Бракованная

      Анжела перестает понимать порой, в реальности находится или во сне. Это пока не проблема, но скоро станет, потому что безопасное пространство сна перестаёт таковым быть.              Поведение Эл внушает подозрения.              Эл как бы показывает: и сон, ощущающийся сном, сном не был.              Анжела и раньше думала, что сходит с ума. Теперь она уверена.              Будние дни похожи один на другой: раннее пробуждение, вялые завтраки, свободное время под гнетом запретов Хоппера, прогулки с Уиллом после школы, встречи с остальной частью Партии (так эти нерды себя называют), вечера в подвале Уилеров или в видеопрокате со Стивом и Робин, к которой часто присоединяется Вики, смышлёная и, в общем-то, наблюдательная особа.              Иногда днём Анжела остается с Джойс, когда у той вечерние смены, иногда напрашивается к ней на смены дневные. Ей нравится Джойс. Не такая прямолинейная, как Хоппер со своими угрозами. Джойс пытается держать дистанцию, но чаще ведёт себя так же, как и с остальными.              Как многодетная мама.              В редкие дни Анжела ходит в местную библиотеку, пусть Хоппер и бесится.              — Мне нужно личное пространство!       — Да ты знать не знала о личном пространстве неделю назад!              Они уже орут друг на друга без злости. Хоппер свирепо раздувает ноздри, Анжела едва ли не встаёт на цыпочки, чтобы не проигрывать в росте. Не так сильно проигрывать, как сейчас.              — Будешь звонить Фло из библиотеки каждый полчаса.       — А ты спросил Фло?!              Хоппер вообще не любит спрашивать. Предпочитает приказывать. Но в библиотеку отпускает — да и кто он вообще такой, чтобы не отпустил?              В один из дней в библиотеке к ней присоединяется Нэнси. Вот уж странность.              — Ты не похожа на студентку местного колледжа, которая пропускает учёбу, — хмыкает Анжела, заставая сестру Майка у одной из полок.       — А на кого я похожа?       — На всё контролирующую заучку, которая делает тысячи карточек для повторения пройденного материала.              Нэнси округляет глаза.              — В этот образ не вписывается пистолет, — продолжает Анжела. — Но я люблю небанальные хобби у небанальных людей.       — Сомнительный комплимент. Зачем ты вообще ходишь в библиотеку, Анжела? Ты не похожа на человека, не представляющего ни дня без книжки.              В эту игру можно играть вдвоём, но Анжела не станет тратить своё время.              — В Ленора-Хиллз я нашла мало материалов о Хоукинсе.       — Странно, что они вообще были.       — После землетрясения в прошлом году о существовании Хоукинса узнали на федеральных каналах. Даже разгоняли идею сатанинских клубов. Под предводительством… Рэндди… Мэнсона?       — Эдди.              Нэнси отводит взгляд. На них шипит библиотекарша: они выбрали не лучшее место для пространных разговоров, поэтому Нэнси берёт первую попавшуюся книгу и идёт к столу, который оккупировала Анжела.              — Газеты, серьезно? Ты же в курсе существования архива с копиями?              Анжела морщится.              — Так что с Эдди Мэнсоном? Ты его знала?       — Мансоном. Он был другом, а не… предводителем сатанистов.       — Вы все прикрываетесь «долгими историями» в ответ на любой вопрос?              Они проводят рядом несколько часов, сначала разговаривая об Эдди, а потом перебираются в архив в подвале. Самое место. Нэнси рассказывает о событиях прошлого года — то, чего не рассказывал Уилл. Показывает часть статей, касавшихся Векны.              — У Хоппера материалов больше. Мы работали целый год, собирая данные. Ничего нового не нашли, но нам нужно было чем-то заняться. К тому же, Векна был не в этом мире после своего исчезновения. Никакой информации о нём больше нет.       — Ты говорила, что он… показал тебе что-то?              Рассказ не занимает много времени. Нэнси, успевшая пережить те страшные мгновения, держится отстранённо, хотя Анжела видит, как непросто рассказывать об ужасах, вытащенных из воображения психопата.              — Это было будущее, — подводит итог Нэнси. — Разломы по всему Хоукинсу. Бой часов.       — Пока я не видела армии.       — Ты видела лианы, лезущие из разломов. Армия есть. Просто… Векна почему-то затаился. Чего-то ждёт. Ждёт, когда мы расслабимся, потеряем бдительность…       — Он продолжает убивать. Если самоубийства — его рук дело, то он поменял планы.              Нэнси пожимает плечом.              — Именно поэтому я здесь. Сложно учиться на журналиста, ожидая конец света. Сложно делать вид, что всё нормально. Тем более, теперь. Когда ты приехала и… всё усложнилось. Когда я смотрю на тебя и думаю, что девчонка даже с твоим характером не станет брать украденную тачку, пачку налички и пистолет, чтобы сорваться в город на другом конце страны.              И что может ответить Анжела? Рано или поздно любой, с кем она общается, задаёт этот вопрос. Она не собирается отвечать — они отвечают не на все её вопросы. Впрочем, что, если Нэнси ответит на парочку?              — Когда ты была там, с Векной… Как это ощущалось? Физически, то есть? Ты… ты чувствовала отличия? Ты понимала, что находишься не в реальности?       — Не думай, что я так легко от тебя отстану!.. Впрочем, ты проклята им и… — Нэнси ловит взгляд Анжелы и, кажется, понимает, что спрашивает не любопытства ради. — Я знала, что всё нереально. Это были чужие воспоминания, это был Векна. Он управлял пространством. Он забивал досками двери. Он гнал меня по коридорам, заканчивающихся комнатами, из которых я уже выбралась. Но… физически? Когда я отдирала доски от дверей, я чувствовала занозы в ладонях. У меня сбивалось дыхание при беге. Я чувствовала запах собственного пота… это была реальность. Чертовски детализированная.       — Даже боль, — повторяет Анжела задумчиво. — Я надеялась, что боль может спасти от кошмара.       — Векна и есть боль. Векна питается ею.       — Что насчёт Эл?       — Эл? О чём ты?       — Ты говорила, что у Векны есть татуировка с номером. У Эл тоже есть такая. У Эл есть силы, похожие на силы Векны. Ты попадала когда-нибудь в кошмар, который создает Эл?              Нэнси выглядит ошарашенной. Этого достаточно.              — Ладно. Забудь.       — Стой, подожди. Откуда такие идеи на счет Эл? Она… она — не Векна. Она была в той лаборатории, но она победила его. Дважды. Она… никогда не делала того, что делал он.       — Она сказала мне, что убивала людей.       — Это… это другое, Анжела. Она защищалась. Или защищала нас.       — Послушай себя: она убивала людей. У неё были причины. Как и у Векны.              У Нэнси широко распахнутые глаза. Она понимает, но — не понимает. Она знает Эл, помнит, что Эл сделала много хорошего, находит тысячу объяснений её поступкам. Она знает то, чего не знает Анжела — предыстории.              — Я не знаю, что ты себе придумала, — сглотнув, говорит Нэнси. — Но ты ошибаешься. Эл на нашей стороне. Эл — хороший человек. Может, она лучше, чем я или ты. В её жизни было много плохого, но она справляется. Она… делает правильный выбор. Каждый день.       — Кого из нас ты сейчас уговариваешь?              Скрежет ножек стула по полу в тихом замкнутом пространстве может испугать.              — Это не твои мысли, Анжела, — говорит резко вставшая Нэнси. — Это Векна. Он… он наверняка играет с тобой. Он снится тебе? Ты видишь его в кошмарах? Ты… под его властью…              Не под его.              Анжела не скажет этого вслух.              — Ты знаешь Эл с лучшей стороны, — говорит она, всё ещё надеясь, что Нэнси поймёт. — Но ты ведь тоже видишь сходство, так? Между ними?              Будь у Нэнси пистолет, она бы выстрелила, не задумываясь.              Пистолета у неё нет.              — Я отвезу тебя к Оуэнсу, — Нэнси удерживается от того, чтобы не закрыть уши руками. — Ты ошибаешься. Это всё Векна. Он в твоей голове. Он проклял тебя. Он… делает тебя такой.              (Нэнси говорит это для себя)