хотела!
— Разве ты не хочешь спасти Реммао? Как ты защитишь его, или брата, если твой бог отвернулся от тебя? Кто позаботится о тебе, когда пески перемен утянут их в зыбучую почву?
Я схватилась за голову. Тяжёлый выбор, да ещё и в один из дней, когда я не выспалась!
«Руки… Я снова контролирую тело! Значит ли это… Что я вольна уйти?»
Вот только, дальновидный стратег так бы не поступил.
Я уйду, а что потом?
Сколько времени у меня есть, пока эпистат не ворвётся в наш храм, и не отправит Реммао, а затем и меня — в Дуат, на суд к Осирису?
Судьба сделала ход на поле в сенет, моя очередь отвечать.
Поднявшись с колен, я опустила руку в грудную клетку несчастного, ныне покойного последователя Хонсу, и вкусила его плоть — зубами впилась в сердце.
Примечания:
приходите романсить хонсу в your storyland
пхпхпхпх как говорится, если в ролике нет рекламы, значит он сам — реклама
уас — посох
усех — ожерелье
шенти - набедренная повязка