Бракованная

      Хоппер удивляется, когда видит компанию из проката на пороге дома через пятнадцать минут после звонка.              Во-первых, почему он сам дома, если рабочий день шерифа не заканчивается так рано? Во-вторых, мог хотя бы сделать вид, что рад: его просьбы исполняются незамедлительно. В-третьих… Анжеле лень продолжать список, поэтому она прожигает массивную фигуру презрительным взглядом и устраивается за столом.              — Я, собственно, не думал, что вы так рано заканчиваете работу…       — Всё нормально, — отвечает Стив. — Мы работаем в видеопрокате, никто не умрёт, если закончим пораньше.              И как они только умудряются совмещать обучение, работу и спасение мира? Впрочем, если переносить миссии на выходные или оформлять академический отпуск…              — Так, что случилось?       — Попытка ещё одного самоубийства, — признаётся Хоппер. — Спокойно, неудачная попытка. Парня спасли, сейчас с ним ребята Оуэнса. И да, он в наушниках, если что. Но я совершенно не понимаю, как Векна выбирает жертв, и поэтому… мне нужна помощь. Вы соображаете неплохо, поэтому я и позвонил.       — Неплохо? — переспрашивает Дастин. — Неплохо?              Он выглядит обиженным, и Хоппер какое-то время молчит.              — Если кто и сможет разгадать эту загадку, то только вы. Здесь, — он указывает на стопку уже знакомых Анжеле папок, — всё о жертвах.       — Ты мог бы обратиться к нам раньше…       — Дастин, ну хватит тебе, — умоляет Стив, совершенно не заинтересованный в папках. Не так, что бы он расстроился, что предстоит много бумажной работы, но Анжела уверена, что по пути сюда он представлял, что будет делать коктейли Молотова. Действовать. — Конечно, Хоп. У нас есть Дастин, у нас есть Робин. Они что-нибудь сообразят.       — Надеюсь. Сразу предупреждаю, что фотографии не из приятных. И обязательно покажите их Анжеле. Каждую.       — Почему сразу мне?!       — Потому что ты замешана в этом сильнее остальных, плохо выглядишь и не признаёшься, почему, — холодно отвечает Хоппер. — Джойс приедет позже. Джонатан привезёт Эл и Уилла. А я пока закажу пиццу.       — Только не ту, что с ананасами. Её могут есть только те, кто искал Эл в пустыне. Они перегрелись и начали любить самые странные вкусовые сочетания… — морщится Робин и какое-то время буквально дерётся с Дастином, оккупировавшим все материалы дела.       — Что не так с пиццей с ананасами? — спрашивает Анжела.              На ней скрещиваются взгляды присутствующих.              — Тогда дело не в пустыне и не в погоне за Эл, — подытоживает Дастин. — Дело в Ленора-Хиллз. Преступление раскрыто: ноги моей не будет в Калифорнии.              Пиццу привозит незнакомый Анжеле высокий парень с волосами длиннее, чем у многих девчонок (не включая в список Эл). Здоровается с каждым персонально, раскладывая коробки пиццы чуть ли не на документы и каждую комментируя, по типу: «самая скучная пицца с самой острой пепперони для Короля Стива». Никто не смеётся, но парню не требуется смех; он доволен тем, что, как и для кого говорит.              Он выглядит немного накуренным, и Хоппер прищуривается.              — Полегче, господин шериф, — тянет парень, — звёзды на небе сошлись именно так, чтобы я сегодня встретил тебя и замечательных друзей, мне нужно было приготовиться и немного расслабиться, ведь каждая встреча судьбоносна…       — Кто это? — шёпотом спрашивает Анжела. Парень кажется смутно знакомым.              Дастин не отвлекается от документов:              — Аргайл приехал вместе с ребятами из Ленора-Хиллз. Вы вроде учились в одной школе.              Помимо Анжелы там училась тьма странных типов. Не каждого же помнить?              К счастью, Аргайл не отмечает её саму каким-нибудь пошлым образом, а пицца, которую он привез, оказывается вкусной. Пусть и странно уминать её, читая, как плюс-минус ровесники совершали самоубийства, и пытаясь найти между ними какую-то связь: школу, кружок, что угодно.              — Их объединяет финал: самоубийство, — вздыхает Стив, не принимавший активного участия в мозговом штурме.       — И травмы из прошлого. Аварии, буллинг, изнасилование, избиение, страшные тайны из прошлого, — добавляет Робин. — Так можно опасаться за любого: Векна найдёт к чему прикопаться. Как манипулировать. Это ведь… Векна!              После того, как приезжают остальные, включая Уилеров и Лукаса, в доме невозможно находиться: слишком много спорящих людей на квадратный метр. Но и уединиться, и побыть в тишине не получается, потому что Дастин, бросавший на Анжелу подозрительный взгляды весь вечер, не собирается молчать.              — Что было у тебя? Из списка?       — Из какого ещё списка?              В такие моменты она жалеет, что путешествие без конечной цели не закончилось на первой же заправке. Нужно было развернуться и уехать в домик на берегу. Отличная альтернатива: шум волн, отсутствие психопатов и Векны.              — Ты не попадала в аварию, сама издевалась над Эл… что случилось с тобой, чтобы Векна вцепился в тебя, да ещё и до того, как ты пересекла границы города?              Джейн.              С ней случилась Джейн.              — У моей семьи немало тайн.       — Должна быть какая-то самая главная. Самая страшная. И не семейная, а твоя собственная. Ты уверена, что не хочешь рассказать?       — Ты вроде умный парень, Дастин. Прочитай ответ в моих глазах.              Дастин смотрит внимательнее.              — Ты в курсе, что иногда становится легче, если говорить с кем-то? Нормально говорить, а не этим твоим тоном, нет?       — Всё ещё думаешь, что меня можно спасти?       — Любого можно спасти. Если он сам хочет спастись. Ты ведь носишь с собой плеер?       — Может быть. Хотя я не верю в его эффективность, знаешь ли. И не нужно рассказывать мне про Макс. Мы все знаем, где сейчас Макс.       — Не… не говори так! Мы избавимся от Векны и обязательно… мы справимся. Макс вернётся.       — Она уже пропустила, сколько — год? Музыка спасла её на несколько дней. Несколько дней бесконечного ужаса, когда она наверняка боялась, что что-то случится с плеером, с кассетой, что Векна найдёт какой-то другой способ. Я права?       — Макс хотела жить. И Макс сильная. Она справится. А мы поможем ей справиться. Эл поможет.       — Прошёл год, Дастин. Вы не смогли помочь.       — Мы много тренировались. А Эл… она научилась делать просто потрясающие штуки. Она стала сильнее. Она победит Векну, обязательно победит.       — Думаешь, Векна целый год просто ждал, что его победят? Он ведь не просто так начал убивать. Он затаился, переждал, наверняка тоже научился многим штукам…              Дастин смотрит на Анжелу прямо и не выглядит побеждённым, хотя мог бы.              — Для человека, который знаком с Векной всего лишь неделю, ты слишком хорошо знаешь его.              Если бы Дастин знал: всё хуже.              Если бы Анжела не думала порой, что не просто знает Векну.              Она понимает Векну.              Что бы Дастин сказал тогда? Что бы сделал Хоппер? Как бы смотрел на неё Уилл? Что бы почувствовала Джойс?              — Нэнси рассказала о вашем с ней разговоре. О том, что ты… сравниваешь Эл и Векну.       — Эл сама себя с ним сравнивает, вообще-то. У них много общего.              Дастин медлит. У него снова взгляд безумного учёного.              — Мы пытались понять, чего ждёт Векна целый год. Находили много объяснений, но ни одно не работало. А потом появилась ты. Единственная, кого он проклял ещё до въезда в город. Что если ты — ключ ко всему? Что если он привёл тебя в этот город?       — Мне не хотелось бы быть ключом. Ведь под ключом ты имеешь в виду очередную пешку. Глупую и…       — Я не говорил, что глупую. Непонятную. Хуже всех девчонок, которых я встречал раньше.       — Без обид, Дастин, но ты вряд ли встречал многих.              Они смотрят друг на друга.              Анжела проигрывает.              — Если бы ты была Векной, то что бы ты сделала?       — Если бы у меня была сила Векны, и я хотела бы вас всех убить? — безэмоционально уточняет она и дожидается, когда Дастин кивнёт. — Я бы узнала ваши страхи и сыграла бы на них. Расправилась бы с вами по одиночке. Во сне. Никто этого даже не понял бы… Начала бы с самого уязвимого. Но Векна так не поступил. Векна — фанатик, ему нравится ломать сначала сильных, впечатлять и показывать собственную силу, граничащую с безрассудностью.              Дастин задумчиво изучает лицо Анжелы.              Он не выглядит шокированным. Или испуганным.              — Что? Мне кажется, это звучит неплохо для нас. Он кичится всемогуществом и совершает ошибки. Есть возможность его подловить.       — И ты — эта самая возможность?       — Почему бы и нет? И не нужно на меня так смотреть.              Конечно, Дастин догадывается, что на самом деле ощущает Анжела. Может, потому что она хотела этого?              — Выглядит так, будто ты понимаешь его.              Попытки оправдаться, закатывание глаз или язвительная реплика не помогут.              — К счастью для вас, я — не он.       — Но ты не на нашей стороне. Как будто ты ведёшь собственную игру. И это прикольно, если забыть, с кем ты играешь и что на кону. Даже в D&D играют большими компаниями, чтобы иметь возможность победить. В одиночестве… ты не справишься.              Анжела смеётся.              Всё так или иначе сводится к нердовской игре.              — И разговор с Нэнси приобретает уже совсем другой оттенок…       — Что, ты тоже сейчас запихнёшь меня в машину и отвезёшь к Оуэнсу?              Дастин мрачнеет.              — Я умею водить машину, вообще-то. Но Стив запретил мне брать ключи…              Как удержаться от фырканья?              Как удержаться от острого понимания, что из-за такой ничтожной детали — запрет брать ключи, который не был нарушен, — они могут проиграть?              (Анжела удерживается)