Бракованная

      Вечером после тренировки все собираются в доме Уилеров. Нэнси везёт Анжелу туда же, хотя та уверена, что в какой-то момент её попросят убраться куда-нибудь ещё. К Стиву и Робин, например. Или к Джонатану, которого нет в подвале. Или к Хопперу. С того станется вести себя параноидально, особенно теперь, когда Анжела призналась, в чём не собиралась.              Она до сих пор не уверена, почему сделала это.              До сих пор не понимает, злится ли на себя.              Нэнси представляет Анжелу своей красивой маме и отцу, сидящему за столом с газетой. Мелкая сестра, мало чем похожая на Уилеров, которых Анжела успела увидеть, заинтересованно смотрит на гостью сияющими глазами.              — Это подруга Джейн из Ленора-Хиллз, — врёт Нэнси.       — Подруга, — недовольно повторяет Майк. — Одна из самых близких.              И прожигает Анжелу привычным злым взглядом.              — Мы катались на роликах на каникулах. Анжела совершенно не умеет кататься.              Карен, которую Анжела запоминает исключительно по имени, недоумевает из-за таких подробностей, особенно, произнесённых этим тоном. На шрам Анжелы она бросает единственный взгляд, и глаза её увлажняются.              То, что Анжела знает о её детях, заставляет сомневаться, что они — близкие родственники. Разве что расплывшийся на стуле отец семейства — тот ещё фрукт, только кажущийся чем-то вроде приложения к интерьеру.              — Именно с роликов Анжела навернулась, чтобы… — Майк не заканчивает, обводят длинными пальцами лицо.              У Нэнси дёргается уголок губ; она явно недовольно тем, как брат распинается перед родителями.              — Ты приехала на каникулы? — уточняет Карен, мельком застряв на шраме. — Хочешь чаю? Или, может, нормальной еды? Ребята заказали пиццу, но я могу приготовить…       — Нет, Анжела питается исключительно вредной едой, — прерывает маму Майк, явно задетый. — И пьёт только газировку.       — И дружу только с тактичными людьми, — очаровательно улыбается Анжела. — А Уилл тоже внизу? Я не видела его целый день и очень соскучилась.       — О, — удивляется Карен, — я думала, ты — подруга Джейн…       — Это не мешает мне дружить и с Уиллом. И я с удовольствием съем что-нибудь полезное. Уверена, вы вкусно готовите, а Майк, как всегда, всё перепутал: я ненавижу пиццу. Он такой невнимательный, когда дело касается девочек.              Уголок газеты мистера Уилера заворачивается. Майк выглядит так, будто его огрели по голове, но он сам виноват. И обязательно пожалеет об этом.              Впереди целый вечер.              Анжела представляет, как он будет молить о пощаде через несколько часов, а пока продолжает очаровывать Карен комплиментами по поводу кухни и задаёт пару вопросов об акциях у отца Майка.              — Мой отец очень интересуется этой темой, но я на каникулах, кажется, всё пропустила. Не люблю не держать руку на пульсе, — щебечет она, устраиваясь рядом с мистером Уилером и невзначай заглядывая в блокнот Холли, младшей сестры. — Какой прелестный цветок! — восклицает очень правдоподобно. — Обожаю фиалки! У Уилла получается их рисовать не хуже. Ты как-то побледнел, Майк, всё в порядке?              На лицо Нэнси смотреть приятнее: она не поняла, хочет ли разразиться гневной тирадой или посочувствовать Майку, потому что он начал первым и уже, кажется, проиграл.              — Да, милый, ты в порядке?       — Да, в порядке, мам, — цедит Майк.              Анжела уверена, что слышит его шипение вдалеке: Стив был прав, она — исчадие ада.              О, Уилер, если бы только знал, насколько! Для тебя этот вечер будет очень, очень долгим.              Увы, он и для Анжелы не оказывается коротким. После времени, которое она проводит с родителями и младшей сестрой Уилеров, она спускается вниз, в подвал, чтобы обнаружить там собравшихся: Майка, Дастина и Уилла.              И молчаливую Эл, которая первой поднимает взгляд и смотрит на Анжелу, когда та спускается по травмоопасной лестнице.              По её лицу невозможно прочитать что-то конкретное, но Анжела думает, что среди увлечённых фильмом и пиццей друзей Эл чувствует себя не в своей тарелке. По крайней мере, она не пялится в экран, не выбирает лучший кусок, не обсуждает с Дастином увлекательный поворот.              Эл выглядит лишней.              