Бракованная

      Оуэнс тоже в своём роде безумный учёный. Анжела подозревает, что он умудрился выкупить её у Хоппера за сущий пустяк. Может, за пачку сигарет, просто потому, что шерифу не нравится Анжела, живущая в его доме и спокойно выполняющая дурацкие правила.              — Как твоё самочувствие сегодня? — спрашивает Оуэнс лично, сидя напротив с планшетом и ручкой.              Ко лбу Анжелы присоединены провода и в целом она должна чувствовать себя неловко в окружении людей в халатах, напряжённой Эл и не менее напряжённого Хоппера.              Она не подписывалась на подобные разговоры, но Хоппер выяснил, что таблетки от головы в аптеках заканчиваются так быстро, потому что имеют невиданный спрос. А самоубийцы, не смотря на разные выбранные способы самоубийства, жаловались и на кошмары, и на головную боль, и на кровотечения.              Это — Векна.              — Он мне не снится. Головные боли не такие сильные. Кровь из носа идёт редко. И никаких видений среди дня.              — Может, изменилось что-то ещё? Температура? Ощущение чужого присутствия?              Перед мысленным взглядом появляются фотокарточки убитых подростков. Она не хочет стать одной из них.              — Бессонница, — признается Анжела. — И в доме Хоппера из крана шпарит кипяток.              Почему-то о доме Джойс она не может сказать ни единого плохого слова.              — Кипяток? Что ты имеешь в виду?              — Я привыкла принимать очень горячий душ. Душ, доктор, вы в курсе, что это такое? — Оуэнс поджимает губы, но после пытается принюхаться к самому себе. — Но в доме Хоппера я этого не делаю. Обжигаюсь, видите ли.              — Ты позволишь?              Он осторожно берёт её руку.              — У тебя всегда такие ледяные руки?              — Это вы слишком горячий, доктор.              — Ты мёрзнешь?              — Скорее, наоборот…              — Я не пытаюсь убить её холодом, — шипит Хоппер. — Просто она ходит без куртки, потому что никто, кроме неё не понимает в моде. Видите ли.              — Почему вы так смотрите? Опять?              — Векна любит холод, — отвечает Эл. — Ты бы сказала хоть кому-нибудь, что хочешь принять ванну со льдом?              — Что за дурацкая идея!              Они впервые общаются с Эл, пусть и в присутствии других людей, но это неловко, нелепо и так наигранно, что Анжела начинает злиться. И на Джейн, отсутсвующую в этой короткостриженной девушке, и на саму себя.              — Как давно это началось? Когда тебе вдруг стало жарко и больно принимать горячий кхм… душ? Я, кстати, в курсе, что это такое и почему ты вообще спрашивала об этом…              — Постепенно. Это всё происходит постепенно.              Анжелу подташнивает. Уверенность, будто Векна со странными способностями, мерзкие лианы, демогорганы и демопсы, обедающие домашними котами, всё это минует её, улетучивается из-за сожалеющих взглядов.              Эти взгляды преследуют теперь не только в лаборатории. И, самое странное, эти взгляды направлены не на шрам.              Анжела чувствует их кожей, когда находится в доме Хоппера, где толпа людей, не все из которых ей знакомы, устраивают что-то вроде штаба.              — Нам нужно предупредить врачей. Собирать информацию, с кем ещё это происходит. Нам нужно что-то с этим делать! — нервничает Стив, его длинные волосы торчат в разные стороны. Он отлично выглядит, но слишком часто касается их. Дурацкая привычка. Анжела не признается, что одновременно и очаровательная.              — С больницами — хорошая идея.              — В прошлый раз Векна выбирал жертв из картотеки психолога, мисс Келли. Мы проверяли её, но может…              Лукас. Анжела знает его имя, но видит впервые.              — Вскроем кабинет?              — Я — шериф полиции, мы не будем вскрывать чужие кабинеты!              — Ты — шериф полиции, который не рассказал нам, что из разлома ночью вылезли лианы!              — Дастин, откуда ты…              — Да, я ему рассказала, — фыркает Анжела, когда на ней скрещиваются взгляды. — Просто я, в отличие от некоторых, отвечаю на вопросы.              — Когда это случилось?              — Пару ночей назад.              — Уилл, ты что-то почувствовал?              — Пару ночей? Когда мы ночевали у Майка?              — Тебе снился кошмар, Уилл. Я… я не стал тебя будить, просто… ты не проснулся и успокоился довольно быстро…              Анжеле очень хочется знать, как именно Уилер успокоил Уилла, но это — не то место, и не то время.              — Я прогнала лианы, — напряжённо говорит Эл. — Не могу сказать, что это было сложно. Они просто… просто хотели припугнуть.              — Они чуть не утащили меня в разлом!              — Если бы хотели — утащили.              — И почему ты так в этом уверен, Дастин?!              — Мы много раз сталкивались с этими лианами. И Дастин прав. Одна из них утащила меня в пролом. Легко. А ты не сказать, чтобы… сильнее меня.              — Может, я попробую ещё раз закрыть пролом?              — Нет, Эл. Мне хватило одного раза!              — Хоппер прав, дорогая. Не нужно так рисковать. Мы очень за тебя перепугались в тот раз.              Джойс берет руку Эл. Эл осторожно отстраняется.              — Я… я стала сильнее за это время. И выучила много новых фокусов.              — Вряд ли они сработают на лианах. Но, если хочешь, ты, конечно, можешь попробовать…              — Спасибо, Дастин.              Шум голосов, обсуждающих старые и новые планы, попытки пробраться в Изнанку через пролом, результаты наблюдений за разломами в доме Крилла… У Анжелы раскалывается голова и это вряд ли связано с Векной — в небольшой гостинной, заменяющей Анжеле спальню, из-за такого количества людей нечем дышать.              Неудивительно, что ей хочется выйти на улицу.              В прошлый раз эта попытка обошлась ей в знакомство с одним из видов изнаночных тварей, но сейчас Анжела выходит и садится на ступени крыльца. И как она не обращала внимания раньше, что ей действительно начал нравится больше холод? В Ленора-Хиллз в это время уже жара, а одевается она так же, хотя здесь солнце — на вес золота.              — Ты в порядке? Позволишь? — тихо спрашивает Джойс и нерешительно присаживается рядом.              — Я привыкла, что кто-то из вас постоянно за мной следит.              — Это… не вполне слежка. То есть, конечно, слежка, но вовсе не потому, что… В общем, у каждого из нас есть свой собственный опыт знакомства с Векной и его тварями, а ты — единственная, кто с Векной связан…              — Не так, как Уилл.              Джойс удивляет, что Анжела знает и об этом, судя по реакции. Но с мыслями она собирается быстро:              — Их связь пропала до твоего появления. Если бы это случилось не через год, мы бы насторожились. Но… обычная жизнь затягивает. Мы расслабились, не обратили внимания.              — А потом появилась я.              — Он наверняка хочет использовать тебя. Именно тебя. Против Эл. У вас с Эл есть определенные сложности и Векна не мог пройти мимо. Я… я очень плохо тебя знаю, но уверена, в тебе больше хорошего, чем Эл думает. Да и как она может искать в тебе хорошее, когда сталкивалась только с худшим? Это и моя вина, наверное. Я была погружена в свои проблемы, не обратила внимания на то, что Эл так несчастна в школе.              — Ну, теперь вы обратили внимания на её проблемы. На меня. Уже немного поздно, но…              — Анжела, — зовёт Джойс. — Я всё ещё не могу простить тебя за то, что ты делала с Эл. Но ты зачем-то приехала сюда. Через всю страну, по поддельным документам…              — Хоппер не рассказал вам? О пистолете?              Анжела смотрит внимательно.              Жадно.              Что-то внутри, тёмное и мерзкое, хочет заметить в Джойс отвращение. Ужас. Хочется, чтобы Джойс отшатнулась. Хочется, чтобы Джойс попыталась ударить. Та не выглядит, конечно, как психопатка, применяющая физическую силу направо и налево, но Анжела уверена, что за близких Джойс сможет и убить.              Не то, чтобы Анжеле хотелось умирать, но…              Она хочет всё испортить. Разорвать ту странную связь, которую сама же и придумала. Из-за взглядов Джойс. Из-за отношения Джойс. Она, как и Хоппер, на стороне Джейн. Эл.              Пусть оба там и остаются.              Пожалуйста, пусть остаются там.              Джойс кладет на плечо Анжелы горячую руку.              — Не знаю, что ты для себя придумала, — говорит Джойс. — Но ты не похожа на девушку, которая способна выстрелить…              — Я стреляла в Векну.              — В монстра без кожи? — уточняет Джойс. — Я рада, что у тебя был пистолет. Векна должен знать, с кем связывается.              И это, наверное, комплимент.              Это пугает.              — Я не похожа на человека, который приехал убивать. А я похожа на человека, который шутит над одноклассницей, которая потеряла своего отца? На человека, который ставит подножки? На человека…              — В твоём возрасте я тоже была жестокой, — останавливает Джойс. — Но я никогда не пыталась извиняться за то, что творила.              — Я приехала не извиняться!              Голос Анжела повышает автоматически. Рука Джойс на плече горячая; Анжела не может терпеть и отодвигается.              — Но зачем-то же ты приехала?              — Может, чтобы всё-таки застрелить вашу дочь!              — Почему ты так цепляешься именно за эту мысль?              У Джойс внимательные глаза. У Анжелы нет ответов.              — Мне жаль, что так получилось. Я знаю, что заставляло тебя так вести себя с Джейн, но… я надеюсь, что ты справишься. Потому что иначе…              — Иначе что?              — Иначе Векна победит. Его победа всегда означает либо одну смерть, либо много смертей. Я не хочу, чтобы он побеждал.              Анжела пока мало знает о Векне, но его победы не хочет тоже.              — Ты вернёшься в дом? Не думаю, что ты чувствуешь, как холодно на улице, но я против, чтобы он чувствовал себя прекрасно, когда ты мёрзнешь. Может, внутри уже придумали, как вытравить его…              Джойс не договаривает: из тебя, из города, из вселенной. Анжела считывает смыслы в интонации, кажущейся более заботливой, чем все, которые она слышала от матери, вечно занятой либо внешностью, либо манерами дочери, либо попытками скрыть синяки и ссадины под косметикой.              Анжела поводит плечами, замечая, что Джойс действительно замёрзла, хотя сама Анжела предпочла бы убрать из температуры пару градусов. Перед тем, как зайти внутрь дома, в котором яростные споры так и не стихли окончательнно, Анжела оборачивается на молчаливую улицу, пытаясь увидеть мерзкую фигуру среди теней.              Улица пуста.              (он не должен победить)