Такой же, какой выглядела в Ленора-Хиллз в неуместных шмотках, со шрамом, татуировкой на запястье и полным незнанием школьных законов.              — О, Анжела, — замечает её Дастин. — Недоброго тебе дня. Мы надеялись, Нэнси потеряет тебя где-нибудь по дороге.       — О, Дастин, испачканный соусом рот не делает твои комментарии смешными. Хочешь что-то сказать, Уилер?              Майк выглядит так, будто хочет, но перехватывает взгляд Эл и передумывает.              Что ж, хорошее начало. Анжела осматривает подвал, не зная, чем именно здесь можно заняться, решая, не вырваться ли к Стиву, который, хоть и будет сопротивляться, всё равно выглядит компанией чуть более приятной, чем… эти.              — Это, что, «Звёздный путь»? — морщится она, заметив на экране мелькание лазерных мечей.       — Это — «Звёздные войны». Ты, что, реально можешь их перепутать?! — оскорбляется Дастин, успевший вытереть рот салфеткой.       — Никогда не увлекалась гиковским кино.              Её внимание привлекают детские рисунки, развешанные по стенам. Вряд ли они принадлежат Холли. Та, насколько Анжела поняла, предпочитает рисовать цветы и толстых животных с огромными глазами, а не сценки с рыцарями и магами. Герои повторяются на всех рисунках и в них угадываются черты знакомых Анжеле людей.              — …да она даже не слушает меня, — пыхтит Дастин. — Земля вызывает Анжелу!              Приходится чуть повернуть в его сторону голову. Иначе он точно не отстанет.              — Ты не смотрела «Звёздный войны»?!       — Мне неинтересно, Дастин.       — А детские рисунки Уилла интересны?              Бинго. Иногда можно получать ответы, не задавая вопросов. Уилл краснеет, когда Анжела смотрит на него.              — Ты стал рисовать лучше.       — Это старые рисунки! — злится Майк.       — Старые рисунки Уилла, развешенные в твоём подвале?       — Ты имеешь что-то против?              О, да. У Анжелы целый список претензий. Неужели Майк не догадывается?              — Нет, конечно. Я бы тоже хотела получить парочку рисунков, Уилл. Ты же рисуешь на заказ, например?              Байерс выглядит неуверенным. Майк — ошарашенным. И злым. Дастин сосредоточен на пицце и возмущен отсутствием интереса Анжелы к его любимым фильмам. Эл… просто есть.              — Обычно не рисую, — отвечает Уилл и отводит взгляд.              Ему гораздо лучше с этой прической. Но выражение лица всё портит. Он удивлен и задет отношением Анжелы, причину которого не понимает. Но не понимает он и реакции Майка. Кажется, тот злится круглосуточно и, в первую очередь, на Анжелу, которая будто бы не даёт повода. Знакомство между ними было смазанным, они лишь коснулись друг друга рукой, когда знакомились, и Майк был уверен, что общается не с обидчицей, а с близкой подругой своей девушки.              Из той встречи Анжела помнит только его восторженный взгляд. Всё остальное меркнет перед звуком, с которым ролик в руке Джейн встречается с её переносицей.              Анжеле кажется, или шрам действительно начинает болеть, когда она о нём думает?              — Мне было бы приятно, — говорит Анжела Уиллу и переводит не такой мягкий взгляд на Дастина. — Ну, и чего ты пялишься на этот раз?       — Мне не о чем общаться с человеком, который не смотрел «Звёздные войны», — бормочет тот, доедая очередной кусок пиццы.              Ей бы порадоваться этому, правда. Вместо этого она взвешивает перспективы: смотреть неинтересные фильмы в компании гиков или не делать целый вечер вообще ничего. В компании тех же гиков.              Скорей всего, она пожалеет, выбирая фильмы.              Зато развлечётся, устраиваясь на диване рядом с Уиллом. Диван не рассчитан на четверых, но диван удобнее пола, а кресло занято Джейн, поэтому Анжела требует Дастина подвинуться. Об этом же просит и Уилла, краем глаз наблюдая, как сжимаются пальцы Майка.              Ну, он сам счёл её исчадием ада. Теперь она не имеет права его разочаровать.              Пицца не такая вкусная, как Анжела надеялась, а фильм — не такой скучный. Другие планеты, межгалактические корабли, мечи, сталкивающиеся с забавным звуком. Впечатление портится, когда Дастин, переместившийся в результате на пол вместе с пиццей, начинает объяснять и комментировать происходящее. Хотя, может, всё иначе: скучный фильм становится интереснее, когда о нём болтает всякую чушь взбудораженный им гик.              — Сейчас начнётся любовная линия и эта трилогия станет твоей любимой, — заявляет он, задорно блестя глазами.       — С чего ты взял, будто любовная линия сделает это интереснее?       — Ну, ты — девчонка. Вам подавай любовь и всякое такое.              Звучит неубедительно.              — Я бы предпочла кровавую войну, — отвечает Анжела. — Где герои теряют что-то для себя важное и слетают с катушек.       — Переходят на тёмную сторону? — уточняет Уилл.              Уилл, который старается держаться от неё подальше — после того, как Дастин пересел, у них есть место для маневра, но Анжела на страже плохого настроения Майка, и не позволяет Уиилу отсесть (и прижаться к Майку).              — Просто хорошие герои — это скучно и неубедительно. Реальные люди не бывают хорошими или плохими.       — Ты же есть, — подает голос тёмный от досады Майк, много времени тратящий, чтобы шепотом отвечать на многочисленные вопросы Эл. — Типа, у тебя есть хорошие качества?       — Я отлично стреляю, — очаровательно улыбается Анжела. — И умею показывать, если мне кто-то нравится, — и, глядя в глаза Уилера приглаживает прическу Уилла, — так лучше.              Уилл хочет провалиться куда-нибудь подальше. Майк хочет крови Анжелы. Дастин — продолжать смотреть фильм.              Эл резко поднимается на ноги, говоря что-то о свежем воздухе. Анжела провожает её взглядом, отвлекаясь от Уилла, который сосредоточенно думает, прежде чем повернуться к Анжеле с вопросом:              — Но что на счёт Хелен Келлер?       — Что?       — Ты выбрала её своим героем на уроке. Ты… была довольно убедительна, когда рассказывала о ней. Разве в её биографии были… тёмные пятна?              Вопрос кажется Анжеле неожиданным, а ответ — неподходящим. Джейку или Стейс она рассказала бы о подозрительно долгом общении Хелен со своей учительницей, Энн Саливан. Но эти подозрения и Анжеле кажутся злыми. Друзья сочли бы её мелочной, но поняли.              Уилл, возможно, тоже понял бы.              Но рядом сидит Майк, а Дастин, поворчав, ставит фильм на паузу.              — И ты действительно поверил, будто Келлер — мой герой? Ничего личного, но подобные выступления в школе больше похожи на политические заявления: больше голосов получают те, кто выбирает общественно одобряемых людей.              У Уилла огромные глаза (хотя куда уж больше). Майк поджимает губы, стараясь не подавать признаков воодушевления: он догадывается о сути разговора, понимает, что был прав, потому что Анжела обманула целый класс.              Анжела могла бы дать совет Уиллу — если хочешь о себе что-то скрыть, не стоит выбирать героем открытого гея, который как раз соответствует взгляду Анжелы на реальных людей: в биографии Тьюринга достаточно пятен, от которых не отмоешься, и не все они касаются интереса к мужчинам.              Но Тьюринга, по крайней мере, помиловали посмертно. Да и запомнился он в первую очередь как учёный. Повезло бы так Келлер, признайся она в любви к своей учительнице и подруге?              В паузе, когда Уилл ещё пытается что-то сообразить, действительно заинтересованный новой информацией, Анжела прикрывается предлогом, который использовала Эл и покидает подвал. Не уверенная, что Уилл отстанет от неё с другими вопросами — он ведь пялится, пока она поднимается по лестнице, выглядя как Дастин на пороге интересного открытия.              Чёртовы нерды.              Наверху она застаёт Карен с бокалом вина и телефонной трубкой в руке, которой приветливо машет в ответ на улыбку. В гостинной мирно работает телевизор, в кресле отдыхает отец Майка, на полу, с альбомными листами и карандашами лежит Холли. Семья как с картинки пособия о женском счастье, честное слово.              Анжелу немного тошнит, поэтому она не задерживается и выходит из дома. Где не так жарко. Где не душит обстановка правильности и нормальности.              Вечер не так, чтобы разочаровывает, пусть он и не включает дикие танцы, пьяную толпу и возможность выместить раздражение на придурке постарше, легко ведущемся на обидные шутки про папочку. В её жизни было не так много подобных вечеров с пиццей и фильмами, и это забавный опыт. Просто все они — не друзья, не враги. Люди, с которыми она вынуждена существовать.              Или которые вынуждены терпеть её.              Несколько глубоких вдохов как будто расставляют всё по местам, отделяя чувства от мыслей. Их должно хватить. Анжела поворачивается обратно, чтобы встретиться взглядом с Эл.              (вдохи теряют силу)